Как тебе нравится

Гермиона ненавидела, когда Драко оказывался прав. И плевать, что они давно были друзьями. Даже если они однажды состарились бы вместе в одной постели, её бы никогда не устроила роль проигравшего в их спорах. Потому что Гермиона Грейнджер не могла уступить Драко Малфою. Не она придумывала правила; никто же не спрашивал, почему инь и ян до сих пор не соединились в одно единое серое целое. Это общепринятые законы Вселенной; постулаты, которые никому нельзя нарушать. Особенно высокомерному слизеринцу, который несколько лет назад каким-то чудом втёрся к ней в доверие.  Как она стала лучшей подругой Малфоя? Она часто задавалась этим вопросом, но однозначного ответа на него так и не нашла. Всё началось крайне естественно на скучном рождественском балу в министерстве, где он учтиво спас её от танца с докучающим своим флиртом спонсором. Драко даже не оттоптал ей ноги, пока они за медленным танцем обсуждали собравшихся здесь толстосумов. К удивлению, с Малфоем оказалось легко найти общий язык, когда он не пытался унизить её в каждом предложении.  По сути, у Гермионы не оставалось выбора. Ей не повезло, и на этом вечере у неё совсем не было подходящей компании: Поттер и Джинни променяли торжество на борьбу с коликами у первенца, а Рон… Что ж, она даже была рада, что он не смог прийти из-за важной квиддичной тренировки. Ничего личного, но Уизли совершенно не умел вести себя на подобных мероприятиях, чего нельзя было сказать о её неожиданной партии на тот вечер.  Оказалось, что Малфой обладал неплохим чувством юмора, манерами и небанальными знаниями о мире. Он был заносчивым, безусловно, но теперь это ощущалось немного иначе, чуть более утончённо, не так, как в детстве. Драко умело управлялся со своим эгоизмом, балансируя где-то между показной вежливостью с теми, с кем ему было выгодно, и метаиронией в отношении тех, кто ему действительно не нравился. В какой-то степени его способность при надобности очаровывать, а при ненадобности выводить любого человека из равновесия была даже сексуальной. Кому не нравятся высокие и недоступные мужчины, обожающие чёрный юмор? Правильно, её жениху.  Спустя два года и несколько месяцев после этого события Рон сделал ей предложение. На протяжении всего времени она искренне верила в их отношения — ну, или пыталась верить. Но сегодня случилось непоправимое, и за это был ответственен её лучший друг со своим никому не нужным мнением.  Она наконец-то дошла до его квартиры на пятнадцатом этаже и яростно нажала на дверной звонок — современные апартаменты в центре Лондона и лучшие условия, которые только можно себе представить. Такие аристократические задницы, как Малфой, даже в пещерный век нашли бы себе пентхаус и домработницу. Пока его коврик на входе терпел её нервные постукивания, Грейнджер не переставала прокручивать в голове тот злосчастный диалог. Один бог знает, зачем она вообще начала обсуждать с Драко секс. Мало того, что он был чрезмерно заинтересован и подкован в этой теме (уж точно более осведомлён, чем она), так ещё и активно делился советами.  Анализируя его первые тезисы о сексуальной совместимости, она лишь нелепо краснела и посмеивалась над некорректными замечаниями о её личной жизни, но потом начала вслушиваться в этот обманчиво приятный баритон.  Вам когда-нибудь давали чайную ложку и половинку арбуза? Тогда вы знаете, что значит потерять чувство меры.  Драко зачем-то поведал ей о том, что у каждого человека есть уникальные сексуальные предпочтения, которые просто нельзя игнорировать, а затем откровенно расспросил её об оргазмах и их частоте. На его глубокий гипнотический взгляд, её согласие выйти за Рональда было крайне поспешным и совершенно ошибочным решением, если они так не подходили друг другу в постели. Только Гермиона не считала проблемы между ней и Уизли существенными. В конце концов, у них был секс. Да, всего один раз в полгода, но Рон никогда ни на чём не настаивал, а ей не очень-то и хотелось тратить на интимные разговоры ценное время.  И это нормально. Многие люди не одержимы сексом и спокойно живут без него, хотя в её случае всё-таки присутствовало одно весомое но. Все эти аргументы работали для Малфоя, но не для неё, потому что она ежедневно пряталась от своего жениха в душе, чтобы удовлетворить себя новой игрушкой. Это ей было стыдно попросить Рона; это ей было стыдно даже заикнуться о вибраторе, не говоря уже о страсти и потребности в чём-то большем. Благодаря Драко Малфою она подняла эту тему сегодня за ужином и разорвала собственную помолвку.  Спустя несколько минут настойчивых звонков в дверь ей наконец-то открыл Драко, причём в весьма странном виде. Его волосы были влажными, отчего чёлка неряшливо падала на глаза, на грудь была натянута белая футболка, а штаны… Просто не спрашивайте честную женщину о серых спортивных штанах. Ещё и босиком, Мерлина ради! Малфой непременно умрёт, если хоть на сутки перестанет выглядеть как модель «Ведьмополитена».  — Грейнджер, что-то случилось? — удивлённо спросил он, бросив взгляд на запястье, где должны были быть наручные часы. — Который час?  — Сейчас одиннадцать, и всё просто прекрасно! — с сарказмом воскликнула она и оттолкнула его в сторону, входя внутрь.  Ждать от него официального приглашения она не собиралась. Ведь допрашивал её о сексе он тоже без спроса.  Гермиона быстро огляделась, но, так как много раз бывала в его квартире, она обращала внимание прежде всего на признаки присутствия посторонних. Никакой лишней обуви и верхней одежды. Это к лучшему. — Ты один? — на всякий случай уточнила она.  — Да, я был в душе, прости, что не открыл сразу. Что-то стряслось?  Драко и правда казался взволнованным её внезапным визитом. Его дыхание слегка участилось.  Уперев руки в бока, она повыше подняла подбородок.  — Мы расстались с Роном, — гневно выпалила Гермиона, чтобы он почувствовал на себе весь груз ответственности за произошедшее.  К удивлению, Малфой не выглядел огорчённым. Выражение его идеального лица практически не изменилось, разве что едва приподнялись уголки губ.  — Как так вышло?  — Как так вышло?!  Грейнджер взмахнула рукой и затем быстро зарылась ею в волосы. Ей срочно нужен был воздух, а в этом тесном коридоре его оказалось явно недостаточно.  Гермиона так же без разрешения направилась дальше, вглубь квартиры, и остановилась у широкого мягкого дивана цвета красной фуксии. Всё-таки он совершенно не вписывался в современный интерьер квартиры Малфоя и выглядел по меньшей мере вульгарно, но Драко купил именно его, потому что в магазине Гермиона настояла на том, что это лучший выбор. Иногда он вёлся на её слова, как полный дилетант.  — Что происходит, Грейнджер? — уже более нетерпеливо спросил он, догнав её в гостиной.  — Происходит то, что мои пятилетние отношения разбились вдребезги из-за твоих глупых речей о прекрасном.  Малфой нахмурился ещё сильнее. — Ты и твоя лекция о сексе уничтожила наш с Роном несостоявшийся брак, — конкретизировала Гермиона.  Брови Драко резко взлетели вверх, а глаза шокированно округлились. — Подожди-ка. Ты хочешь сказать, что отказалась от помолвки и разорвала отношения с Уизли из-за моего мнения о сексе?  Вот умел же Малфой всё подать так, будто на самом деле она спятила и виноват был вовсе не он. Но у Гермионы ещё оставалась голова на плечах, поэтому она не собиралась спускать ему с рук эту вопиющую наглость. — Дело не в твоём мнении! Кто просил тебя в это лезть?! Мы друзья, друзья не разговаривают о сексе! Друзья — бесполые существа!  — Прости, что у меня есть пенис!  — Малфой!  — Что?! Драко сделал ещё один решительный шаг вперёд, и ей пришлось отступить. Копчик упёрся в спинку дивана, будто намекая, что больше права увеличить между ними дистанцию у неё не будет.  — Ты не хочешь задуматься, почему это произошло? Почему моих слов оказалось достаточно, чтобы всё было кончено?  Гермиона сглотнула, очень внимательно наблюдая за рассерженным Малфоем. Он редко выходил из себя, очень и очень редко. Она даже намеренно пыталась вызвать у него эмоции, но Драко старательно держал всё под контролем. Грейнджер любила шутить, что у него в заднице застряла серебряная ложка, которая не давала ему расслабиться.  — Мы с Роном нормально существовали. У нас были хорошие, доверительные отношения, — попыталась защититься она.  Проклятие. Всего пять минут назад Малфой был жертвой её праведного гнева, как он так быстро поменял их местами?! — Доверительные отношения, — усмехнулся Драко. — То есть ты хочешь сказать, что он всё о тебе знал? Как мило. — Прищурив глаза, он продолжил, смакуя каждое слово на языке: — Уизел догадывается о твоих игрушках?  Кровь тут же хлынула к лицу, затапливая её, словно громадное горячее цунами. Гермиона даже приоткрыла рот, хватая воздух, но стыд только крепче сжимал её за горло.  — Может быть, он распознал в тебе кинк на похвалу?  — О чём ты говоришь?! Класс. Теперь она ещё и заикалась. — Мне не нужно быть твоим парнем, чтобы заметить, как ты краснеешь от комплиментов и даже не пытаешься скрыть новые покупки из секс-шопа в своей сумочке. Мне просто потребовалась крупица внимания, которую он для тебя пожалел.  Грейнджер не могла отвести от Малфоя глаз или отойти в сторону, потому что просто окаменела. Ей казалось, что любое мимолётное движение спровоцирует слёзы, а у неё не было никакого желания плакать при Малфое. Он уже и так достаточно потешил своё эго. — Зачем ты говоришь мне это?  — Потому что я хочу понять, как можно быть таким идиотом, чтобы потерять тебя!  Тишина между ними ещё никогда не ощущалась настолько болезненно. Гермиона могла порезаться о воздух между ними, не говоря уже о словах, которыми он метал в неё, будто лезвиями.  — Я предложила ему обсудить наши предпочтения, — шёпотом, будто их кто-то мог подслушать, кроме собственного разума, начала рассказ она. — Мы ужинали, всё было отлично, но после моих слов… — Грейнджер вздохнула, машинально комкая в руках ткань короткого платья. — Рону не понравилось обсуждать со мной секс, более того, он ужасно стеснялся, словно говорил не со мной, а с сестрой или матерью. Я не сдавалась. Я открылась ему. Посвятила во все свои фантазии, но он резко отказался воплощать в жизнь хоть что-то из этого. Речь ведь шла о таких простых вещах. Например… — она запнулась, осознавая, что собирается признаться в этом Драко, но было уже слишком поздно давать заднюю, — мне нравятся грязные разговорчики во время секса, а он сказал, что это лишнее и будет только сбивать настрой. Как, чёрт возьми, моё наслаждение будет мешать ему заниматься сексом?! О чём я только думала? Мы ужасно разные, нельзя выходить замуж просто за хорошего друга, нужно нечто большее. Малфой продолжал молчать, но в его серых глазах она видела мерцающие огни сомнения. Он явно решался ей что-то сказать. Впрочем, после этого ужасного вечера Драко вряд ли мог её чем-то удивить. — Я хочу.  — Хочешь что?  Сжав пальцами переносицу, он тихо чертыхнулся и подошёл к Гермионе ещё ближе. Теперь ей приходилось немного задирать голову, чтобы не прерывать зрительный контакт. Проклятая разница в росте. Проклятый Малфой и его безупречное тело.  Раньше у неё хотя бы работал стоп-сигнал в лице Рональда Уизли, но после их расставания поводов топить собственные фантазии в отношении Драко больше не оставалось. Тем было хуже для неё.  — Как тебе нравится? — спросил он своим фирменным низким голосом.  Однажды Малфой уже использовал его при ней, когда клеил официантку в кофейне, и тогда Гермионе пришлось сильнее сжать бёдра под столом. Если бы Драко только знал, зачем ей были нужны все эти игрушки… — Нравится что?  Грейнджер не шла роль дурочки, и Драко неоднократно ей об этом говорил, поэтому он улыбнулся, услышав этот идиотский вопрос.  Его рука почти коснулась её щеки, но он вдруг занялся одинокой прядкой и медленно накрутил ту на палец.  — Я хочу выполнить всё из твоего списка предпочтений. И сделаю это с удовольствием. Ох. Ох, ох, ох. Это был самый громкий вздох в её жизни.  Гермиона прикусила нижнюю губу, просчитывая в голове миллион возможных ответов. Она правда встречалась с Уизли пять лет, чтобы переспать с другим мужчиной спустя пару часов после расставания?  Вряд ли Элизабет так же быстро забыла бы мистера Дарси. Уж точно не об этих великих чувствах писала её любимая Джейн Остин. Если Гермионе и нужно было доказательство, что их брак с Роном обречён, то вот оно, на серебряном блюдечке, которое шло в комплекте с той самой ложкой. — Грейнджер, ты язык проглотила?  — Я…  — Ты переживаешь за нашу дружбу?  Это вообще последнее, что пришло ей в голову.  — Нет, я… Ты правда этого хочешь? Не просто помочь по-дружески, чтобы я не расстраивалась. Потому что мне не нужны подач… Драко взял её кисть и положил прямо себе на пах. На твёрдый пах, на безумно твёрдый пах.  Низ живота моментально стянуло в тугой узел, и Гермионе пришлось прикусить губу от нестерпимого напряжения, бесконтрольно порабощавшего каждую нервную клетку.  Если бы Малфой дотронулся до её трусиков, то наткнулся бы на однозначное доказательство её ответного желания.  Она, вероятно, никогда не хотела секса так же сильно, как сейчас. — Это из-за меня?  — Нет, я фантазировал о Макгонагалл, — с сарказмом произнёс он.  — Я уважаю Минерву. Могу уступить. — Ты сумасшедшая.  Он окончательно вдавил её своим телом в спинку дивана и жарко поцеловал.  Губы Драко Малфоя Гермиона теперь не забыла бы даже после Обливиэйта. Они оказались тонкими, чувственными и крайне вкусными. Потребность укусить его нарастала с каждой секундой, пока Грейнджер не отпустила себя, вспомнив, что, вообще-то, собиралась наконец перестать игнорировать своё внутреннее «я».  Драко застонал, кусая её в ответ, и их поцелуй стал ещё более диким. В какой-то момент они начали стукаться зубами, не желая уступать друг другу пальму первенства. Гермиона отчаянно стискивала его футболку, чтобы поскорее добраться до открытой кожи, но получалось из рук вон плохо, потому что у неё не хватало сил открыть глаза.  Она пропала. Наконец отстранившись от губ Гермионы, распухших от ожесточённых поцелуев, Малфой подхватил её и понёс вперёд, чтобы уложить прямо на диван.  У Грейнджер было немного времени, которое она успешно потратила на то, чтобы запомнить волшебное сочетание ароматов его духов, геля для душа и шампуня. Что-то с хвоей, мятой и горькой мужской свежестью. Что-то сводящее с ума на инстинктивном уровне.  — Я не хочу превратить процесс в скучный урок по сексуальным предпочтениям, — хрипло поделился мыслями Малфой, нависая над ней.  Как она вообще могла здраво мыслить, находясь под ним, загипнотизированная его безраздельным вниманием? Драко явно недооценил её реакцию на него. Даже когда они по-дружески обнимались на прощание, её сердце отплясывало чечётку, а сколько раз его имя случайно срывалось с её губ в душе во время разрядки… Удивительно, что она до сих пор не попалась. — Что ты предлагаешь?  Грудь сжалась от одной только хитрой улыбки и этих двух крошечных ямочек. Что же с ней будет, когда он окажется внутри, наполнит её собой? — Ты так красиво краснеешь, — прошептал Драко и вдруг нежно поцеловал её в щёку, затем под ухом и в укромное местечко у основания шеи. — Очаровательно.  У неё закружилась голова, и какое же счастье, что Грейнджер уже лежала и не могла упасть. Её ноги бы беспомощно подкосились перед его харизмой. Просто незаконно быть таким сексуальным. Как ей только удалось протянуть несколько лет, не раздвинув перед ним колени?  — Драко…  Он положил правую руку на её бедро, медленно сминая платье.  — Да, милая.  Глаза непроизвольно закатились, и она крепче ухватилась за его руки, просто не понимая, куда должна деть свои.  — Вот это… Ты был прав, мне очень нравится, когда меня хвалят.  — Обожаю быть правым, но я должен убедиться сам.  Он продолжил путь по её бёдрам, собирая платье у талии, пока не открыл себе лучший вид на её чёрные трусики. Они будто уменьшились в несколько раз, когда Драко посмотрел на них. Гермионе казалось, что ещё несколько секунд — и бельё вовсе исчезнет от губительного взгляда его бездонных зрачков.   Не успела она задуматься о стеснении, как Малфой уже осторожно коснулся шва у низа живота. Он не спешил, заведомо избегая стратегически важных зон; вместо этого его пальцы лишь слегка приподняли края, скользя по самой окантовке.  Драко только один раз задел её центр костяшками пальцев, и то случайно, но позвоночник тут же выгнулся дугой. Искра наслаждения прошла по телу под высоковольтным напряжением, и это было так дико — возбуждаться от подобных мелочей.  — Какая ты чувствительная. Он потянул бельё на себя и дал тому хорошенько шлёпнуть сгорающую от жажды прикосновений кожу.  — Прошу, Драко, пожалуйста… Это не было унизительно. Гермиона правда хотела умолять его трахнуть её; желательно, чтобы он полностью контролировал процесс. Ей так хотелось почувствовать трение — хотя бы от его пальцев, хотя бы на мгновение. — Я обязан попробовать тебя на вкус, но позже.  Она прикусила нижнюю губу, в мельчайших подробностях представляя язык Малфоя на себе. — Ты очень нетерпеливая, не так ли?  Она во всём была нетерпелива, и Драко прекрасно знал. Он знал чертовски много.  Малфой с лёгкостью стянул с себя штаны и боксеры, после чего занялся её бельём. Прохладный воздух комнаты резко контрастировал с её собственным жаром и заставлял мурашки на теле разбегаться врассыпную по всему телу.  — Ты не против, если я оставлю это маленькое платье?  — Нет. — Она помотала головой на случай, если всё же разучилась разговаривать от его сумасшедшего магнетизма.  Ей казалось, что Драко усыпляет в её голове все серые клетки, заставляет слушаться только его. И её это более чем устраивало.  — Хочешь, расскажу, зачем я его оставлю?  О господи.  Сгорая от любопытства, Гермиона бросила взгляд вниз и наткнулась на большой член, обвитый проводками вен.  Это было неожиданно. Драко, конечно, вёл себя как человек без комплексов, и она подозревала, что у него немаленькое достоинство, но не то чтобы она фантазировала о его пенисе днями и ночами, чтобы иметь чёткую картинку в голове. Лгунья.  — Д-да.  — Я хочу, чтобы ты вспоминала о том, как я входил в тебя, каждый раз, когда надеваешь это платье.  Малфой устроился на локтях, и горячая головка скользнула по её мокрым складочкам. Гермиона снова захныкала и подалась вперёд, но Драко просунул одну руку вниз, чтобы удержать её на месте.  — Не спеши. — Он вошёл на несколько сантиметров и выпустил воздух сквозь сжатые губы. — Чёрт… Это будет нелегко.  Малфой хрипло усмехнулся, и на его лице выступил пот. Грейнджер наконец-то удалось коснуться его волос, но она не гладила их, как планировала, а вцепилась в них, чтобы не закричать от сладкого давления внизу живота.  — Ты очень узкая… Мне нужна секунда.  Она застонала, когда он вошёл немного глубже, и ощущения потрясли её. Гермиона могла почувствовать каждый миллиметр той части обжигающей плоти, которая уже была внутри неё, но ей хотелось ещё, гораздо большего. Ей хотелось, чтобы Драко толкнулся в неё полностью и перестал себя сдерживать.  — Возьми меня! Пожалуйста!  Он нежно поцеловал её и резко вошёл на глубину. Под веками взорвалось несколько ярких вспышек, прежде чем Грейнджер смогла распахнуть глаза.  Малфой переместился губами на её шею и начал медленные плавные движения, которые сразу же показались Грейнджер катастрофично прекрасными. Она натурально выключалась от его толчков, чувствуя себя слишком развратной, слишком потерянной для всего остального мира.  Трахаться с Драко стало самым грандиозным нарушением правил в её жизни, и ей было до ужаса хорошо.  — У меня тоже есть желания, Гермиона.  Именно сейчас он решил назвать её по имени, в этот самый момент, когда его член задел её под нужным углом.  Ей нужно было как-то вымещать на нём собственное безумие, так что, быстро забравшись под футболку, Гермиона оставила яростные царапины на его спине, что-то невнятно промычав.  — Я хочу, чтобы ты кончала, осознавая, что это я довёл тебя. Что ты моя.  Малфой слегка увеличил темп, и вкупе с его словами это окончательно разрушило барьер внутри неё. Грейнджер закричала, чувствуя, как приятно соски трутся о ткань платья, как великолепно Драко скользит внутри.   — Драко! Блядь! Его холодная ладонь переместилась на ягодицы, приподнимая её над диваном. Сама того не осознавая, Гермиона раздвинула ноги шире, чтобы ему было удобнее вбиваться в неё.  — Хорошая девочка, — похвалил он. — Ты бы знала, какая ты тугая и влажная.  Ему следовало заткнуться. Ему следовало прекратить так улыбаться, пока он размашисто двигал своими долбаными бёдрами под эти пошлые звуки. Её начало трясти, и она впервые ощутила нарастание оргазма без собственных рук, без дополнительной стимуляции клитора.  — Я близко! Драко!  — Я знаю, милая. Я чувствую.  Этот мужчина её уничтожит.  Стенки сжались вокруг него, но Малфой начал нарочно менять темп, не давая эйфории накрыть её полностью.  — Что ты делаешь?!  — Сейчас я войду в тебя, и ты кончишь.  Грейнджер ещё сильнее впилась в него ногтями и прикусила губу. Ей нравились его команды, очень нравились, но она не была уверена, что сможет… Ох, чёрт возьми.  Гермиона зажмурилась от потока удовольствия, который смерчем пронёсся от макушки до кончиков пальцев. Когда она открыла глаза, Малфой оставался внутри, лениво раскачиваясь вперёд и назад.  — Это было прекрасно. Кончишь ещё раз?  Грейнджер настолько растворилась в сладкой неге, что кивнула прежде, чем до неё дошёл смысл его слов.  Зато организм сработал безотказно. Снова резкий толчок и снова его член, давящий на все точки сразу. Из уголков глаз потекли слёзы, и, накрыв её твёрдый клитор, Драко нежно обвёл его по кругу.  Гермиона содрогнулась в сильнейшем оргазме, не различая собственных криков. Её кожа стала настолько чувствительной, что она могла ощутить даже шершавую поверхность подушечек пальцев на его руке.  Малфой нежно поцеловал её в лоб и продолжил вбиваться в неё, наращивая темп, усиливая шлепки их тел. Грейнджер была благодарна ему за то, что он больше не останавливался, не просил её перейти через край.  Только видя его возбуждение, видя, как он сам переходит точку невозврата, она снова почувствовала очередное напряжение во всём теле.  Гермиона начала непроизвольно вскрикивать от каждого его проникновения, потому что молчать и видеть, как он берёт её, не отводя глаз, как тяжело дышит и запрокидывает голову, было невозможно.  — Ты хочешь ещё, не так ли? — рычал он, едва сдерживаясь, чтобы не излиться в неё. — Жадная девчонка.  Гермиона была на грани и замечала каждое ответное подрагивание его мышц там, где была приподнята футболка.  Третий оргазм. Она действительно собиралась сознаться ему в этом?  — Скажи мне, и ты получишь всё. Ещё три резких толчка, которые заставили её задохнуться с его именем на языке. — Милая. Я хочу услышать.  — Да! Я хочу кончить! Драко, чёрт!  — Так приятно, когда ты просишь. Хриплый голос был похож на треск огня, который разгорался у неё внутри. — Драко! Я больше не могу! — Умница, давай, давай!  Его голос творил с ней страшное. Она аж подскочила на диване, когда её затрясло под их общий, ни с чем не сравнимый стон.  Уже позже, пока она выводила узоры на его голой груди, Гермиону продолжал мучить лишь один-единственный вопрос:  — Когда ты это спланировал?  Драко усмехнулся её проницательности.  — Твоё платье на министерском балу с голой спиной, — мечтательно произнёс он, вспоминая их танец. — Чтобы не захотеть тебя, нужно было действительно родиться без пениса.  — Идиот!  Она шлёпнула его по груди, но Малфой быстро увернулся, устраиваясь внизу.  — Мой рот будет немного занят, но ты можешь говорить за нас двоих.  Белокурая макушка Драко особенно ярко выделялась на фоне красной фуксии, и Гермиона решила, что однажды всё-таки полюбит этот диван.