Память, скрытая в тени

- "Я хочу посмотреть на спускающийся шар." Она сидела на кровати в одном белье, отложив расчёску. Казалось, желания вернуться в человеческую ипостась не должно было быть, но они были слишком людьми. Темный узор был для неё клеймом, но для него был прекрасным. - Хорошо. Он включил телевизор, выбрал канал. Волосы спускались по ягодицам, щекотали бёдра. Шар опустился. Они прикрыли глаза. «Пусть мой двойник будет счастлив с любимым человеком.» Они не надеются, не желают - отдают дань прошлому, прося богов. Необходимость. Обратно в зверей. Спать. Бабочки. Бабочки. Бабочки. Насыщенный голубой, блестящая, как угольная пыль, чёрная кайма. Бабочки. Бабочки. Бабочки. Они порхали везде, садились на лица - вампиры только отплёвывались. Шерит осторожно плела косички лежащему головой на её коленях Тейтону, Тьерри вынимал шпильки из поднятых в замысловатую причёску волос Ханны. Двойняшки лежали на спине. Мелодия была разговором, разговор был молитвой, молитва была песней, песня была легендой, легенда была ими, а они общались. Клэр добавляла мягкости и спокойствия, Нил же зажигал азартом. Свистели вчетвером, но именно эти двое вели. Словно танец, который танцевали бабочки. Бабочки. Бабочки. Бабочки. Тучи чешуек, блестящих в искусственном свете ламп. Весь стадион - и поле, и трибуны - ими можно усыпать. Или трупиками насекомых, где тельца незаметны. Бабочки. Бабочки. Бабочки... Сет осторожно нёс уставшую Элисон. Львица на его руках тихонько мурлыкала, ластясь. Новогодняя ночь обернулась срывом - благо, убиты были только люди, и достаточно далеко от университета. Девушка ненавидела терять контроль. Вампир понимал, что в её случае охота похожа на сон, после которого воротит от зеркал. Тело перевёртыша скользнуло вниз - красное платье обтягивало даже хвост, а округлые ушки любопытно шевелились. Вертикальные зрачки были прикрыты от яркого света веками. Они не собирались отказываться от тренировки. Там можно было найти кое-что интересное. Например, шанс стать частью клана. Маленький, похожий на абсолютно розовую, не голубую даже, мечту, но шанс. Они уже стали частью клана Теней. Странно. Мэтт шёл на двух, но на лапах. Дэн потягивала напиток из банки. Они только вернулись, но не собирались тратить время зря. Тренировки важны - оказанное доверие сложно оправдать, всё же, теперь у них есть хорошая работа, да ещё и не в самом низу. Но почему? Двойняшки тщательно отбирали “своих”. Очень тщательно. Нельзя было получить подобно просто потому, что вы в одной команде, хорошо общаетесь, а ещё кое-кто не знает, чем будет зарабатывать. Хотя, даже если бы знали - клан Теней был во всех областях. Странно всё это. Очень странно. Ники на поле плёлся. Каникулы, проведённые в Германии, были прекрасны, но обратный перелёт оказался утомительным. Близнецы, только вернувшиеся из больницы, его игнорировали. Вернее, сначала отреагировали - но потом, когда читали какой-то блокнот, даже не заметили, что он вернулся. А он принёс горячий шоколад тогда! Но сейчас они шли перед ним, снова не замечая. Они же семья, верно? Странно всё это. Четверо на поле шли как всегда: идеально готовыми к работе. Это не было основной работой - но это было важно, очень важно. Хотя нервы были натянуты до предела. Жан мягко переступал пушистыми лапами - так молчать было проще. Кевин виновато грыз протеиновый батончик, разбираясь вместе с Рене, что именно они наварили и как скоро пройдёт эффект. Рико же откровенно психовал. - Почему бы не приравнять это к убийству?! Невозможность притвориться, сука! Что вы смешивали вообще? Без присмотра двойняшек больше никаких экспериментов! Да, такое бывало. И без того болезненно чувствительный к вниманию, вампир иногда параноил. Благо, нездоровую уже жажду получить отцовское признание устранило поведение Кенго на семейном ужине - тот презирал людей и оборотней, считая обе расы тупыми животными, годными лишь на роль рабов. Ведьма смягчала любимого, но дядя слишком крепко вбил в него комплекс неполноценности. Экси был возможностью получить одобрение, внимание, признание - даже если “семья” всего этого давала с избытком. А теперь, когда все эмоции были обнажены, даже вежливый оборотень предпочитал гарантированно молчать, вспоминая Изабеллу. Колдун и вовсе грыз уже собственные ногти - Оливия не могла его одернуть. Двойняшки удивлены не были - казалось, эта эмоция у них перестала работать с возрастом. Казалось, они знали всё обо всех. Казалось... Много чего казалось, но подозрения нельзя считать доказательствами. В отношении начальства, во всяком случае. Тем более, никогда не казалось, что они навредят своим. Бабочки. Бабочки. Бабочки. Они везде. Свистки валяются на платке. Тейтон на руках у Шерит - то ли просто лежит, то ли уснул. Ханна обнимается с Тьерри. Двойняшки сидят лицом друг к другу. Нил улыбается, Клэр спокойна. (Кажется, только кажется, что чёрные глаза блестят. На самом деле это очередная чёрная чешуйка. Вот синий лёд - блестит, и блестит ярко.) Пальцы обоих мелькают, меняя положение - разговор неспешно льётся. Наверное, со стороны это выглядит жутко. Бабочки порхают вокруг. Люди и нелюди столкнулись на входе. Тренер искал двойняшек - это место было единственным подходящим, хотя в таком состоянии (каком-то, в голове туман, но что-то очень жуткое) они бы не смогли играть. Все нелюди были в форме. Дверь негромко скрипнула. Четверо тут же сели ровно, по отдельности, и перевели взгляд на мелькающие руки. - "А затем оставить кровь стекать по алтарю - желательно поворачивать жертву, чтобы тромбов не было. В случае превосходящих сил противника..." - "Вашим союзником будет местность, помню. Сила хвата балерины куда меньше, чем у танцовщицы?" - "Потому что ей не приходилось заменять товарищей или успокаивать животных. Самая неудобная охота?" - "Загон оленей со сломанными ногами - ты была там со мной - в грозу. Мы тогда не умерли." - У меня всё больше вопросов. - Иди нахуй! - немая просто продемонстрировала средний палец. - Это синоним твоих слов? - ничуть не обиделся Дескуэрдес. - Не синоним. Она прямо тебя послала. И вообще, пальцы устали. Как ты могла монологи выдавать? Риторический вопрос, сестрёнка. Берём клюшки? Девушка стукнула клюшкой о пол, кидая другую брату. Дуэты вампир+Древняя Душа ушли. Бабочки исчезли. Нелюди рассыпались по полю, ложась в растяжку - и только тогда близнецы отмерли. Ваймак часто-часто моргал - насекомые ринулись именно к нему, когда дверь открылась. Эндру это не волновало. Они пересекли поле, замерев перед... двойняшками? Аарон заговорил. - Нужно поговорить. Можем выйти? Рыжие волосы тянулись за встающими, словно шёлк. Клэр шла впереди. Нил, на секунду задержавшись, крикнул что-то непонятное. Они вышли на улицу. На лицах нельзя было прочитать ни единой эмоции. Ни на одном лице из четырёх, вернее. Каким-то образом за короткую прогулку длинные волосы успели собраться в аккуратные хвосты: высокий у парня и низкий у девушки. На парковке было пусто. Слова застряли в горле. Взгляд глаза в глаза выбил из головы все мысли, не только заготовленную речь. Перед ними проносились жизни. Алым росчерком охота, синим - разговоры с богами. Белой нитью - любовь, часто жертвенная. Эти три цвета единственные не меняли оттенков: из мятного в фиолетовый окрасилась родительская забота - дети вырастали и играли немалую роль - посерел и стал практически прозрачным страх смерти. Торговля, рабство, господство, дворянство, нищета - завышенные ожидания, боль, терпение и смирение, борьба ради других. Что-то не менялось. Двойняшки, в свою очередь, видели лишь одну чужую жизнь - ту, что ещё не была оборвана. *Огненные волосы коротко обрезаны. Девушка улыбается невесте, поправляет причёску жениха - белоснежные пальцы на золотистых кудрях. Подруга семьи. Желудок сжимается - вода подступает к горлу. Не стоит портить свадьбу того, кого любишь. Он не будет счастлив с той, кем уже владели мужчины. Ощущение рук на коже противнее, чем мухи и навоз. Ничего, что она не могла бы перенести. Коротко обрезанные волосы - признак куртизанок или больных. Пусть считают, что это первый вариант. Ей уже двадцать два, скоро будет двадцать три. Меньше полугода. Карие глаза жениха на солнце блестят янтарём и мёдом. В темноте они похожи на растопленный шоколад. Красиво. Чёрные глаза пусты. Чёрные глаза словно блестят. Община пляшет на свадьбе. В огненных волосах невесты венок - кудри жениха подобны спелой пшенице. Они одни в доме. Подол платья задирается руками юноши. У девушки идёт кровь, но на её лице лишь нежность и любовь. Дети огня, дети судьбы. Они с братом сразу выбрали, с кем свяжут судьбу. Никакие люди и нелюди этому не помеха. На прозрачной коже виден каждый след. К светловолосому лекарю лезет настырная девица, крутит на палец чёрные кудри. Он уже не раз просил её отстать - такие не понимают. Он жалуется другу, брату той девушки, что на самом деле нравится ему. Охотник кивает в такт словам. Юная шаманка нежно улыбается. Чёрные кудри обрамляют восковое лицо. Духи забрали её - свидетели находятся быстро. Только духи могли подменить коренья. Человеческая жизнь хрупка. Нет страха - есть лишь желание. И девушка с огненными волосами не отказывает.* Аарон глубоко вдыхает воздух, словно вынырнув. *Тёмные рыжие волосы собраны в маленькую косичку. Юноша улыбается. Его глаза - горящая ледяная синева, воплощённое противоречие. Девушка откидывает волну цвета солнечных лучей и льнёт к губам. Его завтра расстреляют. Она приложила к этому немало усилий, как и её брат к казни второй арестованной. Только вот сестра этого парня стоит неподвижно и беззвучно - её словно нет здесь. Улыбка всё так же нежна. По ножу стекает кровь. Карие глаза в ужасе распахиваются. Безмолвная тень забирает у неё нож и вытирает кровь собственной одеждой, втыкая оружие точно себе в горло. Руки не дрожат. (Контроль разума практически невозможно сбросить. Внушение тоже. Ничего страшного.) Девушка поправляет каре - светлые волосы красиво вьются, зрачки затопили радужку. Юноша не злится - улыбается, обнимает, гладит по голове. Шприц валяется рядом, пустой. Пальцы с чёрными ногтями зарываются в короткие прямые рыжие волосы. Практически чёрные из-за огромного зрачка, карие глаза пьяно прикрыты. Слёзы капают на пол. Свадьба. Белое платье невесты, костюм жениха. Тёмное, строгое платье свидетельницы, светлый костюм свидетеля. Золотистые локоны спускаются по спине, тиара выглядит уместно. Карие глаза искрятся счастьем. Чаша вина идёт по рукам. Кровь на бледных губах странно перекликается с рыжими волосами. Огненный водопад свидетельницы слегка тускнеет, в отличие от вмиг потемневших прямых же волос жениха. Они не выглядят испуганными или удивлёнными. Губы пальцы шепчут показывают “прости” "прости".* Эндра жадно глотает воздух. *Дети в приюте. Приёмная семья. Боль. Грязь. Защита. Возврат. Новая семья. До нелепости строгие бессмысленные правила. Голод. Отсутствие личного пространства. Возврат. Новый круг ада. Двенадцать лет. Родная мать. Взаимозащита. Колония на три года. Кузен, взявший на себя опекунство. Год на таблетках. Выделяющиеся двое. Ревность, лавой выжигающая нутро. Ожидание. Радость. Ломка.* Найрэ улыбается от уха до уха. Кайна более сдержанна. Словно и не задыхаются. Они были правы. Горечь оседает внутри. Ничего. Всё ведь можно исправить? Но ведь уже вмешались. Залезли в чужую душу. Отвратительно. Длинные черные ресницы опускаются. Прикосновение к плечу пугает, но исчезает, стоит им вздрогнуть. Оно было осторожным. Наверняка испугали любимых, а ведь нынешняя жизнь им показана не была. Плохо. Они снова причинили им боль. Надо уйти. Окурки валялись повсюду. Курение стало нервной привычкой - забавно, когда-то именно оно демонстрировало спокойствие. Близнецы молчали с того момента, как души слились. Уже столько дней прошло... Двойняшки не глядя складывали книги. Уроки сделаны, расписание известно. Дата нервировала. Сегодня восемнадцатое января. Завтра будет годовщина их последней смерти и то, что принято называть днём рождения. Они никогда не любили праздновать. Надо идти. Уже утро. Близнецы стояли в дверном проёме. Конечно, остальные Номера ещё не вернулись в комнату, но двойняшки не стали акцентировать на этом внимание, скидывая рюкзаки. Косы Клэр были свёрнуты в большие кольца - они качнулись, когда девушка откинулась на спинку кресла. Волосы Нила были стянуты в два пучка, и он в своём кресле сидел как на иголках. Эндра закрыла дверь. Аарон сделал шаг вперёд, тут же замерев. Осколки зеркал из туалета, где лис накрыла очередная паническая атака, сейчас застыли в воздухе под их полным контролем. Сглотнув, парень заговорил. - Мы можем обсудить произошедшее тогда? Осколки разлетелись к стенам. Близнецы, настороженно следя за чужой реакцией, сели на кровать. На этот раз заговорила девушка. - Что это было? - Конкретизируй. - Что... мы видели? - Правду. Я струсил, не смог услышать очередное подтверждение того, что я тебе не нужен. Канаты кос развернулись, демонстрируя лезвия на концах. Черноглазая сидела идеально прямо. Блондин, не отрывая взгляда от её рук, начал тихо шептать, с явным трудом повышая громкость. - Почему вы вообще решили, что не нужны? Без понятия, как охарактеризовать своё отношение к вам, но это определённо как минимум привязанность. - "А презрение? Ненависть? Жалость?" - Могу лишь восхититься твоей силой воли. Не могу сказать того же, что и ты, потому что у этой фразы часто было не то значение, которое я бы хотел слышать. Можно... Могу ли я тебя обнять? Косы скользнули по фигуре вставшей девушки, что осторожно развела руки. Голубоглазый встать едва успел - прямо перед ним были раскрыты объятия блондинки. Возможно, только возможно, будет проще, чем невозможно. Двойняшки осторожно отошли. Волосы рассыпались водопадами. Украшения легли на стол. Взгляд стал мрачно пуст. - Завтра нам может быть плохо без причины. Постараетесь не злиться? - Какой смысл злиться на то, что зависит не от вас? - "На меня часто злятся за то, что я не говорю." - Не реагируй на таких идиотов. - Не забывай, что был одним из них. - Прошу прощения за это. Неожиданно дёрнувшиеся плечи стали явным признаком смеха. Беззвучный, он оказался заразительным. Возможно, ничего и не произойдёт. Только возможно. Например, Рико до сих пор не отошёл от известия о смерти отца, хотя с неё прошла уже вторая неделя. Жан сидел за компьютером в библиотеке сутками - переписывался с любимой, и осуждать его за это не собирался никто. Рене гоняла Кевина на боевых тренировках, а то колдун подрастерял форму, несмотря на идеальную игру. Двойняшки искренне надеялись, что грядущий день не принесёт бед.