Chaosmaker(s)

Вылазка за утренним…а скорее полуденным кофе принесла сюрприз. Пока непонятно, насколько приятный. Хёнджэ вообще-то держал путь на кухню и не планировал заворачивать в гостиную, ибо она была в противоположной стороне. Две черные макушки, торчащие из пледа на диване, сами цепанули его внимание. Не, он подспудно предполагал, что дракончик может зарулить к упыренышу посреди ночи – слишком уж выразительно вчера пялился. Но вот что Хёнджун сам припрется к Джухо… Хёнджэ тихонько попялился на две сонные рожи, пытаясь понять, что они делали ночью. Было как-то непохоже, что они тут развлекались… Да и отходняки обоих, по идее, должны были догнать. Просто…не вязалось его собственное представление об их отношениях с вот этими уютными обнимашками. А впрочем, кто он такой, чтобы судить. Если на упыреныша сработала-таки нарутотерапия от Джуёна – оно и к лучшему. Наверное. Хёнджун зашевелился, продрал один глаз, повернул голову в его направлении. Хрипло пробормотал: - Нафига будишь, хён? - Я не бужу. – тихо сказал он. – Как ты вообще понял, что я тут? Я же молчал. И на мне блокиратор. - Ты слишком громко смотришь. – Хёнджун вылез из-под пледа, машинально укрыл потянувшегося за живым теплом дракончика, недоуменно попялился на спящую тушку своего…эээ…ну кем бы они друг другу ни были… Хёнджэ было дико любопытно, хотя, конечно, его это и не касалось… Но уловить на лице упыреныша хоть какие-то эмоции, кроме искреннего удивления, так и не удалось. - Пошли на кухню. – тихо пробормотал Хёнджун, хватая его за запястье. И потащил за собой. - Не разбужу я твоего любовничка, не сцы. – прошипел Хёнджэ, вырывая руку. Хёнджун остановился, тупо попялился сначала на свою руку, потом на его. И расплылся в ухмылке: - Хён, я не так уж крепко тебя держал, зачем ты юзанул паву? - Инстинктивно. – фыркнул он, шлепая по кнопке чайника. - Ты до сих пор боишься, что я выкину что-то эдакое? – развеселился мелкий. - С тебя станется. – проворчал он и полез за кофе. Упыреныш сел за стол и заметил: - Я мог бы прямо сейчас подойти к тебе сзади и снять блокиратор. Но ты прекрасно знаешь, что оно мне нахрен не надо, потому что иначе не повернулся бы спиной. Достань синий чаек тоже, плиз. - И на что ты намекаешь? – Хёнджэ кинул пачку анчана за спину, и судя по звуку – Хёнджун поймал. - Ты эталонный цундере, хён. - На себя посмотри. Что это была за реакция с утра? - Какая реакция? – удивился Хёнджун. - На дракончика. Что…вообще между вами происходит? - О…а ты… - Только попробуй вкинуть эту всратую шутейку насчет ревности. – вздохнул он, плюхаясь за стол и подталкивая упыренышу его кружку и чайник. – Она устарела. - Неправда, мне до сих пор смешно. – хихикнул Хёнджун. - Так ты нарочно прикалываешься, чтобы меня побесить? - Ну да. Тебе жалко что ли? - Да ну тебя нахрен. К дракончику. - Это уже если он сам захочет. – невозмутимо отозвался упыреныш, хлебнув чая. - Не верю своим ушам. Нарутотерапия сработала все-таки. - Причем тут нарутотерапия? Я по-твоему только и занимался тем, чтобы склонить кого-то к потрахушкам с помощью павы? - …Да? - Ну ты и…придурок. Хён, у тебя же вроде было все нормально с логикой, в отличие от меня? – саркастически прищурился упыреныш. – Неужели ты не догадался, зачем я юзал паву во время секса с тобой? - Нет… – охерел он. – Зачем? - Затем, чтобы тебя не переебало чувством вины, идиотина. Я же еще в школе прочухал, почему ты не замутил со мной еще тогда. Мне для этого даже пава не нужна была. Все было очевидно, поэтому я и не форсировал события. У тебя стоял эмоциональный блок. Из-за твоего папаши. Ты вытеснил мысли о том, как хочешь меня, потому что для тебя и твоей семьи наши отношения могли бы стать проблемой. Ты убедил себя, что я просто маленький невинный тонсен, которого даже обнять – лютое извращение. Сам себе создал табу. - О… О-о. Серьезно? - Не веришь – возьми себя за яйца… А потом возьми Хёнсо за шкирку и идите в конвертер возвращать твои воспоминания. - А…то, что ты мне показывал? Где мы были угашенные? И трахались, будучи угашенными? - Было дело. В чем твой вопрос-то? - Мой вопрос – нахуя?! - Ты сам на него и ответил. Мы были угашенные. Весь мой первый курс универа я долбил наркоту. Потом и ты начал. Я не буду врать, ты брал ее у меня, так что это я тебя подсадил, выходит. Только вот дедуля об этом прекрасно знал. И нихуя не сделал, кроме как поил тебя чайком. И вешал на уши все, что ему было выгодно… - То есть ты хочешь сказать, что с ним ты трахался без павы? - Ну почему же. Он свою использовал, причем очень…изобретательно. Да ты сам видел, что показал конвертер, наверное, имеешь представление. А я… Не помню, после какого отката мне так приперло, что я начал использовать его для снятия стресса. Возможно, уже после первого. Так что да, я юзал паву. Мне нужна была чисто физическая разрядка. А до этого всего – до херни с твоим побегом, Профессором, убийством фейкового деда и откатами – мы просто трахались…по взаимному согласию. Вроде как. - «Вроде как»? - Ну по крайней мере, никто никого не принуждал. Я не собираюсь вдаваться в подробности, просто поверь – мы оба этого хотели. Я любил тебя, хён. Но не мог сломать твое табу. И каждый раз юзать паву, чтобы ты дал мне то, чего я хочу, было энергозатратно и…знаешь, это было тупо унизительно. Мозгами я понимал, что дело не во мне, а все равно казалось обидным. И бесило. Бесило, что ты так боишься прикоснуться ко мне, будто от этого реальность схлопнется. А он не боялся. Поэтому я начал с ним спать. Вот так пиздец. Откровения от упыреныша вызывали странные чувства. Хёнджун ни в чем его не обвинял. Хёнджэ знал, как он умеет переводить стрелки, бросать в лицо негатив и выводить на эмоции, да что уж тут – они оба это умели. И с Хёнджуна сталось бы для усиления эффекта, для эдакого нейролингвистического программирования еще и поактерствовать, чтобы вызвать в нем чувства стыда и вины. Не зря он искусный манипулятор с детства. Но сейчас – упыреныш говорил об этом без эмоций, просто преподносил, как данность. И риторика, которую он использовал, абсолютно не меняла ситуации. Хёнджун говорил о табу, обзывал его придурком и презрительно отзывался про отца Хёнджэ и собственного деда. А Хёнджэ…просто принимал это объяснение. Его было легко принять, несмотря на то, какое удивление вызвала эта монотонная тирада. Интересно, как давно они не говорили…вот так? Спокойно и честно, как взрослые люди? Возможно, что никогда. - А почему ты…решил бросить наркоту? – тихо спросил он. - Потому что вознамерился отжать «H-Tech». И мне нужно было трезвое сознание, чтобы придумать более-менее вменяемый план. Изначально я своими заамфетаминенными мозгами надумал забрать компанию просто чтобы насолить деду, хотел отомстить за его ультиматумы. А потом… Посмотрев на все эти мафиозные делишки изнутри, пришел к выводу, что он распоряжается своими огромными ресурсами крайне уёбищно. И я могу лучше. - Ты все еще так считаешь? - Да. - Даже несмотря на то, что остался без союзников? - Разве? Мы с вами пока что на одной стороне. - Вот именно – пока что. Ну окей, мы припрем дедков, разберемся с крысом и его машиной… А дальше? Ты намерен управлять «H-Tech» в одиночку? Или надеешься, что дракончик останется? - Не надеюсь. И вашу кодлу больше вербовать не стану, а то уже перепробовал все способы и пришел к выводу, что вам это не интересно. Да и Хвиён, судя по всему, вознамерился свалить с Тэяном, да? Не склеивается у меня с потенциальными союзниками, пора бросать эти нелепые попытки. Только время трачу. Не переживай, хён. – Хёнджун обманчиво-сладко улыбнулся, снова возвращаясь к привычной роли. – Я придумаю, как мне управлять в одиночку. - Значит, когда ты говорил мне, что тебе не нужна империя, а нужен только я – ты врал? - На тот момент…наверное, нет. Я потратил шесть циклов, чтобы вернуть тебя, хён. Я был в отчаянье, мной владела идея-фикс, я не мог смириться с тем, что все это было зря. Сейчас моя голова отдохнула. И я вспомнил, зачем я все это делал. Расставил приоритеты, как ты и просил. Уж прости, что тебе пришлось снова начать со мной общаться до того, как я перестал косплеить Учиху Саске. Надеюсь, нам не придется…заниматься этим дольше необходимого. - Я думал, тебе тут весело. - Да, мне весело. И я узнал много полезного. Даже за такой короткий срок. Но я рискую своим рассудком. Рискую стать более подверженным эмоциям. Раньше было проще их отключить, потому что люди были для меня открытой книгой, и чужие мысли были чем-то привычным, фоновым. Сейчас – не всегда получается. Сначала я чувствовал себя слепоглухонемым, придя сюда и не слыша вас. А потом меня прорвало моими собственными эмоциями. И мне с трудом удалось это стабилизировать. Чем дольше я тут – тем больше риск. - Я, наоборот, всегда считал, что нужны люди рядом, чтобы держать себя под контролем. – признался Хёнджэ. – Для меня это так работало. Мне казалось, для тебя тоже. Ты ведь каждый раз слетал с катушек, когда меня не оказывалось рядом. И если вся эта хрень про апокалипсис – правда… Сдается мне, ты-то нас к нему и приведешь. – уныло вздохнул он. – Если рядом с тобой не будет сдерживающих факторов, ты можешь опять поехать крышей и наворотить дел, получив власть и ресурсы. - Может быть. – не стал спорить упыреныш. – А может, это будешь ты. Или любой из нам подобных. А может, это будут обычные люди, без суперсил. И знаешь че? Мне похер. Для меня это ничего не меняет. – упыреныш залпом допил чай, встал, сполоснул кружку и свалил с кухни. Хёнджэ попялился ему вслед. Хм. К себе пошел. Не стал будить Джухо. --- - Не получается. - Что? Кев, говори громче! – потребовал Чанмин. - Я не вижу никакого блока, понимаешь? Не вижу вмешательства. Это воспоминание…оно будто таким и должно быть. - Попробуй копнуть. - Пробовал! – Кевин моргнул и снял шлем. – Несколько раз. Тэян в кресле напротив сделал то же самое, спросил: - Все? Получилось? Я ничего нового не увидел… - Голову не давило, когда я искал? – спросил Кевин. – Или…тошнило? - Нет. – удивленно отозвался тот. - Блин, это…странно. Чанмин, а он не мог разрядиться? - Конвертер?! – вылупился Чанмин. – Ты прикалываешься? - Просто…это не сработало. И я не могу накопать. Копаю – а там все то же самое. Какие-то размытые пятна. И Тэян-ши ничего не чувствует, когда я пытаюсь вытащить его воспоминания насильно. То есть, если конвертер работает в своем обычном режиме…значит, он именно так все и запомнил, и никакого ментального вмешательства не было. Они торчали в лабе вчетвером – сам Кевин, Чанмин и братья. Санён отправил их сюда, чтобы вытащить из Тэяна нужное воспоминание, пока остальные готовили стол. Кевин считал, что это правильное решение – во-первых, меньше времени потеряют, а во-вторых, Чанмин не будет беситься, что в лабораторию набилась вся гоп-компашка. Все-таки их лидер был хорошим тайм-менеджером. - Бля. – задумался Чанмин. – Сдается мне, дело в самом воспоминании. Точнее в том, что там фигурирует чувак в маске. Судя по всему, он обладает такими технологиями, которые нам пока и не снились. Мож вернем чела с сувенирного, чтобы проверить? Мы же его вчера отпустили, так и не… - Давай просто посадим в конвертер кого-то, чьи воспоминания уже стирались или переписывались? – предложил Кевин. – Практически любого из нас можно. Если я легко их найду, значит, ты прав, и дело не в конвертере, а в человеке в маске… - Я подойду? – спросил Джухо, стоявший за спинкой кресла, где расположился его брат. – Наверняка Хёнджун что-то мне переписывал. - У тебя есть предположения, что именно? – спросил Кевин. – Чтобы мы быстрее нашли. - …Я…не очень хорошо помню, что произошло после первого покушения на господина Хо. Возможно, это из-за того, что я вырубился от потери крови. Но я помню, что Хёнджун там был. - Что последнее ты помнишь? - Меня догнал Хёнджэ. Выпрыгнул прямо из стены, зацепил. Печень задел. А потом грозился вынуть из меня все остальные органы, если я не скажу, зачем это сделал. Я ответил, что он сам все знает. Я думал, он меня замочит. Но мне было пофиг, я просто физически не смог бы сопротивляться. Я бы не смог ничего ему сделать. А он почему-то медлил. Набежала охрана дедка и наставила на меня пушки. А потом пришел Хёнджун, приложил их павой, и они свалили. Хёнджэ он, кажется, тоже приложил. И я отключился…кажется. Очнулся уже заштопанный. - Почему ты уверен, что Хёнджун что-то переписывал? – уточнил Кевин. - Во-первых, у меня высокий болевой порог. Я до этого ни разу не отрубался от боли или от потери крови. Во времена «Супириор» я несколько раз получал огнестрелы. Да и потом, в «H-Tech». А еще меня…однажды обожгло пирокинезом. На этих словах Тэян вздрогнул. Но Джухо демонстративно не обратил на это внимания, и продолжил: - Во-вторых, я…мне кажется, что я слышал кого-то, когда был в отключке. Раньше, если мне вкалывали наркоз, я все запоминал, хоть и смутно. Обычно со мной сидели Тэ или Донхёк… - Ты думаешь, упыреныш мог сказать тебе что-то важное, пока ты валялся под наркозом? – ухмыльнулся Чанмин. - Кто знает. Если что-то и было, я не то чтобы горю желанием это вспомнить. Просто это первое, что пришло мне в голову. Конечно, он мог использовать свою силу…и в других обстоятельствах. Только вот эти воспоминания – однозначно не то, что я хочу показывать всем. - Всем мы их и не покажем. – тихо заметил Кевин. – Нам надо просто затестить конвертер, чтобы убедиться, что он не сломан. Но, честно говоря, я тоже не хочу…видеть определенные вещи. - Ох, блядь. – тихо выругался Тэян, поспешно выбираясь из кресла. – Садись. Показывай, что надо, я лучше снаружи подожду. - Чего он такой нервный? – спросил Чанмин, когда за Тэяном захлопнулась дверь лабы. Кевин только усмехнулся: - Не бери в голову. Давай начнем. --- Сознание мутное, голова объята жаром, ноющая боль в боку пульсирует горячими толчками. Похоже на его отходняк. Нет, пожалуй, хуже. Отходняк, помноженный на боль от ранения. Странно, раньше наркоз наоборот притуплял ощущения. Почему сейчас так хреново? В последний раз нечто похожее он чувствовал после того пожара. Тогда болела спина – казалось, кожа между лопатками ссохлась и облезла, обнажая окровавленную плоть. Честно говоря, он думал, что сдохнет в тот раз. Компрессы начали приносить облегчение только спустя несколько дней. Как же он тогда был зол на братьев! Обычный огонь не мог принести ему урон. Они видели этот ожог, видели шрам, который остался после заживления. И все равно не хотели принимать очевидное. Может, сейчас урон такой ощутимый из-за того, что его снова ранило чужой силой? Сквозь жар воспаленного сознания прорывается звук шагов – они легкие, тихие, будто к нему пришел некто бестелесный… Мимолетная догадка заставляет его веки дернуться. Если Хёнджэ пришел его добить, он предпочел бы это видеть. На глаза ложится ладонь. Холодная. Это не Хёнджэ – сразу понимает он. Он помнит ощущение от его руки, врезавшейся в живую плоть. Она была горячей. Будто шрапнель. Это не может быть Хёнджэ. Он знает, чья это рука. Он знает этот запах. И… - У тебя температура. Как же ее сбить? …И голос. - Я неправильно делаю уколы?.. Странно. Я иногда ширялся психостимуляторами, думал, приноровился. Кажется, стоит привести кого-нибудь из лаборатории. Только я не могу им доверять после того, что они сделали с испытуемыми. Если я сломаю дедулиных болванов, будет плохо. Его наемники доберутся до тебя. У меня не хватит сил остановить всех. Я и хёна еле как удерживаю. Прости, пожалуйста. Не умирай, хорошо? Он пытается разлепить губы. Надо сказать… Надо пообещать. Что он выживет. - Приходи в себя побыстрее, дракончик-хён. Ты слишком полезен, чтобы валяться в отключке. Если бы Джухо мог – он бы усмехнулся. Хёнджун невозможный цундере. - …Я серьезно, слышишь? – голос становится громче. Это театральное возмущение. Оно всегда казалось милым и забавным. – Если ты помрешь, кто будет мочить моего деда больно и мучительно? Не переживай, в следующий раз я подстрахую тебя получше. И вообще – мы даже ни разу нормально не потрахались. Будь человеком, а? Даю тебе три дня – а потом ты встанешь с кровати, нормально пожрешь и начнешь функционировать… Я тебе даже стейк притащу. Или нельзя жрать стейки в таком состоянии? Тогда это будет отварная говядина. Я погуглю, что надо есть, чтобы печень быстрее восстановилась. Я…даже не знаю, что ты предпочитаешь из еды… А, впрочем, пофиг, я все равно заставлю тебя жрать полезную еду, чтобы ты скорее поправился. Ты нужен мне целым, понимаешь? Джухо пытается открыть глаза. Нет, ну он просто обязан увидеть выражение лица Хёнджуна, когда тот ему выговаривает все это. «Нужен». Надо же. Кажется, ему удается шевельнуть ресницами. Холодная ладонь резко пропадает с лица, зато через секунду он чувствует горячее дыхание. Хёнджун собрался целовать его? Когда он в отключке? - Хён…ты… Джухо чувствует пристальный взгляд, но одно-единственное движение веками отняло все силы. Да и лень шевелиться – все мышцы в теле, вплоть до самой мелкой, кажутся расслабленными. И голова больше не горит. - Показалось… – тяжелый вздох опаляет губы. А потом все исчезает. Кроме голоса – тихого, привычно-безэмоционального. – Зачем я все это говорю? Джухо нравится этот голос. Он предпочел бы слушать его дальше. Ему почему-то становится легче. Так странно. Хёнджун, убивающий людей и манипулирующий чужим доверием, говорит с ним, и ему хочется побыстрее восстановиться. Погрузиться в сон, переждать слабость, дать организму отдых и ресурс. - Я знаю, что ты меня слышишь, хён. Только забудь, когда проснешься. Ладно? Это лишние сантименты, они не помогут. Просто считай, что делаешь это ради братьев. Я не хочу заводить очередного питомца. Мне хватает Джимми и по-собачьи преданного Джэхёни-хёна. Хотя какой из него пес. Он тоже больше на кота похож – дед кормит его мозги своим дерьмом, и хён несется его спасать. Как же бесит. И при этом мне он не может навредить, представляешь? Я поставил ему блок, только в этом не было необходимости – он все равно ни разу не попытался его сломать. Может, научиться ставить блоки на предательство? Интересно, это навредит ему, когда он в очередной раз прикроет дедову задницу или попытается все бросить и сбежать? Наверное, нет. Ему ничего не вредит, он апокалипсис переживет. А мы все сдохнем. Джухо чувствует холодное касание пальцев – на этот раз на запястье. Пальцы ползут выше, останавливаются на правом плече. - На тебе куча шрамов. – Хёнджун гладит кончиками пальцев маленький шрам от пули. – Странно, я не обращал внимания, хотя уже столько раз видел тебя голым. Мне нравится, что ты делаешь все по собственной воле, когда речь о моих хотелках. Это льстит моему самолюбию, и не дает мне загрузиться чувством долга. Оно бы мне только мешало. Выдох обжигает лоб, сухое прикосновение следом оставляет клеймо. Кто же так целует? Он еще не помер! Охота возмутиться. Но его забирает спасительная, целительная темнота. --- В этом воспоминании не было ничего, что боялся увидеть Кевин. Когда он снял шлем и посмотрел в глаза человека в кресле напротив, у него непроизвольно вырвалось: - Я знаю, о чем ты думаешь сейчас. - И о чем же? – помедлив, спросил Джухо. - Ты не хочешь, чтобы он посчитал, что ты…выполняешь долг. Потому что он тоже не любит чувствовать себя должным кому-то. - Не хочу. Но он и не посчитает. Он знает, почему я делаю то, что делаю. Если бы он не знал моих мотивов – ему было бы неинтересно и попросту невыгодно держать меня рядом так долго. И он бы не поручил мне то, что могли сделать те же Санхёк с Донмином. Кевин медленно кивнул: - Ты хорошо понимаешь его. Даже лучше, чем я. - Это странно? – прищурился Джухо. - Нет, это… Ладно, это действительно странно. Потому что верить в чужую эмпатию, сохраняя критическое мышление, когда человек из-за всех сил, причем профессионально, эту эмпатию подавляет – не самое обычное явление. Кажется, даже я, обладая ментальной силой, не способен на это. Будет либо вера, либо критическое мышление. Как же ты это объединил?.. - Ты у меня спрашиваешь? – фыркнул тот. - Кев, я не вдупляю, о чем вы толкуете. – раздраженно заметил Чанмин. – И мне щас похер, честно говоря. Конвертер работает? - Да. – кивнул он. - Я могу идти? – невозмутимо спросил Джухо, покидая кресло. Чанмин открыл дверь лабы, выпуская его. А Кевин продолжил удивленно пялиться ему вслед. - Ты чего? – спросил Чанмин. - Он понимает Хёнджуна. Знает, что он из себя представляет. Знает, что Хёнджун способен предать. Что способен позволить хаосу взять над собой верх, и уничтожить все. И все равно верит в него. – обалдело сказал Кевин. - Он втрескался. - Да не в этом дело. – Кевин покачал головой. – Я тоже люблю Коби-хёна. Но я…мы с ним оба пытаемся оградить друг друга ото всего, что только можно представить. Мы стараемся не доканывать друг друга своей заботой, но оба прекрасно понимаем – случись что, и мы будем ловить пули друг за друга. Это называется доверие. Но мы постоянно забываем о том, что у доверия есть обратная сторона. Потому что нам удобно об этом не думать. - И что это за сторона? – усмехнулся Чанмин. - Страх потери. Он постоянно живет в нас. Спит где-то глубоко и напоминает о себе в критические моменты. А Джухо-ши знает, что Хёнджун может оставить его помирать, как уже сделал однажды. Он знает, что пава Хёнджуна может оказаться сильнее его же воли. Но при этом – обладая критическим мышлением, говорящим ему о том, что Хёнджун не заслужил доверия, – все равно позволяет себе чувствовать. Он не доверяет Хёнджуну. Он просто выбрал довериться его воле, которая может подвести. И он лишь однажды пожалел об этом выборе, не зная правды. А теперь – не жалеет… Просто верит, зная, что может погибнуть. Он не боится потери. Он смирился, что может потерять Хёнджуна, если тот сам так решит. - Ну…он мазохист. - Нет, в том-то и дело. Он просто оказался верным человеком. Как будто изначально втрескался в Хёнджуна потому, что разделяет его ценности. И умудрился интуитивно понять его, вычленить главное. Сначала отделил психуечки и хотелки Хёнджуна от базовых потребностей, а потом просто принял это все, как данность, как целое. И не пытается ничего изменить. - А разве не так оно работает? – нахмурился Чанмин. – Ну это…«любовь». В метафизическом понимании? - Наверное. – задумался Кевин. – Только он ведь не ждет взаимности. И не просит. Он просто решил, что будет любить Хёнджуна, и ему пофиг, что по этому поводу думает сам Хёнджун. Кстати…а ты не замечал, что Хёнджун с Хёнджэ-хёном очень похожи? - В смысле? Ну то есть…да, они похожи, потому что они росли вместе по факту. Много общих интересов, воспоминаний… - Да не только. Вспомни, как вел себя Хёнджэ-хён с тех пор, как пришел к нам. Он так легко вписался в нашу компанию благодаря своему характеру, шуткам и прочему. Ты не думаешь, что Хёнджун вписался бы точно также, не будь у нас общего негативного бэкграунда? - К чему ты ведешь? - К тому, что у нас в кодле куча прибитых на голову покемонов, которые постоянно срутся, но при этом умудряются уживаться друг с другом и ценят друг друга. Мы все эмоциональны. Даже ты, когда речь заходит о важном, приоритетном, готов остальным глотки перегрызть. - Например, когда речь про делишки очкастого мудака? – понимающе кивнул Чанмин. – Или мои приблуды? - Ага. Понимаешь, ни один из нас не умеет быть рациональным на постоянку. Все мы умеем включать мозги, когда надо. Даже младшие. Но чтобы достичь какой-то глобальной цели, нам приходится либо ощутить коллективную тревогу за свои шкурки, либо очень сильно этого захотеть и достигать через пень-колоду, ошибаясь и совершая бесконечные тупняки. - И? - И я думаю, что Хёнджуну было бы намного проще достичь своей цели, не отвлекаясь на рационализаторство. Поручив эту функцию кому-то другому. Имеющему критическое мышление, умеющему контролировать эмоции, когда это важно. Кому-то, кто не сломается от проигрышей, как он сам. Ему нужно просто…почувствовать доверие? Точнее – признаться самому себе, что он способен доверять. Тогда ему не будут мешать собственные эмоции, и не придется их постоянно подавлять, рискуя в любой момент бомбануть и съехать с катушек. - Я понял, Кев, ты решил побыть свахой для своего младшего братца и его любовничка. - Коби-хён как-то сказал, что из меня вышла бы хорошая сваха. – хихикнул он. - Чанхи тоже об этом говорит. И даже предлагает монетизировать. - Ну нафиг. – фыркнул он. – И вообще эти двое сами разберутся. Я уверен, что… Смартфон Чанмина бздыкнул на столе, прерывая ход его рассуждений. - Хён зовет вниз. – сказал Чанмин, поднимаясь и хватая планшет. – Не грузись вопросами устройства личной жизни упыреныша, Кев. Идем жрать и смотреть веселый фильмец про апокалипсис. Кевин усмехнулся про себя. Кажется, Ёнхун тоже обладает недюжинным критическим мышлением и непоколебимой верой. Иначе уже прибил бы Чанмина и Чанхи за их цинизм. --- Стол едва вмещал такую большую компашку. Вчера они перекусывали наскоряк, раскидав рамён и закуски по пластиковым мискам, чтобы не мыть посуду. Сегодня, кажется, в кои-то веки выспался Чанхи, потому что сервировка была уже «приличная». Метаморф специально загонял молодняк накрыть нормальный стол, хотя так и не поспавший из-за своих прыжков Сону едва не плакал. Эрик впихивал поздний завтрак в своего бойфренда, ласково-ворчливо приговаривая что-то типа «а вдруг апокалипсис уже завтра, а ты не пожрамши, я не хочу подыхать в объятиях дрища позорного». Такими темпами уровень заботливости пездюшачьей парочки по отношению друг к другу вырастет до уровня Коби и Кева. Вообще-то, не считая Сону, все выглядели каким-то…бодрыми? Или скорее отдохнувшими? Хёнджэ с Джуёном вчера легли позже всех из-за того, что взяли на себя расселение гостей. Отрубились без задних ног, да так и продрыхли до полудня. Удивительно, что после вчерашнего – или, точнее сегодняшнего – кто-то вообще уснул. Апокалипсис. Они так привыкли к пиздецу, что наработали стрессоустойчивость? И ладно бы только они. Да и с братцами-гавриками все понятно, они, должно быть, устали за последний месяц, как две псины. Но почему троица из Сеула такая спокойная? Хвиён улыбался точно так же, как вчера. Хёнгу шутил шутки и проявлял свою общительную открытую натуру на полную катушку. Хонсок, кажется, вообще подружился с Чанхи после вчерашней драматичной «путаницы» и совместной готовки. Да что там. Сам Хёнджэ поговорил – нормально поговорил! – с Хёнджуном. И Санён сегодня не орет. Идиллия, ебать. - Я так понял, воспоминание про чувака в маске не вытащили, да? – спросил босс, когда все немного заморили червячка. Чанмин молча кивнул. - И сигнала из дома мистера Го не поступало? Чанмин снова кивнул. - И ты никак не продвинулся в своем расследовании? - Ну почему же. – наконец, соизволил ответить Чанмин. – Отсутствие информации – это тоже информация. - У тебя тоже ощущение затишья перед бурей? – понятливо прищурился Санён. - Есть немного. Только меня это не тревожит. Знаете, почему? Если это реально затишье – скоро все разрешится. Так что я даже по-своему хочу этого. - И что, ни одной новой теории за ночь не… - Появились. Парочка. И сегодня утром тоже. - Рассказывай тогда, чего ждешь? - Лучше попозже, когда изучим всю инфу. А сейчас – краткое саммари. Профессор строит какую-то машину, вполне вероятно, что это машина времени. Чтобы убедиться, надо всем вместе глянуть сон этого парнишки. Возможно, я пойму. Но даже если это и не она – это явно что-то опасное. И нам нужно будет… - Предотвратить апокалипсис? – прошептал Хёнгу. - Ну чего ж ты такой впечатлительный, а. – проворчал Чанмин. – Судя по краткому описанию, которое дал упыреныш, апокалипсис уже будет близко к тому моменту, как Профессор воспользуется машиной. Так что пока, я думаю, – нам надо уничтожить машину. Но сначала… - Чанмин… – протянул Хёнджэ, перебивая его. – Слушай, а если твой этот принцип самосогласованности… - Не мой, а Новикова. - Окей. Так вот, если принцип все-таки рабочий, не означает ли это, что мы, придя раздестроить его машину, сами же и запустим апокалипсис? Как в «Терминаторе»? - Может быть. – ухмыльнулся Чанмин. – Только вот есть целых два жирных «но». Первое – если принцип Новикова работает, мы его один хрен не предотвратим. Любое наше действие или бездействие даст одинаковый результат. И случится то будущее, которое увидел пацан во сне… - И ты после этого все еще предпочитаешь не верить в альтернативные варианты? – усмехнулся упыреныш. – По-моему, это намного гуманнее. - Где Чанмин, и где гуманизм. – фыркнул Чанхи. - Собственно, второе. – невозмутимо продолжил Чанмин. – Если это будущее все-таки наступит – нам придется выбирать: сдохнуть вместе со всем миром или попытаться выжить самим. Что вы скажете на это, гуманисты? - А разве…нельзя попытаться спасти всех? – спросил Хвиён. – Ну или хотя бы максимум? - Да можно, конечно. – кивнул Чанмин. – Только вот кого мы спасем, если сдохнем сами? - И что ты предлагаешь? – зевнул Санён. - Сначала глянем сон. – Чанмин кивнул на свой планшет, подключенный к экрану домашнего кинотеатра. – Надо определить, что это за машина, плюс – на какой стадии этот самый апокалипсис. Чтобы понять, имеет ли смысл вообще рыпаться. - Ты… – начал Санён. - Хён, не ты ли говорил, что мы – первый приоритет для тебя? – прищурился Чанмин. – Я понимаю, что озвучиваю не самые приятные истины. Но мы тут все…ну или почти все отличаемся серой моралью. Эта сладкая парочка… – он кивнул на Хонсока и Хёнгу. – …еще вчера готова была валить из страны, чтобы не попасть под горячую руку всяких мамкиных скрепышей. То же самое касается и братцев-кроликов. - Мы не уедем без Донхёка. – напомнил Тэян. – И мы до сих пор не нашли его, если ты забыл. - Я помню. В случае, если мы придем к выводу, что вмешиваться в этот потенциальный апокалипсис – опасно, лучше нам будет в первую очередь поискать того же Донхёка. Или, например, пассию Ханёна. - То есть, – медленно произнес Санён, – ты предлагаешь в первую очередь спасти…обезопасить тех, кто нам близок? - Ага. Если поймем, что скоро начнется – надо сначала вытащить из страны наши семьи и друзей. К счастью, среди нас есть те, у кого все близкие за границей. Значит, мы имеем больше шансов помочь друг другу с этим. - Офигеть. – произнес Ёнхун. – Чанмин-и…ты…я люблю тебя. – и шмыгнул носом. Санён вздохнул: - Это все круто, только… - Хён, но он ведь предлагает очень рациональное решение! – вмешался Чанхи. – Если апокалипсис близко – то он начнется отсюда. Концентрация людей с павами в нашей стране самая высокая, да и Профессор с твоим дедом не зря фигурируют во сне, а значит, эпицентр апокалипсиса стопудово будет здесь. Сначала вытаскиваем своих, а потом возвращаемся и боремся. Если эта борьба вообще имеет смысл. И разрушим машину, чтобы не дать Профессору уничтожить нас на корню, глядишь, больше народу спасем. Разве это неправильно? - Да все правильно, только… - Только я все еще пиздец как хочу забрать «H-Tech», а близких у меня нет ни здесь, ни там. – усмехнулся Хёнджун. – И долбаный апокалипсис не вписывается в мои планы от слова совсем. - Упыреныш, это, конечно, круто, что ты такой амбициозный, – заметил Хёнджэ, – но слушай Чанмина внимательнее, а? Если так получится, что апокалипсис предотвратить невозможно – все, что нам остается, это положить болт на свои планы. Послать к черту нашу личную борьбу с дедками, и просто сделать все, чтобы выжить. А потом, когда все закончится, если мы хоть кого-то спасем – уже строить новые планы. - Вот уж от кого, а от тебя не ожидал такого фатализма. – фыркнул Хёнджун. – Особенно после того, как ты почувствовал вкус к жизни, отказавшись плыть по течению. Расслабьте булки, товарищи. Это всего лишь будет означать, что наши дорожки на этом моменте расходятся. Мешать вам я не буду. А вы не станете мешать мне. - Я только утром говорил о том, что получив «H-Tech» в свои руки, ты рискуешь слететь с катушек, если будешь один. – Хёнджэ тянуло сделать фейспалм. - И почему ты так уверен в своей правоте? - Потому что это происходит каждый гребаный раз, когда что-то идет не так, как ты хочешь. - Раньше происходило. – поправил упыреныш. – Только шесть циклов и пребывание в этой веселой кодле, знаешь ли, повлияло на меня ровным счетом наоборот. Неслабо научило фатализму. Когда я вернулся в Сеул после своей поездки по Европе и обнаружил, что «H-Tech» захвачен дедом, я думал только о том, как я устал от невозможности управлять хаосом. И о том, что лучший вариант для меня – жить по инерции, позволив хаосу управлять мной. А сейчас я, кажется, вывел для себя идеальную формулу бытия. Я не стану париться из-за невозможности изменить то, что предопределено, если таковое существует. Я просто сделаю все, что должен. И если не получится – я хотя бы помру с чистой совестью. Видишь, как все просто? Сделай или умри. - Значит, ты считаешь, что забрать империю важнее, чем попытаться спасти как можно больше народу? – нахмурился Хёнджэ. – А кто там хотел сделать мир лучше? - Да, я считаю, что это важнее. Потому что «как можно больше» – не равно лучше. Уж извините за мой негуманный взгляд на жизнь. Но лучше выживет жалкая горстка, которой я, имея на руках ресурсы, смогу качественно облегчить жизнь…чем произойдет «щелчок Таноса», и все окажутся в условиях, когда единственная цель – хоть как-то существовать. - Я не удивлен. – подал голос Хонсок. – Ты тоже из тех, кто считает, что может решать, да? Ты считаешь, что имеешь право выбирать – кому жить, а кому умереть? - Ты сам-то слышишь, что несешь, мистер Фантастик? – прифигел Хёнджун. – Это вы тут как раз решаете, кого спасти в первую очередь! Я вообще ничего не хочу решать за других. Я намерен сделать, что могу. Сделать максимум. А я считаю, что получив «H-Tech», сделаю намного больше, чем спасая шкурки ваших близких, с чем вы прекрасно справитесь и без меня! И вообще, кто собирался свалить из страны, спиздив чужой бабос и поставив в приоритет собственную безопасность? Я хотя бы готов рискнуть и сдохнуть. А ты – нет. - Пока это не переросло в идеологические срачки, давайте просто посмотрим видео. – проворчал Санён. – А то, знаете ли, «H-Tech» вообще к тому моменту может быть уничтожен, не зря же ты видел какую-то другую лабу. - Хён прав. – сказал Чанмин. – Сначала – анализ, потом решение. К тому же у нас еще дневник… не знаю, как вам, а мне не терпится его прочесть. - Ты хочешь сказать, что до сих пор не сунул в него нос? – ухмыльнулся Санён. - Я собирался. Но Чанхи его спиздил и спрятал. - Там было написано – «читать всем вместе»! – возмущенно заявил Чанхи. - Мож этот типок просто хочет, чтобы мы пересрались. – предположил упыреныш. - Ой, как будто ты сам не пытаешься идти против мнения большинства. – фыркнул Хёнджэ. - А идти против мнения большинства – это залог срача? Я так-то думал, что в вашей анархической кодле истина всегда рождается посредством споров. - Да вашу ма-а-ать!!! – простонал Санён. – Ну сколько можно, чем больше народу – тем пизже токсиков! Мне надо громко поорать или мы, наконец, посмотрим этот сраный апокалипсис?! - С нашей кодлой он вряд ли будет другим. – кисло усмехнулся Чанмин, запуская видео.