Заблуждение

— Что с твоим настроением? — в который раз спрашивал Чонгук у Юны, надеясь хоть сейчас получить внятный ответ. — Да что ты снова и снова повторяешь? Нормальное у меня настроение, — и словно в доказательство Юна натянула на лицо улыбку. Было приятно и тепло держать ее за руку, когда они прогуливались по многолюдному парку Хан, но Чон чувствовал, что Юна лукавит. — Тогда почему ты не сжимаешь мою руку в ответ? — хмуро спросил он, опуская взгляд к их ладоням. — Нашел, к чему придраться… — Юна закатила глаза и сжала его руку, что есть силы, затем посмотрела на Чонгука. — Доволен? — И почему это выглядит так, будто ты делаешь мне одолжение? — с мягкой улыбкой поинтересовался Чонгук. Да, он был более чем доволен. — А, по-моему, ты просто нашел повод прицепиться ко мне. Не можешь без перепалок? Питаешься ими? — по-доброму спросила Юна. Вот теперь Чонгук чувствовал, что настроение Юны нормализовалось, и он расслабился. — Питаюсь твоей улыбкой, — удовлетворенно ответил Чон. — Я милый, правда? Чонгук притянул Юну ближе к себе, чтобы своим плечом чувствовать ее плечо. Их пара всегда привлекала внимание. Рядом с такой изящно-красивой и скромной девушкой Чонгук выглядел тем самым плохишом из молодежных фильмов. Ему льстило подобное внимание со стороны людей, однако если это внимание было мужским, обращенным на Юну, то он начинал моментально закипать. Почти всегда Чонгуку удавалось сдерживаться. — Безусловно. — Остановившись возле уличного фургончика с горячими напитками, Юна предложила: — Выпьем кофе? Лишь коротко кивнув, Чонгук выпустил девичью руку и, подойдя к молодому продавцу, сделал заказ. Иногда она удивлялась, что Чонгуку никогда самому в голову не приходило брать им горячие напитки, когда они прогуливались в прохладную погоду. Он объяснял это тем, что до нее и не гулял вовсе таким образом: ни с друзьями, ни уж тем более с девушками. Поэтому и в горячих напитках, что предлагали подобные фургончики, не было надобности. Пока Чонгук расплачивался с продавцом, Юна стояла в стороне и не осталась без внимания двух парней лет двадцати пяти, что проходили мимо. После короткого спора, один из них остановился и, что-то сказав другу, подошел к Юне. — Привет, — поздоровался он с улыбкой и вежливо кивнул головой, а Юна сделала легкий поклон в ответ. — Я, наверное, прерываю ваше одиночество… — неуверенно начал парень и глянул на друга, явно нуждаясь в моральной поддержке. — Но… — Я не в одиночестве, — Юна спешно прервала незнакомца и бросила взгляд в сторону Чонгука, боясь, что тот заметит парня в ее компании и выйдет из себя. — Мой молодой человек сейчас покупает кофе, — с волнением добавила она. Незнакомец растерялся и, проследив за ее взглядом, заметил Чонгука. По парню было видно, что тот взял всю свою волю в кулак, прежде чем подойти к Юне для знакомства, и наличие у нее молодого человека, сразу же ослабило его решимость. — Простите, пожалуйста. — Парень принялся виновато кланяться, медленными шагами отдаляясь от Юны. — Еще раз простите. Но его отступление не спасло ситуацию. Чонгук бросил два стаканчика кофе в ближайшую мусорку и, сжимая кулаки, шел в сторону Юны. Девушка облегченно выдохнула, когда незнакомец оказался рядом со своим другом и продолжил свой путь. — Что хотел этот хрен? — грубым тоном спросил Чонгук, приблизившись к Юне. — Что он сказал? Что ты ответила? — обрушил он шквал вопросов. — Он просто… — Почему нельзя на секунду отойти? — Чонгук сам же не позволял ответить на свои вопросы, прерывая Юну на полуслове. — Ты медом помазана для всяких ублюдков? — Ты тоже ублюдок в таком случае? Юна обиженно смотрела на Чонгука. Она ничего не сделала, но все равно он злился на нее, именно это и задевало. — Сравниваешь меня со всеми? — Почему ты выбросил кофе? Не хочешь постараться быть сдержаннее? — не так уверенно продолжила Юна, растеряв всякую смелость под тяжелым взглядом Чона. — Вдруг он просто спрашивал дорогу? — А он спрашивал дорогу? … Сегодня в баре было более шумно, чем обычно. Все из-за товарищеского матча по футболу. Собравшаяся в помещении мужская половина недовольно кричала из-за каждого промаха корейской команды. Весь этот шум раздражал Чонгука, который хотел просто посидеть в спокойствии, но не рассматривал для этого свое жилище. Дома ему становилось невыносимо одиноко, а среди множества людей некомфортно. Для Чонгука не было золотой середины. Сидеть в парках под открытым небом? Тогда одиночество накатывало на него. Потусоваться с друзьями? Они бесили своими радостными улыбками. Последние несколько недель положение спасала только Чой Гёнхи. Девушка прекрасно справлялась с задачей вытаскивать Чонгука из тяжелых мыслей и в то же время не бесила его своими лучезарными улыбками. Поначалу она выглядела более веселой и жизнерадостной, но после нескольких встреч с ним ее улыбка стала более сдержанной. Чонгук даже начал задумываться, не превращает ли он ее жизнь в унылое говно? Чонгук сделал глоток пива и поставил стакан перед собой, не отпуская ручку. Сколько уже времени прошло со дня свадьбы Юны? Несколько недель? Кажется, Чонгук потерял счет времени. Мысленные попытки посчитать, сколько дней прошло с той злосчастной помолвки, оказались провальными. Два месяца? И почему свадьба состоялась так скоро? Чонгук до последнего не верил, что это произойдет. Должен был признать, что питал надежду на то, что Юна вернётся… Ошибался. — Привет. — Гёнхи села рядом с Чонгуком и, сняв с себя куртку, положила ее к себе на колени, а сумку на соседний стул. — Здесь сегодня слишком шумно, правда? Она глянула на телевизор, висевший на стене, вокруг которого собралась компания мужчин. — Придется терпеть. На улице слишком холодно, чтобы выйти погулять. В доказательство девушка приложила ладонь к щеке Чонгука, но от резкого холода на коже он отодвинул голову и поморщился. — Знаю, — коротко ответил он. — Ты пригласил меня в бар в девятом часу вечера, чтобы вот так молчать? — Гёнхи недовольно цокнула языком. — И даже пиво мне не заказал? Как по-чонгуковски. Со своей милой девочкой ты явно был другим, правда ведь? — без тени обиды или злобы спросила она. Сколько бы Чонгук не просил девушку не говорить о Юне, она продолжала упоминать ее при каждом удобном случае. Гёнхи придерживалась мнения, что если ставить табу на какой-то теме, то этому придавалось слишком большое значение, чего она делать не желала. — Налей-ка пивка моей даме, — Чонгук обратился к бармену. — А почему Чимина в последнее время не видно? — Гёнхи посмотрела на парня за барной стойкой, который наполнял стакан пивом. — Приболел, — ответил он и поставил стакан перед девушкой. Гёнхи скорчила сочувствующее лицо, но быстро потеряла интерес и вернула свое внимание к Чону. — Мы с тобой видимся уже в двенадцатый раз за столь короткий срок. Значит ли это, что движемся к отношениям? — Мы с тобой видимся уже в двенадцатый раз, но ты уже примерно в восьмой раз надеваешь одну и ту же кофточку, — не удержался Чонгук от колкости, глядя на ее кофту с высоким воротом. На самом деле Чонгуку было совершенно наплевать, в который раз Гёнхи или кто-либо другой надевал свою одежду, но сейчас ему хотелось показать девушке разницу между ней и Юной. Разве она не любит упоминать ее при каждом разговоре? Тогда Чонгук готов поддержать рвение Гёнхи говорить о Юне. — О-о… — со смехом протянула девушка. — Я знаю, чего ты добиваешься. Хочешь вызвать во мне комплексы? Ждешь, что я и сюда вставлю твою милую бывшую? Чонгук внимательно смотрел на Гёнхи, желая заметить в выражении ее лица обиду из-за его слов, но она выглядела искренне рассмешенной. — У меня не получилось? — заразившись ее веселым смехом, спросил Чонгук. — Я вот что тебе скажу… — Гёнхи взяла свой стакан и чокнула его о стакан Чона. — По крайней мере, на моем фоне ты не выглядишь проигрышно. А рядом с той милой девушкой сразу было понятно, что вам не по пути. Чонгук рассмеялся вполне искренне, а Гёнхи от подобной его реакции застыла, преподнеся стакан к губам, но не делая глоток. Если он смеялся рядом с ней, значило ли это, что она на верном пути? — Почему тебе вдруг стало смешно? — спросила она, наконец, сделав глоток пива. — Ты просто чертовски права. Но что самое удивительное, я никогда не чувствовал себя неуверенно рядом с ней. Она… — Чонгук сделал паузу, уткнувшись взглядом на ровную поверхность барной стойки. — Само ее существование было совершенно другим. Ее образ жизни… деньги для нее являлись чем-то обыденным. Их не надо было считать. И все равно я ни разу не ощутил себя ничтожеством. Гёнхи была рада, что Чонгук вышел на разговор с ней. Пусть говорил он о своей бывшей, но это могло значить, что он готов потихоньку отпустить ее. Девушка не хотела спугнуть момент откровения, поэтому осторожно спросила: — А почему вы разошлись? Чонгук усмехнулся. — Несмотря на всё вышесказанное, я все-таки не вписался в ее будущее. — Он сделал несколько больших глотков пива и с громким стуком поставил стакан на стойку. — Но чем больше думаю, тем больше осознаю, что ничего и не сделал для того, чтобы хотя бы немного быть подстать ей, — с горечью в голосе признал Чонгук. — А когда вы начинали свои отношения, она не была в курсе твоего образа жизни? — посчитав свой вопрос логичным, спросила Гёнхи. — То есть… вы общались, и в какой-то момент она поняла, что вы не пара? Или ты обещал ей измениться, добиться чего-то, она ждала, но по итогу все твои клятвы оказались пустым звуком? Чонгук задумался над вопросами Гёнхи. Действительно, были ли с его стороны подобные обещания? Если он не страдает потерей памяти, то такие клятвы между ними не звучали. Тогда почему Юна сделала это? Почему бросила его таким предательским образом? Почему играла с ним в любовь, но в результате выбрала деньги? Даже если родители в очередной раз давили на нее, разве не должна была она прийти к нему? Они бы вместе разобрались со всем. Сбежали бы, если потребуется. Разве не обещала Юна уехать с ним, если понадобится? Куда делось ее намерение провалиться сквозь землю ради их отношений, если это потребуется? Замешаны ли в этой истории угрозы? — Черт… — вслух чертыхнулся Чонгук из-за навалившихся удручающих мыслей. — Ты сейчас очень красивый, — с внезапным восторгом прошептала Гёнхи, неотрывно глядя на Чона. — И почему я сегодня не взяла с собой фотоаппарат? Чонгук повернул голову и увидел, как девушка сделала пальцами квадрат, изображая ими фотоаппарат и смотрела в них, словно в объектив камеры. — Что ты делаешь? — спросил он. — Запоминаю момент… — Гёнхи зажмурила один глаз и задвигала указательным пальцем. — Всё. Щелкнула. С довольным выражением лица, она опустила руки вниз, а Чонгук начал улыбаться. — Покажи, как я вышел на фото, — попросил он, склоняясь ближе к Гёнхи. — Это будет проблематично, но мы постараемся. Девушка подхватила игру и выставила правую ладонь перед Чонгуком, а пальцем левой руки принялась делать вид, словно проводит по экрану. — В следующий раз скажи мне сесть ровно. Окей? А то фото получилось не совсем удачным, — наигранно недовольно пробурчал он, затем выпрямился и рассмеялся. Оба просидели еще пятнадцать минут, смеясь и улыбаясь с той или иной глупости. Чонгук сам не заметил, как его перестали раздражать громкие возгласы футбольных болельщиков. Да и вообще он перестал обращать на них всякое внимание. Гёнхи заказала еще одно пиво. На этот раз попросила дать ей бутылку, но не успела сделать и глотка, как к ней подошел знакомый парень, и она развернулась к нему, чтобы поговорить. В это время Чонгук вновь ушел в свои мысли и лишь изредка поглядывал на Гёнхи, которая о чем-то увлеченно разговаривала со своим знакомым. — Хочешь выбраться на природу через две недельки? — обратилась Гёнхи к Чонгуку, закончив разговаривать со своим знакомым. Видимо, парень попрощался и вернулся к своей компании. — Это был мой старый друг. Мы учились вместе в колледже. Пригласил меня в небольшой поход с палатками. Думаю, будет прикольно. — Она смотрела на Чона в ожидании ответа, при этом радостно улыбаясь из-за предвкушения скорой поездки. Возможно, в такой обстановке они с Чонгуком смогут узнать друг друга получше. Гёнхи таила надежду, что он наконец рассмотрит в ней девушку и, возможно, между ними завяжется что-то большее, чем просто странные встречи, где они выпивают вместе. — Нет, — сразу же отказался Чонгук, поежившись от одной только мысли провести время в компании незнакомых людей, да еще и в такую погоду. Предложи ему подобное ранее, он бы с большим энтузиазмом отнесся к предложению. — На улице холодно. Разве разумно идти в такой поход? — Это поможет развеяться. Может все же подумаешь? — Гёнхи смотрела за спину Чонгука, но спустя несколько секунд вернула свое внимание на парня. — Я могу обещать, что буду фотографировать тебя со всех ракурсов! — постаралась она убедить его сомнительными аргументами. Чонгук хохотнул на долю секунду, затем мгновенно стал серьезным и со вздохом посмотрел на Гёнхи. Что он вообще творит? Почему использует совершенно непричастную к его боли девушку, только потому что она иногда помогает ему забыть о Юне? Да, Чонгуку совсем чуть-чуть стало совестно за свое отвратительное поведение по отношению к той, которая явно желала быть для него кем-то большим, чем просто жилеткой для откровений. С каких пор он стал таким черствым? — Ты такой серьезный… — склонив голову набок, с легкой улыбкой произнесла Гёнхи. — Это ты так думаешь над предложением или собираешься сказать мне, что нам больше незачем видеться? Секундное удивление проскользнуло в глазах Чонгука, заметив которое Гёнхи кивнула и отвернулась. — Значит второе, — сделала она вывод. — Проницательная… — заключил Чонгук, чувствуя сожаление, что так и не смог найти в Гёнхи ничего особенного. — Прости. Для Чон Чонгука его новая знакомая так и осталась девушкой без изюминки, несмотря на то, что она сумела заставить его улыбаться и ненадолго забыть о Юне. — Тебе не за что извиняться. Такое порой бывает. — Гёнхи пожала плечами и улыбнулась, но Чонгук чувствовал, что она обижена или просто расстроена. — Если честно, это и к лучшему, — призналась она в попытке убедить и саму себя в правильности этого решения. — Как бы ты сильно не был разочарован в своей бывшей девушке и какую бы сильную ненависть не испытывал к ней, я все равно не смогла бы переплюнуть ее. — Гёнхи посмотрела вниз на себя и продолжила: — Мне, в своей кофте, которую ты видишь уже примерно в восьмой раз, никогда не сравниться с той, которая так чертовски прекрасно выглядит в своих изящных и, наверняка, очень дорогих платьях. Гёнхи вновь глянула за спину Чонгука и тем самым заставила его проследить за своим взглядом. Юна… О Юна сидела возле столика у окна и сжимала в руке черный клатч. Она занервничала чуточку больше, словив взгляд Чонгука на себе. Когда он сидел спиной, у нее еще получалось сохранять какое-никакое спокойствие, хотя при виде смеющейся и улыбающейся парочки сильная обида укалывала прямо в сердце. Холодный взгляд Чонгука заставлял Юну мерзнуть похлеще, чем прохладный воздух на улице. Почему она не ушла сразу, как заметила его в компании девушки? Обида… Ревность… Вот что заставляло Юну сидеть и наблюдать дальше. Венка на шее Чонгука запульсировала с такой частотой, что ему на секунду показалось, словно она вот-вот порвется. В нем говорило неимоверное бешенство. Почему она в очередной раз появилась в его жизни? Чонгук перевел виноватый взгляд на Гёнхи, которая вдруг стала лишней рядом с ним, а она в свою очередь попыталась натянуть на лицо понимающую улыбку. — Все нормально. Не будем слезно прощаться. Не таким уж крепким было наше общение, — пошутила Гёнхи, стараясь разрядить обстановку, после чего кивнула на прощание и, взяв с колен куртку, спрыгнула с высокого стула. — Пока?.. — неуверенно попрощалась она. Уходя, Гёнхи несколько раз обернулась к Чонгуку, чтобы помахать рукой напоследок, и, проходя мимо Юны, посвятила и ей одну из своих улыбок, затем скрылась за дверью бара. Словно ее и не было в жизни Чонгука. Слишком незначительное знакомство для него. Чонгук усмехнулся от собственного невежества. Стоило ему перевести взгляд на Юну, и все мысли о Гёнхи мигом исчезли. Девичьи волосы были распущенны по плечам, а глаза выглядели покрасневшими. Видимо, она сдерживала слезы. Заботит ли это Чонгука? Определенно. Раздумав еще несколько минут, Чонгук взял оставшуюся от Гёнхи бутылку пива, к которой она так и не притронулась, и приблизился к столу Юны. — Прекрасно выглядишь, — совершенно беззлобно произнес Чонгук и, сев напротив девушки, поставил перед собой пиво. Комплимент Чона заставил Юну растеряться и заёрзать на стуле. Она пригладила волосы ладонью, словно они успели растрепаться и сказала в ответ: — Спасибо, — тихо. — Ты так правда считаешь? — с недоверием переспросила она, принявшись вновь пальцами трогать свои волосы. — Да. Это всегда было так, — честно признался Чонгук. И почему сейчас он совсем не злился на Юну? Словно не было той ненависти и боли между ними. Перед ним будто бы сидела та самая О Юна, с которой он так любил проводить дни и ночи, обнимать ее, и которая не была способна на предательство. Только одно изменение в ней всё же невозможно было игнорировать… Обручальное кольцо на пальце. — Смотрю, ты оправился от… наших отношений. — Юна по-своему интерпретировала сегодняшнее спокойствие Чонгука. — Твоя новая девушка? — спросила она, пытливо глядя в его глаза, но не дожидаясь ответа, продолжила: — Неважно. Она заставляет тебя улыбаться… — Это плохо? Чонгук не стал развеивать сложившееся ложное мнение Юны. — Нет, но… — Девушка склонила голову и начала пальцем теребить россыпь страз на клатче. — Ты ничего не предпринял, когда она разговаривала с другим мужчиной. И не ври, что он был ее братом или кузеном. — Причем здесь это? — Недоумение отразилось на лице Чонгука. Он отодвинул бутылку пива в сторону и склонился над столом, чтобы быть чуточку ближе к Юне и расслышать то, что она говорит. — Ты убивал меня день за днем. Душил. Я не могла шагу ступить без тебя, — начала свои признания Юна. Она бы не стала бросать ему в лицо то поведение, которое у него было в их отношениях, если бы обида не разрослась в мгновение ока, стоило только увидеть его адекватное отношение к новой девушке. — Иногда мне хотелось кричать из-за того, как ты меня подавлял. А с ней ты весь такой хороший? Но… я ведь не могу сейчас говорить об обидном чувстве несправедливости. — Ты дура? — Чонгук скривил лицо, словно смотрел не на ухоженную девушку, а на полную идиотку. — Можешь не оскорблять меня. Я сама понимаю, что не имею права обижаться. — Дура! Ты уникальная дура! — разозлился Чонгук. Всё спокойствие, с которым он садился за этот столик мигом исчезло. — Совсем ничего не понимаешь?! Головой не думала?! — Парень не рассчитал силы и больно ударил костяшками пальцев девичий висок, но сразу пожалел, поэтому привстал, чтобы подойти и обнять, однако сдержал секундный порыв и просто сжал кулаки. — Поверить не могу… Юна потерла ладонью висок и еле сдержала слезы от обиды. — Видимо, я была недостойна твоего доверия, — произнесла она с горечью и сглотнула тяжелый комок, подступивший к горлу. — Поэтому злился, стоило со мной кому-то заговорить… — Ты так и не поняла? — устало спросил Чонгук, садясь обратно на стул. — Тебя я любил, поэтому всегда был рядом. Поэтому давил. Поэтому душил. Я сходил с ума от тебя. Ты вскружила мне голову. — Но мне обидно видеть, как ты радуешься с другой… — уже не сдерживая подступившие слезы, проговорила Юна. — Боже. Мне так обидно. Каково же было тебе? Когда я… вышла замуж. Чонгук не хотел вновь возвращаться к ненависти к Юне, но она будто бы специально снова появлялась и заставляла его окунуться в это ужасное чувство. — Не плачь напрасно, — холодно сказал Чонгук. — Побереги слезы для своего жениха. Уверен, они будут прекрасным инструментом для манипуляций им. — Когда-то ты просил меня не плакать совсем по другой причине. Юна не могла успокоиться. Если бы она только решилась поделиться с Чоном своими чувствами, тогда все было бы иначе. Тогда он не смотрел бы на нее так ненавистно. Тогда она испортила бы ему жизнь окончательно… — Когда-то я готов был убить за одну лишь твою слезу. Но теперь ведь все иначе, — как можно безразличнее произнес Чонгук. — Больше нет? — Юна подняла глаза полные слез на парня. — Больше это не моя забота, — грубо отрезал он. — А за ее слезу… убьешь? — Нет, — коротко и уверенно. — Почему? — Удивилась Юна. — Потому что не люблю. — Чонгук отвечал максимально честно. — Но ты ведь… — С ней? — перебил он Юну. — Я обещал любить тебя до конца своей жизни. Пусть тогда эти слова звучали смазливо, но я не врал. Юна поднесла руки к своему лицу. Какой же бесчестной предательницей она выглядела на фоне верности Чонгука. И как же это убивало. Обессилено опустив голову на ладони, Юна начала горько плакать. Плевать, что в баре все уставились на них, и даже громкие обсуждения итогов футбола не могли перекрыть интерес к их паре. Лицо Чона скривилось в гримасе безнадежности и боли при виде страданий Юны, но он собрал всю свою волю в кулак, чтобы не приблизиться к ней. Отвернулся. Дверь в бар открылась, и Чонгук увидел Гёнхи. Зачем она только вернулась? Он не хотел, чтобы она видела подобную сцену между ним и Юной. Честно говоря, Чон в принципе больше не хотел встречаться с Гёнхи, ведь при виде нее, его совесть совсем чуть-чуть начала бы покалывать. — Сумочку забыла… — объяснилась Гёнхи, заметив вопросительный взгляд Чонгука. Она бросила быстрый взгляд на стул, на котором оставила сумку и, убедившись, что она на месте, посмотрела на Юну. Когда Гёнхи взглянула на Чонгука, в ее глазах виднелось явное осуждение. Гёнхи спешно приблизилась к их столу и, игнорируя хмурый взгляд Чонгука, села рядом с Юной. Легкое касание к плечу заставило Юну поднять глаза. Во взгляде промелькнуло удивление при виде сопереживающей новой знакомой Чонгука. — Прости… — промычала Юна, почувствовав вину перед Гёнхи. — Наверное, тебе было неприятно наблюдать за такой сценой. — Я… — Она замолчала, словив скептичный взгляд Чона на себе. — Прости. — Какие глупости, — произнесла Гёнхи с широкой улыбкой, чтобы подбодрить Юну. — Не знаю, что у вас здесь происходит, ребята, но передо мной никому из вас извиняться уж точно не стоит. — Я сильно не права. Мои слезы… — продолжила Юна. — Это выглядит так лицемерно с моей стороны. Просто… надо смириться. Чонгук фыркнул. Он с иронией смотрел на открывшуюся перед ним картину. В какой момент его жизнь стала настолько непонятной для него? — Главное не плачь. Я тебя не знаю, но мне больно видеть слезы такой милой девушки, — пошутила Гёнхи. Юна сжала ладони девушки в своих и продолжила плакать с прикрытыми глазами. Ей было больно смотреть на ту, которая стала новым витком в жизни для Чонгука, поэтому она смогла выдавить из себя лишь очередное: — Прости. К кому она обращалась? Чонгук не привык долго идти к близости с девушками, но с Юной все было совсем иначе, и он это прекрасно понимал. Фактически их первый поцелуй состоялся в тот день, когда она сбежала с помолвки, но настоящий первый поцелуй был еще впереди, и Чон с непривычным для него трепетом выжидал момента. Чонгук согласился пойти с Юной на пикник под открытым небом, потому что она выглядела по-настоящему счастливой, когда предлагала подобное свидание. На самом деле Чонгук терпеть не мог такое времяпрепровождение. Ему не хватало терпения на скучную поляну, где на простыне лежали бы легкая выпечка, вода и сэндвичи. Чонгуку в принципе не хватало терпения почти ни на что. Даже просмотр фильмов был для него пыткой, поэтому он совершенно не владел информацией о новинках в кино. Розовая простынь с мелким красным принтом была аккуратно расстелена под ними, а на ней лежала корзинка с сэндвичами и контейнерами с нарезанными фруктами. Юна тщательно подготовилась к их свиданию и даже не забыла купить маленький букетик полевых цветов, который положила рядом с водой. — Тут красиво, — сказал Чонгук и улегся на простынь. Он не желал расстраивать Юну, поэтому всячески изображал из себя заинтересованного. В который раз он уже восхитился аккуратно собранной корзинкой и аппетитно выглядящими сэндвичами? По факту, парк был действительно восхитительным. Кругом деревья, которые создавали тень, а самое главное, Чонгук заметил не так много людей. Всего несколько парочек. — Мы с родителями часто здесь бывали, когда я была маленькой, — с довольной улыбкой произнесла Юна. Больше всего Чонгука поразило, что вход оказался платным и чуть было не возмутился, но сдержался ради Юны. Зачем портить ее день? Он ведь редко соглашается проводить время, как она того желает. По большей части, Чон тащит ее по клубам и барам, что совершенно не сходится с характером Юны. Чонгуку было до боли в сердце жалко платить такую сумму за один лишь вход в парк, но сделал это, хоть после Юна и попыталась всучить ему деньги обратно. — Здесь мы и будем целоваться. Согласна? Тут-то точно атмосфера располагает, — специально поддел Чонгук девушку, затем с удовольствием наблюдал за ее смущенной улыбкой. Юна была совсем нерешительна, но Чонгук точно знал, что она ждет этого от него. — Если ты хочешь этого… — тихо произнесла девушка, сосредоточенно открывая контейнер с фруктами. Решив всё взять в свои руки, Чонгук сел и пододвинулся ближе к Юне. Он положил свою руку поверх девичьей, из-за чего ей пришлось отставить контейнер и обратить свое внимание на Чона. Сердце Юны билось слишком быстро, чтобы постараться унять его. Улыбка Чонгука подбадривала девушку и заставляла еще больше хотеть близости с ним. Прекрасные чувства к парню зародились в Юне хоть и не с первой встречи, но очень скоро после нее. Ей хотелось все чаще и чаще видеться с ним, пусть даже в таких ненавистных шумных клубах. Пока Юна думала о своих чувствах к Чонгуку, их губы медленно и неторопливо приближались друг к другу. Именно такой темп и представлял Чон по отношению к Юне. Именно это и было правильно. Когда их губы соприкоснулись, Чонгук не спешил углублять поцелуй. Сначала он просто наслаждался мягкими губками, что влекли его уже месяц. И почему рядом с ней он был таким нерешительным и затянул с этим так надолго? Лишь после десяти секунд неспешного изучения девичьих губ, Чонгук приступил к следующему этапу. Юна ответила ему взаимностью, раскрыв губы и встретив язык Чонгука своим, а руки девушка устроила на мужских плечах, чтобы не упасть из-за нахлынувшего головокружения. — Нравится? — наконец, отсранившись, спросил Чонгук хриплым от поцелуя голосом. Улыбка коснулась его рта, когда он увидел, что Юна продолжала сидеть с закрытыми глазами и раскрытыми губами, словно еще не отошла от поцелуя. — Нравится, — сделал он логичный вывод и вновь коснулся девичьих губ.