Заблуждение

Чонгук старался не сжимать бедра Юны руками, а лишь поглаживал их. Хоть это был не первый их секс, он все равно постепенно входил в нее, боясь, что если войдет резко и во всю длину, то ненароком сделает ей больно. Но ему нравилось. Чон Чонгуку нравилось томить себя. Их. Нравился этот нескончаемый трепет между ними. Нравилось, как она в ожидании очередного толчка смотрит на него. Нравилось чувствовать, как стенки влагалища сжимают его член. У секса теперь был новый аромат. Аромат, связанный с Юной. Чонгук припал губами к девичьей груди и принялся обводить языком затвердевший сосок. Ни разу он не подумал укусить ее. О Юна будто бы была создана для поцелуев и осторожных ласк. Страсть кипела в его теле, но Юна заставляла его совладать с собой и быть особенно нежным. После очередного толчка и тихих стонов, Чонгук излился в презерватив, после чего сразу откатился на спину, чтобы не навалиться своим телом на Юну. Парень ненавидел натягивать резинки на член, но не мог себе позволить излиться куда-то в сторону, словно этим мог каким-то образом запачкать Юну или просто оскорбить ее. А еще он не был уверен, что сумеет вовремя остановиться. Несмотря на неспешный темп их секса, Чонгуку сносило крышу, как только он оказывался внутри нее. Что-то в его голове переклинивало и отказывалось осознавать реальность. Тяжелое дыхание обоих заполнило комнату. После секса Чонгуку всегда нравилось лежать. Он не спешил принять душ, однако Юна наоборот хотела поскорее встать под воду. Благо, со временем у Чона получилось отучить ее от этой чертовой привычки, которая портила ему прекрасные минуты после секса, когда утомленное дыхание Юны удовлетворяло его слух. В кромешной темноте Чонгук еле мог различить очертания Юны, но знал, что она красная не только от смущения, но и от жара собственного тела. — В постели ты совсем другой, — внезапно заговорила она и легла на бок, заложив одну руку под щеку. — Какой? — Чонгук сделал то же самое, чтобы хоть немного видеть ее. — Нежный. Очень. Чонгук заметил довольную улыбку на ее лице. — А вне постели? — Резкий. — Юна закусила губу, боясь, что он начнет углубляться в эту тему и тогда вся приятная атмосфера будет разрушена. — Разве я всегда резкий? — немного удивившись, спросил Чонгук. — Ну-у… — неуверенная, что стоит продолжать этот разговор, протянула Юна. — Иногда я боюсь что-то говорить тебе. — Например что? Чонгук приподнялся на локте, что говорило о том, что разговор становится серьезным, чего и боялась Юна. — Тебе не нравится, когда я забываю писать тебе о своих передвижениях, а я действительно забываю иногда. Почему такое может злить? — Я разве многого прошу? Всего лишь скидывать мне сообщение. Это сложно? — Чонгук нахмурился. — Не сложно, согласна, но ведь иногда забывается, а твоя реакция на мою забывчивость бывает очень… — Резкой? — Чонгук закончил за нее фразу и, дождавшись несмелого кивка, продолжил: — Ты даже не представляешь, как я стараюсь себя сдерживать с тобой. Я даже голос не повышаю, потому что ты вся сжимаешься от этого. Но отключить частичный контроль не могу. Тогда это буду совсем не я. — Но ведь контроль не частичный, Чонгук… Юна обычно не бывала настойчива в разговорах. Тем более, если видела, что Чонгук начинает заводиться. — Неужели ты замечаешь только это? — Чонгук не хотел звучать обиженно, но его действительно задевало, что Юна не видела, как он старается в этих отношениях. Может, это потому что она не знала его другим? — Я с ума схожу, когда ты не рядом. Постоянно думаю о том, как ты, здорова ли, каким образом переходишь дорогу, не обижают ли тебя… — Прости, — Юна перебила его, ощутив сильную вину за то, что очень часто ставит ему в укор его резкость. Юна привстала в кровати и потянулась за покрывалом. Укрывшись, она переместилась к Чонгуку впритык и легла, положив голову ему на плечо, а руку на живот. — С тобой я становлюсь другим, и мне нравится это, но измениться в корне я не смогу. Да и зачем? В таком случае, тебе просто нужен другой человек… — Нет! — резко и громко произнесла Юна, после чего поцеловала Чонгука в плечо и сильнее прижалась к нему. — С другим я себя не вижу. Чонгук довольно улыбнулся и притянул девичье тело поближе к себе. Легкая и такая подъемная для него. Завораживала его одним лишь своим нахождением рядом. — И я тебя не вижу с другим. Это невозможно, малышка. Чонгук целый день прокручивал в голове их совместные встречи. Для него жизнь словно застыла на месте и отказывалась двигаться дальше. Порой ему казалось, что никто кругом не должен улыбаться и радоваться жизни. Словно все должны были впасть в уныние и тем самым не мешать ему тихо ненавидеть Юну. Собственное жилище для Чонгука стало пыткой. Особенно спальня, в которой они с Юной часто проводили время. Поэтому он принял решение сменить квартиру и арендовать другую, никак не связанную с ней. Но почему не спешил этого делать? Стоило ли признаться самому себе, что боялся… боялся, что О Юна однажды придет на порог уже знакомой для себя квартиры, а там не будет его. В их отношениях была поставлена жирная точка в виде кольца, надетого на ее палец в день помолвки, однако Чонгук терзался мыслями, словно это не конец. Эффект незаконченного действия мучил его и не давал отпустить всю ситуацию. Разговор с Ким Сокджином вовсе не помог, а лишь раззадорил Чонгука сильнее. Несмотря на позднюю осень на улице было достаточно тепло, поэтому Чонгук был в одной футболке. Сегодня он решил прогуляться пешком до бара и немного выпить. Ему совершенно не было холодно, в то время как прохожие шли в легкой верхней одежде. Темное небо завораживало Чонгука, заставляя периодически останавливаться посреди улицы и смотреть вверх. В чем был смысл его существования? Чонгук никогда не задумывался о своем будущем. Он просто жил одним днем и не считал нужным тратить минуты на размышления о чем-то далеком. Перед взором предстала синяя неоновая вывеска, на которой было выведено название бара. Внутри было не так много людей. Беглым взглядом Чонгук насчитал около девяти посетителей: двух парней, сидящих на высоких стульях перед барной стойкой; парочку, расположившуюся за столиком возле окна; девушку, которая стояла возле барной стойки и о чем-то щебетала с Чимином. Внимание Чонгука привлекла уже знакомая компания девушек, среди которых была и та самая любительница фотографий. Девушка выглядела совсем неприметной в своих простых джинсах, серой футболке и собранными в хвост волосами. Лишь фотоаппарат в ее руках и лучезарная улыбка привлекали внимание Чона к ее персоне. Чонгук сел на высокий стул и сделал свой привычный заказ. Уже около десяти минут Чон сидел и пялился на стакан, из которого так и не сделал ни единого глотка. На него накатила волна никчёмности. Вдруг его жизнь стала совершенно бесполезной. — Улыбнись. Чонгук повернул голову на девичий голос и увидел рядом с собой незнакомку с фотоаппаратом. Видимо, пока он находился в собственных мыслях, девушка успела подсесть к нему. — Зачем? — Потому что улыбка тебе шла больше, — ответила незнакомка, склонив голову набок и лучезарно улыбаясь, словно решила подать пример. — И когда ты видела меня с улыбкой? — Чонгук нахмурился еще больше, будто бы хотел заупрямиться. — Ну-у… — задумчиво протянула девушка. — Рядом с той милой красоткой ты часто улыбался. Чонгуку не составило труда догадаться, о ком шла речь. Разговор о Юне заставил его недовольно поджать губы и отвернуться. Неужели теперь и незнакомцы будут напоминать ему о ней? — А сейчас ты видишь рядом со мной ту милую красотку? — спросил Чонгук, принимаясь стучать пальцами по барной стойке, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Нет. Следовательно, и отсутствие улыбки вполне объяснимо. — Может быть, ту красотку можно заменить на другую? Хоть и не такую милую, — делая свой голос более кокетливым, произнесла девушка. Чонгук вновь повернулся к незнакомке и бросил на нее изучающий взгляд. Как бы сильно он не старался, все равно не смог найти в ней что-то, что могло бы заинтересовать. Единственное, что привлекало внимание, это фотоаппарат, с которым она явно не желала расставаться и крепко сжимала его в руках. Однако… когда вошел в бар, он ведь вспомнил ее, а следовательно и запомнил? — Ты о себе? — спросил он после паузы. — Вообще-то очень неприятно и неловко слышать нотки сомнения в твоем голосе после такого внимательного изучения, — честно призналась девушка, хотя на самом деле ее совсем не обидели тон парня и пытливый взгляд, которым он ее окинул. — Ладно, согласна. С той милой красоткой я точно не сравнюсь. Но если узнать меня чуточку поближе, уверена, мы подружимся. Девушка улыбалась, словно старалась заразить своего собеседника хорошим настроением, однако Чонгук никак не собирался поддаваться. — И с чего вдруг ты решила подружиться со мной? И почему со мной? А не с ним, например? — Чонгук бросил взгляд на Чимина, который в этот момент ставил одну из бутылок на полку. — Все дело в этом… — Незнакомка приподняла фотоаппарат. — Наш дорогой бармен ужасно выходит на фотках. В отличие от тебя… Фотография моя страсть. Не хочешь быть второй моей страстью? Ты безумно фотогеничен. Широкая улыбка на лице девушки наконец заставила Чонгука улыбнуться в ответ. Почти так же лучезарно и без тени грусти. Незнакомка сумела поднять ему настроение своей болтовней. — А еще я просто безумен, — произнес он. — Устроим фотосессию? — предложила девушка то ли всерьез, то ли в шутку. — А ты заплатишь мне? — Натурой? С удовольствием! — воскликнула она, намеренно придавая голосу побольше энтузиазма. — Смелая. Не боишься? — Чонгук уже не улыбался, будто бы лимит был исчерпан. — Что изнасилуешь? — Может быть, да? — Чон вопросительно выгнул бровь. — Только без анала и без посторонних предметов? — продолжала девушка с веселым задором. — А что если именно это мне и нравится? — Обещаешь подготовить прежде? — Тогда в чем же насилие? Это уже секс по обоюдному согласию. — Усмехнулся Чонгук. — Неинтересно. — О-о… а если буду сопротивляться? — Притворяться? Так себе перспектива, — Чонгук продолжил поддерживать словесную перепалку. — Не привык? — Уверен, что девяносто процентов девушек, с которыми я трахался, имитировали оргазм. — Неужели все так плохо? — Девушка скривила лицо в наигранном сочувствии. — Я мразь, — коротко заключил Чонгук, желая завершить диалог, который перестал ему быть интересен. — Не думал об удовольствии своих партнерш? Теперь незнакомка начала его раздражать. Какая разница, о чем он думал во время секса? Думал об удовольствии лишь одной, а на остальных было совершенно плевать, но лучше бы наоборот… — Хотят кончить? Пусть говорят прямо, а не корячатся, притворяясь, — процедил Чон. — Разве секс не предполагает взаимное удовольствие? — не унималась девушка, вызывая все больше раздражения в Чоне своей навязчивостью. — Я думал, женщины получают удовольствие от одной только мысли, что их трахают. — Согласна. В этом есть определённый кайф, но от этого не кончают. Да и вряд ли в современном обществе за такие слова тебя похвалят. Так что… т-с-с, — тихо и заговорщически произнесла девушка, оглядываясь по сторонам. — Что тебе от меня надо? — серьезно посмотрев в глаза незнакомки, резко спросил Чонгук. — Зачем подсела? Хочешь секс на одну ночь? Отношения до гроба? Вечную дружбу? Ни на один из вариантов я не настроен. Так что давай сэкономим друг другу время и разойдемся? — Воу… — удивленная такой внезапной тирадой, проговорила девушка. — Неожиданно… — Она опустила голову от неловкости и крепче сжала фотоаппарат в своих руках. — Чего тут неожиданного? Ты ожидала вау-эффекта? Я вот смотрел на тебя и не знал, за что зацепиться. Что в тебе особенного? Чонгук мог бы назвать тысячи особенностей в Юне. Как она одевалась, как аккуратно причесывала свои волосы, как изящно двигалась. Нежная и тихая. О Юна даже жестикулировала по-особенному. Неспешно и осторожно. — Ну-у… — смущенно протянула девушка. — Может, ладони? Мне всегда делали комплименты. Девушка положила фотоаппарат на стойку и протянула руки перед Чонгуком, показывая их ему. На удивление Чона, ладони незнакомки действительно оказались очень красивыми. Тонкие пальцы, с четкими ногтевыми пластинами. На указательном пальце правой руки красовалось одно единственное тонкое колечко. Такое же неприметное, как и сама девушка. Однако Чонгук должен был признать, что ее пальцам шло отсутствие украшений. Они только портили бы ее ладони, которые были красивы сами по себе. Невольно Чонгук постарался прокрутить в голове руки Юны. Он любил каждый сантиметр ее тела, но почему не мог вспомнить ее ладони? Неужели они не оставили след в его памяти? Он помнил, что она носила драгоценные кольца на своих пальцах и ногти всегда бывали выкрашены в неяркие тона. — Ладно. Согласен. — Чонгук невольно улыбнулся, после чего девушка удовлетворенно опустила руки. — И как звать девушку с красивыми руками? — Чой Гёнхи, — наконец, представилась девушка. — А тебя? — Чой Гёнхи… — повторил Чонгук. — Сложное имя. Наверное, и характер непростой. — Судишь по одному только имени, или я успела открыться после одного разговора? — заинтересованно спросила девушка. — И как же все-таки зовут тебя? — Чон Чонгук, — раздался голос со стороны. — Его зовут Чон Чонгук. Оба повернулись на голос. Гёнхи стало некомфортно при виде девушки, которую она почти всегда видела рядом с парнем. Только после их последней перепалки, свидетельницей которой она стала, Гёнхи решилась познакомиться с Чонгуком, однако теперь, под пристальным взглядом той самой милой девушки, ей хотелось провалиться сквозь землю, словно она посягнула на запретное. — Спасибо. А то я совсем забыл свое имя, — ядовито протянул Чонгук, косясь на Юну. Какого хрена она вновь приперлась в бар? Но черт возьми… до чего же она была красива в своем черном платье с пышной юбкой. Его новая знакомая автоматически меркла на фоне О Юны. — Ладно. Мне пора… — после недолгого замешательства, произнесла Гёнхи. Она почувствовала себя лишней, поэтому встала и, забросив ремешок фотоаппарата на шею, спешно ретировалась. Чуточку ранее Чонгук облегченно выдохнул бы, оставшись наедине со своими мыслями, но сейчас он явно нервничал из-за присутствия Юны. — Зачем ты снова здесь? — спросил Чон, поворачиваясь всем корпусом на стуле и подпирая барную стойку локтем. — И какого хрена так смотришь на меня? Его выбешивал этот ее обиженный взгляд. Что она о себе возомнила и какое на это право имела? Вместо ответа Юна развернулась на своих каблуках и спешным шагом вышла из бара. Возмущение огромной волной накатило на Чонгука, поэтому он последовал за ней и проигнорировал брошенное Чимином вдогонку «не забудь потом заплатить». Догнав девушку, Чонгук взял ее за руку и развернул к себе лицом. — Что ты вытворяешь?! Думаешь, я не понимаю, какой трюк ты сейчас выкинула? — Я знаю, что это неправильно, но мне так больно… — еле сдерживая слезы обиды, проговорила Юна. Не сдержалась она и от взгляда, полного немого упрека. — Больно видеть меня с другой? Улыбающимся другой? — со злорадной ухмылкой спросил Чонгук, вспоминая свою собственную боль, которая была в его сердце, когда он стал свидетелем ее помолвки. — Больно понимать, что ты больше не мой. — Ты отказалась от меня. От нас. Не стыдно теперь притворяться жертвой? — Чонгук грубо отмахнулся от девичьей ладони, которую чуть ранее сам и схватил. — Но мое сердце… — Ты могла быть смелее и сделать другой выбор, но ты выбрала богатство, — с презрением произнес Чонгук. — Во мне нет смелости, — Юна с тоской признала очевидный факт. Девушка с болью в глазах смотрела на свою руку, которую Чонгук отпихнул от себя. — Я старался сохранить тебя такой… чистой. — Разочарование в голосе Чонгука невозможно было не заметить. — Зря. Оказывается, ты и так была испорчена. Какого хрена морочила мне голову? Зачем это надо было делать, если все равно не собиралась нарушать зону своего привычного комфорта? — Ты изменился, — с горечью заметила Юна. В этот момент ей хотелось убить саму себя, ведь это она являлась причиной таких резких изменений в Чонгуке. — Ты изменила, — заключил парень. Из бара вышла та самая парочка, которая сидела за столиком возле окна. Парень помогал своей спутнице идти прямо. Видимо, девушка перепила. Юна дождалась, пока они сядут в свою машину. Ей никогда не нравилось выяснять отношения на публике. Да и в принципе не нравилось ругаться. Она почти всегда молчала, когда Чонгук на что-то злился, и он вскоре успокаивался, не получив никакую подпитку. — Ты был веселым, — заговорила Юна вновь. На этот раз чуточку громче из-за звука мотора машины. — А теперь представь, что ты сделала со мной. Не нравится результат? Унылое говно не по душе? Как ты вообще смеешь ждать от меня радости и счастливых танцев? — Нет. Ты меня не понял… ты был веселым рядом с этой девушкой. О Юна появлялась в баре снова и снова в надежде увидеть, что Чонгук правильно управляет своей болью и не запивает ее спиртным. Она боялась и переживала за него, поэтому продолжала приходить к нему. Однако увидев его улыбку рядом с другой девушкой, в сердце закралась ревность, и стало невозможно сдержать эмоции. Неужели он готов так быстро переключиться на другую? И почему она не рада этому, если сама же хотела, чтобы он оправился от ее предательства как можно скорее? — Упрекаешь?.. Глаза Чонгука округлились от возмущения. — Как ты смеешь быть с ней таким?! — Что ты от меня хочешь?! — Чонгук надвинулся на Юну, а она не сделала ни единого шага назад, продолжая упрямо стоять и ждать ответа на свой вопрос. Вызов в ее глазах заставил Чонгука выйти из себя, поэтому он дотронулся до ее плеча и несильно толкнул, выкрикивая холодное: — Проваливай! И она убежала… — Я бы хотела что-нибудь для тебя приготовить, но умею только заваривать рамён, — досадно поджав губы, произнесла Юна. Проснувшись после проведенной ночи с Чонгуком, она сразу же надела свое платье, затем прошлась по шкафчикам в надежде найти что-нибудь съедобное. — А я бы хотел, чтобы ты хоть раз надела мою футболку и сделала мое утро добрым. — Чонгук обнял ее со спины и носом уткнулся в открытую шею. — И бодрым тоже. — Может все-таки рамён? — хихикнув, произнесла Юна и увернулась от поцелуя. — Сначала умойся. — Какая же ты недотрога по утрам, — пробурчал Чонгук, но все же улыбнулся и сделал резкий выпад, оставляя на девичьих губах быстрый чмок. — Чонгук! — строго произнесла девушка и цокнула языком. — Ухожу умываться, а ты пока готовь свой рамён, — уходя в ванную, Чонгук продолжил: — Я думал, в вашем доме такую нищенскую еду не подают. — Я не считаю это нищенской едой, но ты прав. Не помню, чтобы в нашем меню была лапша быстрого приготовления, — задумчиво произнесла Юна, подходя к холодильнику и заглядывая в него. — А вообще это Сокджин научил меня готовить рамён с зеленым луком и яйцом. Умел же он придавать изысканный вкус такому простому блюду. Мне кажется, дело в специях, что он использовал. Только после того, как уже сказала, Юна поняла, что ляпнула лишнее, ведь тема Сокджина являлась болезненной для Чонгука или даже запретной в их отношениях. Он еле мирился с тем, что она стажировалась под его руководством. Юна вздрогнула, когда Чонгук демонстративно громко хлопнул дверью в ванную. В попытке загладить вину и поскорее перевести тему, она громко произнезла: — Не задерживайся. У меня сегодня запланировано ежегодное профилактическое обследование в клинике, и не хотелось бы опаздывать.