Когда ветру дают наименование стороны света, предусматривается метеорологическое направление движения воздушных масс.
Метеорологическим направлением называется угол между северным направлением меридиана и направлением, откуда дует ветер. В свою очередь, Северный ветер имеет отметку — 0° на синоптических и других метеорологических картах.
Королевские сады, укрытые темнотой, представлялись воображению мудрёными лабиринтами. Аллея извивалась играючи, будто бы качалась на ветру, завлекая в глубину своих объятий. Потеряться среди кустарников не давали огни замка да мерцающие звёзды над головой — удивительно чистое небо растянулось над королевством этой ночью. Возможно, принц задержался бы ненадолго, если бы не спешил. Хотя на улице уже неделю стоял апрель, колючий холод всё же пробирался под полы мантии и неприятно кусал кончики пальцев. Это хорошо — лениво рассуждал юноша — холод взбодрит, и голова перестанет кружить землю под ногами. Но тогда в прогретых стенах замка его снова развезёт, как сытую свинью. Главное, не попасться на глаза отцу. В такой поздний час он должен быть где-то в своих комнатах — готовиться ко сну. А то, что его сын абсолютно пьяный пробирается в покои где-то там, снаружи, ему знать необязательно. В любом случае нужно держать лицо, ведь слуги точно доложат королю все тайны ночных похождений принца. Антон минует главную лестницу и вдоль увитых плющом стен крадётся к двери поменьше. Здесь по правилам должны входить слуги, но кто ему запретит? — Ваше Высочество! — по общей обстановке в придворных помещениях можно сделать вывод о том, что замок стоит на ушах. Слуги в форменных платьях всюду мельтешат, таскают какие-то вещи. А женщина, которую принц знает с самого младенчества, уже грозно упирает руки в пышные бока. — Мы с ног сбились. Никак не могли вас отыскать! Король ожидает в тронной зале. Будьте так любезны поторопиться! — Анна, вечер добрый, — устало бормочет принц, привычным жестом приглаживая русые локоны на макушке. Улыбается обворожительно и надеется, что это ему поможет растопить сердце женщины. — Скажите отцу, что мне нездоровится. Она лишь сердито взмахивает руками и тихо причитает что-то грубое в сторону молодого наследника. Столкнись он так с кем-нибудь другим, разговор пошёл бы совершенно иначе и другим тоном. Но вот хмурое лицо служанки взрывает приступ нежности, повинуясь которому хочется обниматься и виртуозно демонстрировать свою мальчишескую спесь. Из-под чёлки сверкают по-кошачьи зелёные глаза всё ещё с претензией на очарование. — Ну, Аннушка, — канючит он. Пальцы ловко продевают пуговицы в петли одежды, открывая вид на приталенный серый жилет и слегка мятую блузку. Быстро оценив внешний вид, право, парень перестаёт раздеваться: раз встречи с королём не избежать, нужно хотя бы попытаться выглядеть на ней прилично. — Вот сами и доложите Его Величеству, Антон Андреевич. Ступайте отсюда! — недовольно отвечает и наспех гонит от двери с большими извинениями: за его спиной пытаются втащить какие-то коробки. — Ступайте же! Рома, заноси быстрее, холод запускаешь! Антон поднимает руки в капитулирующем жесте, дурашливо кланяется и под щедрую порцию новых возмущений смывается прочь. Винтовые лестницы и коридоры ему хорошо знакомы. Для когда-то маленького мальчика не существовало ничего интереснее, чем исследование мира вокруг себя. Для принца этим огромным миром был замок и пышные сады, простирающиеся до самого горизонта, как казалось тогда. Пока отец решал важнейшие дела королевства на бесконечных Советах, Антон бродил по замку, открывал закрытые двери и знакомился со всеми, кто позволял с собой заговорить: а позволяли все, потому что отказать принцу для придворных почти так же страшно, как и предать Корону. В тысячный раз бросая взор на вензеля и лепнину под потолком, Антон с грустью отмечает, что без руки королевы всё будто безвозвратно посерело. Он не помнит, как в то время выглядел замок. Были ли ковры мягче, а коридоры светлее. Пахло ли в родных стенах не иначе как теплом и плавленым воском. Были ли эти карнизы и тяжёлые портьеры Её выбором, или их повесили задолго «до». Антон и саму матушку помнит очень смутно. О привязанности между родителями и детьми в правящем семействе можно рассуждать исключительно с натяжкой — рождение наследника не дар свыше, а обязанность. Но первенец оказался здоровым мальчиком, что безусловно повлекло за собой бурю восторгов и почестей новоиспечённой матери. Нет, матушка не была с ним холодна. Кажется, она участвовала в его жизни даже больше, чем обязывал титул. Антон помнит урывками её смех, мягкие поглаживания по голове, означающие высшую степень поощрения. В покоях королевы всегда пахло очень приятно. Тогда Антон думал, что от цветов, но теперь он понимает, что то были парфюмы и эфирные масла. Принц имел десяток пазлов, которые никак не склеивались в картинку одного человека — его матери. К сожалению, он был слишком мал, чтобы запомнить. К счастью, он был слишком мал, чтобы ощутить боль утраты. Королева умерла в родах. На утро после того как в стенах раздался плач принцессы, врач констатировал смерть. С тех пор в этих коридорах поселилась какая-то неуловимая в свете канделябров тоска. Почти незаметная в лучах солнца. И спустя столько лет игнорируемая даже глубоко в ночи. Принцессу крестили со всеми почестями, назвали Оксаной. Девочке повезло: она не переняла ни одной черты матери, кроме упёртого нрава. В младенчестве так и вовсе напоминала короля со своими исконно Шастуновскими золотыми волосами и большущими голубыми глазами. При всех рисках остаться нелюбимым и навсегда брошенным ребёнком, она с полтычка очаровала нянек. И, взрослея, продолжала стремительно овладевать сердцами всех вокруг. Антон Оксану любит, король — обожает. Остаётся надеяться, что эта любовь короля распространяется и на Антона, потому что тот вваливается в тронную залу совершенно не по-королевски, ещё и в уличном плаще. — Наконец-то, а то я уж собрался за тобой поисковый отряд отправлять, — басит отец и ладонью подзывает подойти ближе. Быстрый анализ обстановки даёт пьяному мозгу Антона на переваривание две вещи: отец явно в хорошем расположении духа и в зале не один, а значит, ко всему прочему придётся соблюдать этикет. — Ваше Величество, — принц с божьей помощью пересекает помещение, но вот поклониться оказывается крайне плохой идеей. В тот самый момент, когда тело слушается и сгибается пополам, желудок воспринимает этот жест как сигнал к действию, и рвотный позыв застревает горьким комком в горле. — Не стоило, — говорить в такой ситуации кажется лучшим решением, — меня принял граф Матвиенко. — И что же вы делали? — лукаво уточняет король, заметив зеленеющее лицо сына. Антон косится на двух свидетелей. Немного в стороне стоит Дийкстра — советник короля и по совместительству ближайший из друзей семьи. Вот почему отец позволяет себе вольности вроде никому не нужного отчёта о похождениях молодого принца. Незаметно Антон закатывает глаза. — Граф недавно вернулся из путешествия по Восточным землям. Пригласил меня отведать экзотических блюд, — пожимает плечами для окраски повествования. Всё это не совсем ложь, за исключением деталей в виде гостей и парочки шлюх, к которым Шастун и пальцем не прикоснулся, — можно считать их и вовсе не было. — Даже так? Нужно будет пригласить графа и графиню на обед, давненько я не был на Востоке. Хочу послушать пару историй из этой поездки, — проницательный отец продолжает гнуть разговор неизвестно в какую сторону. — Что ты думаешь на счёт этого? — Я думаю, что при всём желании граф Матвиенко и его семья не смогут воспротивиться Вашей воле. — Дерзко, сын. — Не более дерзко, чем обсуждение моей приватной жизни при гостях. Антон упрямо стреляет глазами в советника, который только мило улыбается, — Дийкстра не первый раз становится свидетелем подобных разговоров. Мужчина присутствовал и на более неприятных: например, когда принц украл со склада доспехи стражника и отправился в ночной караул, где с успехом отличился незнанием азов и уснул в башне у ворот. Внимание принца больше заинтересовывает четвёртый участник действа, до сих пор покрытый тайной. В замке Антон видит его впервые. Юноша, а это именно он и есть, вздёрнув аккуратный нос, преданно пялится на короля. За секундную паузу в диалоге Антону удаётся ухватить в профиль чётко очерченную линию челюсти и созвездие родинок на щеке. — Что из блюд понравилось больше всего? — король игнорирует предыдущие реплики. Для него очевидно, что младший Шастун очень пьян и не очень хорошо это скрывает. В груди же трепещет сладкая гордость: всё-таки старается держать себя в руках. Маленький огонёк нежности и побуждает подольше поиздеваться вместо того, чтобы действительно наказать. — Настойка на кобре и скорпионе, — тут же выдаёт, нехотя отрываясь от незнакомца. — Серёжа говорит, это вроде нашей водки. На вкус, как забродившая сливовица и микстура. Я выторговал бутылку для Вас, — заканчивает Антон. — Сколько же надо было выпить, чтобы так педантично распробовать все оттенки вкуса? — Много, — честно признаётся принц, и в глазах отца начинают бегать черти. — Но исключительно в познавательных целях. Должен же я знать, что приносит моему народу удовольствие! Со стороны кто-то тихо фыркает, и это не Дийкстра. Антон снова поворачивается и встречается в упор с пронзительными голубыми глазами. Пока король по-доброму смеётся с находчивости, взор напротив поблескивает и приобретает оттенки веселья. У глаз собираются едва заметные лучики, как при настоящей искренней улыбке, вот только губы она трогает лишь слегка. Если бы Антон не изучал лицо чуть в тени так подробно, решил бы, что она появилась чисто из вежливости. Но теперь эта улыбка стала их общим секретом. — Советник, представьте исследователю нашего гостя, — в ответ на взмах руки Дийкстра почтенно склоняет голову и подводит того к центру залы. Теперь Антон замечает, что оба в дорожных одеждах: советник в коже и высоких сапогах для конной езды, а парень с ним в плаще, как и сам Антон. Однако плащ Антона красиво расшит золотом, имеет пуговицы на груди, вырезы для рук и опускается к самым щиколоткам, да и при ходьбе он развевается на ветру, являя взглядам окружающих алый подклад и искусную строчку. А одеяние незнакомца цепляет глаз только незамысловатым серебристым узором по краю высокого ворота. В остальном же весь чёрный, как и одежда под ним. Краем ещё трезвого сознания принц размышляет, стоит ли гостя запоминать в лицо — довольно симпатичное в купе черт, каких в высшем обществе пруд пруди. Если отец занялся их знакомством, он не просто новенький во дворе. Может, засланный посол и член Союза основателей. В любом случае, здесь ненадолго, и пересекутся они раза два в лучшем случае. Так стоит ли распыляться вниманием к новому истошно голубоглазому юноше перед собой? — Антон Андреевич, — вычурно вежливо начинает советник, за что и ему уже хочется нахамить. — Попов Арсений Сергеевич, с сегодняшнего дня он будет моим помощником в делах королевства. От внезапного удивления невольно приподнимается бровь. — Ради всего святого, Дийкстра, без церемоний, — король поднимается с места и, преодолев расстояние между ними в два шага, кладёт руку на плечо Арсения. А тот, как обласканный котяра, льнёт к этому прикосновению и смотрит всё так же довольно и преданно. — Я выписал Арсения из Ласточкиного Гнезда, чтобы в скором времени он стал твоим советником. — Что? Вопросы кружатся на языке, но через приоткрытый рот не вылетает ни звука. Для Антона, убитого экзотической настойкой на кобре и скорпионе, всё это кажется интересным приходом, но никак не абсурдной действительностью. Он вновь, уже более нагло, оглядывает гостя широко раскрытыми глазами. А тот и не скрывает собственного интереса, зеркалит движение, надо сказать, бессовестно прямо пробегает по лицу и вниз до самого края одежды. — Понимаю, это сложное решение. И я сам когда-то обрёл советника при других обстоятельствах, — Антон короля не слышит. Уставившись прямо на Арсения, он думает, как бы от резко сменившихся обстоятельств не оставить содержимое желудка на его чёрном плаще. — В этом году тебе исполняется двадцать один, в любой момент ты должен быть готов занять мой трон. Я хочу, чтобы рядом был кто-то, кто сможет тебе в этом помочь. Тишина звенит в ушах. Все ждут какой-то реакции Антона, который только тяжело сглатывает и пару мгновений хлопает зелёными глазами. — Ты… — голос выходит хриплым, — монах? Задаёт вопрос чисто из праздного настроения — Антон хорошо осведомлён о том, что представляет из себя Ласточкино Гнездо. Арсений снова улыбается светло и красиво, аж челюсть сводит. Просит у короля разрешения и делает шаг вперёд. Из-под плаща появляется изящная совсем голая кисть, описывает полукруг в воздухе — искусно кланяется принцу. — Ваше Высочество, — его голос тоже хриплый, отмечает про себя Антон. С самого детства учили, что ему будут кланяться. Отец говорил, что одни подданные поклоном выражают почтение, а другие покоряются обязанности. Говорил и то, что, заняв его место, принц это увидит, почувствует и поймёт. Новый подданный был абсолютно искренен. Антон ни разу в жизни не чувствовал бегущие по спине мурашки, но от ощущения вверенной ему власти те побежали вниз от шеи до самой поясницы. Арсений будоражил. Ровным выверенным поклоном пленял внимание. — Я избрал путь служения Короне, а не Богу, — бархатом шелестит он. Пытается прочитать понимание в зелёных глазах, но то ускользает. — Я не монах. — Мне не нужен советник, — резко выдаёт принц и прямо смотрит на Арсения. На идеальном лице не отражается ни тени обиды или замешательства. Как будто он уже знает всё наперёд и наблюдает лишь акт неповиновения судьбе. — Как я и думал, — король спокоен, и это раздражает. Неужели никто не собирается узнать у Антона, что он думает на этот счёт? Или принц имеет экспертное мнение лишь о вкусах настоек? — Арсений, будь так любезен, проводи моего сына в покои. Мы с советником задержимся ненадолго. Антон, — теперь он обращается к принцу, — я буду ждать тебя за завтраком. Превосходно. Учитывая то, что отец завтракает с восходом солнца, эта его воля чуть ли не более жестокая, чем предыдущий отыгрыш. Сжимая губы, Антон ещё раз кивает, разворачивается и уходит. Принц не ждёт того, что Арсений последует за ним, но приказ короля — закон, поэтому где-то за спиной всё-таки простукивают мягкие шаги. Вне высоких сводов зала дышать становится легче. Ноги несут всё дальше от злосчастных дверей, за которыми изо дня в день решается судьба наследника. Иногда он действительно ненавидит тот факт, что его отец — король. Будь всё немного по-другому, возможно, Антон смог бы пойти наперекор и оспорить неприятные решения. Но он здесь, устало трёт глаза, раздражённые тусклым ночным освещением. В который раз мирится с тем, чему противится всё естество. Вдруг останавливается. Шаги за спиной стихают в тот же миг. Поворачивается на каблуках, снова встречаясь со своей проблемой лицом к лицу. Говорить, стоя к собеседнику спиной, невежливо, а Антон хорошо воспитан. К тому же Антон не хочет быть капризным принцем и вынуждать слугу метаться меж двух огней. Но и просто так оставить всё не может. — Каково быть красивым подарком принцу? — про красоту можно было и не добавлять, справедливости ради, но язык слабо вяжется с мозгом, поэтому вольность можно простить. Арсений моргает пару раз и открывает рот, чтобы ответить, но захлопывает, когда не видит в принце и капли доброжелательности. — Мне не нужен советник. Не рассчитывай, что задержишься тут надолго. Неизвестно каким чудом тон обретает привычные слуху повелительные ноты. Антон приподнимает подбородок и смотрит, как учили с самого младенчества: свысока своего титула. Чаще всего его рост, упрямо стремящийся достигнуть отметки в два метра, позволяет подкрепиться действительностью. Однако Арсений, во мраке коридоров больше напоминающий тень, чем человека, не смущается этого. Принимает правила игры и тоже выпрямляется. — Вам понравился? Антон хмурится сильнее. В груди зарождается жгучее беспокойство, волнение, непонимание. Обычно его боятся или выражают неприязнь ядовитым лепетанием. А Арсений… Что это? Флирт? — Кто понравился? — Подарок, Ваше Высочество. Вам понравился подарок? — голубые радужки будто бы излучают слабый свет. Арсений каждой клеточкой и каждым словом напоминает Антону сказочное создание. Чёртова фея крёстная, ага. Принц фыркает. — До нескорой встречи, господин советник, — в припадке беспочвенной обиды Антон исполняет нелепый пьяный реверанс. Возможно, утром за него будет стыдно. Но это будет только утром. А сейчас Антон не оборачивается, получив в спину тихое «Доброй ночи, милорд».***
Утро предсказуемо начинается рано. Антон измученно проводит ладонью по лицу, свешивает ноги с кровати и поднимается. Вид из окна, как и всегда, чудесен: слепящее солнце медленно, секунда за секундой, поднимается из-за горизонта. Первые его лучи касаются лица ещё сонного принца, и он прикрывает глаз. К счастью, мысли не мучали перед сном и не явились кошмаром. Полностью пустая голова со скрипом наполняется вязкими раздумьями так же неторопливо, как и солнце, заливающее светом земли королевства. Стук в дверь размывает границы времени, и Антон отвечает даже не моргнув: — Да? — Ваше Высочество, завтрак подан. Король и принцесса ожидают, — слуга поспешно склоняется и тараторит, смущённый тем, что принц стоит перед ним лишь в мятой ото сна рубахе. Антона же это совсем не трогает. Взмах рукой позволяет слуге удалиться. Наспех переодевшись, Антон спускается к столу. На самом деле он думал, что его ждёт серьёзный разговор с отцом. И по поводу его ночного бегства из дворца, и на тему новоиспечённого советника. Но похмелье творит с организмом страшные вещи, и из желаний присутствуют только первичные: поесть, проблеваться после и проспать до самого ужина. Да и присутствие Оксаны не располагает к пламенным спорам. — Доброе утро, Величества, — Антон вползает в столовую посреди самозабвенного рассказа принцессы о чём-то своём, девичьем. Поэтому неудачную шутку принца не удостаивают большой порцией внимания. Из множества разнообразных кушаний Антон выбирает самые простые — мясо, яйца и овощи. В отличие от остальной знати, принц терпеть не может ухищрения. Для него принципиально важно, чтобы приготовленное блюдо хотя бы отдалённо напоминало собой то, чем оно было при жизни. А кексы с морковью и свекольным кремом — нет уж, увольте. — Они придумывают игры прямо на ходу! Папа, я очень хочу попробовать. Можно? — Оксана обеими руками накрывает плечо короля и строит милую мордашку. Манипуляторша. — Можешь сходить после занятий, — отец улыбается очень вымученно. Видно, это утро он собирался провести совсем не так. Но пригласив сына, он не мог оставить без внимания и дочь. Антон бы тоже мог быть сейчас где угодно на белом свете, но не здесь. И кому спрашивается всё было надо? — А Антон будет рад тебя сопроводить. Верно, сын? Горький кофе чуть не идёт носом от такого заявления. Под хитрым прищуром короля младший Шастун прокашливается, но от шока не отходит. — Да я теперь до конца жизни за вчерашнее расплачиваться буду?! — Обещаю, это последнее. Должен же я тебя воспитать, мальчишка, — прямые брови короля съезжаются на переносице, в голосе сквозит усмешка. К третьему десятку пора бы начинать воспитывать, действительно. — Оксана! — принц хватается за свою последнюю надежду в лице сестры, которая и сама не в восторге от перспективы в свободное время таскаться с братом на привязи. — Никому он там не нужен! Будут только девочки. Он их своим присутствием всегда отвлекает, — слабовато, даже Антон это понимает. — Возьми своего собутыльника, — тут же отмахивается король. — Может, мне и Арсения позвать?! — не выдерживает принц. — Арсения? Какого Арсения? Точно, Оксана же ничего не знает. Антон, которому доставляет извращённое удовольствие измученное лицо отца, предоставляет возможность объясниться королю. Тот устало проводит рукой по лицу и отодвигает стул. — Мы обсудим это позже. Антон пойдёт с тобой, дорогая. На этом всё. Король встаёт, лёгким взмахом руки поправляет мантию и стремительно оставляет детей наедине. Принц пожелал бы доесть, но под осуждающим взглядом сестры кусок в горло не лезет. Он выбирает иную тактику: пялиться в ответ. — Для будущего правителя ты слишком капризный, — будто мимоходом отмечает Оксана. — Для будущего правителя я достаточно себя уважаю, чтобы не соглашаться с решениями, принятыми не мной, — так же спокойно говорит Антон. Удивительным образом завтрак вымотал сильнее, чем предшествующий день. А ещё с Оксаной ехать на какую-то театральную постановку, так что совершенно точно на этом мероприятии ему нужен Серёжа. — Что за Арсений и почему папа так на него реагирует? — через некоторое время в тишине сестра не выдерживает, Антон усмехается. — Понятия не имею. — Умственно отсталого из себя не строй. С чего бы ему ехать с нами? У нас кто-то остановился ночью, Арсений их сын? — Я не знаю, Окс, ладно? Не видишь, что я тоже устал?! — Антон срывается резко и бесповоротно. — Отстань, пожалуйста. Я не могу ответить на твои вопросы и не хочу, если честно. — Я выезжаю на спектакль в четыре часа. Буду ждать внизу. Опоздаешь — и перед отцом будешь объясняться сам! Обиженная принцесса тоже встаёт с места, поджимает губы и слабо кланяется, делая вид, что хоть кто-то в этой семье не обделён тактом. Это будет тяжёлый день, и нужно срочно послать слугу за графом. — И надень что-нибудь блёклое, — на такой выпад Антон скептически приподнимает бровь. — Не хочу, чтобы мои подруги в очередной раз пролежали весь вечер у твоих ног. В ответ Шастун кивает и оценивающе смеряет взглядом Оксану. На язык просится жалкое: «Ты стала совсем взрослой». Антон заплетал эти самые непослушные локоны в тугие косы, и будто бы вечность прошла с тех пор. Теперь принцесса собирает их очень редко, украшает цветами и заколками с драгоценностями. Сегодня у самого лица заметно несколько сложных переплетений: готовилась к поездке, но платье ещё не выбрала. Оксана всегда делает это в последний момент. Портной с ума сойдёт подбирать принцу сочетающийся образ, Антон в этом уверен. К обеду Антон не знает, куда себя деть. Дел, как назло, никаких. Все занятия он давным-давно оставил за спиной, при этом идеально выучившись игре на фортепиано и скрипке, фехтованию, самообороне без оружия, арифметике и нескольким языкам. Правда, с последним были проблемы. Принц не считает, что обладает математическим складом ума, но всё-таки считать и читать ему гораздо проще, чем формулировать предложения на языке отдалённых земель. Отец говорит, что король обязан обладать и тем и другим, должен уметь всё и совсем не понемногу, а всерьёз и основательно. После совершеннолетия Антона даже поручил ему управление небольшими провинциями на окраинах королевства. Ещё немного позже посвятил в более значимые дела государства. Теперь Антон — полноправный член большого Совета. Но тот давно не собирался, потому что отец закончил основные реформы года два назад, и было решено дать народу передохнуть и привыкнуть к изменениям. Принц, конечно, может прямо сейчас сесть разгребать годовые сводки, письма и отчёты по урожайности, но портить себе настроение ещё сильнее желания нет. Тем более после посещения портного времени останется только на помыться, переодеться и спуститься вниз. Вечерний покой в замке нарушает только стук каблуков по вымощенному мрамором полу. Преисполненный решимости хорошо провести вечер, Антон заглядывает в каждую отражающую поверхность: он гладко выбрит, непослушные кудри аккуратно зачёсаны вбок, тело приятно облегает голубой мундир с золотой вышивкой — отличительный знак Короны, а светлые брюки и сапоги до самых колен визуально вытягивают и так приличного роста силуэт. Антон доволен отражениями себя в окнах, в блестящих начищенных светильниках, даже в безупречно гладкой поверхности пола. Он мельком видел принцессу, пока та, наряжаясь, бегала по комнатам вместе с фрейлинами — её молочного цвета платье ничем не уступает. Оксана, кажется, имеет уникальный талант сочетать лёгкость и красоту в любом своём одеянии, даже в мешке из-под картошки. Антон отчасти завидует. Ему, чтобы стать действительно похожим на принца, нужно как минимум побриться, а как максимум — уместить непропорциональное тело во что-то похожее на выходной наряд. Во всех остальных случаях он представляется себе каланчой в приталенном пиджаке. В конце коридора уже слышится заразительный смех Оксаны, отчего на лице Антона тоже невольно расплывается улыбка. Если они оба смогут отпустить все утренние недомолвки, вечер пройдёт веселее раз в шесть. Принц выпрямляется и уже более бодро заворачивает за угол, чтобы в тот же момент врезаться в жестокую действительность. У главных дверей при полном параде стоит его сестра и безудержно хохочет, прикрывая румянец ладошками. А рядом, — неожиданно, но и не приятно, — стоит Арсений. Антон видел его всего два раза, но удивительным образом успел пропитаться к нему особого рода ненавистью. Такой бессильной, обречённой долго тлеть в груди, для которой не нужны слова или поступки — она просто появляется на основе иррациональных домыслов. И такая ненависть самая горькая на свете, потому что Антон понимает свою же глупость, но ничего не может поделать. Арсений принцессе улыбается тоже, видимо, наученный соблюдать приличия: Оксана о таких мелочах в моменты веселья предпочитает не думать. Он смотрит так заинтересованно и вежливо, что прямо с ходу так и хочется заехать кулаком ему в самую малость приплюснутый на кончике нос. И вот это уже не его личные загоны, братскую озабоченность никто не отменял! — Оксана, тебя на том конце крыла слышно, — голосом надзирателя рычит Антон. — Можно узнать, что тут происходит? Вроде бы Антон обращается к сестре, но смотрит почему-то на Арсения, который даже не меняется в лице при виде него. Будто так же рад видеть принца, как и принцессу. — Ваше Высочество, — голубоглазый кланяется по всем правилам этикета. Можно подумать, что в замок Арсения пригласили исключительно выражать любовь и признание представителям правящей семьи — отец достаточно самовлюблён, чтобы устроить нечто подобное. — Арсений, — без удовольствия здоровается принц. В моменте их взгляды сталкиваются. Это жутко неприлично — вот так пялиться в глаза принцу, но Антон своим поведением даёт Арсению карт-бланш. И в их переглядке даже нет особого смысла, она занимает не более двух секунд. Антон недостаточно хорош в чтении мыслей по глазам, — и вряд ли когда-либо преуспеет, — но ожидаемо холодный океан покорно отступает. Арсений проигрывает добровольно и даже рад этому. Антон больше теряется, чем ликует. — Арсений рассказывал, как добирался к нам из Ласточкиного Гнезда, — Оксана тяжело восстанавливает дыхание. — На верблюдах! И снова смех, снова замешательство. Быстрое: «Оксана, веди себя нормально!» — перетекающее в желание поскорее отсюда убраться. — Верблюдах? — глупо уточняет то, что и так очевидно, но Шастун просто не находится в словах. — Это была шутка, Ваше Высочество. Я надеюсь, вы не обделены чувством юмора, как и ваша сестра, — Арсений хитро щурится, но продолжает ходить по очень тонкой грани между дружеской дуэлью и демонстративной дерзостью. — Но это несмешно, — для справки отмечает Антон. — Антон, ну прекрати, — Оксана от неловкости в новом приступе смеха утыкается брату в плечо. Арсений бросает еще один лукавый взгляд на принца. — Прости нас, Арс. Он на самом деле очень милый, просто с самого утра почему-то ходит мрачнее тучи. — Не сомневаюсь. Они же понимают, что Антон прямо здесь и всё слышит? И Арсению ли не знать, почему принц не в настроении? — Достаточно любезностей, — Антон снимает с себя повисшую на плече сестру и упрямо уводит к выходу. — Всего хорошего, господин советник. Антон не знает, почему продолжает называть Попова советником. Наверно, такая сатира кажется ему наиболее колкой. Ведь Арсению никогда не стать советником без решения Антона — это отец дал понять достаточно ясно. А сам Антон принимать слугу на своей территории не торопится. Принц не оборачивается. В отличие от Оксаны, которая изгибается так, чтобы помахать своему новому арлекину из-за плеча. — Почему ты такой грубый? По-моему, Арсений очень приятный юноша, — принцесса начинает разговор уже в карете. — Кстати, выражать личное отношение со стороны правителя неправильно и очень некрасиво. — И это говорит мне девушка, которая минуту назад ухохатывалась на весь замок? Следила бы за своими манерами. — Быть эмоциональным не стыдно, Антон. Нас учат сохранять лицо в обществе, но дома же можно немного расслабиться? — Во-первых, твой дом — замок, поэтому стоит смириться с тем, что за пределами своих покоев ты постоянно в обществе и должна держать лицо, — ядовито отмечает Антон. — Во-вторых, может, я тоже выражаю свои эмоции по отношению к Арсению? Он мне не нравится. — Я заметила. Но почему? Разве вы знакомы? — девушка пожимает плечами, пропуская мимо ушей все предыдущие недовольства брата. И, не получив ответа, продолжает: — Он сказал, что учится у Дийкстры. Ты знал? Стоило поставить на сообразительность сестры и в конце концов догадаться, что она всё разузнает без Антоновых объяснений. Но хотелось сохранить обиду на отца при себе. — Отец выписал Арсения, чтобы он стал моим советником. Поэтому он учится у Дийкстры, чтобы в итоге занять его место, — слова вяжут на языке, как патока. Чтобы не видеть удивлённое лицо Оксаны, Антон отворачивается и смотрит в окно на проплывающие мимо дома и магазины, на закатное солнце и пейзажи вдалеке. Судя по всему, театр на другом конце города. — Для справки, я не подчинюсь воле короля. Когда придёт время, сам выберу советника. Натренированные клоуны под боком мне не нужны. Дальше они едут в гробовой тишине. Принцесса, смущённая словами брата, делает вид, что этого разговора не было. Антону это нравится. И после щедрой дозы раздражения несколько минут в тишине кажутся спасением. Пока не приезжают в театр. Но это уже другая история.