невеста полоза.

I. Только, как бы Тэян не старалась перестать думать о странном типе из лавки, все её попытки оканчиваются позорным крахом. Она раз за разом возвращается мыслями к той единственной встрече, прокручивая её в голове, словно ища второе дно и всё новые и новые смыслы. Тэян не знает, как это объяснить и с чем это связать, но он в мыслях её словно дом себе нашел, и, чтобы она не делала, выселить его уже не получится. Даже огнём не выжечь, как будто он въелся, как самая химозная дрянь въедается в ткань. Спрашивать Шухуа бесполезно. Она словно и забыла о том, что к ней старый приятель заходил, игнорируя все вопросы Тэян о нём, а их, в свою очередь, было несказанно много. Настолько много, что, если Тэян начнет их выписывать, то ей не хватит нескольких листов. Ко всему прочему, мало того, что Пак думает о странном мужчине каждую свободную секунду времени, так он ещё и решил, что отличной идеей будет начать сниться ей каждую ночь. В самых разных смыслах и действиях, образах и событиях. Иногда Тэян ловит себя на мысли, что сны эти ей кажутся в большей степени не снами, а воспоминаниями. Но кому они принадлежат? Это кажется настоящей глупостью, вытянутой из романов, но Пак не может избавиться от этой мысли. Тэян не особо-то впечатлительная, чтобы ей после одной-единственной встречи так часто и так настойчиво снился мужчина и кто-либо ещё. Ей сны в целом снились за всю жизнь настолько редко и настолько скудно, что Пак даже не догадывалась, что сны её могут быть настолько реалистичными. От некоторых она просыпается в холодном поту, некоторые, наоборот, оставляют после себя приятную негу. Какие-то пугают, а какие-то заставляют испытывать настоящее счастье и эйфорию. Каким бы ни был её сон, одно оставалось неизменным раз за разом — причиной такого разнообразия эмоций был приятель Шухуа. Сколько угодно Тэян может говорить себе, что эти сны — просто сны, убедить себя в этом она не сможет. Пак более, чем уверена, что это воспоминания, но что делать с этой уверенностью она не знает. Тэян, вообще-то, даже думает, что банально сходит с ума, потому что…потому что, если подумать, это и есть безумие — каждую ночь она видит сны, которые являются частью чьей-то памяти, но она, как бы не старалась, не может понять, чьи это воспоминания. Несмотря на то, что она проживает как будто другую жизнь, узнаёт, казалось бы, какие-то личные вещи о мужчине, которого видела лишь раз — Тэян хочется верить, что она никогда не убедиться в истинности всех тех фактов, что она узнала; а если такая возможность и выпадет, то они все окажутся ложными — Пак не узнаёт ничего, что могло бы помочь ей определить, кем она является в этих воспоминаниях. Всё, что она может сказать, так это то, что тот, кому принадлежат воспоминания, был дорог и любим для старого приятеля Шухуа. И всё. Ни имени, ни возраста, ни хоть какой-нибудь информации. Тэян, кажется, в отчаянии. Она старается спать как можно меньше, потому что все эти сны такие реалистичные, что ей приходится проживать каждую эмоцию, как свою. Это выматывает и утомляет, но Пак не представляет, как с этим бороться. Она покупает снотворное и принимает его пачками, выпивает на ночь, старается выматывать себя, надеясь, что от недосыпа её организму будет не до снов, но всё бестолку. В каком бы состоянии она не ложилась спать, эти странные, иногда слишком жуткие сны, продолжают ей сниться. Тэян даже разговаривает об этом с Чимином за очередным шотом текилы, и тот говорит только о том, что все дело в переезде и том, что тот мужчина оказал на неё большое впечатление. Пак фыркает, соглашается и накидывается в хлам, надеясь, что на пьяную голову будет спать спокойно — хотя и знает, что этот метод не рабочий, она проверяла — а на утро просыпается, не помня даже, как добралась до дома. В квартире, почему-то, отчётливо чувствуется запах знакомого мужского парфюма, но Тэян убеждает себя в том, что она просто перепила и ей просто кажется. Хотя головой понимает, что причина далеко не в этом. Не в том, что перепила или кажется, в чём-то другом, но признавать этого Тэян не будет, потому что это будет еще большим безумием, чем ей кажется сейчас. — Чего мрачная такая? — интересуется Чимин, встав перед Пак по ту сторону барной стойки, и щедро наливает ей алкоголя в стакан. — Опять сны эти? — Не без них, конечно, но не в этот раз. Ко снам я, можно сказать, даже как-то привыкла… Ладно, кому я вру, не привыкла, я всё ещё хочу спать нормально, — бубнит Тэян, горестно вздыхая. — Но почему меня никто не предупредил, что в этом городе так много чёртовых змей? Я проснулась сегодня утром от того, что по мне ползла огромная, мать её, гадюка! Типа, когда я говорю «огромная», я имею в виду огромная, Чимин! Бармен моргает, оставаясь невозмутимым, словно нет ничего такого в змеях, ползающих по людям: — Ну, она же тебя не съела, в чём проблема? — жмёт плечами, начиная протирать стаканы. — Чимин, — с давлением тянет Тэян. — Представь, ты просыпаешься и первое, что видишь, это стрёмная рожа змеи. Что ты будешь думать? — У гадюк нормальные рожи, что ты начинаешь. И у них мордашки, рожи — у тех пьяниц за крайними столиком, — едва заметно указывает на явно перепившую компанию. С Чимином легко общаться, как будто они знакомы уже целую вечность. Приходить к нему после работы стало привычкой какой-то, необходимостью — Тэян кажется, что она задыхается без общения с ним, словно теряет какую-то часть себя. Она обычно засиживается до закрытия бара, чтобы как можно дольше провести с барменом времени, частенько помогает закрытием, протирает столы и поднимает стулья — за что быстро получает по макушке от парня, потому что с этим он и сам справится — а Чимин в свою очередь в следующий вечер наливает ей бесплатную выпивку. Тэян шутит, что делает это только ради бесплатной выпивки, но дело в Чимине. (И в том, что Тэян как можно меньше старается временем в одиночестве проводить.) Тэян кажется, что она, наконец, обрела ту часть себя, которой ей вечно не хватало. — Слушай, — предельно серьёзно тянет Тэян. — Если я задела твои чувства, как фаната змей, прости, но я их не люблю. Они мне интересны, я могу различать этих ползучих… — Чимин смотрит выразительным взглядом. — …Ползучих сам знаешь кого, но это не значит, что я хочу видеть их в своей кровати. Вообще-то, я в своей кровати хочу видеть только красивых, длинноволосых и загадочных мужчин. — Ты же понимаешь, что у таких обычно багаж психологических проблем? — как будто между прочим интересуется Чимин. — Ну, — усмехается Тэян. — А я, по-твоему, этих проблем не имею? Дорогой, в этом и смысл! Моя жизнь — бесконечный соревнование с людьми вокруг меня за первенство в топе психологических проблем. Чимин качает головой, как бы говоря, что это вовсе не его дело — чем бы дитя не тешилось. А после указывает назад: — Ты про красивых, длинноволосых и загадочных мужчин, как он? Тэян глядит на мужчину, который в этот самый момент неотрывно на неё смотрит, и узнает в нём приятеля Шухуа, который плотно засел в её мыслях. Внимательно оглядывает его, невольно акцентируя внимание на приличном количестве серебряных колец на изящних пальцах, держащих стакан, и всё той же тонкой нитке черного жемчуга, видневшейся из-за растегнутых пуговиц рубашки. Тэян вскидывает бровь и встречается с ним взглядом. Правду говорят, что глаза — зеркало души. Например, глядя в глаза Тэян можно сказать, что та устала. Устала бегать, устала бороться и бояться, не желая умирать. Что ей хочется спокойной жизни, в которой собственная семья не хочет тебя убить. Хочется покоя и, возможно, тишины, но, как это обычно бывает, в жизни сверхъестественных существ ни покоя, ни тишины не будет даже на том свете. По глазам этого мужчины — стоит заметить, что Тэян находит его чертовски привлекательным, похожим честно говоря на самого настоящего Дьявола — можно было сказать только одно: в душе у него горит все жутким огнем, ведь в глазах его Пак не видела ничего, кроме выжженного поля. Если в первую встречу в его взгляде был заинтересованным, то теперь — пустым. Мистер мрачные глаза окидывает её взглядом так же, как и она мгновением до этого, салютует стаканом с алкоголем и довольно, криво усмехается. — Ну, он и правда в моем вкусе, — констатирует девушка, усмехаясь. — Звучит, как начало головокружительной интрижки! — Чимин весело поигрывает бровями. — Я не в настроении для интрижек. Ты посмотри на него, — Тэян оборачивается. — Он же выглядит как кто-то, у кого уже есть жена и трое детей. Я не особо хочу, чтобы потом его не наглядная повырывала мне все волосы — ну уж нет, увольте. К тому же, — она заговорчески наклоняется к Чимину, опуская локти на стойку. — Я уверена, что его багаж психологических проблем больше, чем мой. Не вижу смысла даже начинать соревнование, понимаешь? Чуть позже в баре появляется Чон Чонгук, но Тэян, достаточно выпив, не обращает на это никакого внимания, игнорируя настойчивого ухажёра, который никак не может правильно истолковать её молчание и пренебрежение. Пак фыркает, залпом осушает остатки алкоголя и, смерив нелепого кавалера холодным взглядом свысока, явно показывая всем своим нутром, что она ставит себя на несколько ступеней выше него, и прощается с Чимином, в первый раз за долгое время не оставаясь в баре до самого закрытия. Лениво поправляет узорчатую рубашку, надетую поверх белой футболки, не забывает на стойке очки, хотя ночью в них нет никакого смысла, и уходит, звеня то цепочками на широких джинсах, то на шее, то большим количеством висючих серёжек в ухе. Что-то настораживает, но Тэян никак в толк не может взять, что именно. Зубами достаёт из пачки сигарету, на ходу небрежно прикуривая. Яркий огонёк зажигалки на секунду освещает её лицо, а после снова растворяется в темноте ночи, пока Пак выдыхает ядовитый дым, к сожалению не чувствуя практически никакого расслабления от сочетания крепкого алкоголя и сигарет. Идёт по улице не спеша, задумчиво анализируя свои ощущения, будто бы это может помочь ей понять, что же в этот вечер не так. Словно каждое её действие сегодня ведет к неизбежному фатализму. Тэян чувствует, что каждая клеточка её тела напряжена, хотя открытых источников угрозы рядом банально нет, чтобы она могла так реагировать. В любой другой день после такого количества выпитого алкоголя, довершённого сигаретой — не первой за вечер — Тэян всенепременно чувствовала бы себя спокойно и расслабленно, но сейчас, вопреки собственным привычкам, Пак чувствует небывалое предвкушение чего-то. Ей вдруг кажется, что за каждым углом поджидает какая-нибудь смертельная угроза и опасность. Когда это чувство никуда не исчезает, а, наоборот, становится только сильнее, Тэян заметно ускорят темп своего шага, стараясь как можно скорее добраться до дома, словно он может стать её крепостью. Квартира, которую она снимает за сущие гроши по наводке Шухуа, понятное дело, таким укрытием стать не сможет. Уж если Тэян приходится мириться с такими нежеланными гостями, как змеи, пусть и безобидными, то и от реальной угрозы место, которое она привыкла назвать домом, тоже не убережёт. Если и есть какая-то угроза, то четыре стены явно не спасут её. Скорее даже приблизят возможную смерть, став своеобразной могилой для неведьмы. Тэян ловит себя на мысли, что было бы очень глупо скрываться столько лет, чтобы умереть бесславной смертью в съёмной квартире. Алкоголь, кажется, полностью выветривается из её крови, потому что Тэян не чувствует даже малейшего намека на лёгкость. Она то и дело опасливо оглядывается, приглядываясь к каждой тени и каждому блику, медленно про себя повторяя один и тот же набор слов, зная, что только они и могут её успокоить. «Душа». Поворачивает в переулок, сжимая кулаки в карманах кофты, и едва сдерживает желание сорваться на бег и позорно убежать, даже если угрозы как таковой нет и всё дело только в её паранойе. «Правда». За спиной раздаётся копошение, но, панически повернувшись, Тэян никого на замечает и тревожно сглатывает. «Солнце». Пак отчетливо ощущает чужое присутствие, а от того сердце в груди бешено бьётся, словно желая проломить ей ребра и грудную клетку. «См…» Не успевает даже подумать о следующем слове, как резкой подсечкой её лишают равновесия, а после ощутимо толкают в сторону, в ближайшую стену, в которую Тэян влетает по неосторожности, счесывая кожу на ладонях о каменную кладку. С тихим стоном боли падает на немного влажную после прошедшего моросящего дождя землю и, поднимаясь на локтях, смотрит злым взглядом на приближающийся к ней мужской силуэт, позади которого виднеются еще два женских. — Я убью тебя, — шипит Пак, агрессивно сдувая волосы с лица, и собирается встать, но мужчина только вальяжно взмахивает рукой, от чего её вновь ощутимо прикладывает к стене головой. — И я тоже рад тебя видеть, любимая, — смеется высокий блондин иронично, дельно складывая руки за спиной. — Скучала? — Настолько, что теперь ужасно хочу вырвать тебе хребет, — чем чёрт не шутит, а с кем поведёшься, от того и наберёшься. Тэян бы точно обратила внимание на это в любой другой ситуации, но сейчас она банально упустила это, не сочтя важным. — Ты все так же слишком высокого о себе мнения, я погляжу. — Так было и будет. Уж в разговоре с тобой точно, ублюдок. — Вот поэтому ты мне никогда не нравилась, — с наигранной досадой заключает, присаживаясь перед Пак на корточки. — Странно, — усмехается Тэян, боковым зрением ища что-нибудь для самообороны. — А мне ты говорил, что без ума от меня. — Вешать тебе лапшу на уши всегда было забавно. — А мне кажется, забавно то, что ты, как верная собачонка, бегаешь за юбкой сестрицы, — хохочет Тэян, криво усмехая и медленно проводя языком по нижней губе. — Скажи мне, Минхо, она почешет тебя за ушком, если ты избавишься от меня? Кан Минхо — первая и последняя, к сожалению неудачная и травмирующая любовь Тэян. Пока сама Тэян верила, что её искренне любили, Минхо всего лишь играл с чувствами молодой ведьмы с подачки ее младшей сестры, Суран. Тэян, ослепленная чувствами, не замечала этого, веря, что её по-настоящему любят, в то время как сам Кан не больше, чем усыплял бдительность Пак. Закончилось все к ужасу Тэян — заманив её в ловушку, самые близкие люди Пак банально лишили её шанса стать верховной, забрав огромную часть силы. После, когда обида и злость на сестру и бывшего парня стала невыносимой, а желание поставить их на место и забрать то, что по праву принадлежало ей, по старшенству, Тэян, ведомая эгоистичными порывами, обратилась к Темной магии. За что и поплатилась, полностью лишившись возможности создавать заклинания и была вынуждена броситься в бега, став огромным пятном на репутации ковена, который теперь больше всего желал её смерти. Прочем, Тэян знает, что сильнее всех её смерти желала именно Суран, боясь, что старшая вернется и отомстит — Тэян вполне себе серьезно давала это обещание в тот день, когда собственный ковен предпринял первую попытку убить её — а от того и буквально землю носом рыла, лишь бы найти Пак. Несмотря на то, что Тэян лишена своей магии, она всё еще чувствует чужую. И ощущение колдовства Суран, его терпкий вишнёвый аромат преследует старшую Пак, куда бы она не пошла. Суран ищет, но никак не может найти из-за магических оберегов, которые успользует Тэян. До этого амулеты и оберег защищали, позволяя ей скрываться на протяжении долгих лет с завидным успехом. Говорят, раз в год и палка стреляет. Её палка выстрелила, когда она этот самый оберег потеряла. Тэян кидает тяжёлый взгляд на скрывающее кольцо, понимая, что оно подвело её, и тяжело вздыхает. Видимо, пришло время и её палке выстрелить. — Наверное, очень неприятно выполнять чужие приказы и бегать за чьей-то юбкой, — насмешливо тянет девушка, держаясь за затылок. На пальцах появляется ощущение тёплой крови. — И заглядывать какому-то парню в рот, как маленькая сучка, будучи будущей верховой, — тем же тоном парирует Минхо. — Что сказать, раньше у меня был ужасный вкус, — невозмутимо хмыкает и, держась за стену, поднимается, глядя на мужчину сверху вниз. — Как хорошо, что сейчас он безупречен. — Ой ли? Атмосфера меняется слишком быстро. Вытянув руку вперёд, Кан резко сжимает ладонь в кулак. Голову пронзает острая боль, заставляя Тэян обеими руками схватиться за виски, с громким хрипом и стоном присаживаясь на корточки и опираясь одним коленом в землю. Тэян кажется, что кровь в её голове кипит, что, впрочем, так и есть. Чувствует, что температура тела повышается, сопровождаясь острой болью, как будто в голову вгоняют острые клинья, забивая их как можно глубже молотком. Глаза слезятся, а под носом чувствуется влага. Кровь обильно течет по губам, заливаясь в рот, от чего на языке появляется отвратительный привкус металла и соли, от которого сводит скулы. Тэян скулит, сжимая голову руками так сильно, как только может, как будто это может уменьшить ту боль, что вызвана магией. Хрипит и бубнит про себя проклятия. Пальцы от боли сводит и скрючивает, а Тэян ногтями в кожу головы впивается, второй рукой рыская по земле, там, где она не так давно заметила зелёный осколок с ладонь размером. Больно, больно, больно. Ужасно больно и так же ужасно обидно. Словно все притупившиеся чувства, вызванные предательством самых близких, вновь накрывают с головой, как огромная удушливая волна. Давит, душит, уничтожает, кости ломает изнутри и внутренности наружу вытряхивает. Тэян думает, что она, вообще-то, устала бороться. Кое-как осколок находит, сжимая его так сильно, что острый край тут же в ладонь впивается и пускает кровь. До Минхо она не доберётся. А порочный круг своих страданий прервать точно сможет. Из горла вырывается очередной хрип, когда ведьмак сжимает кулак сильнее, усиляя боль. Тэян вздыхает тяжело, как будто набираясь сил для последнего рывка. Все происходит как по щелчку пальцев. И прежде, чем Пак успевает хотя бы немного поднять осколок, в переулке звучит характерный хруст позвонков и шум упавших на землю тел. Тэян слышит его отдаленно и приглушенно, в отличии от Минхо, который тут же перестаёт колдовать. Девушка выдыхает с облегчением, чувствуя, как по щекам текут смешанные с кровью слёзы, а красная пелена застелает всё перед глазами. Боль отступает, даря желанный покой, и Тэян с трудом смотрит за спину повернувшегося на звук Минхо, к своему удивлению обнаруживая уже знакомого ей мужчину. Он, выглядя все так же вальяжно, как в лавке Шухуа и баре некоторое время назад, усмехается, а в глазах его Тэян с трудом улавливает опасный блеск, когда приятель Шухуа находит её взглядом и осматривает с головы до ног. — В моё время за девушками ухаживали иначе, — невзначай замечает мужчина, деловито складывая руки за спиной, и с наигранной задумчивостью склоняет голову на бок. — Иди, куда шёл, дружище, мне не нужны проблемы с негласными хозяевами города, — осторожно кидает Минхо, кажется, даже забыв о присутствии Тэян позади себя. — Я просто разберусь с ведьмой и всё, она задолжала. Это не твоё дело явно. Пак думает, что ведьмак принял её спасителя за вампира, что не так — и хотя у неё не вышло выведать у Шухуа, кем именно был её приятель, девушка знает, что вампиром тот не был. Алая пелена постепенно спадает и вот Тэян уже может видеть нормально, без кровавой вуали на глазах. Рассудок просветляется, мозг начинает соображать, позволяя Пак мыслить трезво и здраво оценивать ситуацию. — К твоему сожалению, моё. Меня, знаешь ли, очень расстраивают моменты, когда такой мусор, как ты, позволяет себе издеваться над девушками, — всё тем же спокойным тоном сообщает мужчина, затем указывает на Минхо. — Хочешь дружеский, — в интонации звучит столько иронии, что Тэян невольно думает, будто ведьмак может подавиться. — Совет? Убирайся-ка с глаз моих, пока я не решил подарить даме твоё ещё тёплое сердце. Минхо бубнит себе что-то под нос, а после резко вскидывает руку, вновь сжимая ладонь в кулак, используя магию. Тэян в отчаянии наблюдает, как тот, кого она ошибочно приняла за своего спасителя, держится за голову точно так же, как и она мгновением раньше. Пак, упираясь руками в асфальт, опускает голову, скрывая своё разочарование за упавшими на лицо волосами, и жмурится, понимая, что смерти ей не избежать. И, хотя магический эффект прошёл, она все равно чувствует слабость — сбежать не сможет. Не успевает Тэян утонуть в своём отчаянии, как её слуха касается весёлый смешок, не принадлежащий Минхо. Она поднимает голову и, к своему удивлению, обнаруживает, что приятель Шухуа откровенно насмехается над Каном, явно глядя на него с высока. На лице его нет и намёка на боль или что-то в этом духе: Тэян видит только неподдельное веселье. Она не видит лица Минхо, но это и не нужно — слишком хорошо его знает, чтобы понять, насколько смехотворное выражение полного замешательства отражается на лице ведьмака. — Похвально, — комментирует приятель Шухуа. — Я живу о-очень долго, друг мой. Тебе нужно лучше стараться. Минхо явно сбит с толку, и Тэян не может не воспользоваться этим. Собрав оставшиеся силы в кулак, она резко поднимается, крепче сжимая в ладони осколок, а после, в несколько широких шагов оказывается прямо за спиной ведьмака. Один размашистый удар и острое стекло, распоровшее Пак ладонь слишком сильно, глубоко входит в мужскую шею в самом удачном месте. Её кровь смешивается с кровью Минхо. Тэян пустым взглядом наблюдает, как Кан, хватаясь за горло, как будто это может исцелить его — ведьмы и ведьмаки могут исцелять кого угодно, но только не себя — оседает на землю у её ног. Пак сдерживает ехидный комментарий о том, что он, наконец, на своем месте, у её ног. Пошатываясь, она с смотрит на Минхо сверху вниз, чувствуя какое-то странное удовлетворение тем, что он захлебывается собственной кровью в её ногах. Ей убивать не в первый раз. Борясь за свою жизнь, Тэян приходилось переступать границу и нарушать закон, хотя, как она думала, у сверхъестественного свои законы и принципы, главный из которых — или ты, или тебя. Тэян готова была глотки рвать для того, чтобы выжить. Если появится шанс все исправить, она поступит так же. Чарльз Дарвин так завещал — выживает сильнейший, а Пак считала, что стоит выше многих в пищевой цепи. — Я станцую на твоей могиле, Минхо, — шипит Тэян, держа по-прежнему одну ладонь у виска. Окровавленный осколок с тихим звоном выпадает из её рук, расколовшись ещё на несколько кусочков. С руки Пак быстрыми дорожками бежит кровь, а сложить раненную ладонь в кулак не представляется возможным. Пальцы подрагивают от боли, из-за чего Тэян плотно сводит зубы, едва ли не до характерного скрипа. По затылку так же бежит кровь, затекая за шиворот, а перед глазами все плывёт. Пак чувствует огромное желание заснуть, прилечь на минуточку, однако понимает, что если ляжет сейчас, то точно не проснётся уже никогда. Она очень сомневалась в том, что местные ведьмы согласятся похоронить её на их кладбище даже под угрозой смерти, не желая впускать в мир предков. Она смотрит на тело у своих ног, с трудом стоя на них, и покачивается, вновь теряя трезвость сознания. Затем поднимает взгляд, смотря на приятеля Шухуа. Ей кажется, что его глаза едва заметно светятся зелёным в тон изумруду на его шее или в её кольце, но Тэян списывает это на то, что ей просто кажется после ушиба и потерянной крови. Пак понимает, что ей как можно скорее нужно разобраться с ранами, чтобы не подцепить заразу или что похуже. Устало потирает глаза, затем смотрит на ладонь, подтверждая свои догадки о кровавых слезах, и хмыкает, криво усмехаясь собственному везению. С огромным трудом стаскивает рубашку, а после нервно закручивает её рукав вокруг ладони, понимая, что ей нужно сделать что-то с этой раной и той, что кровоточит на затылке, и как можно скорее, но сил остаётся совсем мало даже на то, чтобы стоять ровно. — Спасибо, наверное, — кое-как бубнит она, расфокусированным взглядом глядя на мужчину. — Спасибо, что помогли. Перед глазами все плывёт, и Тэян оставляет одну ногу в сторону в надежде, что это вернёт ей устойчивость. Мгновение и он оказывается рядом с ней, а Пак начинает чувствовать тепло его ладони на пояснице — он не касается, лишь занимает положение так, что в случае её падения поймать. Тэян первая касается его плеча, понимая, что без поддержки на ногах не устоит, и как будто извиняется взглядом. — Позвольте помочь ещё немного, — осторожно, как будто взволнованно, говорит он. — Я… Не успевает договорить, как ноги ослабевают окончательное, подкашиваясь, но Пак не успевает даже понять этого, потому что её спаситель, немного наклонившись, без труда подхватывает её на руки, ловко поднимая. У Тэян нет сил не возразить, не остановить, она только радуется возможности отпустить ситуацию. Пусть и доверяет незнакомому человеку, Пак не чувствует тревоги или сомнений в том, что это хорошее решение, только прижимает раненную руку к груди и опускается щекой на мужскую грудную клетку, тяжело выдыхая. Тэян спокойно, а боль как будто отступает на второй план, уступая место покою. Она нуждалась в этом на протяжении нескольких лет и, если для того, чтобы получить желанное, нужно довериться практически незнакомцу, пусть так. Тэян к своему удивлению понимает, что ей кажется, будто так и должно быть. Так правильно. У этого (не)человека аура тяжёлая и мрачная, но Пак не чувствует угрозы или опасности, а потому и позволяет себе расслабиться. — Всё хорошо, Тэян, — тихо, практически ласково звучит над ухом, а девушка чувствует, что её банально начинает клонить в сон. — Ты в безопасности, Тэян. Тебя больше не тронут. Последние слова ей кажутся, наверняка кажутся. Пак устала, вот разум и выдаёт какие-то абсолютно странные вещи, заставляя видеть и слышать настоящие глупости. Точно так же Тэян думает и тогда, когда немного поднимает голову и замечает, как изумруд на шее её спасителя тоже едва заметно сияет. Как и кольцо на её пальце.