❧❧❧
Выйдя утром из ванной комнаты, Порш услышал звонок своего телефона. Он тут же бросился к нему, подумав сразу, что это, должно быть, Кинн, хотя не мог сообразить, зачем тому понадобилось звонить, когда их спальни располагались не так уж далеко друг от друга. Их импровизированный выходной оказался таким, о котором можно было только мечтать. Они провели весь день в постели, встав с кровати только в девять часов вечера, когда телефон Порша стал разрываться от сообщений по поводу “гибели” Пхайю. Сегодня же Порш решил отпустить эту историю, поняв, что ему всё равно нельзя вмешиваться, чтобы случайно не навредить Пхайю, случайно не проболтаться Рэйну. Оба они – в числе его лучших друзей. Вот только один из них мог никогда не простить за то, что Порш ничего не сказал, а другой – за то, что сказал. Лучше действительно максимально отстраниться. И больше не встречаться с Рэйном, пока Пхайю не объявится. Вернувшись в резиденцию, Порш провёл ночь в своей спальне, без Кинна, пребывая в расстроенном состоянии. Утром, однако, Порш проснулся с более оптимистичным взглядом на ситуацию с Пхайю, окончательно поверив вчерашним заверениям Кинна о том, что это дело решается так быстро, как только возможно. Поэтому, уже когда стоял под душем, Порш перестал думать о Пхайю и Рэйне. Вместо этого он невольно улыбался, вспоминая, что делал с Кинном в постели, как самозабвенно отвечал на ласки, всё глубже погружаясь в омут чувственных наслаждений. Впрочем, сейчас при свете дня Порш задавал себе вопрос, был ли Кинн всегда таким со всеми другими парнями, с которыми спал. В сексе Кинн являлся настоящим специалистом, а специалисты где-то же приобретали опыт. В порыве страсти Кинн со стонами шептал, что ни от одного парня он никогда не получал такого удовлетворения. Одна часть Порша отчаянно хотела истолковать в свою пользу все подобные нюансы его слов, но другая часть Порша отказывалась быть набитым дураком, который прячет голову в песок и видит лишь то, что хочет видеть. “Нет, - думал Порш, - я не дурак”. Он любил Кинна, но по-прежнему достаточно трезво смотрел на вещи и был бдителен, опасаясь, что Кинн принял за любовь просто свою первую влюблённость. Опасаясь, что для Кинна он всего лишь временное увлечение, влюблённость в которого неизбежно иссякнет, и, когда иссякнет, Порш будет брошен так же небрежно, как был брошен Сэн. Порш отказывал себе в том, чтобы создать иллюзию того, что всё будет иначе. В конце концов, их с Кинном жизненные установки – диаметрально противоположны. Вместе их свела взаимная потребность прикасаться телами друг к другу. Порш вспоминал то потрясающее возбуждение, вызывавшее дрожь во всём теле, которое возникало у него всякий раз, когда он скользил ладонями по требовательному телу Кинна, когда глаза Кинна становились совсем чёрными от желания... Порш знал, что жизнь была бы намного легче, если бы он мог контролировать свои собственные желания и держать Кинна от себя на управляемом расстоянии, даже находясь с ним в отношениях. Легче, да. Но радости было бы несравнимо меньше. Наконец, взяв свой телефон в руки, Порш увидел незнакомый номер, но почему-то сразу догадался, кто звонит, и ответил на вызов. - Откуда ты звонишь? Ты где? - со всей накопленной братской строгостью спросил он, автоматически готовя себя к худшему. - Я прочёл твою дурацкую записку. Ты представляешь, как я волновался за тебя, Че? Че весело засмеялся. - Мы на севере страны, как того и желал твой Кинн, - сообщил он. - Горы, водопады, храмы. Мы гуляем каждый день. Сначала были в Чиангмае, а теперь – в Чианграе. - Но... почему вы на севере? - недоверчиво уточнил Порш. - А чего ты удивляешься? - фыркнул Че. - Ты разве забыл, что со следующей недели Ким должен будет, так сказать, начать “практику” здесь? Мы просто считали, что нам нужно выехать пораньше, чтобы успеть... заключить брак. - Что?! - вскричал Порш. - Не кричи, - буркнул Че. - Не кричать?! - пуще прежнего разбушевался Порш. - Ты ещё даже универ не окончил, а уже... - Да, но я совершеннолетний и имею право, - перебил его Че. - Че... - Мы могли бы зарегистрировать брак и в Бангкоке, - как ни в чём не бывало, продолжил Че, - но нам казалось, что более романтично будет сделать это тут. Жаль, что тебя не было на церемонии... На последней фразе в его голосе была слышна нотка огорчения, но не настолько заметная, чтобы заставить Порша поверить, будто у его брата появились сомнения относительно правильности решения совершить тайный побег. Не говоря уж о вступлении в брак. - Я сейчас... чёрт, слишком обескуражен, - слабо выдавил Порш. - Мы ещё поговорим об этом, Че, но это будет не телефонный разговор. Когда вы, кстати, вернётесь? - Когда Ким пройдёт “практику”, - тут же ответил Че. - Так что, повторяю, всё, как Кинн и хотел. Пусть не волнуется насчёт этого. Киму это не нравится, но он, как видишь, нашёл способ не идти против воли главы семьи, одновременно следуя своему собственному пути. Хотя... Ким что-то ещё как будто задумал. Казалось невероятным, что после стольких лет, в течение которых Порш пытался держать своего брата под контролем, жизнь Че теперь оказалась полностью под контролем другого человека, притом в рекордный срок. Порш ощущал ностальгию, слушая рассказ брата об их с Кимом решении, о путешествии по северу страны, о бракосочетании, о том, сколько вкусностей они попробовали и как сильно вдохновение к написанию музыки, благодаря новым впечатлениям. Восторженность Че передавалась Поршу и, казалось, витала в воздухе. - Кинн очень злился? - осторожно спросил Че. - Надеюсь, его утешит, что Ким сделает так, как требовалось. Кинн должен быть доволен хотя бы этим, даже если ему не нравится всё остальное. Тем не менее, он говорил таким тоном, словно довольство или недовольство Кинна не имело существенного значения, но Че всегда был таким – не придавал большого значения тому, что думают о нём люди. Че делал всё с извиняющейся улыбкой на губах, оставаясь добрым, приятным, легко смущающимся, но часто пренебрегающим чужим мнением. Порш считал это качество составной частью необыкновенного упорства брата. - Да, Кинн очень злился, - бесстрастно ответил Порш, - однако больше не злится. Думаю, теперь он считает, что это ваше дело, так что желаю тебе и Киму удачи. - Что же заставило Кинна изменить своё мнение? - с любопытством протянул Че. - Ким был уверен, что тот посинеет от злости. Даже сказал, что, если Кинн что-либо решил, то никогда не меняет своё решение. - Это лишь доказывает, что Кинну, Киму и Танкхуну необходимо заново сблизиться, чтобы лучше понимать друг друга, - со вздохом высказался Порш. Закончив разговор с Че, он в течение последующих десяти минут торопливо одевался и мысленно готовился к новому рабочему дню. Мимо сознания Порша не прошла ирония: в то время как хаотическая жизнь Че вошла в спокойное русло, его собственная удерживаемая три года в строгих рамках жизнь заиграла яркими красками.❧❧❧
В конференц-зал Порш прибыл ровно в девять часов утра и сразу же заволновался, увидев Кинна, быстро перелистывавшего какие-то бумаги, пока Биг, Кен и прочие телохранители рассаживались за стол. “Любовь, - подумал Порш со смиренным вздохом. - Без этого чувства я бы просто весело развлекался с Кинном, ни о чём не беспокоясь”. До встречи с Кинном, он никогда не испытывал ощущения нервного ожидания, от которого чувствовал себя как подросток, идущий на первое свидание. Кинн, тем временем, быстро осмотрел его, задержавшись взглядом на губах, затем медленно улыбнулся. Вскоре началось собрание с обсуждением плана того, кто из телохранителей отправится с боссом на предстоящую встречу с его деловыми партнёрами и какие входы/выходы будет лучше занять первыми. Порш слушал вполуха, рассеянно думая о том, будет ли Кинн относиться к нему как-то иначе теперь, когда они вновь стали любовниками. В том смысле, что... будет ли афишировать их отношения более явно? Или, может, будет просто очень часто смотреть на него, всем своим видом показывая, что любит? Но, когда Кинн начал говорить, Порш понял, что Кинн не допустит, чтобы личные отношения мешали работе. Порш удивлялся сам себе, когда на мгновение предположил, что Кинн, возможно, изменит своё поведение. Нет, не изменил. Кинн был слишком большим профессионалом, чтобы разрешить своему острому уму оторваться от земли и начать парить в сферах, где он не сможет сосредоточиться. После собрания Порш углубился в отчёт, связанный с двойной бухгалтерией, и постепенно вернул себе спокойствие, с облегчением замечая, что, по крайней мере, в рабочие часы, занимаясь повседневными делами, он тоже не отрывается от земли. Когда вечером Кинн, поймав в лифте, поцеловал его и облапал, а потом заговорщицки предложил провести ночь вместе, Порш рассмеялся и согласился. Сердце учащённо забилось, и он надеялся, что Кинн не догадывается о том, что творится у него в голове.❧❧❧
Дни сменялись неделями, и характер их отношений стабилизировался. В рабочее время Кинн всегда был хладнокровным мафиози, приумножающим богатство, благодаря своей целеустремлённости, уму и таланту, которые делали его грозным конкурентом – как в криминальном мире, так и в деловом мире. Порш же оставался его личным помощником. Только изредка, внезапно подняв взгляд, он замечал, что Кинн рядом и смотрит на него вовсе не с ожиданием какого-либо документа. Кинн словно о чём-то усиленно, слегка напряжённо размышлял, но что конкретно выражал его взгляд, Порш, как ни старался, не мог определить. Вне рабочего времени они часами лежали в объятиях друг друга. Стальную твердь глаз Кинна сменяло постоянно горевшее желание, вровень которому была, казалось, неистощимая страсть Порша к нему. Порш иногда чувствовал, как будто живёт в полусне, всё более и более сознавая, что будущее их отношений зависит от него, но он слишком любил Кинна, чтобы найти в себе силы заговорить о своих тревогах откровенно, тем самым рискуя оскорбить Кинна недоверием и, возможно, потерять. Было бы неплохо поговорить об этом с Че, но Порш не мог решиться. Разве брат не поделится потом с Кимом? Умение хранить тайну от своего любимого человека, от мужа, вряд ли принадлежало к числу самых важных достоинств Че, и, кроме того, он был сейчас занят устройством собственной жизни.❧❧❧
Поддерживая Рэйна, Скай в итоге провёл у него гораздо больше времени, чем намеревался. Но вот – Рэйн вдруг прямым текстом заявил ему, чтобы он прекратил чего-то бояться в отношениях с Паем. - Возвращайся к нему, Скай, - чуть ли не потребовал Рэйн. - Спасибо тебе за поддержку, но я больше в ней не нуждаюсь. Возвращайся к своему парню. Я не желаю стать причиной разрыва ещё и твоих отношений. - Рэйн... - Скай тяжело сглотнул, вновь испытывая удушающее сочувствие к другу. - Посмотри на меня! - Рэйн повысил голос, а из его глаз в очередной раз за последнее время брызнули слёзы. - Хочешь и себе такого же будущего?! Что, если с твоим парнем что-то случится, а тебя не будет рядом?! Уходи! Покинув дом Рэйна, Скай отправился в общежитие университета, решая, как быть. Но, даже оказавшись там, ничего не решил. Хотя изо всех сил старался унять застарелые страхи, но это было нечеловечески трудно. Листы бумаги с доводами “за” и “против” не помогли. Он отбрасывал один вариант за другим. У него не хватало решимости.❧❧❧
Разумный, умеющий себя контролировать, Прайпай готов был рвать и метать. Он швырнул телефон на постель и выругался. Четвёртый раз он звонил Скаю после того, как узнал, что тот покинул дом Рэйна, и попадал на автоответчик. Выйдя из спальни, Пай спустился в гостиную и принялся метаться по ней из стороны в сторону, что-то бормоча себе под нос. Сидящий на диване Плен издал какой-то звук и тут же вжался в декоративные подушки. - Ты что-то сказал? - рявкнул Пай. Плен с опаской поглядел на брата и покачал головой. - Ни слова. Я просто откашлялся, - оправдался он. Затем осторожно проронил: - Я так понимаю, что Скай всё ещё не думает о том, что вернуться к нам. - Правильно понимаешь, - резко бросил Пай. - И не “к нам”, а ко мне. - А ты пробовал плюнуть на всё, найти его и убедить? - предложил Плен. Пай вздохнул. - Нет, я же обещал дать ему время. - Но прошла уже прорва времени, - напомнил Плен. - Да, - Пай остановился посреди гостиной и, нервно взлохматив свои волосы, снова вздохнул. Он простоял так минуты четыре, но пол горел у него под ногами, и Пай решил последовать совету брата. В других обстоятельствах Пай никогда не позволил бы себе такого нетерпения, но недели бесплотных размышлений о том, что могло так сильно встревожить Ская, не пошли ему на пользу. Страшнее всего было то, что Пай не мог обнять его и даже просто поговорить. Салон автомобиля не мог вместить его беспокойства. Пай быстро доехал до общежития университета, вылез, ощутил прикосновение свежего, после дождя, воздуха, несколько раз прошёлся вперёд-назад и привалился к капоту машины. Затем отправил Скаю короткое сообщение, что приехал. Наконец, Скай вышел, и у Пая замерло сердце. Он ужасно соскучился... Рядом со Скаем крутился один из его университетских друзей, который однажды помог Паю и Пхайю отыскать их непослушных возлюбленных. - Пи’Пай... - Скай подошёл к нему. Пай прочистил горло. - Прошло уже очень много времени, гораздо больше недели, - указал он. - Да, верно, - Скай кивнул, отведя взгляд в сторону. - Но Рэйн... - Я понимаю, - голос Пая охрип при мысли о Пхайю. - Потому и не торопил тебя. - Прости, - Скай ещё ниже опустил голову. - Знаю, тебе тоже тяжело. Пай промолчал. У него имелись свои мысли насчёт гибели Пхайю. Слишком уж подозрительно вели себя Сайфа и Пакин. Скорбью там и не пахло. Однако полной уверенности у Пая всё же не было, и он не торопился с выводами. Тем временем, Скай обернулся к другу и, слабо улыбнувшись, пробормотал: - Спасибо. Тот улыбнулся в ответ и взглянул на Пая. А проходя мимо, ткнул его локтем в бок. - Полегче на поворотах, приятель. После такого напутствия Паю захотелось перекинуть Ская через плечо и без всяких разговоров увезти к себе домой. - Может, прокатимся? - Пай кивнул на машину. - Да, - согласился Скай. Пай поехал к ближайшему парку. Всю дорогу они молчали. Пай бросил взгляд на стиснутые руки Ская с побелевшими от напряжения костяшками и почувствовал, что неловкость возрастает. Доехав до парка, Пай нажал на тормоз, выключил мотор, положил ладонь на кисть одной из рук Ская и заставил её разжаться. Их пальцы переплелись, и Пай, наконец, ощутил желанное прикосновение. Как ни странно, не было ни огня, ни дыма страсти. Было тепло, участие и всё, чему Пай научился, полюбив Ская. - Ну как? Надумал что-нибудь за прошедшее время? - тихо спросил Пай. Скай посмотрел в окно. - Раздумываю, как лучше рассказать тебе обо всём. Пай устал от его скрытности. Всё напряжение последних недель ударило ему в голову. Терпение лопнуло, и он стиснул руку Ская. - Хочешь сказать: “Было очень хорошо, но всё кончено”? - требовательно поинтересовался Пай. Скай выдернул руку из его хватки. - Не собираюсь я говорить ничего подобного! - возмутился он, посмотрев Паю в глаза. - Нет? - Пай выгнул бровь. - Слова могут быть разные, но смысл всё тот же. Тебе стало скучно со мной? Скай дёрнулся, как от пощёчины. - Нет! Мне никогда не было скучно с тобой, Пи’Пай, никогда! - с горячностью заверил он. - Не в этом дело. Просто я... - Скай, - прервал его Пай, - перед тем, как ты уехал, я проводил с тобой каждый свободный день, вечер, ночь. Мы сблизились так, что дальше некуда. Я научился читать по твоему лицу. Даже по телу. Ты сейчас выглядишь так, как будто собираешься расстаться со мной. В его глазах горела боль, и Скай чувствовал себя так, словно его резали на куски. - Надеюсь, напоследок ты расскажешь мне всё, - Пай вышел из машины и захлопнул за собой дверцу. Скай огорчённо смотрел ему вслед. Он не желал Паю вреда. Разве не в этом была причина всех страхов? Скай не хотел быть ему в тягость. Выбравшись из машины, он пошёл за Паем. Тот сунул руки в карманы своих брюк, повернулся спиной и уставился в гущу парковых деревьев. - Пи’Пай, прости... - едва слышно выдавил Скай, чувствуя ком в горле. - Я не это хочу услышать, - с горечью отозвался Пай. - Завтра утром, - сказал Скай. - Что? - Пай повернулся к нему. - Приезжай ко мне завтра утром, - пояснил Скай. - Сегодня у нас спокойного разговора не получится. Несколько секунд Пай молчал, потом хмуро произнёс: - Я уступаю тебе в отсрочке последний раз.❧❧❧
Вняв уговорам своих друзей – Чома и Тэма, – Порш решил отправиться вместе с ними в один из популярных баров города. Кинн устраивал где-то приём для своих деловых партнёров, и Порша не прельщала перспектива остаться вечером наедине с собой. Одиночество не привлекало его, как в прежние времена. Оно оставляло слишком много времени для размышлений. Кроме того, если не считать ресторанов, где он был вместе с Кинном, Порш давно уже почти ничего не знал о ночной жизни Бангкока, а этот бар многие горячо расхваливали. Бар пользовался особенной популярностью у некоторых бизнесменов, и Порш слышал о нём от Кинна, который периодически приглашал туда своих иностранных деловых партнёров. Приглашал, чтобы, как Кинн однажды выразился, создать у них иллюзию, будто они лицезреют разлагающуюся часть бангкокского общества, хотя по критериям Таиланда место это было изысканно элегантным и очень консервативным. Оба друга Порша по темпераменту были похожи друг на друга. Они любили покутить с завидной регулярностью, и это стало даже предметом шуток. Порш только что закончил переодеваться, когда друзья появились на пороге резиденции, и он посмотрел на них с немым удивлением. Те были очень ярко одеты. Порш почувствовал себя как майна в клетке с попугаями, что он им и сообщил, после чего, смеясь, отверг их предложение переодеться во что-нибудь более броское. Когда они прибыли в бар, там было уже много народа. В просторном зале господствовал уютный полумрак, но беглого взгляда было достаточно, чтобы убедиться в том, что внутренняя обстановка была дорогой и хорошо отобранной, как и большинство находившихся там людей. Вдоль стен стояли две барные стойки, за одной из которых бармены специализировались только на коктейлях, а столики располагались полукругом вокруг центральной части, служившей местом для выступлений инди-групп. Пока никакие группы не выступали. Вместо них где-то на заднем фоне слышался мерный ритм музыки из колонок. Порш выпил один за другим три коктейля и, решив, что больше пить не будет, позволил себе расслабиться. Он был намерен хорошо отдохнуть в этот вечер с друзьями. В последнее время Порш стал чувствовать, что скатывается в опасную зону, потому что испытывал настоящее удовлетворение только тогда, когда был с Кинном. Когда же Кинна не было рядом, Порш чувствовал себя полуживым, словно часть него отвалилась. Так что... Порш оживлённо болтал с друзьями, много смеялся и твёрдо убеждал себя, что Кинн для него не всё в жизни, и что можно и без Кинна отдыхать, веселиться. Порш уже почти поверил в это, когда при мягком оранжевом освещении в другом конце зала различил две знакомые фигуры. Он напрягся. Всё отошло на задний план – музыка, болтовня подвыпивших Чома и Тэма, стакан минеральной воды, который Порш держал в руке, окружающие люди. Всё исчезло из поля зрения, кроме тех двух фигур. Это были Кинн и Сэн. На Сэне были надеты очередные дизайнерские вещички, сшитые из мягкой материи, которые прилегали к нему, как плёнка. Руки его обвились вокруг шеи Кинна и держали мёртвой хваткой. Порш хотел оторвать взгляд от слившихся тел, но по необъяснимым причинам не мог. Он смотрел на них с каким-то мазохистским наслаждением, чувствуя, что сердце вот-вот остановится. В этот момент Кинн увидел его и вздрогнул от неожиданности. Порш быстро отвёл взгляд в сторону. Рука его подрагивала, когда он ставил стакан с водой на стол, а мозг сверлила одна мысль: “Всё-таки опасения были не напрасны”. Затем подошла очередь и мысли о том, что Сэн, вероятно, постоянно маячил где-то рядом с Кинном. Это потрясло Порша как удар ниже пояса. Ему захотелось немедленно уйти. Он посмотрел на своих друзей, подыскивая какое-нибудь правдоподобное объяснение, которое можно им дать для того, чтобы встать и сбежать, хотя они пробыли в баре чуть меньше двух часов. - Мне надо в туалет, - выпалил Порш, и ему послышалась нетвёрдость в своём голосе, а потом, когда он встал из-за столика, почувствовал её и в ногах. Мысли и образы, причинявшие ему нестерпимую боль, проносились в голове, как будто сорванные ураганом страшной силы. Порш почувствовал облегчение, когда в спокойной тиши роскошного мужского туалета уселся в глубокое кресло. Откинувшись на спинку кресла, Порш закрыл глаза и погрузился в мрачное состояние. Не был ли это тот самый страшный момент истины, о котором он так долго не хотел думать? Разве он не предупреждал себя заранее, что они с Кинном являются непрочной парой, идущей в никуда? “Так вот, - подумал Порш с горечью, - ты и пришёл в никуда”. Его медленно и неотвратимо засасывало в жуткую и отвратительную мглу. Внезапно он почувствовал чьё-то присутствие и, открыв глаза, увидел перед собой Сэна. Брови у того были пренебрежительно вздёрнуты, глаза жёстко сверкали. - Надо же, мы опять встретились, - небрежно проговорил Сэн, изогнув губы в некое подобие улыбки. Порш ничего не ответил, но выпрямился. Меньше всего ему хотелось вступать с Сэном в словесную пикировку, а по напряжённому выражению лица этого парня было видно, что тот именно в таком настроении. - Надеюсь, ты не спешишь, - Сэн уселся в ближайшее от Порша кресло. - Я хотел немного поговорить с тобой. Мы давно не виделись, а я собирался предупредить тебя насчёт кое-чего. - Да ну? - выплюнул Порш. За минувшие недели Сэн нисколько не изменился. Мало того, вид у него был ещё более безупречный, чем раньше. Порш почувствовал острый приступ ревности и сделал над собой усилие, чтобы сдержать яростную дрожь в голосе. - А я-то считал, что ты уже предупреждал меня, или ты хочешь сказать что-то новое? - Ходят слухи, что ты и Кинн – постоянная пара, - в голосе Сэна присутствовали вопросительные нотки. Порш промолчал, дико желая, чтобы Сэн убрался от него подальше. Должно быть, Сэн видел, как он встал из-за столика, потому-то и последовал за ним. Вот что стало с парнем, связавшимся с Кинном. Прошло уже много времени, как их отношения разорваны, а Сэн всё ещё испытывал горечь и негодование. Это было заметно по его лицу. Такие же чувства будут обуревать и Порша через полгода? Через год? Или всю жизнь? От такой перспективы Порш пришёл в отчаяние. - Не надо доверять слухам, - вяло ответил он. - Знаешь, пусть у меня с Кинном всё кончено, - сказал Сэн, скривив губы в презрительную усмешку, - но это не значит, что ты заменил меня на всю его оставшуюся жизнь. Кинн ничего не понимает в любви и не хочет понимать. О да, он роскошный и обаятельный, он умеет обращаться со своими любовниками, но любовь в это уравнение не входит. Звуки его голоса отдавались в ушах Порша как мерные удары, как стук града по оконному стеклу. - Поверь мне, когда я говорю тебе, что ты ничем не отличаешься от всех остальных, - продолжил Сэн. - Неужели ты действительно думаешь, что у тебя есть то, что удержит Кинна? Он скользнул по Поршу колким взглядом, давая понять, что если уж у него, обольстительного Сэна, не оказалось необходимой силы притяжения, то этой силы нет ни у кого, не говоря уж о каком-то личном помощнике без особого шарма. Каждая фраза Сэна вонзалась, как игла, в душу Порша, но он ничем не выдавал своих чувств. Порш смотрел на Сэна с чувством жалости и испытывал некоторое удовлетворение, видя, какой гнев вызывает в другого парня. - Кинн когда-нибудь обещал тебе, что будет твоим со всеми потрохами? - поинтересовался Сэн чуть более пронзительным голосом и рассмеялся. - Он вообще что-нибудь обещал? Или только требовал, чтобы ты принадлежал ему полностью? Сам Кинн при этом, заверяю, даже не думает о том, чтобы полностью принадлежать тебе. Задай себе эти вопросы, а потом спроси себя, почему. Потому что ты ему не пара. Кинн будет пользоваться тобой, пока ему не надоест, а потом бросит тебя без всяких сожалений. Сэн поднялся на ноги и оправил свою прилипшую к телу одежду. - Но, конечно, если эти слухи всего лишь слухи, то тебе нечего беспокоиться, - он вновь рассмеялся и удалился. У Порша в ушах всё ещё звенел этот смех, когда он направился обратно к своему столику. И смех Сэна, и каждая его фраза, произнесённая из чувства зависти и злобы, заставляли Порша теперь по-новому взглянуть на те вопросы, которых он старался избегать. “Надо, блять, убираться отсюда”, - подумал он, доведённый до глухого раздражения. Наконец, он вернулся на своё место, и собрался было сбежать, извинившись перед друзьями, как вдруг почувствовал, что кто-то тронул его за плечо. Порш повернулся и, увидев Кинна, едва удержался от искушения плеснуть ему в лицо остатками минеральной воды. Вместо этого Порш прохладно улыбнулся. Ощущая, как его охватывает волнение и растёт гнев, он изо всей силы сжал кулаки. Чом и Тэм уставились во все глаза на Кинна, затем нервно посмотрели друг на друга. Поршу стало жаль их. Как и многие в Бангкоке, они жили в вечном страхе перед мафией. А Кинна, как босса этой самой мафии, знали все, кто хоть раз пробовал открыть свой бизнес без выплаты ему процентов. Чом и Тэм пробовали. И сейчас, скованно улыбаясь, они начали натянуто о чём-то говорить с ним. Кинн также сказал им несколько ничего не значащих фраз, которые Порш пропустил мимо ушей. Порш ничего не соображал, перед его глазами всё ещё стояли Кинн и Сэн в объятиях друг друга. И, конечно, Порш был оглушён злонамеренными высказываниями, слетевшими с языка Сэна. В какой-то момент Порш почувствовал, как Кинн придвинулся к нему ближе, и всё в Порше восстало, желая избавиться от него. Когда же Кинн ровно и чётко сказал, что хочет поговорить с ним наедине, Порш сжал зубы, чтобы не ответить ему грубостью. - Я уже собрался уходить, Кинн, - сухо заявил он, гневно взглянув на Чома и Тэма, когда те с удивлением посмотрели на него. - После того, как мы поговорим, - жёстко припечатал Кинн. - Это приказ? - огрызнулся Порш, повернувшись в его сторону так, чтобы не быть услышанным друзьями. - Да, - подтвердил Кинн, сверкая глазами. - Пф! Мои рабочие часы на сегодня давно закончились, господин Кинн, - процедил Порш сквозь зубы, с яростью посмотрев ему в глаза. - Так что я не обязан исполнять ваши приказы. Тем не менее, он немного отошёл от столика, хотя каждое движение стоило ему больших усилий воли. Поршу хотелось врезать Кинну под дых, разбив при этом что-нибудь в придачу – вот что тот с ним сделал. Кинн играл с ним, и сейчас Порш чувствовал себя брошенным и вдребезги разбитым. - К тому же... чем я занимаюсь в своё свободное время – это не ваше дело, босс, - добавил он всё тем же ледяным голосом. - Я не хочу говорить с вами. Я вообще не желаю быть где-либо рядом с вами. Краешком глаза Порш видел, как Чом и Тэм нерешительно разговаривают друг с другом вполголоса, время от времени бросая на него боязливые взгляды. Кинн нахмурился. - Речь окончена, Порш? - сердито спросил он и, взяв Порша за руку, потянул к более тихому месту. - Отпусти! - Порш стал вырываться, но Кинн тут же сжал его руку ещё сильнее. - Мне, чёрт подери, нечего тебе сказать, Кинн! Поршу претила мысль устраивать сцену на публике, хотя он чувствовал, что у него внутри кипит ярость, готовая вот-вот взорваться. В итоге, стоило Кинну остановиться вместе с ним в самом затемнённом углу, как в зале бара вообще погасло почти всё освещение – началось выступление какой-то музыкальной группы. Порш растерянно замер перед Кинном, не двигаясь с места. - Послушай, Порш, - прорычал Кинн, - я здесь с деловыми партнёрами. Я встретился с Сэном случайно, и он почти сразу стал на меня вешаться. - Меня это не волнует, - прошептал Порш. - Я не хочу об этом говорить. Он пытался избавиться от острой боли, сосредоточиться на чём-нибудь таком, что успокоило бы тяжёлое, кошмарное биение сердца, но это было невозможно. Все его нервные окончания оголялись, когда он вспоминал, как Сэн обнимал Кинна. Почему Кинн позволил такое? Не потому ли, что не считал себя принадлежащим Поршу? - Так, всё. Я забираю тебя отсюда, - коротко произнёс Кинн, когда музыкальная группа заиграла громче. - Здесь не место обсуждать что-либо. - Да, я уезжаю, но не с тобой, Кинн, - едко сказал Порш. - Посмотрим, - не позволяя ему опомниться, Кинн потащил его к столику, за которым сидели четыре человека. Порш узнал их. Все они являлись деловыми партнёрами Кинна. Между тем, Кинн заявил им, что его личный помощник плохо себя почувствовал, и Кинн считает себя обязанным отвезти его домой. А ещё добавил, что свяжется с ними в следующий вторник, чтобы завершить сделку. Те в ответ сочувственно закивали, и Порш с несвойственным ему отсутствием великодушия недоумевал, откуда у этих людей взялась такая симпатия к нему, когда ни один из них не знал о нём ровным счётом ничего за исключением должности. Кинн был прав в одном. Порш действительно чувствовал себя больным. Голова у него шла кругом, а затемнённая интимная атмосфера бара стала вдруг страшно давить. Музыка, что ли, стала такой громкой? Раньше она казалась Поршу приглушённой, а сейчас от музыки у него стучало в висках. - А как же Сэн? - с сарказмом поинтересовался Порш. - Не будет ли он разочарован тем, что его любимый мафиози не завершит вечер в постели с ним? - Улыбайся, когда будешь прощаться со своими друзьями, - проговорил Кинн сквозь сжатые зубы, не обращая внимания на замечание Порша и больно впиваясь пальцами в его предплечье. Улыбка была больше похожа на гримасу, и, когда Чом спросил, не случилось ли чего, Порш ответил, что у него разболелась голова. Порша не волновало, какие подозрения может вызвать его поведение. Ему было всё равно – пусть хоть все его друзья, весь Бангкок перемывают ему косточки. Из того, что наговорил Сэн, было ясно, что слухи уже идут. Сейчас Поршу хотелось одного – убраться отсюда к чертям.❧❧❧
На улице шёл слабый дождь и дул ветер. - А теперь, - со зловещим спокойствием заговорил Кинн после того, как приказал Бигу и Кену покинуть машину, - мы поедем домой, и обсудим всё наедине, Порш. Он не разжимал руку, по-прежнему держа Порша за предплечье, пока открывал дверцу машины и ждал, когда тот усядется. Кинн не проронил ни слова в течение всей короткой поездки и постоянно сидел угрюмый с плотно сжатыми губами. Когда автомобиль остановился перед резиденцией, он выключил зажигание и повернулся к Поршу. - Итак, ты видел меня вместе с Сэном, - констатировал Кинн, - и со своим необыкновенным даром логического мышления решил, что всё очевидно. - Ни хрена, - возразил Порш. - Я знаю, что у тебя с ним всё кончено. - Тогда в чём же дело? - Кинн посмотрел на него с удивлённым выражением на лице. “Похоже, он не видел, как Сэн проследовал за мной в туалет”, - мысленно хмыкнул Порш. А у него самого не было намерения просвещать Кинна в отношении содержания разговора с Сэном, если это можно было назвать разговором. - Просто действительно чувствую себя неважно – вот и всё, - глухо ответил он. - Выпил больше, чем мог. Я хочу лечь спать. Один. Без удовольствия быть в твоём обществе. Порш потянулся к ручке дверцы, настраиваясь уйти и не выдавать своих чувств. - Не торопись, Порш, - в голосе Кинна прозвучали угрожающие нотки, но это Порша ничуть не обеспокоило. Кинн уже причинил ему боль. Кинн не мог сделать ничего больше, что ухудшило бы и без того плохое самочувствие Порша. Конечно, Порш понимал, что всё прошедшее время сознательно откладывал неминуемый разрыв отношений с Кинном. Поэтому Поршу некого было винить, кроме себя самого. Но от этого его гнев не становился меньше.