Нерушимые узы

Кинн рассматривал “полицейского” со всем вниманием, опасаясь ошибиться. Точно ли это Порш? Чёрная маска “полицейского”, скрывающая большую часть лица, и надвинутый на лоб козырёк фуражки мешали убедиться в этом. Впрочем, трудно было не узнать фигуру Порша в полицейской форме. Когда тот был в ханьфу, узнать было гораздо сложнее. А тут... отлично подогнанная по фигуре тёмно-синяя с металлическими деталями полицейская форма, пристёгнутый к ней серебряный значок чикагского копа и кольца наручников на поясе брюк. Порш выглядел как плакат, агитирующий рекрутов идти на полицейскую службу. Но тут Кинн нахмурился в некоторой растерянности. Порш был... другим. Как прошлой ночью, так и этой ночью. Появление на маскараде, выбор костюмов, соблазнение... Это было не в стиле Порша. Совсем не в его стиле. Кинн провёл вместе с ним достаточно много времени, и Порш почти всегда носил только невзрачную одежду. Он не любил привлекать к себе внимание. Конечно, всё равно привлекал, вот только факт оставался фактом – Порш крайне неохотно одевался во что-то интересное. Футболки с криповыми ежами, утками или енотами – его максимум. На какое-то время Кинн потерял “полицейского” из виду, а когда вновь нашёл, то увидел, что тот пьёт какой-то кислотно-зелёный коктейль, прислонившись плечом к стене. Смотрел “полицейский” на него теми же глазами с золотистыми линзами, какими смотрел на Кинна “китаец” прошлой ночью, заманивая, призывая. Кинн испытал нечто, подобное удару молнии. Кожа его горела. Он ощущал лёгкое покалывание. Сердце билось в ускоренном темпе, дыхание сбилось. Выражение вызова на лице “полицейского” сменилось одобрением парня, которому определённо нравится другой парень, на которого он смотрит. А когда Кинн приблизился к нему и их взгляды встретились, Кинн увидел в золотистых глубинах его глаз желание. Грубое, примитивное желание. Тело Кинна немедленно откликнулось. Ещё несколько минут назад он готов был обрушиться на Порша с ругательствами. Теперь Кинн хотел одного – содрать с Порша полицейскую форму и довести его до оргазма, до криков. Снова и снова. Тем не менее, Кинн продолжал, прищурившись, пристально ощупывать “полицейского” взглядом. Он отметил особые ухищрения в образе Порша, а именно искусно выставленное напоказ самоуверенное поведение. Да и костюм был скроен и сшит так, чтобы представить того, кто его наденет, в лучшем виде, подчеркнув все достоинства тела. Порш, которого Кинн знал, никогда не одевался так, чтобы возбуждать желание. Однако дело было не только в костюме. В глазах этого Порша не было вселенской муки, а в позе – постоянного напряжения. Заинтригованный, Кинн подошёл к нему ещё ближе и, тоже непринуждённо опёршись на стену, улыбнулся. Порш замер. Кинну показалось, что тот затаил дыхание. Догадку эту подтверждал и тот факт, что Порш приоткрыл губы на вдохе. Его реакция на взгляд и улыбку Кинна показалась ещё более странной, чем вызывающее поведение. Налицо были все признаки того, что Порш хотел быть с ним сегодня ночью. А вот хотел ли быть с ним всегда – это ещё предстояло выяснить. Кинн понял, что готов сыграть с Поршем в любую игру, если в итоге наконец-то сможет заполучить его навсегда. Кинн смотрел на Порша в упор, и тот вновь с беспримерной дерзостью встретил его взгляд. Хотя в этом-то Кинн как раз не находил ничего удивительного. Порш часто стремился ему противостоять, пусть даже в попытке защититься, и часто отвечал вызовом на вызов. Но на этот раз отклик Порша показался Кинну импульсивным, неосознанным. Порш нервно покачивал в руке бокал с коктейлем, и грудная клетка его вздымалась от частого дыхания. Он провёл языком по нижней губе так, как провёл бы по ней Кинн, лаская. И всё это время Порш смотрел на него – глаза в глаза. Он даже почти не моргал, словно был в трансе. “Надеюсь, он не успел напиться”, - пронеслось в голове Кинна. Прошла минута, за ней другая минута, но Кинн всё никак не мог отвести от Порша взгляда. Тот был одинаково похож на прошлую версию себя и на новую версию себя – рокового искусителя, персонального губителя души Кинна. Оставался открытым вопрос: почему Порш решился вернуть их отношения именно таким образом? Или же он желал вернуть лишь часть их отношений, связанную с сексом? Как бы то ни было, отрицать того, что Поршу вполне удаётся эта задумка, Кинн не мог. Улыбка сошла с лица Кинна. Он напрягся. “Чёрт, что Порш всё-таки делает?” - подумал Кинн. Порша постоянно окружала некая аура, которая отбивала охоту пробиться сквозь эту невидимую оболочку. Он с самой первой их встречи словно предупреждал “держись от меня подальше”, и Кинн до недавнего времени внимал предупреждению. А когда попытался пробиться... они расстались. Теперь же вокруг Порша была совсем иная аура. Он соблазнял, манил, побуждал к действию. “Удиви меня, сделай меня своим, сейчас я тоже хочу этого”, - будто бы требовал Порш. Перемена в нём была глобальной. Настороженность сменилась острым предвкушением. И это соблазняло Кинна. Порш его соблазнял. Под взглядом Порша ему становилось жарко, но он не желал пока выдавать своего жара ни взглядом, ни жестом. “Какого чёрта Порш такой переменчивый? - задумался Кинн. - Это черта его характера или всё гораздо сложнее?” Узнать об этом он мог только у самого Порша. Расправив плечи, Кинн шагнул к нему с решительным видом. Между тем, у Порша учащённо билось сердце. Обычное поведение его дурацкого сердца в присутствии Кинна, ничего особенного. Стоило лишь увидеть Кинна, стоило Кинну лишь направиться к нему своей особой походкой хищника, лёгкой, но целеустремлённой. Несколько минут назад Кинн стремительно сократил между ними расстояние, подошёл к нему, никуда не сворачивая, и те, кто стоял на пути, вынуждены были сами уступать ему дорогу. И вот сейчас – Кинн и вовсе оказался совсем близко. Порш судорожно вздохнул, напомнив себе, что всё ещё играет роль таинственного парня. - Дабл, - Кинн удивился, услышав собственный голос. Он звучал ниже обычного и с чувственными интонациями, которые вовсе не входили в его планы. Порш повёл плечами в ответ – знак того, что тоже по-прежнему ощущал безумное притяжение, неизменно возникающее между ними. - Кинн, - поприветствовал он. Голос Порша был всё тем же хрипловатым, с акцентом, голосом, что и прошлой ночью. Кинн снова прищурился, схватил его под локоть и повёл к выходу. Порш не сопротивлялся, поступая вполне разумно, иначе Кинн не сдержался бы и мгновенно разоблачил его.

❧❧❧

В конце концов, Кинн провёл Порша сквозь толпу к выходу из шумной комнаты, затем в коридор и, оказавшись там, наугад открыл первую попавшуюся дверь, после чего втолкнул его туда. В комнате светил лишь один ночник, и в какой-то миг сходство Порша с прошлой версией себя усилилось – напряжённый силуэт в полумраке. Порш осторожно отступил вглубь большой, богато обставленной комнаты – после освещённых множеством свечей комнат и коридоров он здесь словно ослеп. Но потом, когда глаза привыкли к полумраку, Порш понял, что они находятся не в одной из “любовных комнат”, а, скорее, в гостиной. Отсюда запах дыма от свечей-афродизиаков приятно щекотал ноздри, а не вызывал желание незамедлительно найти себе сексуального партнёра. В этой комнате этот запах просто бередил чувственность, которой в этом доме, казалось, было пропитано всё. Кинн прошёл в комнату следом за Поршем, раздражённый и возбуждённый всем происходящим. Он был в гневе на себя и на Порша. Кинн не понимал, зачем Поршу понадобилось всё это проделывать. В любом случае, Кинн терял голову от желания. Захлопнув дверь, Кинн закрыл её изнутри на ключ. Порш, услышав лязг ключа, улыбнулся, но нервы его всё равно натянулись, как струны. Звуки, доносившиеся из прочих комнат – звуки музыки и смеха, сразу стихли. Здесь, в этой полутёмной комнате, они оказались отрезанными от внешнего мира. Они остались вдвоём. Больше никого. - Что за игру ты ведёшь? - грубо поинтересовался Кинн, сняв с себя шляпу и отбросив её на столик. - Опять заявился сюда, в этот дом... Кстати, в каких ты отношениях с хозяином дома, раз совершенно не опасаешься появляться на его маскарадах? Ещё по прошлой ночи ты должен был понять, что это, по сути, оргии. - Ты решил устроить мне допрос, Кинн? - растягивая слова, спросил Порш. - И вообще... я просто хочу повеселиться. В узких прорезях маски Кинна вспыхнул огонь ярости, соединившись с огнём страсти. - Знаю, тебе, наверное, кажется странным, что после случившегося между нами вчера ночью, я смотрел на тебя сегодня с таким интересом, - весело проговорил Порш. Хорошо, что источник света был у него за спиной, позволяя ему оставаться в тени, в то время как Кинн весь был у него как на ладони. “Мне кажется странным не только это”, - подумал Кинн в ответ на слова Порша. - Хотя в своё оправдание могу сказать, что в том же можно обвинить любого из гостей на этом маскараде, - добавил Порш, подмигнув. - Но ты не просто один из них, верно, Дабл? - раздражённо произнёс Кинн, подойдя к нему почти вплотную. - Это ты опять ко мне подошёл, - веско заметил Порш. - Ты мог бы оставаться там, где стоял. - Я здесь из-за тебя, - Кинн схватил его за локти и притянул к себе. - Подозревал, что ты и сегодня сюда придёшь. И не воздержишься от шалостей. Порш словно со стороны услышал своё частое дыхание. Он отвёл взгляд в сторону, пытаясь справиться с эмоциями. Кинн, как обычно, выводил его из себя, будоражил, заставлял чувствовать что-то неопределённое, без труда взламывал прочную корку льда, которой Порш окружил себя, что-то требовал, как будто имел на это право. Однако теперь Порш не чувствовал отторжения от всего этого. Возможно, потому, что колючий, недоверчивый комок в его душе, наконец, начал рассасываться от осознания того, что жизнь без Кинна будет беспросветной. Всего лишь нескольких дней без него Поршу вполне хватило, чтобы убедиться в этом. А страх того, что на этих чёртовых маскарадах Кинн, рано или поздно, найдёт себе нового любовника, удивительным образом перекрыл собой все прочие страхи. Эта перемена в себе Поршу очень нравилась, и он надеялся, что больше не поддастся даже самым неясным опасениям. И главное – сможет вернуть Кинна. Неожиданно Кинн усилил хватку своих рук. Порш изумлённо уставился на него. - Ответь хоть на один из моих вопросов... Дабл, - Кинн смотрел ему в глаза всё также испытующе пристально, без улыбки. Порша пробила крупная дрожь. “Почему мне кажется, что на этот раз Кинн узнал меня? - взволнованно подумал он. - Кинн так произнёс это “Дабл”, что...” Порш был обескуражен и растерян настолько, что целое мгновение не мог справиться с собой. В голове стало биться одно: он пока не готов снять маску, он пока не убедился в себе и Кинне до конца. Порш не знал, что такого должно случиться, чтобы он убедился до конца, но чувствовал, что просто поймёт, когда этот момент наступит. Казалось, лишь спустя вечность Порш отмер и вырвался из рук Кинна, увеличивая между ними дистанцию. Порш смотрел на Кинна сквозь свою безупречную чёрную маску, и ему мерещилось, что под ответным взглядом Кинна он обнажён. Со всеми своими страхами, стремлениями, желаниями. К собственному удивлению, Порш не почувствовал отторжения и от этого. Ощущение обнажённости души перед Кинном вовсе не было неприятным. Перед любым другим человеком – безусловно, да, было бы. Перед Кинном – нет. - Ты играешь с огнём, Дабл, - предупредил Кинн, не получив ответа на свои слова. - Учусь у тебя, - усмехнулся Порш. - Судя по шепоткам на этом маскараде, ты постоянно играешь с огнём. Флирт у тебя в крови. - Не сейчас, - Кинн отвернулся. - Что такое, Кинн? - принялся поддразнивать его Порш. - Разве прошлой ночью ты не хотел меня? Неужели больше не станешь заявлять на меня права? - Думаешь, я имел в виду, что вообще больше не буду флиртовать? - Кинн повернулся к нему лицом и скрестил руки на груди. - Может, я имел в виду, что больше не буду флиртовать с тобой? Порш склонил голову набок. - Но как скучно нам будет сегодня без этого. - Сомневаюсь, что с тобой когда-нибудь может стать скучно, - парировал Кинн. Чем больше Порш его дразнил, тем более агрессивным он становился. Порш чувствовал, что похоть распирает Кинна с каждым произнесённым словом, и тот мог вот-вот наброситься на него. Возможно, сигара и расслабила Кинна немного, но не настолько, чтобы он стал безобидным. Кинн не мог быть безобидным. Никогда. Подумав, Порш решил, что будет лучше, если они оба слегка сбросят напряжение перед неминуемым сбрасыванием масок. Значит, следовало продолжить флиртовать, чтобы как можно быстрее перейти к главному. - Знаешь, Кинн, мне с прошлой ночи не даёт покоя наше... взаимодействие, - вновь заговорил Порш, намекая на их вчерашние поцелуи и ласки. - Я постоянно думал об этом. Да, постоянно. - Вот как? - отозвался Кинн, стараясь казаться равнодушным. И Порш не уловил в интонациях его голоса ни малейшего удивления. - И какие же ты сделал выводы? - лишь уточнил Кинн. “Какая деловитость, - мысленно улыбнулся Порш. - Как это похоже на тебя, Кинн”. Немного помедлив, он ответил: - Ну, всё это оказалось таким всепоглощающим, что я не прочь повторить. Кинн бросил на него пытливый взгляд и тут же снова отвернулся. Порш ожидал от него совсем другой реакции. - Хн, всепоглощающим может быть то, то происходит между людьми, страстно чего-то желающими, - сказал Кинн. - Вот тогда это действительно всепоглощающее чувство. Порш растерялся: он не особо понял, что Кинн имел в виду. И у Порша создалось впечатление, что именно этого Кинн и добивался – то есть, хотел его озадачить. Собравшись с мыслями, Порш заявил: - А мне показалось, что мы оба страстно желали друг друга. И знаешь, что ещё я думаю? Кинн тяжко вздохнул. - Нет, не знаю, - пробормотал он. - Но уже начинаю бояться твоих мыслей. Порш задорно ухмыльнулся, позабавленный. - Я думаю, что ты тоже хочешь это повторить, как бы ни отпирался, - уверенно проговорил он. Кинн взглянул на него и усмехнулся. - Самоуверенность и флирт тебе идут... Дабл, - заметил он. Миг – и Порш жгуче поцеловал его. Затем мгновенно почувствовал, что Кинн отвечает на поцелуй. Оба застонали, стараясь крепче прижаться друг к другу. Кинн не знал, что на него подействовало, разрушив намерение не поддаваться Поршу: возможно, вызов, прозвучавший в его голосе. В любом случае, Кинн вдруг понял, что больше не в силах сдерживаться. Он хотел наказать Порша, преподать урок, желал показать, что тот ведёт опасную игру. А сильнее всего хотелось целовать, целовать и целовать этого безумно противоречивого, но такого любимого парня. Желание было таким мощным, что у Кинна в глазах помутилось. - Почему? - спросил он, прокладывая дорожку из поцелуев по шее Порша за ухо. Порш закинул руки ему на шею и подставил горло его губам. Полицейская фуражка с глухим стуком упала с головы Порша на пол. Кинн прижался губами к жилке, бьющейся у Порша на шее, и слегка втянул в себя кожу. - Кинн... - горячо выдохнул Порш, потираясь об него всем телом, возбуждая ещё сильнее. Кинн тихо рассмеялся, получая удовольствие от их игры. - Не ответишь? - промурлыкал он. - Я понятия не имею... о чём ты спрашиваешь... - задыхаясь, Порш чуть было не сорвался на свой обычный голос, но вовремя проконтролировал себя. Вот только короткой заминки хватило, чтобы его сорванное дыхание и хрипотца в голосе навели Кинна на воспоминания о смятых простынях и о том, как Порш выгибается ему навстречу, распростёртый на постели. - Мы должны уйти отсюда, пока я не сорвал с твоего тела эту полицейскую форму и не взял тебя прямо здесь, - прошептал Кинн ему в губы. Будь его желание не таким сильным, он бы, не раздумывая, овладел Поршем прямо здесь и сейчас. А утолив страсть, прочистил бы себе мозг настолько, чтобы без помех разоблачить Порша и потребовать объяснений. Но Кинн узнал этот голод в себе. Такой голод одним раундом не утолить. Начав, он не сможет остановиться до утра. - Нет, я не хочу уходить... - проворчал Порш. Кинн сердито прикусил его нижнюю губу. Порш зашипел и теснее прижался к нему. Всё это походило на безумие. Порш совершенно ничего не соображал, совсем потеряв голову от тоски по близости с Кинном, а тот, казалось, был сильно на него зол. Вернее, на Дабла. Или всё-таки... на него, Порша? Как ни странно, даже в объятиях злого Кинна Порш чувствовал себя просто прекрасно, и мысленно поставил очередной плюсик будущему с этим мафиози. Тянулись мгновения, Кинн стоял неподвижно. Затем он вдруг резким движением повернул Порша к окну и, нетерпеливо отдёрнув штору, посмотрел ему в глаза, освещённые лунным светом. А в следующий момент своими длинными, ловкими пальцами Кинн развязал тесьму, удерживающую маску Порша, и маска упала на пол. Порш нервно сглотнул, снова чувствуя себя обнажённым. Но, словно этого было мало, он испытал сильнейшее желание раздеться совсем: под злым жарким взглядом Кинна снять всё, что было на нём надето. Как вообще он мог расстаться с Кинном? У Порша голова шла кругом. Буравя его взглядом, Кинн мрачно усмехнулся. - Почему ты так на меня смотришь, Порш? - Как? - тихо спросил тот. Кинн выругался, опустил штору и вновь, схватив за локти, притянул его к себе. - Так словно пьян мной, - пояснил Кинн. - Потому что это действительно так, - честно ответил Порш. - Да уж, не иначе, - хмыкнул Кинн. - Я всегда подозревал, что ты с безуминкой в душе, но чтобы провернуть такое... Порш облизнул свои пересохшие губы, и Кинн прожёг его взглядом. - Какую игру ты ведёшь? - повторил Кинн вопрос, который задавал “Даблу”. И на этот раз Порш услышал в этом вопросе что-то иное, что-то предельно возбуждающее. - Ты, наверное, сбит с толку, - Порш вздохнул. - Ты чертовски прав, - согласился Кинн. Порш вдыхал его дыхание. Тела их едва заметно и будто в отрыве от воли хозяев скользили друг о друга, разжигая и без того кипящую кровь. Всё это началось ещё там, в толпе прочих гостей маскарада, но тогда Порш надеялся, что Кинн не узнает его слишком быстро. Однако сейчас до Порша дошло, что Кинн, судя по всему, узнал его сразу. - Хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь, Порш? - внезапно прошептал Кинн, прикасаясь губами к его горлу. Порш вздрогнул от волнения и восторга одновременно. - Радуйся, - Кинн поймал его взгляд, - ты заразил меня своим безумием настолько, что я готов оказать тебе эту услугу, повременив с разборками. - Я... - Порш часто заморгал, не понимая его настроение. Поцелуй Кинна не внёс ясности. В поцелуе его не было нежности. Он овладел ртом Порша с ненасытной жадностью. Вероятно, Поршу следовало бы отреагировать негативно, как тогда, когда они были в спальне его дома. Кинн сейчас вёл себя аналогично и едва сдерживался, явно мечась между гневом и всепоглощающим желанием. Порш вцепился в лацканы его пиджака, чтобы не пошатнуться от такого напора. Затем, едва Кинн прервал поцелуй, чтобы глотнуть воздуха, Порш озорно лизнул его губы, чувствуя, что в силах смягчить своего разозлённого парня. Чувствуя, что всегда будет в силах его смягчить. Кинн застонал и прижался к нему ещё теснее. Порш не оказал ему сопротивления, и Кинн сразу стал мягче, нежнее. Казалось, сам факт капитуляции Порша успокоил его. - Скажи мне, во что мы опять впутываемся, Порш, - прошептал Кинн, покусывая его губы. - Ты скажи, - выдохнул Порш, обнимая его за плечи. Он действительно был сейчас пьян Кинном, потому отказывался думать. Комната вращалась. Порш закрыл глаза, но комната всё равно продолжала вращаться. Скорее всего, он упал бы, если б Кинн так крепко не держал его. Кинн, не успев прийти в себя, не давая рассудку взять верх над страстью, обнял лицо Порша обеими ладонями и снова поцеловал его в губы. Порш в ответ вжался в него всем телом, схватил Кинна за запястья. В какой-то момент Кинн прижал Порша спиной к стене, а языком проник ещё глубже в его рот. Кинн пил вкус губ и рта Порша, ласкал его нёбо. От возбуждения Порш разгорячился настолько, что от него сильнее запахло парфюмом. Этот запах кружил Кинну голову, сводил его с ума. И ведь вчера было почти то же самое, поэтому он, если б не был так пьян, легко мог бы узнать Порша хотя бы только по запаху – “Дабл” пах, как Порш. Порш отпустил запястья Кинна и заскользил ладонями по его груди, плечам. Этим Порш жёг Кинна сквозь ткань костюма, делая возбуждение почти болезненным. Кинн ещё никогда не испытывал такой отчаянной потребности оказаться в Порше. И это случится. Случится сейчас. Ничто не могло его остановить. - Дай-ка я сниму это, Кинн... - в очередном перерыве между поцелуями Порш аккуратно стянул маску с его лица. Кинн уже и забыл о ней. - Как будто ты не знаешь, что это я. Это в тебе перемена настолько резка, что я едва верю тому, что происходит. Не ты ли расстался со мной, Порш? - не удержался от обвинения он, потому что это до сих пор его угнетало. - И если ты вторую ночь подряд приманиваешь меня к себе лишь для того, чтобы после секса вновь кинуть... лучше вытащи пушку из кармана моего пиджака и убей меня. В его голосе слышалось рычание, бурление утихшей было злости. - Я никогда не причинял тебе вреда, - Кинн притиснул Порша к стене сильнее, заглянул в его золотистые глаза. - Никогда не делал того, чего бы ты сам не хотел. И меня по-настоящему оскорбило то, как ты обошёлся со мной. Не думай, что я легко забуду это, Порш. Порш глухо простонал в новый поцелуй, быстро превратившийся в поцелуй-укус. Порш широко распахнул глаза, в них затанцевали золотистые огоньки, гипнотизируя Кинна. Порш жадно отвечал на его болезненные, обжигающие поцелуи, словно опасался отпустить минуты их близости. Кинн вновь злился, но Порш теперь не только был уверен, что сумеет совладать с этой злостью, но и чувствовал в себе какой-то новый уровень доверия Кинну. - Я всегда... всегда знал, что тебе нужно, Порш... гораздо лучше тебя самого... - на выдохе произнёс Кинн и снова стал целовать глубоко, страстно. Мысли в голове Порша расплывались, терялись, ускользали безвозвратно, предательски, пока Кинн грубо целовал его шею, впиваясь губами, оставляя алые тёмные следы. Порш, в свою очередь, царапал ногтями кожу его шеи, тоже оставляя следы, даже неглубокие, но длинные ссадины. Кинн подхватил одну ногу Порша под колено, притягивая ближе к своим бёдрам, закинул себе на талию. Продолжая оставлять свои алые метки на коже Порша, Кинн расстегнул несколько застёжек на его костюме, спустился поцелуями ниже, переключив всё своё внимание на выпирающие ключицы. И хотя Кинну до одури хотелось взять Порша немедленно, с минимальной прелюдией, чтобы тот кричал, чтобы это слышали все гости маскарада... но Кинн контролировал себя, перемежая грубость нежностью. - Тебе надо поскорее вылезти из формы рядового полицейского, Порш... - шепнул Кинн ему на ухо, начав снимать с него маскарадный костюм. - Никогда не добудешь настоящих денег, если останешься простым копом. Порш, чутко уловив смену его настроения, решил подыграть: - Ну, я знаю один верный способ получить повышение – арестовать какого-нибудь крутого парня. Например, мафиозного босса. Такого, как ты. - Хн, - Кинн, распахнув на нём рубашку, прошёлся по нему оценивающим взглядом, - а такой красивый полицейский берёт взятки? - Я никогда не беру “грязные” деньги мафии, - гордо ответил Порш, принявшись избавлять Кинна от костюма. Кинн вдруг рассмеялся. - Порш, а ты знаешь, что чикагский полицейский департамент был известен по всей стране как самый коррумпированный в Америке? - сообщил он, после чего вернулся к их игре. - Красавчик, если не будешь брать взятки, остальные копы устроят тебе ад на земле. - Пф-ф! - Порш фыркнул. - А, может, я лучше сначала получу с тобой удовольствие, а потом арестую? Как тебе такое? И даже заранее потянулся к наручникам, висевшим у него на поясе, но Кинн оказался проворнее, поэтому в итоге... кольца наручников сомкнулись на запястьях “полицейского”. Однако Порш совсем не растерялся. Улыбнувшись, он закинул скованные руки на шею Кинна и запустил пальцы в его волосы. - Однажды я всё равно тебя арестую, - шутливо пригрозил Порш, кусая его подбородок. - Ты слишком горяч, Кинн, и хотя бы за это должен сидеть в тюрьме. - Порш... - хрипло протянул Кинн, чувствуя, что эта игра лишь усилила его сексуальный голод. - Не надейся отделаться одним раундом... Я тебя до утра отсюда не выпущу. Приподняв, Кинн подхватил Порша под бёдра, а тот послушно прогнулся в его руках. Кровь кипела и стучала у Порша в висках. Его истерзанные губы сами тянулись навстречу жёстким поцелуям Кинна. И пусть они оба вели себя сейчас как страшные собственники, нагло метя кожу друг друга алыми засосами, Порш больше не винил ни себя, ни Кинна за такое поведение. Больше не опасался, что Кинн всё равно возьмёт его, если он откажет. Больше не хотел одновременно целоваться с Кинном и разбить его губы в кровь, как хотелось тогда, в спальне своего дома. Порш не винил, не опасался и не хотел отказываться. Ни от Кинна, ни от себя настоящего, которому нравилось всё, что Кинн ему давал. Кинн действительно гораздо лучше самого Порша знал, что Поршу нужно. Ведь Кинн – это не просто его возлюбленный. Не просто любовник. Кинн – это его человек. Порш чувствовал, что узы между ними нерушимы. Эти узы не порвать никому и ничему. - Ненасытный... - Порш сказал это о Кинне, который всё никак не мог прекратить его целовать, но знал, что то же самое можно сказать и о нём самом. - Ну же, Кинн... сними, наконец, с нас обоих чёртовы брюки... они только мешают... м-м-м... Раз сковал меня наручниками, делай всё сам. Кинн ожёг его жарким взглядом, и Порш смекнул, что тому однозначно нравится сознавать, что любовник скован наручниками. Чуть отодвинув от себя, Кинн нетерпеливо избавил его от брюк, провёл пальцами по бёдрам, потянулся вперёд, снова целуя в губы, кусая скулу, шею... Кинну тоже хотелось поскорее содрать с себя брюки и прочее, но тогда придётся выпустить Порша из рук, прервать поцелуи. Порш ведь мог и сбежать, если его отпустить. Прецеденты уже были. Потом можно и не нагнать его вновь. Поэтому Кинн медлил, постоянно облизывал губы, целовал Порша, обнимал его. Мысли всё вращались и вращались вокруг побега Порша, и взгляд Кинна темнел, становясь тяжёлым и опасным. Но вот – взгляд Кинна упал на стол, а слух уловил лязг наручников, уверив, что, даже если Порш попытается сбежать, то со скованными руками он не убежит далеко. Его будет легко нагнать. - Ах-м-м... - со смешком вырвалось у Порша, когда Кинн разложил его на столе, смахнув всё, что там было. Впрочем, вскоре, стоило Кинну стянуть с него боксеры, Поршу стало уже не до смеха. Единственное, что он мог – это стонать и извиваться под Кинном, пока тот готовил его для себя. Кинн ласкал его изнутри своими умелыми пальцами, целовал бёдра и напрочь игнорировал напряжённый член Порша, намеренно наказывая. Порш сходил от этого с ума. Наконец, Кинн вошёл в него резким толчком почти до конца, стиснув зубы и откинувшись головой назад, чтобы сдержаться, чтобы не сорваться в безумный темп сразу, тем самым причинив Поршу боль. Кинн дышал часто и коротко. Он ждал, позволяя Поршу привыкнуть. Ждал, когда тот перестанет чертыхаться из-за силы его напора. Кинн невидящим взглядом скользил по тёмному потолку, сохраняя выдержку. И только когда Порш обвил его ногами и прижался к нему теснее, Кинн склонился над ним, нашёл его скованные руки, завёл их ему за голову и ворвался в его тело до конца. Чуть вышел и снова толкнулся, наслаждаясь сладострастными стонами Порша. - Кинн!.. - Порш впился пальцами в край стола за своей головой, упёрся в поверхность стола затылком, упиваясь ощущением ненасытного жара. Кинн заполнял собой не только его тело, но и зияющую дыру в душе Порша. И с каждой их близостью эта дыра будто стягивалась, уменьшалась, болела меньше. - Кинн!.. - Порш задыхался, его пальцы сжимали край стола крепче, с силой стискивали дорогое дерево. - Кинн!.. Чёрт, как же я скучал по тебе... по нам... Он подался навстречу бёдрами, выгнулся, отдаваясь Кинну страстно, жарко. Порш, в самом деле, был ненасытен так же, как Кинн. Порш пил возбуждение Кинна, как воду, вдыхал, как воздух. Порш отрывисто смеялся, отвечая на поцелуи Кинна, вздрагивал от наслаждения, когда тот проникал в него особенно резко и глубоко. Порш кончил первым, следом за ним Кинн, но, едва успев отдышаться, они начали всё заново. С той лишь разницей, что теперь Порш был избавлен от наручников. Однако он всё равно ощущал себя полностью во власти Кинна, чувствовал, как липнут ко лбу пряди волос, как подрагивают искусанные губы и взмокшие руки, как пальцы до боли сжимаются на лакированном дереве стола. Кинн усилил темп, и теперь почти рычал от удовольствия – низко, гортанно, словно дикий зверь. Протянул руку, скользя ей под спину Порша, резко рванул его на себя, приподнимая. Заставил практически соскользнуть с влажной поверхности стола, оставляя лишь немного опоры. В таком положении Порш оказался выше, поэтому Кинн вскинул взгляд вверх, чтобы посмотреть на него, чтобы вглядеться в искажённое наслаждением лицо. - Порш... - горячий выдох Кинна куда-то в район груди Порша. Не удержавшись, Кинн коснулся губами соска, лизнул его, прикусил. Затем отстранился и насадил Порша на себя сильнее, подхватывая под бёдра одной рукой, обнимая за талию другой рукой, и оторвал его, наконец, от истерзанного стола. Порш привычно лёгкий и гибкий, поэтому Кинну было совсем несложно, удерживая на руках его вес, двигаться в нём снова и снова. Так получалось резче, глубже и сильнее. Как раз то, что нужно, чтобы Поршу снесло крышу. И Кинн это знал. - Кинн! Д-да!.. Ч-ч-чёрт, да!.. - Порш жмурился до цветных кругов перед внутренним взором, упирался ладонями в плечи Кинна, цеплялся пальцами, впивался ногтями, не справляясь с захлёстывающим всё тело жаром. Кинн брал его властно и мощно, так, как хотелось им обоим. Поршу это чертовски нравилось. Он стонал глухо и чувственно, всё сильнее впиваясь ногтями в плечи Кинна. Захватывая губы Порша в плен поцелуя при каждом рывке, Кинн продолжал наращивать темп. Вновь прижал Порша к столу, после чего скользнул рукой к его члену, накрывая ладонью, лаская неспешно и мягко в противоположность движениям своего тела. Зубы Порша впились в его плечо, в отместку прокусывая до крови. От жёстких рывков Кинна ножки стола со скрипом едва заметно двигались по полу, портя его. - Порш!.. - рыкнул Кинн, толкнувшись в него слишком глубоко, слишком резко. Зажмурившись, Кинн ощутил, как крупная дрожь прошла по мышцам, перебрасывая его через грань острого наслаждения. Оргазм был сокрушительным. Сквозь дымку экстаза он услышал бьющегося в оргазме Порша, рванувшего за ним следом в чистое блаженство. Порш пытался вдохнуть, но лёгкие свело так же, как и всё тело. Под кожей словно лопнули сотни пузырьков шампанского, разрывая каждую клетку тела. Порш рвано, учащённо дышал, приходя в себя. Кинну хватило сил мягко покинуть его тело и утянуть за собой на пушистый ковёр посреди комнаты. Там Кинн лёг на спину и позволил себе прикрыть глаза. Голова у него кружилась от всего, от любой мысли. Порш тоже улёгся спиной на мягкий ворс ковра. Его руки всё ещё немного подрагивали, на запястьях фантомно ощущались наручники, грудная клетка вздымалась, влажные волосы липли ко лбу, но всё это было так приятно, что ничего иного совершенно не хотелось. Они молчали в течение нескольких бесконечных минут, пока Порш со смехом не ляпнул: - Кинн... мы же тут, кажется, к херам всё уделали. Вегас будет в ярости. - Нашёл, о ком вспомнить, - вздохнул Кинн. - Теперь тем более не надейся, что я с тобой закончил. Порш повернулся к нему лицом. Его глаза с золотистыми линзами блестели в темноте. Он приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, затем вдруг принюхался, глядя на дверь. - Кинн, ты чувствуешь запах? - спросил Порш. Кинн тоже потянул носом, ожидая вновь вдохнуть приятный парфюм Порша, но вместо этого почуял едкий запах дыма. Потребовалась секунда-другая для того, чтобы сквозь плотный туман послеоргазменной неги, застившей ему мозг, пробилось понимание того, что они в опасности. И в тот же миг из прочих комнат дома донеслись крики, подтвердив его подозрения. - Чёрт! - Кинн вскочил на ноги, быстро оделся, не забыв о маске и перчатках, потом бросился к двери. Из щелей вокруг входа струился неровный оранжевый свет. Кинн схватился за ручку двери и тут же отдёрнул ладонь, бормоча ругательства. - Если бы не перчатки, у меня был бы ожог, - мрачно сообщил он Поршу, который тоже торопливо оделся и тоже нацепил на себя маску. В конце концов, какова бы ни была ситуация, о конспирации на этом маскараде забывать было нельзя. Особенно, если дом Вегаса подвергся облаве с целью найти и убить Кинна. - Огонь горит прямо за дверью, - сказал Кинн. - Вот дерьмо, - Порш подошёл к нему. - Что нам делать, Кинн? - К окну! - решил Кинн. - А как же остальные? - Порш без колебаний рванул за ним. - Вегас и его люди разберутся, - коротко бросил Кинн. Из прочих комнат всё ещё доносились крики – гости знали о пожаре. Кинн открыл задвижку на окне и поднял скользящую раму, глянув вниз. Там, внизу, были высокие растения, что обеспечивало мягкое приземление. Воздух был чист и прохладен: резкий контраст с тем едким дымом, что стремительно заполнял дом. - Дай мне руку, Порш, - потребовал Кинн, собравшись прыгнуть вместе с ним. - Только руку? Сердце не надо? - насмешливо поддел Порш. Кинн удивлённо на него воззрился. - А что, ты уже готов для предложения руки и сердца? Не слишком ли торопишься? - После такой драйвовой ночки? Ничуть, - честно ответил Порш. - Любопытный запрос, - Кинн усиленно пытался понять, шутит тот или нет. - Может, тебе ещё и луну с неба достать? - Кинн, ты уже это сделал, - Порш протянул ему руку и улыбнулся, сияя своими золотистыми глазами. - А ещё... Тебе не покажется странным, если я признаюсь, что рад оказаться с тобой в такую опасную минуту? Кинн привлёк его к себе и быстро поцеловал в губы. - Чуть позднее покажешь мне, насколько ты рад этому обстоятельству.