Сайд «Рождённый в огне»,
Дом семьи Игнэйров,
10 ивавена третьего миллисана
Первого сента 15 пост анса
(10 ивавена 3 тысячилетия первого столетия
15 года после разделения завесой)
В воздухе по-прежнему ощущалась знойность только-только закончившейся ингикары. Погода постепенно сменяла пестрые одеяния на холодные оттенки, расцветая новыми красками. Небо приобрело привычный оттенок, время пылающих закатов подошло к концу. На смену пришла более прохладная пора, дающая передышку. Из-за засухи в последние недели сезона трава сменила оттенок на блёклый лиловый и постепенно напитывалась влагой. Солнечные лучи продолжали игриво бегать по земле и упрямо лезть в глаза. Уставший от жары ветер, наконец, мог вволю порезвиться и продолжить задирать всех, кого не лень. В сайде стоял приятный день. Местные занимались своими делами: кто торговал на рынке, предлагая чужеземные товары, кто наслаждался у дома погодой, поглядывая за тем, как резвились дети, другие занимались сбором урожая; домашние животные нежились на траве, подставив лапы к солнцу, птицы изредка напевали менее задорные песни. Юный мальчишка, с волосами цвета пылающего красного дуба, которые то и дело спадали на глаза, отбрасывал их, валяясь на покрывале на дворе дома. Он наблюдал за плывущими по небу облаками и щурился от лучей то выходящего, то вновь прячущегося солнца. В попытке убить время, юноша разглядывал в облаках причудливых животных, различные сцены действия и интересные фигуры. Он отсчитывал минуты до начала общего занятия и ждал приезда друга. Мальчиков, помимо договорённости отцов, связывала крепкая дружба, завязавшаяся с первых же минут их знакомства. Изначально их представили друг другу, как будущих напарников, коим предстоит служить в рядах ордена при Труларте. Таких возможностей выпадало крайне мало, потому как брали на службу в дуэте только хорошо натренированных парней и девушек, управляющих элементными способностями. По многим причинам это являлось билетом в спокойную и довольно обеспеченную жизнь, потому как обязанности ограничивались поимкой преступников и тёмных приспешников только на территории Кортаса. Срок обучения рассчитывался, основываясь на начальных навыках, после чего разрабатывалось оптимальное расписание. Ребята, помимо специальной подготовки, обязаны отучиться в академии для получения необходимых знаний и навыков в будущей сфере работы. Флатэсу Игнэйру и Ингелео Элисару составили семилетний план, чтобы мальчики могли неспешно продвигаться по «ступеням» и изучать материал без спешки. Они начали тренировки с одиннадцати лет, когда их способности достаточно сформировались для того, чтобы можно было ими управлять без опасных последствий. Однако, всем был известен факт того, что эта парочка начала овладевать силой ещё за год до дозволенного возраста, отчего они постепенно развивали баланс, что так же являлся главной основой. — Флатэс, Ингелео приехал! — позвала сына мать, поправив светлые волосы, заплетённые в косу. — Учитель сегодня немного задержится, так что подождите его снаружи. Он передал, что вы можете начать с разминки, но дальше без него не заходите! Только заслышав имя друга, Флатэс подскочил с покрывала и направил нетерпеливый взгляд в сторону двери, ведущей на дверь из дома. Гость не заставил себя долго ждать и выбежал на улицу, перекинувшись парой фраз с мадам Амити́лией. Не дожидаясь, пока они наговорятся, Флатэс снова лёг и прикрыл глаза. Когда на него упала тень, заслонившаяся солнечные лучи, он понял, что над ним навис приятель. — Вот тебе и хвалёное гостеприимство, поднимай уже свою тушку, я приехал, — довольно пробормотал Ингелео. Не получив ни одного телодвижения в ответ, он замахал рукой. — Эй, лопух, я вообще-то здесь, вот прямо перед тобой! Я здесь, посмотри на меня! Не сдержавшись, Игнэйр захохотал, уселся и обратил взгляд на друга. Короткие пепельные волосы мальчика отлично сочетались с его ясными серыми глазами. — Сам лопух! — ответил Флатэс, и похлопал рядом с собой, приглашая друга сесть. — Ты слышал, что учитель сегодня разрешит попрактиковать вихри? — Не больно радуйся, нам эти вихри в лучшем случае еще несколько месяцев изучать. Замудрили они с ними. — Махнул рукой Элисар, усаживаясь рядом. — А если и разрешит, то не в полную мощь, нам на этих основах ещё сидеть и сидеть. Флатэс принял уверенное положение и гордо вскинул голову. Его взгляд сделался более мрачным, а улыбка пугающей. От него исходила ледяная аура превосходства, которая навалилась на плечи Ингелео. Друг занервничал, но в попытке скрыть этот факт — нахмурился. — Я вчера самостоятельно пробовал. — Что пробовал? — Точно из неоткуда появилась старшая на несколько лет сестра. Она плюхнулась прямо на мальчишек, распахнула карие глаза и начала изучающе смотреть на обоих. Сложно было не заметить, как Ингелео принял каменное лицо, попытался скрыть румянец и привычное смущение при её появлении. Наблюдать в такие моменты за другом, было дороже любых богатств. Уж очень Игнэйру потом нравилось подшучивать над ним и наблюдать за его розовеющим лицом. Длинные волосы Э́кли ниспадали по плечам, отливая рубиновым оттенком. Из всей семьи, она единственная имела цвет точь-в-точь как у отца, такой же глубокий. Цвет глаз же ей достался от матери и походил на кофейные бархатцы. Она прозорливо, и в то же время невинно, похлопала ресницами и подпёрла рукой подбородок. — Флатэс, не советую тебе искать на задницу неприятности, папа тебе по первое число вставит, а если не он, то Пэстаб, когда вернётся с учёбы, — предупредила Экли. Затем хитро улыбнулась и кинула такой же взгляд Ингелео, от чего тот только сильнее смутился и заёрзал, да так зарделся, что задрал голову чуть ли не параллельно небу. Брат с вызовом посмотрел на сестру, а после усмехнулся. — Никаких неприятностей! — Примирительно вскинув руки, Флатэс стрельнул взглядом в сторону дома. Он хотел удостовериться, что поблизости нет взрослых и его не отругают, за очередную шалость. — Я лишь хотел показать Ингелео небольшую воронку, которой нас учат. И вообще, я ж не собираюсь полноценный вихрь создавать, так, попробую что поменьше сделать. Делов-то! — Плохая идея. Даже если ты быстро всему учишься, не значит, что не можешь накосячить. Если сделать вихрь слишком большим, то можно потерять контроль, тупица! — предупредил Ингелео. — Все будет нормально, смотри сам! Внимание, сестра, лопух, представление специально для вас! — Махнув рукой, младший Игнэйр подскочил с покрывала и отошёл подальше. Холодная надменность на его лице вмиг утихомирила Элисара, от чего тому оставалось только тревожно хмуриться, поджимать губы и нервно сжимать ткань джинсовых бридж. — Не надо, — предупреждающе заговорила Экли, однако Флатэс, снова махнул на неё и принял стойку. Он сосредоточился на потоках внутри себя, чиркнул зажигалкой с гравировкой огня и осторожно отделил небольшой шарик. Тот поддался ему без сопротивления, шёл плавно и податливо, точно ручной зверёк. Выставив перед собой раскрытую ладонь, он сделал глубокий вдох, а затем выдох. Переложил комочек огня, чтобы тот повис на безопасном от кожи расстоянии и принялся второй делать чёткие движения по спирали. Пламя тихонько зашипело, а после покладисто стало закручивающуюся вверх, превращаясь в воронку. Приятное тепло обдало кожу, а в груди трепетало от успешной попытки. Взрывы фейерверков гремели в голове, а снопы искр казалось вот-вот повалят из глаз. Лёгкий трепет мурашками пробежал по затылку. Флатэс возликовал и принялся разглядывать изящные завитки с восхищённым выражением. — Ну, что говорил, — начал он хвастаться, указывая на свой успех. Экли весело похлопала в ладоши. Она выглядела довольной младшим братом, но не упустила момента сурово глянуть на него, не спуская улыбки. — Молодец, а теперь хватит. Скоро придёт учитель, ему явно не понравится, если он тебя застукает. Тогда точно отхватишь. Флатэс на её слова лишь учтиво улыбнулся и, точно фокусник, завертел свободной ладонью в воздухе. Он снова окинул взглядом результат. Что-то внутри тихонько и сладостно нашёптывало ему, что он может сделать больше и лучше. Душу грела мысль о том, что его похвалят мама с папой, что восхитится учитель. Он уже видел, как они с Ингелео вместе создают вихрь и побеждают противников. Игнэйр отчаянно желал, чтобы фантазия перестала быть простой фантазией и стала явью; хотел скорее повзрослеть, стать независимым от родителей и глупых, по его мнению, правил; хотел чувствовать ту свободу, которая вырисовалась в его мечтах. Не сдержавшись, он повиновался зову, поддался ему, чувствуя клокочущее предвкушение. Сделав ещё несколько взмахов рукой, он увеличил воронку. Страх внутри смешался с возбуждением, заставляя возбуждённо бурлить каждую клеточку тела, что предупреждающе играла нервами. — Флатэс, не выпендривайся, я уже понял, что ты крутой и всё такое. Это добром не кончится. — Юный Элисар скрестил руки. — Учитель же говорил, чем ты неуверенное, тем неустойчивее сила! — Да не дрейфь! — Вновь отмахнулся Флатэс с нечитаемым выражением лица. Он кинул беглый взгляд в сторону дома. Самоуверенный гордец предварительно сделал несколько шагов назад и снова глубоко вдохнул, ощущая лёгкую дрожь и волнение. Помимо сладкого голоска, заставляющего Флатэса рдеть, появился и настороженный. Из-за него Игнэйр чувствовал, что пора заканчивать, что не нужно заходить дальше, чтобы не потерять контроль, но первый оказался куда настойчивее и чувства вызывал куда более яркие, нежели второй. Флатэс снова занёс руку и принялся уже медленнее выводить спираль. Движения стали более скованными и робкими. В какой-то момент пламя резко зашипело и кончик вспыхнул, взорвавшись. От испуга, рука его дрогнула и в ту же секунду им овладел страх. Его руку, которой он закручивал огонь, точно кольнуло, от чего он убрал её, напрочь позабыв о том, что поток нужно перекрыть, чтобы огонь перестал следовать за ней. Контроль утрачен. Точно дикий зверь, пламя расширилось в несколько раз, обхватывая руку юного Игнэйра. В ту же секунду он почувствовал, как кожу начало разъедать от жа́ра. Резкая, режущая боль сковала обе его руки. Вопль вырвался из горла, разум заволок необъятный страх, мозг точно отключился. Инстинктивно задёргав руками, Флатэс постарался скинуть огонь, но тот, окончательно свихнулся и продолжил расти. — Флатэс! — с ужасом закричала Экли и бросилась к брату, выставив руки. Она принялась чертить круг ладонями из разных точек, в попытке отделить часть огня. От едкого запаха, пропитавшего воздух, раздирало глаза. Игнэйру оставалось наблюдать за тем, как кожа на руках высыхала, покрывалась корочкой, а после трескалась. От сильнейших резей, обуявшего страха и бешено бьющегося сердца, Флатэс начал размахивать руками, пытаясь сбросить огонь, хоть как-то прекратить страдания. Наступающая Экли уверенно притянула дикое пламя в кольцо. Кричащий во всё горло Флатэс повалился на землю, заливаясь горькими и не менее горячими слезами. Кожу разрывало с такой силой, что наступила до одури отупляющая боль. Старшая сестра успела утянуть пламя как раз до того момента, как кожа начала раздуваться в пузыри. Ингелео застыл на месте с ошарашенным взглядом, его тело била дрожь, а глаза раскраснелись. Тот точно обратился в мраморное изваяние, неспособное даже моргнуть. Казалось, что прошло не меньше часа, прежде чем Элисар поднял тревогу, завопив во весь голос: — На помощь! Огонь! Помогите! Кто-нибудь! Задыхаясь на земле, Игнэйр поднял глаза и посмотрел в сторону сестры. Та продолжала упрямо сражаться с огнём, который подчиняться не желал ни в какую и бросался в разные стороны подобно разъярённому кабрите́ну. В следующее мгновение слух порезал истеричный крик. Не справившуюся с напором Экли, начали охватывать жалящие языки, яростно и беспощадно. Крючась на земле, Флатэсу оставалось взирать, как одну сторону сестры пожирал огонь, чувствовать омерзительную зловонию, от которой желудок наверняка бы скрутило, не испытывай он не менее сильную ожесточённую пульсацию в по всему телу. Только сейчас он понял, что не переставал кричать ни на секунду, потому как начал задыхаться, а голосовые связки начало жечь, точно их прокалывали колючками шиповника, а следом кидали соль. На глазах, кожа сестры начала обращаться в пузыри, которые лопались, заполняя воздух всё новыми приторно-тошнотными запахами. Она истошно завопила, повалившись на землю и принялась кататься. «Это всё моя вина», — единственная мысль, сумевшая прорваться к Игнэйру, буквально душила его, пока слёзы застилали глаза и, казалось, прожигали щёки. Он даже не понял, в какой момент подоспели взрослые, слышал только удушающе пугающие вопли матери, видел, как она ревела, вызывая помощь. Прежде чем потерять сознание от болевого шока, Флатэс успел запомнить, как на него и сестру выливали ведро за ведром воды и мысль, что он сгубил сестру своей эгоистичностью и самоуверенностью. Последнее что он увидел — Экли лежала обездвижено и не дышала.Академия кувелов,
общежития студентов
— Что там с Ланией? — спросила Анисия, усевшись на кровать Флатэса. Она сложила ноги по-турецки и принялась разглядывать учинённый двумя парнями бардак: вещи грудились на стульях и полу, небольшая кучка грязной посуды, оказалась задвинута к стене и скрывалась за разбросанными тетрадями. Игнэйра немного смущало, что она наведалась к нему в комнату, когда в ней царил сущий беспорядок. Но старался не выдавать смущения и стыда, а потому, как бы невзначай, начал ходить и собирать вещи, складывать, а после скидывать в шкаф. — Не знаю, я ушёл рано утром вместе с Лаурой. Изначально мы хотели сходить за напитками, но решили наведаться попозже и разошлись по общежитиям. — Пожал плечами академец, подхватывая яркую толстовку. — И вы их там одних оставили? А если Валтис и Малер драку затеют? — Не затеют, Валтис свалил ещё раньше нас. Мы проснулись от того, что он ушёл. Кажется, ему кто-то позвонил или он кому-то, без понятия. Анисия выдохнула и закусила щёку изнутри, а после повернулась к окну. — Мне не даёт покоя вид Лании. Она была такая бледная. Надеюсь ничего серьёзного. Думаешь она отключилась из-за того, что перепила? Флатэс услышал жужжание и начал крутиться на месте, сканируя глазами пространство. Огляделся ещё раз и приметил на тумбе свой айкофэт, чей экран яро подсвечивался. — Если честно, то я впервые видел, чтобы она пила. Наверное, и правда переборщила. У меня самого, честно говоря, голова ещё побаливает. Даже не представляю, как смог добежать вчера до академии. — Неловко усмехнулся Флатэс, потирая макушку. Гостья залилась звонким смехом и принялась вытирать выступившие слезы в уголках глаз. Игнэйр в это время лишь улыбнулся в смятении и потопал к тумбочке. — Как вспомню, что вы с Элисаром танцевали, так до слёз пробирает! Вы бы видели себя со стороны, это было что-то с чем-то. А, он, кстати, живой вообще? Академец поднял айкофэт и открыл папку с входящими. Уголки губ медленно стали стягиваться вниз из приподнятого положения. Он успел лишь поблагодарить себя за то, что стоял спиной к подруге и она не видела его мрачного выражения лица. Желудок противно скрутило, а желчь поползла вверх, оставляя после себя ещё более омерзительный привкус. Стуки сердца стали настолько громкими, что заложили уши и болезненного запульсировали в висках. По телу пробежала дрожь, что мигом сковала тело. Единственное, что он мог делать — читать раз за разом строчки сообщения. Кожу под митенками зажгло. От этого показалось, что весь воздух в комнате накалился, запылал; дышать стало трудно. Резко подхватив бутылку воды, Флатэс сделал несколько жадных глотков, пытаясь избавиться от омерзительного солоноватого привкуса во рту. Но в язык, как на зло, вцепился привкус гари. — Эй, ты чего? Сушняк? — хохотнула Анисия. Игнэйр не смог проронить ни слова. Все звуки застревали в горле, обращаясь в комок. Голова начала кружиться, но Игнэйр вновь упрямо направил глаза на письмо. «Здравствуй, Флатэс. Знаю, что мы договорились не тревожить тебя до конца обучения, но до меня дошли вести о том, что ты ушёл с факультатива по факальдамитону. Нужно увидеться. Приезжай сегодня же, мы отправили за тобой Пэ́стаба. Он будет ждать тебя у общежития. До встречи дома, сын». Мир в одночасье словно рухнул, разбился о ту вымышленную реальность, которую задорный академец выстраивал эти несколько лет и уже успел забыть о том, что у жизни есть скверная привычка бить под дых, когда всё течёт слишком спокойно и размеренно. Схватился рукой за грудь и медленно осел на кровать соседа. Комната резко заполнилась зловонием горящей плоти, от которой желудок начал протестовать и желал избавиться от того, что в него упало за утро. Флатэс совершенно перестал соображать, правда ли происходящее или просто его галлюцинации? Вернуться домой — означало вернуться в прошлое, которое по сей день мучало его и заставляло терзать себя способностью. Перед глазами зарябил шум, от чего картинка комнаты начала постепенно теряться в криках и панике, звучащих на подкорке сознания. Кто-то легонько постукал его по спине. Сообразить, что это Анисия и, что она зовёт его вот уже несколько минут, он смог только когда она почти закричала ему прямо в ухо, возвращая к реальности. — Что с тобой, тебе плохо? — Уйди, пожалуйста, — бесцветным голосом выдавил из себя тот, не поворачиваясь к подруге. Меньше всего он хотел, чтобы она видела его таким разбитым, напуганным и безэмоциональным. Что угодно, лишь бы не быть в её глазах монстром. Пока она не успела возразить, он повторил уже громче: — Анисия, уходи! Лед и грубость заполнившие его слова, заставили вздрогнуть. — Как я могу оставить тебя в таком состоянии? А… мы же собирались пойти выпить в сайд или… — Просто уходи! — сдавленно прошептал он, по-прежнему не поворачиваясь к ней лицом. — Мне нужно уехать. Увидимся, как я вернусь, — уже спокойнее добавил Флатэс. — Извини, мне нужно собраться с мыслями. — С тобой всё будет хорошо? Поджав губы, он почувствовал к себе лютое отвращение. Горло сдавило. Не в силах вымолвить и звука, он закивал. Переждав пару секунд, академец смог разлепить пересохшие губы и добавить: — Когда вернусь, всё точно будет в порядке, — набравшись мужества, он кое-как смог выдавить улыбку, а после подскочил с кровати, стараясь выглядеть непринуждённо. От этих стараний мышцы сводило спазмом. Он понимал, что не протянет на одной силе воле дольше пары минут. — Мне нужно собираться. Анисия недоверчиво посмотрела на него, пришлось снова давить улыбку, даже если губы сводило и было ощущение, будто всё лицо перекосит от страха и злости на себя самого. Стоило ей перешагнуть за порог, как он захлопнул дверь и уже не скрывая эмоций, вцепился в голову и сполз в панике на пол. — Всё нормально, всё будет нормально, успокойся. Ничего не произошло, просто дыши, дыши, дыши мать твою! — тараторил шёпотом Флатэс.