***
Каждый раз, когда Гарен прощался с Катариной до очередной перемены, он видел еле заметную грусть в её глазах. Это чувство отзывалось в нём, потому он и приходил к одинокой подруге, несмотря на то, что вокруг неё ходила не самая блестящая репутация. По слухам, она была одиночкой, но на деле — с ней рядом, при любой возможности, был он. К счастью этих двоих, из-за их совместного времяпровождения никаких новых сплетен не появлялось: вдруг кто-то бы посчитал их парочкой влюблённых. Скорее всего, препятствовала распространению слухов Катарина и её влияние. Лекция проходила ужасно скучно, но нужно было всё равно слушать учителя. Зилеан часто отходил от главной темы и начинал пространные рассуждения о скоротечности времени. Не забывал и упрекнуть тех, кто его не слушал, ведь он тратил на них своё время. Если бы юноша тоже задремал, то все бы усомнились в его положении в классе и в целом академии. В первом случае по важности он шёл после Леоны — старосты. Её строгий внешний вид заставлял даже учителей вытягиваться по струнке. Однако самые близкие знали, что девушка могла быть мягкой и даже добросердечной. Но почему-то с этими качествами превзойти Кейтлин она всё равно не могла. Что до названной, то это была девушка-загадка. Никто не знал её настоящую, все видели только доброжелательную сторону, благодаря которой она, собственно, и стала президентом академии. Всегда у неё находились время и слова, чтобы подколоть Ёнэ и пристыдить его за проступки младшего брата. Кейтлин предпочитала проводить досуг также в гордом одиночестве, как и Катарина, либо в компании верной подруги — Вай, в то время как альтернативой другой был Гарен. Чем-то эти пары всё же были похожи. В другой аудитории лекция проходила не менее скучно. Но если Зилеан, ввиду своей мягкости, мог спустить с рук неуважительное поведение, то Моргана держала своих учеников в ежовых руковицах. Колкий взгляд метался от одного ученика к другому, кто осмелился бы двинуть головой к соседу. Сейчас курсанты писали тест, далеко не первый в их истории. Ясуо не мог положиться на свою голову, знаний там не было от слова «совсем». В борьбе оценок он с треском проигрывал Ёнэ, а на дуэлях всё заканчивалось ничьёй. Ясуо ждал тот день, когда наконец-то победит брата, окажется лучше него. От пришедших мыслей он надавил на карандаш так сильно, что сломал его. Парень повернулся к своему соседу, чтобы спросить новое пишущее средство, однако сразу же был замечен строгим учителем. — Такие вещи нужно просить через меня, давно пора уяснить, — сказала Моргана, одолжив ученику свой карандаш из ящика под столом. Правда, с карандашом или без, Ясуо всё равно не мог справиться с тестом.***
После звонка на долгожданную большую перемену, когда ученики могли пообедать в столовой, все сокурсники Катарины тут же сорвались с мест в погоне за первым местом в очереди. В пустующем классе, помимо Грейвса, остались лишь хмурые Катарина, погруженная в собственные мысли. Девушка задумчиво глядела в окно, подперев щеку рукой, и наблюдала за снующими туда-сюда учениками, заливающимися смехом в компании приятелей. Она вновь возвращалась к мыслям об одиночестве, что ей совсем не нравилось. Нужно было отвлечься. Так что Катарина не придумала ничего лучше, чем провести выделенное на обед время в тренировочном зале, где в большинстве случаев проходили её поединки один на один с собой. Форма академии подходила для сражений, однако девушка не чувствовала себя в ней комфортно. Ей по душе были привычные короткий топ и бриджи, подчеркивающие её крепкие и стройные ноги. На тех же местах оставались манекены для занятий, видимо, залом почти никто не пользовался. Ей же лучше — никто не будет отвлекать. Однако Катарина тут же пожалела о своих словах. Накаркала. Дверь в зал открылась, показывая светлую макушку её раздражающего одноклассника. Эзреаль заметил стоящую в одиночестве девушку и, набравшись смелости, всё-таки спросил: — Эм. Ты не видела здесь Люкс? Кажется, она хотела потренироваться вместе с Леоной, — к концу предложения голос юноши звучал все тише. Репутация у Катарины на самом деле была не самая лучшая. — Я что, похожа на Леону? — раздражение так и сквозило в её словах. Эзреаль вздрогнул и, промямлив что-то себе под нос, захлопнул дверь. Ну вот, ей снова помешали. Однако злили больше не помеха её тренировке, а сказанные слова. Леона. Девушка из того же класса, что и Гарен. Вечно трущаяся возле него. Такая правильная и добрая. Полная противоположность ей, Катарине. Последняя в очередной раз за день тяжело вздохнула и замахнулась кинжалом в сторону манекена, протыкая ему голову. Спустя некоторое время дверь в зал снова распахнулась, создавая больше поводов для раздражения у Катарины. Но стоило услышать знакомый голос, как весь негатив сошёл на «нет». — В другом месте тебя можно было и не искать, — произнёс Гарен, слегка улыбнувшись. Он думал о Катарине, как об усердной девушке, для которой отточить своё мастерство являлось основной задачей. В этом он не видел ничего плохого, в конце концов, она была из Ноксуса, однако в душе молодого человека всегда горело желание позаботиться о девушке, чтобы она не измотала сама себя. Именно поэтому, подпирая дверь ногой, Гарен толкнул её ещё раз и прошёл в зал для тренировок с подносом в руках, на котором в тарелках лежала горячая еда. Юноша прошёл к импровизированному столу в виде большого широкого подоконника и уселся рядом со стеной, поставив перед собой обед. Катарина должна была сесть напротив, и этого ожидал Гарен, внимательно наблюдая за ней. Парень и сам не любил шумные места в академии. Одним из таких была столовая, в которой наверняка происходило нечто, требующее вмешательства преподавателей. На больших мероприятиях Гарен присутствовал и участвовал в них только из-за долга и своего положения. При возможности он бы, конечно, предпочёл тихое времяпровождение с разделявшей его мысли Катариной.***
Порция каши помещается в ложку, но затем не следует прямиком в рот хозяину. По изначальной траектории еда должна была полететь в Эзреаля, однако не долетела и попала в того, кого беспокоить не хотелось бы никогда в жизни. Вуконг бросил ложку из рук и постарался сделать самый непринуждённый вид из всех возможных, сделать так, чтобы его не заметил Сайлас. Четверокурсник медленно поднялся со скамьи и стал сканировать всю столовую своим леденящим взглядом. Жертву он приметил сразу, уж слишком тот дёргался от нервов и поддерживал неестественную улыбку. Однако глаза нашли в утихшей толпе и того, кто, кажется, грозного парня вовсе не боялся. В компании назойливого Эзреаля, на которого она почти не обращала внимания, разве что, из уважения, Люкс больше заинтересованно глядела на Сайласа. Она хихикнула, когда заметила на макушке молодого человека кашу, и он от этого смутился, что давало больше поводов к жестокости над Вуконгом. Но разговор по душам он, удивительно, решил отложить. Обычно Сайлас выяснял всё на месте, а сейчас произошло какое-то изменение. Именно это и стала обсуждать вся столовая, когда молодой человек удалился. Стол изгоев Ясуо приходилось делить с какими-то ботанами. Если бы Сайлас не занимал целое место в одиночку, то можно было распределить тех, с кем непрощённый сидеть не любил. Он сверлил взглядом брата, у которого с социализацией было не сказать, что всё хорошо, но парочка знакомых имелась. Ясуо тяжело вздохнул из-за нахлынувшего раздражения, но долго о брате он думать не мог — слишком много чести. Потому настроился на привычный флегматичный лад. В такие моменты, когда давили неудачи в учёбе и мысли о Ёнэ, юноше хотелось взять флейту и поиграть в тишине. О его увлечении знал, как раз, только брат, который лояльно относился к этому, ведь и сам играл на эрху. Однако дуэтом родственники уже давно не играли.***
Компания Гарена вновь отогнала все мысли об одиночестве. Катарина присела возле молодого человека, мягко улыбаясь. Только с ним она могла чувствовать себя в безопасности и показать настоящую себя. Её смущение выражали лишь щеки цвета её волос, так что лицо она тут же опустила, делая вид, что каша — самая интересная в мире вещь. Над ухом послышался смешок, и Катарина взволнованно зыркнула на Гарена, но как только она увидела его искреннюю улыбку, губы сами собой растянулись в похожую. Действительно ли ей нужно уходить отсюда? — Я думаю, нам надо поговорить. Пока не совсем похожая друг на друга пара обедала в тренировочном зале, ещё не образовавшаяся уже шла в аудиторию, где должен был быть следующий урок. Точнее сказать, шла туда Люкс, а Эзреаль послушно следовал за ней, любуясь нежным цветом волос чародейки. Её запах и голос пробуждали в нем такие чувства, что хотелось кричать об этом всему миру, однако девушка всегда отвечала отказом. Эзреаль после подобных разговоров, разбитый, уходил к себе в комнату. Там его ждала мягкая кровать и цветастая подушка, покорно принимающая его слёзы. Сначала из-за одиночества, а теперь… впрочем, тоже из-за него. Да, несмотря на его друзей из бойцовского клуба, юноша вовсе не чувствовал себя хоть сколько-то счастливо, а постоянные отказы любимой девушки не делали легче. В какой-то момент он действительно пожалел, что в нём пробудились силы, позволившие попасть сюда. Возле соседнего с ними класса столпилась кучка людей, окружившая второкурсника Джейса. Молодой человек пользовался всеобщим вниманием и уважением, и естественно ему не мог не завидовать Эзреаль. Юный изобретатель был умным, симпатичным и общительным. Последнего как раз-таки и не всегда хватало скромному юноше. В полупустом классе его уже ждала соседка по парте, миниатурная чародейка Зои. Их парта находилась на другом конца класса, нежели парта объкта воздыханий Эзреаля, так как та запретила ему садиться рядом. Другого выхода у него и не нашлось. Как только юноша опустился за парту, девушка ожила, отвлекаясь от журнала, и уставилась на Эзреаля. Тот на странности девушки старался внимания не обращать, однако ему всегда было любопытно, почему она так пристально смотрит на него? — Эм, — Эзреаль смущенно почесал щеку. Всё-таки Люкс — единственная девушка, с которой он мог свободно общаться в силу своей твердолобости. — Ты что-то хотела? Зои сделала испуганные глаза и, помотав головой из стороны в сторону, вновь уткнулась в журнал, иногда всё же поглядывая в сторону блондина. Подруги Зои, сидящие впереди неё, слегка повернувшись назад, глядели за её новым соседом. Действительно, настолько популярным, как Джейс, Эзреаль не был, но в этом маленьком кругу — ещё как. Всё потому, что Зои была к нему неравнодушна, однако её чувства кумиром не замечались. Нико и Лулу всячески старались поддержать девушку, иногда даже чересчур. В свой день рождения Зои приглашала прийти на вечеринку всех однокурсников, но, к сожалению, из их большого числа заинтересованы были только Нико и Лулу. Чтобы не расстраивать подругу, Нико перевоплотилась в Эзреаля, а Лулу подкупила Каина готовым домашним заданием, дабы и он порадовал своим присутствием. К харизме Джейса Зои была безразлична, ей был нужен только Эзреаль. Не трудно представить, как изнывало её сердце, стоило лишь увидеть возлюбленного с другой девушкой. А сейчас, когда он настолько близко, душа трепетала. Но Зои стеснялась это показать, поэтому скрывалась за чтением журнала. — Э-эм… Хочешь лунные пряники? — вымолвила девушка, мельком посмотрев в сторону Эзреаля. Вопрос чародейки поставил Эзреаля в тупик. Лунные пряники? Из лунного камня, что ли? Нет уж, без зубов он оставаться не хочет. — Нет, спасибо, — нервно ответил юноша. Разговор между одноклассниками получался слишком неловким, потому они его и не продолжили.***
Ёнэ, сидящий позади, фыркнул. Не понимать настолько очевидных ухаживаний мог только самый глупый в мире человек. Или его брат, который таковым и являлся, впрочем. Мысли о нём вновь заставляли раздражаться. Ему нужно было срочно отвлечься и расслабиться. Потому после занятий Ёнэ решил пойти в музыкальную комнату в надежде, что она не будет занята. В полутьме длиного коридора была прекрасна заметна полоса солнечного света, исходящего из места, где юноша планировал расслабиться за игрой на эрху. Но, видимо, планам его пришёл конец. Прислушавшись, Ёнэ услышал негромко напеваемую мелодию. Та казалась знакомой, но название никак не желало приходить в голову. Молодой человек бесшумной походкой, какая и полагалась члену клуба убийц, подошёл к комнате и, облокотившись на косяк, наблюдал открышуюся картину: прикрыв глаза и тихо напевая себе под нос, розоволосая певичка вальсировала сама с собой. Ёнэ усмехнулся. Серафина уже хотела было возмутиться и отругать того, кто осмелился подглядывать и смеяться над ней, однако увидев, кто перед ней стоял, испуганно отступила назад. Неудивительно, что Ёнэ имел такую же репутацию, как и Катарина, ведь они оба были членами клуба убийц, не были ни с кем дружелюбны и в целом всех сторонились. — Что за песня? — всё же решился нарушить тишину Ёнэ. На самом деле ему, достаточно тихому и необщительному, подобное было несвойственно. И юноша сам удивился собственному поступку, но как всегда оставался с нечитаемым выражением лица. — Эм, — наконец вышла из прострации Серафина. — Это колыбельная, которую отец в детстве пел мне. Кажется, он привез её из Зауна. Мы раньше жили там и… Впрочем, забудь, — юная певица неловко рассмеялась и отвела взгляд в сторону. Рассказы о родителях всегда слишком увлекали её. Очевидно же, что такому, как Ёнэ, это было вовсе неинтересно. — Ясно. Всё, что юноша хотел узнать, он узнал, так что просто развернулся и хотел уйти, как собеседница решила остановить его: — Погоди! Ёнэ обернулся через плечо, разглядывая сливавшиеся с волосами щёки. Его холодный взгляд заставил Серафину съёжиться и пожалеть о собственном поступке. — Если тебе нужна музыкальная комната, можем позаниматься вдвоём, я не против. В смысле, если ты не против, — тут же поправила себя певица и поджала губы, слыша в ответ лишь тишину. Через мгновение Ёнэ ей всё-таки ответил, вновь показывая спину. — Не стоит, я предпочитаю играть в одиночестве. Серафина лишь посмотрела удаляющемуся однокурснику вслед и вернулась к занятию.***
Тёплое обеденное солнце ярко освещало аудитории сквозь большие окна здания. Что уж говорить о том, как приятно пригревало в тренировочном зале на подоконнике. Гарен поднял взгляд на Катарину и увидел, как её волосы блестели в солнечных лучах. Тяжело было воспринимать её серьезный настрой для разговора, когда выглядела она так… Красиво. Возможно, в этой её строгости молодой человек и видел красоту. — Что за мысли… — поспешил отогнать от себя подобное боец, затем спросив девушку. — О чём ты бы хотела поговорить? Тяжелый вздох вновь вырвался из груди. Душа Катарины так и рвалась рассказать, что скучала по семье, хотела вернуться на службу Ноксусу и показать, на что способна на самом деле, а не в притворном бою с другими учениками. Катарина на самом деле желала поделиться всем с Гареном, который всегда понимал и поддерживал её, но не знала, поймёт ли он сейчас. — На самом деле, я хочу вернуться домой. В конце концов, эти слова всё же сорвались с её губ, оставляя после себя звеняющую тишину. Катарина волновалась. Ведь даже если молодой человек поддержит её, останутся ли они друзьями, находясь на таком расстоянии друг от друга? Гарен сочувствующе посмотрел на Катарину. О возвращении к семье не раз он думал и сам, однако навряд ли его решение одобрило бы старшее поколение Краунгардов. Потому приходилось отгонять от себя тоску, и в этом всячески помогало проводимое с Катариной и Люксанной время. Вторая являлась частью семьи, но не могла полностью заменить обоих родителей. — Почему бы тебе не взять академический отпуск? Встретишься с семьёй, а затем вернёшься. Но если думаешь, что такое желание к тебе возвратится, то стоит подумать об отчислении. Академии будет жаль терять такого талантливого курсанта, а мне.. будет жаль расставаться с такой чудесной девушкой, — говорил Гарен. В конце фразы в его голосе промелькнула светлая грусть. Юноша взял Катарину за обе руки и посмотрел ей точно в глаза. — Признаюсь честно, не знаю, как буду проводить будни без тебя. Это уже стало чем-то неотъемлемым в моей жизни — видеться с тобой. Не смогу вынести дураков-сокурсников, — добавил Гарен, слегка улыбнувшись. Он постарался скрасить серьёзный разговор толикой шутки, чтобы от столь трогательных слов Катарина не расплакалась. Тишина в тренировочном зале стояла такая, что голоса пары чуть ли не отдавались эхом. Но в скором времени её заполнила еле слышная мелодия, заставившая прислушаться к ней. Играла флейта.