Гроздья надежды

      Поначалу казалось, что адаптация прошла терпимо. Но это было лишь первое впечатление, за которым последовали новые проблемы. И на этот раз они даже не со стороны других учеников. Признаться, каждый новый день в Хогвартсе приносил дополнительные страхи, которые бесконечно накапливаются, грозя превратиться в громадный ком.       Келус отводит взгляд от уже поднадоевшей двери, растерянно оглядывается. Замок укутан рассветными сумерками, причудливо искажающими каменную кладку стен. Коридор погружён в тишину, но по спине всё равно ползёт холодок. Кажется, что из темноты на него смотрят, неотрывно наблюдая за каждым шагом. Ком в горле кажется слишком большим, он давит на кадык, вызывая смазанное желание откашляться.       Уже прошло две недели с тех пор, как он приехал в Хогвартс, но почти каждую ночь его упорно тянет к этой двери. И если сначала это казалось чем-то забавным, сейчас «просыпаться» перед двумя громадными глазами не хочется. А странный и настойчивый лунатизм, так внезапно появившийся после переезда, тянет именно туда.       — Однако…       Келус ещё раз оглядывается, но выходить не спешит. Всё равно на следующую ночь ноги сами принесут в этот ужас. Так почему бы не рассмотреть, пока есть возможность? Он осторожно приоткрывает тяжёлую дверь. Тут же в нос бьёт сладковатый запах, но на этот раз стены вполне себе нормальные, такие же, как и везде. Это даёт немного уверенности.       Шаг, ещё один. Стук собственных ботинок о каменный пол кажется неправильным в таком месте, но Келус не останавливается. Наконец-то перед глазами оказывается та самая стена. Он проводит ладонью по камням. Ничего необычного. Слегка нажимает на них. А вдруг там всё же что-то есть? Но стена совершенно не желает поддаваться. Если бы у неё были глаза, наверняка смотрела бы с осуждением. Впрочем… Келус вздрагивает. Лучше, чтобы не было.       — Снова ты? — сзади доносится недовольный голос. — Тебе что, заняться больше нечем?       Келус закатывает глаза. Снова. Этот староста действительно появляется всегда, когда происходит что-то странное. Ну чем не подозрительно? Иногда такое чувство, что у него своя личная книга предсказаний. Что-то вроде: «А через два часа в южном крыле будут морды бить». Нет, ну это выходит за все возможные рамки! Он вообще не спит?!       — Надо же, а ты снова здесь, что, ждал меня? — Келус опирается о стену, моля, чтобы глаза не появились в самый неподходящий момент.       — Делать мне больше нечего.       — Да походу реально нечего!       Дань Хэн только цокает языком, смеривая недовольным взглядом. Он действительно выглядит невероятно уставшим, будто не спал далеко не одну ночь. Весь такой замученный, беспокойный. Куда он постоянно ходит? И что с ним происходит? Как Келус не пытается, не слышит ответа. Дистанция между ними кажется непреодолимой.       — Что ты здесь постоянно вынюхиваешь? Если так пойдёт и дальше, мне придётся рассказать Химеко.       Он явно блефует, потому что до сих пор ни разу никому так и не сказал. Подумать только: староста не выполняет своих обязанностей. Хотя последнее время Келусу казалось, что Дань Хэн здесь не то, чтобы на законных основаниях шастает ночами, оттого такая сдержанность.       — И почему до сих пор не сказал? Столько баллов для своего факультета отбил бы!       Повисает напряжённое молчание. Кажется, в голубых глазах Дань Хэна мелькает странная эмоция. Но он быстро берёт себя в руки, сохраняя самообладание. Гордо вскидывает голову и пристально смотрит в глаза. Сейчас точно скажет что-то неприятное. Келус уже готовится придумать ответ, как комната наполняется неприятным шелестом, словно тысячи маленьких крылышек шуршат прямо над ухом.       Гул нарастает, становится всё интенсивнее, стена внезапно заливается мистическим зеленоватым светом, окрашивая стоящие неподалёку доспехи в причудливый цвет. Келус вздрагивает, инстинктивно оборачивается. Прямо за его спиной трепещут длинные ресницы. Резкий взмах, — и сильный порыв ветра отталкивает в сторону. Веки поднимаются.       Два жёлто-зелёных глаза с вертикальными зрачками пристально смотрят прямиком на него так, словно на добычу. Стена совершенно теряет очертания, превращаясь в сплошной сгусток темноты, проваливающийся куда-то в неизвестность. Келус сглатывает, отходит назад, натыкаясь на замершего Дань Хэна. Тот хватает за плечи, больно впиваясь ногтями в кожу.       — Что это? — спрашивает он, прижимая к себе.       — Не знаю…       Глаза внимательно сощуриваются, пристально разгадывают. Кажется, ещё немного и прожгут взглядом. Внезапно узкий ромбовидный зрачок расширяется, и тут же видение рассеивается, будто ничего и не было. Это так на Дань Хэна среагировали? Келуса могли рассматривать часами, не выпуская и мучая странным голосом. Выгодно его, однако, возле себя держать.       — Что за ерунда? — Дань Хэн расцепляет больно сжимающие плечи пальцы.       Он осторожно подходит к стене, проводит по ней ладонью, но, ожидаемо, ничего необычного не нащупывает. Но выглядит настолько серьёзно, что становится несколько неловко. Это он так ответственно к странностям местного замка относится? И не страшно? У него чувство самосохранения отбито напрочь?       Дань Хэн надавливает на стену, принюхивается. Несколько раз поворачивается, смотрит в окно. На его лице внезапно мелькает понимание, будто до него дошло, что здесь не так. Он ещё раз надавливает на стену, прежде чем отойти. Келус наклоняет голову, выжидающе смотрит в глаза. Ну ему ведь расскажут, что тут происходит?       — И как давно ты с таким сталкиваешься? — Дань Хэн даже не считает нужным спросить, а сталкивался ли раньше. Ну надо же, какая прыть.       — С первого дня.       — Да ну? И что ему от тебя нужно?       — Если бы я знал! Думаешь, мне приятно постоянно просыпаться перед этой стеной и терпеть разглядывания? Без этого было бы получше.       Дань Хэн задумчиво проходит вдоль стены, переводит взгляд в окно. Рассвет потихоньку окрашивает всё вокруг яркими цветами. Должно быть, скоро начнётся завтрак. Какие вообще сегодня занятия? Подготовиться бы… А, будто бессонная ночь способствует хорошим отметкам. Тут бы не уснуть прямо под носом у преподавателя. Но атмосфера в комнате накаляется. Да что такое?       Дань Хэн наклоняет голову, на несколько секунд повисает молчание. Он напряжённо о чём-то думает прежде, чем наконец-то сказать:       — Пойдём отсюда.       — Что? Так просто?       — Хочешь остаться?       — Нет! Просто ты ведь что-то понял? Не хочешь поделиться?       — Понял, что лучше убраться отсюда, пока не стало хуже. И не лезть больше в это дело.       Не лезть? Ему, конечно, легко это осуществить, а вот Келусу что делать? Закрыть глаза и уверять себя, что всё в порядке, и он не ходит ночами непонятно куда? Или, может, испробовать на себе забвение, чтобы не ввязываться? Но Келус благоразумно решает промолчать, не вытаскивая из сомнительного старосты больше информации. Тут ещё вопрос: откуда у него такой чуткий нюх на неприятности? Если задуматься, выглядит крайне подозрительно.       Келус кивает чисто для вида и выскальзывает в коридор. Нужно вернуться хотя бы в свою гостиную. Соседи по комнате и без того смотрят с полным недоверием. Исчезновения каждую ночь — тут хочешь или нет, а заподозришь неладное. В коридоре удивительно тихо. Ни звука, ни писка. Даже приведения куда-то запропастились. Абсолютная тишина, скрывающая каждый шаг.       В гостиной пахнет деревом. Приятный запах обволакивает с головой. Келус не может ему противиться: закрывает глаза, усаживается на диван. Мягкость сразу убаюкивает. Тихий треск камина, тепло, идущее от него и слабый аромат — всё просачивается в напряженные нервы, будто разглаживая их. Голова сама собой опускается. Долгая ночь даёт о себе знать болью в напряжённых мышцах. Хоть Келус и спал, но от странного лунатизма осталось только ощущение полной измотанности.       Тело обмякает, ощущается мягкость дивана, ни капли не уступающая постели. Такая же тёплая и уютная. Из памяти стирается всё лишнее, остаётся лишь усталость, утягивающая в сонливость. Мир схлопывается до размеров дивана. Слишком хорошо это всё.

***

      — Келус? Эй, вставай! Келус!       Недовольный голос разносится над ухом, разрывая мягкую пелену сна. Неохотно приходится открыть глаза, хотя бы что бы прекратились тормошения. Лука склоняется над ним, сильно толкая в плечо. Один раз, второй, третий. Будто не разбудить хочет, а ещё больше укачать. Или это от усталости даже такие действия убаюкивают?       Келус всё же выравнивается, вдыхает поглубже, оглядываясь по сторонам. Гостиная уже наполнена шумом и снующими людьми. Неужели время завтрака пришло? Так быстро. Вот бы ещё несколько минут на отдых. Хотя бы чуточку времени! Но Лука продолжает безжалостно тормошить, едва ли не силой утягивая за собой.       — Да иду я, иду.       Келус всё же поднимается, двигается словно автоматически, даже не до конца понимая, зачем и что именно пытается сделать. В голове не откладывается ничего, кроме всепоглощающей усталости. Интересно, его отпустят отлежаться, если признаться в ночных похождениях? Но даже подумать об этом просто не хватает сил.       Лука одёргивает перед дверью. Наконец-то и мысли проясняются после такого незапланированного внимания. Келус останавливается, с непониманием смотрит в глаза, но не сдерживается и всё же зевает. О, этот взгляд, полный абсолютного непонимания, он не забудет никогда.       — Что происходит? — шёпотом спрашивает Лука.       — Ничего?       — Ничего?! Куда тебя каждую ночь носит?! Пропадаешь всё время, потом спишь прямо на ходу. Что за секреты?       — Никаких секретов. Обычная бессонница. Попробуй лежать в кровати часами, не засыпая, конечно, размяться захочешь.       Лука смотрит недоверчиво, но что ещё остаётся? Келус и сам понимает, что оправдание звучит не убедительно, но не станет же он правду рассказывать. Решение найдётся со временем, по крайней мере, хочется верить, что так и будет. Дверь со скрипом открывается, и от него наконец-то отстают. До занятия всего ничего. Лучше поспешить.       В подземелье странный, немного влажный запах. От него даже кружится голова. Интересно, и как Слизеринцы здесь живут? Тяжело, наверное, постоянно в такой атмосфере находиться. Келус рассматривает класс, выбирая место. Конечно, нужно было опоздать всего на несколько минут, как тут же образовалась перспектива соседствовать с незнакомцем. Ещё и два факультета сегодня, как назло.       Среди множества неизвестных легко угадывается знакомая чёрная макушка. Эти взъерошенные волосы Келус видит чаще, чем себя в зеркале. И, на удивление, именно возле Дань Хэна есть свободное место. Ну, всё лучше, чем слушать всё занятие расспросы Луки о ночных похождениях. Под неодобрительные вздохи Келус всё же протискивается к нужному месту, разваливаясь на скамье. Дань Хэн даже голову не поворачивает. Ну и ладно, зато в тишине.       Наташа выжидает недолго, пока все рассядутся, и продолжает рассказывать, медленно ходя по кабинету. Забавно, но она нравится многим, хоть дети и несколько неодобрительно косятся на неё. Ей бы не зелья преподавать, а лечить, но отчего-то вышло совсем не так. Келус настойчиво заставляет себя слушать, не пропуская ничего, но получается откровенно плохо. Под мягкий монотонный голос он засыпает ещё сильнее.       Внезапно под столом его больно пихают ботинком в ногу. Едва хватает сил сдержать язык за зубами. Да что такое? Но Дань Хэн невозмутимо указывает на исписанную мелом доску. И что там? Келус протирает глаза, наконец-то замечая несколько холодящих душу слов, одно из которых «практическая». Ну почему всё именно сегодня?       — Зелье не сложное, с ним справится даже третьекурсник. Думаю, вам не составит труда его приготовить, — продолжает Наташа. — Оно поможет расслабиться. В качестве последнего ингредиента можно использовать любое растение с приятным запахом. Оно и выступит в качестве ароматизатора вашего зелья.       На столе уже закипает вода в котелке. Дань Хэн начал, даже не дослушивая. Что ещё ждать от старосты? Наверняка сейчас сделает всё идеально. Мог бы и не будить. Но Келус всё же берёт ингредиенты, с интересом скидывая в кучу. Их жадно поглощает вода, окрашиваясь в причудливый красно-коричневый цвет.       — А что мы готовим?       — Расслабляющее зелье. Ты совершенно не слушал?       — Уж прости, как-то не научился одновременно спать и лекции записывать. Может, в другой раз?       Дань Хэн закатывает глаза. Да ладно ему! Будто это такая большая проблема. Тем более, Наташа сама сказала, что зелье пустяковое. Он же не экзамен проспал. Хотя это начинает вызывать сомнительные мысли. Как долго ещё придётся мучиться с ночными похождениями?       Хочется отвлечься хотя бы немного от неприятностей, Келус всё же пытается завязать разговор. Спокойнее и не так напряжено, когда рядом есть кто-то. И если этот кто-то не молчит без конца. Банальный диалог оказывается куда весомее и важнее остального. Дань Хэн отвечает нехотя, но хотя бы не игнорирует — уже успех.       — Ребята говорят, ты тоже перевёлся?       — Да, уже второй год здесь.       — А откуда?       — Мофа Ишу Дасюэ.       Келус замолкает. Это откуда он такой взялся? Судя по звучанию, из Китая? Но решает не уточнять. Наверняка встречный вопрос прозвучит крайне дурацки. Только кивает, пытаясь запомнить запутанное название, чтобы потом посмотреть. Хотя желание узнать больше не отпускает.       Дань Хэн осторожно помешивает кипящее зелье, смотрит на него так, будто это самая важная вещь в жизни. Келус закатывает глаза. Чего ещё ждать от старосты? Наверняка всё свободное время проводит в библиотеке. На самом деле, очень хотелось и самому засунуть туда нос, но сил не хватало совершенно. Стоило вернуться после занятий, как тело ломило от усталости. Несколько часов беспокойного сна перед ужином хоть немного оживляли измотанный организм, потом крайне быстрое и выборочное выполнение домашних заданий и снова странный лунатизм. Не до библиотеки совершенно.       — Добавляй медленнее, — поправляет Дань Хэн, ловко выхватывая пузырёк с тёртым рогом.       — Да, прости. И как тебе здесь? Наверняка всё сильно отличается?       — Очень сильно. Даже магия другая.       — Другая?       — То есть… я хотел сказать… заклинания другие.       — Ааа…       Наверное, в этом был смысл. Если Келусу не изменяет память, большинство нынешних заклинаний очень древние и корнями уходят ещё в Римскую империю и латынь. Навряд ли на востоке было хоть малейшее сходство с теми правилами, которые преподают в Хогвартсе. Было бы интересно посмотреть на их магию. Наверняка что-то эффектное.       — Почему ты перевёлся? Надоело? Интересно стало? Или хочешь здесь остаться?       — Нет, не хочу. Просто были определённые обстоятельства. Из-за них ситуация немного вышла из-под контроля.       — Обстоятельства?       — Ничего интересного. Просто мелочь.       Келус старательно помешивает густую жижу. На зелье похоже мало, скорее на слизь. Выглядит отвратно. Может, оставшиеся ингредиенты исправят ситуацию? Дань Хэн отводит взгляд, вообще избегает смотреть в глаза. Волнуется? Из-за сказанного? Лезть глубже явно не стоит, раз для него это настолько болезненная тема.       Странный парень… Наташа подходит к столу, заглядывает в котелок. Несколько мгновений молчит. Келус уже напрягается. Неужели снова успел напортачить? Но она только ободряюще улыбается и немного увеличивает нагрев. Слизь расползается, превращаясь в полупрозрачное вязкое почти желе. Она несколько раз стучит палочкой по столу.       — Отлично получилось. Я рада. Дайте ему ещё раз закипеть, и добавляйте аромат.       — Все, правда, хорошо?       — Отлично! Компания Дань Хэна хорошо влияет на твою учёбу. Сегодня ты куда внимательнее.       Келус опускает голову. И правда: из-за чрезмерной усталости все проблемы в обучении сводились к банальной невнимательности. Но за интересным разговором лишнее отходит на второй план, оставляя только желание получше узнать нового знакомого. Что же, остался аромат. Келус долго смотрит на коробку с растениями.       — Что добавим?       — Мне всё равно.       — Как скажешь.       Келус несколько мгновений рассматривает кучи трав, хватает за край кору рябины. А что? Запах вполне себе приятный. Неплохая добавка. Наконец-то зелье покрывается пузырями и успокаивается. Наташа тут же оказывается рядом, придирчиво рассматривает цвет и консистенцию. Кивает. Сама делает небольшой глоток, в листе успеваемости отмечает результаты.       — Отлично получилось! Можете пробовать.       Келус с готовностью наливает себе в стакан. Интересно, эта штука поможет избавиться от вечной усталости? Дань Хэн только сейчас поворачивает голову. Он ещё на этапе выбора аромата уткнулся в книгу, и ни слова не проронил. Странный. Келус не стал бы себе так сильно доверять. Уж с зельями у него всегда были проблемы. Хотя Наташа поверила. Сладковатая вязкая жижа холодит рот, на языке оседает приятный вкус рябины. Хочется прикрыть глаза и забыть обо всём.       Внезапно Дань Хэн откашливается, растерянно смотрит на котелок, прикрывая рот рукой. Голубые глаза блестят, как новогодние шарики. До слуха долетает чуть хрипловатый голос. Келус даже подскакивает. Что не так? От зелья? Он ведь тоже пил! И Наташа пила!       — Что?.. Что там было?       — Кора рябины. Что с тобой? Нужна помощь?       — Р-р-рябины?       Дань Хэн принюхивается, будто чувствует лишний запах, отшатывается, подскакивает, поспешно выбегает из кабинета. С рябиной что-то не так? Келус подрывается за ним, но его останавливает встревоженный голос Наташи:       — В чём дело?       — Я посмотрю!       Келус не слушает, что ему говорят вдогонку, он бросается за Дань Хэном, с трудом ориентируясь в длинных коридорах подземелья. Один поворот, другой. Да куда его так несёт? Наконец-то перед носом оказывается дверь туалета. Внутри всё скручивается от одной только мысли, что невинная рябина привела к таким последствиям.       Дань Хэн упирается руками в умывальник, глубоко и часто дышит. Взъерошенные и влажные от воды волосы, напряжённые мышцы на руках — всё говорит о том, что ему действительно плохо. Келус осторожно подходит ближе, пытаясь подобрать слова. Он совсем не хотел такого.       — Ты… как?       — Всё нормально.       Дань Хэн ослабляет хватку, ещё раз умывается. От него веет чем-то странным. Да и запах стал куда отчётливее. Келус переминается с ноги на ногу. Одновременно неловко и безумно страшно, что он умудрился натворить.       — Прости…       — Не стоит, я сам виноват. Нужно было смотреть, что ты делаешь.       — Тебе нужна помощь?       — Всё уже в порядке. Просто я немного… плохо переношу рябину.       — Типа аллергии?       Дань Хэн удивлённо смотрит в ответ, будто старательно обдумывает эти слова. Что его так сильно удивило? Он впервые об аллергии слышит? Но Келус не акцентирует на этом внимание. Взгляд приковывают глаза. Обычные голубые глаза, но… он точно помнит, что они были не такие тусклые. Неожиданная мысль полностью занимает сознание, не давая толком обдумать происходящее.       — Да, типа… аллергии.       — Давай вернёмся? Наташа очень переживает.       Келус не успевает сделать ни шагу: по спине пробегает холодок. Все внутренние ощущения обостряются, становятся отчётливыми, и среди этого шторма хорошо выделяется одно: ужас. Кожей чувствуется, как кто-то внимательно наблюдает. И так пристально, будто хочет прожечь дыру в спине.       «Иди. Иди ко мне…»       Сладкий женский голос звучит будто отовсюду, у него нет одного источника. Словно стены внезапно превратились в микрофоны. За убаюкивающими словами следует тихий шелест миллиона мелких крылышек. Келус вздрагивает, оборачивается. Из стены на него смотрят громадные жёлто-зелёные глаза, пристально сощурившись.       Паника накатывает с новой силой. Не получается даже вдохнуть на полную грудь. Он инстинктивно пятится, врезаясь в Дань Хэна. Тут же подземелье наполняет лёгкий речной запах, и наваждение проходит. Ему теперь и днём отдыхать не дадут? Не только ночью?!       Комната погружается в тишину. Слышно только как с неплотно закрученного крана капает вода. Вокруг ничего. Дань Хэн первым отлепляется, подходит к стене. И тут же вздрагивает, неверяще в неё уставившись. Ещё раз проводит ладонью.       — Похоже, здесь дверь…       — Дверь?       Келус подходит, присматривается к ровной кирпичной кладке. И, правда, края слишком ровные, не такие, как в остальной комнате. Будто здесь действительно планировался дверной проём, но в последний момент строители передумали. В груди вспыхивает любопытство. Он давит руками на все камни, до которых может дотянуться.       — Давай посмотрим?       — Нет, — строго останавливает Дань Хэн. — Нас нет слишком долго. Наташа поднимет панику. Давай вернёмся после занятий?       Звучит логично. Келусу даже немного неловко, что он не подумал о такой простой вещи. Наташу расстраивать не хочется. Был бы на её месте кто-то другой, он, не думая, прогулял. Но Наташа добрая. И даже пыталась помочь в меру сил. Не стоит её волновать. Дорога обратно кажется такой долгой и нудной. Любопытство так и тянет к таинственной стене. Приходится всеми силами душить его.       — Тогда после зелий? — воодушевлённо спрашивает Келус.       — Не успеем. Давай после всех занятий.       Невольно с губ срывается недовольный вздох. Да что Дань Хэн такой правильный? А, ладно. Пускай. Всё равно после зелий сам посмотрит, а потом, если ничего не найдёт, можно и вместе сходить. Чего зря тянуть? Перед самой дверью долетает тихий шёпот.       — В шесть, в библиотеке.       Келус кивает и заходит в кабинет, тут же замечая взволнованный взгляд Наташи. Она действительно выглядит так, будто готова отправить кого-то на поиски. Удивительно: у Дань Хэна очень чуткое… предчувствие? Как ему только удалось уловить этот момент и вернуться как раз за секунду до проблем? Но все вопросы остаются на потом. Сейчас от них ждут объяснений.