Светлячок

      Три черных тонированных люксовых седана с мягким шелестом плавно остановились на парковке около типичной многоэтажки, которыми застроен спальный район Саппоро. Из крайних машин выскочили пять человек в строгих черных костюмах, двое остались у подъезда, ещё двое зашли внутрь, и один остался около двери машины, что стояла между двух других. Дожидаясь отмашки охраны из подъезда, охранник стоял по стойке смирно, приготовившись к открытию дверей. Не прошло и десяти минут, как по рации внутренней связи поступила команда: «Все чисто! Можно выдвигаться!». С глубоким поклоном парень открыл дверь перед своим боссом. Из машины на асфальт тротуара ступили ноги в идеально начищенных туфлях-оксфордах от Jimmy Choo. Мужчина в затемнённых очках осмотрелся вокруг, поправил рукава и без того идеально сидящего пиджака классического костюма-тройки.       Аки Нишигори в сопровождении охраны зашёл в подъезд многоэтажки. Чистые светлые стены подъезда, широкие окна с живыми растениями в горшочках на подоконнике и перед домом. Бывшая жена босса мафии с сыном жили скромно, хотя могли позволить себе гораздо более роскошные апартаменты с теми деньгами, что он переводил ежемесячно. — Гордячка… — фыркнув себе под нос, мужчина неспеша поднимался на третий этаж.       Около двери квартиры он повернулся к охране. — Ждите здесь. — тихо распорядившись, он без звонка и стука зашёл в квартиру. Дверь открылась тихо, без скрипа или какого-то иного шума. С порога его окатил приятный аромат её парфюма, такого родного и любимого. Он не видел её уже... сколько? Неужели десять лет? А может и чуть больше. Старался не вспоминать. С кухни доносится звук работающего телевизора и такой домашний, навевающий ностальгию стук ножа о деревянную разделочную доску. Она не услышала, как он вошёл. Акихиро, босс якудза, человек держащий в страхе всю префектуру Хоккайдо. С его мнением считались боссы крупных группировок и синдикатов, политики приходили за поддержкой и советом, и вот - он стоит тут у порога, и как юнец не решается войти на кухню, чтоб увидеть женщину, которую любил и любит всю свою сознательную жизнь. Женщину, что подарила ему единственного сына, в попытке уберечь которого он ушёл из семьи. Он скинул туфли ещё у порога. Квартира была небольшая, но уютная. Пересек в пару шагов небольшую прихожую, медленно и бесшумно подошел к проему, что вел на кухню, объеденную с гостиной. Прислонившись к косяку, он наблюдал, как женщина монотонно нарезает овощи, время от времени смахивая тыльной стороной руки скорее всего выступающие от слишком едкого лука слезы. Ее миниатюрная фигурка, облаченная в домашнюю юкату, подобно фарфоровой статуэтке - ничуть не изменилась со времен их молодости. Темные волосы туго затянуты в низкий пучок. Внезапно, оа остановила своё занятие, плечи мелко задрожали. Она тихо, почти беззвучно, заплакала, склонив голову и уронив нож на разделочный стол. Внутри Акихиро стянуло тугим больным узлом. Он снова стал причиной слез любимой женщины, и она имела право его за это возненавидеть. Акихиро Нишигори ушел из семьи, чтоб обезопасить их, открестился от них, разорвать все связи, чтобы сын и жена не имели никакого отношения к якудза. Тяжело сглотнув, он взял себя в руки и натянул на лицо маску невозмутимости. — Мика…? — тихо, чтобы сильно не испугать, позвал её мужчина. Она подняла голову, видимо думая, что ослышалась, когда её кто-то позвал, и медленно повернулась. Он посмотрел в ее чёрные, припухшие и покрасневшие от слез глаза. — Аки? Аки, что ты тут делаешь? — прошептала она, сквозь прикрывающую рот ладонь. — Нишигори Аки, что ты снова тут забыл?! — уже громче проговорила женщина. Чем больше она смотрела на него, тем более ясно приходило понимание, почему приехал её бывший муж. Не желая верить, она пыталась отступить назад, но уперлась в кухонный стол, покачивая головой в отрицании. Слезы с новой силой потекли из глаз. От сильнейшего стресса и нервного напряжения ноги женщины подкосились, и она медленно стала оседать вниз. — Где мой сын, Аки? Где Хотару? Это всё вы? Это всё ты, и подонки, что связаны с тобой? — Не дожидаясь, пока она упадет в оборок, Аки в два широких шага оказался рядом и подхватил бывшую жену под спину и колени. Её вес на руках практически не чувствовался. Как он и предположил, женщина потеряла сознание. «Ёкай тебя раздери, Мика…» - выругался про себя Нишигори. Он аккуратно понес женщину в комнату, которая скорее всего была ее спальней. Бережно опустил на кровать. Вернулся вновь на кухню налить стакан холодной воды, делая все на автомате и ругаясь про себя. Скинул пиджак и расстегнул запонки рубашки. Он быстро закатал рукава, обнажив сильные предплечья, забитые яркими узорами татуировок. Со стаканом воды он вернулся в комнату. Открыл окно, впустив холодный свежий воздух в помещение. Затем склонился над бывшей женой, аккуратно проводя влажными руками по лбу и спускаясь к щекам. «Прости, родная!» - он проговорил про себя, потому что в слух сказать это не позволяла гордость. Мика приоткрыла глаза, и как только окончательно пришла в себя, сходу залепила пощёчину Акихиро. — Подонки! Где мой мальчик?! —прошипев сквозь зубы, она со злостью в глазах посмотрела на бывшего мужа. Тот, потирая щеку, отшатнулся назад, оставаясь все таким же невозмутимым. — Аки, я ещё раз повторяю: где мой сын?! — последние слова она отчеканила, они отскакивали, как пули, рикошетом. — Успокойся, пожалуйста, женщина! — он отошел в сторону. — Я приехал немного успокоить, а не приводить тебя в бешенство! — едва не прошипел он в ответ. Нишигори сложил руки на груди в замок и посмотрел на разгневанную жену. «Все так же красива». Он прекрасно понимал её чувства. Четыре дня назад он сам был готов сгоряча рвануть в Санкт-Петербург и прирезать Владимира и всю верхушку его организации, а потом и семью. Этот русский совсем зарвался. Выкрасть его сына из Саппоро, у него из-под носа, с привлечением этих подонков с триады Фу Шенг!       Ещё пару минут эти двое бывших супругов смотрели друг на друга острым, проникающим под защитную скорлупу взглядом. — Пойдем на кухню, ты сделаешь мне чай и мы обстоятельно поговорим, госпожа Нишигори! — он, ухмыльнувшись, отметил про себя, что она до сих пор носит его фамилию. — О чем нам обстоятельно говорить, Акихиро, просто скажи мне, что с моим ребёнком! — уже более спокойно проговорила Мика. — Это всё твоих рук дело?       Он все так же, уже без каких-либо эмоций на лице смотрел на неё. — Мика, ещё раз говорю, ты же неглупая женщина. Пошли на кухню и поговорим. Клянусь, я расскажу тебе всю информацию, какой владею. Честно, и без утайки.

*****

      В приемной Марченко творилась обычная рабочая суета. Помощники, секретари и прочая шушера были заняты работой и выполнением поставленных задач. Юридический отдел сидел тут же, в приемной. После праздников шеф, или как за глаза все подчинённые его называли, «барин», собрался ехать на заключение долгожданного контракта. С утра Владимир Александрович приехал в офис в хорошем, приподнятом настроении. Пройдя мимо своих секретарш, обворожительно белозубо улыбнулся, по-мальчишески подмигнув. Те лишь, покраснев, потупили взгляды, переглядываясь и хихикнули, когда босс скрылся в своем кабинете, оставляя после себя шлейф дорогого парфюма.       Рабочий день обещал быть легким. Все в приемной Марченко, не опасаясь подвоха, громко говорили, смеялись, обменивались шутками. Двое молодых юристов около стойки флиртовали с секретаршами, ожидая приёма к директору. Надо было обсудить последние правки к договору и контрактам.       Дверь кабинета открылась, Марченко вышел из него без галстука, рукава рубашки растегнуты и закатаны по локоть. Мужчина полностью погрузился в работу. Управление этой махиной, что они с Гришей создали более, чем двадцать лет, приносило истинное удовольствие. Благодаря его сильной воле и несгибаемому характеру, а также уму и проницательности старого еврея, их предприятие шло к успеху и развивалось год от года. И пусть шло не всегда легальными и правильными путями, но по-другому было никак. Смотря на эту суету и движение, Марченко внутри ликовал. Уверенным шагом он подошёл к своим секретарям, около которых стояли, дожидаясь приёма, юристы. Дружно поприветствовав Владимира Александровича, они приготовили папки и уже встали, чтоб зайти в кабинет. — Добрый день, господа юрики-жмурики. — Марченко, криво улыбнувшись своей обычной шутейке, оценивающе оглядел молодых людей. — Сейчас, пару минут, и я в вашем полном распоряжении. И, я надеюсь, контракты хорошо проверены, не как в прошлый раз, а то шутка окажется не смешной! Для вас! — мужчина ткнул «Паркером» ровно в центр лба руководителя юридического отдела и хохотнул от встревоженного вида этих «двоих из ларца». Повернулся к секретарям и начал отдавать распоряжения. Девушки быстро записывали за шефом, поскольку второй раз он не повторяет. В кармане брюк завибрировал телефон. Звонил охранник, которого он отправил за японцем. — Внимательно, Дима… — Марченко зажал телефон щекой у плеча, освобождая руки, чтобы подписывать счета, которые торопливо подсовывали секретарши. По мере того, как он слушал Попова, лицо его начинало темнеть, пока в руках не хрустнула ручка с металлическим корпусом. Он развернулся, ничего не сказав, перехватил телефон уже всей рукой, и быстрым шагом направился в кабинет, громко хлопнув дверью. После этого в приемной господина Марченко наступила гробовая тишина. — Так, Попов, а теперь повтори снова, что сказал. — Владимир начал закипать холодной яростью, планы рушились на глазах. — Живо…! Не тормози! — рявкнул он в трубку.       Ответ оказался настолько неожиданным и неприятным для Владимира, что сначала он подумал, что ослышался. «Что за… какого хуя лешего?».       Помощник руководителя, Елена Андреевна наблюдая, как на глазах за секунды испаряется прекрасное настроение Владимира, сразу стала набирать номер Фельцмана. — Григорий Аркадьевич, вы просто срочно нужны! — без приветствия, после пары гудков сходу в телефонную трубку выпалила женщина. — Понял вас, Елена Андреевна, скоро буду. — с первых же слов по тревоге в голосе Григорий понял, что творится что-то неладное.       Елена бросила взгляд на настенные часы. — Так… все вон отсюда, быстро! Обед сегодня на полчаса раньше! — скомандовала она секретарям и помощникам, чтобы покинули приёмную. Лишних ушей ещё не хватало. Двое юристов так и стояли столбами в приемной. Женщина подошла к ним. — Если возникнут вопросы, я вам напишу, сейчас можете быть свободны. — она приняла папки от молодых людей и, отпустив всех из офиса, как можно тише подошла к кабинету Марченко.       Практически бесшумно приоткрыв дверь, она вошла в кабинет. Шеф стоял возле приоткрытого окна и курил. Держа сигарету одними губами, он, уставившись в одну точку, лихорадочно обдумывал версии того, что могло произойти. Версии выходили одна другой бредовее. Кто-то слил местонахождение японца… Но это могли сделать только Фельцман или Витя. Ни в то, ни в другое верить не хотелось, да и бред это, они не могли его предать. Мог ли японец сам сбежать? Вполне мог, но у него из одежды только пара футболок и спортивные штаны. Даже обуви нет. Далеко так не уйдёшь. Пока исключать такую версию не стоит. Он отыскал в телефоне нужный номер. После недолгих трех гудков на другом конце ответили. — Баааа… Владимир Александрович, приветствую! Какими это судьбами столь важный человек вспомнил о моем существовании… — мужской голос с хрипотцой звучал с некоторой иронией. — Полковник Ершов, Ёршик, да я о тоби всегда помню, друг мой. У меня тут проблема нарисовалась. — Марченко выпустил дым в приоткрытое окно. — Вот так всегда ты, нет чтоб просто так позвонить, но я внимательно слушаю, Володя! — ирония исчезла из голоса собеседника, сменившись на более серьезный тон. Полковник знал, если друг звонит с проблемой, то это реально проблема. — Знаешь, дела мы разные ведём, сам понимаешь, международный бизнес - дело не простое. У меня тут японец пропал, прям со служебной квартиры. Нужно проверить по твоим каналам, не объявлялся ли он у кого в отделении. Очень нужно, Валера, и без лишнего шума! — мужчина сделал акцент на последних словах. — Не стоит привлекать общественность к этому делу. — Эхх… Вова, Вова! Опять ты за своё. — и после долгих десяти секунд раздумий продолжил. — Хорошо, Марченко! Проверим. До вечера вся информация будет у тебя. С тебя баня, ну ты понял, как всегда, за суету! — Договорились, Ёршик! Но хотелось бы быстрее, чем до вечера. — вновь выдохнув табачный дым, Владимир уставился в окно. — Это как получится. Значит и баню организовывай не через месяц! — полковник не оставался в долгу. — А вот это уже как у тебя получится, Валерчик! До связи. — передразнил, в свою очередь Владимир, сбросил звонок. Он нервно похлопывал телефоном по ладони, всё так же глядя в окно, совершенно не обращая внимания на свою помощницу, что застыла около двери. — Вова-а-а… — нерешительно протянула Елена. — я могу тебе чем-то помочь? — он повернулся к ней, пронзительный взгляд небесно голубых глаз окатил холодом. Ей стало страшно. Лучше бы он включил привычного «самодура-барина», а не вот этот рациональный холод. В её глазах отразился страх. Если он такой, то значит проблема на самом деле серьёзная. Елена боялась его в такие моменты. Когда этот человек одним взглядом выносил приговор, и убивал на месте. — Леночка, а ты сможешь найти его, или хотя бы сказать, где находится япошка? — вкрадчиво, тихо спросил Владимир, всё так же обдавая холодом светлых глаз, зрачок которых превратился в точку. Она замотала головой в отрицании. — Вооооот… тогда не отсвечивай тут. — он подошел совсем близко, нависая над миниатюрной женщиной. Она прижала папки с контрактами к груди и взволнованно, глубоко задышала. Как бы страшно ей не было, но именно сейчас «её Вова» был особенно сексуально привлекателен. Казалось, она дышала через раз, и только нервно сглотнула. Он погладил ее открытую тонкую шею, слегка сдавив и притянул к себе, грубо целуя, чуть прикусив тонкую губу женщины.— Вон пошла отсюда. — тихо, без эмоций, прошептал ей в губы Марченко.       Он набрал номер телефона Вити и молил Бога, чтоб услышать его голос на том конце, но вместо голоса парня ему ответил бездушный робот о том, что «аппарат абонента выключен или временно находится вне зоны действия сети». — Витенька… Витенька… ну что ж ты делаешь, бедовая голова. — пробормотал Владимир в тишину телефонной трубки. Не хотелось, чтоб вчерашние предположения Фельцмана оказались злой правдой. Витька Никитин не такой. Он хороший парень, и вот так подставить Марченко не мог. Он как сын, да, можно сказать он любил его как сына, уважал больше, чем родного, и вот - такая подстава. Это очень больно ударило по самолюбию, никогда он так в людях не ошибался, а если уж ошибался, то не прощал. Не простить Витьку, за что? За то, что уволок куда-то японца, вот уж точно, бедовая голова.       Марченко сел в кожаное кресло. Откинувшись на спинку, он склонив голову, приложил телефон и медленно, почти не осознавая этого, постукивал им по лбу. Появилась задача с двумя переменными, неизвестными на данный момент: Витя и Хотару, оба пропали! А возможно, сбежали. И, худший вариант: Витя выкрал Хотару по приказу левых сторонних людей, чтоб подпортить ему, Владимиру, кровь. И этот вариант отбрасывать со счетов не стоило, у него врагов гораздо больше, чем людей, которые желают ему блага. Что есть ещё в условиях этой задачи? Витя и его машина. Нужно бы передать информацию по ауди Никитина, мало ли где засветится. Главное - разобраться с мотивацией Никитина, ну не мог просто так такой далеко не глупый человек, а скорее даже очень умный парень, совершить поступок, граничащий с безумием. Это должна быть сильная мотивация, очень сильная. Чем мог замотивироваться Никитин: деньгами? Ну, Витя не очень падок на деньги, это должна быть огромная куча бабла, чтобы была возможность свалить заграницу. Кто мог дать такие деньги? Японский босс? Нет, там все ровно после встречи! Китайские ублюдки?! Да, это уже ближе. На китайские Триады он после недавней встречи с япошками имел очень конкретный зуб, и японцы кстати тоже! Витька «крот» от китайцев? От этой мысли внутри Марченко похолодело, тогда насколько же он доверился Вите! А сколько информации тот мог слить! А документы важные, что часто возил? Лично только он, как курьер, передавая в руки партнерам. Владимир нервно сглотнул. Это был самый ужасный вариант с имеющихся. Хотелось верить в другой, пусть и менее веррятный: что Витя просто сдружился с япошкой, и помог ему сбежать по молодой дури и доброте душевной. Но он, Марченко, не собирался делать ничего предосудительного по отношению к Нишигори младшему. Вернул бы обратно домой, в его родную Японию, передал отцу живым и здоровым. Тем более теперь, когда они выяснили, откуда писк крысиный идёт и кто их, японцев и русских, стравливает между собой. Мужчина глубоко вздохнул. Лучше бы это оказалось все просто бестолковостью Витьки. Чтоб он уехал с японцем куда-нибудь погулять, и в ближайшие часы объявился в офисе. Марченко еще раз набрал номер телефона Никитина. На другом конце холодный голос робота отчеканил все ту же фразу. — Да чтоб, тебя Витька, сучёныш! — тихо выругался Марченко. Дверь его кабинета открылась. — Ну, что произошло пока меня сутки не было? — Фельцман уверенно вошел в кабинет. — Лена, принеси нам чаю, с лимончиком конечно, милочка. — он аккуратно прикрыл дверь и уставился цепким взглядом на друга. Отрешенность и видимость покоя обычно эмоционального Вовы испугали даже ко всему привычного Григория Аркадьевича. — Гриш, ты ж понимаешь, мне придется его наказать. — куда-то в пустоту проговорил Марченко. — А я тебе говорил, Вова, с Никитиным вчера еще было что-то не так. Вот никогда ты не слушаешь меня. Парень вчера был сам не свой и взволнованый. Что могло случится за эту неделю с небольшим? Он слишком эмпатичен, твой Витенька! Слишком ты ему доверяешь! Я против него ничего не имею, но по дурости своей он мог натворить бед. Лучше бы своим родным сыном занялся, а не с этим оболтусом возился. Ох, Володя, где теперь искать их? — еврей резко замолчал, в двери вошла Елена с подносом. Он улыбнулся, поблагодарив женщину, проводив её взглядом. Только убедившись, что двери плотно закрыты и выждав еще пару минут, продолжил. — Вот я нутром чую, он его увел! Ты звонил старшему Нишигори? Что ему будешь теперь говорить, и как объяснять, что его сын растворился на просторах нашей необъятной родины, и вообще непонятно, что с ним случилось? — Фельцман со стуком положил ложку на блюдце. — А может это не Витя, с чего мы так решили! Как говорится, не пойман - не вор! Я Ёршику закинул информацию, попросил прошерстить отделения. Надо бы автоинспекцию поднапрячь, по камерам проследить, может где попался этот прохвост! — потирая подбородок большим и указательным пальцем, Владимир Александрович не терял надежды, что все-таки Витя позвонит. — Нишигори-старшему пока ничего не говорим. Встреча через два дня только. Если к завтрашнему дню ничего не поменяется в ситуации, я сам его наберу. Он не тупой, если что, и его ребят и связи к поискам привлечём. Ну и с китайской Триадой не стоит версию сбрасывать со счетов, их обоих могли похитить. И Витю, и япошку. Тогда... - Марченко с холодной яростью с глазах посмотрел на друга. - если это китайцы, они будут пятый угол в квадрате искать. Это будет объявление войны между синдикатом, Триадой и нами, и лучше бы им не начинать, а то не вывезут.