Июнь, 2006. Худ-канал. Национальный парк Олимпик.
Армия шла за ним. Его верная, кровожадная армия следовала его воле. Райли думал, это начало Дикой Охоты. Это движение к катаклизмам, к апокалипсису. Было что-то величественное в этом моменте. Они выходили из воды, ни на долю не сбиваясь с ритма. Все они были вампирами, и хотя Бирс никогда не предполагал подобного поворота в своей судьбе, сейчас он был искренне рад тому, как сложились обстоятельства. Вампиры — совершенства. Идеальные машины для убийств, сверхлюди, высшие существа, и он один из них. И он их возглавляет. Наравне с Викторией, разумеется. Все они здесь охотники. Выследить цель — их задача и их отдушина. Выследить, заставить трястись от страха, бежать в ужасе, страдать от удушающей паники. Это их кайф, их наркотик, в некотором смысле. И потом, естественно, насладиться заслуженной добычей — тёплой, свежей, ещё живой кровью. Впрочем, сейчас целей было больше, чем предполагаемой добычи. Как жаль, что у Калленов крови для них не найдётся. Только Белла, одна-единственная наивная, глупая Белла. Райли сожрёт её, как сожрал бы индейку, запечённую на День Благодарения. А потом преподнесёт Виктории. Как трофей. Как подарок. Как символ своей любви. Выслеживание всегда было делом элементарным для вампиров. Тем более, для новорождённых — их чувства обострены и того сильнее. Однако сейчас казалось, сами Каллены решили отдать им ту девчонку, преподнести на блюдечке, если верить этому чудному аромату, разносящемуся по всему лесу во вполне очевидном направлении. Конечно, больше всего это походило на ловушку. По крайней мере, попытку заставить его армию угодить в таковую. Но — он усмехнулся — как они планируют победить их всех? Смех да и только. Нет, может Каллены и считали этот ход ловушкой, но он им отнюдь не был. Лишь дружелюбно раскрытые руки, мол, добро пожаловать, подходите, мы вам рады. Отлично. Потому что он тоже был рад. Он предвкушал. И все те, кто шли за ним. Райли отошёл с пути. Ему не нужно было находиться в гуще битвы. Его задача лишь направить. Он забрался повыше и с невиданным удовольствием стал наблюдать за течением событий. Каллены и правда ждали их. Всей семьёй, хотя той девчонки среди них и не было. И её личного вампирчика, того смазливого и особо эмоционального идиота. Что ж, хоть он и считал таковым одного из вегетарианцев, остальные, если быть откровенным, всё же вызывали в нём некоторое уважение. Они стояли ровным строем, уверенные, гордые. Ожидающие не смерти, но победы. Бирс едва сдержал рвущийся наружу смех, благо, вовремя его внимание захватили птенцы — выбежавшие из леса новообращённые. Сильные, яростные, не грациозные, но завораживающе дикие. Такие, какими им и положено быть. Ни грамма разума, сплошные инстинкты. Вампир знал, чего ждать от этой битвы. Каллены, как противники опытные, давно сменившие свою природу, определённо вырвутся вперёд и будут вести в счёте. Поначалу. Однако их было меньше и — его лицо скривилось в ощутимом презрении — они питались кровью животных. Жалкие. Им не обойти его армию ни в силе, ни в скорости, ни в количестве. Вести счёт они будут отнюдь не долго. Впрочем... Хорошо. Да. Оборотней Райли действительно не учёл. Это было… Мерзко. Хорошо, что ему не было нужды говорить, а значит и набирать воздух в лёгкие — вонь от этих псин шла преотвратнейшая. И как только Каллены пошли на подобное? Вот уж точно, предатели своего вида. Падшие. Дикая Охота найдёт на них управу. Грешники должны быть наказаны. — Наслаждаешься? — томно пропела Виктория, появившись около него. — Ещё как, — ответил ей довольно Бирс. — Тебе их не жаль? Они же рвут твоих птенцов так, словно те бумажные, — она огладила его своими нежными ладонями, обнимая со спины и укладывая подбородок на крепкое плечо. — Ты до странного сентиментальна, моя Драгоценность. Не беспокойся, я вмешаюсь, если на то будет необходимость. Райли знал, ей тоже ничуть не жаль. Всё это — фасад, не более. Они создали эту армию, чтобы использовать её как деревянных солдатиков, да и только. Игрушки, вот, кем были все эти новорождённые. Он присвистнул, когда волки особенно удачно разорвали одного парнишу. Впрочем, тут же поплатились — сзади на них напрыгнули несколько «птенцов» разом. Бирсу было плевать, как много новорождённых умрёт. Тех, кто выживет, он всё равно добьёт самолично. Куда важнее было то, сколько умрёт врагов. Пока что — тем удивительно везло — ни одного. Но ещё не вечер. «Всё только начинается», — думал Райли, ощущая, как далеко уже умчала его женщина. — А девчонка хороша, — уважительно опротянул он, заметив, как темноволосая Каллен отвлекла на себя противника, а затем подпрыгнула, позволяя волку растерзать того. — Но что с… Райли нахмурился. Мелкая пакость скрывалась за деревом, отказываясь участвовать в бою. Отказываясь следовать как приказам, так и инстинктам. Если вдруг она не умрёт от чужих рук до самого конца, её он убьёт первой. А пока ему нужно проследовать за дамой. Виктория уже должна была напасть на нужный след. И он пойдёт за ней, верный её желаниям.***
Тот же день. Гора Олимпус. Высота: 2429 м
— Райли. Слушай меня. Виктория использует тебя, чтобы отвлечь меня. Она знает, что я тебя убью, — у этого Каллена даже голос был тошнотворным. Такой ровный, выверенный. С интонацией, подобной той, которой говорят с душевнобольными. Бирс вновь скривился. Он ничего не мог поделать с этой неприязнью. И не то чтобы хотел, конечно. Просто логикой он понимал, что голос у вампира совершенно типичный, а его эдакая выверенность — скорее издержка природы, особенность, свойственная их виду в целом и в том числе ему самому. И всё равно бесил. Каждым жестом, каждым звуком, даже запахом. Какое неприятное создание. А вот девчонка за его спиной… Да, вот её аромат был поистине прекрасен. Аппетитный, богатый, увлекающий. Как же нетерпелось ощутить этот яркий вкус. Каллен отвёл глаза на мгновение, обратив внимание на показавшую себя Викторию, и тут же вновь посмотрел на основного в данный момент противника. На Райли, что стоял прямо напротив, лишь в двух десятках шагов. — Она рада, что ей не придётся больше иметь с тобой дело, — проникновенно вещал вегетарианец. — Не слушай его, Райли. Я предупреждала, он сильный телепат, — взволнованная, но демонстративно плавная речь его женщины зацепила. Он и не думал, что эта пародия на вампира говорит правду, но… Почему тогда Виктория так нервничает? Почему, к тому же, так неловко и очевидно пытается это скрыть? Он смотрел на неё и понимал, что ответы ему не нужны. Плевать ему на эти ответы. — Я знаю её мысли. Знаю, что она о тебе думает. — Он лжёт, — вновь прервала врага рыжая вампирша. — Она создала тебя и эту армию, чтобы отомстить за возлюбленного. Джеймса. Это единственное, что её волнует. Не ты. Это смешно. Даже если так — а Райли знал, что это так, — какое ему до этого дело? Месть — хороший порыв. Он вполне способен оценить её усилия. А вот ревновать к мертвецу — это и впрямь было бы глупо. Сейчас Виктория с ним — вот всё, что имело значение. Она сама выбрала его, сама подарила ему новую, куда более совершенную жизнь. Честно говоря, даже если ей на него плевать, что ж. В его нынешнем существовании отнюдь не любовь играет первостепенную роль. Губы против воли растянулись в сытую, самодовольную ухмылку. — Не верь. Только ты. И ты это знаешь. — Подумай, Райли. Ты родом из Форкса, знаешь эти места. Вот причина, по которой она тебя выбрала. Она тебя не любит. — Райли. Не позволяй ему сделать это с нами. Ты знаешь, я люблю тебя. С каждым мгновением, с каждой фразой Виктория нервничала всё сильнее. Было что-то забавное в том, чтобы наблюдать за этим. Что её так пугает? Она считает, он может быть опасен для неё? Может встать на сторону этих… Ничтожеств? Райли отвернулся, скрывая гримасу. Она действительно сильно его недооценивает, всегда недооценивала, но вот это было уже чересчур. Да они же просто шуты гороховые! Пора было заканчивать концерт. Он сделал ещё один — очередной — шаг к Каллену и его человеческой зверюшке. Его напряжённое прежде лицо разгладилось. Он здесь хищник. Он нападает. И он побеждает. Короткая удовлетворённая улыбка на его лице была простой закономерностью. Как и тихий, опасный шёпот после: — Тебе конец. Однако стоило начать набирать разгон, как из зарослей показался очередной оборотень. Бирсу стало смешно в который раз этот праздник. То есть они всерьёз посчитали, что это сработает, что он не учует эту безобразную, тошнотворно воняющую мокрую псину, когда она так близко? Он резко сменил направление, заставляя волка рухнуть в сугробы, и тут же прыгнул поверх. Ожидалось, что тем самым он к чертям собачьим раздробит его кости, да и весь, собственно, торс, раздавит бешено бьющееся сердце своим напором, буквально превратит в лепёшку. Но? Он озадачен. Складывалось ощущение, будто псину неожиданно окружил какой-то невидимый барьер. Райли похлопал по воздуху с почти исследовательским интересом. Третья сторона? Он быстро оглядел импровизированное поле боя 2.0 и подметил очевидно новое лицо. Относительно новое. Бирс определённо уже встречал его прежде, этого… Кого, кстати? Недоумённо вскинутая бровь, пожалуй, выражала его вопрос достаточно красноречиво. — Стоять, стоять, — почти весело проронил гость, быстрым движением руки создавая очередную невидимую преграду перед попытавшейся сбежать Викторией. Райли хмыкнул. Кажется, ему пора менять свои планы. — Ну куда же вы, леди? Где ваши манеры? И нет, Эдвард, это будет лишним. — Кто ты? — заинтригованно спросил Бирс, наблюдая, как его Драгоценность пытается пробить то самое невидимое нечто. Бой словно бы замер. Каждый оставался на своём месте, пристально следя за остальными. — Гарри Поттер, рад знакомству. — Я не про имя, но предположим. Райли. Райли Бирс, взаимно, — ухмыльнулся он, медленно ступая по кругу, идентично отражая действия этого… Гарри Поттера. — Не думаю, что тебе пригодится что-либо, кроме имени, — отзеркалил его ухмылку мужчина. Кажется, они были довольно похожи. Честно, Райли почувствовал это родство. Гарри Поттер однозначно не был человеком, как не был и, в полном значении этого слова, вампиром. Но натура его, природа его личности, о-о-о, она была истинно вампирской. Правильной. Первобытной. Совсем как у Бирса. И вот теперь он действительно подумал, что этот бой им, вероятно, не выиграть. Не сейчас, когда обнаружилось так много неучтённых факторов. Не сейчас, когда действительно биться желает лишь он один, азарт лишь в нём ворочается, полыхая разгорающимся пламенем. Не сейчас, когда его собственные желания из простого «развлечься, убивая мошек» преобразились в «плевать на остальных, мне интересен только этот, бой с ним, но не его смерть». Дикая Охота сегодня отступит, не получив никакой добычи. Дикая Охота — исключительно в этот раз — отступит с гораздо более ценным призом. Райли оскалился, втягивая мужчину, стоящего перед ним, в почти игривый бой. Цель — не убить, но отвлечь. У этого создания есть какая-то особая сила, он легко перекроет всякий путь, а потому убираться отсюда следует только после того, как Бирс убедится, что это будет в принципе реализуемо. Где-то позади Каллен провоцировал его Драгоценность (его бывшую Драгоценность). Вероятно, сегодня её не-жизнь оборвётся руками недо-вампира и никчёмной псины. Райли, честно говоря, ничего с того не потеряет. Зато кое-что — он невольно облизнул вспыхнувшие чувственным жаром губы — приобретёт.***
Покончив с Викторией — зачинщицей всего этого безумия, — Эдвард прислушался. Несмотря на то, как далеко они были от основных событий, при должной сосредоточенности не составляло никакого труда услышать шум битвы и мысли её участников. Собственно, шума уже и не было, разве только звук пылающего костра. В сознание ворвались мысли его сестры. К ним идут Вольтури. Времени медлить больше не было, нужно было как можно скорее оказаться в кругу семьи. — Сколько осталось? — спросил он, приближаясь к остальным. Поляна опустела. Каллены собрались у разожжённого ими костра, сбросив туда все тела, что остались после боя. Эдвард слышал волков, бродящих в округе, в лесной чащи неподалёку. — Несколько минут. Может десять, — звонко, но всё же слегка встревоженно ответила ему Элис. — Стая должна уйти, — подал голос Карлайл. — Вольтури не примут договор с оборотнями. Выскочивший откуда-то недобитый новорождённый мог бы стать неприятным сюрпризом и привести к жутким последствиям. К сожалению для него, все собравшиеся обладали почти столь же хорошими чувствами, обращая внимание на каждый неуместный в лесу шорох. Тот, очевидно, хотел прикончить пару верфольфов, да только не рассчитал несоответствие в количестве атакующих и обороняющихся. Впрочем, чего ещё ждать от новообращённого? Быстро расправившись с этой маленькой неприятностью, волки отправились на свою территорию. — Они пришли, — нарушил наступившую тишину твёрдый голос провидицы. В тот же миг, словно по команде, из чащи показались Вольтури. Они шли медленно и степенно, наглядно давая понять, что они сильнее, что им нет нужды прибегать к проявлениям своих способностей, что они и без того гораздо, гораздо выше. Тишина в тот миг стала казаться почти зловещей. Эдвард крепче обнял Беллу, слегка сдвигая её себе за спину. Она всё ещё не была обращена в вампира — это может стать серьёзной проблемой, учитывая их прошлые обещания, данные правящему клану. — Деметрий? — раздался голос позади. Эдвард резко обернулся. Вот прихода Гарри он и впрямь не заметил. На мгновение проскочило удивление, что тот знаком с Вольтури, но Каллен тут же себя одёрнул — Поттер был вампиром гораздо дольше его самого. Было бы странно, если б знакомства не состоялось за эти столетия. — Поттер. Как неприятно тебя видеть, — дёрнув светлой бровью сказала Джейн, стоявшая впереди посланцев правящего клана, а затем перевела взгляд на его семью, что сейчас лишь молча наблюдали. — Впечатляет. Не видела семьи, которой бы удалось выстоять в такой атаке. — Нам повезло, — вежливо ответил ей глава их клана. — Очень сомневаюсь. Телепат оглядел пришедших и остановил взгляд на Деметрии. По какой-то причине Поттер позвал именно его из всех. Только вот по какой? Какая между ними связь? Что интересно, в отличие от своих коллег Деметрий смотрел лишь на колдуна. В его лице было что-то трудно поддающееся определению, какая-то борьба с собой, отнюдь не свойственная давно живущим вампирам. Мысли мужчины не в меньшей степени были сосредоточены на их новом… Друге. Эдвард чётко слышал их — Деметрий скучал по Поттеру. Думал о том, что даже не замечал этих чувств, пока не столкнулся лицом к лицу с объектом, на который они были направлены. А ещё о том, что Гарри тут забыл, как оказался и чем занят. В дальнейшем всё закрутилось настолько хаотичным и быстрым круговоротом, что Эдвард уже не был в состоянии разобрать детали — что-то о Челси, о служении, о Вольтури и почему-то о совах. — Мы пропустили забавную битву, — услышал Каллен со стороны чужого клана. — Да, нечасто мы вмешиваемся без нужды. — Прибыли бы пораньше, исполнили бы своё предназначение, — не сдержал едкого ответа он сам. Переключившись на мысли Джейн, Эдвард с уверенностью мог говорить, что их приход именно сейчас совсем не был случайностью. — Обидно, — равнодушно отреагировала она. — Вы одну упустили. Эдвард прикрыл глаза. Тот ребёнок, она ведь сдалась, она даже не участвовала в бойне, но… Он знал, чем всё кончится. — Мы предложили ей сдаться. Пообещали убежище, — пояснил Карлайл. — Не вам такое предлагать, — Джейн перевела властный взгляд на девочку и, активно пользуясь своим даром, начала допрос, в котором никто здесь на самом деле не видел никакой необходимости. — Зачем вы пришли? Кто тебя создал? — К чему жестокость? — вступилась его добрая, чуткая мать. — Она скажет тебе всё, что хочешь знать. — Я знаю. Ответ блондинки был соответствующим её натуре. Холодным, но оттого не менее самодовольным. Эдвард всегда ненавидел таких больше всего на свете. Садизм, простое желание заставить другого страдать, причинить боль, и это восхищение в глубине глаз от осознания, что именно ты являешься тем, из-за кого по округе разносятся столь нечеловеческие крики. Будучи вампиром, Каллен привык считать себя монстром. Но если он монстр, то кем являются подобные ей? Джейн была больше, чем просто чудовищем, и он знал это наверняка, слыша каждую её жестокую мысль. — Я не знаю, — всхлипывала девочка, пытаясь ответить, но даже не предпринимая попытки встать после всей причинённой ей боли. — Райли нам говорил, что наши мысли небезопасны. — Её звали Виктория. Вы ведь её знали, — раздражённо вмешался Эдвард. — Эдвард, если бы Вольтури знали о Виктории, они бы её остановили, — прервал его отец. — Правда, Джейн? Естественно, нет. Они знали, ещё как знали. И Карлайл в курсе, что это так. Телепат тяжело выдохнул, пытаясь справиться с собственными эмоциями. Прижавшаяся ближе Белла помогла сделать это быстрее. Отец старался защитить их всех. Ему следовало держать себя в руках. — Разумеется, — ответила представительница Вольтури и тут же отдала приказ. — Феликс. Эсми с Карлайлом как могли пытались уберечь то дитя. Однако все на поляне прекрасно понимали — ничего не выйдет. С Вольтури не спорят, их решениям не противятся. — Дайте ей шанс, — предпринял последнюю попытку отец. — Вольтури не дают второго шанса. Не забывайте об этом. Каю будет интересно узнать, что она всё ещё человек. — Дата назначена, — вздрогнув, сказала Белла. — Займись ею, Феликс. И пора домой. Им не оставалось ничего иного, кроме как расступиться. Взгляд невольно опускался к земле, ярко выражая повсеместно ощущаемую вину. Они хотели защитить её. И всё же с самого начала было ясно — у них не было ни шанса. Феликс был быстр и спокоен. Никто не вмешался, и жизнь того невинного ребёнка оборвалась за мгновение. Эдвард видел перед собой только самодовольную улыбку Джейн и поразительно безразличное лицо Поттера, за последние минуты успевшего переместиться ближе. Слишком безразличное как для того, кого всякий в этом городе нахваливает особенно лестными эпитетами. Гарри Поттер ему не нравился. Чувство это исходило из самого нутра и, судя по всему, лишь Эдварду оно было знакомо.***
Тот же день. Форкс.
Когда немногим после всех событий все они собрались в их доме, обсуждая случившееся, телепат ощущал подозрительное напряжение. Всё закончилось. Казалось, уже можно было расслабиться. Уже нужно было расслабиться. Но, несмотря ни на что, напряжение не отпускало, лишь только сильнее скручивалось внутри тугой пружиной. И тогда он задал вопрос. Простой по своей сути. Тот, который определённо не должен был обернуться проблемами. Все ли были убиты? Как можно догадаться, ответ его не порадовал. — Как ты мог его упустить?! — кричал он, раздражённым шагом меряя зал и ероша собственные волосы. Белла сидела на диване, выглядя бледнее, чем когда-либо прежде. Эдвард искренне не ожидал, что объективные причины испытывать неприязнь к Поттеру обнаружатся так скоро. — Подожди, Эдвард, — настороженно вмешался Джаспер, очевидно, внимая эмоциям, распространяемым по помещению. — Что-то не так. Он его не упускал. — Гарри? — непривычно неуверенно обратился к колдуну Карлайл. — Я его не упускал, это верно. — А что тогда это было? — пуще прежнего зарычал телепат. — Я его отпустил, — скривил губы в подобии улыбки Поттер, плавно обводя собравшееся семейство взглядом.