Первая и последняя весна моей юности

Такой прохладный, приятный снег… Ровно год назад я попрощался с тобой в этот день. И сейчас я ухожу, чтобы наконец встретиться, любовь всей моей жизни. В самый романтичный день в Японии Годжо Сатору улыбался, умирая. Первые пушистые снежинки кружили свой незатейливый танец, отражаясь холодными прикосновениями к последним отголоскам его сознания. Сатору ни о чем не жалел. Он знал и верил, что его дети справятся, как бы не было тяжело. Сатору был счастлив умереть вот так. Сатору больше не нужно было быть сильнейшим и нести на себе это бремя. Сатору был свободен. Сатору мог вернуться домой. К нему. *** Тепло… Кругом разливался сладкий, цветочный аромат распустившейся сакуры. Солнце так приятно грело кожу, а легкий ветер играл с прядями волос и ласкал щеки, что совсем не хотелось просыпаться и идти куда-то. Сколько там еще времени до начала урока? В любом случае, Сугуру разбудит его, когда нужно будет идти. Сатору закинул руки за голову, улыбаясь и наслаждаясь погодой. Весна – это его самое любимое время года. Мир оживает, окрашиваясь в свои самые красивые краски. Люди вокруг становятся счастливее, а проклятий в это время чуть меньше. А еще, именно весной он понял, что безумно влюблен в своего лучшего друга и напарника. Какая ирония, ведь на месте Сугуру мог бы быть кто угодно, но именно с ним его свела судьба. С самым добрым, красивым и милым человеком на всем белом свете. Как же ему повезло. Теплые пальцы как всегда, осторожно и ласково убрали с лица надоедливые прядки волос. Сатору улыбнулся и поднес его ладонь к своим губам, осыпая ее рваными поцелуями. Медленно открыв глаза, из-под пушистых ресниц, он наконец сфокусировал взгляд, на секунду замерев от этой картины. Рядом с ним, облокотив одну руку на свое колено и подпирая ей подбородок, а другой нежно очерчивая пальцами острые углы лица Сатору, сидел улыбающийся Сугуру. Он был таким юным, красивым, с выбившейся из пучка челкой, которую трепал ветер. С той самой челкой, в которую когда-то влюбился Годжо. – Ты недолго. Я думал, мне придется ждать тебе намного больше, – Гето усмехнулся, а в янтарных глазах выступили блестящие бусинки слез. Годжо принял сидячее положение, и обхватив обоими руками родное, любимое лицо, прижался лбом ко лбу, прикрывая глаза. – Я слишком сильно скучал, Сугуру, чтобы задерживаться. – Прости… – Еле слышно прошептал Гето, – Прости, – сказал он чуть громче, хватая его в крепкие объятия и вжимаясь лицом в плечо, –Прости, я все испортил. Я во всем виноват, Сатору. Прости… Сугуру рыдал. Сатору был растерян. Он лишь заботливо гладил его по волосам, целуя макушку, прижимая сильнее к себе, вдыхая любимый запах и ощущая родное тепло. – Вот уж не ожидал, что ты можешь быть таким плаксой, – беззлобно усмехнулся Сатору, – давай, когда мы переродимся, в следующей жизни, не будем расставаться и так рано умирать, ладно? Гето поднял на него взгляд, и улыбаясь сквозь слёзы, протянул мизинец, чтобы закрепить обещание. – Погляди-ка, – Годжо сплел его мизинец со своим, соблюдая правила клятвы, – у тебя и меня на безымянных пальцах те обручальные кольца, что я тогда хотел нам купить. – Интересно, почему они появились после нашей смерти, – Сугуру положил голову ему на плечо и переплел их пальцы, рассматривая блеск синих бриллиантов, сияющих на солнце. – Может потому, что мы умерли в один день, да и не просто в один, а в самый романтичный день в году, – хихикнул Годжо. – Да уж, прям Ромео и Джульетта. Будь мы персонажами какой-нибудь книги, бедные читатели разрыдались бы, – искренне рассмеялся Гето. – Ты ведь знаешь, я тот еще романтик, – Годжо нежно коснулся губами его губ, – разве я мог выбрать другую дату для наших смертей? – Да ты чертов больной, – рассмеялся Сугуру, – пойдем. Тебя ждут остальные ребята. Нужно попрощаться, перед тем как мы пойдем в новый мир. Гето уже поднялся с места, но Сатору схватил его за рукав пиджака, обеспокоено взглянув ему в глаза. – А что, если дальше ничего нет, и мы больше никогда не увидимся? Тогда я лучше останусь здесь, в нашей весне, и пусть она будет первой и последней весной моей юности. – Не бойся. Мы ведь дали друг другу обещание. Вселенных бесконечное множество. И где-то есть та, в которой мы счастливы. – Хорошо, – Годжо поднялся с места, и приобняв возлюбленного за талию, они медленно направились вперед, – тогда, пойдем туда, где нашей любви есть место.