***
Первое, о чем я подумал, когда туман, вызванный парами хлороформа, стал освобождать моё сознание, и я смог увидеть потолок индустриального здания, это о том, что тюрьма Её Величества Пентонвиль напрасно носит название образцовой. Образцово сойти с ума там можно, верно. Ведь её главный завет — молчание. Но образцово содержаться — точно нет, ведь меня похитили из моей одиночной камеры ровно перед ланчем, когда тюремная охрана проявляет особенную активность. Через пару секунд я смог вернуть себе некоторую подвижность и осмотреться. Некоторую — потому что обнаружил руки мои заведенными назад и прикованными к спинке стула наручниками, а ноги плотно привязанными к его ножкам. Я действительно находился в помещении, напоминающем опустошенный фабричный склад. Тут и там валялись обрывки суровых ниток. Видимо, здесь ткали холсты…. Однако сейчас нужно было понять кто, каким образом и зачем доставил меня сюда. Неужели… неужели Милвертон накануне смерти сделал таки распоряжения своим подчиненным по поводу меня? Или это самодеятельность Раскина с целью мести за шефа? Но что им в таком случае от меня нужно? Если просто покончить со мной… Моя мысль была прервана звуком открывающейся двери. Из сумрака на меня двигалась фигура в черном костюме с тростью в руке… походкой, слишком знакомой, чтобы я мог ошибиться. — Лиам?! В моей голове пронеслось, что его появление здесь подтверждает мои догадки. Ведь наш гений шантажа был заинтересован в Преступном Лорде также как и во мне и моем окружении. — Как ты здесь оказался, Лиам? Шайка Милвертона выходит не разбежалась? Уильям Мориарти остановился, не доходя до меня фунтов пять. — Добрый вечер, мистер Холмс! Знаете, я однажды тоже оказался в подобном досадном положении. Правда, меня при этом окатывали холодной водой и наотмашь били по лицу. Хорошо, что вы избавлены от подобных неприятностей. — К..как такое могло с тобой произойти?…Послушай, там в углу лежит груда битых кирпичей. Не мог бы ты помочь мне сбить замки наручников, пока они не хватились, что ты здесь? Они могут быть очень опасны. Лиам посмотрел в указанную мной сторону, но даже не двинулся с места. Потом легко усмехнулся и сказал: — Мне очень нравится та поза, в который вы сейчас сидите. Надеюсь, она доставляет вам совсем небольшой дискомфорт. Не думаю, что я хочу прямо сейчас менять её. Что за игры… И это в такой ситуации? — В нашу последнюю встречу, я предложил вам поймать меня, Шерлок. Мой план подходит к концу, и вы должны внести в него свою последнюю лепту. Но я решил позволить себе перед этим небольшую слабость. И поймать вас до того как вы поймаете меня. Мои глаза округлились. — Что это значит, Лиам? Ты хочешь сказать, я нахожусь здесь по твоей воле? Он слегка улыбнулся. — Ты?! Да какого черта это значит? Ещё вчера моя полагал, что нахожусь предельно близко к разгадке замысла Криминального Лорда и смогу предугадать его дальнейшие действия. Однако, сейчас ощущал, что почти выстроенная мной сверкающая мозаика рассыпается на мелкие осколки. Я ошибался… Во всем?! — Не стоит сомневаться в своих способностях, мистер Холмс, — будто читая мои мысли подал голос он, — Совсем скоро вы достигните триумфа, закрыв моё дело. Это может показаться странным, но в том, что я сейчас стою перед вами, нет абсолютно ничего рационального. Хотя и брат Льюис считает, что есть. Но так надо. Лиам подошел ко мне ближе и стянул перчатки. — Мне казалось, что при всякой нашей встрече вы были очень рады меня видеть. Сегодня это не так? Моё сердце почему-то пропустило удар. — Я… я и сейчас рад тебя видеть, но я не понимаю… — Ох уж эта ваша зависимость… От решения загадок. Вам все нужно понимать. — Ну уж тебе ли не знать что интеллект это моя главная сила, на которую я могу опираться? Что ты творишь, Лиам? Я начинал откровенно нервничать и дернулся так, что цепь наручников лязгнула. — Ой ну надо же, — лицо Лиама приняло капризное выражение, которое я ни разу не наблюдал, — Я предполагал, что ваша степень доверия ко мне достаточна, чтобы понимать, что лично вам я никогда сделаю ничего дурного. Хотя я полагаю, так оно и есть, просто вам непривычно терять контроль над ситуацией? Ммм? …На самом деле, мне больше всего не нравилось терять контроль над собой. — Признайтесь, мистер Холмс, вы приезжали ко мне на кафедру в Дарем не только ради расследования. Так дело в…. — И поняли почему на вокзале я впервые назвал вас по имени. И вам понравилась эта мысль. Я уставился на Лиама и почувствовал, что прямо сейчас вновь получил 0 баллов за университетский тест по математике. И не мог поверить, что он так откровенно клонит именно к этому. Может это вообще сон какой-то? И тут мой мозг услужливо подкинул мне воспоминание. Мы с Мориарти сидим на за столом во дворике кампуса. Он сосредоточенно, но одновременно с удовольствием проверяет тесты студентов. Мы ведем беседу. Я уже давно заметил, что при обществе он сидит очень прямо, соблюдая все светские условности. Не напряженно, но прямо. Однако когда обстановка располагала к расслабленности, он изящно закидывал ногу на ногу. Немного так богемно. Подобным образом произошло и здесь. Он чуть покусывал карандаш и едва уловимо качал ногой под столом. Столик был совсем крошечным, так что я заметил выглядывающий из-под поднявшейся штанины носок бордового цвета. В тот день на профессоре были оксфорды. Тогда я удивился сам себе, когда во мне всплыло мальчишеское желание родом из колледжа — поддеть носком туфли низ его брюк, чтобы увидеть кромку шелкового носка и крепления подтяжек. Несмотря на невинность воспоминания, я почувствовал, что мои щеки покраснели. — Почему же вы молчите, Шерлок? Почему-то мне захотелось спрятаться от взгляда алых глаз. Я опустил голову. — Помимо высокого интеллекта у вас прекрасная интуиция. Чуть менее острая, чем у вашего брата, но принимая во внимание ещё и вашу исключительную наблюдательность, вы могли предположить, что мы с вами чувствуем одно и то же. Но вы же бегаете от сильных чувств, верно? Потому что считаете, что они помешают вам мыслить трезво. Мориарти повертел в руках трость и ненадолго замолчал. Перед глазами у меня слегка поплыло. — Придумал! Давайте проверим теорему с простейшим условием. То что произошло далее, практически выбило из меня дух. Уильям поддел серебряным набалдашником трости мой подбородок, заставив посмотреть на него, и поставил колено на стул прямо между моих разведенных ног. Я как змея перед заклинателем одурело вперился во все то, что теперь так близко оказалось перед моим взором: его потемневшие глаза, тонкие черты лица и нежная кожа, изгиб волевых, но мягких губ. Да, да, точно мягких. А ещё идеальная линия подбородка, будто сваянная из итальянского мрамора. Я понял, что последний раз он так близко был ко мне только на Ноатике, когда с помощью своего обоняния решал химик я или нет. Я тогда лишь неуловимо ощутил его аромат, но теперь…. Уильям посмотрел мне в глаза и чему то усмехнулся. — Что ж, а теперь… Он завел руку с тростью за спину, другой тихонько провел по моей скуле и быстро опустил её к паху. — Теорема доказана, мистер Холмс, — объявил он низким голосом, изогнув рот в усмешке, — А ещё я жду вашей реплики. Впрочем… ой, вы наверное воды хотите, после хлороформа то? Через минуту он вернулся с неизвестно откуда взявшимся стаканом и принялся поить меня. Я действительно нуждался в воде, хотя и говорить не мог не по причине жажды. Когда стакан был осушен, я попытался прочистить горло. — Я жду, — Таким властным тоном Мориарти тоже ещё не говорил при мне. — Лиам… я…. я… Я действительно давно наблюдаю за тобой не только как за возможным соперником. Мне… меня привлекают… Ты меня привлекаешь как… друг. Уильям громко фыркнул. — Ты говоришь так, как будто бы я сейчас же пойду сообщать о твоих вкусах в Скотленд-Ярд, чтобы тебя снова заперли в тюрьму. Не разыгрывай из себя школяра, пожалуйста, это смешно. …Он обращается ко мне на «ты»?! — … Как мужчина. Боже, ты только за этим решил приволочь меня сюда? — Конечно нет, что ты. В ходе своей работы я полюбил более… глубокие признания. Знаешь, а я в Дареме после уроков все думал — отправиться с тобой во дворик или же пригласить в свой кабинет. Но решил не торопиться. Полагал… что у меня больше времени. Он как то грустно улыбнулся. — Ты ведь точно думал обо мне в этом качестве. Расскажи, какие фантазии тебя посещали в клубах любимого тобой табачного дыма? Когда ты лежал на диване, смотря в потолок, не замечая даже Джона Ватсона? — Однажды, возвращаясь с братом с приема у одной моей клиентки, из окна кэба у театра я увидел мужчину во фраке чем-то напоминающего тебя. Ко мне пришло воспоминание о Ноатике и мысль, что я хочу сейчас ехать в экипаже с тобой и вжимать тебя в его стены, целуя. — Неплохо… Надеюсь, Майкрофт не рассердился из-за твоей рассеянности в тот вечер. — Нет. Он привык. — Он привык…. Что ж, неизвестно когда мы ещё встретимся, мистер Холмс, так что, может быть, дадим свободу вечерним грезам? Как вам? Я часто заморгал и чуть сморщился от ставшего ощутимым давления в брюках. — То что я сейчас вижу перед собой - моя чистая греза, теперь уже почти воплотившаяся. Так что, я могу дать ход вам. Скажите, чего вы хотите сейчас? Ну только не освободиться сейчас же — эта просьба рассматриваться не будет. — Я хочу… Я хочу… Потрогать тебя!, — с внезапным пылом громко прошептал я. — О! Это легко. Мориарти обошел меня и облокотился на стул сзади. Словно слепой, я, полагаясь только на одни ощущения, я прикоснулся ткани его брюк, растерянно побродив по бедру а, затем, глубоко вздохнув, решился двинуться чуть дальше и нащупал его выступающую плоть. — Что дальше?, — прозвучал голос над ухом. — Расстегни… их. У затылком почувствовал его удовлетворенную улыбку и услышал звуки расстегивающихся пуговиц, а затем сползающей на пол ткани. — Дай. — Чего дать?, — Лиам хихикнул и лизнул мне кромку ушной раковины. — Его!, — чуть не с рыком ответил я. Видимо, для удобства Уильям не только облокотился на спинку стула, но и другой рукой обвил мне шею, навалившись на плечо. — Вот ты и попался, господин сыщик! Мои ладони ощутили горячую и влажную, уже давно затвердевшую плоть и в меру возможностей провели по ней вперед и назад несколько раз, чуть сжимая. Мориарти легко выдохнул мне в ухо. — Я сейчас сожму ладони, а ты двигайся в них в том темпе, в котором ты хочешь. Тебе нравится эта идея? — О да, Шерли. Ещё как. Я сделал приготовления и понял, что, прежде чем перейти к действиям, Лиам подцепил пальцами цепь наручников и чуть потянул её вверх. Мои руки заломились назад чуть больше, но это спровоцировало во мне лишь новую волну возбуждения. Я еле слышно охнул. Через мгновение Уильям уже «вошел» в кольцо из моих пальцев и начал ритмично двигаться. — Я знал, что ты большой затейник, Шерлок, — зашептал он надо мной. Через некоторое время, когда его фрикции стали происходить с растяжкой я чуть больше сжал одну руку на его плоти, а о ладонь другой позволил биться головке. В это же время мне зацеловывали шею. — Тебе достаточно иметь мои руки, Лиам? — Ндааа..., более чем. Самые красивые руки в Англии, руки виртуозного скрипача и гениального мужчины, — он почти задыхался, — лучшее чего я касался. Когда Лиам окончил, он почти повис на мне. — Это то, что я буду вспоминать, когда придет пора перейти черту этого мира… — Что? — Ничего. Посмотри не меня. Меня потянули за волосы, заставляя запрокинуть голову. — Какой у тебя… кадык, — движение пальца снизу вверх, — так и хочется придушить. Я ощутил небольшую нехватку воздуха из-за того что Мориарти и правда меня легко придушил. Как непослушного щенка. Рот мой накрыли глубоким поцелуем. Не разрывая наших губ, Лиам нашарил свободной рукой клапан моего гульфика, расстегнул его и принялся за моё нижнее белье. Его прикосновения там казались обжигающими. Я мелко задрожал от шквала ощущений. — Ой, бедный Шерли… Я не понял, в какой момент Уильям бросил сюртук перед моими ногами и опустился на колени. — Тебе не нннаа… — Тебе понравится, мой драгоценный. Я почти вскрикнул от наслаждения, когда он начал заниматься мной таким образом, мучаясь только от того, что не могу его коснуться. А потом и от невыносимости того самого наслаждения. Сознание ненадолго унеслось куда-то, а когда вернулось, я нашел себя хныкающим как ребенок. — Пожалуйста… Освободи мне руки, я не могу больше не трогать тебя. Уильям пошарил в карманах скомканного сюртука, каким-то непостижим образом перегнулся мне через колени и щелкнул один из замков. — Этого будет досточно. На обратном пути через мои бедра, я освобожденной рукой поймал Мориарти за подбородок и утянул в поцелуй, стал гладить золотистые волосы, покрывать поцелуями щеки и лоб. Между тем, его рука продолжала делать свою работу. В какой-то момент мне показалось, что скула Лиама увлажнилась, но он сделал какое-то особенно чувствительное движение, и я бурно закончил. Пока я пытался восстановить дыхание, Уильям просто сидел у меня на одном колене и смотрел той же теплой улыбкой, что в Дареме. Затем он извлек из сюртука платок и стал вытирать меня. После я повторил тоже самое с ним. Потом меня неумолимо стало клонить в сон.***
Когда старший брат вернулся домой поздно вечером, я встретил его в передней уже в халате, одетом на сорочку. — Почему не спишь, Льюис? — С Шерлоком Холмсом покончено? Хочешь чаю? — Чаю хочу, хотя и могу сделать сам. Я получил от него то что хотел. На самом деле, я не собирался творить с ним физическую расправу. Я вздохнул. — Иногда ты слишком многое от меня скрываешь, меня это расстраивает. Твой сюртук… — Пусть Фред завтра почистит. — Я сам. — Холмс проснется на Бейкер-стрит, все равно его собирались отпускать. Прости, Льюис. Просто я…. Просто иногда мне хочется использовать людей в своих эгоистичных целях, и я ничего не могу поделать. — Какие глупости. Ты никогда не был эгоистичным. Я просто хочу быть чуть больше осведомленным о твоих желаниях, чтобы я мог их исполнить с особой заботой. — Тебе нужно больше думать о СВОИХ желаниях. Брат поцеловал меня в щеку. — Я сейчас приму ванну и пойду спать. И ты тоже иди. Уильям поднялся по лестнице, а я ещё несколько минут стоял, сжимая в руках его сюртук. «Мои… желания…» Я беспокойно поморщился и у меня защипало глаза, от внезапно хлынувших слез.