V. Mortem

Катя уснула на стуле, держа руку Коли. Отец сидел с закрытыми глазами в кресле у окна и старался себя успокоить. Коля проснулся с дикой слабостью, чувствуя, что уже не может и не хочет находиться здесь. Почувствовал чью-то ладонь в своей. Её холодная ладонь его освежала. Он пошевелился; Катя подняла голову: - Привет. Уставший вид девушки расстраивал Колю. - Аа, Катюш, - хрипловатый голос напугал самого парня. Но он всё же улыбнулся, но улыбка больше походила на страдальческую. Тяжелая пауза напрягала обоих: Катя не знала, что сказать, а Коле не хотелось ничего. Он бы сейчас всё отдал, лишь бы с ним рядом не было никого – даже самых родных. - Кать, а сходи за водой, - слабо выговорил Коля. Она потянулась к тумбочке, где стоял стакан с водой. - Катюш, ты сходи, пожалуйста. Она вышла, понимая, что он специально так сказал, чтобы поговорить с отцом. - Пап, - начал Коля, когда они остались одни, - прости меня. Отец стоя возле парня, машинально крепко сжал его ладонь. Услышав слабый голос своего сына, в горле застрял неприятный колючий ком, стиснул зубы, чтобы не заплакать. Но сдержать их не получилось. Он не смог ничего ответить ему, только слушал, что говорит ему Коля. - … по-дурацки вёл себя. Улыбнулся своим словами, вспомнив, что отец говорил так. - Сейчас только понимаю, что это так глупо было всё. Коля замолчал, пытаясь унять разрастающуюся боль в теле. - Сынок, прости меня, - еле выговорил отец. Он закрыл глаза одной ладонью, его плечи затряслись. Коля напрягся, сжал свои ладони в кулаки, но это была слабая попытка. Непроизвольно потекли слёзы. Отец попытался взять себя в руки, перестал плакать, вытер мокрое лицо платком. - Пап, я знаю, что я вел себя некрасиво, что поздно сейчас прощения просить. Я не злюсь на тебя. Честно, - последнее прозвучало по-детски наивно. - Не хочу уходить так, чтобы вы думали, что я не простил вас. Мужчина вновь заплакал, положив ладонь на лоб сына, и провел по волосам несколько раз. Коля, обессиленный заснул. Немного успокоившись, стоя возле окна, мужчина вышел из палаты: находиться там было трудно. В дверях столкнулся с Катей. - Коля? – со страхом в глазах спросила девушка. - Он заснул. Пойдем, посидим, Катюш. Они долго молчали, сидя на кушетке возле окна в конце коридора. Вдали показалась знакомая фигура. Катя узнала Татьяну Васильевну. Вчера они с ней разговаривали по телефону, и настроение Кати ей не понравилось. Женщина переживала за Колю, как за своего сына. От знакомой ситуации чета Сидорчиков мирилась тяжело. Татьяна Васильевна сдерживала себя, а вот Пал Палыч остро переживал будущую потерю. На работе взял отпуск, так как работа ему не помогал отвлечься. - Ну, как там Коля? Тревожный взгляд женщины заставил переживать Катю. Белоусова сказала, что он спит и разревелась. - Татьяна Васильевна… - она обняла женщину, тихо всхлипнула. Сидорчик бросила взгляд на мужчину. Ей не хотелось бы переживать всю эту боль заново. Не так много времени прошло после смерти их сына. Мужу она не сказала, что идёт к Коле, а то и он бы сорвался. Она уговорила девушку выйти на улицу подышать воздухом. - Татьяна Васильевна… что мне делать? – с надеждой спросила она, словно женщина могла дать ей верный совет. Женщина, стараясь казаться сдержанной, смогла лишь слегка притянуть её к себе и приобнять. Что говорить она не знала. Смахнула набежавшие слёзы. - Когда сын уходил, тоже было такое, - тихо говорила она. – До конца не хотелось отпускать, не верилось. Такая, знаешь, надежда была, что вот он поправится и все как раньше будет. Каждый день приходили к нему, а потом почти не уходили. Паша не выдерживал и на работу сбегал. Артём больше нас переживал, что нас одних оставляет… Катя шмыгнула, вытерла слёзы со щёк. - … Однажды захожу к нему, а он пишет что-то. Таким почерком кривым, потому что сил не было. Татьяна Васильевна затихла. - И что писал? - Тогда не дал взглянуть. А потом, когда уже… под подушкой нашли это письмо. Я сразу и прочитать не смогла его, а Паша его только через два месяца прочитал. Тёма такой мальчик был… всегда переживал за нас, - женщина улыбнулась. – Говорил нам, что если он женится, то как мы без него будем. Ну, так, знаешь, по-доброму. И в письме написал об этом тоже, только уже совсем другое имел в виду. А еще написал, что жалеет, что внуков нам не оставил. Сидорчик шмыгнула, потянулась к сумочке, чтобы взять салфетку. Телефон Кати пикнул: пришло сообщение со смайликом от Коли. - Коля проснулся. Я пойду. Полторы недели спустя Катя держала ледяную ладонь Коли в своих. Ожидание смерти близкого человека выпотрошили все чувства и эмоции девушки. Она просто ждала участи своего парня, не думая о том, что будет после. - Катя, - услышала слабый голос девушка. Катя встала с табуретки и машинально сжала ладонь Коли. - Что, Коль? - Катюш… А папа где? -Я здесь, сынок, - Берг-старший подошел к койке. Коля попытался улыбнуться, но у него не получилось. Показалось, что сознание его прояснилось, но всего лишь на несколько секунд. Он осознанно посмотрел на Катю и своего отца, улыбнулся, и тут же взгляд снова погас; закрыл глаза, через несколько секунд послышался монотонный писк, и на мониторе поползла прямая ниточка. - Коля? – испуганно произнесла Катя. Анатолий Иванович закрыл глаза одной ладонью, второй держа ладонь сына; плечи его стали вздрагивать. - Коля?! –громче произнесла девушка. – Помогите кто-нибудь! – вскрикнула она. Высвободила свою руку и бросилась к двери и крикнула в коридор, вновь зовя на помощь. Прибежали врач и медсестра, но попыток предпринимать не стали. - Что вы стоите? Сделайте что-нибудь! Помогите ему! Доктор что-то хотел ей объяснить, но в палату вошел Женя и обнял Катю. - Сделайте что-нибудь, - всхлипнула Катя в последней надежде, уткнувшись в плечо другу. - Кать, давай выйдем, - тихо шепнул ей Давыдов. Девушка его не слышала, а просто подалась его действиям, когда он направился к выходу. В коридоре она долго не могла успокоиться, тихо всхлипывая. Она понимала, что произошло в этот момент, но не хотела в это верить. Вскоре подошли Сидорчик и Татьяна Васильевна. Пал Палыч всё понял без слов, только тихо выдавил из себя «не успели» и сел на кушетку возле палаты и заплакал. Супруга опустилась рядом с ним и осторожно гладила по плечу, успокаивая его. Сердце её разрывалось втройне: за мужа, за Катю и за Колю; но слёз у неё не было. Катя вновь встала, хотела войти в палату, но Давыдов мягко сказал: - Кать, не надо. Останься здесь. Девушка внимательно взглянула на друга и послушалась его, Татьяна Васильевна сделала это вместо Кати. Она подошла к Анатолию Ивановичу, который стоял возле окна, без стеснения положила свою ладонь на левое плечо и принесла соболезнования, на что мужчина кивнул и вновь заплакал, вытирая свои мокрые глаза платком. Сидорчик подошла к койке и дотронулась до щеки Коли; наконец, показались слёзы на глазах, она что-то прошептала, шмыгнула носом и быстрее вышла из палаты. Не думала она, что всё это окажется для нее слишком болезненным. Женщина села с мужем рядом, судорожно выдохнула и прижалась щекой к плечу к нему. Зия шёл быстро, словно боясь, что не успеет. Женя, увидев друга, встал. - Не успел? – тихо спросил Искандеров. Вместо ответа Женя поджал губы. - А где Илья Борисович? Зия кивнул в сторону выхода: - Идёт. Ремезов показался через пару секунд. Конечно же, он понял все без слов. Попытался скрыть свою дрожь в пальцах, сжав до боли их в кулак и стиснув зубы. Не знал куда себя деть: то ли подойти к Кате, которая то умолкала от слёз и смотрела в одну точку, то вновь начинала всхлипывать, то ли успокоить своего старшего коллегу, то ли войти в палату к Бергу. Выбрал. Сел на кушетку с Сидорчиками. - Не успел… Не успел я, Илья, - дрожащим голосом сказал Пал Палыч. – Я снова не успел… Он тихо заплакал, закрыв глаза ладонями. Ремезов тяжело выдохнул, сглотнув тяжелый ком в горле. Говорить ему не хотелось вовсе. Это была его личная трагедия, как и личная трагедия каждого, кто был сейчас рядом с ним. Из палаты вышел Анатолий Иванович, оглядел всех присутствующих, и без слов направился к выходу. Ремезов всё же решился, встал и вошёл в палату. Увидев Колю, остановился в дверях и дальше проходить не стал; вновь сжал свои кулаки, вытер накатившие слёзы. Он ушёл быстро, не желая находиться в мрачном месте. За ним через некоторое время ушёл и Зия. *** Катя положила голову на плечо Жене, пустыми глазами глядя в одну точку. - Жень, останься, пожалуйста. Я не могу одна находиться здесь. Давыдов сцепил пальцы их ладоней в замок. Молча сидели долго. - Что мне теперь делать, а? Катя скорее задавала вопрос в пустоту, но Женя слегка пожал плечами. - Надо держаться. Если хочешь, я могу остаться столько сколько нужно. - А Аня как же? Давыдов, словно виноватый выдохнул. - Не сложилось у нас как-то? Поторопились мы. - Жень, не оставляй меня здесь одну. Давыдов повернул голову к Кате, долго смотрел ей в глаза, вспоминая слова Коли. В мыслях ругал себя, что раньше не осмелился сказать о своих чувствах и теперь ему приходится наблюдать за болью любимого человека.