✧ ПЛЕЙЛИСТ ✧
✧ Ashes Remain — End of Me
✧ Bad Omens — THE DEATH OF PEACE OF MIND
✧ Black Veil Brides — Scarlet Cross
✧ Daughtry — World On Fire
✧ Les Friction — Louder Than Words
✧ Q-Factory by Robert Etoll — Eternal Empire
✧ STARSET — DIE FOR YOU
✧ Tommee Profitt feat. Jessie Early — Will I Make It Out Alive
✧ UNSECRET, Neoni — Fallout
✧ Within Temptation feat. Jacoby Shaddix — The Reckoning
✧ ✧ ✧
Если до этого момента люди в большинстве своем считали свои жизни сложными и жаловались на повышение цен, то сегодня каждый из них молился прожить хотя бы один день в безопасности. Привычный мир полностью изменился, не только внешне — сейчас красивые парки больше походили на пустошь, а чистые озера и реки утратили свою кристальную чистоту, и теперь вода приобрела кроваво-красный оттенок. Еще совсем недавно люди готовились к приближению весны, радовались первым теплыми днями и солнечным лучикам, улицы почти не пустовали круглыми сутками: утром люди ходили на рынок, днем родители выпускали своих детей гулять на ближайшие площадки, а вечером молодежь прогуливалась по ярким улочкам. Город не спал даже ночью. Удивительно, что такие глобальные изменения происходят в мгновение ока. Хотя, если задуматься, было много предпосылок к этой катастрофе, но люди предпочитали их игнорировать, и это была их первая большая ошибка. Все началось с обычного эфира утренних новостей — в одной из самых крупных и известных лабораторий страны, которая специализировалась на вирусологии, произошла неизвестная утечка, но что именно произошло, оставили под завесой тайн. Люди какое-то время были обеспокоенны этим, но уже через неделю об этом забыли. Новостные каналы больше не говорили об этой ситуации, интернет также хранил молчание, — только народ иногда мог обмолвиться о причинах и догадках. Когда произошла вспышка гриппа, никто даже не сопоставил эти два происшествия. Болезнь в это время года была обычным делом, сезонным, поэтому не было предпринято каких-то особых мер. Все считали, что в этом нет необходимости. Но болезнь даже не думала утихать, с каждым днем приобретая все более массовый характер. Вспышки гриппа начали происходить сначала в близлежащих деревнях, а потом дошли и до соседних мегаполисов. Болезнь распространялась с такой огромной скоростью, что уже через неделю грипп охватил уже треть населения планеты. Тогда власти забили тревогу — был объявлен карантин, и весь мир затих. Люди боязливо сидели дома, страшась даже выхода за продуктами, — еда в магазинах начинала портиться и гнить из-за того, что их просто никто не покупал. Зато с прилавков аптек вмиг исчезло все, что хоть как-то могло облегчить симптомы от гриппа. Школы, университеты и детские сады опустели, парки и площадки оставались тихими в любое время суток. В каком-то смысле, из-за соблюдения карантина, болезнь перестала распространяться, но рост выздоровевших внезапно замер. Люди продолжали заболевать внутри городов, деревень и семей, — их число увеличивалось, но не было ни одного, кто бы окончательно избавился от недуга. Борясь с болезнью, люди потихоньку начинали привыкать жить с этим. Страх медленно, но уходил, улицы снова порой наполнялись людьми, из окон доносился детский смех и разговоры. Бывали и тяжелые случаи гриппа, которые вынуждали проводить свои дни в больнице под присмотром врачей — чаще всего это были люди, заболевшие в числе самых первых. Дни, когда болезнь только начинала распространяться — тело истощалось от вируса, и к симптомам обычного сезонного гриппа прибавился еще один. За столько лет существования, кажется, всем известной болезни у людей не появлялось дополнительных признаков. В какой-то момент все словно пошло заново — начались массовые обращения в больницы, скорые помощи просто не успевали отвозить одного пациента за другим. В один миг пустующие больницы оказались заполнены под завязку — людей просто клали в коридорах, так как мест в палатах не было. Помещение было наполнено человеческими воплями и болезненным стонами. Теперь, ко всему прочему, главным симптомом стал голод. По словам пациентов, он был настолько сильным, что казалось, все внутренности горели огнем, и сколько бы они не ели, голод не утихал. Он становился все сильнее, был таким всепоглощающим, что люди начинали терять рассудок: ломали зубы о стальные поручни кроватей, кусали за конечности самих себя — делали все в попытках его утолить. При этом они теряли свою человечность, переставая походить на здравомыслящих, теперь они скорее выглядели и вели себя как дикие звери. Всех таких буйных пациентов помещали в отдельные помещения, дабы они не навредили остальным, которые находились в тяжелом состоянии и не имели возможности в случае чего даже позвать на помощь. Ситуация резко изменила свое направление — люди, думавшие, что уже справились с вирусом, начали осознавать, что все только начиналось, и болезнь на самом деле не была тем, о чем все изначально думали. Вирус оказался неизведанным, ученые и доктора понятия не имели, что это, а главное — как его уничтожить. Заболевшие, помимо голода, приобретали огромную физическую силу, которую они не могли контролировать. Из-за этого они или ломали себе части тела, делая это по неосторожности, или калечили других. Медсестры боялись заходить к ним в палаты, остерегаясь внезапной вспышки агрессии и голода, ведь даже самые сильные и специально обученные санитары для буйных в таких случая не могли управиться с ними. Палаты утопали в крови тех, кто в них жил — она просачивалась через отверстие внизу двери, и коридоры походили на багровые реки. Вся ситуация выходила из-под контроля — ни врачи, ни ученые, ни даже верховная власть не знали, как это исправить. До последнего все держалось в тайне, — все происходящее в стенах лечебниц не афишировалось, дабы не допустить утечки за пределы территорий больниц. Верхушка боялась всеобщей паники, а как итог еще большего распространения неизвестного вируса, а врачи все это время несли на своих плечах огромнейший груз ответственности. Людей не хватало, многие просто сбегали, увидев, что творится в палатах и какие последствия носит эта болезнь — мало кто мог бы это выдержать. Вызывались еще совсем молодые студенты-медики, а народ не переставал удивляться: неужели все было намного хуже, чем им показывали по телевизору? Но в конечном итоге, все стало явным. Ситуация становилось все более и более масштабной. Утром, по всем телеканалам мира, прогремела новость о резне в сразу нескольких лечебниц в разных уголках страны. Пациенты, потерявшие все, что делало их людьми, ведомые лишь неконтролируемым голодом, истощенные непрекращаемой болью, вырывались из заточения своих палат. Они разрывали на части санитаров, врачей, медсестер и просто лежавших в коридорах пациентов. И делали это с такой звериной жестокостью, что на полу оставались оторванные конечности, — некоторые из них были обглоданы до костей; трупы лежали без ног или рук. И если бы люди не знали, кто это сделал, все бы указывало на нападение диких зверей. Некоторые части тел были съедены, из-за чего там виднелись сухожилия. Местами все это выглядела так, словно от человеческой плоти просто откусили кусок, выдрали из тела. Забыв о страхе за собственную жизнь, врачи из последних сил пытались не выпускать озверевших пациентов из больниц, потому что знали — если они выйдут в город, все люди мира окажутся в опасности. Но для тех, кто имел такую физическую силу, никакие двери, стены и цепи не являлись препятствием. Один за другим они стали выбираться из больницы в поисках еды. Других людей. Больницы утопала в крови и воплях. В стране была объявлена чрезвычайная ситуация. Об опасности заражения или — в худшем случае — смерти, говорили отовсюду. Такие новости свалились на горожан настолько неожиданно, что первой их мыслью было не бежать домой и закрыться там, а проигнорировать. После каждодневных слов о том, какие положительные сдвиги намечаются в борьбе с вирусом, такие ужасающие новости просто казались сказкой, страшным нереалистичным сном. Это была их вторая ошибка. Некоторые находились в положении, которое никак не предполагало быстрое возвращение домой — было время весенних праздников, семейных походов, отдыха на природе. И никто не хотел нарушать эту идиллию: уставшие после нескольких месяцев непрерывной работы, все что хотели люди — это хотя бы на несколько дней забыть обо всем. Но цену, которую всему миру придется в итоге заплатить за такую халатность, никогда не удастся возместить. Были и те, кто прислушивался к предупреждению. Многие семьи предпочли закрыться в своих домах и ждать дальнейших новостей в безопасности. Но те, кто все же ослушался… Все их действия привели к тому, что этот страшный вирус, охвативший одно из самых больших государств, приобрел всемирный характер. Вспышки голода, а в последствии агрессии и каннибализма стали происходить и в соседних странах. Никто из государственных деятелей не был готов ни к чему подобному. Вирус, превращавший людей в зомби? Кто мог подумать в здравом уме, что такое могло произойти в процветающем мире технологий, медицины и военной промышленности. Но правда была в том, что ничего из этого не помогало. Ни научные знания, ни современные машины и оружие — все это было лишь мусором, не способным даже на немного приостановить размножение заразы. И через каких-то несколько дней, наполненные смехом и танцами улицы, превратились в кровавое месиво, оглушая всех рядом находящихся воплями и ревом. На каждом углу валялись горы трупов: истерзанных, разорванных, изуродованных — взрослых, детей, стариков. Что-то, что когда-то было человеком, пошатываясь, ходило по улицам, хрипя и рыча, со сломанными руками и ногами, что совершенно их не беспокоило — а сила их осталась такой же неконтролируемой, если не стала еще разрушительнее. Оставшиеся в своих квартирах, словно в убежищах, люди боялись даже выглядывать в окна, страшась быть замеченными монстрами. Не было доказано, были ли они способны лазить по вертикальным поверхностям. Но кто знает, что будет, если они увидят живых людей в окнах и начнут бить стекла, забираясь внутрь. Тогда спрятаться будет просто негде. Еда медленно, но заканчивалась. И как бы сильно не стараться ее экономить — она не вечна. Как и вода, которую теперь из кранов пить было небезопасно. Трупы плавали в пресных водах, и никакой фильтр не в состоянии был справиться с ее очисткой. И сделать такую воду пригодной для употребления было просто невозможно. У людей было два выбора: остаться дома, медленно умирая от жажды и голода, или же, на свой страх и риск, выйти из укрытия, не зная при этом, удастся ли вернуться обратно. За каких-то пару месяцев весь мир окутала тьма. И никто не знал, как с этим справиться. Все люди вмиг стали равны: ни положение в обществе, ни статус, ни деньги не могли теперь помочь. Каждый справлялся самостоятельно. Мир погрузился во мрак. А ад отныне стал явью.