Солнечные тени (Sunlit Shadows)

Когда Бэйрон представил своих младших братьев и сестер людям, детишки были в ужасе. Сначала они прятались за Бэйроном, глядя в их необычные глаза со смесью восхищения и страха. Это была кроха Мирон, самый младший ребёнок, кто сделал первый шаг вперёд, проковылял вперед и воздел свои маленькие ручки к Шуну. Шун опустился на колени ближе к уровню глаз, и Мирон взяла его лицо в свои руки, долго пристально глядел ему в глаза, прежде чем широко улыбнуться. — Симпатичный, — он просиял, и люди засмеялись, и это было всё подтверждение, в котором нуждались другие дети. Теперь они все сидели вместе в тёплом солнечном пятне, обмениваясь историями, сказками и культурными заметками. Дети были очарованы людьми, их дикими историями и странными рассказами об их родной планете, где есть только одна луна и одно солнце. Мирон особенно полюбил Шуна и сидел у него на коленях, глядя на него с полнейшим обожанием. Это было восхитительно. — …и как только водитель добрался до пункта назначения, указанного странным автостопщиком, он к своему ужасу понял, что это кладбище, — голос Дэна был тихим, его глаза сверкали, когда он рассказывал свою историю: — Он оглянулся, чтобы спросить её, почему она дала адрес кладбища, но она исчезла, исчезла без следа. Именно тогда он понял, с ознобом или страхом, что только что подвез призрака Маруччо и Шун соответственно ахнули, а дети дико захихикали, когда Дэн сделал глупое движение руками, показывая, что кто-то сошел с ума, и Бэйрон был доволен, что узнал это выражение лица, когда он был с людьми. — Она была хорошим призраком или плохим? — спросил Шун преувеличенным шёпотом, более игривым в присутствии детей, и Дэн торжественно кивнул. — Ну, водитель пережил столкновение, так что я бы сказал, что она была хорошим призраком, — сказал он, и один из детей уже собирался спросить, почему они беспокоятся о том, что призрак причинит кому-то вред, когда Бэййрон вмешался. — Однажды я видел привидение, — громко прошептал он, желая внести свой вклад, и Шун изобразил наилучшее удивление. — Ни за что, — прошептал он в ответ. — Серьёзно? Бэйрон быстро кивнул, яркая улыбка расплылась по его лицу, несмотря на то, что Мирон фыркнул на своего брата, привлекая внимание Шуна. — Я заблудился в лесу, и женщина-призрак помогла мне вернуться домой, — Бэйрон просиял: — Она была очень тихой, но казалась милой. Она протянула мне руку, чтобы я последовал за ней, и показала мне безопасный путь из леса. — Звучит неплохо, — Шун улыбнулся: — Тебе повезло. — Удачливый? — Бэйрон моргнул: — Почему? — Потому что ты увидел привидение и остался жив. Дэн усмехнулся, выглядя гордым за него, и Бэйрон снова почувствовал это замешательство. Произошло ли какое-то недопонимание? Призраки не были страшными, они точно никому не причиняли вреда. Были ли человеческие призраки другими? То, как они говорили о них, как о чём-то жутком, было необычно. — Я тоже однажды видел привидение, — Шун улыбнулся, казалось, не замечая внутреннего конфликта Бэйрона, и дети сразу же оживились, даже Бэйрон позволил любопытству взять верх над беспокойством. — Действительно? — спросил Барон, и Шун кивнул. — Ага, — он сказал: — Это было на озере с моими родителями, когда я был маленьким. Я был один на пляже и увидел странную рябь на воде. Приглядевшись, я увидел, что это чья-то макушка. Они приподнялись достаточно, чтобы я мог видеть их глаза, и я увидел, что они были чёрными как смоль и смотрели прямо на меня. Они подняли единственную бледную руку и сделали такое маховое движение, словно манили меня в воду. Глаза детей были широко раскрыты, и Бэйрон тоже наклонился. Шун казался удивленным, его глаза были мягче, чем Барон когда-либо видел. — Вы вошли? — спросила Марон, широко раскрыв глаза от удивления, и Шун фыркнул. — Конечно, нет, — сказал он так, будто ответ должен был быть очевиден: — Я выбрался оттуда, не оглядываясь. И хорошо, что я это сделал, потому что позже я слышал, что за последние два месяца там утонули не менее пяти детей. Готов поспорить на свой гантлет, что ребенок-призрак как-то связан с этим. Все дети нахмурились, глядя друг на друга, словно ища объяснения. — Но… зачем призраку топить людей? — спросила Марон, между её бровями образовалась морщинка, и Шун пожал плечами. — Наверное, потому, что они сошли с ума? — предположил он. — Вероятно, они были ребенком, который утонул там и теперь хочет, чтобы другие почувствовали их боль. Никто не знает, почему призраки что-то делают. Мы просто знаем, что они страшные, и никто не должен с ними связываться. — Они не страшные, — Марон нахмурилась: — Призраки — наши друзья. Они направляют и защищают нас. Они помогают нам и предупреждают нас о грядущей опасности. Они наши друзья. — Хочешь, чтобы тебя убил призрак? Потому что именно так тебя убивает призрак, — Дэн рассмеялся: — Призраки дикие, чувак, увидишь одного в темном лесу или что-то в этом роде, бежишь так быстро, как только можешь, и не оглядываешься. — Но почему? — Бэйрон не мог не спросить, его собственное любопытство было вызвано очевидным опасением, которое его инопланетные друзья проявляли по отношению к призракам: — Земные призраки отличаются от вестов? Каковы ваши? Теперь люди выглядели обеспокоенными, глядя на него так, будто он был странным. В конце концов, ответил Маруччо. — Обычно либо доброжелательный, либо злонамеренный, — услужливо поддакнул он. — Но в основном злобные. По крайней мере, в рассказах. Я никогда не видел призраков и никогда не хочу. — Но призраки помогают! — воскликнул Бэйрон, выглядя огорченным. — Нет, они жуткие! — Дэн выстрелил в ответ, и Шун вздохнул. — Или, может быть, у нас просто разные культурные представления о мёртвых, — он пожал плечами, всегда дипломатичный: — Не о чем беспокоиться. — Как люди на самом деле видят призраков? — спросил Байрон, сияя глазами. — Ты же не можешь думать, что они злые, не так ли? — Зависит от того, откуда ты, — Маруччо сказал, прежде чем Дэн успел ответить: — И, конечно же, не все они злые. Но достаточно того, что призраки считаются дурным предзнаменованием, предметом страха и ночных кошмаров почти во всём мире. — Хорошо, так как вы, ребята, их видите? — спросил Бэйрон, глаза которого сияли горящим любопытством. — Вы их боитесь? — Я думаю, что они страшные, но в то же время очень классные, — Дэн усмехнулся, и Шун закатил глаза. — Дэн, если ты когда-нибудь увидишь призрака, ты будешь в полном беспорядке, — сказал он с кривой ухмылкой, но Дэн не выглядел обиженным. — Вероятно, — вздохнул он. — А у Маруччо нет настоящего мнения о привидениях, верно? — Это забавная идея, но неосуществимая с научной точки зрения, — он улыбнулся: — Мне нужны доказательства, прежде чем я скажу что-то наверняка. — Шун, ты? — Это ужасные существа, которых следует избегать любой ценой, — Шун ответил: — Я не идиот. Я вижу призрака — я бегу. Я могу сражаться с людьми, а не с духами. — Но… они всего лишь люди, — Бэйрон моргнул: — Люди, которые случайно умерли. Почему смерть изменит тебя? Вы бы не умерли, а потом вдруг захотели бы начать убивать людей. — Вы могли бы подумать, — Дэн пожал плечами: — Но я думаю, смерть искажает тебя или что-то в этом роде. Я никогда не слышал о дружелюбном призраке, разве что в детских фильмах. — И я никогда не слышал о подлом призраке, — Бэййрон выглядел расстроенным: — Ребята, вам нужно перестать злиться на призраков. — Когда они перестанут быть злыми по отношению к нам, мы тоже, — Дэн подмигнул, и Марон выпрямилась. — Так что же такое плохие призраки? — спросила она. — Мистер Дэн, не могли бы вы рассказать нам страшную историю о привидениях? — Наверное, не я, — Дэн покачал головой. — Я вообще не знаю никаких страшных историй, кроме классической истории про автостопщиков. Кроме того, это единственный аргумент, который каждый раз выигрывает Шун. Японские призраки намного страшнее американских. В Америке у нас просто как... гм... — Козлонос? — Маруччо услужливо зачирикал, и Дэн рассмеялся. — Козленок! И женщины в белом, и, может быть, несколько домов с привидениями демонов. California Burning Man, который сдирает кожу с людей заживо, это довольно дико. Но, Шун, у вас, ребята, есть Дарума-сан, Онрё и игра на перекрестке. — Цудзи-ура, — Шун засмеялся: — Мой папа однажды попробовал эту игру. Некоторые из человеческих слов плохо переводились весталками, и Бэйрон видел, что его братья и сестры немного сбиты с толку. Он тоже был сбит с толку, но решил, что это не имеет большого значения. Конечно, людям тоже приходилось иметь дело с непереводимыми словами. — Действительно? — Дэн ахнул: — Как всё прошло? — Я не знаю, — Шун пожал плечами: — Он мертв, так что, вероятно, плохо. — Что такое суджи… суджи…? — Мирон изо всех сил пыталась воспроизвести звуки, и Шун, казалось, сжалился над ней. — Цудзи-ура, — он улыбнулся, говоря ей немного медленнее: — Игра на удачу. Опасная. Я бы не советовал в нее играть. — Опасно? — Барон моргнул: — Почему? — Потому что, если ты не закроешь лицо, существо, с которым ты столкнёшься, причинит тебе очень много вреда, — сказал Шун, а затем быстро сменил тему: — Маручо, что больше всего не дает тебе покоя? — Это связь между домом Салли и тем, что, черт возьми, происходит в парижских катакомбах, — Маручо сказал: — А слендермен, конечно же… — Оооо, Шун! — Дэн вдруг ахнул, когда ему пришла в голову идея: — Расскажи им о Теке-Теке! — Точно нет! — Шун тут же покачал головой, и любопытство Барона возросло. — Да ладно, это полностью травмировало тебя, почему бы и нет? — Дэн рассмеялся, и у Бэйрона отвисла челюсть. — Травмировало тебя? — Бэйрон задохнулся, не в силах представить себе ничего достаточно страшного, чтобы напугать всегда невозмутимого Казами Шуна: — Что могло сделать это? — Я был ребенком, — Шун фыркнул, явно смущенный: — Детей легко травмировать, и это страшная история. Мирон похлопал его по колену, словно утешая, глядя на Дэна. — Что такое теке теке?» — спросила Марон, подходя ближе. Шун вздохнул, вероятно, почувствовав, что детей это не остановит. — Значит, легенда о Теке-Теке — известная японская городская легенда». — начал он неохотно. — Рассказывают, что эта молодая девушка каким-то образом упала или была вытолкнута на какие-то железнодорожные пути, и в результате поезд разрубил её пополам. Теперь её туловище бегает или тащится на руках, ища потерянные ноги в ночных городских районах. И если она встречает кого-то, она преследует их и разрезает пополам, либо пытаясь отобрать их ноги, либо просто чтобы они почувствовали ее боль. Её зовут Теке-Теке, потому что это царапающий, постукивающий звук, который издают её движения, когда она гонится за вами. Как поезд… — он закончил говорить, и наступила тишина. Бэйрон и дети смотрели в ужасе, некоторые из них выглядели настолько напуганными, что у них затуманились глаза. Шун, заметив это, стал виновато выглядеть. Он открыл рот, как бы собираясь что-то сказать, но потом снова закрыл. — М-многие человеческие призраки склонны убивать людей способами, имитирующими их собственную смерть, — Маручо заговорил после момента неловкого молчания: — Чем хуже смерть, тем ужаснее призрак. Честно говоря, немного странно слышать, что призраки-весталки доброжелательны. — Я не могу представить себе призрака, убивающего кого-то, — Марон прошептала с широко раскрытыми глазами: — Это совсем не похоже на них. — Может быть, не здесь, — Шун сказал, немного сдвинувшись: — Но вам будет трудно найти дружескую историю, связанную с духами. Я не хотел тебя пугать. — Я-я не боюсь! — фыркнула она, солгав. — Это была просто странная история! — Конечно, малыш. Дэн рассмеялся: — Если это поможет, когда Шун впервые услышал эту историю, ему неделями снились кошмары, и ему приходилось спать в комнате своей мамы. Дети немного захихикали, и Бэйрон был благодарен, что уже объяснил им, что такое сон, иначе они были бы здесь весь день. Как бы то ни было, солнце начало садиться, и хотя неловкий воздух прояснился, Бэйрон знал, что ему, вероятно, следует вернуть своих братьев и сестер в дом. — Нам следует отправиться домой. — сказал он, немного посмеиваясь над хором разочарованных жалоб группы. — Нам нужно скоро поужинать, вы не голодны? — Мы не хотим столкнуться с призраками, когда зайдет солнце, — поддразнил Дэн, и Мирон встал и проковылял к Шуну, радостно плюхнувшись к нему на колени и фыркнув, свернувшись калачиком. — Не хочу, — заскулил он. — Хочу остаться с инопланетянами. Шун усмехнулся, ласково взъерошив волосы Мирона. — Мы еще не видели ваш дом, — начал он. — Почему бы вам не проводить нас туда? Защити нас от любых призраков. — Вам не нужно беспокоиться о наших призраках. Марон похвасталась, когда она встала: — Потому что наши призраки лучше ваших. — Может быть, — Дэн рассмеялся: — Но да, пойдемте, я запутался. Все встали и потянулись, Шун подхватил Мирона на руки по настоянию малыша. Дети радостно болтали с ними на ходу, делились историями, требовали внимания и в целом были очаровательны. Бэйрон очень любил своих братьев и сестер. Он был так счастлив, что его друзья нравились им, что они не боялись ни их глаз, ни их странных историй и привычек. Казалось, что Мирон расплачется, если Шун уложит его, а Берен продолжал пытаться привлечь внимание Маруччо, чтобы продемонстрировать свои обширные знания о насекомых Вестала. На данный момент у Дэна, похоже, не было суперфаната Лелтоя, о чем Бэйрон был уверен, что позже он будет ныть, но сейчас он казался достаточно счастливым, чтобы идти рядом с ними, улыбаясь и смеясь над их шутками. Тепло дома Лелтой манило, когда они приближались, и, несмотря на тревожные истории, которыми они поделились сегодня, надвигающиеся тени заката ничуть их не пугали.