*****
Дима Попов всегда был на хорошем счету в охране Владимира Александровича Марченко, но вот личные поручения выполнять очень не любил. Всегда ссылался на то, что для этого есть «специально обученный контингент», по типу Витьки Никитина. Вот кто готов, как гончая, носится по Питеру по пустячным делам из разряда: «принеси, подай, иди нахуй не мешай». А он… он — личная охрана и его задача куда важнее и выше, чем у этого «пострела»: жизнь и безопасность босса. И ехать в эти наркоманские ебеня из-за какого-то парня иностранца, чтобы привезти в офис в «Бенуа», ему никуда не вписывалось. С этим бы мог справится и Никитин, мозгов как раз ровно на это у клоуна, и шутки у него кстати кретинские, тупые и убогие. Но при всем при этом парень отчего-то ходил в любимчиках у Марченко. Среди баб в офисе ходили слухи-сплетни, что Витенька, Витюша, как его часто ласково называл босс, регулярно отдыхает с Марченко в его загородном доме. Дима, конечно, не свидетель, свечку не держал, и мог бы сказать, что шеф его напротив - мужик самый что не есть правильный, и спит только с бабами, коих сам же Дима регулярно привозил к нему из закрытого элитного клуба для состоятельных мужчин «Мадам Аполлин», и потом увозил из его квартиры обратно. Хотя было что-то в этом парне… гейское, смазливое, ему, Димке, совершенно мерзковатое. Сколько бы Милочка Петровна его не обхаживала, как бы не флиртовала, и пуговку верхнюю на блузке не расстёгивала, Витьке было абсолютно похую… ну не обращал он внимания. А ему, Диме, Милка вот очень даже нравилась. И что она в этом наглом пидорке нашла? Так, матерясь про себя на эти поручения и на Никитина, Попов доехал до дома по указанному адресу. Резво выскочив из служебного мерседеса, Дима зашёл в парадную. Сходу в нос ударил запах влажности, плесени и какой-то грязи. Он как можно быстрее поднялся на второй этаж. Парадная была убита. Мусор валялся повсюду, иногда попадались использованные шприцы. Парень сплюнул, ругнулся. Стараясь ни к чему не прикасаться своим дорогим черным костюмом, дошёл до нужной квартиры и встал столбом. Дверь квартиры с нужным номером оказалась грубо вскрыта. Личинка замка вывернута и взломана. Тут и дураку ясно, что в квартире никого не было. Но дабы убедиться, Дима все-таки решил зайти внутрь, при этом стараясь ничего не задевать руками. Мало ли, что произошло внутри помещения, а тут его пальчики. Вот спасибо, не надо. Достав носовой платок, он обернул им ручку и приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы попасть внутрь. В квартире стояла тишина, свет нигде не горел. Дима дернул ручку санузла - никого. В комнате и на кухне - тоже никого. — Эй, пацан, выходи. — спокойно, пытаясь добавить дружелюбия в голос, проговорил Дима. А в ответ - тишина. Попов вытащил из кармана брюк телефон, быстро покинул помещение, и как можно скорее выскочил из парадной. Пока шёл по лестнице, на ходу искал номер шефа в истории звонков. Трубка. Вызов абонента. Гудки ожидания. — Внимательно, Дима… — в трубке на заднем фоне слышался шелест бумаги и работа офиса. Хоть Попов был и не из пугливых, сейчас ему не хотелось бы оказаться рядом с Марченко. Слава об этом барине-самодуре в гневе была известна пусть не всем, но многим. Владимир Александрович очень не любил, когда его планы рушились, и выражал это бурно. — Босс, объекта в квартире нет, сама квартира… дверь взломана. — как можно спокойнее отрапортовал охранник. Последовало секунд десять тишины. Потом хлопок дверью. Видимо, начальник зашёл в свой кабинет. — Так, Попов, а теперь повтори снова, что сказал. — на том конце босс начинал закипать. — Живо…! Не тормози, боец. — Пацана нет в квартире, указанной на адресе, пусто там Владимир Александрович! Свалил он куда-то. — по-простому уже отчитался охранник. Звонок сбросили. — И вот что мне делать? Парень завёл машину, и чёрный мерседес, блеснув наполированным боком, вальяжно покинул двор-колодец.*****
Нишигори проснулся от того, что машина стоит. Они остановились на обочине. Вокруг был лес. Витьки рядом нигде не наблюдалось. Легкое чувство тревоги накатило на японца. Он не понимал, что происходит. Неужели его самые страшные предположения сбываются... Редкие машины проезжают мимо. Испуганной птицей влетела мысль, а может именно сейчас сбежать, пока Никитина нет рядом. Но куда бежать-то, кругом лес и полторы машины проезжают. А у него даже вещей-то толком нет, ни документов, ни денег, вообще ничего нет. Мысль оказалась бредовая, появившаяся сгоряча на фоне стресса. Он повернул голову в сторону леса. Оттуда из темноты деревьев вышел Витя, на ходу завязывая шнурок на спортивных штанах и поправляя футболку. С души японца отлегло. Витя подошел, потягиваясь, к пассажирской двери и открыл ее, впуская свежий утренний воздух. — Доброе утро, самурай! Отлить не хочешь? — Витя наклонился, чтоб увидеть лицо японца. — Что значит «отлить»? — с растерянностью в голосе спросил Нишигори, уставившись в светлые глаза Витьки. Тот, цокнув, закатил глаза. Вздохнул. — В туалет не хочешь? — повторил уже более понятно Витя. — А тут в лесу есть туалет? — Хотару вытянул шею и из-за плеча Витьки пытался увидеть хоть что-то напоминающее общественный санузел среди густых деревьев. Но никаких признаков последнего не было и в помине. Никитин откровенно заржал, даже не засмеялся, а именно в голос, громко до слез заржал. — Нет тут никакого туалета, вот там за любым кустом будет твой туалет. — Как так? — все еще непонимающе спросил японец. — Господи помилуй, как с тобой иногда трудно, япошка, — со вздохом сказал уже на русском Никитин. — пойдем, учить тебя буду отливать на природе, по — походному. Хочешь - не пойдем, вот прямо на обочине можно, если леса боишься. — Как на обочине, прям тут? — шок отобразился на лице японца неподдельный. — Да прям тут! Идем! — Витя встал и поманил за собой Хотару. Отойдя пару метров от машины, русский встал спиной к дороге, внаглую чуть спустил штаны чтоб достать свой член и дальше уже Хотару прикрыл глаза руками. Почему-то делал это Витя, а стыдно было ему. Он так не смог бы никогда. Мимо проехала две машины. — Нет, Витья, я пожалуй до заправки потерплю. — пролепетал чуть слышно японец, и, красный до корней волос, юркнул обратно в машину. Этот русский совсем безбашенный! Как так можно. Через пару минут Витя сел в машину. Он достав из бардачка влажные салфетки, протер руки и выкинул в окно салфетку. — Ты что творишь, Вик-сан, разве так можно? — японец выскочил из машины, подобрал использованную салфетку и закинул в пакетик с мусором. — Нужно до контейнера довести, и там выкинуть. Вы, русские, совсем не цените природу и окружающее пространство. — сокрушаясь русской безалаберности Хотару, собирал весь мусор в пакетик. На что Витька лишь очередной раз цокнув, закатил глаза. Они тронулись и поехали дальше. Утро радовало солнцем и безоблачным небом. Хотару заметил, как постепенно меняется все кругом, здесь уже деревья оделись полностью в молодые листочки. — Мы приближаемся в городу Ростов Великий, а там чуть меньше часа примерно, и мы в Ярославле. Сейчас заедем в кафе позавтракать, и дальше в путь. Другу я позвонил, он нас ждет. — Витя говорил с улыбкой, настроение его явно улучшилось. Тяжелые мысли скорее всего, остались, но уже меньше тревожили Никитина. Через час ауди медленно, объезжая многочисленные ямы и выбоины, въехала в уютный дворик спального района города. Ярославль, по мнению Хотару, оказался уютным городом, намного меньше Санкт-Петербурга, но не менее красивый. Пока ехали к дому друга Никитина, они переехали широкую реку, Витя сказал это Волга. Многочисленные купола церквей и храмов сияли золотом на ярком солнце. Улицы были не настолько широкие, но очень уютные, с большим количеством зелени. Нишигори крутил головой, пытаясь как можно больше увидеть, пока не въехали во двор. Витя припарковал машину, неспеша потягиваясь, вышел из неё. Нишигори последовал примеру Вити. Никитин вытащил сигарету и закурил, с удовольствием затягиваясь горьковатым табачным дымом. Он внимательно смотрел на японца, и под этим пристальный взглядом Хотару стало не по себе. Чтобы как-то разбить эту повисшую тишину, Нишигори достал с заднего сведения рюкзак Вити и пакет с мусором, на что Никитин лишь улыбнулся. Они пошли к подъезду старого пятиэтажного дома. Как назвал их Витя «хрущевка». Это слово так резало слух Хотару. Набрали номер квартиры, раздалось пиликанье домофона, и почти сразу дверь открылась. Опять же это стало очередным поводом для удивлением для японца. Даже не спросив - кто, их свободно впустили в подъезд. На третьем этаже дверь одной из четырёх квартир была приоткрыта. Никитин ни на минуту не задумываясь, вошёл внутрь. — Это ты, Сиба? — откуда-то из комнаты раздался звонкий мальчишеский голос. — Я, Серый! — Витя прислонился к стене в узкой прихожей. В квартире стоял запах сгоревшей яичницы и какой-то паленой пластмассы или чего-то другого, но запах этот тут явно въелся в стены. — Чем это пахнет Вик-сан? Может, тут что-то горит? — шёпотом поинтересовался Хотару. — Не обращай внимания, Серёга - системный администратор, и ещё занимается починкой ноутбуков и компьютеров. Это запах... паяльной станции. — Витя говорил долго, пытаясь подобрать слова, чтоб японец правильно его понял. Пока они говорили, из комнаты, прыгая на одной ноге и на ходу натягивая джинсы, вышел невысокого роста парень со стрижкой: ёжиком светлых волос и наголо выбритыми висками. Его маленькие карие близко посаженые глаза перебегали с Вити на Хотару и обратно. Он широко улыбнулся и сходу обнял Никитина. Витька подхватил парня, и, похлопав по спине пару раз, опустил. — Это Нишигори Хотару, Серый. Он японец, по русски не говорит, только английский, ну и маты конечно русские понимает. — невысокий парень повернулся и, широко улыбнувшись, подал руку в приветствии. — Сергей Комаров, можно просто Серый. — этот парень вызвал ассоциации с мышонком у Нишигори. Он улыбнулся в ответ и уже по правильному, как положено в России, пожал руку, но и так же сделал вежливый поклон. — Ребята, вы наверное устали с дороги. В вашем распоряжение диван и ванная. Отдохните, а я на работу до вечера. А уж вечером посидим и поболтаем. Эхххх… Сиба… как я рад тебя видеть, ты просто не представляешь. Парни перекинулись ещё парой фраз, и Комаров выскочил из квартиры и поспешил на работу. Очередное опоздание не входило в его планы.*****
Трое молодых парней уже пятый час сидели на маленькой кухне и разговаривали. Языковой барьер нисколько не помешал общению Хотару и Серёги. Комаров засыпал парня распросами о жизни в Японии, как устроен быт, как живут люди, чем занимался Нишигори, живя там, об увлечениях, и очень удивился, когда узнал, что японец - танцор балета. Оказывается, у этого парня была мечта - побывать в Японии. — Витька, вот ты мне объясни, — изрядно захмелевшим голосом проговорил Серёга. — как ты умудрился познакомится с этим япошкой? Где ты, и где балет? Вы такие разные! Но между тем вместе. Удивительно просто. — он засмеялся себе под нос. Хотару вопросительно посмотрел на Никитина, почему смеётся его друг. Витя кратко перевёл японцу причину смеха Комарова. Хотару тоже рассмеялся и потом серьезно посмотрел прямо в глаза Вите: — А ты жалеешь, что познакомился со мной, Вик-сан? — Витя посмотрел с удивлением на Хотару, он не ожидал такой прямоты от обычно застенчивого японца. И это понятно, Нишигори тоже перебрал лишку, пусть и пива под хорошую закуску, но алкоголь действовал на него куда быстрее. В отличие от этих двух, Никитин чувствовал себя отлично, только лёгкое расслабленное опьянение. — Нет, ни дня не пожалел, что знаком с тобой. — говорил он это, глядя прямо в карие, почти чёрные глаза, при слабом освещении настенного бра. Это звучало из уст Никитина почти как признание ему, да и самому себе. Хотару улыбнулся и опустил глаза. Пока они говорили, Серый куда то убежал, гремя чем-то в комнате. Он вернулся через пару минут с гитарой в руках. — Оооо, Серёга, и давно ты играешь на гитаре? — Витя с удивлением посмотрел на инструмент в руках парня. Тот лишь шутливо отмахнулся. — Вить, а помнишь, как в общаге мы собирались и ты пел? Ещё кто-то из твоей группы играл и пел, вы по-очереди. Давай нашу любимую, а? — просьба горела в глазах Комарова. Он протянул инструмент Никитину. Витя по привычке сидел на узком подоконнике и курил в приоткрытое окно. Перехватил губами сигарету, он аккуратно взял протянутый инструмент. — Ты умеешь играть на гитаре Витья? — сколько ж еще интересного он узнает об этом русском, Хотару затаив дыхание ждал, когда Никитин начнёт играть. — Серый, а не поздно ли для игры на гитаре и песен? А соседи? — спросил Витя, настраивая на слух гитару. — Да чёрт с ними, с соседями. Когда следующий раз выпадет случай. — мечтательно куда-то в потолок пробормотал Серёга. - Давай... Вить... хотя бы одну. Никитин пробежался по струнам, сыграл пару аккордов, прислушиваясь, как звучит инструмент. И когда более-менее был удовлетворён звуком, тихо заиграл, перебирая пальцами струны. Приятные переливы мелодии заполнили все пространство маленькой кухни. Витя еще какое-то время поиграл, до конца вспоминая мелодию и, возможно, слова. В какой-то момент остановился, улыбнулся сам себе, и посмотрел в глаза Хотару. Медленно, перебирая пальцами по струнам, водя по грифу, сменяя аккорды, гитара чуть поскрипывала, и он запел. Голос Никитина оказался приятным баритоном, мягким и текучим. Хотару не понимал ни слова из русской песни, и только слушал голос Вити и проигрыши. Сигарета мелькает во тьме, Ветер пепел в лицо швырнул мне, И обугленный фильтр на пальцах мне оставил ожог, Скрипнув сталью, открылася дверь, Ты идёшь, ты моя теперь, Я приятную дрожь ощущаю с головы до ног. Ты со мною забудь обо всём, Эта ночь нам покажется сном, Я возьму тебя и прижму, как родную дочь, Нас окутает дым сигарет, Ты уйдёшь как настанет рассвет, И следы на постели напомнят про счастливую ночь..... Витя пел, и смотрел в глаза японца, как будто пел только для него одного. Свет бра отражался лихорадочным блеском в его глазах. Хотару вспомнил, что именно таким взглядом он смотрел на него в ночном клубе. Японцу стало не по себе, глаза Никитина в прямом смысле прожигали его насквозь адским огнём. Он понимал: Витя сейчас поёт эту песню для него, как послание, жаль только понять Хотару его не может. Медленно заканчивая песню, музыка затихала. Гитара отозвалась последними аккордами. Откинувшись на стену, японец боялся смотреть в глаза Вити. Посмотреть - это значит принять. Это было так страшно. Он сглотнул. Серёга все ещё покачивался в такт затихшей мелодии и, похоже, совсем не заметил, что происходило между этими двумя парнями. — Дааа… хорошее было время в универе. — нарушил образовавшуюся тишину Комаров. — Весело было. — он говорил сам себе, поскольку эти двое были сейчас не с ним. Витя закурил по-новой и отвернулся к окну, нервно затягиваясь. — Охх... ребята, времени-то уже второй час. — было видно, что Серый совсем окосел и пьян. — Мне завтра на работу утром, а у вас наверное свои дела. Вы уж извините, я вам постелил на диване. Он большой, думаю поместитесь вдвоём. Больше к сожалению некуда, если только на пол. А я посплю на раскладушке в мастерской. — он, покачнувшись, встал с табуретки. — Со стола можете не убирать, завтра. Все завтра. — он, потянувшись, зевнул, пожелал спокойной ночи и ушёл с кухни, шаркая тапками. В помещении повисла тягостная тишина. Витька, докуривая стоял, отвернувшись лицом к окну. — Эй, самурай, иди спать. Я тоже чуть позже приду. — проговорил Витя, не оборачиваясь. — Витья… — начал было японец. — Хотару! Иди, ложись спать. Я приберу и тоже лягу. И нет, помощь мне не нужна. — грубо прервал его Витя. — Пожалуйста, Хотару, ложись спать. — уже чуть мягче проговорил Никитин. Нишигори лишь в согласии кивнул и поплелся в комнату. Не снимая спортивных брюк и футболки, он забрался под плед. Голова чуть кружилась от выпитого алкоголя, а в ушах шумело. Сердце заходилось бешеным стуком. Он прикрыл глаза, и перед ним стоял все тот же образ Никитина с гитарой, как он пел и его взгляд прожигающий, прямо в душу… Хотару тяжело сглотнул. Навязчивые мысли понеслись в голове одна за другой. Он явно видел желание и призыв в глазах Вити. Хотелось дотронуться до светлой кожи, повести рукой по щеке и запустить пальцы в волосы. А еще больше хотелось почувствовать прикосновение его рук на теле, как он тогда ласкал девушку, чтоб эти руки ласкали его. Хотару не на шутку возбудился. Ему стало стыдно от своего состояния. Пытаясь успокоится, он вспоминал в голове лекции по истории танца. Но ничего не выходило, образ Никитина чётко отпечатался. Через некоторое время он услышал звук тихих шагов, что приближались к дивану. Хотару сделал вид, что уснул, не отреагировав. Лишь почувствовал, как диван чуть прогнулся под весом тела парня, что лёг рядом. От его тела чувствовалось тепло, пусть даже они не соприкасались. Наступила тишина. В ней было слышно ровное дыхание Вити, но не спящего человека. Хотару изначально отвернулся к стенке. Через несколько минут он почувствовал, как Никитин перевернулся на бок и, видимо, лицом к нему. Почувствовал теплое дыхание совсем рядом, на затылке. Мурашки возбуждения побежали табунами от шеи по всему телу. Витя дышал глубоко, вдыхая запах японца. Ему показалось - парень пахнет солнцем. Настолько приятен был запах его тела. Рука потянулась, жажда обнять и прижать к себе ближе нарастала. Вжаться в тело японца своим. Хотелось почувствовать его тело и нежность кожи и его, Витю, совсем не смущало, что тело это вполне себе мужское. Вот он рядом с ним - протяни руку. Он вспомнил, как Хотару смотрел на него пока он пел. Перед глазами снова возник его образ под струями душа - это прекрасное тело, потом пронеслись картинки из клуба, и то, каким он был во время оргазма. Хотелось видеть, как Хотару под ним и благодаря его ласкам получает удовольствие. Овладеть этим телом и душой. Никитин сглотнул, и все-таки решился положить руку на бок парня и слегка провел вдоль тела. Прижался ближе, глубоко вдохнул. Не было ничего приятнее, чем этот тонкий запах. Не было никого желаннее в мире, чем этот парень. В штанах уже крепко стояло. Никитин стояком уперся в ягодицы Хотару, и чуть надавил им на них. «Вить, остановись!» - сам себе в который раз говорил Никитин. «Не делай того, о чем потом пожалеешь». Резко отодвинувшись от "спящего" парня, Никитин пошел на кухню, в надежде покурить и успокоиться. На кухне, не включая свет, он подошёл к окну, где лежали его сигареты. Нервно щелкнув два раза зажигалкой, он выругался и потряс её, чтоб она наконец заработала. И ещё щелчок. Глубокая затяжка. Так, будучи занятым своими мыслями, он не заметил как на кухню вслед за ним вошёл Хотару. — Витья… и все-таки… что с тобой происходит? Скажи мне как есть, честно! — говоря это, Нишигори медленно подходил к Никитину. Тот старательно отворачивался к окну, стараясь не пересекаться с японцем взглядом. Парень подошёл к Вите совсем вплотную. Никитин вновь вдохнул горчащий сигаретный дым, и яркие красные огоньки от сигареты блеснули в глазах японца. Сейчас, в темноте, он был прекрасен, как демон. Его личный демон-искуситель. Сердце болело уже и заходилось в бешенном галопе. Витька сглотнул скупую слюну. И снова он: — Витья… не молчи, пожалуйста, скажи что с тобой случилось?! — Ты... — Витька не узнавал свой голос. — ты со мной случился! — терпеть и ждать силы закончились. Никитин затушил недокуренную сигарету в пепельнице, выпустив дым в сторону. Нежно обхватил лицо японца с растерянными глазами руками и нежно притянул к себе. Накрыл губами его губы. Нежно прихватил верхнюю губу Хотару, ожидая сопротивления, что его оттолкнут. Но вместо этого он почувствовал, как пальцы японца зарываются в его волосы, а другая рука легла на талию. Он отвечал ему. Губы японца были удивительно нежными и горячими. Поцелуй из целомудренного перерастал в страстный, сжигающий обоих парней. Сплетаясь языками и переходя в более смелые ласки. Только сейчас Витя осознавал, как долго они оба ждали, и как много времени потеряли. Кровь тяжёлыми ударами пульса отбивала ритм сердца в голове. Они не могли остановиться, оторваться друг от друга. — Тише, мой хороший, тише… — между поцелуями шептал Витя, Хотару плавился в его руках, тихо постанывал в губы Никитина. Витя чувствовал бедром, что находилось между ног японца, его возбуждение. Как в таких случаях поступать, Витька не особо соображал, но как мог сделать хорошо себе знал, а значит и ему. Не долго думая, он стянул штаны Хотару вниз вместе с нижним бельём освобождая член, который уже призывно пульсировал. Алкоголь видимо прибавил храбрости Хотару, и он совершенно не сопротивлялся действиям русского. Никитин посмотрел в свете уличного фонаря, что бил в окно на член Нишигори - аккуратный, ровный... и он совсем не вызывал отторжения. К нему хотелось прикасаться. Хотелось видеть выражение наслаждения на прекрасном лице японца. Как сведены его тонкие брови в истоме. Его тихие постанывания в тишине заводили и распалили в Никитине желание еще сильнее. Витя задвигал рукой по члену парня, уделяя внимание уздечке и головке, не прекращая покрывать поцелуями его, губы, скулы, шею. Водил левой рукой под футболкой по крепкому телу. Хотару оказался отзывчивым на ласку и таким чувственным. Это завораживало. Никитин на минуту отстранился. Посмотрел в сторону раковины и увидел жидкое мыло. Отошел, выдавил пару капель на ладонь. Снова посмотрел на японца. Тот, разгоряченный, взлохмаченный, тяжело дыша смотрел на Никитина. — Ты прекрасен… — прошептал Витя по русски. Он подошёл вплотную. Прсмотрел в глаза и, взяв руку японца, положил на свой пах. — Он тоже хочет твоей ласки. — смущено улыбнувшись, Хотару посмотрел вниз и увидел, как Витя стягивает штаны. — не бойся… — Витя размазал жидкое мыло по своему члену и Хотару. Взял его руку, чтоб тот сжал вместе с ним оба члена и стал, потираясь, толкаться. Тепло рук, жаркое дыхание заводили еще больше. Своим членом Витя потирался о член Нишигори. Кульминация была близка. Член японца сильнее отвердел, а сам он прерывисто задышал . Он почувствовал, как судорожно сжался Хотару, и уткнувшись лбом в его ключицу, тихо выстанывая имя Никитина обильно кончил. Витя отстал от него всего на минуту. Сильнее прижавшись к Хотару, ускорился, и бурно кончил на руку, попутно испачкав живот и футболку Хотару. Нишигори дрожал, душа Вити готова была покинуть землю. Он зарылся носом в волосы Хотару, вдыхая уже такой родной его запах, он был с ним, он его не оттолкнул. Всё встало на свои места, и стало спокойно.