Всегда Малфой!

      Сидя тем же вечером в комнате Блейза, Драко начал свой рассказ, как всегда, манерно растягивая слова.       — Вскоре, Блейз, ты познакомишься с этими тремя недоумками. Не уверен, что Хогвартс — хорошая идея для нас. Там грязнокровки становятся лучшими учениками, псевдогероям делают поблажки и исключения, а о том, что такое чистая кровь, говорить вообще не стоит. Это не школа, а цирк, а выживший из ума старик возглавляет всё это безумие. Но я не сомневаюсь, что скоро всё это закончится. Отец с друзьями переходят к действиям, грядут изменения. Я, конечно, пока не знаю всех деталей, но уверен, что это ненадолго, — задумчиво сказал Драко.       — Конечно, всё это познавательно, — начал Блейз, — но что произошло? Вы попали в неприятности?       — О чём ты? Неприятности? Нет, мы всего лишь встретили Поттера в компании предателей крови и грязнокровок. Поттер, как всегда, оказался в центре внимания, не успев даже зайти в магазин. Я думаю, он провёл все каникулы у этих Уизли, в магазине он был вымазан сажей с головы до ног, как всё рыжее семейство. Отец давно не ладит с Уизли, тот всё время пытается провести через Министерство свои законы о правах и защите маглов. Уизли нагрубил отцу, они стали спорить, и всё это вылилось в потасовку. — Драко коротко рассмеялся.       — А что смешного? — спросил Блейз.       — Самый сдержанный и надменный аристократ во всей Британии размахивает кулаками в книжном магазине. Ты думаешь, «Ежедневный пророк» упустит такую новость?       — Зная твоего отца, «Ежедневный пророк» будет молчать. Он ведь не позволит опорочить вашу фамилию подобными недоразумениями.       — Блейз, дело не в этом. Отец всегда говорит о том, что я должен быть менее эмоциональным и более сдержанным. А сам катался по полу в Косом Переулке, тесно обнимаясь и ругая во весь голос Уизли. Лицемерие — одна из отличительных черт Малфоев, — улыбнулся Драко.       — Возможно, поэтому наши родители и дружат, — заметил с такой же улыбкой Блейз.

***

      Чемоданы были тщательно собраны эльфами и ждали в гостиной вместе с надёжно запертым в клетке филином. По каминной сети Драко с родителями добрался до поместья Забини в Литтл Хортоне, затем все вместе так же камином добрались до бара, за которым располагался вход в Косой Переулок, возле которого их ожидали два чёрных автомобиля с фигуркой серебряной женщины на капоте. Драко с нетерпением ждал момента, когда он сможет трансгрессировать, но ездить на автомобиле тоже было довольно интересно. Эти машины управлялись сотрудниками Министерства и были зачарованы для создания максимального комфорта во время поездки.       На вокзале стояли Гринграссы, Нотты и Паркинсоны. Пока девушки обменивались какими-то безделушками, их родители обсуждали что-то абсолютно скучное. Тео стоял в стороне и смотрел куда-то в толпу студентов Когтеврана. Все оживились при виде Малфоев, Пэнси по обыкновению встала рядом с Драко, и ему это было приятно. Пэнси была красивой и яркой, всегда отлично выглядела.       Настроение у всех было приподнятое, и вскоре, попрощавшись с родителями, слизеринцы шумной толпой сели в поезд ждать отбытия. Поднявшись, Драко не упустил того, что на платформе не было Поттера или кого-то из Уизли. Поезд дал сигнал, что вскоре тронется, и в окно вагона Драко увидел вбегающих Уизли. Всех, включая ту мелкую рыжую, которую он видел в Косом Переулке, не было только Рона и Гарри. Драко прилип к окну, пытаясь убедиться в том, что они точно не бегут где-то позади.       Поезд тронулся, Уизли-старшие едва успели покинуть вагон, но ни Поттера, ни его дружка видно не было. Драко точно видел Грейнджер на вокзале и как она села в поезд, но двух недоумков не было. Ликующий от радости Драко вскочил и заявил, что ему срочно необходимо кое-что проверить. Забини и Нотт отказались гулять по поезду, а Крэбб и Гойл, думая, что Драко отправится третировать первогодок, наполненные энтузиазмом, увязались за ним.       Пройдя пару вагонов, Драко понял, что Поттера нет в поезде, он не поехал в Хогвартс. И плевать на то, что могло послужить причиной. Может, он наконец умер, или Министерство прозрело и отчислило его за всё, что произошло на первом курсе. Вдруг они убили ни в чём не повинного заику Квирелла? Что бы ни произошло, Драко ликовал.       Он уже шёл к своему вагону, когда увидел в купе раздосадованную Грейнджер, сидевшую с Долгопупсом и близнецами Уизли. Конечно, было бы неплохо зайти и устроить неудачникам разнос, но их было четверо, а колдовать его спутники умели ещё хуже, чем говорить. Грейнджер говорила что-то близнецам с лицом, выражавшим тревогу и злость.       «Интересно, а переживала бы она так же, если бы меня вдруг отчислили или я сменил бы школу», — подумал Драко и в ту же секунду потряс головой, отгоняя от себя эти мысли. Когда Гермиона повернула голову к Драко, он одарил её своим фирменным взглядом с ехидной улыбочкой и, довольный от её недоумения, пошёл дальше.       — Малфой! — окликнул его девчоночий голос. Драко запнулся, но, быстро овладев собой, бросил, не поворачивая головы и не сбавляя шаг:       — Я собираюсь поесть, Грейнджер, не хочу портить себе аппетит разговорами с тобой. — И, не слушая того, что она говорит, он пошёл к своему вагону.       Дорога до Хогвартса была особенно приятной, Драко непременно запомнит этот день! Где-то внутри его терзали опасения касательно того, что Поттер и Уизли могут явиться в школу с опозданием, но потом вспомнил лица гриффиндорцев. Они явно были в печали, значит, произошло что-то плохое, а это просто отличная новость для него.       Вместе со своими одногруппниками он добрался до школы, оставив чемоданы в фойе, все направились в Большой зал. Ученики здоровались, обнимались и рассаживались, все были рады возвращению. По обыкновению, Макгонагалл вынесла в зал стул с Распределяющей шляпой на нём, обеспокоенно провела взглядом по залу, переглянулась с директором и вышла.       Когда директор попросил тишины, Драко в очередной раз убедился в том, что за столом Гриффиндора нет Гарри и Рона. Казалось, его настроению просто больше некуда расти, но тем не менее оно всё улучшалось. И даже во время распределения Драко хлопал и улюлюкал всем первокурсникам.       — Ты так рад, что их нет в школе? — спросил Забини.       Разумеется, Блейз! Это ведь просто лучший день! — с торжествующей улыбкой ответил Драко.       Ужин в Большом зале ещё никогда не был таким вкусным. Свечи никогда не горели так ярко. И даже Кровавый Барон гремел своими цепями как-то музыкально.       — Если чему-то слишком сильно радоваться, оно очень скоро закончится, — заметил Нотт, накладывая в свою тарелку картошки.       — Нотт, не порть мне праздник своим отвратительным унынием. Всё отлично, и останется именно таким. А вскоре мы узнаем из газет, что Поттер и Узли погибли или отправились в Азкабан, — максимально уверенно заявил Драко, но радость медленно угасала.       — Несовершеннолетних не сажают в Азкабан, а в случае их смерти Дамблдор бы объявил об этом, — возразил Нотт.       — Значит, их отчислили. Что ж, это, возможно, даже лучше. Всё магическое общество наконец узнает, что…       Но Драко не закончил. Все вскочили со своих мест и бросились кто к окнам, кто на балконы в коридорах. К ужасу и разочарованию Драко, небольшой голубенький автомобиль, гудя и выплёвывая клубы дыма, въехал в Гремучую иву. Он знал, что в машине сидят Поттер и Уизли. После непродолжительной борьбы дерево скинуло с себя автомобиль и обрушило на него свои могучие ветви.       — Дави их, дави! — улюлюкали слизеринцы, тогда как остальные кричали от переживаний и подбадривали неудачливых автомобилистов.       Отъехав от ивы на безопасное расстояние, машина распахнула дверцы, из салона вылетели и шмякнулись на газон два тела, секунду Драко думал — мёртвые, но нет. Друзья быстро поднялись и принялись ловить поток вещей, летевших в них из автомобиля. Они даже не видели, что за ними наблюдает вся школа. Позади Драко промчался разъярённый Снейп, и снова к Драко медленно возвращалось чувство радости и ликования. Снейп с ними разберётся. Всё просто идеально. Двух придурков отчислят, а Грейнджер ни при чём.       Быстро успокоив учеников и велев продолжать ужин, Дамблдор и Макгонагалл спешно вышли из Большого зала. За столом Гриффиндора ученики были горды и удивлены смелостью и крутизной поступка. Пуффендуйцы сидели напуганные, когтевранцы обсуждали что-то, а Слизерин предвкушал громкое отчисление.       Закончив ужин, Драко снова в отличном настроении пошёл в подземелья. Позже, лёжа в постели, он был уверен в том, что завтра будет новый потрясающий день. И он сразу после уроков отправится в совятню и отошлёт родителям письмо.       Но новый день не задался с самого утра. Эльф Добби положил ему в чемодан рубашки, которые стали ему малы. Он перевернул весь свой багаж, пока отыскал подходящую одежду, и, рассерженный, пошёл в Большой зал на завтрак. Там сидели Поттер и Уизли, и последний с упоением рассказывал что-то толпе вокруг.       Большой зал постепенно наполнился учениками, а Драко — злостью и негодованием. Он только было перестал сетовать по поводу несправедливости принятых, разумеется, Дамблдором решений, как в Большой зал влетела сова, на лету упала на стол Гриффиндора, переворачивая тарелки и кубки. Остановилась она как раз возле ошеломлённого и густо краснеющего Рона.       — По-моему, она сдохла, — ухмыльнулся Драко.       — Малфой, что за тяга к смерти всех вокруг? Ты то же самое говорил про Поттера, а он вон живой, — сказал Нотт.       — Это у неё громовещатель? — прищурился Драко. — Чую, сейчас будет громко.        И правда, пока Рон колебался, письмо нагрелось и взорвало тишину Большого зала сердитым женским голосом. С каждым словом, которое вырывалось из письма, Рон становился всё подавленнее и краснее. А Драко, к концу письма окончательно обрадованный, наслаждался видом Поттера и Уизли.       — Даже не знаю, что хуже: что у его мамаши такой мерзкий голос или что теперь Уизли опозорен на всю школу, — манерно протянул довольный Драко.       Уизли наверняка слышал его, но не смог сказать ни слова в ответ. Он так и остался сидеть, вжав голову в плечи и разглядывая остатки письма. Грейнджер осторожно подняла со стола птицу. Та всё-таки была жива и, не без труда взмыв к потолку, покинула Большой зал. На лице Грейнджер играла лёгкая улыбка от вида сконфуженного Рона, и Драко это совсем не понравилось. Даже больше того, он пришёл в ярость.       Сразу после занятий он написал отцу длинное письмо, полное разочарований и негодований. Расписав все события, произошедшие за прошедший вечер, и то, что за ними не было никаких последствий, Драко привязал письмо к лапке филина и выпустил того в окно.