Лес великанов
Буянящий в голове вихрь, вновь раскидал в мысли стороны и не давал шанса придумать, что делать дальше. Приросшие к стволу дерева ноги словно задубели. Страх надрывно хохотал, кружил вокруг подобно акуле, готовой в любой момент накинуться на застывшую в ужасе Ингет; он насмехался и ласково касался её пальцев, гладил щёки и дул в глаза. Сук под ногами, казалось, вот-вот начнёт вертеться и сбросит лидера вниз, впечатает в землю, а после почва проглотит её, безжалостно разжевав. Десятки взглядов, подобных волчьим кровожадным, с упоением разглядывали Ингет. Она чувствовала, что они жаждут больше страха, насыщенного запаха крови и криков, жаждут окунуться в чужие страдания. Хактес ещё никогда не испытывала настолько сильного ужаса. Прежде, даже если она и попадала в передряги, могла быть уверена в том, что Эпкальм всегда наблюдает за ней, наблюдает за всеми. А теперь наблюдать уже некому и тому виной — она сама. Сделав над собой неимоверное усилие, девушка перевела взгляд на товарищей и поразилась: ни один из них не дрожал, их тела излучали такую решимость, будто они уже собирались прогрызать себе пусть к свободе, даже если придётся переломать все зубы. От их уверенного вида, Ингет почувствовала себя одинокой, пристыженной и слабой. — Будьте осторожны, среди них та крада, которая меня разукрасила в прошлый раз, — рыкнул Сэлд по связи. — Эй, лидер, ты там вообще дышишь? Штаны ещё не намокли? Скажи-ка мне, что ты вообще здесь делаешь? Вид у тебя, будто ты сейчас испустишь душу, — продолжил Рафспит со злобной насмешкой. Его голос отрезвил. Слова послужили резкой пощёчиной, которая согнала с глаз пелену, отражавшую краски в негативе. Этот свежий глоток воздуха позволил взять себя в руки, собраться, однако опомнилась она чересчур поздно. Тенадасеры начали спрыгивать вниз, подобно опадающим шишкам, прямиком на сопротивленцев, принявших бой без единого сомнения. — Цепляйтесь за ветки, живо! Или они переломают вам рёбра! — взревел Сэлд через воксикс. Сопротивленцы среагировали молниеносно. Отовсюду вверх заструилась леска, тянущаяся к ветвям, подобно рукам. Только механизм перчатки успевал уцепиться и ребята, вырывались, взмывали в воздух. Однако, следом на них тут же напала вторая волна тенадасеров, что всё то время только и ждала этого шага. Они начали появляться словно из неоткуда; враги были готовы к ночной охоте на мышей. — Н-не дайте себя зажать! Бросайтесь врассыпную, слышите? Не допустите, что вас схватили! — проголосила Ингет, стараясь увернуться от летящего к ней врага. «Эпкальм, что бы ты сделал? Что бы предпринял?» — потерянно подумала Хактес, но развить мысль не успела. Приспешник Тё6много уцепился за накидку Ингет, перехватил ладонью обе руки девушки и рассёк ножом перчатки, которые та собиралась использовать. Кожаная ткань, с вживлённым механизмом, легко соскользнула с пальцев и устремилась вниз вместе с каплями крови. Хактес оставалось беспомощно и потерянно наблюдать за тем, как её шанс на спасение теряется где-то в кустах. Следом, противник, победно усмехнувшись, с силой отшвырнул лидера вниз. По рукам расползались струйки крови. Остриё в форме когтя рассекло не только перчатки, но и кожу. Алые бусины слетали вверх, задерживались в воздухе, а после тоже падали. Спину и легкие обожгло огнём, когда Ингет глухо ударилась о почву. Воздух разом выбило из легких, точно выстрелом пушки. Бешенный кашель вырвался их груди. Вместе со слюной изо рта вылетали багровые брызги, окропляющие лицо. Тело невероятно ломило, в голове гудел ультразвук, в добавок, лидер не могла сделать ни одного вдоха. Её лёгкие, по ощущениям, превратились в сдувшиеся шары, которые никак не удавалось накачать. Глаза заслезились. На спину и кончики пальцев обрушилась колющая боль. Когда Ингет почувствовала, что задыхается, то с силой оттолкнулась рукой и перекатилась на бок. Новая волна кашля пронзила грудь. Казалось ещё чуть-чуть и лёгкие вылетят наружу. Чуть только она пришла в себя, кинула беглый взгляд по сторонам и постаралась отползти к кустам. Товарищам повезло гораздо больше чем ей: на радость, перчатки всё ещё на них, да и руки в порядке; вероятно, никто из них не оплошал, в отличии от нового лидера. Помимо Ингет повален не был больше никто. Пусть она упала с небольшой высоты, но рёбра изнывали и разгорячённо пульсировали. Памаль и Вильт старались оторваться от земли и взмыть в воздух, очевидно для коронного приёма; Липедесса упрямо сдерживала натиск врагов и отбивалась массивными ножами, а Тагус её страховал, находясь неподалёку; Сэлд и Женя прикрывали спины друг другу и отчаянно бросались в бой. Они безжалостно резали руки, ноги и животы тенадасеров, хотя сами получали не менее ожесточённые удары в ответ. Никому из них не давали воспользоваться перчатками, всех попросту приковали к земле, лишив главного преимущества и шанса к отступлению. Воздух с боем проходил в лёгкие Хактес, но с каждым вдохом кашлять хотелось всё больше, а сил, по какой-то причине, становилось меньше. Ингет постаралась опереться на землю, чтобы привстать, затея оказалась ужасной — спину и грудь окатило градом пульсирующих ударов. Стиснув зубы, она постаралась подавить болезненный возглас. Подняться лидер так и не успела, кто-то резко схватил её за плечо и ожесточённо перевернул на спину, а уже в следующее мгновение массивный ботинок предупреждающе опустился ей на горло. Хактес хотела было дёрнуться, как подошвой надавили сильнее. Из без того тяжёлая задача — дышать, стала и вовсе невыполнимой. — Где свиток? — прогремел тенадасер с рыком и грозно прищурился. — Кх... п-пошёл ты! — задыхаясь, прошипела в ответ сопротивленка. — Хватит с ними церемониться, — холодно и презрительно прошипела девушка с кораллово-бирюзовыми глазами. — Схватить всех, и не упустите ни одного. Ведите этих оборванцев к лагерю, и чтобы крики не стихали до тех пор, пока они не станут молиться о том, чтобы рассказать о свитке. Голос девушки звучал до того властно и беспрекословно, что по затылку пробежался холодок, смешавшийся с отвращением. По её приказу, тёмные приспешники, грубо отловили всех сопротивленцев; на каждого пришлось по два тенадасера. Любому, кто смел не так пошевелиться или дёрнуться, прилетало по несколько ударов меж лопаток для усмирения буйности. Хактес поняла, что девушка явно командир, о котором рассказывал Сэлд. Это после встречи с ней, его нашли чудом выжившим. Та, властно прошла мимо каждого пленника и не обратила внимания ни на кого, кроме Сэлда. Задержавшись рядом с ним, она с особенным упоением приспустила маску с лица и хищно ему улыбнулась. — Как тебе мой подарок, сопротивленец? Всё веселье мне испортил. Знаешь, я отпустила тебя, чтобы ты сдох на глазах дружков, но ты умудрился не только выжить, но и сидишь тут, скалишься. Ах, какие воспоминания навевает, правда же? — Самым ценным воспоминает станет то, как я раздеру тебе глотку зубами, — прорычал Сэлд. — Похвально. Ставишь цели, до которых дотянуться не сумеешь. Мог бы стать превосходным бойцом и пожить подольше, — с жалостью хмыкнула она и наклонилась так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Какая жалость, что ты встретил меня, — с издёвкой захохотала тёмная приспешница. Она снова натянула маску и продолжила сверлить взглядом Рафспита. Подалась вперёд. Командир прильнула своей щекой к его, да так, что клыки, крепящиеся к маске, вдавились в его кожу. На ткани отпечатался кровоподтёк из уголка рта сопротивленца. Тебресса убрала руки за спину, обхватила одной запястье другой и сладко зашептала: — Неплохо повеселились, жаль, что ты скоро сдохнешь. Ах, я так буду скучать по тебе, дорогой. Но ничего, мне на память останутся шрамы от твоих сапог, буду смотреть на них и вспоминать о нашей жаркой встрече, — тенадасерка лукаво провела пальцем по щеке жертвы, а после вновь выпрямилась. — Тащите этот сброд в лагерь, но с этим будьте осторожнее, я сама поразвлекусь с этим сладким выродком, — кинув забавляющийся взгляд на Сэлда, она блаженно потянулась, издала довольный стон и махнула рукой подчинённым. — Т-тебе с нами... не справиться, уж лучше с-сразу... перережь глотки, пока мы не вгрызлись в твою! — выпалила Ингет, и сразу почувствовала, как нога надавила на горло с новой силой, практически перекрывая поток воздуха. Стараясь сохранить насмешливый вид, Ингет сжала в руке приготовленные острые шарики. Командир тенадасеров лениво обернулась и со скучающим видом посмотрела на трепыхающуюся Ингет. Пожала плечами. — Я уже справилась с вами, глупышка. Думаешь ты в том положении, чтобы огрызаться? Ах да, загнанные в угол крысы имеют привычку нападать от безысходности, — холодно оценив лицо сопротивленки, она грациозно махнула рукой. — Продырявь-ка ей глаз, не нравится мне её самодовольный взгляд, может это усмирит её пыл. И вгони иглу поглубже, хочу насладиться криками. Только не задень ничего лишнего, понял? Тебресса оценила взглядом верзилу, а после закатила глаза и помахала руками. — Нет, стой. Тебе это поручать бесполезно, ты же тупой, как пробка. Лучше сделаю всё сама, — последние слова она растянула с жутким упоением. — И забери уже ту дрянь из её руки! Амбал неспешно убрал ногу с горла, приставил лезвие и с восторгом ударил ногой по кисти руки, вызвав новую волну колкой боли. Шарики из руки выкатились, так и не сработав. На горло вновь опустилась подошва. Командир оказалась рядом в мгновение ока. Хактес испуганно дёрнулась. Тенадасерка хищно улыбнулась, показывая иглу в руке. Тебресса подразнила жертву, а после неспешно стала придвигать к глазу сталь. Та, словно довольно и ужасающе хихикала. Не выдержав, Ингет плюнула в лицо обидчице, но и моргнуть не успела, как правый глаз охватило огнём. От острой разъедающей боли она стала видеть вспышками. Инстинктивно зажмурившись, Ингет почувствовала, как кровь, смешавшаяся со слезами, потекла по щекам обжигая кожу. Лицо свело от невыносимого жжения, казалось ещё немного и эта тварь проковыряет иглой до самого мозга. Горло раздирало. Лишь через мгновение лидер осознала, что всё это время истошно кричала и даже не понимала, сколько прошло времени, сколько она так лежит в агонии. Во рту появился омерзительный солоноватый привкус. Слёзы, от брыканий, попали на зубы, а после побежали к горлу, вызывая приступы кашля. Ингет не могла замереть, хоть и понимала: чем больше она дёргается, тем дальше входит игла. Голова словно отключилась. Сопротивленка ничего не понимала, ни о чём не думала и ничего не слышала. Мир превратился в сплошное кровавое месиво. Даже собственный срывающийся крик она различала с трудом. Давление на горло ослабло, но сапог по-прежнему уверенно прижимал истерично содрогающуюся Хактес к земле. Лидер и заметить не усела, как вцепилась стальной хваткой в руку тенадасерки; постаралась оттолкнуть от лица, но противница оказалась куда сильнее. Желая, чтобы всё быстрее закончилось, она заставила себя открыть второй глаз, приказала себе убрать одну руку и потянуться к горлу тёмной приспешницы. Ингет не успела даже костюма её коснуться, как подчинённый, — что прижимал жертву пыток, — вдруг отшатнулся и убрал ногу. Командир скучающе обернулась, отвлекаясь от развлечения. Глаза её удивлённо расширились. В горле приспешника торчала стрела, пробившая шею поперёк. Из раны с обеих сторон начала сочиться кровь, пропитывающая тёмную ткань. Мужчина захрипел, сдёрнул маску с лица, а при попытке вдохнуть начал издавать характерные булькающие звуки с шипением. В ту же секунду, он повалился на землю замертво; глаза померкли, хрипы перестали сотрясать пространство, лишь багровые капли плавно скользили по светлой коже, оставляя за собой дорожки. — Это ещё что за херня? — тихо спросила тенадасерка и поднялась на ноги. Следом прилетело ещё несколько стрел, просвистевших в воздухе над Ингет. Она истерично подскочила и забилась у дерева. Сопротивленка дрожала подобно осиновому листу, поскуливала и боясь касаться торчащей в главу иглы. Прерывисто дыша с шипением, сопротивленка набралась храбрости и резко выдернула спицу. Боль пробежалась по лицу вспышками, а из-за непрекращающихся слёз, глаз щипало сильнее. Приложив к глазу ладонь, она злобно подняла голову и посмотрела на тенадасерку, стоящую в недоумении. Только их глаза встретились, в мучительницу кто-то влетел на бешеной скорости и ударом ноги отбросил в сторону. Пролетев не меньше полутора метров в воздухе, она рухнула на землю. Разрыдавшись пуще прежнего, Ингет посмотрела здоровым глазам на представшего пред ней Эпкальма с грозным видом и луком в руках. Его величественная фигура заставила ослабшую девушку расслабиться и судорожно выдохнуть. Он походил на посланника Светлой Девы, которого раньше Хактес на дух не переносила, который ей был не нужен, но которого теперь она ждала с придыханием. Аноильтенс бросился к Ингет, наскоро приложил ей к ране чистый бинт, тревожно разглядывая лицо. — Потерпи, — тихо, но твёрдо проговорил сопротивленец, прежде чем ввести раненой заживляющий препарат. — Сиди здесь, — предупредил он сердито, а после встал на ноги, закрывая лидера собой. Поднимая голову, Ингет обомлела. Казалось, будто перед ней стоит вовсе не тот мальчишка, которого она с небывалой отчаянностью презирала когда-то, а спаситель; пожалуй, ему не хватало лишь излучать свет всем телом. Прижимая одолженную ткань к всё ещё кровоточащему глазу, Хактес содрогнулась, когда почувствовала щекочущее чувство в груди. Она готова была поклясться, что ноги требуют подняться, а тело — броситься в бой вместе с Эпкальмом. «Это и есть дух лидера? Меня словно нитями тянет к нему, встать рядом и идти за ним в бой, даже если он закончится смертью. Почему же... раньше я не обращала внимание на эту бешенную тягу», — глядя неверящим глазом на истинного лидера, сопротивленка стиснула руку в кулак. Понимание постепенно стало приходить к ней, ударяя по надломленной гордости. Пока смотрела, Ингет задавалась вопросами, которые прежде игнорировала. Если вредность должна быть вредной, а зависть завистливой, то какими должны быть любовь и радость? Или желание поддержать и успокоить? Сопротивленка неоднократно задавалась ими, и искала ответы наблюдая за Эпкальмом. Будто он был тем, кто даст ей разгадку своими действиями. Вот и сейчас, ей открывалась истина, о которой даже не нужно говорить вслух, достаточно лишь смотреть за ним. — Отпустите моих товарищей, — озлобленно заявил Аноильтенс, глядя с высока на поваленную тенадасерку. — Бегу и волосы назад, — съехидничала та, смахивая кровь у глаза. — Вот смотри, уже пятки стёрла. Командир убийственно посмотрела на сопротивленца и резво поднялась. Отряд сопротивления нервно наблюдали за лидером, истинным лидером. Командир тёмных выхватила нож и бросила в Эпкальма. Тело Хактес начало двигаться на автомате, она вскочила на ноги, выхватила меч и отбила атаку; оружие с тёмным лезвием отлетело в сторону. Ослабленная, еле держащаяся на ногах ехидная девушка, окрысилась и выставив меч, предостерегая дальнейшие попытки нападения. — Опустим часть разговора, где ты пытаешься меня унизить или убить и перейдём к делу, — скрестив на груди руки, Эпкальм устало выдохнул, точно разговор вызывал в нём скуку. — Я пришёл за своими людьми, ты пришла в поисках вот этого, — следом он достал из-под плаща свиток и играючи покрутил им. — Не так ли? Ощетинившись, тенадасерка рыкнула и жадно уставилась на свёрток. — Умно, сопротивленец, но я тебе не верю. Откуда мне знать, что свиток настоящий? Ты мог притащить мне фальшивку, не находишь? — Не узнаешь, пока не проверишь, — пожал плечами собеседник. — Разумеется я не отдам тебе его первым, я тоже тебе не доверяю, да и начинать не собираюсь. Ингет затаила дыхание, когда увидела «пустышку». «Что он собирается с ним делать? Если она увидит содержимое, то живыми мы отсюда не выберемся. У тебя же есть план, правда, иначе я не понимаю на что ты надеешься?» — она молилась про себя. — Эпкальм, нет! Не отдавай! Уходи! Он не должен им достаться! — истошно закричала Липедесса и задёргалась. Она брыкалась с такой силой, что сдерживающим её тёмным приспешникам пришлось зажать ей рот и ударить в живот. — Я вас тут не оставлю, — рыкнул в ответ Аноильтенс, стиснув пальцами добычу. — Тебе придётся мне поверить на слово, командир. Противница разразилась каркающим смехом, громким и истеричным. Её стойка и играющие пальцы говорили, что она готова вырвать свиток вместе с рукой, если понадобится. — Поверить? Тебе? — она снова угрожающе загоготала, а после стянула с себя капюшон вместе с маской, обнажая густые переливающиеся аквамарином и кораллом волосы. Происхождение этвахаума делало её властной, угрожающей и внушающей ужас до мозга костей. — Разверни, — требовательно заявила приспешница и стала суровее. У Ингет застыло сердце, на лицах товарищей читалась тревога, но им затыкали рты и не давали даже возможности дёрнуться, приставив к шеям лезвия. — Откуда мне знать, что ты не попытаешься вырвать его у меня из рук? — Тебе придётся поверить мне на слово, сопротивленец, — усмехнулась она, вскинув бровь. Напряжённая спина Эпкальма выпирала через плащ. От этого волнительно стало и самой Ингет. Члены сопротивления понимали, если свиток будет развёрнут — их подвергнут не только пыткам и заставят молить о смерти. Аноильтенс начал неторопливо развязывать ленту, казалось, что он чего-то ждёт, но чего именно не понимал никто. Напряжение пропитало воздух и надавило на плечи, отчего ноги стали подкашиваться. Капли пота скопились на лбу и спине. Благо дрожь Ингет можно принять, за импульсы от полученного ранения. Эпкальм настороженно осмотрел свиток, а после своих товарищей. Через мгновение он рывком раскрутил бумажное полотно и крепко стиснул в руке. Благодаря чему тенадасерке открылся вид на содержание. Рты от удивления, если бы не были зажаты — пооткрывались. На пергаменте и правда красовались совершенно другие картинки и иероглифы. Завитки и плавные линии другого языка, заставили сопротивленцев потерять дар речи. Ингет задумалась о том, что ему пришлось достать настоящий свиток, но как? Как он с этим справился и главное, когда? — Довольна? А теперь обмен, — отчеканил он, сворачивая свиток обратно и завязывая бантик. — Сначала свиток, а потом уже твои дружки, — угрожающе заговорила тенадасерка, нетерпеливо облизывая губы. — Может сначала тебе губозакаточную машинку предложить? — съехидничал Эпкальм и скривился. — Одновременно. Такой вариант тебя устроит? — На счёт раз, — хищно проговорила Тебресса, чуть пригнулась, точно собиралась броситься на парня, если Эпкальм вознамерится её обмануть. Прошла по меньшей мере одна напряжённая секунда, прежде чем они оба выкрикнули: «Раз!». Сопротивленец ловко подкинул свиток, а тёмные приспешники отпустили его товарищей. Ребята, не мешкая выставили перчатки и перелетели к Эпкальму, который не дожидаясь команды, ловко подхватил на руки Ингет и бросился бежать. — Уходим, живо! — тихо, но отчётливо рыкнул парень, а после громко и прерывисто свистнул. Навстречу ему выскочили ле́люпсы — большие пушистые кролики с длинными лапами, как у волков. Их длинные уши развевались по ветру. Шкурка пестрила разными оттенками. На нескольких животных сидели Милена и пара ребят из её отряда. Сопротивленцев в мгновение ока перехватили на животных, а после ле́люпсы рысью понеслись прочь из леса великанов. К моменту, когда Эпкальм уже уселся на своего тёмного скакуна, за спиной раздался яростный крик, пролетевший меж стволов деревьев. Птицы испуганно взмыли в небо, а сопротивленцы потянули ушастых за шесть, чтобы те ускорились. В погоню бросились ядовитые стрелы, выпущенные тенадасерами. — Летят! Ингет в отчаянии и страхе прижалась к Эпкальму, остерегаясь того, что приспешники могут их догнать и схватить. — Приготовились! Всем сгруппироваться ко мне! — скомандовала Милена, вскинув вверх руку. Животные начали ловко уклоняться и маневрировать, чтобы не попасть под обстрел. Тенадасеры тем временем уже готовили следующий шквал стрел. Сопротивленцы повиновались, направив животных ближе к лидеру, которая с опаской оглянулась. Сделав несколько взмахов рукой, она медленно начала сжимать пальцы, а над небольшим отрядом стремительно начал расползаться купол, скрывающий их от глаз врагов. Острые наконечники отлетали от возведённой защиты. Милена глубоко и прерывисто задышала, прежде чем обратиться к товарищам через воксикс: — Держитесь рядом, не отставайте, у нас не больше шести с половиной минут, мы должны успеть оторваться от этих ублюдков, пока скрывающий щит не спал!***
Недовольные лица капитанов — первое, что приметил Эпкальм, когда оказался на территории штаба. Мужчины прямо-таки изнемогали от прилива злости, которая стала причиной красного лица Эдманфера. Скрестив руки на груди, он важно выпятил живот, от чего руки, казалось плавали на нём. Нарций недовольно барабанил ногой по земле и всякий раз театрально фыркал, стараясь обратить на себя внимание. На их фоне Гловиль походила на разъярённого дракона, готового обратить в пепел весь белый свет. И только Глорас с Бонстеком спокойно наблюдали за приближающимися сопротивленцами. Эпкальм спокойно остановил лелюпса. Он не обращал никакого внимания на негодование собравшихся. Высвободился из хватки Ингет и соскользнул вниз. Следом, он протянул к ней руки, подхватил и ступил на землю. Бывший лидер бросил мимолётный взгляд на окровавленный платок, который практически почернел. Ингет кривила рот от боли, осторожно прижимала ткань к ране и обречённо смотрела под ноги. — Я требую особого разбирательства! Это неприемлемо! — поднял вопль Эдманфер, чуть Аноильтенс ступил в сторону штаба. Однако сопротивленец и бровью не повёл, продолжал шагать и придерживать Ингет за плечи. — Тебе запрещена любая деятельность, связанная с сопротивлением! Глорас, я требую для него сурового и справедливого наказания! Глорас на гневные крики капитана пожал плечами, издевательски улыбнулся и повернул голову: — Для тебя, я полагаю? — Что! — взвизгнул вновь пузатый старик от удивления и злобы, что вылетели вместе со слюной изо рта. — С чего бы наказание должно быть для меня! — Ну, как же? Именно ты отправил неподготовленный отряд с новым лидером в его главе на опасное задание без поддержки. Мне уже надоели твои проверки, так что я думаю о том, чтобы разжаловать тебя и дать перевести дух в одной из клеток на нижнем этаже. Консэдий вздрогнул, заскрипел зубами, а после, смерил пыл и яростно продолжил: — Я делаю сопротивлению одолжение! Нам ни к чему бесполезные поганцы, которые только и делают, что дохнут или кичатся! — прошипел мужчина сквозь зубы. На его лбу выступила вена, а глаза налились кровью. Отряд Эпкальма ошарашенно замерли на месте. В их распахнутых глазах читался ужас от осознания сказанного. — Ещё одно слово, капитан, и я устрою проверку исключительно для вас, на пригодность. И будьте уверены, вы её не пройдёте, — предупреждающий тон звучал до того мрачно и холодно, что показалось, будто над главой и капитаном сгустились тучи и повалил снег. — А уж за это можно и головы лишиться. — Знаешь, что, Глорас? Это всё не отменяет того, что мальчишка снова нарушил правила и действовал своевольно, имея запрет, — огрызнулась Гловиль. — Мы говорим не о проступках Эдманфера, а о его... — Хватит, — резко высказалась Ингет, поднимая убийственный взгляд на вторую главу. Девушка дрожала то ли от злобы, то ли от болезненных судорог. Эпкальм внимательно смотрел за ней. Она позволяла себя придерживать, дабы не свалиться с ног. — Вы не правы! Гловиль, казалось, изумилась до глубины души, поражённая подобной дерзостью и нахальством. Ноздри её раздулись, а сам нос скривился так, что даже у Эпкальма начало сводить мышцы на лице. Однако куда больше поражала сама Хактес, которая умудрялась находить силы на возражения и споры в своём состоянии. — Что прости? — рыкнула Кастасиэм. — Можете не извиняться, но за попытку балл засчитаю, — Ингет зашипела от боли, когда постаралась состроить ответную угрожающую гримасу. — Вы все не смеете осуждать Эпкальма за то, что он пришёл на подмогу своим товарищам, пока вы сидели в штабе и грели стулья. Проверки? Хотели избавиться от целого отряда? Кажется, политика сопротивления сильно страдает, глава Кастасиэм. Возомнили себя богами? Кто вы вообще такие, чтобы распоряжаться чужими жизнями? Я понимаю, что вы не питаете к нам никаких чувств, но разве вам и на дочь плевать? Гловиль вздрогнула, а глаза её истерично забегали по земле, словно она только что осознала то, чего до этого в упор не видела. Лицо женщины вытянулось от ужаса, когда она нашла глазами капитана Эдманфера. — Давно ли капитанам дана власть выбирать кому жить, а кому нет? — не сдержав гнева процедил сквозь зубы Эпкальм. — Какого тёмного этот ублюдок всё ещё стоит здесь, а не гниёт на потеху трупным личинкам в земле? — А теперь все успокоились, — властно заговорил Глорас, пока растерявшийся Консэдий беспомощно шевелил губами. — У нас будет отдельное разбирательство по этому случаю, а сейчас всем пострадавшим настоятельно советую пройти к медитрии. Ингет, тебе туда попасть стоит перво-наперво. Охваченные шоком сопротивленцы были полны непонимания и осуждения. Они смотрели на капитанов и не могли сдвинуться с места. Именно в этот момент Эпкальма начали окатывать чувства других, беспощадно и резко ударяя по раскалившимся нервам. Они невыносимо давили на голову и точно резали своим натиском. — Я никуда не пойду, пока не узнаю, почему меня и отряд отправили на смерть, а ещё... я требую, чтобы Эпкальма вернули на место лидера. Уверена, нашим обеспеченным сторонникам не придётся по нраву то, что сопротивление раскидывается своими бойцами налево и направо, — твёрдо ответила Ингет, выглянув исподлобья. Аноильтенс шокировано уставился на неё и заметил непрестанно играющие желваки. От неё исходила невероятной силы злоба и ненависть, которые скручивались вокруг подобно воронке. Бывший лидер осторожно выдохнул, помассировал виски, а после коснулся плеча сопротивленки. — Спокойно. Тебе нужно к Скафии, хватит с тебя на сегодня. Девушка на удивление стала спокойнее — мышцы резко расслабились, от чего Ингет чуть не повалилась на землю. Качнувшись в сторону, сопротивленка опёрлась на Эпкальма и стиснула его кисть руки. — Ты что сейчас со мной сделал? — тихо прошипела она, бросая обескураженный взгляд. Аноильтенс застыл в изумлении, а после погрузился в непонимание. Он не понимал, о чём та толкует, а потому лишь хлопал глазами. — Я не... не хотел никого убивать! Лишь проверить на что ты способна, как лидер! Никто не... не посылал вас на смерть! — обрёл голос Эдманфер, возмутившись до глубины души. — Я сказал хватит! — отрезал Глорас. — Вы, — он указал на сопротивленцев, — к Скафии, а вы, — перевёл взгляд на капитанов, — пойдёте за мной в пункт совещаний. Все уяснили? От тона нетерпящего возражений, все непроизвольно выпрямились и качнули головами, остерегаясь нарваться на гнев, который, Вэдпрум проявлял крайне редко. С секунду перекидываясь презрительными взглядами, сопротивленцы начали расходиться, но явно нехотя. Эпкальм оглянулся на измученных товарищей и мотнул головой ко входу в штаб, а сам придержал и повёл Ингет внутрь. Коридоры встретили своих подопечных теплотой, окутывая родной атмосферой вымотанных ребят. По лестнице поднимались в молчании, каждый выглядел как оболочка, лишённая души и разума, которая куда-то плелась. — Ингет, иди первая, тебе лучше быстрее показаться Скафии, — бесцветно просипел Женя, сразу сворачивая к диванам рядом с кабинетом. Девушка лишь качнула головой. Аноильтенс, уже привыкший к потрясениям за столько времени, смотрел на своих товарищей с досадой; она пронизывала его кожу когтями, точно крюками, а после резко поднимала, вырывая из него остатки здравомыслия. В кабинете медитрии сопротивленцы нашли женщину, суетящуюся над колбочками с необходимыми исцеляющими травами, мазями и сыворотками. Те весело звенели, сталкиваясь друг с другом. Стоило ей завидеть Ингет, как Скафия от ужаса прижала ладонь ко рту и замотала головой. Ей потребовалось, как время, чтобы отойти от шока и броситься к Хактес, в один миг пересекая кабинет. Скафия сразу же сделала поверхностный осмотр, а после отправила пострадавшую на кушетку; сама медитрия побежала собирать все необходимые препараты и бинты. От дрожащих пальцев Ингет, Эпкальму самому становилось больно. Он не переставал вспоминать, как она отважно подскочила и бросилась защищать его от ножа тенадасерки; не переставал и восхищаться тем, как она стойко держалась последний час. Бывший лидер, наконец, разглядел в ней безрассудную храбрость, которая скрывалась за излишне острым языком. — Как... как ты сумел обмануть их свитком? Там же всегда были ответы на какой-то тест. Каким чудом, Эпкальм? — спокойно спросила девушка, не переставая трястись. Конечно Аноильтенс понимал, что вопрос её интересует куда меньше собственной раны. Просто Ингет просто пыталась отвлечься, а уж с этим он мог помочь. — Глорас придумал этот план. Перед тем, как я пошёл за вами в лес великанов, он решил, что свиток может пригодиться и мы провернули небольшую хитрость. Понадобился лишь один человек владеющий иллюзорными способностями, — пожал плечами бывший лидер, мягко усмехнувшись. — Кто-то в сопротивлении владеет такой способностью? — недоверчиво спросила Ингет, стрельнув на парня серым глазом. Эпкальм встретил её взгляд и с минуту смотрел на Ингет, размышляя о своём. Он понимал, что выдать секрета главы не может, тем более, что мужчина скрывает его с такой тщательностью. Почему, Аноильтенс не знал, но доверял отцу, а потому не смел предать его доверия. Когда Вэдпрум при нём воспользовался своей силой и зачаровал свиток, парень сумел всё понять, всё то, что прежде его так беспокоило. То странное ощущение, когда Эпкальм пытался залезть в голову Глораса, да и вообще то, что он не способен читать его эмоции — постоянно вводило в негодование. Однако, когда отец раскрыл ему свой туз в рукаве, на плечи Эпкальма свалилась новая ответственность. — Нет, нам помог старый знакомый Глораса. Мы добрались до него, сделали необходимое, а после я пошёл за вами. Прости, присмотреть не успел, добрался позднее, чем рассчитывал. Ингет вздрогнула. Она подняла голову и в странном порыве ухватилась за плащ Эпкальма, а после посмотрела на него испытующими взглядом. Сопротивленец не понимал, что с ней творится, а потому списал всё на усталость и шок от ранения. Лидер скривилась, когда её здоровый глаз заслезился. — Скажи... как ты это сделал? — она снова подалась вперёд, продолжая стискивать ткань. Аноильтенс непонимающе вскинул бровь и потряс головой, подталкивая Ингет объяснить свой вопрос. — Когда я спорила с капитанами, ты меня коснулся и... тело, его словно охватила горячая волна. Я ощутила спокойствие. Это ведь как-то связано с тем, что твои глаза переливались? «Я что-то сделал? Разве я... значит, это всё-таки ещё одна часть способности, которую можно освоить? Любопытно», — изумился парень, устремив глаза на свою ладонь. Вместо ответа, сопротивленец пожал плечами, а когда уже собрался объяснить хоть что-то, Хактес внезапно перебила его: — Я хочу извиниться за всё дерьмо, которое сделала тебе. Извинениями тут мало, что можно сделать, но я готова работать над собой и однажды... у меня получится завоевать твоё доверие. И спасибо за всё, что ты для меня делал и делаешь. Как оказалось, без твоей поддержки я могу только падать. Это не значит, что я прошу тебя постоянно смотреть за мной или держать за ручку, как маленького ребёнка... просто, присматривай, если сможешь, — она закрыла глаз и съёжилась, сжав руку в кулак. — Мне казалось, что если я смогу стать лидером, то и к родителям окажусь ближе, но всё сложилось совершенно противоположно. И это заставило меня открыть глаза и осознать многое из того, что я не замечала. Так что... я поняла, что всегда шла за тобой не потому что кто-то сказал, что ты лидер, а потому что хотела идти, хотела наблюдать и удивляться тому, что ты выкинешь. Надеюсь, у тебя и у ребят хватит сил простить мне заносчивость. Но губу не раскатывай, я всё ещё не собираюсь быть паинькой, — голос её хоть и болезненно сотрясался, звучал более чем искренне. Эпкальм прыснул со смеху, разразившись добродушным хохотом. Сопротивленец не мог сдержаться, а вот Ингет нахмурилась и приняла убийственный вид. Протяжно выдыхая, чтобы успокоиться, парень осторожно потрепал нерадивую девушку по голове. — Поправляйся, Ингет. Жду не дождусь увидеть тебя паинькой, — улыбка расползлась по его губам. — Да пошёл ты, ясно! Вали отсюда! — Не успела я отойти на пару минут, как вы тут снова перебранки затеяли, — делано возмутилась Скафия. — Хватит глупостями маяться, давай я осмотрю твой глаз, нужно скорее обработать его, пока ты, не дай Светлая Дева, не словила заражение. Примирительно вскинув руки, Аноильтенс в последний раз улыбнулся, прежде чем сосредоточиться на манипуляциях медитрии.