Небольшой отель выглядел, безусловно, преуспевающим. В холле толклось много народа.
- Наш номер на втором этаже, - прошептал Кинн в ухо Поршу, отчего тот вздрогнул. - Мы вполне можем подняться и по лестнице.
Взяв у Кена сумку Порша, а самого Порша ухватив под локоть, Кинн повёл его к лестнице.
Когда же они вошли в номер, Порш протянул руку за сумкой. Однако Кинн, не отдавая её, закрыл за ними дверь и поставил сумку на кровать.
- Неплохо, - вынес вердикт он, засунув руки в карманы брюк и осматривая комнату. - Чистая, достаточно большая и никаких дурацких картин на стенах.
Затем медленно подошёл к окну и выглянул наружу.
- Вид – тоже хорош, если только ты не желаешь созерцать широкие открытые просторы и зелёные аллеи.
Порш закатил глаза.
- Кинн, ты, случаем, не нанялся на службу в этот отель? - с лёгким юмором поинтересовался он, решив сохранять спокойствие и собранность, чтобы не давать Кинну повода для насмешливых и ироничных замечаний по его адресу. - Так всё здесь расхваливаешь, хотя отель явно не твоего уровня.
Кинн повернулся и взглянул на него, расслабленно присев на подлокотник кресла.
- Иди уже в смежную комнату, - нервно бросил Порш. - Я был бы не прочь принять душ, так что...
Он ждал, когда Кинн, наконец, поймёт, о чём речь, но тот не сделал даже попытки сдвинуться с места. Порш почувствовал внезапный прилив злости. Что он должен сказать Кинну, чтобы тот ушёл?
- В этом номере нет смежной комнаты, Порш, - вяло сказал Кинн.
- Ты шутишь? - выдавил Порш упавшим голосом, испытывая состояние человека, заподозрившего, что с ним играют в покер краплёной колодой карт.
- Номер один на двоих, забыл? - напомнил Кинн. - Такая роскошь, как смежные комнаты, в такой глуши недоступна. И, прежде чем ты начнёшь ругаться, я хочу сказать, что другого выхода не было. Либо номер на двоих, либо Бигу с Кеном придётся ночевать в машине. Администратор сообщил, что все отели в округе забиты до предела.
Порш онемел, потому что язык у него присох к гортани. Мог ли он провести ночь в одном номере с Кинном? Не мог. Да, они
вместе, но... между ними всё
сложно. Нервы у Порша и без того разыгрались, а тут ещё и эта проблема.
- Тьфу! Здесь нет даже дивана, на котором ты мог бы устроиться на ночь, - потерянно пробормотал он, пройдясь по комнате.
- Почему ты предполагаешь, что на диване должен был бы спать я, если бы даже тот стоял здесь? - усмехнулся Кинн. - Неужели мы не бросили бы монетку или не сыграли в “камень, ножницы, бумага”?
- Очень смешно, - резко отозвался Порш. - Тебе, может, весело, а мне нет. Я здесь оказался только из-за тебя, Кинн.
- Не спорю, - согласился Кинн. - Ты уже это говорил очень внятно, но факт остаётся фактом: мы сейчас находимся здесь, и нам остаётся наилучшим образом иметь дело с теми условиями, которые есть. Не хочешь начать с душа?
Порш не ответил. Он схватил свою сумку и направился в ванную, с облегчением обнаружив, что дверь запирается. Порш не исключал, что Кинн может воспользоваться ситуацией. На мгновение Порш задумался, как будет реагировать, если Кинн начнёт приставать к нему, и почувствовал, как заполыхало тело.
- Я понимаю это так, что ты не возражаешь? - со смехом крикнул Кинн ему вслед, когда Порш захлопнул за собой дверь в ванную.
Порш тихо выругался. Почему всё всегда складывалось так, как будто все высшие силы сговорились выступить против его хрупкого инстинкта самосохранения?
“Чёрт тебя подери, Че!” - мысленно чертыхнулся Порш, хотя понимал, что Че совершенно не виноват в том, что его старший брат не уверен в своей способности сохранить власть над собой.
Он не спешил выходить из ванной, выключив душ только тогда, когда Кинн постучал в дверь.
- Есть ли у меня шанс когда-либо увидеть тебя снова, Порш? - спросил Кинн громким голосом, в котором Поршу послышались иронические нотки.
“А у меня есть ли шанс избавиться от нервотрёпки?” - кисло подумал Порш, взглянув в зеркало.
Когда он, наконец, покинул ванную комнату, Кинн, улыбаясь, бросил оценивающий взгляд на его тело, скрытое боксерами и белой футболкой с лягушкой.
- Всё ещё испытываешь пристрастие к дурацкой одежде для сна, как я вижу? - протяжно произнёс Кинн.
От его слов Порш прикусил изнутри щёку, так как вспомнил, когда Кинн в последний раз видел его в похожей футболке. На Порша нахлынуло воспоминание о руках Кинна, прикасающихся к его обнажённому телу, и он отвёл взгляд, словно, если бы смотрел на Кинна, тот мог бы точно узнать, что происходит у него в голове.
Кинн пошёл в ванную и закрыл за собой дверь, а Порш залез под одеяло и соорудил вокруг себя заграждение из постельного белья. Нервы у него были слишком напряжены, и он не мог даже задремать, ожидая возвращения Кинна.
Тем временем, Кинн, перевирая мелодию, пел песню, звуки которой доносились до слуха Порша, несмотря на шум воды.
“Пха! Кинн явно не теряет присутствия духа из-за такого пустячного непредвиденного инцидента”, - подумал Порш в дурном настроении.
Услышав, как открылась дверь ванной комнаты, он закрыл глаза и постарался дышать глубоко, ровно.
- Порш? Спишь? - позвал его Кинн, после чего лёг рядом.
Порш затаил дыхание, замерев под одеялом. Он чувствовал, что Кинн лежит лицом к нему, и чуть отодвинулся.
- Порш, почему ты так волнуешься? О чём беспокоишься? - мрачно спросил Кинн. - Возможно, я и не самый главный в мире романтик, но у меня есть несколько принципов в жизни. Один из них состоит в том, что я никогда не навязываю себя и не настаиваю на физической близости. Даже в отношениях со
своим парнем. Мне лишь досадно, почему мой парень ведёт себя так странно. Ты же чуть ли не шарахаешься от меня, будто... будто на самом деле не любишь, хотя и утверждал обратное. Чего ты боишься?
- Когда, думаешь, мы завтра поедем? - задал Порш вопрос со всем самообладанием, на какое был способен, перестав делать вид, что спит.
- Как проснёшься завтра, так и поедем, - ещё мрачнее ответил Кинн, недовольный тем, что его слова проигнорировали. - Нет острой необходимости выезжать рано.
- Уж прости, Кинн, но я не уверен, что смогу заснуть сегодня вместе с тобой в одной кровати, - честно сказал Порш, не поворачиваясь к нему. - Я отвык.
- Представь себе, что я – твой брат, - сухо предложил Кинн.
“Ага, конечно, поразительное сходство, - с сарказмом подумал Порш. - Легче представить себе, что ты инопланетянин”.
Наступила тишина, потом послышалось ровное мерное дыхание Кинна.
“Он уснул?” - удивился Порш.
Сам-то Порш действительно не мог уснуть. Он продолжал лежать, отвернувшись от Кинна, до тех пор, пока не онемела рука. Очень медленно Порш перевернулся на другой бок – лицом к Кинну. Глаза быстро приспособились к темноте, и Порш смотрел на Кинна из-под ресниц, вбирая в себя красоту его лица. Даже во сне чувственные губы Кинна выглядели бескомпромиссными, вызывая у Порша желание улыбнуться.
Пребывание с Кинном в постели, ощущение тепла, исходившего от его тела, стало вдруг наоборот действовать на Порша успокаивающе. Он не мог представить себе, какие чувства испытывал Сэн, когда Кинн заявил тому, то их отношения прекращаются. Из отрывочных впечатлений Порш сделал вывод, что Сэн питал надежду завладеть Кинном
навсегда. Возможно, Сэн чувствовал, что при всей своей соблазнительности ему удастся захватить Кинна, подобно охотнику, поставившему хитрый капкан на ускользающего от него зверя в джунглях.
В отличие от Сэна, Порш... Да, Кинн признался ему в любви, но Порш был, по крайней мере, достаточно научен своими прошлыми отношениями и понимал, что не может надеяться заманить Кинна в ловушку
навсегда. Так отрезвление при самом плохом развитии их отношений будет не таким болезненным.
Тем не менее, от одной только мысли о расставании с Кинном
уже становилось невероятно мучительно дышать. Поршу было тяжело разлучаться с ним даже в пределах резиденции, а перспектива расстаться с Кинном навсегда наполняла всё его существо ожиданием нестерпимой боли.
Порш всё ещё смотрел на Кинна, когда глаза у того неожиданно открылись. Порш задохнулся от волнения.
- Я думал, ты спишь... - растерянно пробормотал Порш, не зная, что ещё сказать.
- Считаешь, мне легко лечь и заснуть, когда я нахожусь в одной кровати с тобой? - Кинн приподнялся на локте и пристально посмотрел на него.
Одеяло сбилось с Кинна до пояса, и Порш увидел, что тот лежал полуголый. Порш понимал, что у него слишком сильно развита память, но казалось, что он помнит каждую мышцу на теле Кинна. И хотя Кинн находился в состоянии покоя, однако и в этом состоянии Порш ощущал силу его тела.
Мысли забуксовали, едва только Порш осознал, что Кинн, вероятно, знал, сколько времени его неприступный парень лежал так, наблюдая за ним.
- Ты спишь без пижамы, - не к месту сказал Порш, смутно соображая, что несёт нечто несуразное.
Кинн тихо рассмеялся.
- Не забывай, что я не собирался ночевать в отеле. Я не только без пижамы.
Глаза у Порша расширились, а дыхание участилось. Кинн не дотрагивался до него. Кинну и не надо было это делать. Сердце Порша забилось сильнее лишь от того, что рядом с ним в кровати находился обнажённый Кинн.
Порш знал, как поступит, ещё до того, как принял сознательное решение. Какой смысл отказывать своим чувствам, своим желаниям, возникавшим всякий раз, когда он смотрел на Кинна? Порш любил его, и если Кинн однажды поступит как-то отвратительно или просто расстанется с ним, то значит... так тому и быть, надо с этим смириться.
В данный же момент Поршу хотелось одного – отказаться от борьбы, махнуть на всё рукой и уступить мощной силе, сопротивляться которой стало уже совсем невмоготу.
Порш поднял руку и погладил Кинна по лицу, почувствовав, как напряглось всё его тело.
- Порш, - заговорил Кинн со сдавленным вздохом, - оттаял всё-таки? Уверен? Не станешь завтра обвинять меня, что я тебя заставил или что-то в этом духе?
“Похоже, я сильно задел его своими обвинениями тогда, перед тем, как Танкхун меня похитил, - пронеслось в голове Порша. - До сих пор помнит те мои слова”.
Он осторожно провёл рукой по плечу Кинна, по шраму на груди от огнестрельного ранения, по кубикам пресса, заново восхищаясь крепкими мышцами и чувствуя, как вздрогнуло тело Кинна от его прикосновения.
- Я
всегда хочу тебя, Кинн. Лучше запомни это, чем какой-то негатив с моей стороны, - посоветовал Порш прерывающимся голосом. - Я тебя люблю. Вот только мне... сложно пока находиться в серьёзных отношениях. Я не могу к этому привыкнуть, не знаю, что делать... Вернее, я опасаюсь сделать что-то не так, а потому зачастую вообще ничего не делаю. Тупо, знаю.
- Мне тоже непривычно, - поделился Кинн в ответ.
- Не могу больше бороться с собой, сдерживаться... - признался Порш и почувствовал, что сознание стало затуманиваться, когда Кинн склонился к нему.
В следующий момент Кинн бешено впился в его губы, почти кусая, затем стал покрывать раскалёнными поцелуями лицо и шею, прихватывая губами кожу горла. Порш стонал, ощущая болезненное возбуждение. Его одежда казалась раздражающей помехой между ними. Потому он ловко стащил с себя футболку и бросил её вместе с боксерами на пол. Кинн сразу же притянул его к себе, и их тела упоительно приятно соприкоснулись.
- Порш... никогда никого не хотел так, как хочу тебя... - горячечно шептал Кинн, обрушивая на него новый шквал поцелуев.
И Порш отвечал в той же горячке:
- Чёрт, Кинн, я сейчас сдохну от перевозбуждения, хватит меня вылизывать...
Но Кинн, словно не слыша, торопливо водил языком по его шее, плечам, татуировке феникса, соскам, животу, бёдрам, члену, посылая огненные стрелы удовольствия по всему телу Порша. А тому не осталось ничего другого, кроме как запустить пальцы в шевелюру Кинна и нетерпеливо изгибаться ему навстречу.
Порш особенно громко и хрипло застонал от удовольствия, когда Кинн стал терзать его тело наиболее интимными ласками из всех прочих. Острое наслаждение пронзало Порша раз за разом, одновременно с проникающими в него пальцами Кинна. Поршу даже казалось, что биение сердца он ощущает теперь не в груди, а там... Пальцы Кинна ласкали, проделывали круговые движения, продвигались всё глубже в тело, пока член Порша упивался любовью, которую дарил неутомимый язык Кинна. При каждом страстном вторжении в тело и скольжении языка по члену Порш вздрагивал, а жар желания всё ощутимее растекался по венам.
Волна сокрушительного оргазма накрыла неожиданно и сильно. Порш и осознал-то это не сразу – лишь когда услышал, как дыхание со свистом вырывается из его груди.
- Порш? - позвал его Кинн. - Ты в порядке?
Плечи Порша вздымались от всё ещё учащённого дыхания, и он рвано проронил:
- Едва ли. Кинн... если будешь и дальше проделывать со мной такие штуки, то учти... на ответную любезность у меня не останется сил.
Кинн рассмеялся.
- Не прибедняйся.
И снова их губы слились в бесконечном поцелуе – они словно пили друг друга и никак не могли утолить жажды.
Впрочем, по крайней мере, первый голод Порша был утолён, а потому Кинн стал ласкать его более нежно, покрывая лёгкими поцелуями, дразня мимолётным касанием языка. Порш не удержался, и вновь зарылся руками в его густые волосы, большими пальцами поглаживая виски и скулы.
Постепенно между их прижавшимися друг к другу телами стал, казалось, пробегать электрический ток, покалывая обоих. И вот – тело Кинна оказалось поверх тела Порша в самом удобном из положений. Порш сознавал, что Кинн снова что-то шепчет ему, какие-то несвязные слова, которые Порш даже не мог расслышать, потому что весь дрожал и рассудок у него был как в тумане.
- Порш... - выдохнул Кинн, врываясь в него.
Порш напрягся, но только на миг, после чего всё оттеснила страсть, нараставшая по мере того, как движения Кинна становились сильнее и ритмичнее. Все волнения Порша исчезли. Сейчас у него не было ни отстойного прошлого, ни беспокойного будущего – только прекрасное настоящее.
С губ Порша опять стали срываться стоны удовольствия, вторя стонам Кинна, а тело реагировало в таком ритме, какого Порш от себя не ожидал, ведь не впервые занимался сексом с Кинном. Однако всё действительно происходило слегка иначе. Порш лихорадочно прижимался к Кинну, обхватив своими ногами его твёрдые ягодицы, горя от ещё более иссушающего желания, чувствуя, как спираль наслаждения раскручивается сначала медленно, а затем всё быстрее.
Ни в буйном воображении, ни в мечтах Порш не представлял себе, что им может с такой мощью завладеть союз любви и страсти, потрясавший сейчас его всего до основания. Он чувствовал себя беззащитным под натиском этого союза. Вот в чём была разница между
этой близостью с Кинном и теми
неделями, когда они занимались сексом по договорённости.
Новый взрыв оргазма оставил Порша обессиленным. Его тело расслабилось, но руки продолжали гладить спину Кинна, пока и того тоже не захлестнули волны удовлетворения.
Разум возвратился к Поршу минут через десять, когда они спокойно нежились в объятиях друг друга. Кинн подложил под спину подушки и смотрел на Порша сверху, убирая рукой с его лба рассыпавшиеся пряди волос.
- Почему ты передумал и решил сдаться своим желаниям? - спросил Кинн.
Порш пожал плечами.
“Потому что я люблю тебя, - хотел он ответить, - так что рано или поздно не смог бы не сдаться”.
Вместо этого Порш улыбнулся и выдохнул не менее честный ответ:
- А почему бы и нет? Пусть во всём остальном нам с тобой пока ещё сложно вместе, но в сексе – легко. Нас обоих влечёт друг к другу с прежней силой – разве этого недостаточно?
Кинн улыбнулся и нежно провёл ладонью вдоль его спины. Порш почувствовал, что снова начинает возбуждаться. Кинн тоже это почувствовал, потому что тихо засмеялся и повернул его лицо к себе.
- Я надеялся на это, - сказал Кинн, водя кончиками пальцев по скулам Порша. - Я не стал бы прикасаться к тебе сегодня, ты должен был
сам показать, что хочешь этого. Но, кажется, я бы с ума сошёл, если б ты продолжил так прохладно вести себя со мной. Невыносимо чувствовать, что ты мне не принадлежишь.
Обладание. Не в этом ли всё дело? Странная вещь: ведь Порш хотел, чтобы Кинн чувствовал, что обладает им. Хотя Порш и знал, что идея обладания не простирается за пределы сексуального желания.
- Кинн, я, конечно, тебя люблю... но я тебе не принадлежу, - солгал Порш. - Я принадлежу тебе не больше, чем ты принадлежишь мне.
- Не больше? Это значит насколько? - Кинн нахмурился, продолжая поглаживать Порша по спине, по бёдрам.
Порш вытянулся на кровати, дыхание его стало быстрым и возбуждённым. Он прикрыл глаза.
- Порш, ты заставляешь меня то смеяться, то злиться, - добавил Кинн низким голосом. - Разве это не даёт тебе какую-то власть надо мной?
Поршу хотелось спросить, становился ли он от этого единственным в своём роде, но не был уверен, придётся ли ему по душе ответ Кинна. Ведь и прошлые любовники имели над Кинном так называемую власть? Да, возможно, с ними не возникал вопрос о любви, но зато Кинн, похоже, получал с ними то, о чём упомянул сейчас, – безраздельное обладание. Обладание как телом любовника, так и знанием о его прошлом, о каких-то сокровенных мыслях, стремлениях.
Чтобы отвлечь Кинна от этой темы и отвлечься самому, Порш с чувством его поцеловал, потянул на себя, одной рукой стал ласкать его член, а другой рукой заскользил по торсу, в очередной раз восхищаясь крепкими мышцами... Из-под завесы страсти кое-где выглядывали острые шипы печали, словно Порш уже заглядывал в будущее, к тому дню, когда Кинна больше с ним не будет.
- Порш... - Кинн тяжело дышал, когда вновь слился с ним.
Теперь их близость была более неспешной: своими движениями Кинн поднимал Порша на вершины удовольствия, затем лежал расслабленно до тех пор, пока тот сам не начинал делать быстрые рывки своим гибким телом, чтобы умиротворить изнывающую от желания плоть.
Когда Порш наконец-то заснул в эту ночь, сон у него был глубокий, но подсознательно он чувствовал рядом с собой жаркое тело Кинна и его руку, лежавшую на нём.
❧❧❧
Проснувшись утром, Порш услышал шум воды, доносившийся из ванной, где Кинн уже стоял под душем. Он оставил дверь в ванную открытой, и Порш, встав с кровати, в нерешительности остановился.
Потом фыркнул, прошёл в ванную, приблизился к душевой кабине и раздвинул стеклянные дверцы. Кинн, смыв с волос шампунь, открыл глаза.
- Присоединяйся ко мне, Порш, - пригласил он, улыбаясь.
Порш знал, что с Кинном становился каким-то повёрнутым на сексе придурком, но ничего не мог с собой поделать. Раз уж опять дорвался до этой остро-сладкой пряности по имени Кинн... Кроме того, тело Порша давно восставало против приказов разума. Поэтому он встал под колючие иголки тёплой воды, изогнувшись вперёд и подставляя свои полуоткрытые губы губам Кинна. Тот, разумеется, не упустил возможности его поцеловать.
Под падающей водой Порш чувствовал, как раскаляется тело и по нему проходят судороги желания. Кинн обнимал его, и Поршу казалось, что если бы не эти объятия, то его унесло вместе с водой в отверстие в кафельном полу.
❧❧❧
Поршу не хотелось покидать номер в отеле и выходить под горячие солнечные лучи. В замкнутом пространстве четырёх стен было легче забыть о действительности.
- Сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до загородного дома? - спросил Порш, когда они шли к машине.
Кинн смотрел в сторону.
- Я передумал, - резко сказал он, когда Биг открыл перед ним дверцу автомобиля.
- Передумал? - удивлённо переспросил Порш.
- Да, - Кинн кивнул.
Порш тупо на него уставился, поражённый как решением Кинна, так и едва заметным смущением на его лице.
- Почему? - Порш забрался в машину вслед за ним и снова посмотрел на него.
Кинн придвинулся к нему и увлёк в затяжной поцелуй.
- Потому что, - хрипло произнёс он, - ты был абсолютно прав во всём, что говорил, Порш. Ким и Че уже не дети и, если совершают ошибку, должны извлекать из неё уроки сами. Поэтому мы едем сейчас обратно в резиденцию и проводим весь день в постели.
- Делая
что? - невинно уточнил Порш, вопросительно приподнимая бровь.
- Не искушай меня, - усмехнулся Кинн. - А то я прикажу Бигу с Кеном съехать по шоссе, найти тихое местечко и свалить, чтобы я мог заняться с тобой сексом в машине, как это делают подростки.
Порш хохотнул, позабавленный.
“Значит, - подумал он, - всё, что требовалось для того, чтобы Кинн переменил своё решение насчёт наших братьев, это чтобы я ублажил его в постели? Пф-ф! Осторожно, Кинн, я же запомню такой подход и буду верёвки из тебя вить”.
Они мчались обратно в Бангкок, и Порш смотрел на проносившуюся мимо живописную местность. В их разговоре чувствовалась недавняя интимная близость. Более того – обоим казалось, как будто они целую вечность знают друг друга, а не пару месяцев. Всякий раз, когда машина замедляла ход, Кинн запускал руку Поршу под одежду и слегка поглаживал чувствительные места. Порш ворчал, но в итоге вёл себя аналогичным образом.
Время приближалось к полудню, когда они вернулись в резиденцию.
- Ты всерьёз намерен провести весь день в постели? - поинтересовался Порш, заходя в лифт.
И с наигранной чопорностью добавил:
- Знаете, господин Кинн, как ваш личный помощник, я вынужден напомнить вам, что этого пункта нет в вашем расписании.
- Поездки тоже не было, - со смешком указал Кинн. - И – да, я действительно намерен провести весь день в постели с тобой. А когда мы проголодаемся, мы можем позвонить на кухню, чтобы нам принесли еду.
Оказавшись в спальне, Кинн сразу же подошёл к Поршу со спины, обхватил руками и прижал свои губы к его шее.
- Ты не собираешься поздравить меня? - спросил Кинн, поворачивая Порша к себе лицом.
- С чем? - не понял тот.
- С тем, что у меня хватило терпения доехать сюда, не приказав Бигу остановиться на полпути, чтобы я мог заняться с тобой сексом, - в глазах Кинна загорелся чувственный огонёк.
Порш улыбнулся, переплёл свои пальцы с пальцами Кинна и поцеловал его – сначала в щёку, потом в кончик носа и лишь после этого в губы. Кинн в ответ неторопливо снял с него одежду, а затем попросил, чтобы Порш проделал то же самое с ним. И Порш согласно не спешил. Ему было приятно наблюдать, как у Кинна возрастало возбуждение по мере того, как он старательно расстёгивал каждую пуговицу на рубашке.
- Ты опасный парень, Порш... - задумчиво пробормотал Кинн, потянув его на себя, прежде чем Порш успел спросить, что тот имел в виду.
Порш воспринял как иронию то, что Кинн употребил по отношению к нему это определение “опасный”, потому что именно это определение Порш выбрал бы для его характеристики.
Теряясь в поцелуях, Порш надеялся, что Кинн понимает под любовью то же, что и он.
❧❧❧
Официантка поставила перед Рэйном чашку капучино.
- Извините, я передумал, - уныло сказал Рэйн. - Я хочу заказать кофе с собой.
- Нет проблем, - кивнула официантка. - Что-нибудь ещё?
- Два эклера, - подумав, добавил к заказу Рэйн. - Любых.
- Минут через пять заказ будет на вашем столике, - официантка улыбнулась и ушла.
Рэйн нервно пил капучино. Он волновался, потому что впервые выбрался куда-то один после... после расставания с Пхайю. С Пхайю, который будто сквозь землю провалился.
Грустно вздохнув, Рэйн случайно бросил взгляд на экран телевизора, что висел на одной из стен кофейни. Шёл выпуск новостей, что-то о демонстрации рабочих, затем картинка сменилась. Рэйн слушал вполуха, пока ведущий кратко излагал следующую новость: “
Главная новость о расследовании по делу... Один из основных свидетелей... известный архитектор и владелец автомасте... Пхайю... погиб в автокатастрофе в окрестностях... прошлой ночью”.
Когда до Рэйна донеслись обрывки фраз, где прозвучало “известный архитектор”, “Пхайю” и “погиб”, он замер с чашкой кофе в руках.
- Нет, наверное, это кто-то другой... я не расслышал фамилии... - задрожавшим голосом прошептал Рэйн.
Однако буквально в следующий же миг на экране крупным планом показали документ с фотографией Пхайю.
Его Пхайю. Диктор продолжал говорить: “
В автомобиле также обнаружен труп другого мужчины, который пока не удалось опознать. Прокурор, ведущий расследование, отказался отвечать на какие-либо вопросы журналистов. Однако стало известно, что смерть известного архитектора не повлияет на ход расследования по нашумевшему делу, связанному с мафией. Добытые следствием факты по делу могут быть...”
- С вами всё в порядке? - с беспокойством спросила вернувшаяся к столику Рэйна официантка. - Выглядите так, будто призрака увидели...
Рэйн в ужасе смотрел на встревоженную официантку и не мог собраться с мыслями. Он чувствовал, что мир стал для него совершенно нереальным. Пхайю погиб. Мысли Рэйна кружились вокруг страшного слова “погиб”. Навсегда ушёл из мира, в котором они были
вместе. Его Пхайю умер.
Руки Рэйна ослабели, и кофе пролилось на стол и форму официантки.
- Пи’Пхайю не мог умереть... - глухо вырвалось у Рэйна. - Я... я обязательно почувствовал бы его смерть...
Официантка стряхнула полотенцем кофе со своей формы и что-то проговорила. Но Рэйн только видел, как шевелятся губы девушки. Слов он не слышал. В голове его эхом раздавалось одно и то же: “
погиб”, “
погиб”, “
погиб”. Рэйн нащупал в кармане своей джинсовой куртки деньги, высыпал их на столик и побрёл к выходу из кофейни.
Официантка догнала его около двери, вложила в руки стаканчик с кофе и бумажный пакетик с эклерами. Рэйн даже не поблагодарил, губы не двигались. Он стремился сейчас только к одной цели: быстрее, как можно быстрее добраться до дома Пхайю.
