Гроздья надежды

      Странный сладкий запах беспокойно вьётся вокруг. Не сказать, что он воодушевляет, но Келус отчаянно старается игнорировать неприятные эмоции. Нетерпение и страх толкают поскорее осмотреть дверь в подземелье. Даже если за ней ничего не окажется, это лучше, чем ждать следующего появления непонятных глаз. Лучше перестраховаться.       Наташа рассказывала уйму всего, вроде, даже что-то важное, но ни слова в голове не осталось. Келус ловит себя на том, что совершенно ничего не помнит о прошедшем занятии. Ничего, кроме странной реакции Дань Хэна на рябину. Вот этот момент красной нитью засел в сознании, не позволяя уделить достаточно внимания щели в стене.       Каменная кладка абсолютно обычная. В ней ничего, что могло бы послужить переключателем, нет. Может быть, нужно заклинание? Но даже десятиминутный подбор всех возможных открывающих чар не даёт результата. Щель не поддаётся. Недовольство разрастается под кожей, становится настолько ощутимым, что ещё немного и вспыхнет искрами.       Келус разочарованно бьёт кулаком по стене. Та продолжает совершенно равнодушно игнорировать все попытки. Да что за место такое?! В его школе уж на силу любой замок реагировал! Не Хогвартс, а место, крайне далёкое от логики. Запах предательски исчезает, будто издеваясь: «что, думал, найдёшь?». Хочется взвыть.       Ему определённо не везёт. Если это издевательство, то самое продуманное и безумное из тех, которые были в его жизни. Да что здесь творится?! Тишину разбивает только капающая из умывальника вода. Желания возвращаться на занятия нет. Келус ещё раз цепляется в едва заметную трещину ногтями, без особой надежды пытаясь её расширить.       Только когда пальцы начинают болеть, опускает руки: это бесполезно. Ответ на все вопросы маячит перед глазами и не позволяет его заполучить. Внезапно по спине пробегает холодок. Отчётливое чувство слежки только усиливается, заставляя беспокойно обхватить себя руками. Келус разворачивается и на долю секунды улавливает в темноте коридора красный блеск. Он исчезает, стоит повернуть голову. Что это?       Обычно его преследует зеленоватое свечение. Красное впервые. И ощущения от него совершенно другие. Чувство почти что контроля разума не покидает ни на минуту. Келус ловит себя на том, что отчаянно цепляется за остатки концентрации в страхе потерять последние нити, связывающие с реальностью. Откуда такой непередаваемый ужас?       Реакция тела застаёт врасплох. Но вместе с неприятным покалыванием вдоль позвоночника расползается желание разобраться. Интерес подталкивает в темноту коридора. Каждый шаг эхом отскакивает от пустых стен. Стук обуви о камень, биение сердца — всё смешивается в сплошной ком. Один, два… Келус считает, едва шевеля губами в попытках успокоить разбушевавшиеся нервы, но сил не хватает: все звуки словно исчезли из подземелья. Вокруг холодно и сыро. Настолько, что хочется обнять себя руками, залезть в тёплый свитер.       Дело в глубокой осени или же в страхе? Келус не знает. Откровенно говоря, знать и не хочет. Темнота постепенно расступается. Унылые каменные стены наконец-то обретают чёткость. С каждым шагом напряжение рассасывается, не оставляя даже слабого следа. Удивительно. И что это может значить?       Келус оглядывается. В воздухе витает лёгкий запах хвои и больше ничего. Только время зря потратил! Нет никакого желания больше здесь оставаться. Всё это бессмысленно! Лучше бы поспал за столом, хоть немного получилось бы восстановить силы после нескольких недель беготни. Желание вернуться в класс сильное, его ничем не унять.       Подошва стучит о камень. Внезапно по пустому коридору разносится странный хруст. Келус вздрагивает, отходит назад. Прямо перед носом валяется небольшое круглое… зеркало? Тонкие завитки, обрамляющее его, выглядят как лозы. На золотой паутинке, закрывающей заднюю часть, изображено несколько мелких пауков. Что за безвкусица? Кто-то действительно носит с собой такой ужас?       Времени на раздумья больше нет: занятие началось несколько минут назад, а Келусу ещё на улицу выбежать надо. Урок полётов пропускать ну совсем не хочется. Это, пожалуй, лучшее из того, что он умеет. Да и вызывать перешёптывания и неодобрительные взгляды новых сокомандников по квиддичу не хочется. Ему и без того стоило огромных усилий попасть в команду. Переводных студентов отчего-то брали с неохотой, а развеяться хоть как-то нужно. Если бы ни Лука, не видать ему места.       Келус пихает зеркало в карман, и быстро направляется к выходу из подземелья. Если очень поспешить, можно сделать вид, что так и задумано. Внезапно в тишину коридора вмешивается стук каблуков… Странный и непривычный звук на мгновение заставляет остановиться, прислушаться. Уже занятия в самом разгаре, кому пришло в голову шататься с возможностью отминусовать факультету баллы?       Как Келус не старается, убедить себя в том, что это не его дело, не выходит. Казалось бы, чужие оплошности его касаются примерно никак, но липкий страх приковывает к полу, не позволяя пошевелиться. Просто нет сил сделать даже шаг. Остаётся лишь стоять прямо у лестницы и с замиранием сердца слушать приближающийся стук. Жуткий равномерный ритм оседает болезненной тяжестью под сердцем.       Кажется, ещё немного, и в поле зрения появится совсем не человек… Келус сглатывает, делает глубокий вдох и поднимает голову.       — Что ты здесь делаешь? — холодный голос окатывает неловкостью.       Действительно не человек. Предчувствие ни разу не обмануло. На ступенях стоит Герта, недовольно покачивая головой. Взгляд не получается отвести от шарниров, слишком неправильно изгибающихся в локтях. Или это кажется неправильным, потому что непривычно? Он не знает. Но и ответить не может: в голове абсолютная пустота.       — Шарятся тут, работать мешают, вон! — Герта спускается, идёт прямо на него, даже не думая поворачивать.       Это проясняет сознание. Келус поспешно отскакивает к стене, низко опускает голову и проскальзывает за спину. Ну наконец-то! Уже заносит ногу, чтобы броситься на занятие, как холодный оклик останавливает его.       — Стой! Ты ведь перевёлся, правильно?       Кивает. Надо же, она не помнит собственных учеников? Ну, чего ещё ожидать от той, кто всё время проводит только за своими исследованиями. Даже в Дурмстранге знали, насколько Герта странная. Слава о ней разлетается с невероятной скоростью. Интересно, прикладывает ли она руку к формированию своей популярности? Лиловые глаза внимательно рассматривают его, словно замораживают на месте. От такого пристального взгляда становится не по себе.       — Верно… Я помню. У тебя очень странная аура.       Ага, аура недосыпа! Что за допрос посреди занятий?! Келус нетерпеливо переминается с ноги на ногу, но его нервозность никак не помогает. Герта не обращает никакого внимания. Кажется, даже если прямо попросить отпустить, она проигнорирует. Выглядит погужённой в себя и свои мысли. Аура, не аура, какая разница? Будто она на что-то влияет!       — Не хочешь поучаствовать в одном эксперименте?       — Эксперименте?       — Мне не хватает одного участника. Твоя аура говорит о том, что результаты могут выйти забавными.       — Я спешу на занятие…       — А, да…       Герта задумчиво поглаживает подбородок, смотрит словно сквозь него. Келусу хочется сбежать. Вроде бы, ничего неожиданного, но неприятное предчувствие расползается с каждой секундой молчания. Только разворачиваться прямо у неё перед носом — плохая идея. Да и эксперименты от неё — тоже крайне плохая идея!       — Приходи после занятия ко мне в кабинет. Я буду ждать.       — Ага.       Келус бросается вверх по лестнице, не дослушивая. Хочется поскорее сбежать как можно дальше. У него совершенно нет сил ни на что. А в спину прилетает холодное и угрожающее «не забудь». Только когда под ногами оказывается мягкая трава, он выдыхает. Поздняя осень пробирает холодом до костей. От ветра хочется плотнее закутаться в мантию и забраться под одеяло. Глаза сразу слипаются.       Нет! Не время расслабляться! Нужно взять себя в руки. Всего лишь одно занятие! Потом можно постараться отдохнуть. Препирания с самим собой заглушает гул учеников. Всем не терпится поскорее подняться в небо. Это далеко не первый курс, когда к метле страшно прикоснуться, и наставления Юйкун большинство пропускает мимо ушей.       Келус незаметно подкрадывается к Луке. Вот. Теперь словно он всё время здесь стоял и никуда не отлучался…       — Тебя где носило? — воодушевлённо спрашивает Лука, наклоняясь к уху. — Что, нашёл себе кого-то?       — Если бы. У Герты.       — Оу, — на его лице даже улыбка исчезает. — А в чём дело?       — Не знаю, она просила зайти после занятий.       — Не повезло. От неё мало кто нормальным возвращается. Ты там это, будь осторожнее.       Келус кивает, а в голове созревает план: если подумать, можно будет быстро поговорить и вернуться в спальню, доспать то, что отнял лунатизм. И никто даже не вспомнит о нём. Оправдание: был у Герты, явно работает беспрекословно. Её и профессора побаиваются.       Юйкун настойчиво повторяет последние наставления и устало машет рукой:       — Давайте уже.       Метлы взлетают в воздух. Келус прикрывает глаза: ветер приятно бьёт в лицо, отрезвляет, снимает усталость хотя бы на время. Полёт всегда ассоциировался со свободой, с чем-то лёгким, неземным. И каждый поворот на метле бьёт по нервам. Пожалуй, это то, что завораживает больше всего.       Келус юрко проскальзывает между двумя башнями, ловя ртом холодный ветер. Прикольно. А когда пойдёт снег, можно будет и его попробовать. Взгляд опускается, когда получается расслышать предостережение Юйкун. Келус уже придумывает несмешную шутку, чтобы разрядить обстановку, как замечает Дань Хэна. Все слова застревают в горле. Он даже забывает, что хотел сделать. Снижается, чтобы подлететь поближе.       Почему тот так странно на метле держится? Да и летит непонятно. Такое чувство, что тело совершенно не координируется с метлой. Оно будто само по себе. Крайне странно. Начиная с того, что они далеко не первокурсники, заканчивая тем, что это староста. Типа образец и все дела…       Келус оглядывается. Никто не обращает на странности Дань Хэна никакого внимания. Даже Юйкун будто игнорирует их. Может быть, это нормально? Хочется убедить себя в этом, но одного взгляда на метлу достаточно, чтобы с недоумением отвести взгляд. Нет, выглядит безумно. Будто метла и Дань Хэн летят независимо друг от друга. Нет! Полный бред!       — На что ты так пялишься? — Лука появляется будто из ниоткуда.       — А, нет, ни на что.       — Ведёшь себя крайне странно. Даже от утреннего разговора сбежал. У тебя точно всё нормально?       — Хах, разве у меня может быть что-то не так?       Келус ловко хлопает его по плечу, извернувшись на неудобной метле. Лука цокает языком, но не продолжает расспросы. Нужно оживиться хоть немного, а то скоро вообще все начнут обращать внимание на его маленькие проблемы. Так и до недопонимания докатиться можно. Лучше не рисковать.       — Хэй, давай кто последний до вон той башни, тот за двоих делает домашку по ЗОТИ?       — Ты бросаешь мне вызов? — Лука аж выпрямляется. — Пха, да я на метле с рождения!       — Что, струсил?       Келус наворачивает вокруг него круги, уже предчувствуя восхитительную гонку. О, да! Это будет прекрасно! И плевать, что Юйкун потом устроит взбучку. Оно того стоит. Лука хитро прищуривается, смотрит на торчащую вдалеке башню. Его легко подбить на всякие сомнительные вещи.       — Да щас! Готовься провести ночь с моей домашкой!       — Это кто ещё с домашкой будет сидеть!       Всего мгновение, и ветер свистит в ушах. Метла мягко маневрирует между башнями, слушаясь любого, даже самого мимолётного движения. Чуть наклонить торс вперёд — холодные воздушные потоки огибают спину, немного ускоряют движение. Келус с удовольствием ощущает отзывчивость метлы, её лёгкость.       Перед глазами та самая башня. До неё остаётся чуть больше трёхсот метров. Краем глаза получается отыскать Луку: он пытается коварно пробраться справа. Ха! Не сегодня! Сегодня нужно открыть дверь, а не домашкой баловаться. Келус наклоняется, переносит вес на руки, пытаясь поймать тот хрупкий момент, когда тело и в балансе, и удобно реагирует на подёргивания метлы.       Меньше минуты, — протягивает руку, касается ладонью крыши. Тут же с другой стороны по черепице хлопает Лука. Снизу отчётливо слышно недовольный возглас Юйкун, но это последнее, на что стоит обращать внимание.       — Эй! Что?! Не может быть! — Лука беспокойно крутится рядом. — Я требую реванш!       — Хах, хочешь постоянно мою домашку делать?       — Много о себе мнишь!       — Будет тебе реванш на следующем занятии.       — Замётано!       Метла свободно скользит вниз, к земле. В груди бурлит удовлетворение: слишком хорошо, чтобы быть правдой. Келус предложил соревнование просто так, но приятный бонус всё же согревает сердце и мысли. Можно будет незаметно улизнуть в подвал. Лука, занятый аж двумя работами, точно ничего не заметит. Да и хоть один раз получить нормально выполненную домашку будет круто.       Под ногами оказывается земля. Дышать сразу же становится легче: кто бы что не говорил, а перепады давления нехило выводили из равновесия. Хорошо, что по велению Герты после полётов занятия больше не ставили. Этот короткий день раз в неделю воодушевляет.       Юйкун осуждающе качает головой, но молчит. Она прекрасно знает, что полёты — одно из немногих занятий, где можно отдохнуть. Но от недовольного взгляда это не спасает. Келус только улыбается в ответ. Уже поворачивается, чтобы позвать до сих пор кружащего Луку, но замечает Дань Хэна. Удивительно. Когда он успел приземлиться? Кажется, его метла не поднималась даже на уровень башни.       — Лука, пойдём! — всё же зовёт Келус.       Метла со свистом пролетает рядом, обдавая потоком холодного воздуха. Но внимание совсем не на нём, а на стоящей возле Дань Хэна Юйкун. Они явно что-то обсуждают. И настолько тихо, что не уловить ни одного лишнего звука. Интерес жжётся, заставляет сделать пару неуверенных шагов.       За локоть хватают, затем доносится возмущённый голос Луки:       — Да иду я! Даже пять минут подождать не можешь! Куда ты так спешишь?       — Герта ведь к себе звала.       — О, точно. Держись там. Это может быть неприятно.       Келус отмахивается. Герта сейчас волнует меньше всего, хотя, если очень честно, её внезапное появление застало врасплох. Действительно мало приятного. Слишком много совпадений для одного дня. Он поспешно ставит метлу на место, пропускает мимо ушей прощание, забегает в замок.       Лука тяжело дышит, с сомнением смотрит в сторону кабинета. Виновато улыбается и просит быть осторожнее.       — Ты же знаешь, она того, — крутит пальцем у виска. — Лучше не нарывайся.       — Всё будет хорошо. Что она мне сделает?       Хоть Келус и смеётся, но в душе клубится беспокойство. Неприятно и страшно. Не хочется заходить. Слова про эксперименты звучали не особо дружелюбно. Делает глубокий вдох, всё же переступает порог. Дверь с грохотом закрывается сама по себе. От звука по спине пробегает холодок. Хочется обхватить себя руками, забыть обо всём, вернуться в комнату, забраться под одеяло и наконец-то выспаться, но…       — Почему так долго? — недовольный тон ставит в тупик.       Келус мнётся у двери, не зная, что ответить. Вроде, наехали безосновательно, у него же занятия, но не скажешь же такое… Он натягивает лёгкую улыбку, пытаясь сохранить дружелюбное выражение лица. Пожимает плечами. Но Герта уже и не думает о том, что спросила, её полностью увлекли какие-то документы на столе.       — У меня есть для тебя небольшое поручение.       Молчание. И каждая секунда этого молчания всё сильнее расшатывает и без того неспокойные нервы. Келус ждёт, что же будет дальше, но документы явно важнее его времени. Как же раздражает! Да что за девушка такая? Одни неприятности! Наконец она поднимает голову, тащится к стеллажам, выуживает несколько книг, быстро смотрит на текст… Это издевательство? Как можно заниматься левыми делами, когда рядом человек?       — Я провожу магические эксперименты. Они направлены на выявление и анализ необычных магических данных. Кажется, в твоих способностях есть интересные нюансы.       — Что?..       Голова пухнет от её объяснений. Уж лучше бы молчала! Келус отчаянно пытается сопоставить информацию, чтобы хоть немного разобраться в том, что от него хотят. Но недосып и несосредоточенность мешают.       — Просто приходи сюда, когда получишь приглашение. Проходи тесты. Вот и всё, — Герта оглядывается. — Больше мне ничего от тебя не нужно.       Внутренний голос подсказывает, что если отказаться, проблем прибавиться раза так в четыре. Может быть, она просто забудет, чего хотела? Келус находит силы только кивнуть, на что Герта тут же одобрительно, но довольно холодно улыбается. Моментально указывает на дверь.       — Не забудь прийти, когда понадобишься. Удачи.       Келус вылетает из кабинета, поспешно бросается в библиотеку. Он же не опоздал? Дань Хэн не передумал? На него вся надежда. Самому не получается понять, что делать и как открыть дверь. Может быть, помощь со стороны будет как раз тем, чего так не хватает?       Весь путь до библиотеки кажется длинным. Будто коридоры увеличиваются в размерах, становятся запутанными, а лестницы вообще перестали двигаться в нужном направлении. Келус ловит себя на том, что безумно спешит. Ему действительно крайне жутко потерять последнюю нить к пониманию происходящего. Если не разобраться сейчас, потом в этом не будет никакого смысла.       Запах пыльных книг и тихие перешёптывания тут же охлаждают и без того измученную голову. Мысли будто улетучиваются сами собой. Шорох страниц приятно мажет по напряжённым нервам, расслабляет. Кажется, если сесть за стол, можно уснуть, поймав хрупкое умиротворение. А запах! Как много всего в нём намешано: и свежесть новеньких, только из типографии страниц, и немного пыльные старые книги! Кружится голова.       В самом дальнем углу сидит Дань Хэн, внимательно читает, даже не отрываясь. Будто для него не существует ничего, кроме книги. Такой сосредоточенный. Келус невольно останавливается, смотря, как чёрные волосы красиво будто подсвечиваются лучами заходящего солнца. Хоть окно маленькое, свет, который оно даёт, впечатляет неимоверно.       С трудом получается сделать несколько шагов к нему. Каждое движение вымученное, будто сонное. Кажется, ещё секунда, и пол окажется перед носом. Келус зевает, садится напротив Дань Хэна. Тот даже не обращает внимание. Ну что за человек? Уже забыл? Или передумал?       — А вот и я! — нарочно громко говорит Келус, привлекая внимание.       — Вижу, так кричать не обязательно.       — Видишь? Ты ведь от книги не отрываешься! Как?!       — Забей, подожди немного, я закончу и пойдём.       Тишина становится убаюкивающей. Боясь потерять остатки бодрости, Келус проходит вдоль стеллажей, выбирает книгу. Долго бродить туда-сюда не стоит: привлечёт много внимания, а вот постараться почитать что-то интересное — хорошая идея. Если и заснёт, по крайней мере, приятный сон будет.       Подпирает голову рукой, но посмотреть вниз просто не может: взгляд так и приковывают волосы. Они такого насыщенного чёрного цвета… такой практически не встречается на улице. Эта насыщенность бывает только у людей с востока. И… в голове крутится мысль: как же хочется потрогать. Прикоснуться к прядям. Они мягкие или жёсткие? Приятно их гладить или колюче? Вопросы разрывают изнутри.       — На что ты так пристально смотришь? — приглушенно спрашивает Дань Хэн.       — Можно потрогать? — в голове совершенно пусто. Информация будто не обрабатывается.       — Что?       — Я могу потрогать твои волосы?       — Что?!       Дань Хэн отрывается от книги, смотрит с полным изумлением и непониманием, но Келус не может ничего ответить. Язык не поворачивается. Где-то на краю сознания крутится смущение, но оно настолько тусклое, что не перекрывает любопытство. Вот совершенно. Ещё немного и руки сами потянутся.       Дань Хэн вздыхает, немного наклоняет голову, короткие волосы красиво обрамляют его лицо. Прикрывает глаза. Выражение лица очень странное, будто он одновременно делает одолжение, терпит и хочет, чтобы его погладили. Слишком много всего.       — Давай, только быстро, — отмахивается.       Келус опускает пальцы в волосы. Те, будто шёлк, мягко обволакивают, погружают в невероятную нежность. Каждая прядь удивительно приятная, и вовсе не такая жёсткая, как казалось изначально. Только вот… будто немного влажные. И это отчётливо чувствуется. Когда он успел искупаться?       Дань Хэн мелко подрагивает от прикосновения, словно ждёт удара. Странная реакция. Он отодвигается, закрывает книгу, неловко приглаживает растрёпанные волосы и встаёт. Келус спешит следом. Что на него нашло? Непонятно.       — Куда ты так спешишь?       — Ты же сам хотел посмотреть ту дверь.       — Да, но…       — Ну так пошли, у меня и другие дела есть.       Огрызается, но Келус не слышит в голосе и тени злобы. Дань Хэн думает о чём-то своём. Не остаётся ничего, кроме как пойти следом. В любом случае, это безумие необходимо остановить. Хочется верить, что за дверью хотя бы намёк на то, как выйти из ситуации. В памяти всплывает равнодушное лицо Герты. Да… такая явно не станет помогать, даже если всё выйдет из-под контроля.       Келус вдыхает поглубже и делает первый шаг в подземелье. Сырость кажется зловещей, как и непонятный страх. Такое чувство, что за спиной кто-то есть. И этот кто-то неотрывно следит из темноты. Дань Хэн тоже оглядывается, сглатывает и ускоряет шаг, будто ощущает слежку. Так значит она реальна? Не может же двоим показаться?       Только молчание не прерывается ни на мгновение. Лишь шаги, эхом отлетающие от стен, напоминают, что происходящее реально, а не безумный гротескный сон.