***
Кто ж знал, что обычное знакомство приведёт к таким плачевным последствиям. Катя Катенька Катюша Золотая девочка, с чёрной душой и алыми губами Девочка с кровью на руках и холодом в глазах1966 год, 12 апреля
***
Красные лакированные туфли, надетые на девичьи ноги, глухо стучали по асфальту. Новая обувь совсем не сочеталась с лёгким белым кружевным платьем, которое было надето на девушку. В руках она несла коричневую сумку с большой заплаткой на правом краю. Ремешок сумочки то и дело норовил слезть с плеча юной особы, грозясь повалить сумку и всё содержимое в ней на землю. Светло-каштановые волосы, собранные в тугой хвост, развевались на ветру. Красный пионерский галстук плотно обхватывал шею, неприятно сдавливая, будто удушая. Голова девочки была забита явно чем-то её беспокоящим. Взгляд ярко-зелёных глаз был направлен вперёд, иногда она хмурила густые брови, дёргала щекой. Зубы впивались в тонкую кожу полных губ, образуя кровавые потёки. Походка девочки была ровная, шла она скорее на автомате. Не замечала ничего вокруг, звуки, доносящиеся со всех сторон, её не беспокоили. Перед глазами что-то мелькнуло, она даже не обратила на это внимание. Только когда почувствовала под ногой заметное препятствие, наконец очнулась. Быстро заморгав и внезапно ощутив, что глаза так пересохли, что вот-вот потекут слёзы, она посмотрела вниз. Убрав ногу, девочка обнаружила на асфальте грязную пачку сигарет марки БТ. Твёрдая упаковка прогнулась под туфлёй, являя наружу содержимое. Девочка досадно выдохнула, пачка была полной. Быстро наклонившись, она подняла сигареты и развернулась к их владельцу. Перед ней предстал юноша лет двадцати. Девочка испустила удивлённый выдох, разглядывая его. Цветная рубашка, материал которой очень сильно был похож на лён, была небрежно заправлена в тёмно-синие джинсы клёш, которые закрывали чёрные кожаные ботинки. Одет он был неприлично дорого. В правой руке юноши была зажата позолоченная зажигалка неизвестной для нее фирмы. На лице его застыла усмешка, чёрные глаза внимательно следили за реакцией девочки. Он знал какое впечатление произведёт. Встретившись с ним взглядом, она смущённо посмотрела в другую сторону, осознав, что до неприличия долго рассматривала его. — Извините, это Ваше, простите, — тихо пролепетала она, протягивая пачку юноше. Тот же не сдвинулся с места, продолжая всё также наблюдать за девочкой. Сбитая с толку таким поведением, она замялась, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Послушайте, я могу возместить ущерб, сколько они стоят? Семьдесят копеек? Восемьдесят? — начиная нервничать, спросила она. Шейный платок сейчас, казалось, ещё сильнее затянулся вокруг тонкой шеи. Не увидев никакой реакции на свои слова, кроме негромкого смешка, девочка начинала злиться. — Не хотите, как хотите, — нахмурив брови, проговорила она. Злость, разгорающаяся внутри неё, прибавила ей уверенности. Схватив свободной рукой пустую ладонь юноши, она вложила в неё пачку. Убедившись, что сигареты не упадут вновь на асфальт, она двинулась вперёд по дороге. Сердито топая ногами, девочка выдыхала воздух через рот. Отчего то невоспитанное, как ей показалось, поведение юноши сильно задело её. По телу поднялся неконтролируемый жар, посылая по спине мурашки. Девочка вздрогнула, когда за спиной раздался голос. — Постой! — она посчитала правильным не реагировать на это, продолжая идти в своём направлении. — Да стой же ты! — сзади послышались быстрые шаги. Девочка остановилась, резко развернувшись на пятках к юноше. Тот затормозил совсем близко, слегка нависнув над ней. — Что Вам нужно? — стараясь звучать не слишком грубо, спросила она. Он вновь усмехнулся, но на этот раз выглядел более дружелюбно. — Илья, — перед девочкой возникла мужская ладонь. Зависнув на пару секунд, она поняла, что в ответ ждут её имя. — Катя, — неловко произнесла она, сконфуженная таким поворотом событий. Аккуратно обхватив тонкими пальцами ладонь Ильи, она взглянула на него. Он же, в свою очередь, крепко сжал маленькую, в его руке, ладонь Кати длинными пальцами. В глазах его плескалось неизвестная девочке эмоция. — Спасибо, Катя. — Тихо проговорил он, всё также сжимая её ладонь. — Да не за что, — пожав плечами, ответила она. — Ну, мне пора, — отпуская руку девочки, проговорил Илья. — Давай, удачи, — бросил он через плечо, уходя в противоположную сторону. — Вам тоже, — запоздала ответила Катя, понимая, что её, скорее всего, не слышали. Поглядев ещё несколько секунд на удаляющуюся спину юноши, она развернулась и сама побрела по дороге. Путь свой она держала домой. Всё то время пока она шла из головы не выходил её новый знакомый, который свалился ей на голову будто снег посередине лета. Взбудораженная Катя ещё долго не могла выкинуть его из головы.***
Катя была послушным ребёнком. Не доставляла много хлопот, росла тихо и спокойно, характер не проявляла, не перечила и не истерила. Родителей у Кати не было. Молодые люди погибли в случайной аварии, когда девочке исполнился год. Опеку над ней взяли бабушка и дедушка. Катя же отнеслась к этому с пониманием, с достоинством приняв весть о том, что её родителей нет в живых. По правде говоря, она ничего не чувствовала на счёт этого. Ни маму, ни папу она не знала, от этого становилось легче. Семья была не бедна, но и не богата. Всё для того, чтобы жить хорошо и иногда баловать ребёнка, было. Двухэтажный дом в посёлке городского типа, красненький запорожец. Катя ездила на автобусе до школы, после этого сразу направлялась на дополнительный кружок по дизайнерскому мастерству или как это называлось в простонародье, шила сорочки, штопала носочки. Катя была крайне талантливая девочка. За все свои шесть лет обучения этому искусству она выбилась вперёд. Её работы выставлялись на выставках, некоторые платья, которые девочка сшила в последний год и вовсе выставили в Москве, на аукционе. Денег за это Катя получила немного, рубля четыре, может пять, но какова же была её радость получить награду за свой труд. Но вот стало известно, что из партии поступило предложение, выставить самых талантливых и лучших учеников в Европе. В Европе! Конечно же Катя хваталась за эту возможность руками и ногами, когтями прорываясь в первые ряды. Девочка считала, что здесь ей делать нечего. Её талант должны были увидеть куда более важные чины. Проблема состояла лишь в том, что она не входила в список тех детей, которых утвердили сразу. Она стояла во втором ряду, а чтобы пробраться в первый нужно было… Катя не знала, что ей нужно было сделать. Учитывая факт того, что этот вопрос рассматривался в срочном порядке. Оставалось меньше месяца до окончательного вердикта, который вынесет директор школы. Её безусловно волновал тот факт, что она может не пройти отбор. Не спя ночами, девочка придумывала новые эскизы одежды, рассматривая все возможные варианты. И когда в голову ничего не шло, Катя сильно злилась на себя, проклиная всеми известными ей ругательствами свою натуру.***
Пальцы болели от постоянного давления и трения. В глазах рябило, между бровями болело от напряжения. Тонкая ткань вечно комкалась под пальцами, грозясь попасть под иглу ненужным концом и испортить всё платье. Спина давно затекла и болела, лопатки тянуло вниз. Звук работающей швейной машинки отпечатался в ушах, став давно привычным. В классе было жарко и даже немного душно, открытые окна не помогали справиться с апрельской жарой, которая накрывала жителей Москвы с каждым днём всё больше и больше. Катя сдула мешающийся локон волос на лоб, который покрылся испариной. Сегодня она должна была, обязана, закончить платье, над которым корпела неделю. Идея с этим платьем пришла девочке неожиданно. Перед сном она поймала эту мысль буквально за хвост. Вся ночь прошла в поисках точного дизайна. Заснула Катя под утро на своих собственных рисунках. Какова же была её радость, когда на следующий день, придя в школу, мастер одобрила её эскизы и разрешила приступить к работе. Катя оторвалась от работы только тогда, когда мастер лично подошла к её столу, сказав, что время перерыва давно наступило. Улица встретила прохладным ветром, который хорошо обдувал лицо. Несмотря на жаркую погоду облака часто заслоняли собой солнце, даруя приятную прохладу. Школьная форма неприятно обхватывала вспотевшее тело девочки. Сняв галстук с шеи, Катя подставила лицо лёгким порывам ветра, прикрыв глаза. В голове было пусто, думать было так лень, будто это было чем-то непосильным. Затёкшие мышцы тела неприятно ныли, давно девочка так долго не сидела за машинкой. Глубоко вдохнув свежий воздух, Катя прислушалась к звукам. Щебетание птиц разбавлялось девичьим смехом, раздававшимся неподалёку. Спокойствие плавно накатывало на девочку, расслабляя разум. — Катя, иди сюда! — раздался девичий голос. Она открыла глаза, посмотрев на говорящую. В углу двора, за широким дубом, в тени стояла маленькая компания из хорошо знакомых Кате девочек. Маша, Вика и Кристина. Звала её первая, дружелюбно улыбаясь, зазывая махая рукой. Девочка согласно кивнула, двинувшись в их сторону. — Что-то случилось? — подойдя к ним, спросила она. Маша хитро улыбнулась, наклонившись чуть ближе к ней. — Я кажется знаю, куда мы поедем! — тихо, но крайне радостно, проговорила она. Катя вопросительно поглядела на девочку. — Куда? — В Париж! — воскликнула Кристина. Катя ошарашенно выставилась на девочку, остальные же предупреждающе зыркнули на неё. — Тиша, Кристина, это должно быть в секрете. — Маша, оглядываясь по сторонам, тихо продолжила, — Это не подтверждённая информация. Говорят, можем поехать и в простую деревеньку, на окраине. — Я думала, отправят в Болгарию. — всё ещё шокировано шептала Катя. В голове родилось куча мыслей. Одна из них была самой яркой «нужно прорваться в первые ряды». — Мы тоже так думали, пока отец Маши не сказал кому-то про поездку во Францию. — в разговор вступила Вика, до этого молча стоявшая подле компании. Взгляд карих глаз внимательно осматривал территорию школьного двора, следя за каждым, кто проходил мимо. — Папа говорил с кем-то по телефону, в своём кабинете, — с лёгким возбуждением в голосе говорила Маша, — а я не удержалась и подслушала. Так вот, он говорил о скором отъезде во Францию, про сбор документов и всё такое. — Подожди, — остановила её Катя. — С чего ты взяла, что речь шла о нас? Может это про его личную путёвку. — Да какая личная путёвка, он совсем недавно вернулся из Чехословакии. Не могут же ему дать вторую путёвку за год. — отрицала Маша. Она серьёзно смотрела на Катю, чуть нахмурив светлые брови. — Хорошо, допустим, — согласилась та, — но почему об этом никто не говорит? — Чтобы мы, не дай бог, никому не разболтали об этом. — вновь подала голос Вика. Кристина согласно кивнула, подтверждая её слова. — И что вы… — Перерыв окончен! — перебил Катю голос мастера. Женщина, не дожидаясь детей, зашла обратно в здание, оставив дверь открытой. — Потом ещё поговорим об этом, — уже уходя, кинула Маша, улыбаясь. Катя согласно кивнула и двинулась за остальными.***
Вновь дорога домой, вновь глубокие размышления. В голове множество мыслей, ухватиться за одну почти невозможно. Все они крутятся вокруг одной темы. Возможная предстоящая поездка в Европу. Всё это, безусловно, казалось несколько нереальным. Такая удача выпадает лишь один раз в жизни, другого шанса может и не быть. Но как быть с тем фактом, что Катя была не в первых рядах и её рассматривали лишь как запасной вариант? Конечно, можно попробовать поговорить с мастером, чтобы та замолвила своё слово за девочку, но по-честному ли это? Конечно нет, но Катя, если честно, всё чаще и чаще начала ловить себя на мысли, что по честному она не очень то и хочет. Она хотела достигнуть своей цели и останавливаться была не намерена. Всё портило лишь её второе место. — И вновь мы встречаемся с тобой здесь, задумчивая Катрин. — мужской голос, прозвучавший совсем рядом, заставил девочку вздрогнуть от неожиданности. Подняв взгляд, она узнала своего недавнего знакомого. — Куда путь свой держишь, красивая? — Зачем Вам знать это? — Катя была девочка принципов, говорить о своём направлении не хотела, значит и не скажет. Она не останавливалась, продолжала идти вперёд, стараясь не смотреть на юношу. На этот раз на нём была одета более простая рубашка, джинсы были уже другие, как и ремень с большой серебристой бляшкой. — Ну как зачем, чтобы выследить тебя и украсть ночью. — улыбаясь, говорил он, идя рядом. От юноши веяло спокойствием, вёл себя он расслабленно. — Именно по этой причине я не отвечу Вам. — строгим голос ответила Катя. С его стороны послышался смешок. — Да ладно тебе, Катрин, всё «Вы», да «Вы». Давай уже на «ты». Как никак, не первая наша встреча. — девочка нахмурилась, поворачивая голову в его сторону. — Я не Катрин, а Катя. Прошу Вас, — она сделала акцент, — не коверкайте моё имя. — Ишь ты какая, ты хоть моё имя то помнишь? — юноша остановился, развернувшись к Кате. Та сделала то же самое. — Я неважные вещи в голове не держу. — огрызнулась она. Конечно же соврала, имя его Катя помнила также хорошо, как и своё. — Тогда, знакомство по новой, — он вытянул руку вперёд, беря за ладонь девочку, усиленно пожимая её. — Илья. — Катя закатила на это глаза и, выдернув руку, двинулась по улице. Сзади послышались шаги, юноша больше не шёл рядом, а тащился где-то сзади. У девочки невольно возникла ассоциация с бездомным псом. Однако конкретно этот пёс точно имел своё пристанище. Катя вновь ушла в свои мысли, только теперь их занимал Илья. Точнее его голос. Она ещё никогда не слышала похожих голосов. Севший, несколько ниже, чем ожидалось услышать, иногда срывался на лёгкий хрип. Девочка пыталась предположить из-за чего именно у юноши такой голос. Может какая болезнь, которая так сильно повредила связки? А может, виной тому были сигареты. Стало интересно, захотелось спросить. Но задать вопрос девочка не решалась, странное чувство, похожее на неловкость, охватило её. От этого стало не по себе. Катю злило это чувство, злило и вводила в тупик. Она понимала, что не должна была ощущать этой неловкости перед практически незнакомым ей человеком, но не могла заставить себя прекратить это ощущать. В голове возникла мысль о том, что нужно просто перебороть это чувство. Просто задать этот глупый вопрос. — Почему у Вас такой голос? — Катя невольно вздрогнула, благо то не было замечено. Илья, похоже, тоже не ожидал, что девочка будет разговаривать с ним, от того ответил далеко не сразу. — Что ты имеешь ввиду? — идя всё также сзади, спросил он. — Ну, — замялась она, — такой севший и немного хриплый. Не знаю, как объяснить. — Катя чувствовала, как жар поднимается по шее к щекам. — Ты первая, кто задаёт мне такой вопрос. — смеясь, ответил юноша. Он вышел чуть вперёд и теперь шёл рядом с девочкой. — Можешь списать это на сигареты. Рано начал курить. — Во сколько? — не удержалась Катя. Она с любопытством взглянула на Илью, рассматривая горделивый профиль юноши. Тот усмехнулся, украдкой бросив взгляд на неё. — То-то тебе знать всё надо, — посмеивался он, — мне было десять, когда первый раз попробовал. В двенадцать курил уже во всю. — Такие же дорогие? — Нет, херню дешёвую, — отмахнулся он. Его лицо слегка скривилось, а взгляд направился вниз. — Прима, никогда её не пробуй, если курить захочешь начать. Все лёгкие себе сожжёшь к чертям. — А я и не собираюсь. — Катя отрицательно замотала головой. — У меня в семье только дед курящий и то, он трубку курит, а табак у него импортный. — Вот и правильно, ты девочка, а девочкам курить не положено. — улыбнувшись, он подмигнул ей. Девочка смущённо отвела взгляд, чувствуя как краснеют щёки. — А ты откуда к нам приехал? — смотря себе под ноги, спросила она. Оба не заметили, как обоюдно перешли на «ты». — С чего ты взяла, что приехал? Может, я тут живу. — Это я тут живу, с рождения, между прочим. Посёлок маленький, все друг друга знают. А ты не вписываешься в здешнюю атмосферу, слишком городской. — поучительно говорила она. Илья засмеялся, закинув голову назад. — Скажу честно, — смеясь, говорил он, — даже ты не вписываешься в атмосферу этой деревни. — Это не деревня, — возражала Катя, — это посёлок городского типа. — Ух ты какая правильная, — кривляясь, ответил юноша. Его взгляд горел озорным огнём, а на лице играла весёлая улыбка. Катя пыталась сдержать рвущуюся улыбку наружу, сохраняя строгое выражение лица, однако маска треснула сразу, когда зазвучал заливистый смех юноши. Илья всё же проводил Катю до её дома. По дороге они болтали ни о чём, смеясь с разной ерунды. Девочка почти забыла о беспокоящих её мыслях, прибывая в хорошем настроении.***
Прошло чуть меньше двух недель, отношения между юношей и девушкой постепенно налаживались. Катя, по своей детской наивности и доверчивости, довольно быстро начала считать Илью своим другом. На первый взгляд загадочный, несколько стервозный юноша, оказался весьма дружелюбным и добрым человеком. Илья мог поддержать любую тему. Хоть и на вид он казался не самым доброжелательным человеком, на деле было наоборот. Привыкнув к обществу Ильи, Катя совершенно перестала чувствовать себя неловко. Разница в их возрасте, которая составила пять лет, не ощущалась. По крайней мере так думала девочка. Однако, девичья натура всё же давала о себе знать. Катя прекрасно осознавала этот факт. Илья был красив, вежлив, весел и по-взрослому умён. И если Катя не ощущала в их диалогах той натянутости, которая присутствовала во время разговора со взрослыми людьми, то разумом она прекрасно понимала, как иногда она выглядит в глазах юноши. Осознание приходило чаще всего в те моменты, когда Катя вела себя по-детски, совершенно не смущаясь его компании. Не видя с его стороны отчуждения, она мысленно благодарила Илью. И следом за этим её сердце в приятном трепете замирало. Ранее у Кати не было столь взрослых друзей и, если сказать честно, она, особенно в первые их встречи, не знала как именно себя стоит вести. Однако видя, что юноша ведёт себя абсолютно расслабленно и не цепляется к её словам, она, подражая ему, вела себя более непринуждённо. Нельзя было сказать, что Кате нравился Илья. Нет, скорее симпатизировал. Было в нём что-то такое, что цепляло юное сердце девочки, заставляя стучать быстрее.***
Утро субботы было отвратительным. Голова раскалывалась после вчерашнего вечера. Последняя бутылка пива была явно лишней. Илья не раз проклинал себя за привычку расслабляться столь пагубными способами. Но сделать с собой ничего не мог, именно поэтому сейчас стоял на балконе Московской квартиры, запахнувшись в шёлковый халат и курил очередную сигарету. Погода всю неделю держалась жаркой и даже душной. Однако сегодня небо заслонило тучами, а в воздухе висела давящая тяжесть, ветра совсем не было. Дышать таким воздухом было трудно, а передвигаться по городу ещё тяжелее. Голова с утра совсем отказывалась работать. Мысли все куда-то улетучились, осталась лишь звенящая тишина, которая не добавляла краски в жизнь. Плюс ко всему мешалась головная боль, которая отвратительными спазмами била в виски. В животе было пусто, но есть совсем не хотелось. Выпитый вчера алкоголь давал о себе знать, иногда в горле образовывался ком, который неприятно давил изнутри. Сигареты не облегчали жизнь, а казалось лишь ухудшали, однако остановиться курить Илья не мог. Детское увлечение довольно быстро переросло в серьёзную зависимость. Понимая, что бросить он уже не сможет, юноша пытался хотя бы курить пореже, однако выходило когда как. Как и многие курящие, Илья тянулся за сигаретой только в «экстренные» случаи. Однако это было всё обманом, а если точнее, самообманом. Сигарета оказывалась зажата между зубов в любой удобный момент. Услышав звонок телефона, юноша медленно выдохнул дым, не гася сигарету вышел с балкона, оставив его открытым. Сняв трубку, он приложил её к уху, вновь затянувшись. — Илья, у нас проблемы, — заговорил знакомый голос. Кирилл, мальчик на побегушках, выполняющий всю грязную и мерзкую работу. Илья не очень то его любил, но отец наказал поддерживать хорошие отношения с ним. — Что произошло? — В его голосе сквозило недовольство, однако он старался готовить спокойно. — Мы не справляемся с объёмом товара. Нужна твоя помощь. — Кирилл говорил торопливо, выплёвывая слова скороговоркой. Недавно проснувшийся Илья не сразу понимал суть сказанного, чуть больше секунды обрабатывая информацию в голове. — Кирилл, какая нахрен помощь, сегодня суббота, законный выходной. — раздражение медленно начало подниматься внутри юноши. — Всё порядочные граждане СССР отдыхают в этот день. — Ага, рассказывай, какой порядочный ты у нас гражданин СССР, — он испустил быстрый смешок и вновь заговорил. — В общем, ты должен забрать товар и отвезти его Лёлику. Это дело часа, если не меньше. Подними свою задницу и катись в эту деревню. Если так хочешь, то можешь прикатиться туда на своём новеньком Мерседесе. — небрежно говорил он, — Главное, чтобы товар был у него сегодня. Мы не успеваем от слова совсем. — Скажи мне, — сквозь зубы прошипел Илья, — почему я выполняю твою работу, так ещё и деньги тебе плачу? Может мне ещё за тебя всё дело на себя взять? — Не кипятить, Илья. — Кирилл помолчал, затем вновь заговорил. — Такое произошло в первый и последний раз, клянусь. Пожалуйста, — протянул он, — пожалуйста, сделай это ради нашего общего блага. Можешь вычесть из моей доли столько сколько считаешь нужным. Прости, не могу больше говорить, пора бежать, зашиваюсь. Пока! — выпалил он и повесил трубку. Зазвучали телефонные гудки. — Сукин сын, — с грохотом положив трубку, Илья вновь вышел на балкон. Настроение, которое и так было крайне низким, теперь было ниже плинтуса. Этот выходной юноша планировал провести дома, восстанавливаясь, так сказать. Теперь же ему придётся тащиться в деревню, к чёрту на куличках, чтобы выполнить работу человека, которому платят за это немалые деньги. Такой расклад его не устраивал, но похоже делать было нечего. Выкинув окурок в пепельницу, Илья зашёл в квартиру, на этот раз, закрыв балкон.***
Решение ехать на Мерседесе было несколько спонтанным и, можно даже сказать, глупым. Если в городе данная машина не вызывает огромного ажиотажа, то в посёлке с неё глаз не сведут. Илья пёкся о том, как бы ему эту машину по частям не разобрали. Мало ли, какая там дикость живёт. Хотя, судя по нынешним знакомствам, можно надеяться на благородность тамошних жителей. Быстро забрав товар у одного из нанятых рабочих, Илья направился к Лёлику. Так звали паренька, который доставляет товар из-за границы на рынок. В основном, под словом «товар» имелась ввиду ткань, либо ещё какая-нибудь херня, которую было легко продать в большом количестве, при этом не заработав себе больших проблем. Всё это делалось с подачи отца Ильи. Тот был важной шишкой, часто выбирался в Европу, имел много связей и огромное количество денег. Поэтому и мог позволить себе заняться незаконной деятельностью, прикрывая сыночка и его друзей. Большая часть денег, конечно же, шла ему, остальное делилось между Ильёй и основными поставщиками товаров, а то что осталось, шло к людям, которые выполняли дела низкие. Илья не жаловался, ему халявные деньги на голову с детства сыпались, а сейчас такая работа тоже казалась халявой. Стипендии на свои расходы у него не хватало, уж слишком большие были запросы, поэтому выполнять такую работу Илья был не против. Лёлик был противным малым. Часто язвил, говорил не по делу, да и в общем, был неприятен. Илья таких не любил. Бесил он его, сильно бесил. Как-то раз, не сдержавшись, юноша заехал ему по носу, теперь Лёлик сторонился Илью, совсем не желая чувствовать его тяжёлый кулак у себя на лице. По дороге к нему, у Ильи кончились сигареты. Остановившись у ближайшего ларька, юноша вышел на улицу. Купив пачку БТ, он закурил, рассматривая улицу, где остановился. Люди, как и обычно, куда-то торопились. Казалось, факт того, что сегодня суббота мало волновал жителей Москвы. Илье думалось, что от жизни в деревне всё же есть плюсы, к примеру, там почти всегда тихо, никто не мельтешит под окнами. Жара достигла своего пика, неприятно обжигая кожу. Илья раз триста пожалел о том, что не взял с собой очки. Главное с утра, всё небо было серое, а сейчас, как назло, вышло солнце. Так ещё и пекло так, что хоть голым ходи, всё равно весь будешь в поту. Втягивая в лёгкие дым, юноша разглядывал парк на той стороне дороге. Не найдя там ничего интересного, он переметнул взгляд на автобусную остановку. Там столпились люди, что-то или кто-то привлёк их внимание. Среди толпы выделялся высокий худощавый мужчина, который что-то усиленно скандировал. Кому правда, Илья не мог пока разглядеть. Бурно жестикулируя, мужчина говорил слова, люди рядом с ним с необъяснимым трепетом пытались вставить что-то своё. Вдруг, среди толпы, выглянула знакомая макушка. Сердце Ильи взволнованно всколыхнулось. Среди толпы стояла Катя, а на неё, со всей силы, бранился мужчина. Бросив окурок куда-то себе под ноги, юноша решительно двинулся в их сторону. Нарушая правила, перебегая дорогу, он бегом оказался на другой стороне. В голове юноши было только одно, вытащить девчонку из конфликта. До Ильи доносился гневный голос мужчины. Тот кричал, что-то про плохое воспитание нынешнего поколения. По мере приближения к остановке, он начал слышать тонкий голос Кати. По сравнению с криками незнакомца, её голос был похож на блеяние ягнёнка. От этого становилось только хуже. Незнакомец кричал ещё больше, начиная закипать. Илья был уже совсем рядом, когда мужчина занёс руку над Катей. В голове его что-то щёлкнуло, когда он увидел, как девочка зажмурилась, закрывшись тонкими руками. За считанные секунды до удара, юноша успел подлететь к незнакомцу, отшвырнув его руку. Его тяжёлый кулак с глухим ударом опустился прямо в челюсть. Мужчина пошатнулся, а в чёрных глазах Ильи плескался гнев. Ноздри его расширялись при каждом глубоком вдохе, правая бровь слегка подрагивала. Когда мужчина хотел как-то ответить на этот выпад, Илья нанёс второй удар. Раздался противный хруст, незнакомец упал на спину, судорожно хватаясь за разбитый вдребезги нос. Кровь хлынула на его руки, пачкая белую ткань ворота рубашки. Юноша, довольный проделанной работой, развернулся к нему спиной. Настроение сменилось в миг, когда перед глазами предстала испуганная Катя, из глаз которой вот вот должны были политься слёзы. Девочка тряслась, с ужасом наблюдая за кровавой картиной за спиной Ильи. — Катя, Катенька, — ласково позвал юноша, протягивая руки в её сторону. Та отозвалась сразу, с небывалой радостью бросаясь в его объятья. Чувствуя крупную дрожь, которая пробивала девичье тело, он сжал её крепче. Катя уткнулась в грудь юноши, обнимая его широкий торс. — Я так испугалась, — просипела она, куда-то в ключицу. Илья чувствовал, как намокает рубашка от слёз девочки. Внутри медленно разливался покой. Кинув последний взгляд на незнакомца, который всё ещё пытался подняться с земли, юноша нежно гладил её плечи. — Пойдём, Катя, пойдём, — аккуратно подталкивая девочку, говорил он. Дойдя до машины, Илья остановился, отстранив девочку от себя. Та, успев успокоиться, грустно шмыгала носом, утирая пальцами лицо мокрое от слёз. — Он тебя не успел обидеть? — наклонившись, взяв лицо Кати в свои руки, спросил юноша. — Нет, но я… — её глаза вновь застрелила пелена слёз, а голос сорвался. Она часто заморгала, подняв взгляд вверх. — Ну, ну, не плачь, — стирая дорожки слёз большими пальцами, успокаивал Илья. Вообще он не любил слёзы. Да и кто любит, но сейчас, отчего то, отторжения не чувствовал. Наоборот, хотелось сжать девочку в объятиях, чтобы та выплакала всё, что накопилось и, наконец, почувствовала долгожданный покой. Прекрасно понимая чувства Кати, он терпеливо ждал, пока та успокоится. — Я нормально, пойдёт, — она поджала губы, заглянув Илье в глаза, — обидно только. Столько гадостей я ещё никогда не слышала в свою сторону. — Забей на этого придурка. — зло выплюнул он. Затем его лицо окрасила светлая улыбка. — Давай-ка я тебя по Москве покатаю. — А можно? — зелёная радужка в миг засветилась любопытством, — На Мерседесе поедем? На этом? — На этом, на этом, — смеясь, отвечал юноша. — запрыгивай, — открыв переднюю пассажирскую дверь, он вытянул руку вперёд, приглашая. Катя задорно хихикнула, садясь в машину. Илья в очередной раз удивился тому, как быстро девочка могла переключиться. — А куда поедем? — когда юноша сел в машину, спросила Катя. — А куда хочешь, только перед этим заглянем кое-куда, дельце сделаем и поедем куда палец твой покажет. — с таким же задором отвечал Илья. Заведя машину, он вывернул руль, выезжая с парковки. — А ремень пристёгивать? — Как хочешь, Катенька, как хочешь. По дороге Илья отвлекал Катю от произошедшего как только мог. И музыку включал, в бардачке нашёл пару годных кассет, и истории весёлые рассказывал, девочка смеялась до слёз, и мороженое ей по дороге купил, пока хохотала, измазала себе нос и подбородок. В общем, юноша справился со своей задачей — отвлечь Катю от произошедшей ситуации. Припарковавшись перед знакомым домом, Илья предупредил девочку. — Я сейчас сбегаю вот в этот дом, — двумя пальцами указал на кирпичный дом сбоку машины, — ты оставайся здесь. Я тебя запру в машине, чтобы, не дай бог, ничего не случилось, окей? — Окей, — улыбнувшись, ответила Катя. — Отлично, через минут пять буду, — кинув через плечо, юноша вышел из машины, заперев ту на ключ. Подъездная дверь была открыта настежь и подпёрта булыжником. Зайдя в подъезд, не забыв перед этим захватить бумажный свёрток, Илья кинул взгляд на лифт. Отрицательно кивнув головой, он начал подниматься по лестнице. Идти ему нужно было на четвёртый, от того поднимался он спокойно, без особой спешки. Самое главное сейчас быстро разобраться с подрядчиком, ибо терпеть его юноша был не намерен. Дойдя до двери, он постучал три раза, нажав после один раз на звонок. Спустя пару секунд дверь перед ним открылась, а в дверном проёме появился парень лет двадцати пяти, пышного телосложения, с длинными, неровно подстриженными, волосами и овальными очками на переносице. — Ого, какие люди, — хрипло начал он, удивлённо улыбнувшись, — Илья! Давно тебя не видел, проходи, — Лёлик развернулся к юноше спиной, уходя в квартиру. — Давай по-быстрому, у меня нет времени, — суетился Илья. В квартире затхло пахло, запах жирной еды смешался с запахом дешёвых сигарет и паленого алкоголя. Он скривился, закрывая за собой дверь. — Да ты не ссы, сейчас всё быстро проверю, да пойдёшь своей дорогой. — усмехался парень. — Давай товар сюда. Илья прошёл за ним. Оказавшись в гостиной, он осмотрелся. В комнате не хватало света, шторы были плотно сомкнуты, старый диван был завален одеждой, стол стоящий посередине комнаты был заполнен объедками, грязными стаканами и бутылками из-под водки. Завидев около стены комод, который выглядел приличнее всего, юноша положил на него свёрток. — Ну и грязь у тебя здесь, Лёлик. — шипел себе под нос Илья. Во взгляде его хорошо читалась брезгливость. Пусть сам он мог быть в чём-то неаккуратен, но никогда не смог бы позволить себе опуститься до такого бардака, так ещё и жить в этом. — Дак, это ж я не специально, — Лёлику, казалось, было совершенно наплевать и на гостя, и на смрад, устроенный в гостиной. Он преспокойно сменил свои очки, на какие-то более навороченные, а после направился к комоду, где лежал товар. — Специально, не специально, мне плевать, — юноша повёл плечами, будто стряхивая неприятное ощущение грязи. — Давай побыстрее, а! — скомандовал он. — Да чего ты так торопишься, — вопрошал парень, — ждёт тебя, что ль кто? — Не твоего ума дела. — Ну как скажешь, Илюш, как скажешь, — развернув свёрток, он достал шёлковый кусок ткани, сложенный в несколько раз. Склонившись над ним, парень достал из кармана штанов маленький фонарик, светя на ткань, что-то внимательно рассматривая. Повисло молчание, Илья нервно постукивал ладонью по бедру, находясь сейчас мыслями не здесь. — Тебя баба, что ль, какая ждёт? — юноша вздрогнул от внезапного вопроса, настолько сильно задумался, что смысл сказанного дошёл не сразу. Он зло покосился на Лёлика. — Слушай, ты там проверяешь себе, так проверяй быстрее, мне идти нужно. — сквозь зубы проговорил юноша. Парень лишь засмеялся, закивав. — Да, бабу заставлять ждать, эт дело такое, — всё смеялся он, — потом все мо́зги вытрахает. — Лёлик, я теряю терпение, — повысив тон, пригрозил Илья. — Да всё, всё, — закончив, парень развернулся к нему. Виду он не подал, но бегающий по комнате говорил за себя. Лёлику страшно, его прижали. Шутки шутить больше не хотелось. — Я закончил, Илья. Передай Кириллу, что деньги буду к концу недели. — Сам ему всё передашь, — выплюнул юноша. — Ещё раз свою пасть разявишь, зубов лишишься. — Илья смотрел на парня с высока, обводя фигуру недобрым взглядом. — Не злись, Илья, — голос у него стал другой, более высокий и менее спокойный. — Вон там, на комоде, шкатулка стоит. Выбери для неё что-нибудь красивенькое, они ж такое любят. Это я так, вину свою загладить. — В жопу себе эту шкатулку с краденым золотом засунь, — оскалившись, ответил он. А сам подумал, что если бы Кате захотелось что-нибудь «красивенького», он бы всю Москву перерыл в поисках лучшего, настолько девочка в его гнилую душу запала. Выходя из квартиры, Илья в очередной раз проклял Кирилла и пообещал себе как-нибудь отыграться на нём. С наслаждением вдыхая свежий воздух, юноша направлялся в сторону машины. Через лобовое стекло на него смотрела Катя, своими большими глазами изумрудами. Илья улыбнулся ей, огибая машину. Открыв её, он сел за руль. — Не скучала? — заводя машину, спросил он. — Не успела. — Куда хочешь поехать? — юноша взглянул на неё, продолжая улыбаться. Та смущённо отвела взгляд, пожав плечами. — Не знаю, — Катя действительно абсолютно не знала куда можно направиться. — Я только на Дубровке была, — улыбнулась она. — Вещи какие прикупила? — выезжая из двора, интересовался Илья. Со стороны Кати послышался смешок. — Круче, — она горделиво выпрямила спину, — я там своими платьями торговала. Меня, как одну из лучших учеников школы, выставили. Наши платья сначала посмотрели все кто хочет, а потом в мы их распродали, прямо там же. — Ох ты какая, — он кивнул, мысленно удивившись, — молодец, Катя! Ещё чуть-чуть и звездой станешь! — с тихим смехом, говорил он. — Смейся, смейся, — наигранно обидевшись, девочка отвернулась к окну, надув пухлые губы. — Я, может, совсем скоро в Европу поеду и там свои наряды показывать буду. — А почему «может»? Я пусть и не видел твоих творений, но уверен, что это настолько прекрасно, что дар речи потерять можно. — прикидывая в голове, куда можно скататься, чтобы развлечь девочку, Илья выезжал на оживлённую улицу. Катя замолкла, задумчиво смотря в окно. — Я не в первых рядах, — тихо проговорила она. — Чего говоришь? — не услышав, переспросил Илья. — Я не в первых рядах на рассмотрение. — громче сказала она. Юноша, услышав как изменился тон девочки, кинул на неё взгляд. Та сидела нахмурившись, её взгляд был направлен вперёд, а сама она выпрямилась натянутой струной. — Ты только не расстраивайся из-за этого, — пытался подбодрить он, — ты обязательно пробьёшься. Всем им ещё покажешь. — Обязательно, — Катя усмехнулась, переведя взгляд на юношу. — Что ты вообще в городе забыла? — спросил Илья, мысленно определившись с выбором места, куда именно они поедут. Время сейчас было ближе к обеду, девочка наверняка была голодной. Кафе «Лира», по мнению юноши, идеально подходит для того, чтобы вкусно и сытно пообедать. Сам он есть особо не хотел, аппетит не появлялся с самого утра. — Я новое платье шью, — с воволечённостью рассказывала Катя, — у меня там пуговицы должны быть, но в наличии у меня их нет. Я посоветовалась с мастером, она сказала, что достанет за свой счёт. Сказала, чтобы сегодня забрала, я вот и поехала. — она потянулась рукой в нагрудный карман летнего платья. Достала оттуда четыре перламутровые пуговицы отливающие зеленью. — Красивые, правда? — Красивые, — кивнул юноша, — глаза твои напоминают. — Спасибо, — смущённо хмыкнула она, спрятав пуговицы обратно в карман. — Есть хочешь? — сворачивая на нужную улицу, спросил он. — Если честно, то да. — Катя досадливо выдохнула. — Я хотела дома поесть, но когда выходила, только двенадцать было, а я обычно часа в два ем, если не позже. — Отлично, тогда, — он взглянул на неё с лукавой улыбкой, — мы направляемся в кафе, где я тебя сытно накормлю. — девочка удивлённо уставилась на Илью, на что тот коротко рассмеялся. Вернув взгляд на дорогу, он продолжал улыбаться, его забавляла детская искренность в Кате. — Да ладно тебе! — воскликнула она. — Я дома поем, не стоит. — Не упирайся, Катя, это бесполезно. — Ты… — она хотела было продолжить, но замолкла. А после вновь заговорила, в голосе звучало сильное любопытство. — А куда поедем? — Всё то тебе знать надо, — Катя испытывающе смотрела на юношу, но не дождавшись от него никакой реакции, она отвернулась к окну, с таким же любопытством рассматривая улицы, которые они проезжали. — Мы почти приехали, постарайся придержать своё любопытство. — Это трудно, знаешь ли, — тихо проговорила Катя, всё же облокотившись на спинку сиденья, скрестив руки на груди. Илья не соврал, оставалось ехать им действительно совсем недолго. Уже совсем скоро показались стеклянные двери кафе «Лира», за которыми виднелись столики занятые людьми. Вокруг здания были рассажены клумбы с цветами. Аккуратно положенная дорожка вела к лестнице в кафе. Катя, удивлённая красивым видом, с любопытством рассматривала местность, запоминая каждую деталь. Юноша же тихо посмеивался с неё, паркуясь прямо перед самым входом в кафе. Искренние эмоции девочки, которые она выражала столь ярко и откровенно, умиляли его, заставляя его чувствовать приятное тепло в груди. Как только машина была заглушена, Катя, не дожидаясь юношу, выпрыгнула из машины. Радость зашкаливала. — Да подожди ты, — не сдерживаясь, Илья рассмеялся в голос. Закрыв машину, он направился к девочке. — Пойдём, краса, а то ты сейчас прямо здесь от радости лопнешь и не поешь даже. Обидно будет, — он скорчил смешную гримасу печали, Катя рассмеялась, — в первую очередь мне. Юноша шёл первым, оставляя Катю слегка позади себя. Зайдя в кафе, он придержал дверь перед ней, а после, уверенным шагом направился за барную стойку. — Я закажу себе выпить, а после мы выберем для тебя что-нибудь вкусное. — не оборачиваясь, говорил он. Катя же разглядывала кафе изнутри, вертя головой во все стороны. Для неё это было очень круто. Пусть и девочка была не из бедной семьи, но по кафе она никогда особо не ходила. Поэтому сейчас она впитывала в себя эту атмосферу, каждую деталь этого кафе, оставляя отпечаток в памяти. — Посиди здесь, — Илья махнул на высокий стул, стоявший около барной стойки, а сам направился в сторону бармена, усердно протирающего бокалы. Катя послушно кивнула головой, садясь. Долго ждать не пришлось, совсем скоро перед ней показался юноша с хрустальным стаканом в руке. В стакане плескалась тёмная жидкость. Он кивком головы указал на проход под лестницей, на что девочка спрыгнула со стула, направляясь туда. Оказавшись в другой части кафе, которые разделяла как раз таки лестница, Катя вновь начала с любопытством рассматривать интерьер. Эта часть была светлее, преобладал белый цвет. На картинах, вместо тёмных натюрмортов, были нарисованы пейзажи. — То был бар, да? — тихо поинтересовалась Катя, подойдя к Илье ближе. Он кивнул, продолжая двигаться к прилавку. Девочка бросала неловкие взгляды на посетителей. Некоторые смотрели на них двоих, однако, в основном, взгляды были направлены на юношу, но тот вёл себя так, будто их и вовсе не существует. В мыслях Катя отметила, что хотела бы уметь вести себя также. — Выбирай, что хочешь, — дойдя до прилавка, сказал Илья. — Меню у них хорошее, кормят сытно, — он усмехнулся, отпив из стакана, — впрочем, я уже говорил. — Абсолютно любое блюдо? — глаза разбегались. На прилавке было довольно много еды и вся она выглядела аппетитно и вкусно. Ощутив сильный прилив голода, Катя сглотнула накопившуюся слюну. — Абсолютно, — юноша улыбнулся, хитро взглянув на неё, — и про десерт не забудь. Долго размышлять не пришлось. Выбор пал на лангет, на гарнир выбрали пюре. На десерт взяли клубничное мороженое с чёрным чаем. Посадив Катю за стол у окна, юноша направился оплачивать заказ. Когда он вернулся, девочка благодарно улыбнулась. — Спасибо тебе, — вкрадчиво произнесла она. Юноша улыбнулся в ответ, внимательно всматриваясь тёмными глазами. — Я… — она нерешительно начала, но тут же остановилась. Илья поддался чуть вперёд, уловив напряжение девочки. На лице её отразились смятение и лёгкая тревога. — Спасибо, что нашёл меня. — Не надо, Кать, — он дёрнул голову в сторону, — расстроишься сейчас опять, не дай бог, ещё и плакать начнёшь. — Нет. — она вдруг запротестовала очень яро, взглянув на него как-то по особенному. Илье захотелось дёрнуться от такого взгляда, отряхнуться. Слишком уж по взрослому она смотрела на него, прожигая взглядом. — Я хочу сказать, мне это важно. Мне важно, чтобы ты услышал об этом. — юноша откинулся на спинку кресла и, чуть погодя, кивнул. — Я испугалась сильно, меня никогда не учили себя защищать. Тем более от взрослых, тем более от мужчин. — тихо добавила Катя, заёрзав на месте. — А ты тогда таким огромным показался, знаешь, как будто снова совсем маленькой оказалась. Спасибо тебе за то, что защитил, за то что успокоил, развеселил, я очень благодарна. У меня такого в жизни никогда не было, — она смутилась, улыбнувшись. Сцепила дрожащие пальцы в замок и положила на стол. Под тяжёлым взглядом юноши, который казался, будто сквозь её тело смотрит, прямо в душу, тяжело было сохранять самообладание. — Мне очень важна наша с тобой дружба, я же могу назвать наши отношения этим словом? — Да, — он кивнул, продолжая всё также смотреть на девочку. Та как-то нервно усмехнулась, а после и вовсе рассмеялась. — Боже, как же всё-таки волнительно говорить о своих чувствах. — воскликнула Катя. — Я хочу, чтобы ты запомнила одну вещь, — юноша сел ровно. Взгляд его потемнел, глаза стали совсем чёрные. — Никогда не жди, когда тебя ударят. Всегда бей первой и наотмашь, чтобы и мысли не было о продолжении. — Я очень надеюсь, что мне твой совет не пригодится, — усмехнулась Катя, с долей озорства смотря на Илью. Тот отрицательно мотнул головой, призывая быть серьёзней. — Это не шутки, Катя. Не всегда рядом будут люди, которые смогут тебя защитить, придётся самой защищать себя. Так вот это правило не раз спасало меня и тебя спасёт, я уверен. — он сделал глоток из стакана, не отрывая взгляда от девочки. — Не бойся, Кать. Пока я рядом, тебя никто не тронет. — Я и не боюсь, — она улыбнулась, — теперь нет. Остаток дня прошёл также замечательно. Сытно пообедав, в случае Ильи, выпив хорошего виски, они отправились в посёлок. По дороге Катя без умолку рассказывала множество историй, иногда глупых, иногда весёлых, болтала много и особым задором. Илья слушал внимательно, впитывая каждое её слово в себя, не оставляя ничто без внимания. Девочка, обрадованная тем, что наконец нашла слушателя, который внимает её с интересом, делилась ещё больше. На душе у обоих было спокойно и радостно. Илья уж и позабыл какого это, когда не нужно ни притворяться, ни изображать из себя, что-то особенное. Давно он не мог отпустить себя, избавиться от вечного напряжения и контроля над собой. Вернулись они уже к вечеру. Закатное солнце красиво очерчивало горизонт алыми лучами. Довезя Катю до самого дома, юноша помог ей выйти из машины. — Спасибо большое, я так рада! — зелёные глаза искрились светлой радостью. — Я могу тебя обнять? — аккуратно поинтересовалась Катя. Юноша коротко рассмеялся, разводя руки в стороны в приглашающем жесте. Она подалась вперёд, обхватывая его тело руками, смыкая их на спине. Руки его аккуратно, почти невесомо опустились на спину девочки, слегка прижимая к себе. — Спасибо, спасибо, спасибо! — зашептала Катя, чувствуя как бешено колотится сердце. — Да пожалуйста, Катенька, — вновь усмехнулся Илья. Отстранившись, Катя стеснительно шмыгнула носом, сцепив подрагивающие руки за спиной. Повисла неловкая пауза, но разбавить её было нечем, в голове было пусто, хоть кол теши. Девочка выдохнула, мельком взглянув на Илью. Тот лукаво, даже как-то по издевательски, улыбался, хитро сощурив чёрные глаза. Сзади раздался какой-то треск и грохот, отчего Катя испуганно вздрогнула. Обернувшись, девочка увидела очень странную картину. Знакомый мальчик полулежал на асфальте, рядом с ним лежал старенький велосипед, а на лице мальчика была видна досада. — Петя, господи, — выдохнула раздражённо она. Сложив руки на груди, Катя, с плохо скрываемым скептицизмом, наблюдала за мальчиком. Тот нелепо поднялся с асфальта, отряхнув запачканные штаны. — Здесь, вообще-то, стоять нельзя, — поднимая велосипед, заговорил он. — Вон, знак висит. — кивнул он на ворота дома. Илья повернул голову, найдя взглядом табличку, которая гласила о штрафе за парковку перед въездом. Он не сдержал смешок, возвращая взгляд на Петю. — Привет, Катя. — скартавил тот, смущённо улыбаясь. — Виделись уже, — девочка закатила глаза. — Тебя баб Шура искала, говорила, что ты должна была ещё в обед вернуться. — мальчик подошёл к ним чуть ближе. Периодически кидая враждебные взгляды на юношу, стоящего сзади Кати, Петя поправлял ворот рубашки, который всё никак не хотел ложиться ровно. — Спасибо за ценную информацию, Петя, я думаю тебе пора. — Я мог бы тебя проводить… — До куда? — усмехнулась Катя. Её пробирало на смех, однако чисто из-за приличия, она пыталась сдержать порывы засмеяться. — Мне до двери два шага от силы. Езжай, куда ехал, Петя. Спасибо, пока. — развернувшись к мальчику спиной, она дала понять, что разговор их был окончен. Петя, довольно грустно попрощавшись, запрыгнул на велосипед и удалился из поля зрения. — Интересные у тебя знакомые, — растягивая гласные, проговорил Илья. Девочка замялась, дёрнув плечом. Её прежнее стеснение, которое в момент встречи с мальчиком исчезло, вновь вернулось, окрашивая щёки в нежно розовый цвет. — Да это так, — отмахнулась она, — приставучий пацан с района. Их тут тысячи. — Прямо таки тысячи? — выгнув правую бровь, усмехнулся юноша, засунув руки в карманы. — Ну, может чуть меньше, это неважно. Важно то, что они прилипалы дикие и это сильно бесит. — фыркнула она, качнув головой. Её действительно бесила эта ситуация, даже не смотря на то, что было весьма забавно наблюдать на Петей. — Нравишься ты ему, вот и всё. — Катя чуть воздухом не подавилась, настолько в лоб для неё это прозвучало. Девочка нервно усмехнулась, пока Илья обводил её взглядом. Ему хотелось рассмеяться в голос от её реакции, настолько она не ожидала, что ей скажут очевидную, казалось бы, правду. — Ты, конечно, — Катя, всё ещё сбитая с толку, вымолвила: — тебе в чувстве такта не занимать. — Тут и так всё ясно, Катя. — Да… Вновь повисла тишина, но из-за слов юноши она не казалась напряжённой или неловкой. Каждый был в своих мыслях. — Мне пора, — тихо произнесла Катя, спустя недолгое время. — Ну иди, — Илья согласно кивнул. Он улыбнулся девочке, мягко потрепав ту по плечу, а после ровной походкой направился к машине. — Пока! — крикнула уже уезжающей машине Катя. В ответ, из окна показалась рука юноши, которая махала ей на прощание. Уже ночью, лёжа в постели, Катя обдумывала весь день, все события, которые с ней приключились. Столько эмоций за один день она не испытывала никогда. До ужаса счастливая и возбуждённая, она вспоминала каждый момент, прокручивая его по несколько раз. Вновь вспоминался образ Ильи. Его широкая спина, когда он заслонил девочку от бушующего незнакомца и те два точных удара, после которых никто и думать не мог о том, чтобы подойти к ним и на шаг. Поездка в кафе, те смешные истории, от которых живот схватывало. Обед, его слова и собственное признание. Хотелось сгореть со стыда, который возник совершенно внезапно. Кате думалось, что она сказала какую-то чушь несусветную. Наговорила глупостей, так ещё и довольная была. Но изменить ничего не могла и благодарна была за то, что Илья выслушал, а не высмеял её вырвавшиеся наружу чувства. Вспоминала его взгляд, а в груди становилось тепло, щёки начинали гореть. Стыдно, стыдно, но приятно было думать об этом. От того, скрывшись под одеялом, уткнувшись в подушку, Катя заверещала, выплёскивая до ужаса сильные эмоции, от которых внутри всё распирало. Влюбилась. Дура.***
Утро выдалось бурным. Не услышав будильник, Катя, сломя голову, носилась по дому, пытаясь успеть к назначенному времени. Она договорилась с Ильёй, чтобы тот заехал за ней в восемь часов. Юноша благородно вызвался подвезти её до школы. Естественно Катя согласилась, переживая сильную радость. Теперь же она боялась опоздать, решив, что переживёт без завтрака. До встречи оставалось какие-то жалкие пять минут, а на Кате лишь одна рубашка, как попало заправленная в юбку. На голове небрежный хвост, из которого выпадали редкие пряди волос. Игнорируя вопрошающие взгляды членов семьи на её суетную беготню, девочка собирала сумку, быстро складывая туда все нужные вещи. Она была почти готова, когда послышались три коротких гудка. Катя наспех расчесалась, не изменяя себе, затянула потуже высокий и, схватив сумку из прихожей, попрощалась со всеми, выбегая на улицу. За воротами стоял Мерседес, рядом с ним стоял юноша, бедром облокачиваясь на капот. На Катю он смотрел, приветливо улыбаясь. — Привет, — подходя, поздоровались девочка. — С добрым утречком, — Илья зевнул сквозь улыбку, прикрывая рот ладонью. — Судя по всему, тебе оно далось сложно. — садясь в машину, смеясь, говорила она. Утвердительно кивнув, юноша закрыл за ней дверь и двинулся к водительскому сидению. — Не опаздываем? — уже сев в машину, спросил он, заводя мотор. — Да нет, вроде, — она отрицательно мотнула головой, — сейчас только начало восьмого. Я на автобусе за минут пятнадцать добираюсь. — На машине доберёшься за пять, — отъезжая от ворот, проговорил Илья. Катя на это лишь усмехнулась, явно сомневаясь в настолько короткой длительности поездки, но в ответ ничего не сказала. Конец недели никого не щадил. Люди, уставшие и невыспавшиеся, от того и злые, добирались на работу, кто на машине, кто на автобусе, кто пешком. Илья старался миновать все пробки, кое где нарушая правила дорожного движения, за что получал неодобрительные взгляды со стороны девочки. Доехали и вправду быстро, никто конечно не засекал время, но сомнений в том, что поездка была куда короче чем на автобусе, не было. — Ты во сколько сегодня заканчиваешь? — уже подъезжая к зданию школы, где на входе толпились ученики, спросил юноша. — У меня сегодня нет шитья, я сразу после школы домой. — В два заеду за тобой. — Катя удивлённо взглянула на него. Внутри всё готово было взорваться от счастье, которое внезапным приливом накатило на девочку. — По остановкам тебе опасно ходить, как мы выяснили, — юноша усмехнулся, мельком посматривая на девочку. Та возмущённо посмотрела на него, сдвинув брови в переносице. — Это было один раз и то, по вине какого-то незнакомца! — яро доказывала она. Илья рассмеялся, откинув голову на сиденье. — Иди уже! — махнул он рукой, — Опоздаешь ещё, потом меня винить будешь. — Спасибо, удачи тебе! — коротко обнявшись, Катя вышла из машины. — Пока! — девочка замахала рукой в прощальном жесте, чуть наклонившись, смотря в открытое окно машины. Юноша махнул в ответ, а затем уехал, оставляя после себя небольшое облако пыли. Зашла в школу Катя с улыбкой и стойким чувством невозможной радости в груди, от которой визжать хотелось. Щёки горели розовым румянцем, а глаза светились особым огнём. Время на уроках тянулось невероятно медленно, а терпение постепенно кончалось, заставляя Катю нервно покусывать губы, сжимая пальцами локти. Ожидание убивало, девочка на уроках была не активна, часто витая в своих мыслях. Когда же время наконец пришло, она сорвалась со своего места, первая выходя из класса. Выйдя из школы, Катя тут же направилась к дороге. Знакомого Мерседеса видна не было. На улице было оживлённо, поэтому встав под тень дуба, подальше от дороги, девочка принялась ждать. Мысли уносились далеко, отвлекая девочку от внешнего мира. Чувства разгорались неимоверно быстро, заполняя весь разум, заставляя грудную клетку приятно сжиматься от искрящейся нежности. Влюблённость окрыляла, даря невероятные ощущения. У Кати такого ещё никогда не было. Нет, безусловно, ей симпатизировали мальчики и ранее, но она была довольно холодна разумом, не допуская никого из них близко. Здесь же, ей хотелось броситься первой в аккуратные, несколько неловкие, объятья. Обескураженная таким вихрем неизведанных чувств, девочка терялась в себе. Конечно, это немного её пугало, но Катя ни в коем случае не отступила бы. Казалось, что рассматривать такой вариант просто невозможно и даже глупо. Катя вздрогнула, когда рядом раздался голос. — Красавица, тебя подвести не нужно? — она удивлённо уставилась на Илью. Тот хитро улыбался, наклонившись к соседнему сидению, выглядывая в открытое окно. — Нет спасибо, — она показательно отвернула голову в сторону, сдерживая улыбку. — Да ладно тебе, — в открытую смеялся юноша. Открыв дверь, он зазывательно махнув рукой. — Не приедет он, садись ко мне. — Ну раз не приедет, — Катя засмеялась в ответ и подбежала к машине. — Привет, — закрывая за собой дверь, произнесла она. — Привет-привет, — автомобиль отъехал от школы, плавно въезжая в ряды многочисленных машин. — Как дела у тебя? — участливо поинтересовался юноша, смотря на дорогу. — Всё хорошо, спасибо. Сегодня лёгкий день был, правда, шёл он как-то не быстро. — Загляни на заднее сиденье, — Катя в недоумении нахмурила брови, смотря на Илью. Затем медленно, будто с опаской, обернулась назад, заглядывая за спинку сиденья. Там, на обитой кожей сидушке лежал крупный плоский бумажный конверт. — Что это? — она кивнула на конверт, вновь посмотрев на юношу. — Достань, посмотри. — он лукаво улыбнулся, бросив короткий взгляд на девочку. Она пролезла между передними сидениями, удерживая равновесие на одной руке, взяв свободной увесистый конверт. Вернувшись на место, она с волнением огладила бумажную поверхность. Девочка вопросительно глянула на Илью, мол, можно ли раскрыть упаковку. Тот, уловив её взгляд, утвердительно кивнул. Машина затормозила в очередной пробке, поэтому, не боясь внезапных движений, он облокотился на подлокотник, следя за действиями Кати. Та, в свою очередь, принялась аккуратно распаковывать конверт, стараясь не порвать бумагу. Когда с верхним слоем было покончено, внутри показались завёрнутые в полиэтилен блокнот и краски. Девочка не веря взглянула на юношу. Её рот непроизвольно открылся, а брови поднялись в удивлении. — Да ладно! — она звонко засмеялась, прикрыв рот руками. Глаза её наполнились слезами радости, а сердце сделало кульбит, забившись со скоростью света. — Господи, Илья! Это же! Это же! — Блокнот, который ты хотела и акварель. — широко улыбался он. Чёрные глаза внимательно следили за эмоциями девочки, всматриваясь в каждую деталь. Она же, совершенно потеряв контроль над собой, кинулась с объятьями, смыкая тонкие руки, вокруг шеи юноши. — Спасибо тебе! Спасибо! — пищала Катя, часто дыша, будто пробежала не один кросс. — Ты просто… Ты просто лучший! — Пожалуйста, Катюш, — похлопывая ее по спине, проговорил Илья. — Это просто огонь! Я думала, у меня такого никогда не будет. — Отстранившись, Катя принялась раскрывать полиэтиленовую плёнку. Трясущимися пальцами, всё ещё не до конца веря в происходящее, девочка взяла в руки блокнот. Обложка его была замшевая, приятная на ощупь. Тонкая верёвочка обвивала весь блокнот, надёжно закрывая его милым бантиком. Внутри Кати всё дрожало от радости, восторга и какого-то особого трепета и нежности, что ли. Заворожённо глядя на предмет, она провела кончиками пальцев по мягкой отделке, испытывая искреннее удовольствие. Её восхищённый взгляд переметнулся к акварельной палетке. Восемнадцать цветов! Катя выдохнула сквозь улыбку. Профессиональная акварель, запечатанная в бумагу, на которой был изображён оттенок и название краски, которая находилась внутри. Ещё одна из детских мечт, которая сбылась так внезапно. Невероятные ощущения, которые Катя ни в жизнь не смогла бы передать словами, охватили её душу. Светясь от счастья, она вновь взглянула Илью. Тот уже во всю пытался пробуриться сквозь плотно стоявший транспорт. Юношу не устраивала перспектива простоять в пробке немалое количество времени, так ещё и в жару, в нагретой солнцем машине. Он изредка бросал на девочку взгляды, любопытствуя её реакцией на неожиданно поднесённый подарок. — Ты только спать с ними не ложись, — лукаво смеялся он. — Да я с них глаз сводить не буду! — воскликнула Катя. Прижав блокнот к груди одной рукой, она положила свободную руку на упаковку с акварелью, бережно проводя по ней ладонью. Илья лишь усмехнулся на это заявление, обгоняя очередную машину. Наконец выбившись вперёд, его автомобиль двинулся по дороге, без остановок везя их двоих до дома Кати. Улицы посёлка встретили привычной пустынностью и тишиной. Жители здесь были мирные, спокойные. Лишний раз никого не трогали, на улицу не выходили. Катя, привыкшая к такому образу жизни, не обращала на это внимание. В отличии от Ильи. Юноша с блаженной улыбкой вслушивался в тихие звуки природы, щебетание птиц, стрекот кузнечиков, шелест травы. Время здесь будто замирало, останавливалось в долгожданном покое, не гоня вперёд. Солнце светило здесь по особенному. Яркие лучи, приятно грели кожу, не прожигая её до красных пятен. И воздух здесь был другой. Свежий, чистый, вкусный. Вдыхать было в радость, от того Илья и дышал полной грудью, задыхаясь от переизбытка кислорода. Выходя из машины, провожая девочку до самых дверей ворот, юноша вновь осматривал уже хорошо знакомую местность вокруг. Кривая яблоня, которая перевалилась за забор, осыпая белыми цветами на участок, лавочка, состоящая из одной плохо покрашенной доски, зелёный кустик, росший около дороги и пыльная, местами заросшая травой, узкая дорога. Красиво, как любили нынче выражаться в светский кругах — эстетично. — Спасибо тебе большое, Илья! — проговорила Катя. На лице её отражалось лёгкое смятение. Щёки розовели на глазах, а взгляд искрился волнением. Она сжимала холодными пальцами ремешок сумки, из которой торчал краешек нового блокнота. — Пользуйся на здоровье, — юноша улыбнулся, сложив руки в карманы. — Я… — она замялась, а щёки покраснели пуще прежнего. Она застенчиво посмотрела на него, улыбнувшись. — Наклонись, я тебе секрет один расскажу. — Настало время для откровений? — Илья засмеялся, но всё же потянулся вниз, к девочке. Та в свою очередь подошла поближе, всё также скованная нерешительностью. — Ну, что там? — он не успел понять, что именно произошло. Лишь удивлённо поднял брови, когда его щеки коснулись мягкие Катины губы. Девочка, с колотящимся со скоростью света сердцем, быстро поцеловала юношу. Не дав ему опомниться, она отстранилась и, развернувшись, юркнула за ворота. Заперев за собой дверь, Катя, сломя голову забежала в дом. Ощущение, будто за ней ринутся в погоню не оставляло девочку. И лишь, когда за ней закрылась входная дверь, а до ушей донёсся голос бабушки, только тогда она почувствовала себя в безопасности. Голова слегка кружилась, а дыхание было частым. Всё лицо и шея горели, по спине прошлись мурашки, заставив её вздрогнуть. — Катя! Иди сюда! — позвала её женщина с кухни. Девочка послушно пришла на зов, мысленно готовясь к расспросам. — Чего, ба? — облокотившись о дверной косяк, спросила она. — Подай-ка мне яблоко, — женщина стояла спиной к Кате. Махнув рукой на стол стоявший на противоположной стороне кухне, она продолжила мыть посуду. — Ты шарлотку печёшь? — взяв яблоко, спросила девочка, глядя на приготовленную посудину, обмазанную маслом. — А сама как думаешь, умница? — издевательски протянула она, забрав фрукт из рук внучки. — Ну ба! — возмутилась та, улыбаясь. — А что это у тебя? — женщина кивком указала на сумку. Катя непонимающе взглянула на неё, опустив взгляд на сумку. Клапан открылся, показывая всё содержимое сумки. Блокнот и краски сейчас лежали на обозрение бабушки. — А… Это… — девочка судорожно начала думать о возможных отговорках. — Только не ври мне, Катька! — грозно взглянув на неё, проговорила женщина. Катя испуганно сглотнула, понимая, что от правды ей не скрыться. — Это подарок. — Мальчик, что ль, какой? — рассмеялась женщина, сухой рукой, потрепав девочку по голове. Она удивилась, не ожидая такой спокойной реакции от бабушки. А после, коротко засмеялась. Илью назвать мальчиком у неё язык не поворачивался. Большой, статный, высокий. Черты лица острые, взрослый взгляд. — Ну, ба, — Катя, смутившись вспыхнувших в груди, тёплых чувств, отвела взгляд, опустив голову вниз. Щёки вновь запылали алым, сердце забилось быстрее. — Ой, Катька! — фыркнула женщина, отворачиваясь от внучки. — Ты, главное, аккуратна будь. Юбку задирать не смей и близко к себе не подпускай, пока уверена в нём точно не будешь. А если скажет или сделает, что не то, шли его подальше! Знаешь, сколько ещё у тебя таких будет? Ты девочка у нас красивая, всегда жениха себе найдёшь, не переживай. — Спасибо, ба! — обняв женщину, Катя счастливо выдохнула. Она была очень благодарна за то, что та не стала у неё ничего выведывать, лишь дав пару важных советов. — Я пойду, поем, хорошо? — Иди-иди, — бабушка кивнула, улыбаясь.***
— Итак, дети, — в классе настала тишина, — Пришли утверждённые списки, кто отправится в Европу, представлять, так сказать, наше отечество. Я оглашу список, прошу не реагировать резко, поехали далеко не все, а самые лучшие! — мастер строго оглядела учеников по верх очков, а затем опустила взгляд на листок, который держала в руке. — Совинцова Людмила, Агатова Полина, Еремеева Мария, Высоцкая Дарья, Лошкина Анастасия, Охар Виктория и Тлецкая Кристина. — послышались удивлённые возгласы. — Девочки, вы заняли эти семь мест, на вас лежит большая ответственность. Мы все очень надеемся на то, что вы нас не подведёте. — Конечно не подведём, Алла Ильинична! — звонкий голос Маши резанул слух Кати. Она вздрогнула, медленно развернувшись в её сторону. В глазах её скопились слёзы, голова опустела от мыслей. Девочка сидела в окружении своих подруг, радостно улыбаясь, оживлённо обсуждая свои эмоции от хорошей новости. Она смеялась с их шуток, вся светилась от счастья. А Кате вдруг стало так мерзко. Душа кривилась и принять эту новость не могла. Не верилось Кате, что такое случиться может. Как же, без неё? Она не лучшая? Она средняя? Серая? Но когда Маша встретилась с ней взглядами, Катя натянула улыбку, обнажая ряд белых зубов. А внутри что-то неприятно копошилось, заставляя её быстро отвернуться, смотря куда-то в пустоту. — Ну всё, девочки, успокаивается и приступаем к занятию. Сегодня уже должны доделать работы и сдать мне на оценку. — женщина прошла к своему столу, громко стуча каблуками по полу. Дети стихли, начиная работу. Катю пробило током, когда со стороны донёсся тихий шёпот: «А Катька наша не прошла, обидно…». А ей то было как обидно. Катя вылетела с урока первой. Работа сегодня не шла, строчка шла то вправо то влево, нитка путалась, застревая в узлах, ткань комкалась. Всё валилось из рук, а на душе гнилое чувство опустошения. Всё было зря. Все эти бессонные ночи, протканные иглой до крови пальцы, потраченные нервы. Катю убивало это. Выворачивало наизнанку, крутило, кривляло. Мерзко было до ужаса, всё внутри сжималось. Столько работы для того, чтобы в ответ получить удар по лицу? «Поехали самые лучшие, а чем я не лучшая? Зачем было выставлять меня столько раз, хвалить? Чтобы после сказать, что мне лучше дома посидеть, чем на люди своё шитьё выставлять? И как после такого мне быть?» Мысли кнутом били Катю, заставляя забраться в этот чёрный омут с головой. Девочка была уверена, что делает всё правильно, что ни в чём не ошибается. Но нет! Этого было недостаточно. Или же просто, не суждено ей быть в числе первых. Всё же, быть второй не такой уж и плохой удел. Неплохой, но не для неё. Кате нужно быть первой, просто жизненно необходимо. Иначе зачем это всё? Зачем столько страданий? Домой она буквально бежала. Хотелось скрыться от внешнего мира, где-то у себя в комнате. Запереть двери, зашторить окна, спрятаться под одеялом и кричать в подушку. И плакать. Много и долго. Потому что сердце и душа не могли выдержать тех чувств, которые она испытывала. Слишком много и слишком больно. До остановки идти пешком было минут пятнадцать спокойным шагом. Катя же дошла за десять, если не меньше. Вернее, почти дошла. Она совсем не сразу заметила, что её кто-то яростно окликает. Только с раза так пятого, девочка обернулась и, сморгнув слёзы, увидела знакомый силуэт. — Чего ж ты так бежишь? — подходя к ней, Илья, последний раз затянувшись, выбросил сигарету куда-то в сторону. — Я даже не сразу тебя заметил… — улыбка его быстро сошла с лица, когда он увидел слёзы на щеках Кати. Та стояла ссутулившись, дрожала, с силой сжимая ремешок на сумке. Глаза её со злобой и печалью смотрели на юношу. — Что случилось? — Катя не отвечала, продолжая стоять и молча прожигать его взглядом. Её нижняя губа затряслась, а из глаз полились редкие слёзы. Илья, буквально подскочив к девочке, притянул её ближе. Наклонившись к ней, смотря ей прямо в глаза, он поглаживал её плечи, крепко держа. — Катюш, скажи пожалуйста, что произошло? Тебя кто-то обидел? Может в школе что? — Я не могу… Это… Мне так… — невнятно говорила она, в перемешку с, всё ещё сдерживаемыми рыданиями. Лицо её исказилось, плач с голосом вырывался из груди девочки. Вся она содрогалась в его руках. — Ну тише-тише, — юноша притянул девочку к себе, заключая в объятия. Катя же, наконец отпустив себя, совсем разрыдалась. Прильнув к нему, она уткнулась в крепкую грудь, лишь бы не видеть света. Желание скрыться лишь усилилось, когда краем глаза, она успела разглядеть людей на остановке, которые с особым интересом наблюдали за происходящим. — Пожалуйста, давай уйдём! — срывающимся голосом, просила она, вцепившись в ткань белой майки юноши. Тот, не выпуская девочку из объятий, повёл к своей машине, шептал успокаивающие слова. Как только они оказались в машине, Катя закрыла рот руками, со злобой вцепившись в ладони зубами. Боль отрезвляла, возвращая воспалённому разуму былую ясность. Илья, заметив действия девочки, быстро вцепился в её руки, буквально отдирая их от лица. — Что ж ты делаешь? — смотря на кожу ладоней, которая покрылась кровавыми отпечатками, воскликнул он. Чёрные глаза с жалостью и толикой осуждения смотрели на Катю. — Прости… — просипела она. Аккуратно убрав ладони, девочка опустила голову вниз. — Успокойся и расскажи мне, что всё-таки произошло? Катя молчала с минуту, если не больше. Слёзы больше не лились, но ноющее чувство в груди не угасало. Тяжело вздохнув, она откинулась на сиденье, хрипло заговорив: — Я рассказывала тебе, нас должны были отправить в Европу, показ наших работ. Было всего семь мест. Сегодня огласили результаты, — в горле встал ком, а на глаза вновь навернулись слёзы. Илья прекрасно понял, что именно стало поводом таких эмоций у девочки, но слушал до конца. — Меня в этих списках нет. Она сказала, едут лучшие. — её голос дрогнул, по щеке покатилась слеза. Быстро смахнув её, тыльной стороной ладони, Катя обиженно шмыгнула носом, отвернувшись к окну. Взгляд её зелёных глаз скользил по пейзажу за окном, не останавливаясь ни на чём конкретном. — Это не конец, Кать. — юноша попытался успокоить её, но девочка не дала, резко махнув рукой. — Это конец, Илья! Это окончательный вердикт! Меня нет в списках и никто меня туда больше не включит! Была создана комиссия, они месяц рассматривали детей, месяц! А самое обидное, — она обернулась к нему, говоря срывающимся голосом, — едут лучшие! Понимаешь? Лучшие! Я не лучшие, я — средние! Все мои работы, весь мой труд! — злые слёзы скатывались по щекам, срываясь с подбородка на одежду. Глаза её метали искры, а голос надрывно скрипел. — Нет, не говори так! Я видел твои работы, похожие в дорогих бутиках висят за кучу денег. — Илья аккуратно, но крепко взял её руки. — Ни черта они в этом не смыслят, если такую красоту задвигают. Там наверняка есть проплаченные. — Там лучшие, там таланты! — прижавшись к плечу, Катя тихо плакала. — Не надо, Катя, не убивайся так. — обнимал её юноша, гладя по голове ладонью. Голос был успокаивающим, даже убаюкивающим. Руки мягкие, нежные, аккуратные. — Скажи пожалуйста, — помолчав минуты две, спросил он, — кто вам этот список оглашал? — Наша мастер, — проговорила Катя. — А как её зовут? — Алла Ильинична. — юноша хмыкнул, продолжая успокаивать девочку. — Ты не знаешь, она до скольки сегодня работает? — У неё, вроде, ещё одна группа сейчас. Занятие идёт полтора часа, но там совсем малыши, наверное меньше, где-то час. — она замолчала, прикрыв глаза. — А тебе зачем? — безучастно поинтересовалась Катя. — Да так, — кинул Илья, прижав девочку ещё ближе. Довезя Катю до дома, юноша сопроводил её до ворот, сказав пару напутствующих советов, пообещав явиться завтра к ней не с пустыми руками, чтобы поднять настроение. После он направился обратно, в школу искусств. Илья не собирался оставлять данную ситуацию с таким исходом. Слёзы девочки казалось впитались не только в ткань его майки, но и в душу. Ехал он быстро, почти не останавливаясь на светофорах. Нужно было успеть выловить эту женщину и доходчиво ей объяснить, в чём именно состояла её ошибка. Юноша был почти на все сто уверен, что она будет отпираться и говорить, что она здесь не при чём. Впрочем, Илью это не волновало. Приехав на место, юноша быстрым шагом зашёл в школу. На вахте сидел охранник, он увлечённо читал газету, не особо обращая внимание на вошедшего. — Не подскажите, где проходят занятия у Аллы Ильиничны? — подойдя к стойке, спросил Илья, слегка нагинаясь к мужчине. — Уроки шитья ведёт. — Алла Ильинична, да, — забасил тот, — десятый кабинет, прямо по коридору и направо. — Спасибо, — юноша направился по указанному направлению. — А Вы по какому вопросу? — в догонку вопросил охранник, однако Илья его успешно проигнорировал. Терять время на пустые разговоры совсем не хотелось. Коридор встретил юношу полной тишиной, нарушаемой глухими стуками его собственной подошвы о кафельный пол. Завернув на нужном повороте, юноша приблизился к двери с названным номером. Позолоченная цифра десять была аккуратно прикреплена к дереву, под ним висела табличка, гласившая: «Алла Ильинична. Класс шитья и рукоделия». Не стучась, юноша дёрнул ручку вниз, открыв дверь. — Алла Ильинична, можно Вас? — приторно улыбаясь, он смотрел прямо на женщину средних лет. Та удивлённо вскинула брови, заметно замявшись. — Извините, у меня идёт урок и… — Это не займёт и пяти минут, — Илья отрицательно качнул головой, настаивая. Женщина всё же сдалась, сказав детям, чтобы те вели себя тихо и вышла из кабинета, под пристальным вниманием юноши. — О чём Вы хотели поговорить со мной? — В одной из групп учиться девочка, Калинина Екатерина, — размеренно начал он, — сегодня в её группе оглашались крайне важные результаты. Оглашались они Вами. Так вот, было бы очень любезно с Вашей стороны изменить их. — Подождите, я Вас не понимаю! — Алла Ильинична замотала головой, отойдя от юноши на пару шагов. — Во-первых, представьтесь! — Илья Любовский, — раздражённо выдохнул он. — Во-вторых, гражданин Любовский, то что Вы говорите, вызывает у меня не самые лучшие подозрения. Объясните свою просьбу конкретнее. — Ну что тут не понятного? Я хочу, чтобы Вы изменили список. Эта девочка, Катя, должна поехать тоже. — женщина уставилась на него в неверии. — Это невозможно, это окончательный вердикт. Да и к тому же, список составляла не я, а специально собранная комиссия, от меня здесь ничего не зависит. — она хотела было зайти в класс, потянувшись к дверной ручке, но Илья перегородил ей путь, резким движением в бок. — Ну, мы можем договориться, — ядовитая улыбка расплылась на его лице. Чёрные глаза сверкали раздражением и какой-то ещё одной эмоцией, но Алла понять не смогла. — Мы не можем договориться с Вами! — твёрдо стояла она на своём. Юноша сделал резкий шаг вперёд, больше похожий на выпад. Женщина в испуге отошла назад, стукнувшись лопатками о стену. Она охнула от возникнувшей боли, резко выдохнув. — Сможем, Алла Ильинична, сможем. — нависнув над ней, буквально шипел он ей в лицо. — Иначе, — лицо его исказилось в гримасе злости, — Вам не поздоровится. И поверьте, просто так Вас никто в покое не оставит. — ладонь юноши с грохотом опустилась около её лица, заставив женщину вздрогнуть. — Пожалуйста, не надо! — судорожно шептала она, прижимаясь к стене всё ближе и ближе. — Конечно не надо, Алла Ильинична! А чтобы этого не произошло, Вы должны всего лишь вписать в список ещё одну фамилию, напомню Калинина Катя. — издевательски ласково говорил Илья, упиваясь страхом женщины. — Но мест всего семь и они все заняты! — её голос сорвался на сип, а на глаза навернулись слёзы. — А меня это не волнует! — в тон ей отвечал юноша. Он коротко засмеялся, затем вновь взглянул на неё серьёзно. — Значит ты уберёшь одного человека и включишь нужного, поняла? — повысив голос, спрашивал Илья. — Да, да! Я поняла! — Алла быстро закивала, сжавшись ещё больше. — А это, — он потянулся к заднему карману. Вытащив оттуда кошелёк, юноша достал две пятидесятирублёвые купюры, протянув их к женщине. — Это, чтоб лучше работалось. Сделаешь как надо, получишь ещё столько же. — она, трясясь, смотрела на протянутые деньги, не решаясь их взять. — Бери, чего стоишь? — не выдержав, Илья дёрнул руку женщины на себя. Больно сжав запястье, он раскрыл ладонь, вложив туда деньги. — Завтра, чтобы всё было готово. И мне не важно как. Пойдёшь, настучишь куда-нибудь, я лично приеду за тобой. — зло сверкнув глазами, юноша откинул от себя руку женщины, а после, мило улыбнувшись, махнул на прощание рукой, направился обратно по коридору. — Иди, учи детишек! — крикнул он, заворачивая за угол. Женщина содрогнулась, когда тишину разрезал громкий мужской смех. Домой Илья вернулся, когда время уже было пять часов вечера. По дороге домой, юноша вспомнил, что еды дома нет от слова совсем, а желудок неприятно тянуло от чувства пустоты. В общем, он был сильно голоден. Поэтому, приняв решение заехать в магазин и купить себе продуктов, юноша сделал небольшой крюк. Сейчас же, сидя на диване, поедая наивкуснейшую запечённую курицу, Илья слушал зарубежные пластинки, потягивая импортный коньяк. На душе спокойствие и полное умиротворение, в голове пустота. Завтра пятница, последний рабочий день. Ехать Илье никуда не надо было, за исключением встречи с Катей. А это сделать было «не в падлу», как выражался юноша. Трапезу его прервал телефонный звонок. Противная трель резала уши, отчего юноша скривился. Положив на тарелку недоеденную куриную ножку, он вытер руки о салфетку и направился к телефону. — Слушаю, — подняв трубку, проговорил он. — Илья! Поздравляю тебя с завершением нашего дела! — раздался радостный голос Кирилла. Тот, судя по голосу, был уже подшофе, от того и был таким весёлым. Илья его радости не разделял. — Вернее сказать, части нашего дела. Если угодно, сезона. Мы завтра на квартире у Сашки собираемся, отмечаем. Придёшь? — Нет, — кто такой Сашка, юноша в душе не знал. Кто-то из таких же парней, как и Кирилл, предполагал он. — Ты мне только по этому поводу звонишь? — Нет, тебя твоя батя ищет. Мне телеграмма пришла, чтобы я тебе сказал, чтобы ты с ним связался. — Илья нахмурился. С чего бы отцу с ним связываться? Дел он никаких не натворил, лишнего ничего не делал, всё шло по плану. — Телеграмма короткая была, он не написал зачем. Но ты там как-нибудь свяжись с ним. Скорее всего, что-то важное. — Спасибо, давай. — положив трубку, юноша тяжело выдохнул. «Связаться с ним. Письмо ему писать? Бред.» — возмущался в мыслях он. Вдруг его осенило. Ну конечно! Отец наверняка прислал письмо, почту то Илья проверял лет сто назад. Не теряя времени, он вышел из квартиры, не запирая её и спустился на первый этаж. В почтовом ящике действительно лежало письмо с подписью отца. Не задерживаясь, юноша вернулся домой. Заперев дверь он направился обратно к дивану, распаковывая по дороге конверт. Вытащив бумагу, юноша взглянул на письмо. Оно было коротким, мужчина писал кратко и по делу. «Здравствуй, Илья. Я наслышан о твоей работе. Крайне доволен, ты сделал всё как надо. Но в наших рядах завелась крыса, которая качественно и тихо сливает информацию милиции. Я не хочу, чтобы вышли на меня, тем более на тебя, поэтому тебе придётся залечь на время. Приезжай к нам, мы с мамой соскучились по тебе, да и к тому же, это будет безопаснее. За учёбу не беспокойся, я уже всё уладил. Ты молодец, учишься хорошо, поэтому тебе без вопросов оформили академический отпуск на три месяца. Конечно, этого времени мало, но в дальнейшем мы что-нибудь придумаем. Насчёт документов тоже не беспокойся. Есть проверенный человек, у которого уже всё готово. Девятнадцатого числа, в шесть часов вечера тебе нужно подъехать в посольство. Четвёртый кабинет, пятый столик, он ждёт тебя там. Вылетаешь двадцатого, в девять утра. Прошу тебя лечь рано и не опаздывать на рейс. Веди себя спокойно, всё должно пройти хорошо. Письмо сожги, не глупи, никому о планах не рассказывай. С любовью, отец.» Илья тяжело выдохнул, непонимающе смотря на письмо. Настолько это было неожиданно, что осознание пришло совсем не сразу. Что это всё значит? Кто может быть предателем? Илья лично каждого проверял перед тем как на работу взять. Злость и чувство безысходности охватили душу юноши. Настолько то было нечестно, что глухая обида расползалась внутри ядовитыми щупальцами. Внезапный отъезд не входил в его планы, жизнь только начала приобретать яркие краски. Проблемы стали казаться совсем маленькими, да и к тому же, делал Илья всё как надо. Аккуратно, чисто, ни разу ещё незаконная продукция не попалась в руки правоохранительных органов. Поэтому эта новость так сильно ошарашила его. Хотелось самому выяснить, кто же сливает информацию о торговле, кому это может понадобиться? Судорожно выстраивая цепочки событий, вспоминая любое неосторожное движение или неподходящую эмоцию людей, которые работали с ним, Илья закурил. Сигаретный дым приятно обжог лёгкие, даря хоть какое-то спокойствие. Хотелось рвать и метать от того, что он и понятия не имеет, кто же мог быть предателем. Смяв письмо в ладони, юноша поднёс зажигалку к бумаге. Кончик письма охватил золотистый огонь, быстро расползаясь дальше, поглощая в себе аккуратно выведенные буквы. Кинув бумагу в пепельницу, Илья смотрел в никуда, затягиваясь сигаретой.***
На уроке идти совершенно не хотелось. Пусть основная истерика прошла ещё вчера, сегодня наступило оглушающее ощущение пустоты. Общая слабость давила на организм. Опухшее лицо после бессонной ночи, красные глаза после пролитых многочисленных слёз. Катя пыталась уговорить бабушку, но та была непреклонна, отправив внучку в школу и на шитьё. От второго девочку воротило. Желание выбросить все материалы, зарисовки, блокноты, всё что напоминало о занятии, лишь бы не испытывать это отвратительное чувство опустошения. Однако, сцепив зубы до противного скрипа, Катя собрала всю свою волю в кулак и пошла на занятия. Первая половина дня прошла в неплохом темпе. Получила пару пятёрок по урокам, это немного подняло настроение. Поэтому на шитьё Катя шла с боевым настроем. «Пусть смотрят,» — думала она, — «пусть говорят и думают, что хотят. Надоело это всё!» Однако на уроке она не отличалась особым энтузиазмом. Забилась в дальний угол, уступив свой стол новенькой девочке. Сидела тихо, не особо обращая внимания на учителя. К слову, Аллы Ильиничны на уроке не было. Её заменяла молодая учительница, которая работает только два дня в неделю с маленькими детьми. Катя не запомнила её имя, не посчитала нужным. Урок проходил скучно, девушка не знала, что делать с группой, поэтому сказала заниматься своими делами, доделывать свои работы или просто тихо посидеть. Катя занималась последним. Работу она сдала одна из первых, занять себя у неё не было чем, в связи с концом четверти домашнего задания не задавали, давая ученикам отдохнуть. Поэтому, час с лишним, девочка рассматривала интерьер класса, вид за окном и украдкой поглядывала на учительницу. К половине урока её начало клонить в сон, отчего она, подперев голову ладонью, пыталась не уснуть. Когда до конца урока оставалось буквально минуты две, в класс зашла Алла Ильинична. В руках у неё был какой-то листок, сама она выглядела запыхавшейся. Катя не обратила на это особого внимания, продолжая клевать носом. — Спасибо, Лизонька, ты можешь идти, я с ними дальше сама. — женщина благодарно взглянула на девушку. Та попрощавшись, удалилась из класса. — Дети, — привлекла Алла Ильинична внимание учащихся, — у меня для вас есть важная новость. Сразу предупреждаю, для некоторых она не несёт положительных вестей. Прошу реагировать спокойно и с пониманием. — она нервно сглотнула, осмотрев присутствующих. Дети стихли, внимая к ней. — В моих руках список тех детей, кто поедет в Европу, представлять наше отечество. Он изменённый. — по классу прошёлся вопросительный шёпот. Женщина занервничала ещё больше, грозно посмотрев на учеников. — Прошу сохранять тишину! Список изменили из-за определённых обстоятельств. Комиссия пересмотрела кандидатуру определённых учеников, если быть точнее, одного ученика и пришла к совместному заключению, что это место нужно отдать другому. А именно, — оглушительная тишина давила на уши, — Еремеева Мария, встаньте пожалуйста. — девочка встала, нервно оглядываясь. В глазах девочки отражался испуг грядущих слов, которые могут стать для неё решающими. — Мы рассматривали именно Вашу кандидатуру. — Что? — просипела Маша. Она вся сжалась, прижав руки к ногам. — Было принято решение, заменить Вас на более выгодную кандидатуру, Калинину Екатерину. — Катя удивлённо вскинула голову. Её будто холодной водой окатили, весь сон как рукой сняло, вместо этого пришло ощущение приятного волнения. Девочка, всё ещё не до конца осознавая всю ситуацию, улыбнулась краешками губ. — Но как? Это ведь невозможно! — запротестовала Маша. На глазах её выступили слёзы, а голос срывался на крик. — Меня ведь утвердили! Вы сами сказали, что другого варианта не может быть! — Маша, успокойся пожалуйста, — женщина попыталась предотвратить надвигающуюся истерику, но у неё ничего не вышло. Девочка резко отмахнулась, первые слёзы скатились по щекам. — Я столько работала, чтобы меня заменили! Вы ведь утвердили список, так не бывает! Это банально нечестно! — кричала она. Её слова прерывались негромкими всхлипами, сама она вся дрожала, обхватив себя руками, потерянно оглядываясь по сторонам. Её взгляд зацепился за Катю. Голубые глаза смотрели на девочку не со злобой, нет, это была какая-то особенная эмоция. Что-то граничащее с яростью, с отблесками зависти и обиды. Катя же смотрела открыто, не скрывая своей радости. Ей было жалко девочку, но она прекрасно понимала, что сделать она ничего не может. Да и не хочет, по правде говоря. — Маша, пожалуйста, давай без истерик! — Алла Ильинична всё пыталась успокоить разъярённую девочку, однако та совершенно её не слушала. Маша схватила стоящую рядом сумку, закинув её на плечо, она выбежала из класса, громко хлопнув дверьми. Катя проводила её взглядом, думая, что они обе достойны были занять это место, но судьба повернула именно в эту сторону. Выйдя из школы, девочка в хорошем настроении побрела домой. Ехать на автобусе совсем не хотелось, поэтому Катя приняла решение идти пешком. На самом выходе с территории школы её встречал знакомый силуэт. Увидев юношу, Катя с широкой улыбкой пошла к нему на встречу. Илья встретил её такой же улыбкой, склонив голову в приветствующем жесте. Руки его были заведены за спину, сам он стоял ровно, оглядывая девочку. — Привет, — звонко поздоровалась она, подойдя ближе. — А что это у тебя там? — наровя заглянуть за спину юноше, девочка наклонилась чуть вперёд и в бок. Тот же в свою очередь отступил назад, не давая ей этот сделать. — Как дела? — игнорировал он вопрос. В глазах Ильи играли задорные огоньки. — Хорошо, — Катя не сдавалась, всё пытаясь увидеть руки юноши. — Ну-ну, терпения! — засмеялся он, вновь делая шаг назад. — Юбочка у тебя красивая, — он медленно оглядел клетчатую тёмную юбку, обворожительно улыбнувшись. — Спасибо, — Катя смущённо заправила локон волос, улыбнувшись. — Сама шила. — она любовно погладила мягкую ткань одежды. — Я говорил это, но скажу ещё раз, — он наклонился чуть ниже, — ты настоящий талант! — и задорно мигнул глазом. — Ах, да! — девочку вдруг осенило, она так и не рассказала о главной новости сегодняшнего дня. — Представляешь, я еду в Европу! Прямо сейчас пришла Алла Ильинична и сказала, что они там с комиссией пересмотрели списки и включили меня! — её взгляд загорелся радостью, сама она чуть ли не на месте прыгала от счастья. — Правда, из списка исключили одну девочку, она очень сильно расстроилась. Надеюсь, что мы не перестанем общаться из-за этого, она хорошая. — Катя опустила взгляд, на момент погрузившись в размышления. — Давай не будем о грустном. Я тебя от всей души поздравляю, ты заслужила этого! — перед девочкой показался милый букет цветов. — Ландыши! — восторженно воскликнула она. Аккуратно взяв букет, девочка принялась его рассматривать. Цветы были завёрнуты в прозрачную обёртку, внизу завязаны тонкой голубой лентой. Внутри, по мимо ландышей, были сиреневые колокольчики и гиацинты. — Спасибо! Я очень люблю ландыши! Радостная, но смущенная, Катя застенчиво поглядывала на улыбающегося Илью. Тот разговор продолжать не спешил, внимательно смотря на девочку. На руку девочки, что-то капнуло заставляя её отвлечься. Затем вновь, на плечо. — Кажется, дождь начинается, — Катя тепло улыбнулась, взглянув на юношу. — Иди под навес, сейчас польёт. — он кивнул на стоящую неподалёку беседку. Улыбка сошла с его лица, теперь он был абсолютно серьёзен. — Да ладно, дождь только на той неделе обещали. Покапает и перестанет, — не улавливая смену настроения юноши, она продолжила стоять рядом, улыбаясь. — Иди под навес, Кать. — капли стали более частыми, осыпая землю водой. — А ты чего, здесь стоять будешь? Мокнуть? — Катя засмеялась, оглядываясь по сторонам. Запахло дождём, свежестью. — Пойдём! — она махнула рукой, чуть качнувшись в бок. Илья с места не тронулся, продолжая стоять и смотреть на девочку. Тем временем дождь набирал свои обороты, рубашка Кати начала стремительно намокать, а над головой сверкнула молния, от былого солнца не о сталось и следа. — Илья, пошли, мы до нитки промокнем! — перекрикивая гром, звала она. Тот же в свою очередь отрицательно дёрнул головой, нахмурившись. Неприятное чувство заскрипело у него в душе. — Я приду за тобой. — дождь быстро перерастал в ливень, хлестая каплями по асфальту. — Чего? — не слыша тихих слов юноши, Катя переспросила. — Я приду за тобой. Я заберу тебя отсюда! — голос его звучал глухо, шум воды сильно заглушал все звуки. Над головой вновь сверкнула молния, а после послышался гром. — Что ты говоришь? Пошли, быстрее! — Катя потянула юношу за руку за собой, убегая из-под ливня. — Бегом, Илья! — ладонь его выскользнула из некрепкой хватки девочки. Она, уже не оборачивалась назад, бежала, шлёпая ногами по лужам, прикрывая букет рукой. Забежав под занавес, Катя судорожно пыталась отряхнуться от воды, которая лилась с неё потоком. Платье, рубашка, всё намокло, прилипая к телу. Волосы липли к шее и щекам, в белых босоножках было полно воды, от чего ноги хлюпали при каждом движении. Обернувшись, она не заметила никого рядом, кроме таких же промокших насквозь людей. Катя искала среди них Илью, но не найдя, она взглянула на место, где они только что стояли. У тротуара стоял знакомый Мерседес. Машина была заведена, фары тускло горели, вода не пропускала свет лампочек. Катя удивлённо выдохнула, не понимая, что только что произошло. К чему были те слова и почему Илья сейчас не рядом. Он прощался? В подтверждение этому машина издала свистящий звук, в быстром движении отдаляясь, уезжая в даль, оставляя после себя высокие брызги. Люди, попавшие под них, громко ругались на юношу, проклиная его всеми возможными ругательствами. А Катя этого не слышала. Она не слышала ни раскаты грома, ни восклицания людей, ни шум ливня. Только звенящая пустота, а в груди зияла чёрная дыра. Из глаз медленно потекли слёзы, девочка правда этого не чувствовала. Было очень холодно и одиноко. Она впервые в жизни почувствовала себя брошенной, выкинутой. Девочка часто задышала, пытаясь совладать с накатившими эмоциями. Не смогла, рыдания вырвались из груди её, искажая её лицо в гримасе обиды и боли. Букет выпал из ослабевших пальцев, падая в лужу. Не желая оставаться здесь больше, Катя развернулась, быстрым шагом направляясь домой. По целлофановой обёртке били крупные капли, попадая на цветы, большая часть которых тонула под грязной водой. Чёртовы ландыши.