Созвездие Медведицы

Проснувшись ранним утром от звука будильника, я выключил его и потянулся. Я не сразу понял, что рядом уже никого нет. На секунду я заволновался — мало ли, куда эта ранняя пташка успела улететь. Но приподнявшись, я увидел, как Ангелина прихорашивается у зеркала. Она посмотрела на меня через отражение и улыбнулась: — Доброе утро. — Доброе, — я упал обратно на подушку, чтобы мягко снять остатки сна. Девушка присела рядом со мной на кровать: — Вставай давай. Нет времени раскачиваться. Я недовольно промычал в ответ. Внезапно я почувствовал легкие прикосновения к моему плечу. Ангелина нежно гладила меня. Мой пульс участился. Что ж, надо отдать должное — она смогла меня разбудить. Я не хотел, чтобы она прекращала, но тем не менее я переместился в сидячее положение. Ангелина встала передо мной и протянула мне руки. Отказать этому было бы совсем невежливо, и я встал, оперевшись на ее руки. Мы зашли в лифт и встали друг напротив друга. Ангелина сияла. Будто и не было вчера ночью никакого приступа меланхолии. Она выглядела счастливой. — Чего такая довольная? — поинтересовался я. — А чего мне плакать? — пожала плечами та. Ее счастливая улыбка не давала мне свести с нее глаз. Я будто был загипнотизирован. Только внезапно остановившийся лифт вывел меня из оцепенения. В помещение зашли Кисляк и Антипов. — Доброе утро, голубки, — ехидно сказал Антон. — Ну что, Щука, как спалось с этой красавицей под боком? — подхватил настрой Андрей. Я невольно глянул на девушку, которая закатила глаза. — Я спал самым крепким сном, — ответил я в той же манере. — Даже боюсь представить, после чего ты так хорошо спал, — Кисляк оценивающе прошелся взглядом по девушке. — После дороги, Андрей. После дороги, — ответила за меня Ангелина. — Ну-ну, — промурлыкал Антипов. Хотя столь неправы они не были: более интимной обстановки чем вчера и не представить. Хоть эта интимность и заключалась лишь в платонической близости. Предсказание Ангелины сбылось: пятерки сменили. Нас с девушкой отправили во второе звено, чтобы его усилить. Что ж, невелика потеря. На это были объективные причины. Мы хорошо сыгрались за последнее время. Ее подсказки были плодотворны. Я был искренне рад, что смог чему-то у нее научиться. Сегодня мы с Ангелиной ушмыгнули без сопровождения в виде парочки товарищей. Однако маршрут для начала остался прежним: пообедать, а потом все остальное. На этот раз я отговорил девушку от похода во вчерашнюю забегаловку, хоть она и была очень даже ничего. Все же мы нашли чуть более солидное заведение, где нас хотя бы обслужил официант. Ангелина по своему обыкновению взяла зеленый чай — понемногу я начал запоминать ее предпочтения. — Твой брат, — заговорила она, — Дима, чем он занимается? — Математикой, — фыркнул я, — он всегда был ботаником… — Сильно. Такое дело надо действительно любить, — задумчиво сказала девушка. — Да он просто работать не хочет, — усмехнулся я. Ангелина удивленно глянула на меня: — С чего такие выводы? — Математика — это исключительная теория. В этом ее прелесть, но тем не менее не имеет ничего общего с практикой. Ну… то есть с практической работой, — пояснил я. — А ты у нас работяга? — ехидно ухмыльнулась девушка. — Типа того. Уж точно не белый воротничок, — фыркнул я, — а что насчет Макса? Чем он занимается? — Формально отучился на менеджмент, практически — мутит что-то в интернете. Он меня особо не посвящал в это… — сморщила лоб девушка, — впрочем папа обеспечил нам безбедное будущее. Может, Макс просто создает вид бурной деятельности. — Почему ты так думаешь? — Максим всегда был разгильдяем. Умеет выкручиваться, но особо не напрягается, — отмахнулась Ангелина. — То есть, вы с ним не похожи? — с интересом спросил я. Девушка пожала плечами: — Я в свое время тоже достаточно дров наломала. Все же хорошо закрытый финансовый вопрос нас обоих избаловал. — По тебе и не скажешь. Если бы ты не сказала, то я бы и не подумал, что ты из настолько не бедной семьи, — я мял салфеточку в руках, — ты очень приземленная. — Так было не всегда. Папа хоть и приучал нас с детства к труду, но все же мы не всегда понимали, как тяжело даются деньги на самом деле. К тому же мы ходили в обычную школу и как-то всегда… смотрели свысока что ли… — смущенно сказала девушка, — хотя в свое оправдание скажу, что и люди вокруг успешно нас использовали. — В смысле? — сморщил лоб я. — Вокруг Макса всегда крутилось много девчонок, которые сосали из него деньги только так. Впрочем такое и по сей день случается. Да и чего скрывать — мой бывший тоже это благополучно использовал, — вздохнула Ангелина. Я сочувственно посмотрел на нее. — И когда же ты перестала быть такой? — очередная салфетка в моих руках превратилась в несуразный комочек. — Наверно, когда гордость взыграла, — усмехнулась Ангелина, — когда я поняла, что могу и сама неплохо зарабатывать, будучи независимой от родителей. Да и деньги, заработанные потом и кровью, ценятся больше. — Это да, — задумчиво сказал я. Она напоминала мне Кисляка пару лет назад. Такой же самодовольный мажор… Хотя он изменился, и я даже не понял, когда успел. Наверно, это происходит очень постепенно… Как же я тогда злился, что Марина повелась на такое — на тот момент мне так казалось — ничтожество… и в то же время я злился, что не мог быть как он. Что в моей жизни нет богатых родителей, которые вытащат меня из любой задницы; что за мной не бегают толпами девчонки, несмотря на его характер. Была жгучая обида с вопросом «почему он, а не я?». Конечно, эти мысли были мимолетными, ибо в конечном итоге я был рад не быть Кисляком, но все же в моменты малодушия я проклинал судьбу. Не буду скрывать, что я и по сей день грешу обидами на жизнь. Однако с появлением Ангелины эти моменты стало легче переживать. Нам принесли еду, и мы приступили к трапезе. Когда принесли счет, Ангелина уже потянулась к кошельку, но я опередил ее. Девушка хотела возмутиться, но я снова опередил ее: — Не обижай меня. Я и так знаю, что у тебя с деньгами все в порядке. На мое ехидство девушка отреагировала смущением. Неужто для нее это такая неожиданность? Мне же в первую очередь хотелось дать ей понять, что для меня это неважно. — Спасибо, — тихо сказала она. — Не все же тебе деньгами разбрасываться, — лукаво улыбнулся я. Ангелина по-доброму закатила глаза. Мы вышли на улицу и двинулись дальше, бесцельно гуляя по городу. Зайдя в парк, мы сели на лавочку перед прудом. Вечерело. В воздухе висел тугой запах сирени, цветущей здесь повсеместно. Я видел, как Ангелина усиленно принюхивалась, да и не отрывала взгляд от цветов. Я подскочил с места и, украдкой сорвав пару веточек, сделал импровизированный букетик. Я вернулся к девушке и вручил ей его. Она расплылась в счастливой улыбке: — Благодарю. Она зарылась носом в цветы, прикрыв глаза от удовольствия. Во мне взыграла гордость за себя, хоть это и была столь незначительная мелочь. Я видел, как рада этому была девушка. — Как мало нужно для счастья, — улыбнулся я. — Иронично, но сирень за деньги не купишь, — вздохнула Ангелина. И в правду. Хотя скорее всего это потому, что она быстро увядает… но в моменте сирень прекрасна. Я посмотрел на Ангелину: закатное солнце озаряло ее лицо, ветер развивал ее распущенные волосы, а в глазах читалось умиротворение. Она была безупречна. Не знаю, сколько еще эпитетов найдется в моем словарном запасе, чтобы описать мой восторг. — Можно вопрос? — вдруг серьезно спросила девушка. Я качнул головой. — Вчера… ты сказал, что ты понимаешь меня… насчет измены, — замялась Ангелина. Я поджал губы, но не хотел подавать виду, что это меня сильно тревожит. — Что ты хочешь знать? — спросил я. — Как ты с этим справляешься? — ее вопрос заставил меня слегка усмехнуться. — Не справляюсь, — фыркнул я. Ангелина изогнула одну бровь. — История хоть и давняя, но мы с этой девушкой были долго вместе. Она была в группе поддержки. Она уехала, когда мы расстались. В общем она долгое время это скрывала, а я как осел игнорировал все звоночки. Вот сейчас и парюсь, что был таким идиотом, — вздохнул я. — Ты любил, — кратко сказала Ангелина. — Любить и быть идиотом — зачастую одно и то же, — хмыкнул я. Девушка тоже слегка усмехнулась. — Так ты все еще грызешь себя? — перевела на меня взгляд она. Я пожал плечами: — Бывает такое. Она тоже иногда напоминает о себе… и все начинается по новой… — Интересно, зачем они это делают? — задала вопрос в никуда девушка. У меня, честно говоря, не было ответа. — Наверно, потому что понимают, что мы лучшее, что случилось в их жизни, — немного разрядил обстановку я. Ангелина сдержано посмеялась. — Это хорошее утешение, — мягко сказала она. — Я удовлетворил твой интерес? — ненавязчиво спросил я. Девушка покачала головой. — Прости, если это было бестактно, — смущенно сказала она. Какая глупость. Более тактичного человека, чем Ангелина я давно не встречал. Она так искусно балансировала между простодушием, раскрепощением и хамством, что у меня не возникало ощущение, что она сказала что-то лишнее. — Я переживу, — фыркнул я. Девушка улыбнулась. Между делом она глянула на время. — Надо выдвигаться, — вздохнула она. Я не хотел ей верить и сам глянул на часы. Поверить пришлось. Наши сумки были в автобусе, так что нам и самим нужно было туда. Пока мы дойдем, пока соберемся… время поджимало. Впрочем у нас еще будет достаточно времени в гостинице. В отеле мы играли в «правду или действие». Очередь дошла до Кисляка и Ангелины. — Действие, — без сомнений выпалила девушка. Кисляк хитро ухмыльнулся: — Открой фотопленку в телефоне и покажи ее. Команда разразилась гулом. Девушка же невозмутимо начала искать телефон. После безуспешных поисков, девушка опустила руки: — Щука, дай ключи. — Сливаешься? Ай ай ай, это не по правилам, — «раздосадовано» покачал головой Андрей. — Кислый, с огнем играешь. Я ж могу и передумать, — незатейливо сказала Ангелина и удалилась. Прошло 10, 15, а затем и все 30 минут, и тут уже действительно закрались сомнения, действительно ли девушка намерена исполнять действие. — Куда она делась? — озадачено посмотрел на часы Костров. Я начал беспокоиться: — Я схожу за ней. — Скажи, что ей набежали штрафные, — не терял настрой Кисляк. Проигнорировав колкости, я направился в комнату. Дверь была открыта. Все это меня начало порядком напрягать. В комнате было пусто, но из ванны доносился шум воды. Я постучался: — Клинок? Все в порядке? Вода выключилась. Дверь щелкнула и распахнулась. На пороге появилась Ангелина: глаза были красными и опухшими. Она шмыгнула носом и протиснулась мимо меня. Я вышел из ступора через долю секунды: — Ангелин, что с тобой? Я потянулся к девушке, но та увернулась и плаксиво сказала: — Не надо. По ее щекам снова потекли слезы. Я был в замешательстве и не знал, что делать. Я решил предпринять более настойчивую попытку успокоить девушку: я подошел к ней и крепко обнял. Та буквально секунду пыталась вырваться, но быстро сдалась и начала плакать навзрыд. Я погладил ее по голове: — Эй, не плачь. Ты не одна. Все хорошо. Я глупо приговаривал стандартные фразы, хотя даже не знал, чем вызвана столь бурная реакция. Я лишь надеялся, что это поможет. Однако я чувствовал, как моя футболка намокает от слез. Плохо у меня получается успокаивать. Я усадил Ангелину на кровать и уложил ее голову мне на плечо. Я продолжал гладить ее по спине с глупой надеждой на то, что это поможет. — Что я могу для тебя сделать? — тихо спросил я. На большее у меня не хватало фантазии. Ангелина лишь отрицательно покачала головой: — Нет… извини, я… я не знаю… Я встал и пошел за стаканом воды. Меня самого слегка трусило. Видеть Ангелину столь разбитой было нелегко. И что только могло случиться? Опять бывший? Мне не хотелось в это верить. Я всучил стакан девушке: — Держи. Попей. Ангелина дрожащей рукой взяла сосуд и опустошила его. Я забрал его и поставил на стол. Вернувшись обратно к Ангелине, я обнял ее за плечи. Казалось, она немного успокоилась. — Что случилось? — принял я очередную попытку. Девушка прикрыла глаза, тяжело вздохнула и, всхлипывая, сказала: — Звонил Жилин. Сказал, что федерация хоккея недовольна моим появлением. Из-за этого некоторые спонсоры тоже недовольны… короче, он намекнул, что мне стоит уйти по-хорошему. Я и сам потерял дар речи. Я старался не подавать виду, что и на меня будто ведро воды вылили. Сейчас я был бы рад, если бы ее волнения были вызваны бывшим… я искал нужные слова, чтобы подбодрить хоккеистку, но едва ли находил. — Как же твой папа? — глупо спросил я. — У него слишком малая спонсорская часть. Его мнение никто не спросит, — всхлипывая продолжала девушка. Я и впрямь не знал, что сказать. Единственное, что я мог, это просто обнять Ангелину и стараться ее так успокоить. Не могу поверить, что Калинин может так поступить… неужели деньги решают все? — Мы что-нибудь придумаем. Ты не одна. Мы справимся, хорошо? — продолжал я гладить ее по волосам. Девушка дышала полной грудью, стараясь успокоиться. Мы оба понимали, что едва ли могли что-то изменить. Но я не был готов сдаваться. Наверняка, и она тоже. Можно понять ее бессилие, но я верю, что мы справимся. — Прости, не хотела портить тебе настроение, — смахнула слезу рукой Ангелина. — Не говори ерунды, — отмахнулся я, — если бы испортила, я бы не позволил тебе мочить мою футболку. Девушка хохотнула и шмыгнула носом: — Ладно. Я отодвинул ее от себя и посмотрел ей в лицо: — Ты не первая, кого мучает Жилин. Я знаю, от этого не легче, но эта проблема решаемая. Он всего лишь смазливый бюрократ, а ты — сильная, красивая, умная девушка. Ты здоровых мужиков на лопатки укладываешь — справишься и с этим. Девушка кое-как натянула улыбку и покачала головой: — Да, хорошо. Спасибо. Я улыбнулся в ответ и прижал ее к себе. Она наконец обняла меня в ответ. Я облокотился спиной на стену и уложил ее голову себе на грудь. Сейчас мне было не страшно. Сейчас я был готов отдавать всю свою силу и защиту этой маленькой девочке. Я не трепетал, но это в конце концов меня радовало. Я чувствовал, что я могу что-то дать Ангелине. Это интересно… сейчас я не чувствовал себя как мальчишка. Полагаю, иначе бы я сделал только хуже. Неожиданно для себя я понял, что мое волнение рядом с Ангелиной было вызвано ее силой, ведь кажется, что такая железная леди не нуждается ни в ком. Но увидев ее слабой, мне будто стало легче, ибо я понял, что она тоже просто человек. Она досягаема. Я наконец мог без дрожи в коленках до нее дотронуться. Я заметил, что Ангелина, кажется, уснула. Я постарался аккуратно переложить девушку на подушку, не потревожив ее сон. Положив ее ноги на кровать, я уже было хотел отойти, как вдруг девушка едва слышно прошептала: — Не уходи… Я встрепенулся: — Я здесь. Спи. Она взяла мою ладонь и крепко сжала ее. В этот момент мне хотелось защитить ее от всех проблем, подставить свою спину, лишь бы она всегда лучезарно улыбалась. Раздался стук в дверь, и та бесцеремонно отворилась. И зачем было стучать?.. — Щука! — шепотом крикнул Кисляк, — спишь? Я подскочил и вышел к двери. Я приложил палец к губам и тсыкнул. Вытолкав товарищей за порог, я закрыл за нами дверь. Те смотрели на меня то ли с интересом, то ли заигрывающе… — Что это вы там делали? — ткнул меня в бок Антипов. Я гневно отмахнулся: — Тох, вот вообще не вовремя… — Так что случилось? — уже более взволнованно спросил Андрей. Я тяжело выдохнул: — В общем ее Жилин донимает. Намекает, что ей бы неплохо было куда-нибудь свалить. — Опять эта скотина… — теперь и Антон был обеспокоен ситуацией. — А поконкретнее? — уточнил Кисляк. — Федерация недовольна. Видимо, из-за этого недовольны спонсоры. А где спонсоры, там и деньги, — сложил я руки на груди. — Ну тогда все ясно. Неудивительно, что Жилин так переживает, — хмыкнул Андрей. Он прав. Этот Чешир хуже, чем Скрудж Макдак — и так купается в деньгах, а ему все мало… — Короче, завтра по-любому будет Калинин. Поговорим с ним. Наверняка он сможет что-то придумать, — твердо сказал Антипов. — Надеюсь, — потер лоб я. — Не парься. Никуда она не денется. Уж слишком она мне симпатична, — добродушно подмигнул Кисляк. Ох уж Казанова… Товарищи вскоре ушли, а я вернулся в комнату. Ангелина уже спала глубоким сном. Я присел рядом с ней на кровать. Я убрал прядь волос ей за ухо и погладил по щеке. Бедная девочка. Сколько же у тебя на душе всего лежит… я не ошибался, полагая, что там прячется что-то большее. За лучезарной улыбкой скрывались вечные терзания и переживания. Девушка из высшего общества, столкнувшаяся с реальностью слишком неожиданно. Она не подавала виду, была всей из себя сильной, но все же жизнь ставила такие подножки, которые нам не по зубам. Казалось, сегодня все было так безмятежно, и конечно, как же это могло не омрачиться?.. на прикроватном столике стояла сирень. Она напоминала мне об улыбке девушки, счастливо вдыхающей ее запах. Я продолжал гладить щечку Ангелины, глупо мечтая, что это разом решит все проблемы. Ее сон не был потревожен. Хотелось бы верить, что она видит непринужденные сны, в которых ее ничего не заботит. Ее ресницы дергались, значит, она действительно смотрела какой-то сон. Запах цветов одурманивал. Я и сам начал зевать. Как бы мне не хотелось посидеть рядом с Ангелиной, я никому этим лучше не сделаю. Завтра нас ждёт трудный день.