И вины не страшен груз,
Ведь она сладка на вкус,
Смерть красы твоей не тронет,
Потому с тобой навек прощусь.
Утро я снова проводила на кухне, но теперь моей задачей было не приготовить сестре завтрак, а хорошо подготовить нужные мне предметы. А всё потому, что на протяжении сегодняшнего дня мне надо довести девушку, которая сидит в подвале этого дома, до безумия. Несмотря на мою бывшую специальность, пытками я занималась не так часто. Однако, являясь далеко не новичком в этом деле, я точно знала, что от меня требуется. Наша подопечная была из общительных, поэтому боль должна переносить лучше, чем одиночки. По-особенному боль чувствуется, если использовать стимуляторы. Например, 1 мл кофеина внутривенно, что я и сделала. Сильные эмоции обычно приглушают боль, прямо как при ожидании боли, особенно если жертва труслива. Следует учесть места на теле, которые особенно чувствительны. А именно глаза вместе с кожей век, пульпа зуба, подмышки, ключицы и пах. Мне стоит быть осторожнее, учитывая, что Мизудори может просто отключиться в процессе. Я уже хотела спуститься в подвал, как меня остановила Аяно. — Я пойду с тобой, — уверенно заявила родственница. — Не пойдёшь, — я сложила руки на уровне груди. — Или тебе настолько хочется посмотреть на то, как я буду раздавливать ей соски плоскогубцами? — Аиши скривилась, представляя подобное зрелище, но потом на её лицо вернулась прежняя уверенность. — Так этой твари и надо. Она пыталась украсть Таэко, я... — Как ты вообще узнала, что именно она хочет "украсть Таэко"? — задала я давно интересующий меня вопрос. — Почему ты так в этом уверена? — Я... Потом расскажу... — уверенность снова ушла с её лица, а глаза забегали. — Отлично, расскажешь после школы, а я пока займусь Хошико. И не забудь зайти в учительскую. Помнишь заготовленное оправдание? — девушка кивнула и нехотя ушла в свою комнату. А я наконец-то спустилась в подвал...***
Хошико намертво привязана к стулу, а глаза у неё завязаны так, чтобы она точно ничего не увидела. Ещё она пока что не проснулась. Ничего, и на этот случай я приберегла кое-что. — С добрым утром! — с этой репликой я обливаю связанную девушку ледяной водой. Она тут же проснулась. Откашливается и визгливо спрашивает: — Ч-что это?! Где я?! — она поворачивает голову то влево, то вправо, пытается осмотреться. Но быстро сообразила, что привязана. — Кто ты?! Мой отец, о-он..! — Полицейский? Знаю, — я медленно подошла к Мизудори, держа руки за спиной, и сняла повязку с её лица. — Здравствуй, Хошико-чан. — Тэруко?! Что всё это значит?! Что ты?.. М-м-м! — я не смогла вытерпеть её визги, поэтому закрыла ей рот рукой. — Сбавь свой тон голоса, голова болит. Не бойся, я не причиню тебе никакого вреда, — я говорила вкрадчиво, как будто пыталась что-то объяснить маленькому ребёнку. В то же время я начала медленно опускаться на корточки, беря испуганную девушку за руку. — Я хотела просто поговорить. Испуг в глазах блондинки сменился на недопонимание и гнев. — А? А нельзя было просто подойти ко мне в школе, нет?! — она снова начала визжать... — И вообще!.. Ты такая же ненормальная, как твоя сестричка, вот! — очень быстро эмоции снова поменялись. На этот раз на лице Хошико пышным цветом расцвело высокомерие. Она тут же выдернула свою руку. — Хошико, послушай, — я снова взяла её за руку. — Всё будет хорошо, просто выполни мои условия. — Хм! Ты думаешь, что я сделаю что-нибудь для тебя после такого, заморашка? Ты не только стукнутая, но ещё и тупая! — Что ж, я этого не хотела, — без промедления я сжала руку Хошико, быстрым движением вытащила из кармана штанов иглу и просунула её под ноготь ничего не понимающей девушки. Её глаза были готовы выпасть из орбит, а рот исторг первый крик.***
Следующие 18 часов я истязала Мизудори так, как только могла. Осуществила свою раннюю задумку и раздавила ей соски плоскогубцами. Положила на голову сидящей Хошико тяжёлую книгу и многократно наносила удары по ней кулаком. Сначала избивала её резиновым шлангом, а потом взялась за стальные прутья. Несколько раз роняла гриф от штанги ей на живот, засунула иглы под все пальцы и не только под них. На пятом часу пытки я множество раз проколола ей грудь иглами. На её лице я избивала скулы, нос, зубы и подбородок. Удары болезненные, но от них она не могла умереть. На остальном теле я предпочитала живот и поясницу. Стоит отметить, что удары в область почек или печени дают лучший эффект. Я множество раз натягивала на её голову целлофановый пакет, чем лишала её дыхания, но без доведения до обморока. С помощью шприца я ввела ей под кожу молоко, что дало ей испытать изнуряющую боль. В сумке девушки я нашла сигареты и решила их использовать. Я давала раскуривать сигареты самой Хошико, а потом прижигала ими её шею и тыльные поверхности кистей, чуть ли не вдавливая сигарету в её тело. На восьмом часу пыток я использовала утюг. Положила его на голый живот Мизудори и включила. Она так кричала, что я даже подумала, что он прожжёт в ней дыру. Я упоминала, что она все эти 18 часов была голой? Многократно изрезанное кухонным ножом тело некогда красивой девушки пыталось доползти до лестницы, ведущей наверх. Но её быстро остановил удар стальной палкой по обеим ногам. — Зачем ты это делаешь?! За то, что я всего лишь нагрубила тебе?! — её голос звучал истерично и хрипло. После всего, что случилось она успела его сорвать. — Ты... Психопатка! — Не преувеличивай свою значимость. И не забывай своё место, — удар по спине заставил её снова крикнуть. Я не собиралась раскрывать Мизудори свои планы. К тому же приближалось время для последней и самой эффективной пытки. Привязав Хошико к железной койке, предварительно проверив, в сознании ли она, я достала маленькое лезвие и развела её ноги. Несмотря на мою уверенность, руки иногда подрагивали. В основном из-за осознания того, что именно я собираюсь сделать. Причём всё это сделать мне надо было с живым человеком. Мёртвым всё равно, что будет с их телом, но когда речь идёт от человеке, которому придётся ощутить каждое аккуратное движение режущего предмета, отследить каждую каплю крови, что будет стекать в невероятных количествах прямо на пол, прочувствовать то, с каким отвращением к себе и самому процессу я отношусь, становится тошно. Впервые за весь день я почувствовала укол совести. Ведь даже если девочка выберется на волю, то нормальной жизни у неё больше не будет. Мне было легче представить её куском мяса, который надо разрезать. Нехотя я приступила к процессу. Острым лезвием я начала полностью срезать внешние гениталии Мизудори. Лёгкими движениями я разрезала её естество раз за разом, параллельно выслушивая отчаянные крики. Выбрасывая куски мяса в миску мне было трудно представить, что это раньше было частями тела ныне изуродаванной бедняжки. Мне пришлось засунуть в рот моей жертвы кляп, чтобы стоны боли были не такими громкими. Раз за разом я повторяла изнурительные жесты, изрезая не только гениталии девушки, но и собственными руками нанося непоправимый урон её психике, оставляя глубокие шрамы на сознании. Мне была непонятна, попросту не постижима та превосходная жестокость, то холодное спокойствие с которым многие женщины до меня истязали других девочек, коих было огромное количество. Ведь даже я, бессердечное существо, что не имело понятия о морали, чувствовала, как медленно теряю рассудок, нарезая Хошико на кровавые ошмётки, как суровый мясник. А далее мне пришлось зашивать её. Теми же иглами, которые я ранее засовывала ей под ногти. К тому моменту бедное создание отрубилось. Остальное я плохо запомнила, все воспоминания покрылись дымкой. Запомнились только острые иглы, тугие швы и отрубленные куски от плоти несчастной девушки, которая никогда не забудет, что с ней сделали.***
Я отмывала от крови инструменты, которыми я пользовалась чтобы сломать волю Хошико, когда меня отвлёк звонок в дверь. Искренне не понимаю, кого это принесло. Аяно уже была дома, её родители должны вернуться только через 2 месяца, а гостей я не ждала. С недовольством от того, что меня отвлекли, я пошла встречать нежданного гостя. Какого же было моё удивление, когда я увидела за дверью Одаяку-сана. Неловкая улыбка расплылась по его лицу. — Привет, Тэру-чан! Можно войти? — я заметила, что он что-то держал за спиной. Съедобный подарок? — А, эм... Амао... Чан? Что ты тут делаешь? — парень раскраснелся, когда понял, что пришёл не вовремя. Или из-за того, как я к нему обратилась. — Извини, что так неожиданно, просто вот... — он протянул мне приятно пахнущую коробку с листами бумаги на ней. Запах, кстати, потрясающий, как он умудряется готовить так восхитительно? Такого аромата и в пекарне не встретишь! — ...Рикитаке-сенсей просила передать твоё домашнее задание. Ну и адрес сказала, вот! А это круассаны, смотри! Напекли с ребятами из кулинарного клуба для репетиции в клубе драмы. Решил принести и тебе, — говоря это, Одаяка не забывал очаровательно улыбаться. И как мне его прогнать? — Угу, — я кивнула и взяла листы, с минуту просматривая каждый. — Но ведь тут... — А, ты об этом, — снова эта гримаса. — Понимаешь, мне было скучновато на досуге, вот я и подумал, почему бы тебе не помочь с такой мелочью. Думаю, что тебе так будет легче успеть сделать всё заданное. — Ох, правда? Не стоило... Но я очень тебе благодарна! Конечно, проходи! — дьявол! Он просто не оставляет мне выбора. Как у него это получается? Мы прошли на кухню, на которой я тут же пошла заваривать чай. Параллельно мы с Амао всё время болтали. И, хоть я старалась выразить максимальную благодарность тем, что была более улыбчивой, поварёнок что-то заметил и сам как-то погрустнел. — Тэру-чан, ты неважно себя чувствуешь? Ты немного бледная... У тебя температура поднялась? — он коснулся моего лба тыльной стороной ладони и задумчиво уставился на моё лицо. — Ой, о чём это ты? У меня всё хорошо, — я нерешительно убрала его руку и снова улыбнулась, на что Одаяка снисходительно улыбнулся. — Если не хочешь делиться, то я всё понимаю и ни в коем случае не навязываюсь. Но не забывай, что у тебя есть я. Конечно, одними круассанами и сделанной домашкой доверия не завоюешь, знаю, но мне бы хотелось стать тебе настоящим другом однажды. Хотелось бы стать тем, с кем ты можешь делится переживаниями. Если чувствуешь, что хочешь побыть одна, то я уйду, — после этого монолога парень снова изобразил свою обезоруживающую улыбку и встал со стула, а я встала за ним. — Да, спасибо за понимание, наверное... — не скрываю, что после этих слов я впала в ступор. Ещё никто при мне так не выражался. А этот его взгляд... Как будто всё знает, но не осуждает. Что ним не так? Или, может, что-то не так со мной? Он посмотрел на меня с самой искренней улыбкой, которую мне доводилось видеть. Я же смотрела на него с самым искренним недопониманием, на которое была способна.***
На следующий день я направилась в книжный магазин. Потому что поняла, что маловато школьных принадлежностей для меня подготовили дорогие дядя с тётей. Дошло до того, что на маленькой перемене мне пришлось просить у розоволосой одноклассницы тетрадку. Не хочу постоянно унижаться, поэтому позабочусь о себе на этот раз сама. И накуплю себе книг, которые давно хотела. С детства я любила читать, но ока-сан не позволяла покупать слишком много книг или же строго контролировала, что именно я читаю. Но с её смертью и началом новой жизни у меня появился шанс наверстать упущенное. Поэтому с хорошим настроением я весело шагала в книжный. Рассматривая разные философские труды я не могла не заметить, как на меня откровенно пялятся. Но, по ходу дела, решила не предпринимать никаких действий и так же наблюдать. Когда я вдруг заметила, что наблюдающий за мной человек решил уйти, я пошла в ту же сторону, что и он, чтобы догнать. Какого же было моё удивление, когда меня схватили за руку и развернули. Мои глаза удивлённо расширились. Передо мной стояла Широми. — Нам надо поговорить, — сказала, как отрезала. — Знаешь, вполне возможно, что люди охотнее соглашаются на разговор, если их не хватают за руки, — моё флегматичное замечание только разозлило беловолосую. — Я и не предлагала. Нам надо поговорить, и точка. Пошли, это важно, — девушка потащила меня к ближайшему кафе и посадила за столик. Тораëши так необычно выглядела сейчас. Во время прогулки с Хошико в день ее похищения я успела заметить, как она себя ведёт на посту хранительницы студенческого совета. Спокойная, эксцентричная, улыбчивая, причем улыбка отдает холодом, постоянно держит себя в руках, ее сложно удивить, разозлить или напугать, изящные движения ее рук сложно забыть. Я запомнила ее не такой. Конечно, в те годы, когда мы работали вместе, она вела себя так же сдержанно, ехидно и профессионально, но со мной она была другой. Та Широми, что была мне знакома, была смешной, капризной, неуклюжей девчушкой, которой до изящества нынешней Широми как до луны. Постоянно требовала внимания, кокетничала, жила на полную катушку, несмотря на дела, которые ей поручали. Она умела жить. А из этой особы вынули душу и дали роль, которую она должна отыгрывать. Неужели я такая же? Заказав чай, девушка внимательно меня осмотрела. — Ты такая же, какой я тебя помню, Аиши Тэруко, — Широми прищурилась, глядя на меня. — А ты весьма изменилась, Тораëши, — я скопировала ее взгляд, чем снова заслужила рассерженный взгляд беловолосой. Ей не нравится, когда ее копируют. — Не будем об этом. Ты знаешь, что произошло с Хошико? — Нет, а что должно было произойти? Она опять к кому-то полезла? — на слова Широми я только устало закатила глаза. — Вышло так, что вы поругались, а после в тот же вечер Хошико не вернулась домой, а вчера ты не пришла в Академию, как, впрочем, и сегодня. Странно, не находишь? И не думай, что оправдание со срочной поездкой на олимпиаду в Токио сработало. Любой ученик мог заметить тебя на улице или в магазине и понять, что это — твоя очередная грязная ложь, — мне нравилось, как она пытается доказать и мне, и себе, что Тораëши тошнит от меня и моих действий. Это походило на игру. — Хошико пропала? Аяно мне не сказала... — Прекрати это ребячество, немедленно. Догадливые ученики теперь думают на тебя. — У них нет доказательств. Да и вышла на улицу я в учебное время, никто бы меня не заметил. Но спасибо, что сообщила. Впредь буду аккуратней, — я встала и собралась уходить, оставив деньги за вторую кружку чая на столе. — Впредь? — она поднялась со стула за мной и снова схватила за руку. Хватка стала крепче... — Ты собираешься повторить в будущем подобное? — Отпусти, — прошипела я. — Оставь меня в покое, отпусти прошлое, — я резко выдернула руку. — Теперь ты мне никто, как и я тебе. Эти слова здорово подкосили девушку, стоящую напротив меня. Её руки задрожали, а во взгляде отразилось непонимание и боль, которую она скрывала в сердце слишком долгое время. Но я уверена, что, простояв в таком состоянии меньше пяти секунд, она сразу взяла себя в руки. Точное время, сколько она простояла так, вероятно, не узнаю никогда, ведь я сразу поспешила уйти. «Я слишком часто стараюсь улизнуть от проблем... А ведь когда-нибудь мне придется встретиться с последствиями лицом к лицу»*Спустя пару дней, воскресенье*
Вечером я не могла заснуть. Все мои мысли занимали недовольные лица учительниц и методистки, которые мне придется лицезреть завтра, полные непонимания глаза беловолосой девушки, с которой я сталкиваюсь слишком часто, улыбки светлого Амао, которые были адресованы только мне, и... связанная Мизудори в подвале. Полиция искала ее. Но за эти дни я заставила Хошико позвонить родителям и сказать им, что она сбежала со своим парнем из другого города. Удивительно, но полиции этого было достаточно, чтобы прекратить ее поиски. Да, тётя была права, когда в очередном телефонном разговоре добавила, что полиция слишком быстро бросает все дела, связанные с учениками школы "Академи". Причина заключалась в том, что лишнее внимание прессы к элитной школе заставляло директора сильно нервничать. Возможно, что на него так повлияло семейство Сайко, которым это тоже было невыгодно. Чем больше об этом думаю, тем сильнее болит голова... Я спустилась в подвал, надо было проверить Хошико. Девушка находилась в очень плачевном состоянии. За эти дни я много раз ее навещала, нанося еще больше урона психике. Сейчас она готова на всё, чтобы прекратить страдания. В её понимании это значит только одно — смерть. И хорошо, ведь на неё у меня были планы. В очередной раз удивившись собственной бессердечности, я ушла спать. А из-за активного самокопания у меня на сон оставалось около четырех часов. Чудесно... Но не время донимать себя мучениями. Завтра мне нужно быть готовой к расспросам, лишним взглядам и повышенному вниманию. Нельзя растрачивать силы впустую. А перед тем, как заснуть, я увидела новую табличку:Достижение получено! "Первая неделя: Начало"