«So, choose your last words
This is the last time
'Cause you and I
We were born to die»
Две пары ног мчались по длинному коридору, слабо освещенному тусклым огоньком свечей. Казалось, что храм таит в себе тысячи проходов и лестниц, обогащенных высокими ступенями и железными дверьми. Лишь через несколько минут блуждающим парням удалось заметить место, на поиски которого они потратили далеко не меньше часа. — Неужели… Смотри, вот же окончание мусоропровода! — Сал указал пальцем на широкую трубу, приводящую прямиком на небольшую кучу человеческих скелетов и сломленных костей. — А Эш… Ушла? — парень стал всматриваться вдаль узкого пространства, то и дело прищуриваясь, будто это поможет получить ночное зрение в этих потёмках. — Значит, точно жива и даже может передвигаться, — Ларри сразу же расплылся в улыбке, облегченно выдыхая и опуская свои широкие плечи. — Скорее всего, бродит недалеко в поисках выхода. Айда скорее, нужно найти её быстрее, чем она столкнется здесь с какой-нибудь нечестью, — парень без колебаний пошел дальше, осматривая кучи сложенных костей, стараясь отыскать среди них яркий фиолетовый цвет, отличавший Эшли от всего, что ее могло окружать здесь. — Черт, ну не могла же она уйти далеко, — Фишер измученно промычал, несильно ударив себя ладонью по протезу. — Какой же я идиот… Ведь можно было, просто-напросто, остановить ее прежде, чем она решила бы нагнуться в этот ебаный мусоропровод! — Чувак, успокойся, сейчас не время, — Ларри положил руку на плечо друга, слегка встряхнув его. — Пойми, мы не могли предугадать, что она не удержит равновесие. Тем более, Эшли точно не хотела бы, чтобы ты винил себя в её повреждениях. Мы лишь теряем еще больше минут, обвиняя себя в том, что еще ничем не доказано. Соберись, Салли-Кромсали, — Джонсон натянуто улыбнулся, стараясь хоть как-то утешить своего друга, скрывая собственные переживания. — Ты прав… Наверное, прав, — Фишер с грустью перевел взгляд на остальные сброды костей, замечая их бесконечное количество. — Интересно, сколько же человек лишились здесь своих жизней? — Главное, чтобы жизни не лишилась наша подруга, иначе костей здесь будет на две сотни больше, — в ответ на шутку от Джонсона Сал недовольно фыркнул, пихнув того локтем в бок, мол, «сейчас твои шутки ой как неуместны.» — Смотри, вот же она! — через некоторое время Салли дернул друга за руку, указывая тому на тело девушки, неподвижно лежавшее неподалеку от очередной кучи костей. — Пара царапин, с ней точно все в порядке. — Джонсон подбежал к подруге, облегченно выдохнув и прикрыв ладонями лицо от накопившихся эмоций. — Ну вот и всё, чувиха, пора прекращать валять дурака и уже поскорее начать выбираться из этого уебанского места. — Эшли, — Сал осторожно потряс подругу за плечо, замечая неестественный сгиб её тела. — Эш, очнись, ну же, — Фишер снова стал трясти девушку за плечи, позднее испуганно хватаясь за кисть ее руки. — Пиздец, Сал… Да у нее похоже половина ребёр сломана, — Ларри с ужасом смотрел на бледное лицо Кэмпбелл, то и дело опуская взгляд на её грудную клетку, где через кофту что-то болезненно выпирало из-под кожи. — Да точно сломаны! — прокричал Джонсон, чувствуя, как в горле застрял ком желчи, поднявшийся прямиком из пустого желудка. — Нет… Эшли, давай, открой глаза! — Фишер сидел на коленях рядом с подругой, резкими движениями ощупывая худыми пальцами её запястье. — Пульса нет, Ларри! Его нет, чёрт побери! Накопившиеся слезы уже успели стечь по щекам, оседая на конце подбородка. Их было невозможно разглядеть за протезом, но мокрые пятна на кофте выдавали его чувства целиком. Шрамы становились влажными, а лицо покраснело от начала и до кончиков ушей. Появилось чувство, будто голова сейчас разлетится на куски от нескончаемой боли и вымышленных ударов кувалдой по черепной коробке. — Ларри… — из уст Сала послышался хрип, а затем и вовсе громкий всхлип разнёсся эхом по заброшенному, как казалось, храму. — Чувак… Ну, мы же не доктора, мы не можем знать точно… — руки Джонсона тряслись, от чего он неестественно жестикулировал ими, стараясь вбить в свою голову и голову друга оправдания по состоянию одноклассницы. — Да какие к чёрту доктора? У неё нет пульса, я не чувствую его! — Салли сжал ладонь девушки в своих руках, сгибаясь пополам и прижимаясь холодной поверхностью протеза к фалангам ее пальцев, переходя на шепот. — Только не сходи с ума, слышишь? — Ларри потянулся к плечам друга, стараясь оттащить того от бездыханного тела. — Только не впадай в оцепенение, продолжай здраво мыслить, Сал. Пойми, мы не можем помочь ей! Больше не можем! — Но мы и не можем оставить ее здесь! — Фишер оттолкнул от себя друга, прожигая того недовольным взглядом, будто он совершил нечто ужасное и отказывается каяться в этом. — А что нам еще делать?! — Ларри, бегал взглядом по кромешной тьме, будто бы ожидая, что кто-то из присутствующих теней способен воскресить подругу детства. — Я не знаю! Не знаю, Ларри, — Фишер зажмурился, стараясь сдержать новую партию накопившихся слез. — Будь проклята эта колбаса! Зачем мы только начали… — послышалось тихое завывание, переходящее в звериный вой. — Что мы скажем ее родителям? — прозвучал через несколько секунд голос Джонсона, в ужасе смотревшего в одну точку. — Что мы скажем полиции? Что мы всем скажем, чувак?.. — нижняя губа парня еще сильнее потрескалась от нажатия на нее зубов, после чего показалась тоненькая струйка крови, совсем незаметная, по сравнению с утратой, вылезшей из ни откуда. — Нам нужно уносить ее. Если она и мертва, то ее тело нельзя оставлять здесь. Точно нельзя, Ларри… — Сал аккуратно ухватился одной ладонью за спину девушки, а второй приподнял ее голени, прижимая хрупкое тело к себе, слегка пошатываясь от появившегося груза. — Да ты же… Ты уверен, что в силах донести ее хотя бы до Тодда? Если ты её уронишь, то… — не успел Джонсон договорить, как его тут же перебил голос Сала, охрипший и полный ярости и недовольства. — Да черт возьми, Ларри! Веди вперёд… — Фишер замолчал на несколько секунд, стараясь не смотреть на собственные руки. — Я не настолько никчёмный, чтобы не донести её. Особенно сейчас, — последние слова шепотом вырвались из уст, после чего послышался тяжелый вздох и шарканье кед по каменным плитам пола. Салли молча шёл вперед, всматриваясь в спину лучшего друга, что выводил его из бесконечных коридоров к центральному входу. Мысли в голове смешивались с воспоминаниями, проносящимися быстрой чередой сквозь раздумья и приглушенную боль. «— Открой глаза, Эш, прошу… Ты точно жива, как может быть иначе?» — Сал продолжал мысленно разговаривать с Кэмпбелл, через некоторое время всё же сумев перевести взгляд на прикрытые веки, чьи длинные ресницы касались потемневших, неестественных кругов под глазами. «— Не хочу верить, что смерть решила настигнуть восемнадцатилетнюю девушку, жизнь которой только начинает свой путь. Даже представлять не хочу, какую боль ты испытывала в этот момент. И испытывала ли вообще? Ты ведь была жива… Ты точно была жива еще некоторое время. Смогла пройти по коридору, но что стряслось с тобой потом? Была бы ты сейчас жива, если бы мы пришли раньше? Или тебе суждено было умереть, мучаясь от боли? Я точно знаю, что нет. Ты не заслужила тех мучений, что смогла пережить. Я надеюсь, что мы ещё встретимся, Эш… Мне столько всего нужно тебе рассказать.» Подростки не заметили, как дошли до центрального входа, где их давно поджидал Тодд. Парень широко раскрыл глаза, переместив свой взгляд на девушку, расслабленно болтавшую конечностями в руках истощенного друга. — Что с ней такое? Она в порядке, так ведь? Потеряла сознание что-ли? — Моррисон с надеждой посмотрел в красные глаза Салли, но, не найдя в них ответа на свой вопрос, перевел свой взор на трясущегося в тени Ларри. — Ребят…***
— Ещё немного, Салли, — Эшли звонко рассмеялась, продолжая хлюпать подошвой ботинок по лужицам, грязь от которых разлеталась во все стороны, пачкая собой джинсы друзей. — Ты точно не мёрзнешь? — парень поспевал за девушкой, придерживая над своей головой рюкзак, чтобы не намочить волосы. Несмотря на все усилия, голубые пряди всё равно спадали на протез, прилипая к нему и путаясь между собой. — Знаешь, иногда стоит забить хер на окружающие невзгоды и получать от них удовольствие, — Кэмпбелл немного замедлилась, хватая ртом воздух в попытке отдышаться от довольно долгого бега. — Посмотри вокруг и забудь о простуде, из-за которой ты можешь слечь завтра на пару недель. — Не думаю, что это… — Фишер тоже глотал свежий воздух, останавливаясь рядом с подругой. — Хорошая идея? Слушай, вот когда мы еще с тобой будем бежать до моего дома под таким-то ливнем? Тебе стоит понять, что некоторые вещи случаются раз в жизни. Не упускай момент, Салли-Кромсали, — Эш ласково улыбнулась, поглядывая на удивленный взгляд своего одноклассника. Ладони девушки коснулись головы Фишера, обрамляя ее и слегка поднимая вверх, позволив парню взглянуть на небо. Темные тучи, видимо, старались изо всех сил, чтобы капли дождя беспрерывно стучали по протезу парня, стекая на его лицо через отверстия, выделенные для глаз. — Да… — взгляд Сала снова опустился на Эшли, замечая искру радости в её глазах, — возможно, ты права, — Фишер криво улыбнулся, уже позабыв о своих волосах и одежде, что были пропитаны влагой насквозь. — Не возможно, Сал Фишер, а точно, — Эшли коснулась губами протеза, оставляя еле заметный след от ярко-розовой помады на месте угловато выделенного рта. — Бежим скорее, алгебра сама себя не сделает, — девушка снова издала смешок и ухватилась за ладонь одноклассника, переплетая его пальцы со своими. Если бы не протез, то Эшли давно смогла бы заметить широкую улыбку парня и цвет кожи, сменившийся с бледного на пунцовый. Но, несмотря на закрытые черты лица, Кэмпбелл была довольно внимательной, так что от неё всё же не удалось скрыть покрасневшие кончики ушей, которые выдавали смущение Фишера с потрохами. Сал же, в свою очередь, крепко сжимал тёплую ладонь подруги, утопая с головой в мыслях о девушке, которой с каждой новой минутой удавалось влюблять его в себя всё больше.***
Безжизненный взгляд на несколько секунд задержался на судье. В ушах в тот день был слышен гул, а в голове ни одна мысль не могла пройти стороной и обязательно заставляла зацикливать свое внимание на ней, хоть это и вовсе не касалось судебного процесса. Долгое молчание следовало за словами подсудимого. А затем, как гром среди ясного неба, прозвучали слова мужчины, державшего в руке молоток: — И так, в ходе заседания мы выяснили, что вы, Сал Фишер, обвиняетесь в предумышленном убийстве Эшли Кэмпбелл, что насмерть разбилась во время падения, также в доведении Ларри Джонсона до мыслей о самоубийстве и в клевете в сторону Чарли Мэнсфилда. В результате совершенных тяжких преступлений Сал Фишер приговаривается к смертной казни. Заседание окончено, — после сказанных слов прозвучал глухой стук молотка, разносившийся эхом в ушах и запомнившийся до последних секунд жизни. Честно, я уже и не знаю сколько времени прошло со времен приговора. По крайней мере, я рад, что Пых и Мейпл до сих пор навещают меня, хоть и ждут со дня на день пополнения в семействе. Похоже, они единственные, кто верят в сказанные мною слова… Умышленное убийство, доведение до суицида, ложные обвинения… Я умираю за то, чего не совершал, но так ли это плохо? Пять лет никто не мог понять, что же произошло в тот день с восемнадцатилетней девушкой, пострадавшей от падения в огромную железную трубу. Я и сам до сих пор плохо осознаю случившееся. Такое чувство, будто мне приходилось долгое время находиться в закрытом вакууме, что ещё сильнее заставляло остальных задуматься о моей причастности к данному событию. Но они не правы. Им даже не пришла в голову мысль о том, что я готов в любой момент отдать собственную жизнь ради Эшли. Ради того, чтобы ещё раз встретиться с её взглядом, хоть этот раз и был бы последним. Находясь в подавленном состоянии, мне также не удалось разглядеть очевидного. Ларри чувствовал себя не лучше. Он провалил вступительные экзамены, а вскоре и вовсе забросил рисование, погрузившись с головой в депрессию и проблемы с ментальным здоровьем. Мне жаль, что я никак не сумел вытащить его из этой пучины проблем… Что уж тут, я умудрился и вовсе не замечать этого. Упустил плачевное состояние лучшего друга, позаботившись о собственных никчёмных переживаниях и кошмарах. Я был бы рад, если бы ты утащил меня следом за собой, Ларри, но ты решил пройти через это в одиночестве. Сколько бы раз я не назвал тебя идиотом за такой поступок… Понимаю, что сейчас я сам ничем не лучше. Тодд же сейчас находится в психиатрической больнице, а его поведение полностью не поддается логическим объяснениям. Я и правда сожалею, что никак не могу избавить его от мучений сейчас, потому что сам уже сдался и через считанные секунды увижу стул со множеством креплений. Пока я утопаю в мыслях о друзьях, отец… Он, наверное, и слышать обо мне не хочет после всех обвинений, что повесили на меня. Ещё я понимаю Лизу. Понимаю боль и утрату, что она пережила. И мне очень жаль, что в ее голове именно я запомнился причастным к смерти её сына. Мне также искренне жаль, что родители Эшли возненавидели меня с недавних пор, а Бен… Каждый раз при встрече с ним я видел его слёзы. Мы оба не переставали реветь от утраты, что заставила нас сломиться за короткий срок времени. Я и представить не могу, как ему сейчас живётся без старшей сестры, что стояла за него горой. Только сейчас я стал понимать каждого, кто винит меня в содеянном. Главное, чтобы при нашей встрече, ты не считала меня козлом отпущения. Этого я уже вряд ли смогу пережить. Подожди, до моей смерти осталось совсем немного, да и это — последнее, что волнует меня сейчас. В моей памяти ты осталась всё такой же: весёлой девушкой, умеющей подбодрить любого, кто в этом нуждается. Ты навсегда осталась лучом света в моих воспоминаниях. Ты дорога мне, милая Эш. Что бы меня не поджидало за гранью между жизнью и смертью, я отыщу тебя. Снова увижу зеленый отблеск глаз, красивую улыбку, услышу твой звонкий смех. Я знаю. Я точно знаю, что ты посмеешься, когда встретишь меня снова. Возможно, даже не поверишь в нашу встречу, поэтому будешь смеяться до тех пор, пока нас обоих не пробьет на слезы. В моих воспоминаниях ты осталась всё той же Эш, полюбившей шитьё кукол, роль фотографа, наши совместные снимки с полароида, а также кривую улыбку, скрывающую себя за надломленными частями протеза. Я люблю тебя, Эшли Кэмпбелл, и я уверен, что мы обязательно с тобой встретимся, хоть и не в этой жизни.Знаешь, ты и я… Видимо, мы были рождены, чтобы умереть, Эш.