***
Перед началом игры я шла по коридору и наткнулся на команду соперников. — Вы посмотрите, та самая медведица! — присвистнул капитан. Команда поддержала его. Меня это ввело в смятение: я не знала, как на это реагировать. — Не бойся, мы не кусаемся, — подмигнул мне один из них. — А ты симпатичная. На скамейке тебя было сложно разглядеть, — капитан раздевал меня взглядом. — Что ж, сегодня у тебя будет возможность меня порассматривать, — хмыкнула я, — только не отвлекайся на шайбу. Команда отреагировала неоднозначно: кто-то хихикнул, кто-то угрюмо посмотрел на меня. — У медведицы есть зубки. Мне это нравится. Давай так: если мы выиграем, то ты должна мне будешь составить компанию на ужин. Слабо? — капитан все никак не оставлял меня в покое. — Хорошо. Не буду портить настроение перед игрой, — пожала плечами я. — Олег, а как же мы? Мы тоже хотим! — раздосадовано сказал один из парней. — Ну красивой девушки на всех хватит, — мурлыкал капитан. Нет, настроения на эту пошлость у меня не осталось. — Удачи желать не буду, — напоследок сказала я, удаляясь. Вот мы уже выехали на лед, и нас начали объявлять. Первый период шел плохо. Костров забросил одну шайбу, и можно было подумать, что все идет нормально, но после двух шайб в наших воротах, ситуация начала накаляться. Во втором периоде Егор встал напротив противника на вбрасывание. Капитан всё-таки взял шайбу и кинул ее Пономареву. Миша же вел ее до последнего, и он кидает шайбу в ворота, но уже видно, что вратарь возьмет. Я понеслась на всех парах к шайбе, и уже около самых ворот я изменила направление полета шайбы, и вратарь не успел отреагировать, и она оказалась в воротах. После меня голов не было. В третьем периоде «соколы» взяли шайбу и забили ее. Да, ситуация ухудшалась. Остаются последние секунды до конца. Егор со скоростью света летит к воротам. Шайба практически в воротах и звучит гудок. Сейчас нам нужно ждать, когда рассмотрят этот момент детально. Ожидание было ужасным. Вдруг на табло появляется очко в нашу пользу. Вся команда ликует. У нас овертайм. У нас еще есть шансы. Опять капитаны стоят на вбрасывании, и шайбу вновь берет «сокол». Один из них летит на меня, и я не успеваю очухаться, как его клюшка оказалась у меня в боку. Буллит. Я должна пробивать. Все ушли. Теперь только я, шайба и вратарь. Я чувствовала на себе кучу взглядов. Я вдохнула, выдохнула и начала разгон. Передо мной плыли воспоминания, как мы с Егором были одни на ледовой арене. Как мы друг другу поддавались, как мы радостно катались. Все это промелькнуло у меня в голове за долю секунду. Я представила, что я сейчас на нашей площадке. Представила, как Егор меня подбадривает. «Ты умница и красавица» — эти слова меня воодушевляли. Я поехала уже задом сделала поворот и неожиданно для вратаря, который уже был готов поймать шайбу, сильно замахнулась, но едва ударила и только после этого направила шайбу в нужное направление. Я слышу гудок. Слышу возгласы своей команды, которая летит ко мне, сбрасывая с себя шлемы и кидая клюшки. Я стою, еще не до конца понимая, что сейчас произошло. Через секунду меня окружили парни. Да, я забросила… На пути обратно я вновь столкнулась с «соколом». Я задорно ухмыльнулась: — Ну что, капитан, остался ты без ужина? Тот, ничего не сказав, протянул мне руку для рукопожатия. Я довольно ответила на жест. — С сегодняшнего дня женщины — сильный пол, — холодно сказал какой-то парень. Зайдя в раздевалку, раздался громкий возглас: — А вот и наш клинок! В честь такого я решила порадовать и себя, и команду. Да и настроение тоже к этому располагало. — Врубайте музыку! — воскликнула я, скидывая амуницию. Парни переглянулись, а Кисляк уже был во все оружия. Я забралась на стол и начала свой абсурдный танец победителя. Команда же начала хлопать в такт и подбадривать меня свистами. Я улетела в ритме танца. Мир за пределами раздевалки больше не существовал. Лишь команда, я и музыка. Но вдруг в этот мир ворвался посторонний: Калинин. Я заметила его не сразу. К тому моменту он уже какое-то время стоял вместе со всеми и отбивал ритм. — Ой, — вырвалось из меня. Я выключила музыку и спрыгнула со стола. — Зря выключила. Хорошая песня, — радостно говорил спонсор, — что ж, Ангелина Валерьевна, ты изменила мои представления о хоккее. Я чувствовала, как интенсивно мое лицо заливалось краской. Калинин протянул мне руку. Сегодня моя рука, видимо, не останется без внимания. Не могу сказать, что я этому не рада… я вложила руку в крепкую мужскую ладонь, и тот ее сильно сжал. Его глаза говорили лишь об исключительном восхищении. Я не могла сдержать улыбку во все зубы. Мое эго было сильно обольщено. — Все остальные тоже молодцы! — провозгласил мужчина, — отдыхайте, развлекайтесь. Вечером вас ждет праздник! По раздевалке разнесся оглушительный гул, а спонсор удалился. Я обернулась на команду, которая внезапно начала аплодировать. Я вальяжно сделала реверанс и вновь вскочила на стол: — Ну что, девчонки, вечеринка продолжается!***
Было приятно видеть Ангелину счастливой. Этот искренний блеск радости в глазах заряжал и остальных позитивом. Когда девушка снова вскочила на стол, мы переглянулись с Андреем и Антоном, и я качнул головой в сторону выхода. Мы быстро, но незаметно вышли вслед за Калининым и нагнали его: — Олег Иваныч! Тот остановился и обернулся. — Можно вас на минуту? — спросил я, подбежав к нему. — Для вас сегодня — все время мира! — радостно говорил тот. — До нас дошла информация, что спонсоры не хотят спонсировать нас, пока Клинова в команде… — начал Кисляк. — Кто вам такое сказал?! — действительно удивленно спросил мужчина. Мы с парнями переглянулись. — Ну… я не хочу распространять слухи, но наш директор ясно дал понять, что ей здесь не рады, — замялся я, так как эта ситуация начала порождать все больше вопросов. — Та-ак, — протянул Калинин. Он полез за телефоном и не вербально показал, что сейчас разберется. Его телефон был достаточно громким, чтобы услышать диалог: — Олег Иваныч, здравствуйте, чем обязан? С победой вас! — Толя, скажи мне, что у нас там с Клиновой? — строго спросил мужчина. — А что с ней? Она нарасхват! — А что там за спонсоры, несогласные с ней? — Калинин становился все строже. — О чем вы? Все в восторге от нее! От рекламодателей отбоя нет! — Да? Это хорошо. А то я что-то беспокоюсь. Таких как она еще поискать надо, — мужчина хорошо отыгрывал удивление. — Да! Сегодня так отыграла — глаз радуется! — Вот где ты прав — там ты прав. Надеюсь, она у нас надолго. И будь добр, общайся с девушкой повежливее. Любой ее каприз — твоя обязанность. Ты меня понял? — Калинин продавливал Жилина только так. — Конечно, Олег Иваныч! Для такой девушки ничего не жалко! — Вот и отлично. Все. Бывай, — не дожидаясь ответа, положил трубку мужчина. Он посмотрел на нас: — Конфликт исчерпан? Мы с парнями вновь переглянулись и наконец на наших лицах засияли улыбки. — Огромное вам спасибо, — протянул я руку для рукопожатия. Калинин с довольным лицом пожал нам руки и напоследок сказал: — Вы… это… поменьше этого Анатолия Леонидыча слушайте. Будут проблемы — звоните, пишите и бейте во все колокола. И не обижайте девушку! — Ни в коем случае, — отчеканил Кисляк. Спонсор удалился, а мы безмолвно дали друг другу пять. С души упал камень. Сегодня вечером нас ждал банкет, так что свободного времени не было. Мы сразу направились в гостиницу. Я по обыкновению сел рядом с Ангелиной. Она уже не была столь мрачной. — Ты молодец, — подбадривающе сказал я. — Не я одна, — улыбнулась та. — Не скромничай, — фыркнул я, — тебе это не идет. Девушка рассмеялась. Она посмотрела мне в глаза так по-доброму. — Спасибо, — тихо сказала она. Эх, как бы я хотел приблизиться к ней, но тут уже очевидный здравый смысл говорил, что автобус это явно не лучшее место для этого. И тем не менее я взял руку Ангелины, давая ей понять, что для меня это важно. Войдя в комнату, как будто по таймеру на телефон Ангелины раздался звонок. Та переменилась в лице, и я, заглянув через плечо, увидел «Жилин». У меня были смешанные чувства: с одной стороны это очередная нервотрепка, с другой — вряд ли после разговора с Калининым он снова будет копать под Ангелину. — Алло, — мрачно сказала девушка. — Здравствуй. Поздравляю с победой! — Спасибо. Что-то случилось? — в голосе Ангелины была слышна тревога. — Спонсоры посмотрели игру и остались довольны, так что «отбой». Пока будешь играть у нас. Директор был явно не доволен, а вот Ангелина начала веселеть. — Хорошо. Это все? — более бодро сказала девушка. — Пока да. Всего хорошего, Ангелина Валерьевна. Девушка обернулась на меня и после мимолетного оцепенения кинулась ко мне на шею от счастья. Я лишь обнял ее в ответ. — Ты слышал? — с детской радостью в голосе сказала та. — Я же говорил, что все будет хорошо, — улыбнулся я. Я чувствовал облегчение и счастье. — Да! Боже, я не могу поверить, — счастливо тараторила Ангелина. Я тоже до конца не верил. Как странно, что в хорошие новости так сложно верится. Я не хотел строить из себя героя и не стал говорить о разговоре с Калининым. Это было уже неважно. Девушка буквально вприпрыжку пошла переодеваться. Ее искренняя радость поднимала мне настроение. Я чувствовал, что старался не зря. Я застегнул рубашку и стал ждать Ангелину. Через пару минут она показалась передо мной: на ней было великолепное небесноголубое платье, которое как нельзя выгодно подчеркивало ее и без того шикарную фигуру. Видимо, за счет утяжки вещь скрывала все недостатки — которых и так то особо не было — и подчеркивала все достоинства девушки. Казалось, можно было порезаться, если провести пальцем по отточенной фигуре Ангелины. — Как тебе? — легко покружилась она. Я вышел из оцепенения: — Тебе… очень идёт. Я невольно сглотнул. Когда девушка повернулась ко мне спиной, в моей голове проснулся Кисляк со словами «какой вид…». И даже кроссовки не смогли испортить внешний вид Ангелины. — Ты в рубашке тоже очень классно выглядишь, — подмигнула мне хоккеистка и собрала волосы, закрепив заколкой. Напоследок та прыснула на себя духи, и моя голова закружилась. Этот пряный восточный запах… был бы я парфюмером, может, я бы различал все те нотки и то, как раскрывается аромат. Но я всего лишь могу сказать, что он оставляет за собой будоражащий шлейф. — Ну что, пойдем? — спросила девушка. Я подскочил с кровати и наспех открыл дверь перед ней. — Прошу, — вальяжно сказал я, показывая на выход. Ангелина мягко склонила голову и вышла в коридор. Я закрыл дверь и повернулся к девушке. Я выставил локоть, предлагая ей ухватиться: — Позвольте… Она счастливо улыбнулась и взяла меня под руку. Так мы вальяжно и двинулись к автобусу. Видеть рядом с собой такую красоту заставляло меня нервно сглатывать, в то же время наслаждаясь этим. Мы подъехали к роскошному зданию, где будет проходить мероприятие. Команда выползла на улицу. Кисляк, заприметив Ангелину, подлетел к выходу из автобуса и протянул ей руку, дабы помочь спуститься: — Миледи, вы сегодня превосходно выглядите! — Спасибо, — нежно ответила девушка. Сегодня она и впрямь была похожа на куколку с отточенными манерами и безупречным внешним видом. Лишь резвая улыбка выдавала в ней жизнь, что не могло не радовать. Я украл девушку у Андрея: — Кислый, не жадничай! Я подхватил ее под руку и повел ко входу. Под взгляды команды мы гордо шли, не замечая ничего вокруг. Хотя нет, только я ничего не замечал — девушка же оглянулась: — Все смотрят на нас… — На тебя, — фыркнул я. Ангелина с детской наивностью посмотрела на меня. Я в ответ лишь рассмеялся. Найдя зал, где было уже немало народу, нас направили ближе к сцене. Видать, будет что-то важное для участников… Мы встали перед сценой. Туда вышел парень средних лет в аккуратном костюме. Свет потускнел. Музыка стала громче. — Добрый вечер! — поздоровался тот, — рад вас поприветствовать на афтер-пати. Перед началом я бы хотел сказать пару слов благодарности… Он начал разводить тирады о спонсорах, рекламодателях; о том, как все мы хорошо постарались — в общем шоумен, да и только. — Кроме того хотелось бы отметить сенсацию сезона, — продолжал мужчина, — такого в нашей практике еще не случалось, так что я просто позову ее на сцену: прошу, «медведицу» — так ее успели прозвать медиа — или же просто очаровательная дама, Ангелина Клинова! Зал разразился аплодисментами. Девушка застыла. Мы и сами не сразу осознали происходящее, но уже начали вопить и хлопать в ладоши. Я подтолкнул ее на сцену. Ведущий же взял в руки маленькую статуэтку и, найдя девушку в толпе, жестом позвал ее к себе. Она, все еще неловко перебирая ногами, поднялась наверх и с нескрываемым смущением бегала глазами по залу. — Я вижу, это стало для тебя неожиданностью, — мужчина ободряюще приобнял девушку за плечи. Он подвел Ангелину ближе к центру и вручил награду. Она же понемногу начала входить в раж. На ее лице появилась улыбка. — Скажешь пару слов? — все не оставлял в покое девушку ведущий, — как тебе удалось добиться таких высот? Он всучил ей микрофон. Девушка задорно посмотрела на нашу команду: — В первую очередь спасибо за награду. Мы все дружно зааплодировали. — А насчет высот… — Ангелина призадумалась, — всему виной эти прекрасные мужчины. Парни, Сергей Петрович — без вас я бы не стояла здесь. Вы дали мне возможность проявить себя и поверили в меня… так что, это и ваша награда тоже! Мы не сдерживали громких возгласов и аплодисментов. Оглушительные вопли могли затмить все звуки вокруг. Наверняка нас было слышно с улицы. Даже тренер разразился ярыми аплодисментами. — Какие страсти! — ехидно продолжал ведущий, — что ж, я лично буду ждать твоих новых побед! Ангелина спустилась к нам вниз, и мы не сговариваясь подхватили ее и пару раз подбросили. Девушка только успела ахнуть, но ее звонкий смех был все равно различим между нашими громкими криками восторга. Когда она наконец встала на две свои, мы решили удалиться подальше от сцены. Бóльшая часть команды пошла вместе с нами. Мы не знали, куда нас пристроить, но вскоре организаторы отвели нас к нашим местам. Нам был выделен стол. Я сел рядом с Ангелиной. Она светилась от счастья. — Можно посмотреть? — незатейливо спросил я, глядя на выданный ей приз. — Конечно, — девушка с улыбкой протянула мне статуэтку. На твердом каменном постаменте с золотистой табличкой гласящей о нынешнем сезоне была позолоченная клюшка с шайбой. — Довольна? — глянул я на нее. — Естественно! — воскликнула Ангелина, — поставлю в раздевалке, чтобы все помнили, какая сенсация с вами играет. Я посмеялся. — Так тебя медведицей провозгласили? — вмешался в разговор Антипов. — Большой медведицей, — поучительно сказала девушка. — Намекаешь, что ты у нас — звезда? — усмехнулся я. — А ты сомневался? — довольно посмотрела на меня она. — Ни секунды, — ответил я, умиротворенно глядя на нее. Заиграла медленная музыка. Я безмолвно протянул руку Ангелине, приглашая ее на танец. Та лукаво улыбнулась и приняла мое предложение. Мы вышли на танцпол, и я обхватил девушку за талию. На душе было приятное умиротворение. Даже взгляды парней, которым одним своим видом меня подкалывали, не могли вывести меня из равновесия. Ангелина, тоже заметив эти взгляды, ребячески показала им язык, мол «завидуйте молча». Такая дерзость мне по нраву. Мы двигались в ритме танца. Ее руки обвивали мою шею. Она вновь была так близко, вновь этот завораживающий запах… — Ты выглядишь сегодня просто потрясающе, — мечтательно сказал я. — А в остальные дни? — поймала меня на слове девушка. Я усмехнулся: — И в остальные дни тоже. Но сегодня ты превзошла саму себя. Ангелина ярко улыбнулась: — Ладно. Спасибо. — Звезда — не иначе, — фыркнул я. Девушка рассмеялась. Вдруг она переменилась в лице, и я почувствовал как кто-то утягивает ее от меня. — Щука, надо делиться! — раздался едкий голос Кисляка. Он обхватил девушку, не давая ей пошевелиться. Впрочем она и не вырывалась — лишь удивленно смотрела на нас. Ну уж нет, сегодня он мне настроение не испортит. И ей тоже. Я решил оставить их в покое. Никуда она сегодня от меня не денется.***
Провожая Щукина взглядом, я не довольно хмыкнула: — Кислый, откуда только в тебе такие манеры? — А ты не знала? — продолжал ехидничать парень, — я голубых кровей! — Ага, голубых… это точно, — так просто я не сдамся. — Хочешь проверить? — но и Кисляк тоже не отступал. — Ну я-то женщина свободная, — подмигнула ему я. — Пока, — перевел взгляд на Щукина Андрей. — На что это ты намекаешь? — сморщила лоб я. — Не прикидывайся дурочкой. Щука тебя с первого дня глазами раздевает, — отмахнулся парень. Мы продолжали кружиться в танце. — Это для меня не новость. Ты тоже особо не скромничал, — скептически посмотрела я на Андрея. Он закатил глаза: — Каюсь. Но Егор же — не я. Не вешай мне лапшу на уши — сама же прекрасно видишь, что он к тебе не ровно дышит. Возможно, я это и видела, но упорно не могла поверить. Казалось, что не может быть все так просто. После трудных отношений это было подобно сказке. Сложно было представить, что рядом с человеком можно расслабиться и ничего не бояться. Можно просто так упасть и отдаться, не переживая за то, что будет дальше? Андрей вырвал меня из размышлений, закружив меня. — Я не прав? — лукаво улыбнутся тот. Я лишь легко повела плечами: — Ну как Кисляк может быть не прав? Парень ухмыльнулся и, приблизившись к моему уху, добавил: — Не сомневайся в себе, красотка. Что могу сказать? Я не в первый раз была удивлена проницательности Кисляка. Порой он единственный видел и чувствовал что-то столь мимолетное и неуловимое. Как будто он считывал движение каждого мускула, чтобы точно знать, о чем человек думает. — Вот ты где! — раздалось где-то позади меня. Я обернулась: это был тот мужчина, что вручил мне награду. Он целенаправленно шел в нашу сторону. Я удивленно посмотрела на него: — Чем обязана? — Есть предложение: ты дашь небольшое интервью, а мы… в долгу не останемся, — как-то сластчаво говорил тот. Я призадумалась: — Не знаю… — Не вздумай отказываться! — встрял Андрей, — когда еще выпадет шанс так потешить свое эго? Что-то во мне не хотело идти, но то самое эго, которое подначивал Кисляк, сладко требовало продолжения банкета. Ведущий наклонился ко мне поближе: — За полчаса получишь пятизначную сумму. Выгодно, правда? Нет, проблем с деньгами у меня нет, но мой самовлюбленный Нарцисс внутри начал прыгать от счастья: вокруг меня будут бегать, да еще и заплатят. Оставшиеся сомнения были уничтожены толчками Андрея в спину: — Давай давай! Такой шанс, может, раз в жизни выпадает! — Ладно-ладно, — окончательно сдалась я, — скажи остальным, что если они соберутся в гостиницу, то я сама доберусь. — Будет сделано, капитан, — ответственно заявил парень и скрылся из виду. Меня же под руку подхватил мужчина и повел на выход. Поскольку это здание было скорее бизнес-центром, нам не составило труда найти место для записи, где нет лишнего шума. Мы сели друг напротив друга и начали. — Итак, — отчеканил ведущий, — скажи, что привело тебя в «медведи»? — Не могу сказать, что у меня был большой выбор. Не каждый тренер пойдет на такой шаг, — пожала плечами я. — И как оно? Тебя окружают одни только мужчины… Как ты с этим справляешься? Разве нет предвзятости и снисходительности? Может, даже сексизма? — Глупые люди были, есть и будут. Если в их понимании женщина годится только на кухню — что ж, пусть живут с этим. Это не моя забота. Мои мужчины не дают меня в обиду, — улыбнулась я. — Многие пишут, что «Клиновой все легко достается, потому что ей поддаются». Что ты на это скажешь? — Сложно признать, что ты проиграл женщине, — ухмыльнулась я, — да и к тому же я не требую к себе такого отношения. Я не в ответе за то, что думают другие. — Но ведь они просто не хотят тебе навредить. Девушка ты на вид и в правду хрупкая. — В хоккее неизбежны травмы. Впрочем как и в любом спорте… Тебя ломают, гасят надежды — я это понимаю. Я знала, на что шла… Интервью продолжалось какое-то время. В какой-то мере это был хороший сеанс психотерапии. На некоторые вопросы я смогла ответить в первую очередь себе. Внезапно послышался стук в дверь, и та распахнулась. На пороге стоял приглашенный гость: Денис Кравцов. — Ну наконец-то, нашел! — провозгласил тот, — мне сказали, что ты можешь разобраться с аппаратурой. Ведущий тяжело вздохнул и, встав со стула, сказал: — Я ненадолго. Ждите здесь. Мужчина удалился, а Денис облокотился на стол рядом со мной. — Это ты та самая «медведица»? — с интересом спросил тот. — Похоже на то, — тихо ответила я. Такое прозвище я и в правду начала часто замечать в интернете. На самом деле я столкнулась с неожиданной публичностью, ведь как правильно сказал Паша — ведущий — я стала сенсацией. Эта публичность принесла с собой неоднозначные последствия: с одной стороны я получала множество комплиментов, что конечно, раскрывало для меня самой новые стороны моей красоты и моих способностей, но вот с другой стороны… на меня обрушилось столько негатива от незнакомых людей, с которым я не всегда знаю, как совладать. Я не из робких, да и проблем с самооценкой у меня не наблюдается, и все же были комментарии, которые могли задеть за живое. Стало также открытием, к каким удивительно незначительным вещам могут придраться комментаторы: из недавних был один, который попался мне на глаза, и гласил он «какого хрена она с накрашенными глазами по льду ездит?! Вот бабы! Везде только об одном думают!» Это вызвало во мне нервный смешок. За чем только люди не наблюдают… и плевать им, что перед выходом на лед я не крашусь — однако льстит, что это выглядит иначе. Также по сравнению с реакциями в интернете подкаты и колкости Кисляка — это безобидные шутки. Иногда становится страшно выходить на улицу, зная, сколько извращенцев есть на свете. Конечно, я и без личного опыта знала о тяжбах известности, но переживая это все на своей шкуре, — хотя моя известность весьма узкая — я ощутила, как сильно это нагружает. — Я увидел тебя на сцене, — вырвал меня из мимолетных размышлений Денис, — вблизи ты еще симпатичнее. — Спасибо, — легко улыбнулась я. Надо сказать, что к счастью — а может и к сожалению — комментарии воспитали во мне иммунитет к комплиментам. Я по-прежнему радовалась им, но меня это больше не смущало. — Паша и за тебя взялся? — кивнул головой в сторону двери Кравцов. — В смысле? — недоумевающе спросила я. — Ну он же продюсер. Наверняка уже прикинул план того, что можно из тебя сделать, — как-то не радостно сказал парень. — Я хоккеист, а не артист, — коротко отрезала я. — Предупрежден — значит, вооружен! — более радостно сообщил артист. Он сел на стул напротив меня. — Не нравится идея раскрутиться? — продолжил разговор он. — Не особо. Мне уже хватает того, как меня раскрутили, — вздохнула я. — А что? Не выдерживаешь наплыва «радостных» комментариев? — усмехнулся Денис. — Ну, скажем так, я на это не подписывалась, — сложила я руки на груди. Парень рассмеялся: — То ли еще будет… Я призадумалась… он может быть прав. Вспоминая того же Егора, чую я, что скоро прибегут рекламодатели… мне стоит подумать над тем, что я гипотетически могу с ними сделать. — А ты что здесь делаешь? — приличия ради спросила я. — Выступаю. Надо же вас повеселить, — подмигнул мне парень. Непринужденно пообщавшись еще минут 20, Ден посмотрел на часы: — Что-то Паша задерживается… пойду его поищу. Слушай, может… как-нибудь выпьем кофе? Я запнулась: — Мы завтра уезжаем домой. — Если проблема только в этом, то будем считать, что договорились, — ухмыльнулся парень и скрылся за дверью. Я на секунду застыла: что это сейчас было? Я толком даже не успела внятно ничего ответить. И вновь открылась дверь, и теперь наконец объявился продюсер. Он оглядел комнату: — Где Денис? — Он пошел тебя искать, — коротко сказала я. Парень вздохнул, но быстро махнул рукой: — Ладно, сам разберется… Он сел напротив меня. Вытащив из-за пазухи конверт, он протянул его мне: — Держи. Как обещал. В голове всплыли слова Дениса о раскрутке, продюсировании… стало ясно, что интервью — это только начало. Была б моя воля, я бы отказалась от этого, но выбор уже был сделан. Сейчас я могла лишь отказаться от гонорара, чтобы не загонять себя в порочный круг: — Не нужно. Паша с недоумением посмотрел на меня: — Это плата за интервью. — Я знаю, — встала со стула я, — мне это не нужно. Я хочу оставаться хоккеисткой. Парень пожал плечами: — Что ж, дело твое… если надумаешь, то вот. Он протянул мне свою визитку. Из вежливости я взяла ее, хотя знала, что она в очень скором времени отправится в мусорку. — Хорошо. Спасибо, — тихо сказала я и, попрощавшись, покинула комнату. Я перевела дыхание. Такой стиль жизни явно не для меня. Я была рада мысли, что скоро окажусь в гостинице…***
Я отдыхал в комнате. Отсутствие Ангелины начинало беспокоить. Только я подумал об этом, как в дверь постучали. Я подскочил и открыл ее. Да, на пороге была Ангелина. Она безмолвно вошла в комнату. Я проводил ее взглядом: — Как прошло? Девушка тяжело вздохнула: — Устала. По ней нельзя было этого сказать. Она была умиротворенной и излучала какое-то загадочное спокойствие. Девушка посмотрела мне куда-то на грудь и усмехнулась: — Кажется, кто-то неаккуратно кушал. Я посмотрел на рубашку: там было пятно. — Черт… да, пожалуй, мне бы и самому не помешало сходить в душ, — почесал затылок я. Я схватил полотенце: — Тебе не нужно в ванну? Девушка отрицательно помотала головой. На ее лице застыла безмятежная улыбка. Я кротко улыбнулся ей в ответ и закрыл за собой дверь в ванную. Вернувшись в комнату, я обнаружил лишь маленькой клочок бумаги вместо Ангелины. На нем были аккуратно выведенные слова: «ты знаешь, где меня искать». Я ругнулся про себя… ну вот почему ей не сидится на месте? Я оделся и направился на верхний этаж. Выйдя на крышу, я увидел девушку, которая в свойственной ей манере облокачивалась на перегородку. Я вздохнул и подошел к ней: — И почему ты от меня сбегаешь? Ангелина перевела на меня взгляд: — Ну ты же нашел меня. — Ты хочешь о чем-то поговорить? — встревоженно спросил я. — С чего ты это взял? — Ангелина повернулась ко мне лицом. — Я думал, ты пришла сюда, потому что тебя что-то беспокоит, — я облокотился рядом с девушкой. — Нет, я просто хотела побыть с тобой здесь. Разве не красиво? — мечтательно посмотрела на город она. — Да, — кратко ответил я. Время словно остановилось. Огни города блистали яркими звездочками, усыпавшими небосклон. Южный ветер сулил теплые дни и мягко обдувал наши лица. Ангелина забвенно смотрела куда-то вдаль, будто не существовало ничего вокруг. Я не хотел врываться в этот иллюзорный мир и лишь тихонько наблюдал со стороны. Однако девушка сама повернулась ко мне: — Ты чего? Видимо, мой пристальный взгляд смутил ее. Я действительно неотрывно наблюдал за ней. — Ничего, — умиротворенно сказал я, — ты очень красивая. Ангелина опустила глаза и расплылась в улыбке. Внезапно мое сердце заколотилось, и поперек горла встал ком. Момент был столь уединенный, что все мое тело кричало мне о том, что пора. Мандраж пробирал до мозга костей. И все же больше ждать я был не намерен. Я неуверенно взял руку девушки. Та, глянув на наши руки, тихо сказала: — Закрой глаза. Я так сильно переживал, что не мог даже что-то сказать, боясь, что мой голос скакнет как у подростка, поэтому я беспрекословно опустил веки. Секунды длились как часы. Ожидание чего-то казалось вечным. Но тут я почувствовал робкие прикосновения к моим губам. Я в очередной раз замер, будучи неуверен, реально ли это. Однако я не мог упустить шанс: я притянул девушку ближе и прижал к себе. Руки девушки расположились у меня на плечах, а я крепко обнимал ее за талию. Все это длилось считанные секунды. Ангелина оторвалась от меня, чего я категорически не хотел. Я лишь сказал: — Можно глаза открыть? — Нельзя, — задорно ответила девушка и прильнула к моим губам. Она прижалась ко мне крепче, взяв меня за шею. Ее губы были столь нежными и сочными… Мне хотелось слиться с ней в одно целое. Ее запах был столь умопомрачительный, что казалось, мои ноги меня сейчас подведут. Я так крепко держал Ангелину за талию, что она наверно едва ли могла дышать. Я заметил это потому, что она резко сильно вдохнула и прогнулась в пояснице. Это все же сподвигло меня остановиться. Мы смотрели друг другу в глаза и наслаждались моментом. — Останемся тут? — прошептала мне в губы девушка. — Ну уж нет, — я подхватил Ангелину на руки, — нечего нам тут делать. Ангелина рассмеялась. Мы зашли в комнату и захлопнули дверь. Я накинулся на девушку, даже не думая тратить время на что-то другое. Платье, конечно, выглядело потрясающе на ней, но все же оно отправилось куда-то в сторону. Я усадил девушку на стол, она обхватила меня ногами. Она тоже стянула с меня футболку, и теперь уже наши оголенные тела соприкасались, что вызвало табун мурашек. Мы целовались — страстно, жадно… я огибал руками все изгибы фигуры Ангелины. Мне так хотелось наконец насладиться ею не только глазами. Впрочем изучал я ее тело не только руками: я спустился губами к шее. С уст Ангелины сорвался стон. Этим она возбудила меня только больше. Я запрокинул ее голову назад и спустился к плечу. Путь мне преградила бретелька бюстгальтера. Я безжалостно избавился от него. Мои губы проскользнули к груди, а Ангелина запустила руки в мои волосы и прижалась ко мне сильнее. Не в силах дальше оставаться лишь на прелюдиях, я поднял Ангелину и упал с ней на кровать. Девушка тоже не намерена была останавливаться и стянула с меня штаны. Она уселась на мне сверху и гладила мою грудь, никак не отрываясь от моих губ. Я сжал ягодицы девушки с новой силой, прижав ее бедра ближе к себе. Она же раззадоривала меня, двигаясь на мне всем телом. И вот оставался последний барьер в виде нижнего белья. Я лег на девушку сверху и избавил нас от лишней одежды. Резко раздвинув ее ноги, я не стал оттягивать момент и вошел в нее. Ангелина вскрикнула, изогнувшись и поддавшись мне вперед. Она вцепилась в мою спину и томно дышала мне на ухо. Я двигался в ней, направляя каждый импульс лишь в одно место. Понимая, что если я продолжу в том же духе, то наш половой акт продлится не долго, я замедлился — я категорически не хотел, чтобы это заканчивалось. Я посмотрел на девушку, приложив ладонь к ее щеке. Пальцем я провел по ее влажным губам, а она прикусила его. Она точно сведет меня с ума… я повернул ее голову набок и впился в ее шею. Ее стоны были приглушены моей рукой. Хватит. Я перевернул девушку на живот и притянул ее бедра к себе. Растяжка Ангелины позволяла изогнуться в пояснице так, что я мог взять ее руки за спиной. Я вновь вошел в нее, вновь раздался пронзительный стон. Я крепко держал ее запястья и ускорял темп происходящего. Девушка прикусила одеяло, чтобы не сорваться на крик. Очевидно она была близка к пику наслаждения — это подначивало и меня. Схватив ее ягодицы, я с особым усилием продолжил акт. Я чувствовал, как внизу моего живота скапливалось что-то горячее, которое вот-вот взорвется. Еще один импульс, и я сам не сдержал стон: будто разряд по мне прошлась дрожью волна наслаждения. Ангелина тоже крепко сжала ладони вокруг моих кистей рук, обозначая свой экстаз. Она тяжело дышала и с трудом поднялась в вертикальное положение. Я обхватил ее сзади и легко поцеловал в плечо. Девушка же приложила ладонь к моей щеке и погладила ее. Она повернулась ко мне, и мы слились в робком поцелуе. — Ты прекрасна, — прошептал я. Она лукаво улыбнулась и, слегка поцеловав меня, встала с кровати. Я все не мог отпустить ее и держал ее ладонь, сидя на кровати. Ангелина снова подошла ближе ко мне и поцеловала в лоб: — Я схожу в душ и вернусь. — Неа, — обхватил я ее за талию, — я тебя никуда не пущу. Девушка рассмеялась: — Я дальше душа не убегу. Я не торопился ослаблять хватку. Ангелина подняла мою голову на себя: — Может, тогда… пойдешь со мной? Она заигрывающе прикусила губу. Я расплылся в довольной улыбке: — Ну хорошо. Мы прошли в ванную и зашли в душевую кабинку. Ангелина включила воду, и капли полились, огибая ее изящное тело. Несмотря на то, что казалось бы, мы только избавили себя от тяготы влечения друг к другу, во мне вновь начала разгораться страсть. Я обнял Ангелину со спины и, забрав из ее рук мочалку, начал бережно очищать ее бархатную кожу, параллельно поглаживая ее. — Тебе все мало? — улыбнулась девушка, обвивая мои руки своими. — Как тебя может быть достаточно? — прошептал я ей в шею. Она повернулась ко мне и, коротко поцеловав, сказала: — У нас с тобой еще много времени. Все же пересилив себя, я наспех сполоснулся и ушел в комнату, дав Ангелине возможность закончить свои дела. Я изнеможенно упал на кровать. Во всем теле была приятная усталость. Чувствовал я себя, конечно, немного глупо, что не сделал первый шаг сам, но я был счастлив, ведь так или иначе это случилось, а это самое главное. И больше я не упущу возможность, быть рядом с ней. Ангелина вышла закутанная в полотенце. Я не сводил с нее глаз. Она распустила волосы, прочесала их… какая неописуемая красота. Развернувшись ко мне лицом, она скинула полотенце и легла рядом со мной. Мы крепко обнимали друг друга, и я не мог нарадоваться происходящему. Я бы мог провести так хоть целую вечность, но непобедимый мир грез затянул нас обоих в самый глубокий сон.