Созвездие Медведицы

Мы выехали на лед. Нас начали объявлять. Давно меня так не трусило. Проблемы, навалившиеся за последние дни, не помогали сконцентрироваться. Вбрасывание. Кисляк забирает шайбу и кидает ее Ангелине. Начался изящный танец, от которого было сложно оторвать взгляд: казалось, когда девушка ведет шайбу, вокруг не существует никого. Ее проворность, способность уворачиваться так, что соперники нелепо влетали в борт, только ухудшая свое положение, завораживали… Видать, они поняли, что ее так просто не возьмешь, и допустили ошибку: подставили клюшку ей под ноги. Это закончилось нашим голом. Однако, поняв этот промах, они перешли в жесткое наступление. Во втором периоде девушке доставалось только так. Да, она проворная, но не от каждого удара она могла увернуться. От каждого такого прессинга у меня в груди что-то щелкало. Я переживал за нее. Это стоило нам шайбы. Под конец периода двое игроков «арсенала» зажали Ангелину между собой, от чего та не сразу пришла в себя. Благо раздался гудок, и мы направились в раздевалку. Девушка выглядела немного подбитой. — Клинок, ты как? — подошел к ней Костров. — Нормально, — отмахнулась она, чуть покосившись. Видимо, кружилась голова… Бедная. В раздевалку зашел Макеев: — Ты в порядке? Он тоже тревожно смотрел на Ангелину. Мы все понимали, что нам, здоровым мужикам, было переодически непросто оправиться от атак, а тут она… я успокаивал себя тем, что она все же справляется. — Да, все хорошо, — коротко ответила девушка. — Антипов, Кисляк — следите, чтоб на нее так больше не налетели. Это нам сейчас не нужно, — приказал тренер. Парни покачали головами. Я начинал злиться. Злиться из-за того, что не мог сберечь Ангелину от столь жесткого прессинга. Злило меня и то, что соперники так безбожно атакуют ее, хоть их тактика и была понятна. «Арсенал» в целом команда силовая, так тут еще и Ангелина, которая эту силу успешно избегала… вот они и начали откровенный террор. Третий период был более успешным: Антон и Андрей справлялись с поставленной задачей, хоть и не всегда. Это раскаляло во мне все большую злость. Звенья сменились, и я сконцентрировал всю свою ярость в игре. Жажда «отомстить» за Ангелину дала свои плоды: я сам начал прессовать противников. Это дало нам возможность забросить. «Арсенал» злился все сильнее. Доставаться стало все больше. Звенья снова сменились. Снова троица — Кисляк, Клинова и Антипов — работала по отработанной схеме. Вот только натиск соперников рос. Особенно жесткий был у них 7-й номер. Он не оставлял шанса на размеренную игру. Ангелина опять ведет шайбу, парни успешно расчищают ей дорогу, но вот тот самый 7-й остался без внимания и он летел на девушку. В голове пронеслось лишь короткое «нет»… но это было бессмысленно. Макаров — 7-й номер — перекинул Ангелину через себя так, что та сделала сальто и боком упала на лед. Команда подскочила с места. Раздался свисток судьи. Я с ужасом смотрел на Ангелину, вокруг которой собрались парни. Она же с трудом поднялась и схватилась за плечо. Ее лицо выдавало гримасу боли. Судьи тоже подъехали к ней, и перекинувшись парой слов, Ангелина поехала к выходу со льда, все также держась за плечо. Во мне что-то взорвалось. Я только посмотрел на Макеева, как тот сказал: — Щукин, вперед! Я вышел вместо девушки, едва оторвав взгляд от удаляющийся фигуры вместе с врачом. Я выискал глазами этого «красавца». Казалось, я был готов убить его на месте. Снова прозвучал свисток. Соперники забрали шайбу. Я дождался, когда 7-й пересечет зону, и тогда прижал его так, что мне самому показалось, что от него осталось лишь мокрое место. Зато я забрал шайбу и, раскидав всех вокруг, забросил эту несчастную шайбу. Гудок, а вслед за ним еще один. Игра окончена. Я глянул на Макарова со всей злостью, что была во мне, а тот лишь надменно усмехнулся. Твое счастье, что мы выиграли… я перевел взгляд на команду. Там, рядом со всеми, стояла она, все еще держась за больное место, но на лице ее была улыбка. Она смотрела на меня, а я, кажется, не видел ничего, кроме нее. Однако ее одернул Фролов, напоминая о том, что пора бы пойти в медпункт. Девушка напоследок посмотрела на меня и все же удалилась. Мы шли по коридору. Навстречу нам шли чирлидерши. Вновь я заприметил огненные волосы, но на этот раз мы пересеклись взглядами. Она робко улыбнулась. Я непроизвольно ответил тем же, правда быстро одернулся, вспоминая Ангелину. Я замешкался, думая о том, стоит ли зайти в медпункт. Однако в конце коридора я уже увидел девушку с Васгеном. Они еще говорили о чем-то. Я облегченно выдохнул и зашел в раздевалку. Вскоре появилась и Ангелина. — Как ты? — возник рядом с ней Кисляк. — Ушиб. Так что легко отделалась, — отмахнулась та, но сразу поморщилась от боли. — Это точно. Полетела ты знатно, — задумчиво сказал Костров. Я с тревогой пристально наблюдал за девушкой. — Ты извини, что мы не успели, — неуверенно сказал Антон. — Прекрати, все нормально. Главное, выиграли, — улыбнулась Ангелина, коротко посмотрев на меня. — Да, щука, ты был бы хорошим рыцарем. Ради дамы готов на все, — фыркнул Андрей, но неожиданно немного осекся. А вот девушка лишь радостно смотрела на меня. Я и сам не хотел портить момент и спорить с товарищем. — Не я один, — натянуто улыбнулся я, — вы с Тохой могли бы личными телохранителями быть. Команда засмеялась. В помещение зашел Макеев и довольно посмотрел на меня. — Как плечо? — переключился мужчина на Ангелину. — Нормально. Жить буду, — фыркнула она. — Ты молодец, — сказал он уже тише. Девушка лишь довольно качнула головой. — Остальные тоже хорошо постарались! Разбор полетов завтра. Отдыхайте! — улыбнулся напоследок Макеев и удалился. Мне с трудом далось оторвать взгляд от Ангелины и пойти переодеваться. Мне было больно думать о том, что ее «незначительного» ушиба можно было избежать. Я так хотел ее защитить. Однако с этим сегодня не справился никто. Девушка же тем не менее не выглядела подавленной. Переодически морщилась от боли, но на лице не читалось расстройства. Я не знал, что думать по этому поводу. Возможно, она была рада победе. И все же я поражался ее стойкости. Я вышел в холл и глазами искал брата. Да только вместо этого увидел Ангелину рядом с Кисляком. Они о чем-то смеялись. Девушка приспустила рукав кофты, оголив плечо. Видимо, показывала ушиб. Снова во мне все сжалось. Снова жар горечи прошелся по телу. Девушка не выглядела загруженной, опечаленной, а наоборот… рядом с Андреем она почти всегда смеялась. Казалось, после нашей победы меня слегка отпустило, но я ошибался. — Вот ты где! — услышал я голос брата. Он возник рядом со мной. Я немного расслабился, чтобы не вызывать лишние вопросы. Он радостно хлопнул меня по плечу: — Молодчик, собрался под конец! — Как игра? — спросил я. — Занимательно. Удивительно, как ваша девчонка продержалась, — усмехнулся Дима. — Ангелина, — коротко поправил его я. Он закатил глаза. — Как она? Выглядело болезненно, — пробормотал он. — Отделалась легким испугом, — вздохнул я, прокручивая в голове эту сцену. — Играет она неплохо, — качнул головой парень. Эх, малой, знал бы ты, о чем говоришь… Я зашел в раздевалку на следующий день. Обойдя ее глазами, я не обнаружил Ангелину. Видимо, не придет… — Мужики, кто-нибудь в курсе насчет Лины? — спросил Саша, когда время уже стало критически поджимать. Лина… редко ее так называют. Слишком примитивно и просто для нее. — Она отлеживается с плечом, — внезапно ответил Кисляк. Во мне вдруг проснулась забытая обида и злость. Почему, глядя на Андрея, у меня начинали чесаться руки? Была ли эта злость на самого себя? Ведь я сам все решил, и Кисляк не имеет к этому никакого отношения. Но едкое ощущение, что он ближе к Ангелине, чем я, разъедало меня. Почему он знает, а я — только догадываюсь? Ее звонкий смех рядом с ним резал мое сердце кинжалом. Глупо было обманывать себя, что я отпустил ситуацию — это было не так. Но я никак не мог поверить в то, что наличие Кисляка все еще будет тревожить меня. Он был слишком близко… Я вышел в холл после тренировки. Дима ушел к Макееву. Я топтался на месте в его ожидании. — Щука! — послышался голос товарища позади. Я обернулся, и вот передо мной уже был Кисляк. Невольно во мне взыграл ураган эмоций. — Что такое? — спросил я, стараясь не показывать мое негодование. — Я насчет Ангелины, — мы медленно шли к выходу. — А что насчет Ангелины? Мне показалось, у вас с ней все хорошо… — вырвалось из меня. Андрей резко остановился и удивленно посмотрел на меня: — О чем это ты? — А что? Вы же просто хорошие друзья, — надменно фыркнул я. Меня разрывало изнутри. — Ты хочешь это обсудить? — с удивительным спокойствием говорил парень, — мы с ней — к твоему сведению — учимся в одном универе на одном факультете. Так мало того, мы играем с ней в одной команде. Так что да, представляешь, мы с ней хорошие друзья… ах да, еще она хорошо общается с моей невестой… — Чего тебе надо, а? — прервал его я. Андрей же шумно выдохнул: — Хотел поговорить о том, что у вас с ней произошло. — Это не твое дело, — прошипел сквозь зубы я. — Егор, я однажды уже разрушил твои отношения. Дай мне минуту, чтобы попытаться не допустить этого снова, — уже тише сказал Андрей. От его слов я слегка смягчился. Я кивнул головой. — Ден был в городе всего два дня. В первый день, когда сделали этот снимок, она не опоздала. Сам посчитай, сколько времени прошло между ее выходом из дома и появление у ледового… во второй день мы с ней вместе ехали из универа… — с умным видом говорил друг. — Это все спекуляции, — оборвал его я. — Если это для тебя спекуляции, то и эта новость всего лишь желтуха. Открой глаза наконец! — твердо сказал он, — и кстати, загляни на страницу к Дену. Может, это тебе немного поможет… Он уже начал удаляться. После разговора остался неприятный осадок. И все же я нетерпеливо полез за телефоном. Выполнив указания Кисляка, я обнаружил видео, где Денис разразился тирадами о продажных журналистах, желтой прессе и прочих негодованиях… но главными были другие слова: «она красивая девушка, но у меня есть любимая женщина. Эти журналюги раздули из моего дружеского поцелуя такой роман, будто нас в постели вместе застукали. Так себе способы хайпануть — уже не оригинально!» Я все еще не знал, как на это реагировать. Чувства бушевали, говоря, что это всего лишь отмазки. Но вот разум давал звонкие оплеухи, стараясь привести меня в чувство. Кисляк прав: вся эта история — глупые спекуляции. Я не хотел снова ошибиться. Боялся, что снова люблю того, кого не знаю на самом деле. Этот страх затмил разум. Однако наконец я стал видеть яснее. Это не в духе Ангелины. Она бы просто ушла, если бы хотела. Да и к тому же, если быть откровенным, то фотография ровным счетом ни о чем не говорит, кроме того, что она была у него в машине. Конечно, это странно… но что же теперь? Я чувствовал себя глупым, пристыженным… злость сменилась стыдом. Я люблю ее и не буду этого отрицать. Хочу быть рядом. Но этот чертов страх… Волков бояться — в лес не ходить. Не избегать же теперь отношений. Не с такой девушкой. С ней быть так волнительно. Одновременно и страшно, и столь желанно… Господи, какой я идиот… На горизонте показался брат. Он шел с довольной улыбкой на лице, которая говорила сама за себя. Я старался не выдавать свое беспокойство. Все же я спросил: — Ну что? — Что… завтра приду на тренировку, а там — посмотрим, — радостно говорил Дима. Я слабо улыбнулся: — Посмотрим, на что ты еще способен. Он пихнул меня в плечо, и мы двинулись на выход. Мы шли в сторону дома. Я слегка успокоился и думал о том, что делать дальше. Вот мы стоим на перекрестке, и я решаю: домой или к Ангелине. Я не хотел заваливаться к ней так на ровном месте, не предупредив. С другой стороны мне хотелось снять груз с души и не только со своей. Может, Ангелина тоже переживает? Эгоистично с моей стороны, не правда? Вчера она не казалась опечаленной… И все же я свернул к ее дому, послав Диму домой. Я посмотрел на ее окна: свет горел. Вдруг она не одна? К черту. Не захочет — выставит меня, но я хотя бы попробую. Поднявшись к ее двери, я еще пару секунд не мог поднять руку к дверному звонку, но стряхнув с себя все мысли, все же сделал это. Я услышал быстрые шаги, и дверь открылась. Девушка окинула меня вопросительным взглядом. — Можно? — робко спросил я. — Д-да, проходи, — она неуверенно отошла в сторону. Я перешагнул через порог, Ангелина прошла на кухню — ее квартира была небольшая, и прихожая вела сразу в гостиную-кухню. — Чай будешь? — Как ни в чем не бывало сказала она. — Не откажусь, — я отвечал на автомате, ибо голова была забита другим. Я не знал, куда себя пристроить, но девушка встрепенулась: — Присядешь? Я одернулся и двинулся к дивану. Ангелина поставила перед нами чашки и села на другой конец дивана. Она казалась расстроенной. Видимо, я все же не ошибся. Хотя, может, она просто «казалась»… — Как твое плечо? — глупо спросил я. — Ничего. Уже получше, — потерла она больное место. Под майкой виднелся внушительных размеров синяк. — Ангелин, я… — в горле застряло что-то тяжелое, из-за чего я едва ли мог говорить, — хотел извиниться. Я не хотел обидеть тебя. Просто… — Я не обижена, — мягко прервала она меня, — я понимаю. Я взглянул на нее. Как можно быть такой? Лучше бы она плакала, кричала… тогда бы я не чувствовал себя такой сволочью. А так она не винит меня, зато это делаю я. Ее имя было полностью оправдано — у нее ангельское терпение. — Прости, что не выслушал тебя, — мой голос скакал от переживаний. Я прикрыл лицо рукой, чувствуя себя полнейшим идиотом. Откровенно говоря, мне было стыдно. Вдруг ее нежная рука дотронулась до моей ладони. Я оживился — то ли от неожиданности, то ли от радости. — Все хорошо, — нежно сказала она, погладив мою руку, — я рада, что ты пришел. Эти слова заставили камень с моей души упасть. Я сжал ее руку и поцеловал внешнюю сторону ладони. Наши глаза встретились. В ее взгляде я тоже увидел легкость, а от расстройства не осталось и следа. Какая же красота… я потянул ее за руку и прижал к себе. Еще слегка неуверенно мы смотрели друг на друга, но когда расстояние между нами едва ли осталось, она поддалась мне навстречу. Прошло всего пару дней, а я так по ней соскучился. Ее нежность обволакивала меня с ног до головы. Наши губы слились в поцелуе и больше не намеревались расставаться. Кажется, чай сегодня мы пить не будем. После утренних нежностей и завтрака, я направился домой, чтобы взять вещи на тренировку. Я зашел домой и застыл, услышав шорох, и только потом вспомнил о наличии брата. Придется снова привыкать… Тот вышел в прихожую, недовольно на меня посмотрев: — И куда ты вчера пропал? Я засмущался, как будто меня застала мама после подростковой шалости. — Да я так… неважно, — отмахнулся я. — Помирились все же? — усмехнулся Дима. Я сперва с непониманием глянул на него, а потом все же понял… Все-то он знает… — Ну типа, — я, дабы избежать дальнейшего допроса, удалился в комнату. Настроение было приподнятым. Казалось, жизнь больше ничего не омрачает. Все было легко и просто. Снова появилось окрыленное ощущение. Как мало нужно для счастья…