Эпоха зарождения тьмы

В тронном зале не утихало эхо голосов старейшин, что собрались сегодня для принятия тяжёлого решения. Непочтительные смешки были слышны со всех сторон на протяжении всего вечера, открыто выражая нелепость высказанного предложения. - Вы смеете такое предлагать? И как представляете эту жизнь, где два противоположных по своей природе народа живут вместе? Правитель в белоснежной мантии засмеялся в голос, не скрывая своей неприязни. Подол одеяний зашелестел, переливаясь в свете и являя изображение цветков львиного зева сотканного из золотых нитей, вышитых самой лучшей мастерицей на континенте. Увидев их, правитель в чёрном одеянии осекся. Ему было известно откуда добывалось это золото. Только с помощью крови северных фей, что редели с каждым проходящим годом всё больше и больше. В этом году их численность уменьшилась в сотни раз. Встряхнув головой и придав лицу прежний вид, мужчина вежливо возразил: - Когда Дети ночи пали, а война окончилась, все ожидали нашего союза. Разве не пора внести некоторые изменения? Правитель Тёмного Народа выглядел очень статно, а тесьма на вороте лишь прибавляла образу величия. Он говорил спокойно и смотрел прямо в глаза Данилиану. - Алрик, как мне стало с недавних пор известно, твоё правление подходит к концу. Это твой последний день в роли правителя, дальше бразды правления перейдут Тарону. Он сделал огромный вклад в решающих боях в отличии от тебя. — Он поступил как предатель. Ужасные воспоминания отдались болью в грудной клетке. На той войне погибли целые расы. Друзья, знакомые и клан Детей Ночи, которых он сберечь не смог... Данилиан подался вперёд, резко вставая со своего трона. Кисти рук сжимали подлокотники до такой степени, что казалось плотная кожа порвётся под натиском ногтей. Он уже открыл рот чтобы сказать что-то крайне унизительное, чтобы спровоцировать новый конфликт, но его прервал страж, ворвавшийся без стука в тронный зал. - У тебя даже прислуга от рук отбилась, унылое зрелище, -прошипел Алрик, не задумываясь о том, что его слова были услышаны старейшинами. Огромные двери громко ударились пару раз о колонны, впуская в тронный зал запыхавшегося парня, который только недавно вступил в отряд стражей. Он с извиняющимся видом быстро пролепетал: - Ваше Величество, ваша жена она... - страж осекся, увидев пронзительный взгляд Алрика. Прокашлявшись, он неловко продолжил. - Вы должны явиться к ней прямо сейчас. Дела совсем плохи. - Что с ней? - от прежнего оскала не осталось и следа. Данилиан с недовольством смерил взглядом прислугу. Это была далеко не та реакция, которую должен испытывать муж при новости, что роды его супруги пошли не так гладко, как этого требуют обычаи. Однако, Алрика посетило чувство, будто он упускает сейчас что-то невероятно ценное. Тревога начала подступать, тугой ком пробрался к горлу, когда чуткий слух уловил в другом крыле замка плач новорождённого дитя. Мужчина обернулся в сторону выхода из тронного зала и, не отдавая отчёта с своих действиях, рванул с места. - Алрик! Не смей приближаться к ней, остановите его! -раздался голос ему в спину, но мужчина уже покинул тронный зал , преодолевая коридоры разделяющие райский сад от правого корпуса, где находился зал переговоров. Застежка мантии давила на плечи непосильным грузом, развиваясь за спиной от ветра и цепляясь за колонны на каждом повороте. Горизонт начал багроветь, предвещая скорый закат солнца. Казалось, весь мир окрасился в алый. Стены отражали последние лучи, когда раздался плачь ребёнка. Он удалялся от бегущего сломя голову правителя. Алрик бежал к своей любимой. К той, ради кого он и решился поговорить с Данилианом и заключить долгожданный мир, чтобы видеть её каждый день. Ребёнок от него ничего не значит, он вынудил её родить наследника, у неё не было выбора. Рука касается нужной двери и та беспрепятственно открывается. Порыв лёгкого ветра из открытого окна ударяет в лицо, и запах крови тут же смешивается с ароматом цветов. - Что произошло? - Мне очень жаль, - акушерка медленно качает опущенной головой и слёзы капают прямо на пол, где уже расплылась алая лужица. Алрик не может сдвинуться с места в то время, как сердце внутри него стучит с немыслимой скоростью, готовое сбежать наружу из грудной клетки. - Да как ты посмел! Ты... - из за поворота появился разъярённый Данилиан, но при виде комнаты он резко остановился, с уст сорвался потрясенный вздох. Повитуха средних лет поднимает заплаканное лицо, и её затуманенный взгляд передаёт сожаление и скорбь всем находящимся в покоях будущей правительницы. - Мне так жаль, Ваше Величество. Ребёнок родился мёртвым, плод был деформирован, а ваша супруга... Она... Алрик не мог заставить себя молчать. С уст беспрерывно срывался шепот, в котором можно было услышать имя женщины. Мужчина прошёл к тому месту, где лежала накрытая белым шёлком Алексия. Её грудь еле заметно вздымалась, а дыхание было настолько слабым, что слух почти не мог уловить его. Мутная пелена из слез мешала рассмотреть её лицо, но глаза... Алрик навсегда запомнил момент, когда в них неуловимо тлел свет, присущий только живому человеку. - Алексия, сейчас лекарь тебе поможет, слышишь? Милая, ты только держись. Болезненный шёпот колыхнул прядь на лице, прилипшую от пота ко лбу. Женщина сморгнула слезу, через силу посмотрев на самого любимого человека во всей её жизни. Как жаль, что она поняла это слишком поздно. - Найди её, - это было похоже на мольбу. Брови Алексии сошлись на переносице, когда холодная рука легла на её пылающую щеку. Такой знакомый и родной морозец прошёлся по всему телу, вызывая мурашки. Она столько всего хотела сказать в этот момент, но смогла лишь нашептать одно имя. Имя, которое значит так много для них обоих. Алрик изо всех сил пытался докричаться до лекарей и не смог расслышать этот едва уловимый шепот, ведь жизнь его женщины утекала так быстро, будто кто-то настоятельно поторапливал её покинуть этот мир. Будто высшие силы управляли этим и больше не позволяли жизненным потокам течь по её телу. - Борись, ты же можешь, я знаю, - взмолился Алрик, когда её губы дрогнули в попытке улыбнуться, но жизнь последними крупицами уже покидала тело молодой королевы. Солнечные лучи в последний раз осветили лицо, ушедшей из этого мира Алексии Ханстер, и скрылись за горизонтом. Боль заполняла сердце настолько стремительно, что правитель Темного народа не мог пошевелиться и отвести взгляд от лица женщины, в надежде, что она ещё откроет глаза. Данилиан стоял молча и держал тело мертвого ребёнка, переводя взгляд на Алрика и свою супругу, а потом вновь возвращаясь к ребёнку. Наследник, который не успел появиться на свет, не смог сделать и пары вдохов, оказался слишком слаб для этого мира. Дворцовая тишина сменилась страдальческими воплями и криком. В комнате, где нужно было проявить уважение к умершим, стража не заботилась об этом, и по приказу своего правителя схватила скорбящего мужчину, с силой отрывая от тела Алексии. Алрика силой выволокли в коридор, а затем и прочь из дворца с отказом на объединение двух народов. Данилиан продолжал что-то выкрикивать вслед, но мужчина уже ничего не слышал. Перед глазами до сих пор стоял образ Алексии и её голос, отзывающийся эхом. «Найди её». Громкий, наполненный силой плачь новорожденного, он точно его слышал. Без всяких сомнений, но как тогда объяснить всё случившееся? Как можно было уловить живую энергию в комнате, где умерли двое? Это невозможно. Было слишком много вопросов, на которые сейчас никто не ответит. И не смогут ответить ещё долгое время, пока не наступит нужная эпоха.

***

Непревзойденная торопливо вышла через окно, держа под рукой плачущего ребёнка в белоснежном шелке. Дитя тянулась ручками к матери и новорожденной удалось прикоснуться к ней лишь на мгновение, перед тем как расстаться навсегда. Алексия поцеловала свою появившуюся на свет дочь, вытирая слёзы. - Защити её и твой долг передо мной будет исполнен, - прохрипела женщина. - Я исполню своё обещание, - строго ответила Атена и, подложив мёртвого мальчика в руки повитухе, навеяла ей своим дыханием пурпурное облако. Оно окутало на мгновение женщину, внушая ей определённую мысль: ребёнок родился мёртвым. Роды прошли неудачно. Бросив последний горький взгляд на давнюю подругу, Атена прошептала ей на прощание несколько слов и спрыгнула с балкона. Паря в воздухе она направилась туда, где вряд ли когда-нибудь злые силы смогут найти это дитя. Перед тем как ступить в поток сотворенного ей урагана, который перенесёт её в безопасное место, она успела услышать шаги за дверью комнаты, а затем голос повитухи: - Мне так жаль, Ваше Величество. Ребёнок родился мёртвым... Атена мысленно похвалила себя за проделанную работу и грустно улыбнулась спящей девочке, на своих руках. Она поцеловала ее в сияющую родинку под самым глазом, продлевая мирный сон. Вихрь окутал их и перебросил за тысячи миль от замка и настоящих родителей ребёнка. Так началась история Дженнифер Ханстер Фэй. Самая яркая, словно падающий метеор и такая же губительная для всех, кто был её частью.