Территория академии кувелов, лес за рекой Светлой Девы
Вязкая жидкость неспешно скатывалась по горлу, растекалась по лезвию и налипала на обветшалые руки. Кэнсаль с долей наслаждения выгнала воздух из лёгких, а после глубоко вдохнула и выпрямилась. Раскинув руки в стороны, она разразилась безумным смехом. В ушах Лании зазвенел ультразвук, тело на какой-то миг стало неосязаемым, а время точно застыло. Кто-то теребил её плечо и, казалось, звал по имени. От потрясения, по холодным щекам заскользили обжигающие слёзы. «Кэнсаль… её, что больше нет? О чём говорил Ладэктус, как сумел провернуть всё это?» — вопросы появлялись без конца. Голова разболелась, а перед глазами по-прежнему стояла сцена убийства. Академка ощутила, как немеют пальцы, как нарастает шёпот в голове, как голоса пытаются прорваться в брешь. «Ла-а-ания… кровь… пусть кровь бежит по рукам, подобно мёду. Дай нам вкусить тебя», — сладостно голоса, словно нашёптывали прямо в ухо. Картинка перед глазами стала блёкнуть, а сознание ускользать. Сил сопротивляться не осталось. Ладони засаднило, их точно протыкали иглами раз за разом. Огонь охватил кожу, тёплая жижа проскользила по пальцам и каплями стала опадать на траву. — Лания! — настойчивый шёпот брата доносился откуда-то из глубин, наравне с остальными голосами, что от части заглушали его. — Отвали от моей сестры! Возня. Толчок. Руки на плечах. Мир по-прежнему плвёт. Бок обожгло и защипало. — Отойдите! — прошипел кто-то. К Нобилиа точно вернулось зрение и чувство реальности. Она с ужасом рассматривала свои кровоточащие ладони. Пальцы била неуёмная дрожь, точно руки заледенели от холода. — Тебе же было сказано держаться от неё подальше! — Калеса бросила грозный взгляд на Малера. — Ты? Что ты здесь делаешь? — изумилась Лания. — Шла за вами. Успела проскочить до того, как вошли Сэпсум с тенадасерами и… а чего я вообще тут распинаюсь перед тобой! — Не думаете, что надо валить отсюда? — выгнул бровь Ингелео и стрельнул глазами на Ладэктуса. — У профессора явно крыша потекла, а быть следующей прирезанной свиньёй не очень-то хочется. — Прирезанной свиньёй, говоришь, — Кэнсаль оказалась рядом с ними и внимательно стала рассматривать смутьяна. От её появления сердце укатилось в пятки, а душа чуть не покинула тело. Личность изучала черты лица Элисара, а после переключилась на Ланию. — Дорогуша, твои друзья — вот здесь, — она потыкала пальцем по виску, — такие громкие. Кэнсаль безынтересно передёрнула плечами. В серо-карих глазах мелькала заинтересованность. Новая Вэнферас выглядела умиротворённо, пока внезапно не оскалилась. В её руке мелькнул металлический блеск. Она с упоением вогнала лезвие в плечо Ингелео, который тотчас оглушительно завопил. — Дорогой, а ты куда собрался? Раз уж на то пошло, и ты был любовным интересом этой простушки, было бы неплохо и тебе кровушку пустить, — она приблизилась к его лицу и усмехнулась. — Ладно, это не из-за Кэнсаль, мне просто хочется прирезать ещё одну свинью. — Пошла на хрен, бешеных фанаток хватает и без тебя! — выплюнул Элисар и ударил обидчицу ладонью в живот. Мощный порыв ветра отбросил её на пару-тройку метров. Ингелео схватился за рану, в которой торчал нож и зашипел. — Знаете, что, в срало эти приключения! Тенадасеры обратили внимание на незваных гостей и двинулись в их сторону. — Бежим! — крикнул Флатэс. — Ингелео, руки ещё работают? — А что, хочешь в деле испробовать? — усмехнулся Элисар и закряхтел, поднимаясь с земли. — Эй, непотребные шутки моя фишка! — Ага, засунь эту фишку себе в задницу, я вообще-то кровью истекаю! Ребята бросились бежать, однако путь им быстро преградили. — Давай сюда! — рыкнул Ингелео и поднял здоровую руку. Флатэс подбежал к нему, ухватился и достал зажигалку. — Вихрь ты крутить, конечно же не будешь? — серьёзно отозвался смутьян. Флатэс неловко улыбнулся. — Эй, ребят, вы курите? Дать огоньку? Из ладони Элисара вырвался мощный поток ветра. Игнэйр чиркнул по колёсику и ужесточился. Плотный огненный поток, подхваченный воздухом, налетел на врагов подобно коршуну. Парни синхронно двигались по полукругу, ограждая себя языками пламени. Тенадасеры кинули в воздух нечто похожее на кубы, обратившийся досками и взмыли вверх. Академцы попытались бежать, однако у выхода появился тёмный приспешник со сверкающей в руках молнией. — Дерьмо! — выругался смутьян. Академцы бросились в другую сторону. — И какой у нас план? — спросил Флатэс. — Кто последний, тот труп, — съязвил Валтис, подхватил руку сестры и ускорился. — Я не буду вас помнить, надеюсь, забуду, как страшный сон. — Вот щенок! — возмутился Ингелео. За спиной, рассекая воздушные просторы, неслись тенадасеры, и ребята понимали, что шанса на ещё одну попытку у них уже не будет. Уши закладывало то ветром, то стуками сердца, то бурлящей кровью. Лания обернулась. В ногу Элисара прилетел нож от одного из преследователей. Парень повалился, распластавшись по земле. — Инги! — выкрикнула Лания и дёрнулась. — Может уже хватит! — яростно взревел Ингелео дрожащим от боли голосом, оглядывая новую рану. Нобилиа выдернула руку и побежала к раненому и постанывающему другу. Флатэс одновременно с ней оказался рядом. Он снова чиркнул зажигалкой и начал метать шары по тёмным приспешникам, однако те с лёгкостью отбивали атаки или уклонялись. — Отойди, дилетант! — Калеса выскочила перед ними, сосредоточилась. В её ладонях начал формироваться сгусток, переливающийся золотом. Амкапир чуть отвела руки, а после резко выкинула вперёд. Накопленная энергия, мощной волной обрушилась на тенадасеров. Кто-то сумел удержаться, кто-то выставил щит, появившийся прямиком из носовой части доски, а кто-то свалился. — Надо же, ты оказывается не только языком трепать умеешь, — сухо отозвался Игнэйр и наклонился к Ингелео. — Идти можешь? — А по мне видно, что я могу идти? — негодующе проскулил тот, вцепившись накрепко в траву. — Может ещё предложить бежать на одной руке и ноге? Чёрт возьми, эти ублюдки поднимаются! — Нет, будут лежать и ждать тебя, — фыркнул Игнэйр. — А, что хочешь остаться и задержать их для нас? Смутьян приподнялся на одной руке, вцепился в ворот футболки Флатэса и сверкнул глазами: — Я, что по-твоему идиот? Мне насрать, как ты это сделаешь, просто вытащи меня отсюда! Я не собираюсь тут подыхать! — Да, Инги, героем тебе не стать, — усмехнулся Флатэс и закинул руку раненого товарища на плечи. К ним подоспел Малер и подвинул в сторонку Ланию, готовящуюся встать с другой стороны от Элисара. Присфидум с секунду недовольно смотрел на давнего неприятеля, а после тоже подхватил его. — Не обижайся Лания, но ты немного ростом не вышла, — мягко улыбнулся отщепенец. Валтис ужесточился, когда тенадасеры снова перешли в наступление. Он выскочил перед сестрой и с бешенством впился глазами в того, кто потянулся к ней. Не прошло и пары секунд, как приспешника затрясло и он, схватившись за голову, повалился с доски и болезненно взвыл. По коже Лании побежали колючие мурашки. Она вспомнила, как сама корчилась, как выла и от этого дышать стало немного труднее. Следом Калеса постаралась повторить свой трюк, однако на сей раз на врагов он не возымел никакого эффекта. Академцы двинулись с места. Волочь Ингелео и бежать, занятием оказалось не простым. Погоня и вовсе прекратилась, когда раздался оклик: — О, малышка, Лания, тебе помочь? — рыкнула Кэнсаль и вцепилась в копну рыжих волос. Нобилиа только и успела, что пискнуть, как Вэнферас с силой припечатала её к земле. Желудок скрутило от запаха крови на руках нападавшей. Страх подгонял сердце, словно так академка могла вырваться. Чувство беспомощности и земля, забивающаяся под ногти, злили её, так злили, что она не прекращала брыкаться ни на секунду. Царапалась, пыталась пинаться, пока страх терпким послевкусием оседал в горле. Словно снова и снова Лании запихивали в рот черешню горстями. — Я помогу тебе избавиться от голосов, — ехидно прошипела та. Обидчица сорвала оберег с шеи Лании и отшвырнула в сторону. Разум сию секунду поглотил шёпот, туман стремительно заволакивал сознание, а тело занемело. — Так ведь лучше, правда? Один из тенадасеров подкинул Кэнсаль нож. Она отшвырнула Ланию и принялась пожирать глазами картину того, как Нобилиа извивалась на земле, пыталась бороться с назойливыми звуками накрепко вцепившись в волосы. Когда натиск по ту сторону стал совсем невыносимым — разразилась истошным криком. Её возглас разрезал поток ветра и заставил академцев вздрогнуть. Цвета стали меркнуть, различались лишь бурые капли и дорожки. Звон голосов разразился в полную мощь, от чего академку затрясло с такой силой, что казалось поверхность под ней вот-вот разверзнется. Горло саднило, но крик не прекращался, пока у Лании не закончился воздух. «Красный…. Дай нам раскрасить им мир! Дай нам больше своей крови», — голову поразила боль от надрывного шёпота. Виски разрывало от острых резей, а язык стремительно немел. Хрупкое тело затряслось с такой силой, будто вулкан готовился к извержению. Каре-зелёные радужки начали блёкнуть, а зрачок разрастаться. Алые полоски стали появляться по всему телу и оставлять расползающиеся по ткани пятна. Кожу щипало, а тело точно кто-то терзал изнутри. Агония пожирала каждую клеточку. На какое-то мгновение Лании почудилось, что мир замирает и наполняется холодными оттенками, что в воздухе появляются махонькие снежинки. Холод сковывал конечности, постепенно пожирая мышцы. Валтис сорвался с места. Его глаза застлала пелена ярости. Он уставился на обидчицу сестры и устремил в неё всю мощью своей способности. Пожелал, чтобы она страдала так же, как Лания, однако Вэнферас разразилась смехом и праздно закружилась. — На меня это не действует, — Кэнсаль замахнулась рукоятью и ударила Крадмана по голове. Густая кровь заструилась по лбу. Не желая сдаваться, злобный академец попытался подняться, хоть мир и вращался, точно мячик. — Дерьмово выглядишь, приляг отдохнуть. Пинок. Потеряв равновесие, брат Лании повалился на четвереньки, хватаясь за голову. Он сжимал кулаки и чувствовал, будто его давний кошмар повторяется. Валтис снова не мог защитить дорогого человека, снова проигрывал. От безысходности Крадман зарычал, но сделать ничего так и не сумел. Вэнферас сверлила его взглядом, пока не ударила в живот, от чего тот разразился глухим кашлем. — Как скучно, — огорчённо бросило альтер эго и полоснуло ножом по плечу парня, забавы ради. На помощь подоспели Флатэс, Малер и Калеса. Игнэйр подпрыгнул и оттолкнул обезумевшую Кэнсаль ногами. — Калеса! — воскликнул Присфидум. Та подбежала к кривящейся Лании, уверенно схватила её за плечо и прижала к себе, точно испуганного котёнка. Нобилиа смогла сделать судорожный вдох. Малер подскочил, подхватил дрожащую подругу и бросился бежать, в то время, как Игнэйр помогал Валтису, а Амкапир держала руку той, кого долгие недели считала соперницей. Тенадасеры в мгновение ока окружили ребят, а оклемавшаяся после удара Кэнсаль подоспела к отщепенцу и направила лезвие в его сторону. Удар. Остриё пронзило лопатку. Разъярённая Вэнферас, вытащила нож и снова направила на парня. Она целилась прямиком в спину. Малер понимал, что не успеет ничего сделать, однако крепче прижал к себе Ланию и зажмурился. Сожаления, что он тащил за собой долгие годы, надавили на него. Проклятье на род, невозможность быть с той, которую он хотел видеть в своём будущем с непоседливыми детьми, смерть старшего брата и вид его бездыханного тела, когда он позволил посадить себя на поводок и отдалился от друзей. Академец ощутил толчок в спину, а после повалился на землю. Он не почувствовал боли, подумал, что дело в адреналине, но когда обернулся, то ошарашенно замер. Калеса сжалась и сдавленно заскулила. В уголках её губ скопились багровые капли, а в глазах застыли слёзы. Она судорожно затряслась, а после их накрыла переливающаяся бронзой пелена. — Лания… п-прости меня. Я хотела забрать себе того, кто мне не мог принадлежать. М-мне б-было так стр-рашно, когда я осталась совсем одна, — в голубых глазах Калесы тлела горечь, а в дрожащем голосе сквозила вина. — Ты не заслужила этих страданий. И ты, Малер, ты их тоже не заслужил. Вы думаете, что я такая крада, потому что не сняла проклятье… Но я правда пыталась это сделать, — она разревелась пуще прежнего. В груди Лании повисла тяжесть, а глаза обожгло огнём. Ослабленной рукой, она коснулась пальцев Амкапир. — В-всего два способа… Чтобы сн-нять с тебя проклятье, М-Малер должен был полюбить меня и отказаться… от чувств к тебе. Я-я так… так виновата, мне нужно было с самого начала обо всём рассказать. Но я поступила эгоистично, — она сползла со спины Присфидума и закашлялась. Кровавые брызги разлетелись в стороны. — Какой второй способ? — угрюмо вопросил Малер. Он тревожно сглотнул и посмотрел на мучительнцу с белокурыми волосами. Та вытерла слёзы, запачкав щёки кровавыми разводами. — Потомки Присфидумов и Амкапир д-должны отдать свои жизни, чтобы снять проклятье. Жизни за жизни, так работает это кровавое обещание от Аррогании. Лания вздрогнула и с ужасом посмотрела на любимого. Казалось он пылал от вьющихся волос и до кончиков пальцев. — Нет, Малер! Только не это… только не говори, что уже всё решил… — Прости, Лания… но не мне делать тебя счастливой. От меня одни беды, ты почти умерла просто из-за того, что ты… ты… ты моя душа. Нобилиа обомлела. Крупные слёзы посочились по лицу. Она порвалась к нему и прижала к себе за голову горько взвыв. — Это не честно… Ты признаёшься мне и думаешь… что я могу принять то, что ты собрался умереть? Грустная улыбка налезла на губы Малера, а глаза заблестели от собравшейся пелены. Он порывисто притянул к себе Ланию и оставил трепетный поцелуй на лбу. Она почувствовала, как его слёзы обрушились на её щёки и задрожала ещё больше. Чувства накрыли волной, которая, как показалось, стремилась переломать кости. Как она может принять это? Как может позволить отдать жизнь? Разве она сможет с этим жить? Только Нобилиа собралась возразить, как Малер кивнул. Калеса шмыгнула носом и зажмурилась. Влажные дорожки стали прокладывать новые пути по коже. Ухватившись за плечо Лании, она дрогнула и импульсом отбросила её назад. Ничтожные секунды, что Нобилиа летела в воздухе, ошарашенно пыталась дотянуться до Присфидума. Чувствовала, как в груди разверзается пропасть, как задыхается от боли меж рёбер, как внутри всё натягивается, готовясь порваться на лоскуты. Между ними оказался вовсе не десяток метров, а километровый ров, который в одно мгновение заполнила лава. Истерика надавила глаза, а после сладостно пробила грудь Лании. Академку перехватили. Лаура и Ингелео подтащили подругу к себе. Флатэс вскочил, забрал огонёк на ладонь и принялся раздувать его. Кольцо огородило их от тенадасеров. Ингелео стискивал плечо Нобилиа и кривился, пока создавал для них защищающий купол. Взорвавшись рыданиями, Лания почувствовала, как горячие капли побежали по лицу, как вязкие дорожки перетекли на губы от носа, как воздух обжигал, клочками врываясь в лёгкие. Лаура что-то повязала на шею подруги и прижала к себе. — Нет! Нет! — академка с пышной копной волос сопротивлялась, кричала и билась в истерике. Она не оставляла попыток броситься к Малеру. Калеса подняла на ребят заплаканные глаза и болезненно улыбнулась. — Лаура, — слёзно позвала Калеса, закрывающая собой ослабленного Малера. По спине её разливалась режущая боль и опаляющее кожу кровавое пятно. — Он и правда… мне аукнулся. Зря я тебя не п-послушала. Прости, что была такой паршивой подругой. Прости… — она закашлялась и задрожала. — Простите меня ребята. Я-я… не хочу б-быть в ваших глазах монстром… Если бы только я не была такой дурой! Мы бы в-все могли исправить… уверена, мы бы нашли другой выход… все вместе… Она закрыла лицо руками и покачнулась. — Я напортачил столько… что ничем не исправить, а молить о прощении уже поздно. Я надеюсь лишь о том, что вы все забудете этот кошмар и проживёте жизнь и за нас двоих, — плечи Малера затряслись, а сам он склонил голову. Голос звучал сдавленно. — Валтис… раз уж ты взялся защищать Ланию, то делай это до конца. Иначе я найду способ прийти к тебе с того света и буду преследовать до конца жизни, утырок. Флатэс… не тормози с Анисией, иначе времени может не остаться. Держитесь друг друга, а я… я обязательно буду присматривать за вами… Лания, пообещай быть счастливой. Вивпамунды вроде говорят: «Не я первый и не я последний». Он вдохнул полной грудью и обратил взгляд на Калесу. Они смотрели друг на друга раскрасневшимися глазами полными сожалений и желания к жизни, счастью, дружбе. — Никогда бы не подумала, что р-решу распрощаться с жизнью из-за какого-то идиота. Сложись всё иначе, может мы и смогли бы… быть хорошими друзьями. Я бы сумела… сделать всё иначе, но уже поздно. — Не тебя одну душат сожаления. Но знаешь… думаю мы и правда смогли бы поладить и без всех этих заварушек. Амкапир зашлась беззвучным воем и кинулась обнимать Малера. — Надеюсь, что в следующей жизни ты меня не в-встретишь… Может тогда будешь счастлив. — Неплохое пожелание, — усмехнулся отщепенец и обнял её в ответ. — Спасибо, благодаря тебе будет сохранена жизнь не только Лании, но и моего брата, да, всего рода… Надеюсь, что в следующей жизни мы ни за что не встретимся. Они расцепили руки, а после Калеса постаралась ободряюще улыбнулась. Каждый вспоминал ошибки, брошенные слова, счастливые мгновения, семью. Каждый из них надеялся на долгую жизнь, что однажды они бы посмеялись над академическими годами. Каждый думал о несуществующем для них будущем и чувствовал, точно внутренности рвутся в клочья. Они хотели быть счастливыми, но обрекли себя на смерть. Хотели быть верными, но калечили себя и всех вокруг. Хотели быть любимыми, но нещадно резали тех, кого сердце желало больше всего. Хотели увидеть рассвет, но могли наблюдать последнюю в жизни луну… — Нам понадобится нож, — она указала на рукоять, торчащую из спины. Зажмурившись, Малер ощутил, как его сердце пустилось вскачь. В его голове на сумасшедшей скорости пролетали мысли: «Я не хочу умирать… я хочу ещё немного побыть с ребятами, побыть с Ланией», «Теперь моя семья освободится от этого проклятия», «Моя жизнь оборвётся здесь». И чем больше думал, тем сильнее его душили слёзы, тем больнее стало отпускать жизнь, тем больше он хотел прижать к себе любимую девушку и сбежать от всех возможных ужасов. По ту сторона защитного купола неистово билась Кэнсаль и несколько тенадасеров. Ребята понимали, что времени у них совсем немного. Малер не сдержался и изо рта вырвался болезненный плач. Что-то внутри так сильно надломилось, что он потерял счёт сожалениям и начал тонуть в них. «Всё ради них! Ради тех, кого я люблю! Давай же, хватит вести себя, как тряпка», — рывком вытащил нож из плоти и заледеневшими пальцами передал Калесе. Гнетущие ощущения усилились. Калеса чувствовала, как вместе с кровью из неё утекает и жизнь. Солёная вода окропила окровавленный металл. Разум призывал немедленно прекратить безумие, но ребята откинули его, сжимая решимость в кулак. — Кцрьо́тэ вэзйи́м зе́ас кцрьо́тэ вэзйи́м¹. Потомок Амкапир жертвует кровью, потомок Присфидум жертвует к-кровью… Все обиды прощены, проклятью, крепнувшему годами, пришло время пасть. Да… будет так. Калеса стиснула рукоять непослушными пальцами и провела лезвием по ладони. Передала нож Малеру. Он с рокочущим сердцем сделал тоже самое. Его слух резали умоляющие крики Лании, от которых в груди всё сжималось. Они по оереди всхлипывали и ломались от душевной агонии. — Кровавый поцелуй… завершающая часть, — проскрипела Амкапир. Кротко улыбнувшись, Малер осторожно взял её лицо в руки и приник губами к её устам. Тело начало слабеть. Пискнув, академка накрыла ладонью его пальцы. Солоноватый привкус заполнил рот, а по коже побежали мурашки. Мысли постепенно растворялись следом за чувствами. Страх накрепко вцепился в рёбра. Накатила сонливость, а после в разум ворвался бешеный рокот голосов. Они перебивали друг друга, пока сознание медленно угасало… Буйные ветра обрушились на укрытие двух академцев. Потоки точно стремились подхватить их души и унести прочь от боли. Дать шанс на новую жизнь, безмятежную и счастливую. Оставшиеся ребята ловили каждый шорох, каждое движение. Лания застыла, когда Малер и Калеса перестали двигаться. Их безжизненные тела повалились на землю глухим ударом, а защита растворилась в ту же секунду. В груди Нобилиа развезлась дыра, опустошение охватило существо в один миг. Чувства взбурлили до того, что она затряслась, точно в судорогах. Слёзы превратись в беспрерывные водопады. Гортанный вскрик разлетелся по территории, подобно урагану, желающему снести всё и вся на своём пути. Она забилась в истерике и стала порываться выскочить из-под огненно-воздушной защиты. В груди собрались осколки, которые беспощадно резали всё, до чего только могли достать. Она перестала видеть и слышать, понимать. Уши закладывали то ли кровь, то ли стуки сердца. Мышцы напряглись до того, что казалось одно неосторожное движение и вот-вот порвутся. Лания не хотела верить, что всё происходящее взаправду, что Малер мёртв, что Кэнсаль больше нет… С новой волной отчаяния вырвался удушливый вопль с рыданиями. Лания захлебывалась чувствами, дышать стало до того больно и тяжело, будто её придавили валуном.***
Перевод с кувельского: «— Кцрьо́тэ вэзйи́м зе́ас кцрьо́тэ вэзйи́м¹» — «кровь за кровь».