— НИЛ —
Эндрю и Нил простояли на коленях еще несколько минут, позволяя воде из душа омыть их и смыть следы их занятий любовью. В конце концов, Эндрю нашел в себе силы встать, потянув Нила за собой. Они лениво целовались, пока мыли друг друга, Нил поддерживал тело Эндрю, а Эндрю поддерживал его. Нил намылил волосы Эндрю шампунем, и вздох облегчения, который издал Эндрю, когда пальцы Нила прошлись по его коже головы, заставил Нила улыбнуться. Он втирал шампунь во влажные волосы Эндрю, пока пены не набралось достаточно, чтобы Нил смог сделать Эндрю ирокез. — Твои руки такие приятные на ощупь, Нил, черт возьми, я и забыл, как сильно скучал по душу. — Тогда до Нила дошло, что это, вероятно, был первый душ, который Эндрю принимал за последние два года. Конечно, от него никогда не пахло и он не выглядел грязным, учитывая, что окружающий мир, казалось, никак не влиял на его тело, но сам факт принятия душа, должно быть, приносил ему огромное облегчение. Помня об этом, Нил не торопился ополаскивать волосы Эндрю, затем снова намылил их кондиционером. Пока кондиционер действовал, Нил налил в мочалку средство для мытья тела и аккуратно провел им по коже Эндрю. Он не спешил распределять мыло по телу Эндрю, уделяя особое внимание форме его плеч, изгибу позвоночника и расположению каждой веснушки. Когда Нил закончил мыть Эндрю, Нил изучил и проследил каждый квадратный дюйм его тела. Нил старался не выглядеть слишком ошеломленным, когда мыл руки Эндрю, проводя мочалкой по испещрённой коже. Он не позволял шрамам отвлекать себя, быстро двигаясь дальше от них, не желая привлекать слишком много внимания к тому факту, что он был удивлен их присутствием, Нил не мог припомнить, чтобы когда-либо замечал их. Но Нил знал, что если бы Эндрю хотел, чтобы он знал, он бы сказал ему, поэтому он по-прежнему позволял им оставаться в секрете друг от друга. Глаза Эндрю закрылись через несколько мгновений после того, как Нил начал его мыть, что заставило сердце Нила забиться от удовлетворения. Эндрю доверял ему, в этом он был уверен. И поскольку глаза Эндрю были закрыты, к счастью, он не видел, как Нил смотрел на его предплечья. На данный момент все было так, как будто ничего не произошло. Когда Нил закончил мыть Эндрю, Эндрю молча, но страстно поцеловал Нила. Нил слегка запрокинул голову Эндрю, чтобы смыть кондиционер, прежде чем приступить к своим собственным процедурам. Когда Нил начал поднимать бутылку с шампунем, Эндрю протянул руку со словами: — Позволь мне. — Нил кивнул, наливая шампунь из бутылки себе в руку и втирая его в волосы. С этого момента Эндрю взял инициативу в свои руки. Хотя Эндрю не мог взаимодействовать с бутылочкой шампуня или с самим шампунем в жидкой форме, он мог манипулировать им, как только он оказывался в волосах Нила. Как только Нил один раз провел шампунем по волосам, Эндрю мог впиться пальцами в кожу головы Нила, возвращая услугу с массажем. Они работали вместе таким же образом, используя кондиционер и средство для мытья тела. Руки Эндрю невероятно приятно скользили по телу Нила, но Нил почувствовал паузу и продолжительное ощущение пальцев Эндрю, когда он заметил отметины на торсе Нила. Он знал шрамы на своем теле как свои пять пальцев, поэтому, когда Эндрю остановился у особенно неприятной раны в нижней правой части его живота, Нил тихо сказал в пространство между ними: — Мясник удалил мне аппендикс. Глаза Эндрю расширились, в то же время он нахмурил брови, убирая пальцы от шрама. Он провел рукой по плечу Нила, к которому приложили горячий утюг, оставляя идеальный контур. — Я могу себе представить, что ты знаешь, что это было, — сказал Нил, наблюдая за глазами Эндрю, когда тот обводил контур железа, выжженного на его коже. Эндрю кивнул, больше самому себе, чем Нилу. И, наконец, пальцы Эндрю нашли имя, которое было вырезано на коже Нила вдоль ребер. Эндрю не нужно было спрашивать, а Нилу не нужно было объяснять. Имя НАТАНИЭЛЬ, вырезанное неровными буквами, говорило само за себя. Эндрю поднял глаза на Нила, и Нил не мог сказать, были ли они стеклянными от слез или от струящейся воды в душе. — Нил, — прошептал Эндрю. Это было произнесено почти как извинение, как осознание боли, которую испытывал Нил. Он не ответил, и Эндрю больше ничего не говорил, он только притянул Нила к себе, чтобы обнять, покрывая легкими поцелуями плечо Нила.--
Постояв, прижавшись друг к другу, несколько минут, Эндрю перевел дыхание, отчего кожу на затылке Нила начало покалывать. Он мог сказать, что все, что Эндрю собирался сказать дальше, будет серьезным. Нил не знал, чего ожидать, но он, конечно, не думал, что это будет тихий голос Эндрю, почти шепот, говорящий: — Я знаю, ты их видел. Мои шрамы. О, — подумал Нил. Они все еще были прижаты друг к другу в объятиях, и Нил знал, что Эндрю, должно быть, упомянул о шрамах только потому, что они не были лицом к лицу, поэтому Нил боролся со своим естественным инстинктом отстраниться от Эндрю и посмотреть ему в лицо во время их разговора. — Да, Дрю, — сказал Нил. — Я видел. — Ты ничего не сказал. — Это не обвинение и не вопрос. Просто факт. Нил все равно ответил. — Это твоя история, Дрю. Если ты когда-нибудь решишь рассказать мне, я хочу, чтобы это было на твоих условиях. — Он почувствовал, как Эндрю кивнул ему в плечо. Эндрю начал водить пальцами вверх и вниз по позвоночнику Нила, слегка проводя ими по его коже. — Ты знаешь большую часть этого. Мое пребывание в приемной семье, мое пребывание в колонии для несовершеннолетних… Это действительно выбило меня из колеи. Но есть кое-что еще... — Ты не обязан... — Нет, — сказал Дрю, — Я хочу. Мне нужно. — Нил понимающе кивнул, позволяя Эндрю продолжать в своем собственном темпе. — В приемной семье, в том доме, нас было много. Эта семья воспитывала детей более двух десятилетий и имела довольно хорошую репутацию в штате, поэтому они отправили меня туда, надеясь, что это пойдет мне на пользу. По общему признанию, я был... помехой... для некоторых других моих приемных семей. Эндрю продолжил: — Когда я приехал туда, все казалось достаточно приличным. С детьми все было в порядке, и с родителями тоже. Нас было семеро, и хотя я не был самым младшим, я был далеко не самым старшим. Парень, который был самым старшим, Дрейк... Он... Эндрю замолчал, и Нил почувствовал, как он набрал в легкие побольше воздуха, а затем выдохнул, задержав дыхание на короткое время. Нил не перебивал, просто давая Эндрю время, в котором тот нуждался. Он начал выводить пальцами тот же узор на спине Эндрю, который Эндрю выводил на нем. Хотя вода в душе согревала их, кожа Эндрю стала немного холоднее. — Дрейк... — Эндрю начал снова: — Он насиловал других детей. И когда я переехал в этот дом, я не был исключением. — Нил хотел, чтобы его тело оставалось невозмутимым от слов Эндрю, но он чувствовал, как напрягаются его плечи, а гнев скручивается в животе, угрожая вызвать дрожь во всем теле. Нил заставил себя отодвинуть свои чувства в сторону, чтобы дослушать Эндрю, как его голос рассказывает об ужасах, которые существуют для того, чтобы Нил услышал и понял. Где-то в глубине души Нил знал, что он был единственным человеком, которому Эндрю когда-либо рассказывал.— ЭНДРЮ —
Эндрю наконец-то рассказал свою историю. Кто-то знал. Нил знал. Эндрю почувствовал, как напряжение закралось в тело Нила, как только он понял, о чем говорит Эндрю. Эндрю объяснил все, даже смерть Дрейка, до эмоционального и физического истощения. Ему было трудно опираться на Нила, и Нил, очевидно, тоже это чувствовал, потому что Нил снова осторожно опустил себя и Эндрю на пол душа. Вода на спине Эндрю все еще была теплой, и он был так благодарен этому маленькому пузырьку спокойствия, где он, наконец, мог рассказать Нилу свой самый большой секрет. — Я просто...… Я хотел, чтобы ты знал, Нил, прежде чем мы продвинемся физически. — Эндрю, почти десять минут смотревший в пол, пока говорил, позволил себе поднять глаза и встретиться взглядом с Нилом. Красивые голубые глаза Нила были налиты кровью, обведены красным ободком и остекленели. К счастью, однако, когда Эндрю встретился взглядом с Нилом, он понял, что Нил плакал по Эндрю не от грусти, нет. На лице Нила было решительное выражение, которое Эндрю хорошо знал. От гнева. Нил злился за него. Эндрю положил ладони на щеки Нила, поддерживая зрительный контакт, и сказал: — Я хочу заняться с тобой сексом, Нил, больше всего на свете, что я могу себе представить прямо сейчас. Я просто… Я не знаю, что произойдет, если я попытаюсь. — Сказал он и выдохнул. — Ты был бы моим первым… Ну, моим первым партнером по обоюдному согласию. Прошло много времени с тех пор, как я убил Дрейка, но я действительно не знаю, какой ущерб будет нанесен из-за близости с кем-то другим. Я просто хотел, чтобы ты знал, потому что я действительно хочу заняться с тобой сексом, но я не могу предсказать, что произойдет, если мы это сделаем. — Я просто... — Эндрю продолжил. — Я не хотел, чтобы ты думал, что это ты, если мне нужно остановиться. Это не ты, Нил, и никогда не будешь. Я хотел, чтобы ты знал на случай, если что-то случится, и я буду не в том настроении, чтобы объяснять... — Дрю, — сказал Нил, поднимая руки, чтобы положить их на руки Эндрю, где они все еще лежали на щеках и шее Нила, — я полностью понимаю. — Нил слегка кивнул и сказал: — Спасибо, что рассказал мне. Я... я знаю, ты возненавидел бы меня, если бы я сказал тебе, что сожалею о том, что произошло, поэтому я не буду этого говорить. Но я так благодарен, что ты уже убил Дрейка, потому что, если бы ты этого не сделал, я бы рыскал по земле в поисках его, пока не смог бы вернуться к тебе с его сердцем в руке. Нил продолжил: — Я люблю тебя, Дрю. Я так сильно люблю тебя, и ничто из того, что ты мне только что сказал, не изменило моих чувств к тебе. Ты по-прежнему такой невероятно храбрый, сильный и заботливый. Этот мир не заслуживал такой души, как ты. Эти шрамы, — сказал Нил, поднимая одну из рук Эндрю к губам Нила, чтобы поцеловать, — рассказывают твою историю, Дрю. Возможно, у нее не было счастливого конца, но эпилог все еще пишется. Легкая улыбка заиграла на губах Нила. — И я тоже очень хочу заняться с тобой сексом, Дрю. Но я совершенно доволен тем, чтобы работать с тобой над тем, чтобы понять, каким должен быть наш первый раз. Или, честно говоря, если бы ты хотел подождать с сексом или вообще не хотел, опять же, ничто не изменило бы моих чувств к тебе. Если ты хочешь взять на себя ответственность и инициировать, я был бы рад передать тебе управление. Черт, если бы ты хотел связать меня и получить удовольствие сам, чтобы я не прикасался к тебе, я бы прямо сейчас отдал веревки в твои руки. Эндрю кивнул, и Нил потянулся, чтобы взять Эндрю за подбородок, наклоняя его так, чтобы их глаза встретились: — Дрю, все, что тебе нужно, все, что ты захочешь, я сделаю для тебя без лишних вопросов. Я всегда отвечаю "да", но если ты говоришь "нет", значит, это "нет". Ясно и легко. Моя любовь к тебе не зависит от секса, особенно учитывая, что я все равно все еще девственник. Но даже если мы займемся сексом один раз, и ты захочешь остановиться или никогда больше не захочешь заниматься сексом, я сделаю все, о чем ты меня попросишь. Я влюбился в тебя еще до того, как мы занялись сексом, черт возьми, до того, как мы поцеловались, и также не разлюблю тебя из-за этого. Что бы тебе ни понадобилось, Дрю, я с тобой. Эндрю смог только кивнуть, сдерживаясь, чтобы не подавиться рыданиями. В глубине души Эндрю задавался вопросом, выжил бы он — выбрал бы жизнь — если бы встретил Нила, когда был еще жив.— НИЛ —
Наконец, Нил и Эндрю выбрались из душа. Они явно были последними в раздевалке, поскольку в остальной части раздевалки за пределами душевых кабинок давно погасли индикаторы движения. Поскольку Нил знал, что он там последний Лис, он даже не потрудился обернуться полотенцем, когда они с Эндрю возвращались к шкафчику Нила. Нил тихо начал собирать свои вещи и одеваться, оглянувшись через плечо, чтобы увидеть, что Эндрю тоже начал натягивать одежду. — Дрю, — сказал Нил. — Да? — Ответил Эндрю, подняв голову, чтобы уделить Нилу все свое внимание, пока он застегивал молнию на джинсах. Эндрю сидел на скамейке лицом к Нилу, зажав руки между бедер. — Я тоже хотел тебе кое-что сказать. — Эндрю кивнул, и Нил продолжил. — Я, ну... — Он потер затылок. — Помнишь, как ты сказал мне, что ты гей? Улыбка расползлась по лицу Эндрю. — Очень гей. Да, я помню. — Ну, — сказал Нил, — не думаю, что я — да. — Лицо Эндрю нисколько не изменилось, он по-прежнему наблюдал за Нилом с непринужденным выражением, ожидая, что он уточнит. — Просто я просмотрел все эти разные способы, которыми люди называют себя, но я просто не знаю, подходит ли мне какой-либо из них. Я не думаю, что являюсь кем-то из тех, кем люди себя называют. Эндрю кивнул. — Нил, детка, не думаю, что тебе нужно выбирать ярлык прямо сейчас. Тебе не нужно решать, гей ты или бисексуал сейчас или когда-либо. Некоторым людям это нравится, потому что это заставляет их чувствовать, что у них наконец-то есть слово для обозначения того, что они чувствуют, но многие другие никогда не решаются дать себе определение, и если ты этого не хочешь, тебе это тоже не нужно. Нил кивнул, сказав: — Дело не в том, что я не хочу. Я думаю, что хочу, но я просто не знаю… Я не знаю, прав ли кто-нибудь из них. — Хорошо, хорошо, не мог бы ты немного рассказать о том, что, как ты думаешь, ты хочешь включить в ярлык? — Спросил Эндрю. — Что ты чувствуешь, что, по твоему мнению, не представлено ни одним из существующих терминов? Нил начал заламывать руки, когда подумал обо всех способах, которыми он пытался ввести свои чувства в Гугл. — Наверное, для меня было просто странно, что я никогда даже не рассматривал романтические отношения с каким-либо человеком, мужчиной, женщиной или кем-либо еще, пока не встретил тебя. И даже когда я встретил тебя, я никогда по-настоящему не задумывался о том, что ты привлекаешь меня физически, пока не узнал тебя немного лучше. Нил вздохнул. — Мне потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к тебе, но как только мы поговорили, я думаю, все как-то сразу встало на свои места. У меня как будто не было к тебе никаких чувств, пока ты не сказал мне, какая у тебя любимая книга, что единственный вкус Ben & Jerry, который ты будешь есть, — это Phish Food, и что у тебя аллергия на клубнику. Нил обеспокоенно посмотрел на Эндрю. — В этом есть какой-то смысл? Это звучит как что-то хотя бы отдаленно нормальное или разумное? Улыбка появилась на лице Эндрю. Он разжал пальцы и позволил рукам упасть по бокам, слегка откинувшись назад ладонями. — Нил, в своем Гугле ты когда-нибудь сталкивался с термином "Демиромантичный" или "Демисексуальный"? — Брови Нила нахмурились, когда он покачал головой. — Ну, основываясь на всем, что ты мне только что рассказал… Я... я думаю, это самое близкое, что я знаю. По сути, это означает, что у тебя не возникает никаких романтических или сексуальных чувств к кому-либо, пока ты не узнаешь его получше. Честно говоря, я всегда думал о Деми как об истинных романтиках, которые в первую очередь влюбляются в личность и мышление, а не в тело. Нил кивнул сам себе: — Звучит… Да… Звучит так, будто это мог быть я. — Как я уже сказал, Нил, тебе не нужно спешить с поиском подходящего ярлыка. Если ты это сделаешь, и если ты решишь, что это Деми, то это потрясающе, но тебе не нужно принимать это решение, если тебе кажется, что это неправильно. Напряжение в плечах Нила спало, когда Эндрю встал и пересек небольшое расстояние до того места, где стоял Нил. Эндрю потянулся вперед, чтобы отцепить руки Нила друг от друга, взяв их в свои. Эндрю наклонился вперед, чтобы поцеловать Нила, и Нил был только рад ответить страстным поцелуем. — Я люблю тебя, Дрю, — сказал он. — Спасибо тебе... за то, что позволил мне узнать тебя, чтобы я смог влюбиться в тебя.