Ты прекрасен как солнце августа

      Почему я ушел, не знаю. Просто не хотелось сейчас говорить об этом. Я вышел из комнаты, а позже из дома. Просто хочется прогуляться, душно стало. Когда я вернулся домой, Антон посапывал, ну, а я улёгся рядом и обнял его, просто захотелось, отстаньте.       А сейчас я расскажу, что же произошло, вероятно, многим стало интересно. Арс, нам нужно ехать, пока есть время, — сказал я не особо громко, но он проснулся и вскочил. — Что, где, когда? Да, поехали, я уже готов, — я вскочил с кровати, Антон засмеялся, позже я заметил, что я в одном носке. — АХАХАХАХА, — засмеялся он, мне было не смешно с этого. — Чё ты ржешь, недоумок? — спросил я, а после дал ему подзатыльник. — Просто смешно с твоего вида, но ничего, бегом переодевайся и погнали, шмотки собрал? — Of course, — произнёс я и стал натягивать на себя свитер, — ты так и будешь пялить на меня? — Ну извините, — он развернулся ко мне спиной, — пойду пока машину греть, дверь закроешь, шмотки я возьму сам, а то ещё надорвешься, — произнёс и вышел из комнаты.       Он вышел из комнаты, я продолжал собираться, надел чёрные джинсы, носки с ёлочками. После прошёл в коридор, резко зазвонил телефон, я подумал, что это Антон, не глядя взял трубку: — Ну привет, дорогой, — произнёс до боли знакомый голос, — ты как, живой? конечно же ты живой, у тебя же есть человек, который тебя сильно любит и никогда не даст в обиду, только, — длинная пауза, — это не я, — я молчал и, видимо, громко дышал, — ну успокойся, дыши потише, раздражает. Сейчас вы собирайтесь ехать к тебе домой, потому что тебе одному страшно. Твой любящий бывший, заметь, бывший будет проживать с тобой неизвестное количество времени. Ты мне изменил с ним? Серьезно? — молчание, — знаешь, могло бы быть по-другому, могло быть всё радужно, если бы люди могли любить, но, если я не люблю, то никто не любит, если никто не любит, значит любви нет и всё это временные гормоны, прям как у бушующих подростков. Твой петух сейчас сидит в машине, на магнитоле играет Алёна Швец, он её напевает что-то вроде «И я бросила школу, сожгла тетрадки и портфель…», но не особо громко, а ты сейчас выслушиваешь мой бред. Забудь всё, что я сейчас говорил, мы закрыли эту тему уже давно, а вы со своим Крутачом будьте счастливы, желательно распишитесь в день нашего расставания, — вызов скинут, я в ахуе.        Дайте слово, что Антону вы не расскажите. Он не должен в данный момент этого знать, к него и так куча нерешённых проблем, куда ему Олег.       Я закрыл дверь, спустился вниз, открыл дверь машины и послышалось: — Что произошло уже? — задал он вопрос.       Я молчал. Лучше молчать. Не спорьте, молчать — всегда лучше. — Арсений.       Молчание. Выход — молчание. — Сушка, — произнёс Антон и решил обнять меня. Меня пробрало до дрожи, но ответил ему на обнимашки.       Снова молчание.

***

      Я проснулся в поту, мне было очень плохо по состоянию: болела голова и было головокружение. Антона в комнате не было, в доме было тихо, будто бездушно. Я кое-как поднялся с кровати и прошёл в кухню, жутко хотелось пить. На кухне сидел Антон и смотрел в одну точку, держа в правой руке вилку, в тарелке у него был омлет с свежими овощами: болгарские перец, разрезанный на дольки, помидорки черри целиковые, и нарезанные на 4 части огурцы. — Good morning, — сказал я, садясь напротив него, — чё ты какой поникший? — Сушка, что у тебя случилось вчера? Расскажи, я помогу тебе, — только и сказал он, не ответив на мой вопрос. — Ничего особенного, просто куртка не застегивалась, я не влазит в кроссовки, потом психанул и все, я просто не хотел разговаривать из-за боязни того, что могу навредить тебе, — соврал я, не понимая этого. Ведь никакая куртка и кроссовки мне не мешали и не вредили. — Понял, ну не переживай, я видел многих людей, с разными характерами, твой то я выдержу легко, — усмехнулся он и наконец стал уплетать омлет. — Хорошо, больше не буду молчать, даже когда я пиздец какой агрессивный, — ответил я, встал из-за стола, открыл холодильник и взял питьевой йогурт, чтобы намешать себе мюсли. — Как спалось? — поинтересовался он, шкрябая вилкой по голой тарелке. — Отлично, ты очень теплый, — усмехнулся он и на его лице появилась улыбка. — Приятно, ты тоже очень теплый, ну, я это и так знал, — произнёс я, открывая упаковку мюсли. — Конечно знал, как без этого, — продолжил Антон.       Когда в сухие мюсли я начал вливать йогурт о мою ногу потёрся Обед, видимо, хочет есть. — Обед хочет есть, ты его кормил? — Да, кормил, а ещё он не хочет есть, он хочет, чтобы ты его погладил, вперёд, — сказал Антон, вставая со стула, чтобы погладить кота. — Ладно, признаю, он очень миленький, просто вчера настроение было не очень, поэтому и наговорил гадостей, извините меня, пожалуйста, — проговорил я. Я правда не знаю, что на меня вчера нашло, вероятно, звонок Олега, возможно и нет. — Кто бы сомневался, котики всегда очень миленькие, — ухмыльнулся Шастун.       После «завтрака» мы отправились погулять по городу, хотелось просто развеяться. Мы сходили в кино, погуляли по ближайшему парку, поели мороженку, поболтали на разные темы, добрались до дома и чуть не померли от усталости. Этот день был очень активным, хоть и его начало желало лучшего.       Мы легли спать, на этот раз в разные комнаты, без памяти. Настолько устали, что даже на поужинать, принять душ не было сил, пришли, переоделись в домашнюю одежду и завались спать.

***

      Я проснулся от чего-то кошмарного. Мне что-то снилось, но все, что я помню — Олег хотел меня изнасиловать, снова. Он повалил меня на землю, где-то в парке и хотел выебать, считаю, лучший сон.       Я достал телефон, лежащий на тумбочке, посмотрел на часы: 02:47. Супер, отлично! Браво всем! Потом я отправился в кухню, чтобы попить воды. Я включил свет в кухне и испугался, потому что на стуле сидел Шастун и что-то читал, не замечая меня и включенного света. — Тош, ты чего не спишь? — поинтересовался я, после этого он заметил, что не один здесь находится, заметил включенный свет. — Не спится, кошмары снятся, решил немного почитать, отвлечься, заварил себе ромашковый чай и вот, сижу. — А чего тебе снилось? — Да так, бывший снился, долгая история, которую ты не поймёшь, — замялся он и стал пить чай, заваренный уже давно, потому что остывший. — Чай то остывший уже, настолько давно здесь сидишь? — он лишь кивнул и смотрел мне в глаза. Такой грустной моськой, — Тошка, пойдем вместе спать? — Пойдём, — снова кивнул Антон, встал и мы пошли в мою комнату. — Мы когда спим вместе — крепче, так что, — я улёгся в кровать, чуть позже и Антон повторил моё действие, — Антон, а пошли на квест завтра? — Погнали, на « Не дыши» пойдём. — Погнали. — Ты не боишься? — Неа. — А если испугаешься, то покупаешь мне Киндер. — Антон, ты вот вроде давно совершеннолетний, давно не ребенок, а ведёшь себя как пятилетний. — Арсений, я не как ты, я не старый ворчун, а прекрасный взрослый ребенок, привыкай, — сказал Антон и чмокнул, видимо, чтобы привыкал. — Ага, ребенок. Вот и как я с таким мог встречаться? — больше сам себе задал я вопрос. — Ну не знаю, может влюбился без памяти и сам не понял, — ухмыльнулся Шастун. — Видимо да, всё, давай спать. — Я ещё наушники врублю и музыку послушаю. — А Я спать буду, не хочу, чтобы у меня наутро болела голова.       А Антон слушал музыку, я через наушники слышал, что там играло: Я бросила школу, сожгла тетрадки и портфель; И закурила сигарету, залила её портвейном. Пьяная, полечу через забор. Теперь достаточно крутая, чтобы быть с тобой И я бросила школу, сожгла тетрадки и портфель; И закурила сигарету, залила её портвейном. Пьяная, полечу через забор. Теперь достаточно крутая, чтобы быть с тобой Ты отдал свое пальто, позволил мне согреться Я разбила твой iPhone, потом разбила сердце Тебя стукнул твой сосед, мне стукнуло семнадцать Ты несёшь какой то бред, меня несёт на танцы       Что было дальше я не слышал, слишком быстро уснул.