Созвездие Медведицы

Около ледового скопилось множество болельщиков как команды «медведи», так и команды «снежные барсы». Все они приехали за достаточно долгое время до начала и терпеливо ждали, когда их начнут впускать. Мне удалось пропихнуться сквозь всю эту толпу и оказаться в холле ледового. В нем меня встретили братья Щукины. Старший был немного напряжен, а младший же наоборот — радовался чему-то. — Привет, — подскакала я к ним сзади и приобняла за плечи. — Привет, я пошёл, — кратко сказал Дима и удалился. Я проводила его взглядом: — Чего это он такой радостный? — Макеев подумывает его в калитку поставить, — безучастно ответил Егор. Я взяла его под руку и попыталась поймать его взгляд: — Что-то случилось? — Да нет, вроде, — опустил глаза тот. — А чего ты тогда такой напряженный? — погладила я его по спине. — Ну, к нам же нового тренера подослали, так он нам спуску не даёт. Как Макеева нет, так этот начинает цирк устраивать, — возмутился Щукин. — Как этого нового тренера зовут? — я тяжело вздохнула, понимая, что Кисляк со своими предположениями оказался прав. — Горценюк Аркадий Владимирович, — чётко выпалил парень. — И он реально из Европы? — усмехнулась я. — Не знаю, но практика говорит скорее о том, что он из параллельной вселенной, — наконец улыбнулся Егор. Я посмеялась: — Ну, может, в параллельной вселенной в хоккей играют на траве. Когда у тебя раскатка? — Через полчаса, так что я побежал, — чмокнул меня в щеку Щукин и скрылся в коридоре. Я решила присесть в буфете и попить чай. Нужно было дождаться Яну. Я, взяв кружку с кипятком и заварку, села за стол. Размышляя о предстоящей игре, я попивала чай и не обращала внимания на происходящее вокруг. Из этого состояния меня выдернул подошедший ко мне человек. — Привет, — послышалось надо мной. Я подняла глаза: это был Илья. — Привет, — монотонно ответила я. — Можно? — спросил он, указывая на место напротив меня, хотя уже отодвинул стул. Я качнула головой. — Как нога? — будто бы взволнованно спросил Григорьев. — Нормально, — пожала плечами я, — после игры схожу к Васгену. Там и посмотрим. Илья все смотрел на меня, непонятно, чего ожидая. Мне даже стало неловко: — Что-то случилось? — Нет, — встрепенулся парень, — просто… я говорил, что меня поставили во второе звено? Я удивленно вскинула брови. Это породило во мне неоднозначные чувства: с одной стороны это, конечно, плодотворно для команды, с другой — не знаю, как он сыграется с парнями. Впрочем Макеев должен знать, что делает… — Здорово, — натянуто улыбнулась я. На горизонте показалась Ксюша, которая как только нас заприметила, на глазах переменилась в лице. Никогда такого не было — и вот опять… — Тебе не пора на раскатку? — незатейливо спросила я Илью. Тот глянул на время: — Да, пора… увидимся! — Удачи! — Коротко сказала я, когда парень уже встал из-за стола. Тот с детской радостью посмотрел на меня и улыбнулся. И вот, я завороженно стала наблюдать за тем, что произойдет между Ксюшей и Илюшей… Как только Илья пошел в ее сторону, она подлетела к нему и схватила за руку. По выражению лица девушки было все ясно: она периодически стреляла глазками в мою сторону и возмущенно говорила о чем-то. Илья же был на удивление невозмутим. Он спокойно объяснял ей что-то. Это даже подействовало: Громова расслабилась и улыбнулась. Удивительный мужчина… Между делом я набрала Максиму. — Алло, — скоропостижно ответил он. — Привет, ну, как у вас там? — с волнением спросила я. — Да вот, готовимся выходить на лед… Как ты? — Сегодня еще на трибунах, — вздохнула я, — да я собственно хотела пожелать вам удачи. Не подведите! — Я же обещал, что с моей стороны сделаю все, чтобы еще раз побороться с тобой на льду. Да и парни тоже не против с тобой увидеться, — лукаво сказал брат. — Я, увы, сегодня мало влияю на победу, так что я только словесно могу поддержать, — улыбнулась я. — Иногда этого вполне достаточно. Ладно, я побежал. Целую, обнимаю, — протараторил парень. Мы распрощались, и я тяжело вздохнула. Мое бессилие оттого, что я ничего не могу сделать, доводило меня до ручки… Наконец-то подошла Яна, и мы вместе двинулись на трибуны. Найдя свои места, я оставила свои вещи, чтобы налегке пойти в раздевалку. Команда как раз ушла со льда. Надо было хотя бы создать видимость присутствия. Так моя совесть станет немного чище. — Всем привет! — зашла в раздевалку я. Парни радостно загалдели. — Ну что, бездельница, как твоя нога? — подошел ко мне Кисляк. Я прищурилась: — Нога отлично. Могу даже продемонстрировать мой удар как у кенгуру! Команда разразилась смехом. Кисляк поднял руки в капитуляции: — Понял. С кенгуру шутки плохи. Ох, шутник… — Что ж, я хотела пожелать вам удачи, — начала свою скромную речь я, — я в вас верю. Конечно, все зависит не только от вас, но и в моего братца я тоже верю… я давно не была на хоккейных матчах — особенно на хороших, так что, мальчики, сделайте красиво. Парни загудели: — Порвем их! После совместных улюлюканий я позвала Егора, и мы вышли за пределы раздевалки. — Ты знаешь, что ты меня задерживаешь, негодяйка? — промурлыкал капитан. — Я на пару секунд, — прошептала я, коротко поцеловав его, — хотела пожелать тебе удачи персонально. Ты кстати в каком звене? — Во втором, — приобнял меня за талию Щукин. На моем лице проскользнуло недоверие. — Расслабься, Илья в последние дни собрался, так что мы нормально сыгрались, — сразу распознал мою тревогу парень. — Ого, — я с нескрываемым удивлением хлопала глазами, — как много интересного происходит без меня. — Так, — твердо сказал Егор, отстраняясь от меня, — мне пора. — Ладно, удачи, — еще раз поцеловала его я, — люблю тебя. — И я тебя, — он положил ладонь на мою пятую точку и коротко сжал. Я аж слегка покраснела: — Иди уже… Капитан окончательно отстранился и с довольной улыбкой на лице двинулся на лед. Я до последнего провожала его взглядом, а он то и дело оборачивался, пронзая меня чувственным взглядом. Когда я вернулась к Яне, рядом с нами уже сидел какой-то парень. — Ну, что? — спросила Самойлова, — как они там? — Настрой боевой, — улыбнулась я. — Отлично! — радостно сказала девушка, но немного прищурилась, глядя мне за плечо. Я и сама обернулась: парень, сидевший рядом с нами, не сводил с меня взгляд. Это меня, мягко говоря, напрягло: — Все в порядке? — Это же вы! — выпалил он. Мы с Яной с недоумением переглянулись. — Вы ведь из «медведей»? Клинова? — продолжал восторженно говорить парень. — Ну да, я, — буркнула я. — Очень приятно, — он протянул мне руку, — Гоша. Я максимально скептично ответила на рукопожатие: — Ангелина. Этот Гоша был каким-то взвинченным, что мне никогда не нравилось. Это редко выливалось в плодотворное общение. — А можно на «ты»? — продолжал осыпать меня вопросами новый знакомый. Я лишь коротко качнула головой. О чем я и говорила — моя скромная известность приносила с собой и вот такие вот моменты. Я люблю внимание, но всего должно быть в меру… От дальнейшего общения меня спас комментатор, объявляющий имена игроков, которые только-только выехали на лед. Мы с Яной активно зааплодировали, а вот Гоша так и продолжал сверлить меня взглядом. Я старалась не обращать на это внимание. В голос комментатора я особо не вслушивалась, пока он не объявил одно до боли знакомое имя: «Алексей Смирнов, номер 13, команда Снежные Барсы». Я аж поежилась. Зная методы Смирнова, стало тревожно за парней. Тешилась надежда, что я ошибаюсь. Между делом я обратила внимание на то, что не было видно Макеева. Лишь мужчина, который наверно был тем самым Горценюком, стоял на капитанском мостике. Становится все интереснее… Вбрасывание было выиграно нами. Кисляк забрал шайбу и начал вести ее. Все, казалось, складывалось благоприятно. Вот Антон забирает шайбу и кидает ее в ворота. Попал. Трибуны разразились радостью. Очередное вбрасывание. На этот раз все было менее удачно, но в скором времени Щукин предпринял попытку забрать шайбу и прижал противника к борту, вот только раздался свисток, сообщающий о неправильном нападении. Я удивленно всматривалась. Линейные арбитры промолчали. Для меня это было неожиданным, так как Егор был всегда очень аккуратным в вопросах нападения. Чтобы он некорректно атаковал — это большая редкость… Смена, и Антипов вновь берет шайбу. Он успешно ведет ее и, отбив от конька, клюшкой отправляет ее в калитку. Снова поднялся гул, но он был прерван гудком. — Да в смысле?! — подорвалась с места я. — Что случилось? — встрепенулась Яна. — Да не было там от конька! — возмутилась я. Однако судья это видел иначе. Шайбу не засчитали. Я обреченно плюхнулась обратно. — А почему не засчитали? — удивилась Самойлова. — Хороший вопрос, — пробормотала я. Снова вбрасывание. Снова «барсы» забрали шайбу, и снова Щукин понемногу прижимает соперника к борту… и снова звучит гудок. — Ну сейчас то что?! — не смогла сдержать возмущение я. На этот раз за неправильную атаку Егора удалили на 2 минуты. Дело пахнет керосином. В меньшинстве все было предсказуемо: нам привезли шайбу. На этом период был закончен. Я посмотрела между делом, как дела у Макса. Там было пока 0:0. Ну, хотя бы не сливают… — Непривычно видеть тебя такой беспокойной, — фыркнула Яна. — Да а как тут спокойной оставаться?.. — пробормотала я, — матрас явно не благосклонен. — Мне тоже так кажется, — вставил свои 5 копеек забытый мною Гоша. Я недовольно глянула на него. Только его комментариев мне не хватало… Начался второй период. Он давал надежду на лучшее: Пономарев уже подлетел к воротам, но в последний момент его клюшкой одернул Смирнов. Не было печали… Миша ожидаемо полетел на лед, а у судьи — ноль эмоций. Трибуны возмутились, и на то были очевидные причины. — А… что это было? — удивилась Яна. Даже она видела, что так быть не должно — что уж говорить об арбитре. — А это было «честное» судейство, — вздохнула я. Теперь уже не оставалось сомнений в предпочтениях судьи. Не без его помощи нам забили еще 2 шайбы. Итого 3:1. На этот раз я все же решила сходить до команды. Когда хоккеисты уезжали со льда, я побежала вниз под удивленный взгляд Самойловой. Уже в коридоре я слышала громкие перепалки из нашей раздевалки. — Илюх, я открытый стою, какого черта ты меня игнорируешь?! — услышала я Кострова. — Вот именно — стоишь! А перед тобой еще трое амбалов стоят! — ответил Григорьев. Я залетела в помещение и осмотрела лица товарищей: красные, вымотанные, злые… — Парни! — окликнул всех капитан, заприметив меня. Все немного охладили свой пыл. Я пораскинула мозгами, что тут можно сказать. — Мужики, я все понимаю, — мягко сказала я в поисках подходящих слов, — но… Будьте аккуратнее. Все видят, что происходит… — Легко говорить, сидя на трибунах, — буркнул Григорьев. Я аж онемела от такой наглости. Правда, оцепенение быстро сменилось гневом: — Мне напомнить, почему я на трибунах?! Илья сразу опустил глаза, не осмеливаясь больше пререкаться. — А смысл бодаться, если матрас уже все решил?.. — тяжело вздохнул Дима. — Смысл есть всегда. Жизнь штука в целом не очень справедливая, — более твердо сказала я, — избегайте стычек, играйте осторожнее. Это сложно, но не невозможно. — Так у нас умеешь только ты, — фыркнул Кисляк. — Если это могу я, значит, можете и вы, — добавила я, стараясь поддержать хороший настрой, — для этого не нужно быть с семью пядями во лбу. Используйте мозги, а не силу. — А что там у Макса? — оживился Миша. — У Макса есть все шансы, — коротко сказала я, — это все, что вам нужно знать. Команда была по понятным причинам напряжена. У меня и у самой опускались руки от этой беспомощности. — Ладно, мужики, вы справитесь. Во всяком случае красивый хоккей я уже увидела, — постаралась подбодрить их я. Я напоследок улыбнулась, оставив команду. Надежда таяла на глазах. Я шла к выходу на трибуны, как вдруг кто-то дернул меня за руку: — Оо, какие люди! Я вздрогнула и обернулась: Смирнов. Бессилие сменилось раздражением. — Чего тебе? — старалась спокойно спросить я. — А чего ты не на льду? Все, закончились твои чары? — фыркнул парень. Я изогнула одну бровь: — Чары? Это те, которые сейчас на судью действуют? Леша оскалисто улыбнулся: — Ну, видать, «медведи» не так уж хороши! Я выдернула свою руку из его хватки: — Поговорим об этом после игры. — Обязательно поговорим! — радостно, но в то же время надменно сказал Леша, наконец скрываясь из виду. Что могу сказать… я не скучала. Я вернулась на свое место. Паренек рядом со мной пристально смотрел на меня. — Ты к команде ходила? — бесцеремонно спросил тот. Я поражалась такой твердолобости. Неужели я недостаточно явно дала понять, что мне не до этого общения?.. — Да, — коротко ответила я, даже на него не глядя. — Как они? — тихо спросила Яна. — Бывало и лучше, — вздохнула я. Девушка поджала губы, понимая, что ситуация действительно патовая. На льду снова появились хоккеисты. Мы безрадостно захлопали в ладоши. Вбрасывание выиграли «барсы». Я обреченно вздохнула. Однако вот происходит что-то нетипичное: Кисляк ведет шайбу одному ему известно куда и очевидно поддается Смирнову. Леша забирает шайбу, концентрируясь только на этом, а на него тем временем с бешеной скоростью летит Антон. Он толкает Смирнова, а тот в свою очередь падает на судью. Трибуны подскочили. Антипов и Смирнов начинают пререкаться, но их разнимает линейный. До драки благо не дошло… а вот арбитра увели со льда. Кажется, после этого даже воздух немного разрядился. Было рано радоваться… Хотя нет: вот судью все же заменили, и тогда я уже не скрывая подскочила от радости. — Ты чего? — удивилась Яна. — У нас появились шансы! — радостно хлопала в ладоши я. Однако надо сказать, что поведение Андрея и Антона было крайне подозрительным. Еще и задействование Смирнова… Чую, эта сладкая парочка решила подобное лечить подобным. Игра продолжилась, и дело пошло. За следующие 10 минут счет был выровнен до 3:3. Оставалось несколько минут до конца. «Барсы» напряглись и больше не давали так просто забивать. Звенья сменились. Я с особым трепетом наблюдала за Егором. Сердце заколотилось. — Давай, давай, давай, — приговаривала я, не спуская с капитана глаз. Вот он ведет шайбу, близится к воротам, но его безжалостно сбил с ног игрок противников. Я, кажется, на секунду перестала дышать. Но ничего: он снова полетел за шайбой. Последняя минута. Егор со страшной силой прижал к борту соперника и забрал шайбу. Казалось, вот-вот, и он сделает это. Однако у «барсов» были другие планы: кольцо вокруг Щукина сжималось. Еще чуть-чуть… однако Егор решил не играть в героя: он дал пас Григорьеву, и тот, искусно обманув вратаря, забросил эту шайбу. Болельщики подорвались с мест. Я, кажется, чуть не сорвала голос — так я кричала от радости. Мы с Самойловой прыгали в обнимку — надо сказать, я ее такой еще тоже не видела… хоть игра еще и не закончилась, после считанных секунд прозвучал гудок, и больше причин не радоваться не было. — Поздравляю! — распростер свои объятия вновь забытый Гоша. Мои глаза округлились. Он со мной обниматься собрался? Ну уж нет. — Спасибо, — буркнула я, не зная, как еще донести до него мое презрение, не прибегая к хамству. Парень будто бы не понял и все равно сжал меня в объятиях. Я немедля отпихнула его: — Воу! — Слушай, — проигнорировал мой жест парень, — а ты сможешь меня познакомить с командой? Я все больше удивлялась такой наглости. — Нет, — выпалила я. — Почему? — искренне не понимал Гоша. Я же, если честно, не знала, как мне ответить на это. — По кочану, — буркнула я. — Это не ответ, — чуть ли не притопнул ногой парень. — На глупые вопросы будут глупые ответы, — отчеканила я, беря Яну под руку и уводя ее прочь. — Ты его знаешь? — спросила та. — Нет, — выпалила я. — Странный он какой-то, — заключила девушка, оглядываясь в его сторону. — Это мягко сказано, — вздохнула я. Вот они, те самые комментаторы, которые совершенно не знают границ… Я забежала в раздевалку. Парни радостно улюлюкали. — Где мои победители? — радостно завопила я. Команда обернулась на меня и загалдела. Капитан потянулся ко мне и, обхватив за плечи, подтянул к остальным парням, стоящим в кругу. — Спасибо за игру, — широко улыбалась я. — Да тебе спасибо, — ответил Костров, — Макеева нет — так хотя бы ты подбодрила. — Что с ним, кстати? — вспомнила я и о нем. — Приболел, — коротко ответил Антипов. — А что насчет параллельной игры? — встрепенулся Миша. Точно. Я совсем о ней позабыла… — Вот сейчас вместе и узнаем, — немного напряглась я, доставая телефон. Фух, ну что ж… почему ж именно сейчас так плохо работает интернет?! Грузится… — Да! — завопила я, показывая остальным результат. 3:2. Еще бы одна шайба — и были бы мы в пролете. Команда заорала громче прежнего. Щукин на радостях крепко сжал меня в объятиях и оторвал от пола. Я только и смогла, что ахнуть. — Ох, какие страсти! — ехидничал Кисляк, глядя на нас. Егор все же поставил меня, но продолжал крепко сжимать мои плечи. — Что ж, с меня экскурсия! — лукаво улыбнулась я. — Какая экскурсия? — удивился Сеня. — По Питеру! Финал пройдёт там, — обрадовала парней я. Это вызвало новую волну гула. — Чему так радуемся, господа? — в раздевалку вальяжно зашел мужчина, которого я раньше здесь не видела. Хотя нет, видела — на капитанском мостике. Мы пересеклись удивленными взглядами. — Победе, Аркадий Владимирович, — выпалил капитан. — А чему радоваться? Два периода летели… — пробормотал мужчина. — Но выиграли же, — безмятежно прервала его я. — Девушка, это раздевалка только для игроков, — буркнул Горценюк. — Я знаю. Я и есть, — хмыкнула я, скрещивая руки на груди. — Ах да, точно, — как-то натянуто и явно не радостно улыбнулся мужчина, — Клинова, как же я мог забыть… — Очень приятно, — равнодушно сказала я. — А почему вас не было на тренировках? — холодно спросил тренер. — У меня травма. Врач вам все объяснит, — безучастно продолжала я. Мужчина не сводил с меня взгляд. — А вы не рады победе? — вмешался Андрей. — Что вы?! — вскинул брови тренер, — рад, несомненно рад… — Вы нам что-нибудь скажете по поводу игры? — спросил Егор. Горценюк недовольно поморщился: — Жду послезавтра всех на тренировке. И вас тоже, — обратился он ко мне, — там и обсудим… Этот ворчун наконец удалился. Настроение перестало быть столь искристым. — Знакомься, новый Романенко, — фыркнул Антон. Я сморщила лоб, посмотрев на Егора: — Романенко? — Я тебе потом расскажу, — озадаченно ответил тот. В конце концов я вывернулась из цепких рук капитана. — Я подожду тебя в холле, — тихо сказала я. — Хорошо, — расплылся в улыбке Егор и ушел в душ. Мимо меня прошел и Григорьев. Я окликнула его: — Илья! Тот обернулся. — Классная шайба, — похвалила его я. Парень заулыбался во все 32: — Спасибо. Он не сводил с меня взгляд, от чего мне уже стало неуютно, и я вспомнила о еще двух персонажах, нуждающихся в моем внимании. — Кислый, Тоха! — позвала я этих двух красавцев, отходя от Ильи. Те двое уже были готовы уйти в душ. — Чего тебе надобно, старче? — фыркнул Андрей. — Когда я сказала, чтобы вы использовали мозги, а не силу, я имела ввиду не это, — скептически посмотрела я на них, намекая на их финт с арбитром. — Не понимаю, о чем ты, — наигранно отмахнулся Антон. Андрей тоже глупо смотрел в потолок. — Матрас, конечно, баран, но вам исключительно повезло, что этого никто не заметил, — разъяснила я свое негодование. — Победителей не судят, — подмигнул мне Кисляк. — Андрей Викторович, а вы точно адвокат? — рассмеялась я. Парни ответили тем же. Было радостно видеть, что все получилось наконец-то так, как нам бы этого хотелось. Поход к Васгену тоже увенчался успехом: колено наконец было готово к работе. Я вприпрыжку выбежала в холл, где уже меня ждал Щукин. Я налетела на него, а он подхватил меня, приподняв от пола. Мы слились в поцелуе, вопреки такому количеству людей вокруг. — Я снова в строю! — обрадовала я новостями парня, когда тот наконец отпустил меня. — Серьезно?! Это же отлично! — Егор зацеловал мое лицо, крепко прижимая меня к себе. Счастье било ключом. Лишь мысль о новом тренере меня напрягала. Наше знакомство прошло явно не позитивно. — Слушай, — я взяла капитана под руку, — а чего этот Горценюк такой злой? Щукин лишь рассмеялся: — Ну, не всем же мужчинам тебя жаловать. Я закатила глаза, но парень, не обращая на это внимания, поцеловал меня в макушку. — Давай не будем о нем, — мягко сказал он, — у меня кстати есть для тебя сюрприз… Я с любопытством посмотрела на него: — Да? И какой? — Ну какой же это будет сюрприз, если я о нем расскажу? — лукаво улыбнулся Егор. — Интригант, — фыркнула я. Я давно не видела его столь искрящимся от радости. Видно, что победа была буквально вырвана зубами — оттого и было столько эмоций. Выйдя на крыльцо, мы заприметили уходящую команду противника. Невольно взгляд зацепился за Смирнова. Тот тоже спустя пару секунд посмотрел на меня стальным взглядом, но в ответ он получил лишь надменную ухмылку. Вот и поговорили.