Академия кувелов,
кабинет теории флоры и фауны
— Лания так и не выходила? — поинтересовался Ингелео, заправляя руки в карманы пурпурных штанов. — Нет, а с утра, когда я зашла, то её не было в комнате. Дверь открыта, все вещи на месте, — под глазами Лауры пролегли мешки, не спасал даже макияж. — Так может будем жить все в одном общежитии? Чего нам таскаться из одного в другое? — предложил Флатэс. — У тебя есть деньги на переезд в элитную кутузку? — Ингелео принял скептичный вид и помотал головой. — У тебя есть, — широко улыбнулся в ответ Игнэйр и подёргал бровями. — А вообще, раз уж у нас такая ситуация, может удастся перетянуть на свою сторону декана Нэслра, он же говорил, что поможет, чем сможет. Рот смутьяна от наглости друга распахнулся. Ингелео недовольно скривился и отвернулся. Приметив в кабинете профессора Сэпсума, он резко стукнул огненного парня в плечо. Мужчина сидел с перебинтованной головой и сходящими с лица синяками. В суровом взгляде притаилась усталость, а сам преподаватель осунулся. — Хочешь с ним поговорить? — изумилась Лаура. — Да, у меня есть парочка вопросов. — Думаешь, он ответит? Смутьян ничего не ответил. Академцы сменили курс и направились к старому преподавателю, который крутил в ладони браслет с угольными клыками. — Профессор, — коротко кивнул Ингелео, привлекая внимание. — А…гх… это вы, — мужчина приосанился. — Пришли поспрашивать меня? Я ждал, что вы придёте, даже готовился к вопросам, но так ничего дельного и не надумал. — Так вы и правда бывший тенадасер? — поинтересовался Элисар, бросив взгляд на браслет. Сэпсум покривил брови, а после примирительно кивнул. — Я слишком поздно понял, что идеи тенадасеров идут вразрез с моими. Уходить так легко от этой братии непозволительно, меня не единожды пытались убить и наверняка убили бы, если бы я не сдался ордену. — Получается, вы рассказали информацию взамен на защиту? — вступила Лаура. Профессор качнул головой. — Зачем вы продолжаете носить браслет? — не унимался Ингелео. — Это не какой-то знак верности, если вы об этом, господин Элисар. Это напоминание о моих прошлых грехах, — преподаватель кашлянул. — Вы пришли о браслете меня расспрашивать, в конце-то концов? — Когда заподозрили Ладэктуса? Я всего раз видела у него похожий браслет и то на поле. — Стоило понять гораздо раньше. Он пытался подставить меня с самого начала, но я полагал, что причина тому моё прошлое. Одно с другим начало срастаться, когда он начал водить Кэнсаль в лес. Один раз мне удалось увидеть, что они делали. Оказалось, что во время тренировок, Ладэктус выпускал альтер эго девочки так, чтобы сама Кэнсаль ничего не замечала. После этого они сменили местоположение и замаскировали его. Доказательств у меня не было никаких, да и этот хитрый мальчишка, рассказал декану кем я раньше был, от чего кредит доверия ко мне заметно снизился, — профессор потёр глаза и устало посмотрел на студентов. — Он продолжал свои спектакли до самого конца. Думаете, он мог не заметить, как вы пробрались? Ему было на руку, чтобы меня убили, но… благодаря вашему вмешательству у меня вышло отбиться. Пока друзья размышляли над услышанным, Ингелео поднял глаза и изучающе посмотрел на преподавателя. — Скажите, вам известно, почему на альтер эго Кэнсаль не подействовали способности Валтиса? Тот ненадолго задумался, поглаживая недельную щетину. — Не могу быть уверен, но думаю, что дело в душевных страданиях самой Кэнсаль. Я уверен, что часть её души по-прежнему принадлежит ей, но там заключена вся пережитая ей боль, а потому выбраться она вряд ли сумеет хоть когда-нибудь. Альтер эго вторая личность, которая не испытывала страданий, не думаю даже, что она способна к сочувствию или боли. Всё это было привилегией…гм… оригинала. — Так Ладэктус готовился… Но почему только Кэнсаль? Готова поклясться, что слышала, как он говорил про афагва́са, — задумалась Лаура. — Полагаю, одурачить кого-то не так просто, особенно осторожных и недоверчивых людей. У… вашего друга была интересная способность, но ему хватило ума не сближаться с тем выпоротком. Да и Кэнсаль, думаю, просто задурили голову, пообещали совсем не того, что она хотела на самом деле. В кабинете повисла неловкая тишина. — Спасибо за… ну за то, что объяснили нам это всё, вы не должны были, — пробурчал Ингелео, неловко потирая шею. — Как будто эти объяснения могут что-то изменить. Люди говорят, что не бывает бывших убийц, даже если это стало всего на всего их прошлым. Потому что из-за их прошлого у многих людей никогда не будет настоящего и будущего… гм. Мне жаль ваших друзей, но я более чем уверен, что сочувствие со стороны вам уже остотемнело. Так что, сделайте, как и попросили ваши друзья: проживите жизнь и за них тоже. Преподаватель посмотрел на часы, поднялся с места и стал собираться. Ребята поняли намёк, поблагодарили Сэпсума за разговор и собрались уходить, когда тот их вдруг окликнул: — Я… хм… я, конечно, тот ещё собеседник, но, если вам захочется поговорить, вы можете заходить ко мне. Ладэктуса я ничем не хуже. Ну… может излишне резок. Однако против беседы не буду. Махнув академцам, он покинул кабинет и направился на выход. Ребята ещё какое-то время постояли в изумлённом ступоре, после чего всё-таки разошлись на занятия. Территория академии кувелов Время близилось к полуночи. Ингелео не спеша шагал, крепко сжимая пакет с булочками. Коллеги по работе устроили небольшую посиделку, попытались поговорить с молодым барменом и посочувствовать, однако у него это вызвало лишь раздражение. Пусть ему и не претила их забота, но неуклюжие попытки поддержать и дать возможность выговориться сильно смутили. Более того, хозяин таберна предложил приютить пса, из-за которого смутьян сильного переживал. Выпитая кружка дольта уже почти выветрилась, а вот воспоминания и мысли нисколько. Забыться они не давали. Пусть он сумел продержаться, не выказывая зевакам скорби какое-то время — скрываться больше не мог. Флатэс застукал его с фотографией, которую он без конца тыкал по значку. Друг тактично старался не давить на Ингелео и с расспросами не приставал, за то глазами говорил куда красноречивее, чем ртом. Ночь обещала быть тёплой, пока Элисар морально готовился к холодам. Реальность постепенно усваивалась, даже если принимать её совершенно не хотелось. Слишком много смертей выпало на долю академии. И ладно бы незнакомцы, а тут те люди, которых смутьян хорошо знал. Дошёл до общежития и выдохнул. Если Флатэс снова заберётся в его комнату и попытается по дурости своей напугать, то в этот раз Ингелео не выдержит и точно вышвырнет его в окно, проветрить голову. Друг частично умудрился переехать к нему и занять свободную кровать. Было совершенно очевидно, что находиться в помещении с пустующей кроватью и знать, что её хозяин не вернётся — настоящая пытка. Прежде чем войти, Ингелео покрутил головой и бросил взгляд на лавочки. Не сразу, но в свете лю́кспилей разглядел вьющуюся копну волос. Смутьян напрягся и удивился одновременно. В последний раз подобный кадр он видел перед выпуском Контрайнов. Ему даже почудилось, что он оказался в том дне вновь: пакет с выпечкой, позднее возвращение, одинокая женская фигура у общежития. Помявшись на месте с минуту, оно всё же решился подойти. Лания теребила в пальцах деревянный амулет, а заслышав шаги, откинула голову на спинку и посмотрела на Ингелео. Взгляд у неё был померкшим, а вид измотанным. Оно и не удивительно, Элисар сомневался, что она спала дольше, чем пару часов в день. — Нашлась пропажа. Ты, что не знала, что песиков должны выгуливать хозяева? — попытался разрядить обстановку смутьян, присаживаясь рядом. — А ты знал, что шакалы, когда уходят из стаи прибиваются к тиграм? Или ты из-за моей рыжей шубы перепутал шпица и тигра? — Ай, — усмехнулся Ингелео. — Попытка засчитана. Где тебя носило? Лаура всех на уши подняла, сказала, что с утра тебя не было в комнате. Вы, кстати собираетесь в одной комнате жить? — Да, ни ей не мне не хочется оставаться в одиночестве. А вы с Флатэсом? — Ха, этот гадёныш разве что трусы мои ещё не носит. Лания перевела взгляд на зажатый в пальцах оберег и слабо улыбнулась. Помолчала с минуту. — Я решила, что должна менять что-то в своей жизни. Вы все умеете вытворять невероятные вещи, как телами, так и способностями, а я только и могу, что ранить себя, если попробую кого-то подлечить. — А я-то думал, что ты у нас приличная девочка и мужской анатомией, а уж тем более возможностями, не интересуешься. Лицо у Нобилиа так запылало, что она в смущении и злости, ударила Ингелео по плечу, недовольно выдохнув. — А я думала, что тебя девушки и уж тем более, работа твоими частями анатомии, не интересуют! — Эй! Это был намёк, что я по парням? — Намёк? Ты что? Я же прямым текстом сказала. А что, вы с Флатэсом неплохо бы смотрелись вместе. — Рот бы тебе вымыть после таких грязных разговоров! Академцы и сами заметить не успели, как расхохотались. Собеседница заметно повеселела. — Я ходила к той целительнице, — внезапно выдала Лания. — Пришлось побродить в лесу и встретиться с кучей оленей, прежде чем найти её. — Стой, ты одна туда ходила? Пешком? — Не совсем, меня подвезли орденовцы. Они теперь так пристально за территорией смотрят, что выпускают чуть ли не по документам. Пришлось навешать им лапши, будто я еду к бабушке. — Да наша умница совсем взрослая стала! И как… как прошла эта ваша встреча? — Ну… она была рада видеть меня живой. Вот уж счастье привалило… Мы договорились, что буду приходить к ней пять раз в неделю. Она будет посылать за мной одного из своих подчинённых. Обещала научить исцелять без вреда себе и сказала, что научит всему, что сама знает. — Только не говори, что ты будешь выглядеть как она? Это будет стрёмно, — хмыкнул Ингелео. — Ты вообще, как? Лания скривилась, а губа её почти незаметно дрогнула. Ингелео видел, что она борется с собой и за это уважал. — Паршиво. Как ты держишься, если даже не знаешь где Люксальта? Тебе не тяжело… вот так тихо любить её? От неожиданного вопроса Элисар дернулся. Он не ожидал, что кто-то захочет поднять ещё и эту тему. Сердце протяжно заскулило. — Ну, у меня не совсем такая же ситуация. Вы считали друг друга душами, а я знаю только то, что она моё пламя. Я изначально не рассчитывал ни на что, но мне было приятно чувствовать это к ней. Так что, шпицовый тигр, не кисни. Трещётка, кажется говорил, что-то вроде: «Всё проходит и это пройдёт». Он раскинул руку, предлагая Лании своё плечо. Только после этого жеста, он осознал, что творит и почувствовал, как лицо защипал румянец. Нобилиа хихикнула, дружественно стукнула его по груди кулаком и всё же приняла предложение. — Не отчаивайся, Инги. Уверена, что однажды у тебя будет шанс её встретить и рассказать о чувствах. А я… буду в порядке. Сейчас, мне конечно больно, но со временем справлюсь. У нас впереди целая жизнь и я собираюсь прожить её за двоих. Лания обезоруживающе улыбнулась, стирая с глаз выступающие слёзы. Ингелео хмыкнул и неуклюже похлопал её по голове. — Поделишься кое-чем? — Я не могу отдать тебе часть своего тела, чтобы ты с не хотела с ней делать. — Фу, я же не об этом. Ингелео кивнул. — Почему ты так ненавидел Флатэса? Задумчивость скользнула на лицо смутьяна, и он какое-то время просидел в молчании. — Просто я считал, что он сломал мне жизнь… отобрал шанс выбраться из того… борделя, в который отец превратил дом. Я мог спасаться лишь у Флатэса и когда его родители спросили, не хочу ли я стать напарником их сына и служить вместе после академии, я готов был расцеловать мадам Игнэйр. Стал жить надеждами и той дружбой, пока после происшествия с сестрой, Флатэс не отказался от общей мечты. Он оставил меня. А я готов был разрушить весь мир, когда пришлось смириться с тем, что последний шанс уйти из дома отца разбился в дребезги. Сейчас я понимаю, что ненавидел не только Флатэса или отца, но и себя самого, потому что ничего не мог сделать. Наверное, потому я решил закрыться и не хотел больше ни с кем сближаться, пока не появились Эльтен с Люксальтой. Ну а дальше ты и сама знаешь. — Какие мы с тобой неудачники, — хмыкнула Лания. — Но у нас обязательно получиться подняться, всем вместе, чтобы больше не разлучаться или терять друг друга. Люди этих земель зовут себя кувелами, что означает — живущие за завесой. Всё бы ничего, если бы каждый день их жизни не обрывались от лап тёмных монстров, что одним своим появлением заставляли все инстинкты самосохранения подскочить до самых высоких точек. Тем не менее ни их способности, ни невероятные инстинкты не спасают. Люди гибнут, превращаясь в безжизненные куски остывающей плоти, о которых позже может и не вспомнит никто. Однако люди не сдаются и продолжают борьбу, продолжают верить в лучшее и готовиться к худшему. Продолжают улыбаться невзгодам и переступать через неурядицы. Они те, что намеренно перекраивают себя от и до, чтобы продолжать жить, радоваться и любить.