***
— Ты выглядишь уставшим, капитан, — Минги вьётся вокруг Хонджуна, который страдает над написанием лирики последние несколько часов, из-за чего на черновике уже ничего не понятно от зачёркиваний. — Сколько ты придумал за день? Пару строк? Забей и отдохни. — Не отвлекай, — твёрдо приказывает ему Хонджун. — Но, хён, — пытается возмутиться он. — Минги, иди сюда, — доносится голос Юнхо с кровати Хонджуна. Он пришёл, по его словам, поддержать их своим присутствием, но на самом деле Юнхо просто жил свою лучшую жизнь на мягкой ортопедической кровати лидера. Минги не прочь составить ему компанию, и кровать жалобно скрипит, когда на неё укладывается второе огромное тело. Хонджун старается не обращать на них внимания и снова концентрируется на своих черновиках. Работа совершенно не идёт, как и говорит Минги. То ли сказывается усталость, то ли болезненно напряженные плечи, то ли ноющая поясница. Кровать снова раздражающе скрипит, и Хонджун разворачивается на своём кресле, чтобы умолять их прекратить издеваться над его единственной радостью жизни, которая волшебным образом лечит его спину. — Вы… идите к чёрту, — щёки Хонджуна неконтролируемо вспыхивают, но он соскребает все крупицы своей уверенности в кучку, и играет гиперболизированную брезгливость, морща нос и закатывая глаза. — Ну нет… Почему вы целуетесь и лапаете друг друга на моей кровати? Вы страх потеряли? Господи, идите в свою комнату… и не втягивайте меня в это, — он старается звучать с необходимой долей строгости, но его голос звучит выше от удивления и растерянности и теряет всю серьёзность из-за желания улыбнуться, когда он смотрит на такие же наигранно обиженные лица младших. — Мы буквально встречаемся и с тобой тоже! И вообще, занимайся своими текстами и не обращай внимания, — Минги закатывает глаза и обнимает Юнхо за шею. — И чего ты только так злишься? Завидуешь? — ехидно спрашивает он. — Вон из моей комнаты, — Хонджун твёрдой рукой указывает на дверь и щурит глаза, надеясь создать так образ строгого лидера, который по объективным причинам прерывает лобызания на рабочем месте. Но вся весомость его слов или хотя бы комичность разыгранного диалога рассыпаются перед главным аргументом в пользу младших. Смущение Хонджуна побеждает его харизму. Надетая маска уверенности оказывается прозрачной и совершенно не скрывает алых щёк. — Ты завидуешь! О боже… он ещё и стесняется… Юнхо, только посмотри, какой он красный! — Минги заливается смехом, не щадя честь лидера. — Я. Не. Завидую. А теперь, будьте добры, ведите себя прилично. Я работаю. О, чёрт, Юнхо и ты туда же. Прекратите лапать друг друга! Хонджун внутри искренне возмущён. И что, что они его бойфренды, он считает, что его кровать — не место разврату. Руки Юнхо ныряют под растянутую футболку Минги и делают какую-то магию, из-за которой тот тихо стонет и откидывает голову назад. — Хонджун, иди к чёрту. Я хочу Юю здесь и сейчас на твоей кровати. — Мне уже не смешно. Я злюсь. Прекратите это. — Как они только смеют порочить его кровать? Но им, видимо, приносит удовольствие раздражать лидера, поэтому Юнхо наклоняется и целует Минги точно в губы, глядя в сощуренные глаза Хонджуна. Всё же было одно удобное, для спасения нынешнего положения лидера, правило в этих отношениях — эти самые отношения не должны мешать работе. А именно этим сейчас и занимались Юнхо и Минги, отвлекая Хонджуна от его текстов. Конечно, он не должен злиться так сильно из-за этого, но Хонджун искренне не хочет, чтобы это происходило при нём и на его кровати. — Эй, выдохни. Не будь ханжой. Расслабься и займись своими делами, — Юнхо сегодня играет не на его стороне. — Вы отвлекаете. Вы знаете, мне нужно работать. — Ты сам отвлекаешься, — возражает Минги, — Если тебя это так задевает, то иди подрочи. Или присоединись, наконец, к нам, — с вызовом кидает он. Хонджун раскрывает рот и беззвучно глотает воздух, не зная, что ответить. Он лишь опускает взгляд, будто пристыженный словами Минги. Атмосфера меняется, теряя последние игривость и веселье, до этого остававшиеся только у Юнхо и Минги, которым казалось забавным злить лидера. Но сейчас тон Минги намекает на то, что он собирается начать серьёзный разговор, а Юнхо лишь устало вздыхает, не смея успокаивать его, как он делает обычно. — Вон. Из. Моей. Комнаты. Мне не до ваших кроличьих инстинктов. Минги, успокойся и перестань лезть ко мне со своими намёками и упреками. Юнхо, ты здесь отвечаешь за мозг. Какого чёрта вы устроили? Облизываетесь на моей кровати, чтобы потом упрекнуть в том, что я не хочу присоединяться к вам. Я взрослый человек, у меня есть дела. — Я не понимаю… Мы встречаемся полгода и ты ни разу не уделял нам внимания в этом плане. Или ты, может быть, импотент? Я не понимаю, почему тебя так задевает тема секса и почему ты сейчас злишься, когда мы буквально твои бойфренды. Хонджун, мне нужно, чтобы ты наконец хоть что-то объяснил, — Минги произносит это так, что воздух в комнате холодеет. — Я прошу вас остановиться не поэтому. Вы просто отвлекаете меня от работы, за деньги от которой мы буквально живём. Наши отношения не должны быть в ущерб работе группы. Почему вы пытаетесь вывести меня из себя? Мы можем поговорить потом? — О, ты переживаешь о работе, конечно. Только вот незадача, нас всех отвлекает то, что мы ни черта о тебе не знаем. Мы все, мягко говоря, озадачены. А ещё я злюсь на тебя, потому что ты ничего не говоришь. Каким образом мы вообще должны работать, когда наши крошечные мозги заняты попытками понять тебя, когда ты ничего не говоришь нам? — Идите вон и не трогайте меня, — Хонджун говорит это спокойно, хотя чувствуется, что его терпение кончается. Он совершенно не хочет говорить об этом. Особенно сейчас, когда чувствует пронзающий его тело стыд за своё поведение, потому что Юнхо и Минги наконец ткнули его носом в то, что он делал неправильно, но он определённо не хочет признавать свои ошибки. Младшие чувствуют его настрой и отлипают друг от друга, расползаясь на разные стороны кровати, не смея больше раздражать лидера и пытаться с ним спорить. Минги несколько раз извиняется за то, что испортил всем настроение своим взрывом, и Юнхо переводит свой грустный уставший взгляд с него на Хонджуна, который растекается на своем компьютерном кресле, прикрывает глаза и трёт виски. Кажется, сегодня он больше не способен работать. — И всё-таки, хён, — через какое-то время обращает на себя внимание Минги, — Однажды ты должен нам хоть что-то сказать. Ты полностью игнорируешь секс, хотя мы в отношениях. Но, когда ты сталкиваешься с тем, что мы делаем что-то сексуальное при тебе или в твою сторону, ты злишься. И я не про сегодня, я про ситуацию вообще. Я не понимаю… Ты не хочешь нас? Или хочешь? Ты стесняешься попросить? Ты ведь знаешь, что можешь… Мы пытаемся обратить на себя твое внимание, заставить тебя хотеть нас, но каждый раз вместо этого мы добиваемся лишь того, что ты отдаляешься. Хонджун молчит, пытаясь разложить по полочкам свои эмоции и потушить в себе злость на Минги, который определённо имеет право так себя вести, на Юнхо, который молча наблюдает за их ссорой, не смея вмешиваться и сглаживать углы, как обычно делает, и, неожиданно, злость на себя. Он тот, кто должен был предпринять всё, чтобы между ними никогда не было недопонимания, но вместо этого последовал своему эгоистичному желанию изолироваться. — Я не… не заинтересован в этом. Удовлетворены? Я признался, спасибо за внимание. — Хонджун не хочет язвить, но почему-то делает это. — Тебя не интересует секс? — спрашивает Юнхо. — Ты типа асексуален? Почему ты, чёрт возьми, говоришь об этом так поздно? Я не понимаю. Это не плохо, но я чувствую, будто ты не доверяешь нам. Мы все из кожи вон лезем, чтобы поддерживать баланс в этих сложных отношениях, и один ты зарываешься сам в себе и перетягиваешь одеяло. Я не злюсь, но мы можем хоть раз нормально поговорить об этом? Объясни, что происходит. Разговор всё больше начинает походить на ссору. Действительно, всё было бы гораздо проще, будь Хонджун асексуалом. Но вселенная решила по-другому. Будучи практически неспособным заниматься сексом, Хонджун был в нём заинтересован. Но одновременно с этим всем, у него была веская причина ничего не говорить, навсегда лишив себя секса с кем бы то ни было без объяснения причин. Но Юнхо звучал настолько серьёзно, что Хонджун просто не мог проигнорировать его в этот раз. А Минги… лидер смотрит в его испуганные ситуацией глаза. Он и не знал, что это кого-то так сильно волнует. Хонджун раздумывает пару минут, не зная, рассказать им или нет. Он довольно успешно избегал разговоров об этом последние годы, но теперь он чувствует вину, потому что задел чувства дорогих ему людей. — Это касается твоей сексуальной жизни? — предполагает Юнхо, подталкивая старшего начать говорить. — Скорее, её отсутствия, — Хонджун всё же ласково улыбается, когда видит неподдельный интерес, который затмевает злость и обиду, в глазах младших. — Ты всё-таки асексуален? У тебя какое-то заболевание? Что? — на лице Юнхо читается непривычно много эмоций, в том числе и смущение за то, что он говорил до этого, пытаясь вывести старшего на эмоции. Хонджун одновременно чувствует желание рассказать и заткнуться, вышвырнув младших из своей комнаты. Эта позорная часть его жизни должна умереть с ним, его родителями и парочкой его сексуальных партнеров. Но теперь Хонджун будто не имеет права продолжать отмалчиваться, да и Юнхо с Минги выглядят такими забавными и озадаченными, а ещё они определенно пытались ухаживать за Хонджуном последние пару месяцев, надеясь затащить его в постель, что за беспокойство их хочется наградить. — У моей незаинтересованности в сексе есть причина… Ох, как же неловко… — Хонджун нервно сглатывает. — Как вы отнесетесь к тому, что мой член с трудом преодолел отметку в три дюйма? Как только он это говорит, в комнате повисает тишина. — Три? — ошарашенно переспрашивает Минги. — Три, — хрипит Хонджун в ответ, ощутив смущение и стыд. Он чувствует как Юнхо и Минги переглядываются, а затем останавливают свои нечитаемые взгляды на старшем. — Ладно, я понимаю, почему ты не мог сказать раньше, — подает голос Юнхо. Хонджун ёжится под чужими взглядами и нервно поправляет свои носки. Он искренне надеялся больше никогда не переживать этот момент признаний, но вот он снова здесь, в гнетущей тишине и с тремя дюймами в штанах. — Ну… технически, у меня микропенис, — подытоживает он. — Теперь вы знаете. Простите, что я расстраивал вас своим поведением до этого. Я не думал, что секс для вас так много значит. Итак, да, у меня маленький член, и я не люблю, когда мне приходится объяснять это людям. — Вау… — всё, что удается ответить младшим. — Вы хотели переспать со мной, но теперь вы вряд ли в этом заинтересованы, — он мягко улыбается. — Так что можете расслабиться и не пытаться больше уговорить меня. В любом случае, я извиняюсь за свою агрессию. Меня немного задевает тема секса, но я всё равно не должен был себя так вести с вами, но вы все имели право злиться на меня. И… я идиот. — Хён… Они все замолкают, не зная, как продолжить разговор. Хонджун пожимает плечами, будто теперь его совсем не задевает этот разговор и реакция младших на его признание, и принимается раскладывать черновики по папкам, чтобы уже завтра продолжить работу. — Хён… Хонджун-хён, — тихо, из-за того что смущённо прячет своё лицо в маленькой диванной подушке, которую в защитном жесте прижимает к груди, зовёт Минги. Хонджун неразборчиво мычит в ответ, занятый уборкой стола. — Я всё ещё заинтересован. Мы можем ещё поговорить о… ну, знаешь… — Моём члене? Тебе интересно? Хонджун видит, как руки Юнхо напрягаются в ожидании. — Прости… я не совсем понимаю, как это должно работать. Как так вышло? Ты испытываешь возбуждение? Ты не заинтересован в сексе потому что не можешь… им заниматься? Или из-за переживаний? Ты комплексуешь? Я действительно люблю тебя и если у нас всё-таки есть возможность… я бы хотел… — Хорошо, я расскажу всё, о чем думаю, потому что я должен. Вы имеете право знать, — соглашается он, и разворачивается на своем кресле лицом к младшим, мило улыбнувшись Юнхо, щёки которого порозовели. — Итак, у меня в детстве были проблемы с гормонами. Сейчас всё хорошо, но мой член… вы знаете. Я сексуально активен, хотя с этим и возникают определённые проблемы. Я не девственник, если вам интересно. И я не слишком комплексую, типа… Я ничего не могу сделать с этим, поэтому научился не обращать внимание. Мне нравится моё тело, я его принимаю, просто я стараюсь избегать секса и отношений, потому что для меня всё ещё сложно признаваться в этом и секс в целом… трудный для меня. Но теперь я здесь, и я с вами, поэтому мне не стоило следовать стратегии игнорировать проблему. Мне всё ещё очень жаль за то, что вы волновались из-за меня. Юнхо трогательно сжимает бедро Хонджуна, пока на лице Минги читаются попытки осознать слова лидера. — Ты бы хотел однажды заняться сексом с нами? — спрашивает он. — Не сегодня, не в ближайшее время, просто… в долгосрочной перспективе, когда ты захочешь и будешь готов? — Хорошо, да, — Хонджун кивает, под вымученный от напряжения выдох Юнхо. — Как выглядел твой прошлый опыт? Есть ли что-то, что мы должны знать, если это когда-то произойдёт? Как нам следует себя вести? — Минги переплетает пальцы с Хонджуном, и тот оценивает этот жест нежной улыбкой, которую видно в неярком свете настольной лампы. — Мой первый раз был с девушкой в старшей школе, и он был не слишком удачным. Она была согласна попробовать, но я потерпел поражение… В конце концов мы расстались, — Хонджун задумчиво прикрывает глаза и гладит увлечённого рассказом Минги по голове. — Потом я даже не пытался завести долговременные отношения. В основном у меня был секс с мужчинами в принимающей позиции. Это не всегда было хорошо, потому что у части из них был просто фетиш на мое тело. Знаете, есть разница, когда твое тело принимают и хотят тебя, и когда твое тело — чужой фетиш. Это немного некомфортно… — Хонджун замолкает на секунду. — Где-то последние полтора года я перестал искать даже одноразовые связи. Мне не настолько нравится секс, чтобы я рисковал репутацией и терпел дискомфорт с людьми, которым не доверяю. Но теперь у меня есть вы, и вся моя история до этого не значит, что однажды я не захочу попробовать сделать это с вами, учитывая, что я вас люблю… конечно, вы мне нравитесь и в этом плане. Так что… если вы решите, что вас достаточно привлекаю я и… мой член… Но это отдельный разговор. — он посмеивается. Минги выглядит задумчивым, а Юнхо невнятно мычит. — Если ты захочешь когда-нибудь заняться сексом… я буду не против, — Юнхо ведёт пальцами по острой линии челюсти Хонджуна, приблизившись. — Любое твоё желание никогда не будет отклонено по… обсуждаемой причине. — Мы оба открыты к этому, — соглашается Минги. Теперь ещё два человека посвящены в его секрет. Юнхо и Минги определённо хотят его, если он может сделать такой вывод по их словам и заинтересованно блестящим глазам. В конце концов, Хонджун ничего не потеряет, приняв их предложение. Он заинтригован.***
Этот разговор теряется среди напряжённых будней. Им всем сейчас не до выяснения отношений, а сил после тренировок хватает только чтобы помыться и дойти, если повезёт, до своей кровати. Но затем выпадает пара выходных, на которые большинство мемберов разъезжаются к своим семьям. Хонджун любит такие короткие расставания, потому что он без угрызений совести может побыть сентиментальным и даже прослезиться после того, как поцелует в лоб на прощание Чонхо или Сонхва. А после возвращения мемберов, он может позволить себе нырять к ним под одеяло и целоваться всю ночь, оправдывая себя тем, что просто очень соскучился. Но в этот раз уехать удаётся не всем, и самому лидеру приходится остаться, чтобы успеть к дедлайнам, а Юнхо и Минги просто настолько вымотаны бесконечными тренировками, что не имеют сил собрать чемоданы и куда-то поехать, предпочитая целыми днями валяться на разложенных в гостиной покрывалах, смотреть Сейлор Мун, целоваться и делать ещё бог знает что. Хонджун возвращается домой за полночь после тяжелого дня в компании. На его удивление свет в общежитии ещё не выключен, а на кухне он слышит неразборчивые споры, смех и шуршание упаковок. Он чувствует, что теперь он дома. Лохматая макушка Юнхо высовывается из-за дверного косяка, выискивая причину шума в прихожей, и улыбка расползается на его лице, когда он встречается взглядом с Хонджуном, который стаскивает с себя ветровку. — Ты вернулся, — он выходит в коридор. — Мы волновались, что ты сильно задерживаешься. — Не хотел мешать вам, — Хонджун в шутку подмигивает, зная, чем тут все занимаются во время его отсутствия. — Остальные звонили? — Ага. Представляешь, Чонхо целый день полол грядки на участке дома Сана. Слава богу Уён поехал с Ёсаном, и его эти мотыги и лопаты не коснулись. Мне кажется, он бы сбежал после первого часа работы. Забавно, да? — Юнхо ласково улыбается, с удовольствием рассказывая о буднях своих парней. — Ох, конечно. Я рад, что у них всё хорошо. — Я по тебе скучал, — приторно-сладко зовёт его Минги, выползая из кухни с тарелкой в руках. — Будешь? — он кивает на сэндвичи в ней. — У нас типа ночной перекус. — Ага, — он быстро ныряет на кухню, чтобы помыть руки, а затем подцепляет сэндвич из тарелки. — Почему вы ещё не легли спать? — Собирались посмотреть аниме, — отвечает Юнхо с набитым ртом. — Хочешь с нами? Или ты очень устал? Хонджун хочет. Пока Юнхо пытается совладать с их телевизором в практически полной темноте, чтобы, наконец, переключить серию аниме, на которое они выкраивали крупицы свободного времени, Минги, уютно устроившийся в между ними, сонно трёт глаза, зевая, а затем закидывает свою ногу на Хонджуна, чтобы поймать его в свои медвежьи объятия. Хонджун даже не злится на его прилипчивость, умилённый тем, как младший жмурит глаза и тычется носом куда-то ему в щеку. Конечно, обычно Минги уважал нелюбовь Кима к физическому контакту, каждый раз спрашивая разрешения обнять, но сейчас он, видимо, слишком сонный, чтобы задуматься об этом, и поэтому просто следует своему желанию прижать к своей груди Хонджуна. Юнхо, наконец, разбирается с пультом, но не спешит нажимать «плей» на нём, отвлекаясь на картину рядом. Хонджун практически полностью скрыт за огромным телом Минги, который мило причмокивает своими мягкими губами в попытках поцеловать старшего на ощупь, не имея сил разлепить сонные глаза. — Хонджун? — с беспокойством в голосе зовёт его Юнхо. — Пускай… — тихо, чтобы ненароком не напугать Минги, шепчет он, поглаживая его спину. Юнхо всё равно легко щекочет кончиками пальцев шею Минги, пытаясь аккуратно разбудить, и, когда младший недовольно шипит, целует его приоткрытые губы. — Не спи, дорогой. Нам ещё аниме смотреть, — он целует Минги рядом с ухом и трётся носом о его висок. — И отпусти бедного хёна. Минги осоловело хлопает глазами, а затем послушно отодвигается, извинившись. — Всё в порядке, ребёнок, — снисходительно треплет его по спутанным волосам Хонджун. — Я не против. Какой же ты милый, когда спишь, — он тычет Минги в его надутые щёки, — Ты такой тихий! Я определённо предпочитаю иметь дело со спящим Минги. Тот в ответ скалится, и тянет свои огромные руки к Хонджуну, и даже Юнхо его не останавливает, давая им пространство развлекаться. Хонджун щекочет Минги, пробираясь руками под его футболку, и тот сквозь смех и проклятья пытается укусить, промахиваясь, и попадая зубами по боку Юнхо, получая шлепок и ворчание от него. Они втроём возятся на огромной кровати, пытаясь пощекотать и укусить друг друга, пока абсолютно не путаются где и чьи конечности, доходя до того, что Юнхо с воплем кусает собственную руку под весёлый смех остальных. Сонливость улетучивается, как и какой-то порядок на их постели. Простыни сбиваются, подушки падают на пол, а несчастный пульт соскальзывает с края кровати. В конце концов Хонджун победно восседает на бёдрах Юнхо, пока Минги слюнявит его бедро, делая вид, что пытается откусить кусочек мягкой плоти. Ладони Юнхо устраиваются на ягодицах старшего, бездумно их поглаживая, пока Минги не оставляет свои попытки съесть кусок бедра Хонджуна, чтобы провести дорожку поцелуев вверх, до края его коротких спальных шорт. Его пальцы скользят под них, а затем поддевают плотно прилегающую к коже ткань белья, достигая тазовых косточек. Руки Юнхо напрягаются, и он глубоко вдыхает воздух, смотря на то, что делает младший. — Из-за вас я возбуждён, — капризно тянет Минги. — Ты всегда возбуждён, — возражает Юнхо. — Это нормально! Мне всего двадцать четыре. Это вы стареете и становитесь импотентами, раз у вас это не так. — Фу, Минги, — посмеивается Хонджун. — Хёёён, — вымученно тянет Минги и твёрдо хватает футболку на его груди, не давая брезгливо отстраниться. — Отстань. Нам завтра рано вставать. Будь хорошим мальчиком, иди в туалет и разберись со своим членом. — Мы всё равно не сможем уснуть, — вздыхает Юнхо. — Как будто ты не возбуждён тоже. Хонджун и Минги синхронно вздыхают за ним. — Обычно в такие моменты мы с Юнхо трахаемся, — мечтательно тянет самый младший. — Потом сразу хорошо спится. — Мне выйти? — Хонджун закатывает глаза под хриплый смех двух своих бойфрендов. Нить разговора снова ускользает, и они погружаются в ночную тишину, слыша лишь тиканье часов и дыхание друг друга. — Хён, если ты возбужден… и мы тоже. Можно хоть посмотреть? — кажется, неожиданно даже для себя спрашивает Минги. — На? — Хонджун вскидывает брови, но в темноте этого не видно. — Ты понял… — Ладно… В ту же секунду желтоватый свет ночника озаряет их комнату. — Правда, можно? — с искренним любопытством спрашивает Юнхо. — Можно… Хонджун усаживается ближе к изголовью, подтаскивая под спину пухлые подушки. — Ты возбуждён достаточно? — подает голос Юнхо. — Да… Они перекидываются застенчивыми улыбками. Непослушными руками Хонджун развязывает аккуратный бантик на поясе своих шорт и зависает. — Мне будет не так неловко, если вы тоже будете участвовать в этом. Младшие согласно кивают и придвигаются ближе. Минги приподнимает Хонджуна за поясницу, и руки Юнхо скользят под пояс шорт лидера, чтобы аккуратно стянуть их ниже вместе с бельём и оставить ненужную одежду на щиколотках. Большая футболка, которая, учитывая её размеры, точно не принадлежит Хонджуну, а была услужливо стянута из чужого гардероба, всё ещё прикрывает его пах. И никто не рискует поднять последний слой ткани. Глаза младших прикованы к светлой коже на чужих узких бёдрах, трогательно сведённых розовых коленях и нервно поджимающихся пальцев ног. — Итак… Хонджун сам задирает футболку, заправляя её край за воротник, чтобы не мешалась. Он не двигается ещё несколько секунд, а затем распрямляет ноги в коленях, открывая чужим взглядам своё тело. — Ох… — синхронно выдыхают Юнхо и Минги. Своё алеющее лицо Хонджун отворачивает в сторону и хмурит брови. Его маленький член напрягается под посторонними взглядами, становясь незначительно больше. Это выглядит ошеломляюще. До этого момента в глубине души ни Юнхо, ни Минги не понимали, с чем им предстоит иметь дело. — Мило, — бездумно шепчет Минги. — Ага… — всё, на что хватает Хонджуна. Это действительно можно назвать милым. Вообще, Хонджун сам по себе иногда казался им милым. Его небольшой рост, розоватая кожа на коленях и локтях, большие глаза… И его член на удивление хорошо сочетался с его милой стороной. Аккуратный, обрезанный, без выдающихся вен он покорно лежит на идеально выбритом лобке. И выглядит его член практически нормально. Он сформированный, достаточно широкий, с выделяющейся головкой, которая наливается кровью и становится немного крупнее, хотя чувствуется непропорциональность по сравнению с обычного размера мошонкой из-за его длины в три дюйма. Но он определенно выглядит привлекательно. — Как-то так… — неловко заканчивает Хонджун и снова прикрывается краем футболки. — Он красивый, — Юнхо наклоняется, чтобы поцеловать Хонджуна в колено. — Всё в порядке… Ты в порядке. Не знаю, нужно ли тебе это слышать. — Всё в порядке… — тихо вторит ему Минги, — Да, хён. Это нормально. Я надеюсь, что ты правда не переживаешь по этому поводу. Твой член красивый и аккуратный… небольшой… — Крошечный, — с небольшим смешком перебивает его Хонджун. — Мы тоже неидеальные, — с умным видом говорит Минги. — И это одна из самых сексуальных вещей, которые я видел. Типа… он так мило напрягся… Какой ужас, я возбуждён ещё больше. — Минги! — возмущается Юнхо. Хонджун снова подтягивает колени к груди, чтобы защититься от взглядов, и Минги подползает ближе, склонив голову набок и упершись щекой в острую коленку. — Мне стыдно, — Хонджуну никак не удаётся уговорить свои щёки перестать алеть, поэтому он с раздражением их трёт. — В любом случае, Хонджун… хён… Всё в порядке… — Минги пытается сказать что-то более глубокое, но его мозг всегда вскипает в самые неподходящие моменты, и он становится абсолютно бессилен в словах. Юнхо понимающе треплет его волосы, когда младший с обидой дует щёки. — Ладно, я попробую успокоить тебя и избавить Минги от необходимости думать самому. Это не влияет на мои чувства к тебе, хён. Я бы хотел с тобой быть и любил бы тебя с такой же силой, даже если бы ты был асексуалом или вообще импотентом, — своими аккуратными пальцами Юнхо выводит загадочные рисунки на внешней стороне бедра Хонджуна. — И я, и Минги… мы сексуально позитивны. Если ты захочешь меня, то я постараюсь сделать всё, о чём ты попросишь, лишь бы быть с тобой. В любом случае, я считаю твою особенность… — он старается использовать эвфемизмы, потому что не уверен, как правильно выражаться, чтобы не задеть Хонджуна, — очень привлекательной. Ты красивый, твой член красивый… и это круто, что ты спокойно относишься к этому, — он замолкает на несколько секунд, — Мы рады, что ты смог поделиться с нами этим, хотя и так поздно. Я не знаю, что ещё сказать. Минги? Тот с улыбкой на лице тянется, чтобы поцеловать Юнхо в щеку, а затем перетаскивает его голову с колен Хонджуна на свою грудь. — Я думаю примерно так же, как и Юнхо-хён. И я тоже очень люблю вас. И, Хонджун, ты правда очень сексуаль… — договорить Минги не дает сам Хонджун, затыкая его рот ладонью, под тихий смех Юнхо. — Спасибо, мне было важно это знать, — Хонджун тянется к ним, чтобы присоединиться к объятиям, не замечая спадающих шорт и едва прикрывающую его бёдра футболку. Они падают на кровать в путанице из конечностей, потому что Минги не может удержать одновременно повисших на нём старших. Болезненный стон Хонджуна заставляет Юнхо выпутаться из объятий и несколько раз извиниться перед ним за то, что слишком сильно упёрся на его руку. Любовь и веселье витают в воздухе. — А можно прикоснуться к тебе? — вопрос Минги повисает в воздухе без ответа, но две пары внимательных глаз обращены на него. — В сексуальном плане? — выдавливает из себя Хонджун. — Ну… ты возбуждён… и я тоже… и мне интересно, потому что ты выглядишь… интересно и… красиво… — щёки Минги вспыхивают. Хонджун сначала мычит что-то неразборчивое. — Вы можете, — соглашается он. — Я бы хотел… Через несколько напряжённых секунд он чувствует, как Юнхо заботливо стаскивает с него шорты до конца и игриво царапает тонкие лодыжки. Хонджун стыдливо пытается свести колени, но это сделать ему не дают сильные руки Минги. Единственный предметы одежды на лидере — футболка, и та совершенно перестает защищать его от голодных заинтересованных взглядов, когда на ней расползается небольшое пятно выделившегося предэякулята, и теперь её ткань неприятно липнет к чувствительной головке. Хонджун опускает глаза вниз, закусив губу. Он не хотел так быстро возбуждаться, но это практически невозможно, пока два его красивых и заботливых бойфренда гладят своими руками его бёдра и голени, пытаясь расслабить. — Я могу прикоснуться? Ты готов? — Юнхо ловит бегающий взгляд Хонджуна. — Ага… Его рука мягко опускается поверх футболки, скрывая под собой весь небольшой член старшего. Хонджун смотрит на это широко распахнутыми глазами и громко хнычет, чувствуя приятное давление. — Ладонь Юю гораздо больше твоей, — бездумно говорит Минги. — Я… заметил, — Хонджун тихо стонет, когда чувствует, как пальцы Юнхо пробираются под влажную от естественной смазки футболку, и кулаком обхватывают его член. — Ох, — брови Юнхо чуть приподнимаются. — Я могу полностью поместить тебя в руке, — смущенно заканчивает он, накрывая своим большим пальцем головку так, что видны остаются только крошечные участки налитой кровью кожи. Кажется, Хонджун не может покраснеть ещё сильнее. Это звучит так мило из уст Юнхо, но в то же время это почти унизительно — смотреть, как чужая ладонь полностью скрывает его член. Чёрт, если Юнхо захочет, то с лёгкостью поместит и яйца Хонджуна в свой кулак. У самого Хонджуна недостаточно большие ладони, чтобы он задумывался об этом. Минги нетерпеливо шлепает Юнхо по руке, намекая дать ему исследовать тело Хонджуна тоже. Как только Юнхо выпускает чужой член из ладони, он шлёпается о лобок старшего, блестя смазкой. На его нижней стороне выделяется вена, которую Юнхо, не удержавшись, трёт большим пальцем, и Хонджун на это нетерпеливо двигает бёдрами, недовольный тем, что лишился приятного тепла чужой руки хоть и на пару секунд. Минги повторяет то, что уже делал Юнхо. Для удовлетворения собственных желаний он точно так же прячет член Хонджуна в своей ладони, которая внутри ощущается более горячей, чем у Юнхо. В его глазах столько веселья, но вместе с этим и обожания, что лидер готов позволить ему всегда так тешить собственное эго. — Это так непривычно, — замечает он. — До этого самый маленький член, который я держал в руках, был у Уёна, но даже он ощущается теперь огромным. — О, чёрт. Минги, ты можешь держать язык за зубами? — вздыхает Юнхо. — Хм? — Хонджун знает, что Минги говорит это без задней мысли и не из желания его задеть, а лишь пытаясь проанализировать то, что приходит ему в голову. — Сколько у Уена дюймов? — Около пяти. Может, немного меньше, — отвечает Минги. — О, правда? — Хонджун неловко улыбается. — Я думал это будет средним размером в группе, но если вы считаете член Уёна самым маленьким… То, чёрт подери, какие у вас члены? — он теперь совершенно не замечает ладонь Минги, поглощённый новым открытием. — Шесть с половиной у меня и семь у Минги, — хихикает Юнхо. — Мы самые большие. — О, нет, — Хонджун трагично вздыхает и падает на подушки. — Вы не можете осуждать меня за то, что я завидую. — Расслабься, — Юнхо щекочет его бок. — Ты очарователен по-своему. Минги крепче сжимает свою ладонь на члене Хонджуна, отвлекая его от пустой болтовни. Он дрочит Хонджуну, делая кольцо из большого, среднего и указательного пальцев так, чтобы оставалось пространство для движений по всей его небольшой длине. Старший ловит нежный взгляд Юнхо, который с умилением смотрит на Минги, когда тот, высунув кончик языка, пытается найти правильное положение руки и темп. То, что Минги так нравится изучать его, кажется забавным, и Хонджун не подавляет свои стоны, когда Минги делает что-то правильно, и это служит лучшей похвалой. — Хён, — Юнхо наклоняется ближе, тихо смеясь. — Он любопытный, словно ребёнок. Хонджун задыхается, возмущённо смотря на Юнхо. — Боже мой, не сравнивай Минги с ребёнком, пока он буквально дрочит мне. Даже Минги отвлекается, чтобы посмеяться. — Мы нелепые, — подытоживает Хонджун. — Мы первый раз с тобой. Первый раз всегда нелепый, — пожимает плечами Минги. — Не очень сексуально, да? — Юнхо улыбается, и легко толкает Минги в плечо, намекая отстраниться от лидера. — Нам интересно изучить твое тело. Узнать, как тебе нравится и как не нравится, чтобы в следующий раз мы могли вести себя смелее. Минги освобождает место, и Юнхо усаживается между разведённых ног Хонджуна. — Надеюсь, тебе нравится получать минеты, потому что мне нравится их делать. А ещё ты выглядишь невероятно аппетитным. Языком Юнхо обводит крупную покрасневшую головку, и Хонджун жадно глотает воздух, глуша в горле стон. Его мягкие губы скользят ниже, пачкая слюной кожу, пока нос младшего не упирается в лобок. Хонджун чувствует, что совершенно не достаёт до чужого горла, но Юнхо не выглядит недовольным. Да и Хонджун не хочет жаловаться, пока он чувствует жар чужого рта вокруг своего члена и язык, с наслаждением ласкающий головку и каждую выступающую венку. — Чёрт, ты так хорош, — он зарывается пальцами в волосы Юнхо, немного болезненно оттягивая их. Он легко может контролировать темп, потому что знает, что у Юнхо нет ни единого шанса подавиться. — Юю, он может кончить тебе в рот? — глаза Минги заинтересованно горят, когда он щекочет щеку Юнхо, привлекая внимание. Он кивает, не отрываясь. Юнхо пропускает член Хонджуна за щеку, и тот приятно трётся о слизистую. Он, дразнясь, царапает чувствительную кожу зубами и практически выпускает член изо рта, придерживая его только своими мягкими губами, наслаждается тем, как бёдра Хонджуна дрожат под его руками, когда холодный воздух касается разгоряченной мокрой кожи. И вид младшего, старательно вылизывающего его член и смотрящего на Хонджуна своими очаровательными глазами, подталкивает его к краю. — Юю… пожалуйста, — Хонджун хнычет, чувствуя, как горло Юнхо вибрирует на стоне, а затем он языком давит на уретру и скользит по уздечке. Он двигает головой быстрее, втягивает щёки, опускается так низко, как только может, позволяя маленькому члену Хонджуна коснуться его горла. Хонджун чувствует себя так хорошо, он закрывает глаза, отдаваясь ощущениям полностью, и не сразу понимает, что Минги целует его, влажно проводя языком по губам. Впервые он чувствует настолько большое чужое желание в свою сторону. Юнхо делает ему минет с неожиданной для его спокойной личности жадностью, стараясь сделать как можно больше движений языком. А во всём теле Минги ощущается ревность, необходимость делать всё это с Хонджуном самому. В ту же секунду, как он осознает это, его член во рту Юнхо напрягается, и он кончает, стыдливо опуская глаза. Младший жадно вылизывает его член, проглатывая каждую порцию спермы, зажмурив глаза от неприятного вкуса, но желая получить всё, что даст ему Хонджун. Юнхо падает на подушки, жадно вдыхая воздух, пока Минги не наклоняется, чтобы поцеловать того, ревностно толкаясь языком в его рот. — Ох… вау, — всё, что удается сказать Хонджуну, пока его расплавленный от оргазма мозг жадно запоминает картину перед ним. Он определённо хочет попробовать больше. И, если честно, не только он.***
Между ними троими появляется договорённость. Хонджун, впервые почувствовавший себя комфортно, решает продолжить экспериментировать именно с Юнхо и Минги, а потом уже думать о том, как будет рассказывать остальным. Остальные мемберы в конце концов узнают, что Юнхо и Минги получили привилегию первого раза с Хонджуном, но они не вмешиваются, будучи рады просто тому, что лидер наконец стал ближе хоть с кем-то из них. Вопросов к нему становится меньше, и атмосфера между всеми становится практически идеальной. Только Уён и Сан капризничают, требуя от Хонджуна больше внимания и расспрашивая его о том, что было между ними. — Я просто трахнул рот Юнхо, ничего увлекательного. Уверен, ты имел возможность делать то же самое, — Хонджун избегает подробностей, до сих пор не решаясь рассказать все свои секреты остальным. Конечно, однажды он сделает это. — Я не знаю кому больше завидую, хён. Тебе или ему, — ноет Уён. Из всего открывшегося спектра возможностей, всё-таки Хонджуна больше всего интересует то, что он может снова попробовать быть сверху. Его, конечно, полностью удовлетворяет всё, что его партнёры могут ему предложить, но есть в его многогранной личности гадкая капля желания соответствовать собственным стандартам мужественности. И в конце концов практически нулевое количество опыта заставляет его интерес проснуться зудом в груди, пока он с задумчивым видом смотрит порно с парнями, слегка обделёнными размером. Он знает, что Юнхо и Минги в основном занимаются сексом исключительно друг с другом, составляя отдельный юнит в их отношениях. Примерно то же самое было у Сана с Уёном, но они всё же были более открытыми для нового опыта, и Хонджуну в значительной степени льстил тот факт, что такие закрытые Минги и Юнхо с удовольствием принимали его в свою «коалицию великанов». Он знал что они оба меняют позиции, и сам Хонджун предпочитал считать себя универсалом (довольно неуспешным), и это всё… давало Хонджуну повод мечтательно облизываться. — Минги, прекрати пытаться соблазнить Хонджуна, — закатывает глаза Ёсан, когда после выступления Минги разошёлся, виляя бёдрами перед чужим лицом, гиперболизировав какую-то женскую хореографию. Хонджун только закрывает лицо руками, чтобы не видеть весь этот беспорядок. — Он ведёт себя, как непослушная детка, — вдруг шепчет Сонхва на ухо Хонджуну, так чтобы это услышал только он. — Не ожидал, что ты трахаешь его. — И ты туда же, хён, — вздыхает лидер. — Прекрати заглядывать ко мне в трусы, — шепчет он в ответ самому старшему мемберу, напоследок чмокнув его в щеку. Хонджун не смущен словами Сонхва. Ладно, может быть, совсем чуть-чуть, потому что в действительности он не трахает Минги. Но очень хочет. И на самом деле Хонджун знает, что Юнхо считает их очевидными дураками. Потому что он, (не страдающий слабоумием в отличие от Минги и Хонджуна), не мог не заметить, с какими стараниями Минги пытается обратить на себя внимание лидера. Он избавляется в своих движениях от всего этого его соблазнительного альфасамец-шарма, и теперь просто мило хлопает ресницами, внимательно слушая Хонджуна на собраниях, одевает невесть откуда взявшиеся укороченные топы перед ним и заползает на хонджуновы колени, чтобы поцеловать его на ночь. Хонджун, по правде говоря, ведёт себя не лучше, собственнически укладывая руку на чужое бедро, когда они едут домой в машине, или, какой ужас, зажимая Минги по углам общежития. Но вот чего Хонджун не понимает, так почему вся эта его энергия совершенно не касается Юнхо. Но тот, видимо, несильно переживает по этому поводу, с удовольствием сводя Минги с лидером на всех горизонтальных поверхностях. — Ты хочешь его трахнуть, — однажды буднично замечает Юнхо с какой-то подленькой улыбкой, когда они перекусывают сэндвичами в кофейне недалеко от компании. — Ты тоже. — Справедливо, хён. Только я делаю это, а ты нет. Так что счет 1:0 в мою пользу. — Я не понимаю, шутит ли он, — без улыбки отвечает Хонджун. — Мне кажется, что он не может хотеть… Кто вообще хочет, чтобы его трахнул кто-то с тремя дюймами? — Я хочу, — пожимает плечами Юнхо. — Без шуток. Только мы сейчас не об этом. Минги скоро лопнет от желания, чтобы ты его трахнул. И ты знаешь, в какую занозу он превращается, когда не получает то, что хочет. Они говорят тихо, но Хонджун всё равно краснеет от мысли, что кто-то может подслушать их разговор. — Я не уверен, что смогу, — наконец говорит старший. — Как бы мне ни нравилась эта идея, у меня был только неудачный опыт. Я не просто так заперся в своей клетке и представил, что секса не существует. — Я не совсем понимаю, что значит неудачный опыт. Ты не кончил, или что? — Аргх… — Хонджун со вздохом падает на сцепленные в замок руки, — Да, я не кончил. Но суть не в этом. Чтобы заниматься сексом, нужно двигаться, ну знаешь… Двигать тазом, ага. Но всё, на что меня хватает, это войти. А дальше любая попытка двигаться приводит к тому, что я… выскальзываю. Моей длины недостаточно, чтобы я оставался внутри. Понимаешь? — Но ты хочешь Минги? — уточняет Юнхо. — Да, я хочу… Ты вообще хоть что-то понял из того, что я сказал? — Тогда нет ни единой причины не сделать этого. Просто попробуй? Мы в курсе, мы понимаем. И мы хотим, чтобы ты чувствовал себя свободным в своих желаниях. Я передам ему твои слова, если хочешь. Не думаю, что он будет против попробовать из-за этого. И, конечно же, Юнхо оказывается прав.***
Минги встает в коленно-локтевую, предоставляя Хонджуну больше пространства и лишая его препятствия в виде собственных широких бёдер. Он подумал об этом заранее, и старший безумно благодарен. Юнхо суетится вокруг них: поправляет подушку под коленями Минги, чтобы он их не натер, вкладывает в безвольную руку Хонджуна смазку, ободряюще целует в щеку… Хонджун зависает. Он чувствует предвкушение, которое покалывает в кончиках пальцев, но и страх отдаётся дрожью в руках, и поэтому Юнхо успокаивающе гладит его предплечья. — Прекрати волноваться, хён. — Я не могу… я пытался трахнуть кого-то два раза в жизни, и это был неудачный опыт, — Хонджун ощущает себя растерянным. — Хён, я все понимаю, и я хочу попробовать, — голос Минги заглушён, потому что он прижимается щекой к подушке, — Не имеет значения, справишься ты или нет. Это будет удачный опыт, потому что никто не расстроится, и мы просто попробуем что-то другое, если у тебя возникнут трудности. — Ты хочешь, и мы тоже хотим, поэтому исследуем возможности, — Юнхо заносит руку назад и массирует поясницу старшего, — Мы не будем смеяться, мы не будем ругаться или что-то ещё в этом роде. Нам не трудно дать тебе шанс изучить собственное тело и заниматься сексом так, как ты хочешь. И ты всегда можешь остановиться. Мы поймём и не будем давить. Хонджун кивает, пряча глаза под чёлкой, а затем прижимается губами к щеке Юнхо, ободрённый его добродушной улыбкой. — Спасибо. — У тебя всё получится, хён, — Юнхо треплет его волосы и удобно укладывается чуть поодаль, давая столько пространства, сколько может. Хонджун снова обращает свое внимание на Минги, который вызывающе покачивает бёдрами, выгнув поясницу. — Мы с Юнхо купили презервативы, которые должны подойти тебе, но ты можешь их не использовать, — отчего-то голос Минги звучит смущённо, и это умиляет лидера. — Я бы хотел почувствовать тебя… больше. Хонджун несколько секунд молчит, раздумывая. Он и сам бы не хотел отказываться от такой возможности. Но ещё больше он хотел бы избежать стыда, если купленные презервативы не подойдут ему по размеру, потому что ему уже приходилось быть в такой ситуации. Довольно унизительное зрелище. — Хорошо, — соглашается он, и Юнхо убирает с кровати небольшую блестящую коробочку в плёнке. — Я думаю, ты можешь закончить мою подготовку на двух пальцах, — продолжает Минги, — Чтобы было больше трения. И используй не очень много смазки… ты знаешь. Да, Хонджун знает. Они все знают. От этого неловкости становится только больше. Хонджун совершенно не чувствует атмосферу, поэтому заглядывает в глаза Юнхо и видит в них заинтересованный блеск. Полутвёрдый член Минги говорит всё, что Хонджуну необходимо знать о его состоянии. У лидера нет возможности в такой позе посмотреть в его лицо, но в своей голове он представляет, что щёки младшего залиты розовым румянцем, а мягкие губы чуть приоткрыты и жадно глотают воздух. Хонджун находится на территории, на которой чувствует себя уверенно. Он придвигается ближе к Минги и проводит ладонями по его ягодицам, будто невзначай задевая большими пальцами сухую кожу колечка мышц. Младший шумно вдыхает воздух. Он ведёт выше, с аккуратной грубостью надавливая на ямочки на чужой пояснице, и сжимает талию в своих ладонях, впиваясь пальцами в напряжённые мышцы пресса. Хонджун чувствует себя смело в прелюдиях, и он очень хочет показать свои сильные стороны. Внимательный взгляд Юнхо прожигает в его руках дыры, внимательно следя за тем, как он ими пользуется, чтобы довести Минги до кипения. Хонджун грубо сжимает бёдра младшего, царапает чувствительную кожу на внутренней стороне, невесомо касается пальцами бархатной кожи мошонки, раздражающе медленно проводит по шву на ней — делает всё, чтобы услышать первый тихий стон и почувствовать напряжение в теле под собой. Хонджун отлично умеет компенсировать свои недостатки, будучи идеально внимательным к деталям с партнёром. Одной рукой он с силой сжимает ягодицу Минги, отводя её в сторону, и сыто смотрит на то, что теперь ощущается его собственностью. Второй рукой Хонджун ненавязчиво массирует позвонки на пояснице, вынуждая младшего выгнуться ещё сильнее, практически упираясь грудью в простыни. Он кидает взгляд на Юнхо и видит там одобрение и восхищение. Конечно, Хонджун чувствует ответственность перед ним за то, что сейчас владеет телом «его» партнера. И как бы Юнхо ни убеждал, что всё в порядке, старший знает, что он сделает всё, лишь бы Минги был счастлив. И в этом с ним Хонджун солидарен. Юнхо помогает ему открыть флакончик со смазкой, и её ягодный запах щекочет ноздри Хонджуна, когда он растирает её по чужой коже. Минги ощущается мягким и расслабленным, хотя и не чувствуется, что он готовился сам. Небольшого давления хватает, чтобы смазанный палец Хонджуна без труда скользнул внутрь. Здесь и заканчивается хорошо знакомая старшему территория. До этого он проворачивал это только с собой, и сейчас немного теряется от непривычных ощущений. Тело Минги чувствуется совершенно иначе. Более податливые мышцы и приятный жар окружают его палец, заставляя Хонджуна остановиться на пару секунд, чтобы прийти в себя. — Забавно, что парни, которые часто бывают снизу, более заботливые во время подготовки, — Минги чувствует, как падает темп действий Хонджуна, и пытается не превратить обстановку во что-то неловкое. — Раньше Юнхо был более грубым, но потом ощутил сам, насколько это бывает неприятно. — Я готов извиняться за это вечно, — брови Юнхо опускаются в смущении, когда он тянется к Минги, чтобы поцеловать его в лоб. — Мне жаль, ты должен был сказать, что тебе некомфортно сразу. — Всё хорошо, мне нравится эта твоя сексуально-уверенная сторона, — Минги облизывает губы, и Юнхо нежно щекочет его мягкую щеку. Хонджун добавляет второй палец, и Минги наконец стонет ещё раз. Чем ближе становится тот момент, ради которого они все это и устроили, тем быстрее бьется сердце Хонджуна, и тем ярче он ощущает желание почувствовать приятное давление внутри Минги. Подушечками пальцев он давит на стенки, исследуя и желая найти простату. В один момент Минги отзывчиво вздрагивает, и Хонджун чувствует волнение в груди. Ему удается коснуться его простаты лишь кончиками пальцев, и он останавливается на этом месте дольше, чем планировал, осознавая, что, вероятно, у него больше не будет возможности стимулировать её. Длины его члена буквально не хватит, чтобы проникнуть так далеко. Минги удовлетворённо стонет, разводя бёдра шире, и тянется руками к Юнхо в поисках объятий, не чувствуя нервозности Хонджуна. — Твой член… ты сможешь стимулировать простату Минги? — Юнхо гладит младшего по голове и смотрит на Хонджуна. — Не думаю, — огорчённо отвечает он, вынимая пальцы под недовольный стон. — Я понимаю, — обращается к нему Минги. — Мне всё равно будет приятно, если это будешь ты. Ты обязательно сделаешь всё правильно, хён. — Ладно… я постараюсь, — Хонджун чувствует поддержку в словах Минги, и его грудь сжимается в предвкушении. — Должен ли я…? — Давай, я готов, хён. Хонджун стаскивает бельё, с небольшим раздражением смотря на собственный маленький член. — В этом нет никакого смысла, — вздыхает он. — Почему? — голос Юнхо звучит очень обеспокоенно. — Я собираюсь трахнуть мужчину, у которого самый большой член, который я видел в своей жизни. Я… с моими тремя дюймами, — Хонджун нервно сминает простыни. — Это смешно. У вас обоих огромные члены, и вы предлагаете сделать это мне… Юнхо, ещё не поздно уступить тебе? — он говорит это шутливым тоном, тихо посмеиваясь. Конечно, не всё в его фразе шутка. — В этом есть смысл, пока мы хотим, чтобы это было так, — спокойно отвечает ему Юнхо, смотря своими спокойными и тёмными глазами. И Хонджун чувствует, что любит его. Он смазывает покрасневшую головку, используя совсем немного смазки. — Я надеюсь, что не слишком разочарую тебя. — Никогда, хён, — отвечает ему Минги, умудряясь повернуть голову так, чтобы Хонджун увидел мягкую улыбку на его губах. Он плавно входит, делая это медленно, чтобы растянуть удовольствие. Узость и жар Минги принимают его идеально, когда мышцы растягиваются, оставаясь достаточно тугими, чтобы плотно сжимать член Хонджуна. — Чёрт, Минги… — он практически скулит от чувствительности. На лице младшего играет самодовольная усмешка. — Это… это ощущается очень плохо? — взволнованно спрашивает Хонджун, не смея двигаться. — Это вообще хоть как-нибудь ощущается? — тон его голоса звучит практически отчаянно, из-за чего Юнхо тянется, чтобы переплести с ним пальцы и немного успокоить. — Конечно, хён… — Минги сглатывает. — Это приятно. Я чувствую себя заполненным и… я чувствую давление. Совсем не больно. — Не больно? — Знаешь, иногда с Юнхо бывает больно, если мы торопимся. Или ему со мной… тоже бывает больно, — глаза Минги прикрыты, будто он делает усилие, чтобы сконцентрироваться. — С тобой это идеально. Ты можешь попробовать двигаться. Хонджун кивает и ласково гладит поясницу Минги, отвлекаясь, чтобы не кончить только от того, что есть сейчас. Он наконец чувствует себя уверенным, потому что слова Минги звучат искренне, а заботливый взгляд Юнхо придаёт ему сил. Хонджун аккуратно двигает тазом, пытаясь найти необходимую амплитуду, он чувствует практически незнакомое приятное трение… И выскальзывает. Он удивлённо вскидывает брови и беззвучно открывает рот. Разочарование моментально накрывает его с головой. — Тихо, тихо, хён. Всё в порядке, — Минги отвлекает его. — Попробуй ещё раз. Найди правильный темп. Поэкспериментируй. Я не против. Хонджун вздыхает и кивает в ответ. Он снова толкается внутрь, снова делает движение тазом… и снова выскальзывает. Его ладони неконтролируемо сжимаются в кулаки. — Ещё раз, — твёрдо говорит Минги. Хонджун пробует снова — и снова терпит поражение. И снова, и снова, и… — Бесполезно, — он садится на кровать, опустив голову, он чувствует, как неприятным стыдом горят его щёки и как щиплет слизистая глаз. — Может, мы использовали слишком много смазки? — предполагает Юнхо. — Если бы мы использовали меньше, то трение было бы неприятным для Минги, — отзывается Хонджун, прикрывая лицо руками. — Мой член просто слишком маленький, чтобы я смог совершить хоть какое-то движение. Простите… Мне так жаль, правда, я потратил ваше время… Мне не стоило пытаться, я ведь знаю, что у меня нет ни единого шанса. Хонджун впервые за долгое время с обидой и злостью смотрит на свой унизительно маленький член, который, как назло, всё ещё твердый. — Ох, чёрт, Хонджун, — в голосе Юнхо звучит сожаление, и он в ту же секунду заключает Хонджуна в свои объятия. — Не смей извиняться. Мы не расстроены, никто не расстроен, правда? Мы можем попробовать другую позу… Хонджун, всё, что ты захочешь и посчитаешь нужным. Минги смотрит на них своими большими и ласковыми глазами, когда поднимается на колени. Он тоже подходит ближе, чтобы обнять Хонджуна. Они шепчут ему что-то успокаивающее и нежно целуют, сжимая в объятиях. И Хонджун осознает, что слёзы текут по его щекам. Он так сильно расстроен и зол. Младшие с успехом вытащили его из зоны комфорта, и теперь, потерпев неудачу, Хонджун дрожит от переполняющих его эмоций. Внутри Минги было так хорошо, но это были те ощущения, которые он не может позволить себе испытывать. Плечи Хонджуна опускаются и он безвольно позволяет себя обнимать и целовать в покрасневшие от стыда и слез щёки. — Я не знаю, почему плачу, — пытается оправдаться он. — Я не хочу, но я всё равно плачу. Юнхо согласно мычит. — Я понимаю, хён. Просто дыши и старайся не чувствовать… плохие эмоции, — Большие ладони Минги опускаются на его затылок, заставляя чувствовать себя в безопасности. — Я не знаю… это было так хорошо, а потом… — Хонджун мычит, сжимая губы. — И потом я понял, что не могу чувствовать себя так хорошо дольше, что больше я не буду пробовать. И, как бы пессимистично это ни звучало, это может быть последний раз, когда я использовал свой член по назначению. Господи, я расплакался из-за этого, какой стыд. — Ты знаешь позы, в которых сможешь проникнуть глубже? — вопрос Юнхо немного успокаивает старшего, потому что тот искренне хочет попробовать ещё варианты. Хонджун задумывается, а затем вертит головой. — Я мог бы оседлать тебя, — предлагает Минги и целует его напряжённый лоб. — Не вариант, если ты попробуешь двигаться, то твои движения будут недостаточно чёткими. — Да, я вряд ли смогу поддерживать идеальную амплитуду, — в голосе Минги звучит досада, но он быстро замолкает, чувствуя это, и целует Хонджуна в макушку. — И тогда это… — он осекается. — Это произойдёт снова. И я разрыдаюсь второй раз, — Хонджун находит в себе силы посмеяться. Они замолкают на пару минут. Хонджун слишком занят успокоением своих переживаний и контролем дыхания, стараясь не всхлипывать слишком часто; Минги не знает, что ещё добавить, не будучи сильным в словах, поэтому просто целует Хонджуна в чуть опухшие от слёз солёные губы, гладит по волосам и обнимает; а Юнхо пытается заставить свою голову работать, чтобы найти ещё варианты. — Что ты думаешь о кокворминге? — вдруг неожиданно для всех, включая себя, спрашивает Минги. — Ты предлагаешь…? — Ты сказал, что тебе было хорошо и без движений. Возможно, так ты и не достигнешь оргазма, но это может быть приятно, да? — лицо Минги, довольного своей идеей, сияет. — В любом случае, мы можем сделать тебе минет. Сейчас или после того, как мы попробуем. Хонджун кивает, и младшие по очереди целуют его в губы и гладят по плечам. Он всё ещё почти болезненно возбуждён. Они помогают ему сесть у изголовья кровати, бережно стирая размазанные по лицу слёзы и поправляя взмокшие волосы. — Хён, все в порядке? Мы можем продолжать? — Минги наклоняется ближе, чтобы поцеловать. — Да… Мы можем. Юнхо опускает голову на плечо Хонджуна, когда старший находит его ладонь и переплетает с ним руки. Минги мягко давит на плечи лидера руками, удерживая свой вес, чтобы перекинуть ногу через его бёдра и плавно опуститься ниже. Член Хонджуна своей аккуратной головкой задевает сухую бархатную кожу мошонки, и Минги направляет его внутрь. Хонджун протяжно стонет, когда чувствует, как его член снова скользит внутрь, идеально сжимаемый Минги. Бёдра Минги наконец соприкасаются с его, и Хонджун ощущает весь его вес. — Минги-я, какой же ты… тяжёлый... — хрипит Хонджун. — Ещё одно слово, и я ухожу, — говорит Минги сквозь зубы, запрокинув голову и встряхнув волосами. — Вы можете не ругаться, хотя бы когда трахаетесь? Юнхо возмущённо шлепает младшего по бедру, и тот показывает язык. — Ладно… ладно, хён. Хонджун, тебе хорошо? — Минги опускает голову, сталкиваясь с ним лбами и заглядывая в глаза. — Лучше, чем когда-либо, — он облизывает сухие губы. — Я собираюсь кое-что попробовать, окей? Хонджун кивает, а Юнхо вытягивает шею, заинтересовавшись. Минги приподнимается на коленях и чуть качает бёдрами в стороны, не рискуя двигаться вверх-вниз. Стон Хонджуна служит для него лучшей похвалой. — О, ты делаешь так? — Юнхо кладет руку на щеку младшего, поглаживая большим пальцем. — Я думаю, хёну должно понравиться. Я прав? Юнхо наклоняет голову, чтобы поцеловать Хонджуна в шею. — Да… — выдыхает он, — Чёрт. Я смогу так кончить. — Правда? — лицо Минги начинает сиять после этих слов. — Ох… да. Да, я смогу. Я не слишком искушён, чтобы мне было недостаточно. Минги поднимает голову, чтобы поцеловать Хонджуна. Он чертит бёдрами восьмерки, словно репетирует в танцевальном зале, прогибается в пояснице, поднимаясь всего на несколько миллиметров, и двигает тазом вперёд, принимая Хонджуна глубже, чем в любом другом положении. — Минги… детка, — Хонджун практически скулит. — Хён, мне… мне так хорошо. Минги не врёт ни на йоту. Когда он смотрит в удивлённые этим признанием и блестящие от удовольствия глаза, ощущает, как руки Хонджуна болезненно сжимают его бёдра, он чувствует себя так хорошо, как не чувствовал никогда прежде. Перед ним абсолютно новый Хонджун. В нём не осталось ни капли привычной собранности и сдержанности. Все его эмоции такие простые и так близко к поверхности, что у Минги замирает сердце. Знал бы он раньше, как прекрасно выглядит Хонджун, на чьих щеках засохли дорожки слёз, Хонджун, который чувствует столько удовольствия просто оттого, что Минги незамысловато двигается на его члене, Хонджун, который стонет так громко каждый раз, когда Минги непроизвольно сжимает его внутри… Он бы определённо сделал это всё раньше. — Ты так хорошо трахаешь Минги, милый, — шепчет Юнхо в алеющее ухо Хонджуна. — Твой прекрасный маленький член так правильно заполняет его. Только посмотри, как ему хорошо! Минги в руках Хонджуна сам дрожит от этих слов. Рука Юнхо опускается на член младшего, медленно размазывая блестящий предэякулят, и затем двигает сомкнутыми в кольцо пальцами, скользя по чувствительной крайней плоти. — Вы оба такие красивые, — Юнхо ласково заглядывает в глаза своих бойфрендов. — Могли бы вы видеть себя так, как я вижу вас. Минги замечает тяжелое дыхание Хонджуна, зажмурившего глаза, с восторгом осознавая, как близко лидер к оргазму. — Давай, хён, — он целует его в приоткрытые губы. — Кончи для нас. Ты так хорошо постарался. Высокий стон Хонджуна заставляет пальцы на ногах у Минги поджаться в удовольствии, а поясницу выгнуться так сильно, что внутри остается только головка его члена. И через несколько секунд он чувствует, как Хонджун кончает внутрь, практически дрожа всем телом. — Вот так, хён, молодец, — Минги загнанно дышит, чувствуя, как его безвольное тело перетаскивает на свои бёдра Юнхо, возвращая руку на его всё ещё твёрдый член. — Ты тоже молодец, Минги-я, — Юнхо ласково целует его в сухие приоткрытые губы и резко двигает рукой. Хонджун, чувствуя покалывание в кончиках пальцев и приятную расслабленность после оргазма, заворожённо смотрит на то, как красиво Минги выгибается, когда Юнхо придерживает его за поясницу, пока другой рукой обхватывает член, который непривычно для взгляда лидера не помещается полностью в ладони. Его движения заставляют Минги хныкать и закусывать губу, и Хонджун жадно ловит их, чтобы понять, что именно так быстро заставляет его нетерпеливо подмахивать бёдрами, несвязно скуля в предчувствии оргазма. Хонджун находит в себе силы сжать ладонь Минги в своих руках и поднести её к губам, чтобы поцеловать. И тот кончает с именем лидера на губах, пачкая пижамную футболку Юнхо, а затем валится на его грудь. Юнхо поправляет чужие волосы и целует в висок, прижимая к себе и позволяя пережить отголоски оргазма в своих объятиях. — Юю, тебе нужно…? — Хонджун придвигается ближе, чувствуя в груди желание поцеловать его в щеку, и незамедлительно исполняет его. — Нет, хён, — он смущённо улыбается. — Я удовлетворён и так. — А? — У меня низкое либидо. — Настроение трахаться возникает у него хорошо если раз в месяц, — с каплей недовольства продолжает за него Минги. — Но ты ведь всегда… — Обычно я смотрю, — щёки Юнхо застенчиво вспыхивают. — Примерно, как сегодня. Мне не нужно больше, чтобы испытывать удовольствие. Теперь ты знаешь мой секрет тоже. Мне, если честно, льстило, что ты думал иначе. — И ты всё ещё ближе всех с этой пубертатной катастрофой? — Хонджун с удивлением косится на Минги, который лишь закатывает глаза. — Мы идём на уступки, — размыто отвечает Юнхо. В конце концов Минги стекает с чужих колен, и укладывается между старшими, пока Юнхо уходит в ванную, чтобы принести для них мокрые полотенца. — Хён, тебе ведь понравилось? — Конечно, Минги. Но мне жаль, что я не смог сделать тебе приятно тоже. — Не беспокойся об этом, мне было хорошо с тобой, а для остального здесь был второй хён, — Минги хмыкает. — Весь вечер всё равно должен был быть твоим. — Вы справились, — соглашается Хонджун, прикрывая глаза, когда чувствует, что Юнхо возвращается в комнату и подходит к нему. — Ты отлично справился, Минги. Это был лучший секс в моей жизни. Юнхо тёплым мокрым полотенцем неприятно стирает остатки спермы с его ещё чувствительного члена. — Надеюсь, ты теперь можешь доверять нам больше. Ты ведь знаешь, что мы любим тебя, — сонно отвечает Минги. — Хонджун, мы принимаем тебя таким, какой ты есть. Твоя милая особенность никак не ограничивает нас, а лишь дает повод экспериментировать и пробовать новое. Это ведь хорошо, да? Надеюсь, однажды ты сможешь открыться и остальным. Я думаю, секс с ними тоже будет особенным по-своему.***
Между Хонджуном, Юнхо и Минги остается эта договоренность. Им нравится продолжать исследовать друг друга. Иногда Хонджун трахает Юнхо, иногда Минги трахает Хонджуна, иногда Юнхо трахает Минги… И Хонджун наслаждается привилегией регулярного секса. К сожалению, от этого его член не увеличился, и он всё ещё сталкивается со своими привычными проблемами. Но главное, что они продолжают экспериментировать. Его опыт растёт в арифметической прогрессии, а уверенность в себе чуть ли не в геометрической. Конечно, теперь, имея в себе столько непривычной уверенности, Хонджун чувствует желание попробовать всё, до чего сможет дотянуться; он чувствует желание рассказать остальным и, наконец, узнать их новые стороны и все тайны, спрятанные под одеждой. Он знает, что его любят и обязательно примут таким, какой он есть. Хонджуна, наконец, больше не тянет ко дну валун секретов и нежелания быть уязвимым. Всё это не имеет смысла, когда Сонхва поёт ему колыбельные на ночь после тяжелого дня в компании, или когда Чонхо в защитном жесте обнимает его перед выступлениями, или когда на разложенных мягких и цветных пледах в гостиной, он выгибает спину, наслаждаясь тем, с какой нежностью Сан погружает в него свой член. Ни одна плохая мысль не имеет значения, пока его любят.