Территория академии кувелов
От красок радужного заката остались лишь расплывчатые облака. Небо выглядело так, будто кто-то размазал всю картину, перемешав краски. Звёзды мерцали в небесном океане. Луна восходила на трон, провожая уже скрывшееся за горизонтом солнце. Ингелео было не до красот погоды и не до ночного пейзажа. Внимание всецело было приковано к Флатэсу, идущему впереди. Старый друг прижимал руки к телу и бессмысленно плёлся в сторону академии. Смутьяна не переставало беспокоить не только состояние парня, но и сопротивленцы. Он неустанно раздумал то над одним, но над вторым, не понимая, из-за чего стоит беспокоиться больше. Бросая взгляд на айкофэт, Ингелео проверил сеть и не обнаружил привычного длинное сообщение от Эльтена и короткого от Люксальты. В груди стало неспокойно, ведь он уже давно не получал от них никакой весточки. От рассказов первого академец не был доволен от слова совсем. Пусть друг и писал, что с ним обращаются более чем хорошо и уделяют много внимания. Элисара напрягало в ордене всё: от миссий, на которых друг успел побывать до их тренировок — специальной программы для новичков. Со временем сообщения стали всё короче и короче, пока и вовсе не прекратились. «Неспокойно мне за этого недоумка», — подумал смутьян и бросил взгляд на Флатэса. — Эй, трещалка, что ты собираешься делать с тем свитком? Точнее если Малер тебе его не отдаст? — Ингелео нахмурился и сосредоточенно стал сверлить спину друга. Тот лишь пожал плечами и обратил к нему истомлённый взгляд. Он выглядел полностью выжатым и потерянным, а таким смутьян видел его всего раз — в день происшествия с Экли. — Вряд ли он ему нужен. Малер ничего с ним не делает, как и Калеса. Они стали беспокоиться из-за того, что эта штуковина находится у них. Так что завтра у нас станет одной проблемой меньше. — А сам ты как? — Ингелео чуть смутился, ощутив незнакомое и неприятное щекочущее чувство. Он уже давно отвык переживать и заботиться о ком-то, даже с Контрайнами смутьян не так явно проявлял эти чувства, даже если порой и хотел — не мог. Его что-то постоянно останавливало. Сам же академец считал, что это с непривычки. — Вау, неужели поганка начала беспокоиться о людях? А дальше что? Научишься нормально разговаривать? От интонации Флатэса в Ингелео всё перевернулось. Лёд, сухость и вызов — всё, что прежде звучало в его голосе. Элисар на мгновение словно вернулся в прошлое, на то покрывало, на котором они, будучи подростками, проводили дни напролёт. — Нет, сопливытерательную машинку тебе дам или можем обойтись пинком под зад, мне не принципиально, — в привычной манере огрызнулся Ингелео. — А может вы уже помолчите? Не успели отойти от реки, как сразу начали собачиться, — устало проговорила Лания. Смутьян обернулся и окинул её недовольным взглядом. Та вдруг остолбенела. Она неотрывно за кем-то наблюдала, а на лице проступала боль, которую она была не в силах скрыть. Нобилиа начала очень медленно отворачивать лицо, но глаз отвести так и не сумела. — А вот и наш хранитель, — с усмешкой выдала Лаура. — И как всегда со своим поводырём, — на последних словах она окрысилась и подхватила Ланию под руку, притянув к себе поближе. Малер и Калеса неторопливо прогуливались по территории, пока Амккапир с довольной дьявольской усмешкой жалась к своему провожатому. Ингелео передёрнуло от одного их вида. Ему тотчас захотелось пошевелиться, чтобы убедиться в том, что на нём никто не виснет, захотелось отряхнуться, смыть с себя следы невидимых прикосновений. В памяти начали мелькать образы женщин: они стояли во мраке и тянули к нему свои руки, стремясь потрогать везде, до куда могли дотянутся. Их лица затягивала чернота и только глаза пылали ядовито-красным оттенком, губы же растягивались в омерзительно-приторных и томных улыбках. Вновь дернувшись, он стиснул зубы и ненавистно проследил за блондинкой, которая в его воображении стала таким же безликим монстром. Послышался смешок. Ингелео замер, когда встретился с глазами Флатэса полными холодной усмешки. — Дыши, Инги, задохнёшься же, — слабо улыбнулся друг и в мгновение ока преодолел расстояние между ними. Игнэйр положил руку на плечо смутьяна, склонил голову. Остановился у самого уха и с привычной прозорливостью дунул в него. — Как посмотрю не только меня прошлое по пятам преследует. Не так уж мы и отличаемся, как ты думаешь, — шёпот порезал слух, полоснул по самому больному. Ощерившись, Элисар уже хотел оттолкнуть от себя старого друга, как тот хлопнул его по спине, окликнул Малера и побрёл в его направлении. За ним неохотно двинулись Лаура с Ланией. Напряжение обеих чувствовалось так явственно, что казалось они могли скрутить землю вокруг себя. Желание уйти отступило, и смутьян с интересом пошёл за небольшой компанией уже предчувствуя представление. А он в нём ужасно нуждался, ведь хотел забыть о том нелепом откровении, о своих яростных действиях, когда приводил Флатэса в чувства и о тошнотворных прикосновениях. Как бы Ингелео не старался отрицать, глубоко внутри знал, что ему нужны люди, как и сказала Нобилиа. Элисар уже давно понял, что сам не сможет совладать с тем, что уже долгие годы грузит его, душит и тянет вниз. Чувствовал, что тонет в густых водах, и сколько бы не пытался выплыть, приближающаяся поверхность и свет постоянно отдалялись. В очередной попытке абстрагироваться, Ингелео лениво подошёл к собравшимся академцам и стал ждать представления. Присфидум бросил взгляд на Ланию. Флатэс это заметил, засунул руки в карманы и стал серьёзным. — Лания, идите, я тут сам разберусь. Незачем лишний раз мотать себе нервы из-за этого охламона. Уловив тревожную интонацию Игнэйра, смутьян недоумённо посмотрел на товарища, а после на девушку с пышной копной волос. «Что-то тут не так. Чтобы этот придурок держал рыжуху подальше от её ненаглядного дружка? Сама она, кажется не понимает, что происходит. Эти трое... неужели что-то скрывают от неё?» — засомневавшись, Элисар и заметить не успел, как ему на губы скользнула ядовитая улыбка. Вероятность тайны взбудоражила, тем более, что он уже видел непонятные припадки Нобилиа, но скидывал их на её очередную слабость. — Чего вы хотели? — буркнул Малер, сделав небольшой шаг назад. — Свиток. Он ещё у тебя? — Для чего тебе свиток? — оживилась Калеса. Она подозрительно прищурилась и скривила нос, подобно рычащему зверю. — Не хочешь от него избавиться? В любом случае у тебя тоже должок перед тем парнем, он тебе жизнь спас, — буднично произнёс Флатэс, покривив губы. — Каким ещё... — непонимающе начал было отщепенец, как вдруг его лицо прояснилось. — Понял. Отдам, а теперь нам пора... — Куда это ты так торопишься? — перебила Амкапир, когда на её губах расцвела ехидная усмешка. Она бросила взгляд на Ланию и с деланым добродушием помахала ей рукой. Убийственное выражение Малера поначалу повеселило Элисара, пока он не заметил, как Нобилиа стала угасать на глазах. Её взгляд стал меняться на отчуждённый, плечи опустились. Академка запустила пальцы в волосы и вцепилась в голову, гримаса стала изображать постепенно поглощающий ужас. Лания чуть покачнулась, но Лаура подхватила её, не давая рухнуть. Тогда же Присфидум побледнел, руки задрожали ещё неистовее, чем пальцы его подруги, а глаза резко расширились, выдавая страх. На её плече неожиданно появился порез. Кровь вмиг засочилась из раны, от чего смутьян впал в негодование. Ингелео чуть подался вперёд. Осознание начало постепенно складываться в голове, но первопричина так и не вырисовывалась. Он не понимал почему подобное происходит, но догадывался, что можно сделать. В конце концов, тогда за обеденным столом Лания была похожа на безжизненное тело, но ровно до одного момента. «Так мне не показалось? Или всё же... надо бы проверить эту теорию», — задумался смутьян, замечая, что Нобилиа становится всё хуже. Он порывается с места, бесцеремонно подхватывает Калесу за шкирку и так же грубо толкает к Лании. Амкапир, дабы не свалиться, уцепляется за неё и восстанавливает равновесие. Нервно хохотнув с чувством предвкушения, он запрокидывает голову, когда его охватывает безумный смех. Между тем Лания приходит в себя, а взбешённая Калеса гневно выдыхает и буравит смутьяна глазами. — Как интересно, — Элисар вздыхает со смехом и приводит себя в чувства. Понизив голос, он ловит взгляд Малера и продолжает: — Вам нравится хранить тайны, да? Тогда я считаю своим долгом снова сунуть нос в ваши дела. Сами вы, очевидно, ничего объяснять не собираетесь, так что мне остаётся только немного покопаться в твоём бельишке. Уж не знаю, что творится с твоей подружкой, но вина явно лежит на тебе, не зря её бешеный братец не даёт ей встретиться с тобой. Но ты ведь и сам начал избегать своего шпица, как интересно! Присфидум сглотнул и побледнел еще больше. Он бросил встревоженный взгляд на подругу, которая постепенно приходила в себя, на мечущую молчании Калесу и после обратно на Ингелео. Элисар хоть и насмехался, но не видел ничего забавного в происходящем. Раз уж ему одному не выбраться из дерьма, в котором он увяз, то так или иначе придётся заручиться поддержкой со стороны. Смутьян посчитал эту ситуацию за шанс. Может он и не притягивает людей, как Эльтен или Флатэс, но во всяком случае может найти свой способ подступиться к другим. Тем более что обычно забитая Лания, фальшивый Флатэс и язвительная Лаура стояли интересовать его куда больше, чем он того бы мог желать.Академия кувелов,
комната Малера и Флатэса
За ночь Флатэсу так и не удалось сомкнуть и глаза. Его мучали призраки прошлого, слова Ингелео и недосказанность Малера касаемо Лании. В придачу ко всему, он вернулся настолько уставшим и опустошённым, что совершенно забыл дополнительно обработать руки от ран, а потому кожу сильно саднило от любых неосторожных движений. Академец смог вздремнуть всего несколько часов, а к моменту пробуждения почувствовал себя абсолютно разбитым. Первым делом, он таки смазал руки, замотал бинтами и натянул поверх митенки. Убедился, что поражённая ожогами кожа не видна и выдохнул. Просидел на постели не меньше получаса, прежде чем понял, что не осилит занятия. После этого забрался обратно в кровать, где сон таки взял верх и академец заснул. Проснулся уже ближе к вечеру с гудящей от боли головой. Ему потребовалось несколько минут, чтобы привести себя в порядок и собраться с мыслями. Тем не менее Флатэс сверлил время ещё минуту, пока в дверь не раздался стук. Плохо соображающий задорный парнишка поднялся с кровати, заметил на тумбе свиток, вероятно оставленный Малером. Игнэйр мог стерпеть что угодно, но не нынешнее поведение друга. Пусть он и понимал, что Присфидума что-то держит рядом с Калесой, но не понимал, почему ему приходится отрекаться от всех друзей ради неё. Из-за этого злость, что уже давно переросла в ненависть к Амкапир, закипала в венах. Озорной парень уже тогда принял для себя решение — он не простит такое поведение ни одному из них. Запрятав свиток в дальний угол тумбы, академец таки поднялся с кровати и поплёлся к двери, за которой кто-то начал бесноваться. Стуки становились всё напористее и злее. Не желая жертвовать дверью, Флатэс тяжело выдохнув и щёлкнул замком. Только он успел повернуть ручку, как в комнату бесцеремонно вошёл Ингелео, облокотившийся о дверной косяк. За его спиной стояли Лания и Лаура. Подруги улыбнулись и помахали ему, пока смутьян брезгливо скривился от вида хозяина комнаты. Не дожидаясь приглашения, он вошёл внутрь и плюхнулся на один из стульев, вальяжно на нём развалившись. Флатэс сделал пригласительный жест подругам. Лаура качнула головой и уверенно прошла внутрь, а следом робко зашла Лания, перед этим убедившись, что второй хозяин комнаты отсутствует. — Как спалось, принцесса? Пробуждение лёгкое? — насмехался Ингелео. — Если бы не твоя рожа, может бы и было, — хрипло буркнул Флатэс. — Я, знаешь ли, не готов есть поганки с самого утра. — Уже вечер, а поганки есть вообще нельзя, — парировал Ингелео. — Пакуй бубенцы в штаны и пошли на встречу с этими твоими сопротивленцами. Флатэс сощурился, подхватил подушку с кровати и прикрылся, ощущая, что его щёки слегка запылали. — Чего это ты в хорошем настроении? И откуда такой энтузиазм? Девчонки, вы с ним что-то сделали? — Да я к этому «чуду» человечества ближе чем на метр не подойду, меня всё еще воротит от его рожи после воспеваний Инетты, — пожала плечами Лаура. — На самом деле он сам привёл нас к тебе, — ответила Лания. — Ингелео весь день ходил и искал тебя. Чуть душу из нас не вытряс. — Цыц, женщины! — спокойно отозвался Элисар. Осмотрев спинку стула, он подхватил джинсы и бросил их прямиком в Флатэса. Гость недовольно скривился, наблюдая за бывшим другом, а после наставил на него палец. — Не вижу твоих телодвижений или наш малыш застеснялся? — Может нам выйти? — смутилась Лания, отворачивая голову. — А как же стриптиз? — возмутилась Лаура и обе девушки тихо захихикали. — Не заставляй нас ждать, — она игриво подмигнула Флатэсу, после чего его щёки зарделись ещё сильнее. — Извращенки какие. Ладно Лаура, но Лания, — изумился Флатэс, когда ему в лицо прилетел порыв ветра, раздувший волосы. — Меньше болтовни, больше дела. Время уже подходит. Шевели булками. — Откуда такая спешка? — хмыкнула Тэнкальт. — У меня есть к ним пара вопросов. Не просто же так отдавать свиток! — поражённо пожал плечами Ингелео, а после подскочил со стула. — У тебя есть минута, больше ждать не будем. Напоследок смутьян снова запустил в Игнэйра порывом воздуха и только после этого вышел вместе с девушками. Глаз Флатэса начал подёргиваться от хамского поведения. Тем не менее он не хотел, чтобы Ингелео перешёл к более мощной артиллерии, а потому поспешил со сборами. Откинул джинсы обратно на стул, достал из шкафа свободные шорты, сменил футболку и наспех почистил зубы. Оглядев комнату, подхватил из тумбочки свиток и ключи, после чего вышел. До назначенного места встречи ребята шли, разбавляя тишину беззаботными разговорами. Флатэс изредка вставлял фразы, пока снова не адаптировался. Настроения шутить не было, а потому он просто старался поддержать болтовню. Ингелео, пусть и держался отстранённо язвил куда меньше обычного. Лания игнорировала его обращения «шпиц» и рассказывала Лауре о ночи, когда ребята пробрались в академию. Сам Флатэс, как ни странно, ощущал себя в этой компании спокойно и умиротворённо. Ему впервые за долгое время захотелось побыть самим собой, если бы он помнил какого это. Скрываясь за масками шутника и шумного оптимиста, он уже успел слиться с этим образом и потерять своё истинное «я». Когда компания добралась до реки Светлой Девы, то всё те же двое сопротивленцев сидели на том берегу и беспечно о чём-то разговаривали. Однако спустя минуту наблюдения за ними, он заметил некую неловкость. Когда академцы подошли достаточно близко, то парочка неспешно поднялась. Ребята всё так же находились на разных берегах. Флатэсу показалось это очень ироничным, ведь они и правда живут в разных мирах, а торопиться и ступать на опасный путь сопротивления ему ой как не хотелось. Прежде чем встречаться с опасностью, он решил сначала найти себя и только после этого выбираться в большой и страшный мир. Притворство надоело до тошноты. — Он у вас? — от сопротивленца исходила властность, но вместе с тем он внушал доверие и надёжность. На какую-то долю секунды, Флатэсу захотелось податься ему на встречу, но он успел одёрнуть себя. Достав свиток из кармана, Флатэс помахал им в руке, а после оглянулся на Ингелео. — Если вы не против, этот парень с недовольной рожей хотел бы что-то у вас узнать, — заговорил он, заметив, что Элисар словно чего-то выжидает. Огненный парень подавил порыв закатить глаза на подобную театральность. Казалось, что смутьян ждёт момента, когда его представят подобно правителю канта: с громкими воспеваниями, торжественной музыкой и бурными овациями. — Извини, как твоё имя, не могу же я постоянно обращаться к тебе неопределённо? — Эпкальм. Смотря что, — невозмутимо ответил тот, уперев одну руку в бок. Он чуть сощурил глаза изучая каждого из академцев. — Мой друг недавно ушёл на службу в седьмой орден, я немного переживаю из-за его странных тренировок и заданий. Может вам что-то известно на этот счёт? — заговорил Элисар и подошёл к самому краю берега. — А что, он пропал? — скучающе вопросил Эпкальм. — Он уже давно не выходит на связь, — напрягся Ингелео. — Уж не знаю, что у них там творится, но мы слышали, что некоторые люди имеют свойство пропадать. Я не удивлюсь если не без помощи тех псин. Его взгляд наполнился жгучей неприязнью, а академцы удивлённо замерли, переваривая полученную информацию. — Пропадают? — эхом повторила Лания, сделав небольшой шаг вперёд. — Разве орден не переживает о сохранности своих кастодов? — Не имею понятия, как у остальных, но в седьмом ордене всё через задницу. Не советовал бы связываться с этой... организацией, — последнее слово он практически выплюнул. — Сразу сэкономим время: нет, мне не известно куда и как пропадают их подчинённые, не знаю и по какому принципу. Большего не скажу, не доросли ещё. — А зачем вы вообще соперничаете с орденами света? — недоумённо поинтересовался Флатэс, вспоминая своего брата. — Соперничаем с орденами? — неприкрыто рассмеялась девушка рядом с Эпкальмом. — Мы не против всех, мы боремся только с политикой седьмого. Не всем понять наши мотивы, это и не обязательно, важно знать только то, что мы против тёмного ублюдка и его свиты. Мы утолили ваше любопытство? — с толикой высокомерия поинтересовалась та. Эпкальм поджал губы, глядя на обеспокоенные лица академцев, а после выдохнул. — Вашему другу стоит быть на чеку. Мы знаем много неприятных фактов о седьмом ордене и можем посоветовать ему только перевестись в другой, а если такой возможности нет, то не доверять всем и каждому. Глава штаба рассказывал мне, что когда-то они забирали из дома подростков с редкими способностями для своих планов, что с ними делали меня не посвятили, но после всех этих мутных схем, сайд в котором размещали этих людей подвергся нападению Итенедонимуса и был почти полностью сожжён. Так же они распространяют «свою правду» и устанавливают на землях под своей юрисдикции отличительную политику от остальных орденов, хотя это так, мелочь. — И что мы вот так просто должны вам поверить? — недоверчиво прошипел Ингелео. — Парень, не проси правды, если она тебе не нравится, — скривилась девушка. — У каждого, знаешь ли своя правда, — спокойно проговорил Флатэс. — Впрочем не важно, свиток ваш. Игнэйр перебросил добычу через реку. Эпкальм сразу же его подхватил и закрепил на поясе. Повернулся к академцам боком, сверкнул яшмовыми глазами и заговорил: — Правильно, что не доверяете. В нашем мире нельзя даже самим себе верить, так что будьте осторожны. Правда может у каждого и своя, но истина всегда одна, но найти её тяжелее правды. Слушай, давай договоримся, если кто-то из нас что-то узнает, оставим послание на том дереве. Записку, например. Так всем будет спокойнее, — следом он накинул на голову капюшон, качнул напарнице и скрылся в лесной гуще, оставив студентов позади.