притон ангелов.

Весь день перед лицом только и делали, что маячили всякие документы, бумаги, формуляры и прочее, прочее, прочее. Хисыну начинало казаться, что его мир стал черно-белым, из-за наличия исключительно этих цветов во всем, что его окружает. Джей куда-то отлучился, в спешке схватив со стула куртку и оставив своего друга наедине с поглощающими и вгрызающимися в кору мозга мыслями. По утру он, почему-то, не особо придал значения своему сну — ну, было и было. Однако, чем чаще возвращался к нему, тем больше вопросов становилось и тем абсурднее казалась ситуация. Хисын настолько погрузился в этот омут, что не заметил перед собой коллегу, пока нес кофе, и содержимое стакана вылилось на вскрикнувшего парня. — Извин… Какого черта? Он буквально застывает на месте, видя перед собой то же лицо. То же одновременно красивое и губительное лицо с очаровательными родинками, длинными черными ресницами, пушащимися в разные стороны, спадающими на лоб прядями и, что самое главное, небесно-голубыми глазами. В точности на него. Хисын делает вдох и моргает. — А да ничего, все нормально. С кем не бывает, — мужчина со смуглой кожей, узким разрезом глаз и в возрасте около пятидесяти лет хлопает его по плечу. Парень давит нервную улыбку, кланяется с десяток раз и, забыв про кофе, скрывается за дверью кабинета. По коже пробегает табун мурашек, а голова начинает трещать. Ли садится за стол и чувствует, как к горлу подкатывает ком. Ни малейшего понятия, что именно происходит, но явно ничего хорошего. Тут дверь кабинета открывается и входит Джей. — Надо бы ее смазать, а то достала скрипеть, — он повторяет одну и ту же фразу каждый раз, но до предпринятая каких-либо действий не доходит никогда, — ты чего такой бледный? Хисыну хочется рассмеяться. Громко и истерично, потому что он не знает и не хочет знать. Тут парень внезапно подскакивает, пугая друга, и широкими шагами измеряет периметр комнаты. — Вполне вероятно, что это побочка от таблеток, но, — привычка нервно грызть ногти, кажется, возвращается, — Но раньше ведь такого не было? Алкоголь я в тот день не пил, тогда… Пак сглатывает, смиренно наблюдая за тем, как Хисын разговаривает сам с собой, и не решается вмешаться. У него накопился ворох вопросов за последние пару дней, но, похоже, ещё не время их задавать. Только вчера он радовался тому, что Хисын выглядит отдохнувшим, а сегодня он снова как на иголках. И будто даже сильнее, чем обычно. Это не может не беспокоить. — Я не знаю, в чем конкретно твоя проблема, — Джею пришлось потрудиться, чтобы усадить товарища обратно в кресло, — Но будь добр, не паникуй. Только хуже делаешь. И кстати, начальник просил тебя подойти. Возможно, не стоило говорить об этом сейчас. Однако, если не сделаешь то, о чем просят, вернее, приказывают, то велика вероятность нарваться на неприятности. — Да приди ты в себя. Хисына будто током прошибло. Он почти физически ощутил, как прогнулся под грузом всего навалившегося дерьма за раз. Встал на негнущихся ногах, похлопал по карману куртки, с радостью ощущая, что сигареты на месте, с заиканием выдал нечто, вроде «спасибо» и вышел. Совсем не обратил внимания на то, что дверь скрипела. Господин Чхве вальяжно развалился на кресле. Мужчина размеренно отстукивал пальцами по поверхности деревянного стола и молчал. И чем дольше это тянулось, тем сильнее стягивался узел где-то под ребрами. Хисын напоминал сплошной оголенный натянутый нерв. Он стоял как провинившийся мальчишка, сопрягав руки за спину. Неизвестно, чего от него хотели, но если, это по поводу его похода в клуб, то пиши пропало. Без работы в органах ему закрыты абсолютно все пути для поисков брата. — Я растил тебя как своего сына, — он достаёт из портсигара папиросу и большую стальную зажигалку с гравировкой. Мы что, в крестном отце? — А потому доверяю тебе больше всех, — мужчина выдохнул настолько большой сгусток дыма, что закашлялся даже Ли, — у меня есть для тебя задание. Совершенно секретно. Даже Джей знать не должен. Хисыну все это почему-то не нравится. Седьмое чувство на подкорке сознания тревожно бьет в колокол. — Недавно поступила информация, что сегодня в порт Инчхон прибудет корабль, на котором тайно провозят запрещенные вещества, — пепел летит прямо на пол, потухая, прямо как надежда в глазах парня; у него на сегодня уже были планы, — Мне нужно, чтобы ты выследил маршрут передвижения до их базы, где мы уже устроим облаву. Если прижать их в порту, большая вероятность, что они скроются. Нет, нет, нет, почему именно сегодня? Это первый раз, когда он хочет отказаться, но не может. Связан по рукам и ногам. — Я отправлю снайпера для прикрытия, на всякий случай, — густые брови съехались к переносице, и Хисына пригвоздило к полу тяжелым взглядом начальника, — Но лучше тебе этого случая не допускать. Только покинув кабинет Ли понял, что последние две минуты точно вообще не дышал. Все его планы канули в лету, и это чрезвычайно сильно раздражало. Он вернулся к себе в подавленном настроении и лишь отвел глаза, встретившись с вопросительным взглядом Пака. Тот снова промолчал, как самый понимающий друг. — Ну и что ты, идешь сегодня? Безусловно, Джей не собирался пускать этого недотепу, как он выразился, одного. Старший лишь мотнул головой в знак отрицания, в тишине собрался и ушел, оставив коллегу уже не с тележкой, а вагоном недосказанности и непонимания. Хисын зашел домой лишь за тем, чтобы достать из шкафа кобуру с рабочим пистолетом и коробку пуль. Его учили никому не доверять, поэтому даже при условии, что где-то на крыше или черт знает где будет снайпер, надеяться можно только на себя. Парень оставил машину на парковке для отдыхающих и дальше пошел пешком. Ночной холодный воздух забирался под кожу и в легкие, заставляя подрагивать. Подобные задания — не в первой, но почему-то именно сегодня Ли ощущает себя как не в своей тарелке. Петляя между грузовых контейнеров и вдыхая запах ржавчины и сырости, он останавливается у последнего, откуда открывается наиболее хороший вид на причал. Кто бы знал, откуда начальник берет все эти зацепки, верны они или нет, но не подчиниться запрещено. И вот, напрягая и обостряя все чувства, Хисын присаживается на корточки и смиренно ждёт. Раздаётся всплеск волн, и корабль появляется в ста метрах от берега. Рука сама тянется к кобуре, сжимая холодную сталь. Это успокаивает и без того натянутые нервы юноши. Внезапно возле причала останавливается грузовик, и Хисын напрягается. Такая большая машина для партии наркотиков? Они перевозят целую тонну? Где береговая охрана, и как они прошли все пункты досмотра? Ситуация начинает напрягать все сильнее. Корабль пришвартовывается, и с него сходят двое в масках и кепках. Столько же человек покидает машину, у одного из них в руках винтовка. Ли достаёт смартфон, предварительно проверяет, выключена ли вспышка, и делает пару снимков, переключив на видео. Те, что были на корабле, обмениваются парой слов, идут обратно и притаскивают ящик. По всей видимости относительно тяжелый. Хисын продолжает снимать, хмурит брови и чуть не роняет телефон, тут же прячась за контейнером. Снова галлюцинации? Из грузового отсека выходит тот, кто буквально преследует парня на протяжении пары дней. Хисын правда не уверен, сходит он с ума или же это и правда тот человек. Рвано выдохнув, снова выглядывает и тут же встречается с ним взглядом. Из легких вышибает весь воздух, а голова начинает кружиться. — Куда смотришь, куколка? — водитель сплевывает на землю и приобнимает юношу за талию, — Там кто-то есть? — Нет, — он возвращает взгляд, полный негодования и отвращения, и отодвигается, вырываясь из противных объятий, — Лишь осматриваюсь, чтобы точно убедиться, что мы здесь одни. Пульс, кажется, уже перешел отметку в сто тридцать, руки дрожат, а колени подгибаются. Он смотрел прямо на Хисына. Даже если брать в учет, что у этого парня хорошее зрение, невозможно было так точно определить местоположение. Голова болит сильнее, а взгляд туманится. В любом случае, нужно продолжать задание, и Ли, ещё осторожнее, чем в прошлый раз, выглядывает. Мужчины погружают ящик в грузовик, и незнакомец забирается следом. Больше не смотрит. Почему-то Ли проходится взглядом по крышам в поисках снайпера и, отчего-то к сожалению, находит. Он не понимает, что чувствует, совершенно. Разум и сердце действуют в разнобой, поэтому, отбросив все, Хисын слепо следует на парковку. Выходит, они с Джеем были правы насчет распространения наркотиков в этом баре? Значит, есть шанс пройти туда легально, с дозволением начальства? С каждым разом все больше и больше информации, которая уже, кажется, переливается через край. Хисын едет по другой дороге, изредка замечая появляющийся на горизонте грузовик. Так больше вероятность остаться незамеченным. Как и ожидалось, остановился он именно у того здания. Парень припарковался в паре домов от него и проследовал до черного входа, где и был автомобиль. Водитель помог достать ящик и снова потянулся чтобы подать руку. Да, Хисын не перепутал, это был тот самый таинственный незнакомец, явившийся к нему во сне. По телу пробежал табун мурашек, но дрожащая рука все равно потянулась к телефону. Через наведенную камеру, Ли снова увидел, как на него смотрят, но второй раз не испугался. Однако, кое-чего не понял. Юноша мотнул головой, и смоляные пряди спали на белоснежный лоб. Цепкий взгляд пронзительных голубых глаз буквально кричал о том, чтобы Хисын убрал камеру, а тот в свою очередь, будто под гипнозом, подчинился. — Какого х… Внезапно парень поднял голову и посмотрел на крышу. У Хисына свело конечности. Именно туда, где сейчас находился снайпер. Они все знали? Их заманили? Что происходит? Инстинкт самосохранения заставлял убраться подальше, но любопытство приковало к земле. Он не дышал и не моргал, только изучал того юношу. Парень снова мотнул головой, и Ли почувствовал отчаяние. Отчаяние и жгучее желание подчиниться. Снова. Это разрывало его изнутри. Информацию до начальства доносит он, снайпер лишь для прикрытия. Он ничего не знает, ничего не видел и ничего не скажет. Только Хисын владеет контролем над ситуацией, у него есть власть. И прямо сейчас он перед выбором: промолчать и потерять работу или сознаться, но, возможно, самому совершить страшное преступление?