***
Тем временем в сотне миль от поместья в Уилтшире Гермиона сидела за столом с родителями и, не обращая никакого внимания на их улыбки, возмущённо рассказывала им о мальчике, который донимает её каждый раз, когда у него выпадает возможность. Описала она его как тощего блондина с холодными серыми глазами и всегда мерзкой улыбочкой на физиономии. Раскритиковала в пух и прах его манеру говорить, ходить и даже есть. Остановилась она только тогда, когда мама мягко забрала у неё из рук вилку, которой она, подобно Драко, превратила в кашицу шоколадный пирог с мороженым. Подняв на маму удивлённый взгляд, будто бы не она минуту назад жестоко разделалась с пирогом, она извинилась. Не смотря на дочь и продолжив есть свою порцию пирога, папа Гермионы сказал: — Иногда молодые люди ведут себя глупо, в особенности мальчики. Они часто пытаются скрыть за грубостью симпатию. Вспомнить хотя бы меня в юности, да я даже не разговаривал с твоей мамой. Гермиона была вне себя. Она раскраснелась, раздулась от возмущения и серьёзно заявила: — Ты не знаешь, о ком говоришь, папа. Драко Малфой самый гадкий, хитрый, трусливый и бесчестный ученик в школе. И даже думать о чём-то подобном невозможно. Гермиона встала из-за стола, поблагодарила за вкуснейший ужин, пожелала родителям спокойной ночи и отправилась в спальню. Родители Гермионы переглянулись и улыбнулись друг другу понимающими умилёнными улыбками.***
Драко лежал в спальне, книга, которую он взял почитать, валялась рядом. Он снова думал о Грейнджер. Сперва представил, как им могло бы быть вместе весело ходить на уроки, на квиддич, в библиотеку, играть шахматы в общей гостиной, спорить до потери сознания о том, кто прав — эти мысли заставили Драко довольно улыбаться. После отрезвляющий голос отца в голове напомнил ему, что мечтает он не о ком-то, а о грязнокровке, подружке Поттера, и его одолели мрачные мысли, как Грейнджер насмехается над ним, когда он предлагает ей дружбу, с каким пренебрежением на него смотрит вся школа, позади него рыдает мама, сидящий в кресле Дамблдора отец кричит о том, что он больше ему не сын и отныне навсегда изгнан из дома и из школы. Уизли гадко хохочет, тыча в него пальцем. Друзья демонстративно отворачиваются от него, вся эта карусель ужасов набирает обороты и тут — удар в спину. Повернувшись Драко видит перед собой Гермиону, а у неё в руках окровавленный нож… Драко проснулся весь мокрый, глаза его застилали слёзы, а в спину больно упиралась книга, которую он взял почитать. Он встал и умылся, несколько раз повторил своему отражению с красными глазами, что это только сон, переоделся в пижаму и лёг в постель, накрывшись одеялом. Уснуть ему этой ночью не удалось. Хотелось убежать к маме и спрятаться в её объятиях, как в детстве, от всех кошмаров и доставучих мыслей. Подготовка к приёму шла полным ходом, эльфы сновали по всему дому, очищая и украшая каждый угол. Колоссальных размеров ель в большой гостиной наряжали уже в четвёртый раз. На вторую половину дня у Нарциссы был намечен поход по магазинам в поисках подарков для гостей и новой парадной мантии для Драко. Вечер прошёл безукоризненно. Роскошно одетые гости, подарки, убранства, атмосфера — Драко был счастлив, его окружали любящие родители, верные друзья, он любим, богат, умён и не одинок. И ничто не могло омрачить его настроение. К моменту возвращения в Хогвартс Драко снова обзавёлся уверенностью в себе, в своём окружении и своём статусе. Он больше не позволит различным глупостям сбить его с пути, который ему предназначен. Он был обозлён на всех гриффиндорцев, в частности, на Поттера, Уизли и, конечно, Грейнджер. Полный решимости растоптать их, Драко разбирал вещи в своей спальне. Спускаясь с Крэббом и Гойлом на ужин, он встретил Долгопупса и, конечно, не прошёл мимо. Невилл по обыкновению пытался втянуть голову в плечи и вообще стать максимально незаметным, но не тут-то было. Они втроём окружили несчастного Долгопупса, и Драко принялся осыпать его оскорблениями, но реакции не последовало, Невилл молчал, сжав кулаки. Вскоре Драко стало скучно, и он развернулся и, казалось бы, пошёл дальше, но когда счастливый Невилл, который, как он думал, избежал неприятностей, помчался по коридору в сторону Большого зала, Драко бросил в него заклинание обезноживания, ноги Долгопупса тут же склеились вместе, прилипли друг к другу, а сам Невилл плашмя с громким шлепком рухнул на каменный пол замка. Драко, довольный собой, пошёл спать под громкие гоготания Винсента и Грегори. Все последующие поступки Драко полностью оправдывали его фамилию. Каждый раз, видя кого-либо из Гриффиндора, Драко не упускал возможности унизить, оскорбить или бросить каким-нибудь гадким, хотя и не смертельным заклинанием. Так он дважды заставил волосы в носу Рона расти с невероятной скоростью, Симус Финниган провёл сложный день, спотыкаясь и падая, и так и не понял, что Драко весь день бросал в него заклинание подножки. К вечеру четверга Симус, весь в ссадинах и ушибах от падений, сидел в Больничном крыле вместе с густо усыпанным красными болезненными фурункулами Дином Томасом. Невилл Долгопупс так боялся Малфоя, что нигде не ходил один. На завтраки в Большой зал он прибегал первым, после уроков исчезал так быстро, что Драко не успевал даже сказать ему что-либо. Но Малфой быстро сообразил, что вид белеющего от страха Долгопупса радует его не меньше, и стал методично подбрасывать ему кусочками пергамента с рисунками, подробно описывающими все те ужасы, которые непременно произойдут с ним при встрече с Малфоем и его компанией. Драко понимал, что безнаказанными его шалости не останутся, и везде брал с собой громил Крэбба и Гойла. Профессора, конечно, не могут его наказать, он слишком умён для того, чтобы попадаться, и виртуозно умел изображать из себя невинного мальчика, но вот гриффиндорцы давно точат на него зуб. Благо они слишком благородны для того, чтобы подловить его в коридорах замка и навалять ему как следует, чего не скажешь о Драко и его компании. Субботним вечером Драко, Нотт, Крэбб, Гойл и Монтегю сидели в спальне мальчиков и играли во взрывающиеся карты, которые Драко прислал на Новый год его друг из Италии Блейз Забини. Перед тем, как взорваться, карты слегка нагревались, и только внимательный игрок мог вовремя от них избавиться. Единственные, кто сидел без опаленных бровей и без дырок в пижамах, — Нотт и Малфой. Разговоры плавно перетекали от одного к другому и дошли до экзаменов и обсуждений того, кто и как, вероятно, сдаст. Драко был уверен в себе, всё свободное от хулиганских выходок время он посвящал учёбе. Он просто обязан обойти заучку Грейнджер! Экзамены приближались, среди учеников росло волнение и нервозность. После обеда Драко, по обыкновению, пошёл в библиотеку делать уроки в компании Нотта. Крэбб и Гойл остались в Большом зале доедать пирожные. В библиотеке Теодор сел за дальний стол у окна, а Драко отправился по рядам в поисках информации для домашнего задания по зельеварению. Найдя нужный учебник, Драко, читая на ходу, сел за ближайший стол. Его носа коснулся лёгкий карамельно-цветочный аромат, он поднял голову и увидел прямо перед собой застывшую в недоумении Гермиону, уставившуюся на него широко распахнутыми карими глазами. Всё внутри смешалось и спуталось, несколько секунд он соображал, как теперь быть. Встать и уйти? Нет, он не может этого сделать. Посмеяться над ней? Тоже нет, где-то неподалёку строгая мадам Пинс — услышит и выгонит, ещё и накажет. Бросить в неё заклинание? А если где-то здесь бродят её дружки? Это тоже не вариант: на Нотта рассчитывать не стоит, он против любых конфликтов, а «охрана» жрёт в общем зале. В итоге Драко просто грубо сказал: — Чего вылупилась, Грейнджер? Не видишь, здесь занято? Вали! — Малфой, ты всегда такой придурок или случаются моменты просветления? — сдвинула брови Гермиона, но уходить явно не собиралась. — С подобными тебе по-другому никак. — Малфой откинулся на спинку стула, демонстрируя, что и он уходить не спешит. — Я первая сюда пришла, так что бери своё непомерно раздутое эго в руки и вали сам! — И Гермиона скрылась за учебником по трансфигурации. — Ты думаешь, что зубрёжка способна заставить кого-то забыть о том, что ты маглорожденная? Гермиона молчала. — Хотя что тебе ещё остаётся, ни внешности, ни воспитания, ни наследия, — бросил Драко и, подобно Гермионе, спрятался за учебником. — Зато у тебя нет ничего, кроме имени, которое, впрочем, не твоя заслуга! — зло огрызнулась Гермиона. — Мне противно находиться с тобой даже в одном здании, не то чтобы сидеть за одним столом. Ты подлый, мерзкий негодяй! — Гермиона развернулась на каблуках и ринулась прочь. Оскорблённый Драко только и сумел крикнуть ей вслед: — Гриффиндорская заучка! — Слизеринский индюк! — донеслось из-за стеллажей.