***
Это заставило вздрогнуть и прийти в себя. Неизвестный человек. Не контрабандист – всех согильдийцев она в лицо знала. И вряд-ли вообще из Поэны – ни одежд, ни значков гильдии на нём нет. Мироходец? Маловероятно... Что ему тогда за стенами делать? А зачем он помог ей? ...Нечисть. Нечисть, которая не помогла ей, а расправилась с конкурентами. Невероятно сильная нечисть, умеющая сражаться получше неё и которая зачем-то отвлекала монстров на себя вместе того, чтобы подождать, пока они ранят контрабандистку. Хотя, может, у него аллергия какая-то? Ладно, глупо звучит. Тем не менее, надо выкручиваться из ситуации. Существо перед ней похоже на человека, поэтому, скорее всего, это инкуб. Странный, возможно, даже разумный инкуб, что очень плохо. Если разумный, то поймёт её речь. Нет – тогда остаётся надеяться, что его спугнёт тон голоса. Была не была. ...Сработало. Как только контрабандистка начала говорить, назвав его инкубом, лёгкая улыбка на лице нечисти пропала, а сам он напрягся и продолжал стоять неподвижно, смотря на неё. Ну, скорее всего. От чего-то его глаза были скрыты солнцезащитными очками. Вот дурной. Зато фонарь прихватить, чтобы видно было – это да, это мы можем. Впрочем, не ей судить. Главное, что он нападать не стал. Хоть и странно. Даже показалось, что этот инкуб выкрикнул вслед «пожалуйста». Вот же ж. Так выдохлась, что уже звуки мерещатся. Тем не менее, девушка оглядывалась – он остался на месте и что-то делал с трупами тварей. Фу, мерзость. А с них ведь можно было что-то продать...***
Грубо. Но надежда умирает последней. Надежда на то, что здесь есть люди, которые не узнают в нём демона и примут. Но...если узнал один человек, то узнают и все? Но откуда? Единственный оставшийся внешний признак скрыт от чужих глаз, а ещё один – давно утерян. Он ведь похож на человека, разве нет? Или, может, люди здесь чувствуют его сущность? Тогда дело плохо... Но пока что надо позаботиться о себе. Силы иссякают. Отрубив конечность одной из тварей, инкуб поднял её над головой и тёмно-синяя кровь стала стекать на язык. Вязкая, липкая, мерзкая на вкус, так ещё и холодная... Не то, что человеческая. Но другого варианта нет. Остаётся довольствоваться малым. Ещё один минус заключался в том, что эта кровь почти не утоляла энергетический голод и требовалась в больших количествах, поэтому противный привкус ещё долго будет чувствоваться в горле... Тем не менее, выпив почти всё, что добыл, парень пошёл в ту сторону, в которую направилась охотница. Ну, а что? Интересно ведь, есть ли тут цивилизация. И, как оказалось, да. Ещё как есть. Не слишком долго пришлось идти, как уже и стены впереди замаячили. Правда, долгое время их не удавалось отличить от местной флоры. Но это не столь важно. Вот только пускать в город инкуба не собирались. Так и обозвали, сказав проваливать. А что ему остаётся? Пошёл назад...***
Ну, справедливости ради, стоит сказать, что был в этом мире человек, зовущий его не инкубом. Галлюцинацией. М-да, не шибко лучше, но, по крайней мере, старика можно переубедить. А какая удача, что рядом проходила группа охотников, которая решила спуститься в его пещеру и проверить, есть ли он здесь. Конечно, сначала Лололошка немного испугался и зажался в угол, а когда четыре меча и пары глаз направились на него – отошёл ближе к центру, дабы иметь больше пространства в случае, если придётся обороняться. Правда, у незнакомцев произошёл небольшой конфликт – та девушка, которую парень спас в прошлый раз, начала отговаривать своих людей, которые были настроены более агрессивно. А самое интересное произошло после слов ликантропа о том, что они принесут голову инкуба какому-то...Шраму. Сразу в голове всплыл образ из мультфильма. Какого хрена он вообще это помнит? Не важно. Важно то, что...люди и волк перед ним собираются атаковать. А это значит, что когда они нападут, нечисть будет иметь полное право убить их и никакая совесть ничего ему не скажет. И тогда можно будет приглушить тот привкус насыщенной человеческой кровью, которой ему ещё на очень долгое время будет хватать. Ухмылка сама собой возникла на лице, а пальцы ловко выхватили меч из-за спины, тут же становясь так, чтобы и отбиться можно было, и ударить. – Ну, давайте подерёмся! – с какой-то даже радостью внезапно заговорил доселе лишь молчавший юноша. Глаза прищурились, зубы оскалились. И уже тише он довольно протянул: – Я тоже люблю трофеи... Ох, эта речь хорошенько напугала присутствующих. Ещё секунда, ещё две и столь желанный вкус оказался бы на губах, скатывался бы по горлу и отдавал бы теплом внутри. Казалось, что инкуб уже ощущает прилив сил и энергию, растекающуюся по венам, бушующую потом в нём ещё не один месяц. Но это были лишь мечты, которые воплотить в жизнь не дал старческий голос позади охотников. Мужчина остановил их очень вовремя. Возможно, к счастью, возможно, к сожалению. Но остановил. Лололошка тут же спрятал меч и снова стал ровно, одной рукой держа фонарь, а вторую спрятав в карман. Будто это и не он только что собирался убить людей перед ним, уже мечтая о насыщении.***
Какого хрена? Вновь этот мальчишка, который то зажимается в угол при виде четырёх вооружённых контрабандистов, то вдруг оказывается говорящим и напрямую угрожает. Нет. Не угрожает. Ставит перед фактом того, что готов к сражению и даже рад, что такая возможность подвернулась. Тон голоса, улыбка... И даже показалось, что из-под тёмных стёкол сверкают глаза. Будто он только и видел, как расправляется с ними. От такой самоуверенности и резкой смены настроя Ашра на мгновение подумала, что лучше давать дёру отсюда – казалось, что нечисти не составит труда справиться с ними. А нечисть ли он, раз говорит? На самом деле, сейчас больше волновало то, что в прошлый раз, видимо, он действительно помог ей из добрых побуждений, а не из злых умыслов. А сейчас хорошо видно, что он намеревается перерезать тут всех. Это пугало. И только Хулио хотел с рыком броситься на врага, а тот, в свою очередь, лишь шире и безумнее улыбнулся, отдаляясь телом назад и явно готовясь к рывку, как вдруг послышался грозный голос сзади. Эо. Пришёл, как нельзя вовремя. И слава Времени. Незаметно для всех, девушка облегчённо выдохнула и посмотрела на инкуба. А тот сразу успокоился, вновь выглядя так, как и вчера – спокойный, странный малый, который носит фонарь вместо того, чтобы снять свои очки. Но больше всего всех удивили слова гаранта. Этот чёртов парнишка оказался племянником старика! Верилось слабо, но если так оно и есть – то, о, Время, это надо же додуматься принять человека за инкуба только потому что он жил за стенами! Хотя, если он племянник Эо, то почему тот не провёл его в город? Это уже не её дело. Даже если гарант врёт, то он точно не стал бы прикрывать какого-то монстра. Говорящий, разумный... Точно мироходец. А как и почему он живёт за стенами, зачем он нужен старику – уже другой вопрос, который группу контрабандистов волновать не должен. Любопытство – опасная штука. На том и разошлись***
Эрессия была настоящим подарком от сил всевышних. Ежедневно питаться большими порциями мерзкой, холодной крови пустотных тварей было просто невыносимо. И, наконец-то, открылся путь в мир, полный обычных животных. Их кровь всё ещё не была столь хороша, как человеческая, но охарактеризовать можно было, как неплохую, приемлемую для постоянной подпитки. Да, здесь инкуб начинал сходить с ума, но после посещения этого мира казался здоровее и энергичнее, позитивнее. А знавшие о проблеме лишь дивились этому. К общему удивлению и не смотря на незадавшееся знакомство, Лололошка не то, что стал другом для Ашры – он стал тем другом, которому она могла действительно довериться. Молчать юноша умел не хуже, чем сражаться, поэтому секреты и собственные переживания ему можно было доверить. Поддержать мог в трудный момент, защитить от сильного противника. Да и в целом был хорошим парнем – всего за месяц-другой стал одним из уважаемых людей в Поэне и лишь продолжает поднимать свою репутацию честным трудом. Удивительный мальчишка. И как такого добряка в Междумирье занесло? А. Точно. Видомния. Он сбежал оттуда. С одной стороны – свершил что-то чуть ли не невозможное, за что ему отдельный грамм уважения. С другой – а что, собственно, он такого сделал, что оказался в страшнейшей тюрьме мультивселенной? Не верилось, что такой отзывчивый и доброжелательный мироходец был или является настолько плохим. И что самое интересное – не помнил же. Возможно, в этом и кроется ответ. Он потерял память и изменился. Звучит правдоподобно. Даже возможно, что так оно и есть. Ну, прошлое – в прошлом, а сейчас этот странный, но хороший друг по своей глупости оказался узником Эрессии, где сходит с ума, что, на самом деле, волновало главу его группы сильнее, чем его самого. И это не удивительно. В конце концов, как раз из-за наплевательского отношения к своему здоровью он и оказался в такой ситуации. Идиот. И сейчас Ашра, наконец-то освободившись, идёт проведать своего товарища. Он будет рад увидеть её. Она знает это. Она чувствовала, как он радовался, когда она связалась с ним по червефону. Оказывается, это устройство умеет ещё и эмоции передавать. Чудно. И вот, шаг в портал и контрабандистка оказывается под солнцем приветливой Эрессии. Тут же её встречает шелест листвы, травы, журчание реки и...чей-то кряхтящий рык. Неужто этот парень даже сейчас нашёл, с кем подраться? Пока вокруг, по его словам, тени гуляют, с толку сбивают? И как он ещё жив? Любимчик божий, не иначе. Уже представляя, как юноша будет оправдываться тому, что опять себя не жалеет, девушка заходит за дом и видит следующее: её друг сидит на коленях перед трупом какого-то крупного животного и...набирает его кровь в склянки. Лишь один вопрос – «зачем?». А он лишь продолжает... Сколько там уже наполненных колб стоит? – Лололошка..? – неуверенно произносит Ашра. А тот испуганно вздрагивает, роняя очередную, наполовину полную склянку. Но она и так находится в паре сантиметров над землёй, от чего не разбилась и, благодаря форме, вылилось не сильно много крови. Тёмные стёкла устремились на подругу, а сам инкуб сидит неподвижно, то ли думая, что сказать, то ли дожидаясь продолжения фразы. – Что...что ты делаешь? – наконец-то слышится вопрос. И вновь тишина. – Я... – протягивает парень, не зная, что сказать и как оправдаться. Переводит взгляд вновь на труп. На лежащие рядом пузырьки с кровью. Внезапно в голову приходит идея. – ...Моему знакомому это надо. Он относительно недавно в Поэне был. – Что же это за знакомый у тебя такой? – недоверчиво спрашивает контрабандистка. Даже с её профессией это выглядело...странно, от чего она поморщилась. – Багрянник, – уже более уверено отвечает он, мысленно извиняясь перед другом. – Задолжал ему немного. – ...Тот багрянник, который недавно по Поэне ходил? – удивлённо уточняет Ашра, получая кивок. – Где же ты таких знакомых находишь... – Не знаю. Мы познакомились ещё до моего попадания в...Видомнию, выходит. Я не помню, но он явно мне не враг. Он хороший, – уже успокоившись, юноша продолжил наполнять склянки, – правда. – ...Хорошо, как скажешь.***
И всё же, этот случай ещё долгое время не давал ей покоя. Казалось, что согильдиец что-то скрывает и лишь удобно прикрылся другом, хотя и мог возникнуть вопрос «С чего бы это багряннику понадобилась кровь какого-то животного?». И он возник. Но не был озвучен. Да и...кто знает этих существ. Вдруг кровь того зверя действительно ценная? А если это всё таки прикрытие, то у юноши должны были быть причины, чтобы скрыть истинные мотивы. Дружба строится на доверии. А доверие – на уважение. И, уважая человека, она не станет лезть не в своё дело и не в свои секреты. Захочет – сам расскажет. Да и ей ли жаловаться? Она стала первой, кому он показал своё личное карманное измерение. Если не единственной, кому он вообще планировал рассказать – было видно, что Фран и Седрик узнали как-то иначе, не из его уст. Доверил такую тайну. И она не имеет права упрекать его в том, что он не хочет рассказывать секрет пострашнее. Мало ли, в чём на самом деле суть. Хотя и настораживало после подобных заскоков со стороны Эо. Но нет. Не стоит их сравнивать. К слову, раскрытие тайн...Эбардо и стало тем, что заставило забыть о случае с кровью. Это сильно ударило по всем. И больше всего по Лололошке. Вопреки всему, он до последнего продолжал верить старику. Хотел верить ему. Хотел выполнить данное самому себе обещание. Да и...после встречи с главами он и не мог остановиться на финишной прямой. Дело, скорее, заключалось не в слёзных просьбах старика, а в жизнях, которые он поставил на кон. Пакт, за который получил несколько раз по лицу от Сан-Франа. Его взгляд тогда увидеть нельзя было. Нельзя было увидеть его эмоций в тот момент. Лишь приложенная к носу ладонь, которая была вся в крови, когда её отодвинули. Стоило друзьям отвлечься друг на друга, как эта кровь оказалась слизанной её же обладателем. Немного гуще, чем человеческая, слегка темнее и насыщеннее, но в то же время вкус не такой яркий, будто пресноватый. Питаться ею можно было бы, но только если бы она принадлежала другому инкубу. Сейчас парень, скорее, вернул себе утраченную на миг-другой энергию. Это бы и осталось незамеченным, если бы не пристальный взгляд взволнованной подруги, который удалось заметить лишь немного позже. К счастью для контрабандиста, она лишь посчитала его немного странным и никак не связала ситуацию с произошедшим совсем недавно. Ну, он надеется, что это так. По крайней мере, спрашивать у него не стали, за что он благодарен.***
Случай забылся. А напрягало теперь вовсе другое. Фарагонда. Эта женщина, против которой они всё это время боролись, теперь была частью команды. И, хочешь не хочешь, а Ашре остаётся лишь принять это. Вроде бы, она действительно как-то помогает, обучает Лололошку магии, да и в целом стала союзником. Но избегать словесных перепалок это не помогало. Ашра не доверяет Фарагонде. И оно понятно. Из-за неё её мать стала даской. Из-за неё страдают мироходцы. Фран частично доверяет Фарагонде. И оно понятно. Столько лет знакомы и, не смотря ни на что, они всё ещё дороги друг другу. Седрик доверяет Фарагонде. И оно понятно. Он не видел всех тех ужасов. В его глазах она – сильный маг и опытный человек. Лололошка доверяет Фарагонде. И это за гранью понимания. Он – бывший заключённый Видомнии. Он сбежал, но мог остаться страдать там ещё на несколько столетий. Он, как добрейший человек, невзирая ни на что, проходил сквозь кошмары других и даже сталкивался со своими фобиями. Он должен был ненавидеть Фарагонду за всё то, что увидел. За весь вред, причинённый другим и себе. Но он не ненавидел её. Он уважал её. И доверял. Доверился так быстро, что и вообразить сложно. Главе его группы довера досталась с неким трудом и со временем. А этой...мерзавке... И ведь друг даже не удосужился хотя бы сообщить, что с ним всё хорошо после того, как он, даже не переговариваясь с остальными, отправился вслед за бывшим врагом. Контрабандистка не хотела его видеть – знала, что может сорваться. Особенно, если его невозмутимое лицо будет перед глазами. И попросила Франа как-то отвлечь его, объяснив причину просьбы. Вот только... Голос Седрика напугал. Если слышал он, значит, она действительно сказала это в общий канал и согильдиец мог её слышать. До последнего девушка надеялась, что это не так. Что он, может, отвлёкся на что-то. Может, спит. Но лишь краткое «Слышал» через несколько секунд молчания раскололо эту надежду. Как-то холодно отрезал парень. Было слышно что её слова...задели его. Пусть и он, как всегда, не стал говорить об этом и попытался скрыть. Тем не менее, настоял на встрече и выяснении отношений. Делать было нечего. Им действительно стоит поговорить. И вот, этот юноша стоит перед ней и спрашивает, в чём дело. Серьёзно? Он даже не в курсе, почему виноват? Это злило. И, естественно, всё накопленное выплёскивается наружу. А он лишь стоит и слушает. И молчит некоторое время после того, как она замолкает. – Прости, – в конце концов слышится от него, – я понятия не имел, что кто-то может переживать за меня, – немного опустив голову, говорит парень, что в один момент полностью меняет настрой подруги. ...Что? «Понятия не имел»? Неужели у него раньше вовсе не было нормальных друзей? Или он сам такой...специфичный? В любом случае, звучит это грустно. И, тем не менее, понятно. Он привык сам заботиться о себе, помогая всем, но сам помощи не прося. Он привык жить так, даже если не помнит, почему. Он делает так, как умеет. И злиться на него за это нельзя. И только Ашра хотела что-то сказать, как парень подошёл ближе. – Но... – наклонившись, он поставил руки на кровать, по бокам от главы своей группы. – Тебе я доверяю больше, чем кому либо ещё, Ашра. И если ты вдруг сомневаешься в этом – я готов рассказать тебе свою главную тайну. И только парень поднимается и отходит, как вдруг появляется Фран. Видно, дело срочное и он очень надеялся, что времени всё обговорить друзьям хватило. Так и сказал. – Приходи в Эрессию, если вдруг хочешь знать, – так же, как и всегда сказал юноша и покинул комнату главы своей группы. А Фран лишь недоумённо посмотрел на них.***
Она и ждёт. Сидя на кровати в доме своего товарища, ждёт, пока он освободится и придёт, расскажет что-то. Что-то важное. Что-то, что хочет доверить ей. Волнительно... Что же такое он скрывает? А может, это касается той крови? А ещё мысли были заполнены другой его фразой. «Понятия не имел...». Действительно грустно звучит. И это надо исправлять. Нужно вбить в его голову то, что он больше не одинок. Больше не просто чей-то инструмент. Что у него есть друзья. Настоящие. Которым не плевать. А вот и шаги со стороны слышатся. Повернув голову в сторону звука, контрабандистка видит своего согильдийца. Несколько секунд они молча смотрят друг на друга, после чего Лололошка подходит к одному из сундуков и достаёт оттуда бутыль с кровью, попутно закидывая туда свою меховую куртку, оставаясь лишь в ободранной толстовке. Значит, дело действительно не в багряннике. И, видимо, сейчас он поведает всю суть. – Помнишь, ты застала меня за сбором крови? – начинает Лололошка, вертя склянку в руках, словно бокал вина. – Я тогда соврал. Я действительно знаком с багрянником, который и подарил мне моё карманное измерение, но никакой крови я ему не должен был. – Я так и поняла, – выдыхает Ашра, складывая руки на груди. – Но зачем тебе это? – Вполне логичный вопрос. А друг молчит. Через несколько секунд откупоривает бутылёк и опустошает его под шокированный взгляд. Выпивает. Впервые на чьих-то глазах. Одновременно страшно и...интересно. Будто играет в азартную игру. Поставил всё на орла или решку и сейчас подбросил монетку, решающую его дальнейшую судьбу. И каждый её переворот сопровождается новым действием или словом. – Вот зачем. Мне всё ещё нужны еда и вода. Но если я не буду пить кровь, то буквально окоченею. Не смогу двигаться и впаду в, так сказать, спячку. Мне нужна энергия, которую я могу получать лишь двумя путями. Смотря на ошарашенную его действиями и последующими объяснениями Ашру, парень снял очки, откладывая их на печку, как и склянку. Теперь чужому взору открылись абсолютно чёрные глазные яблоки, ярко-голубые, насыщенные радужки в форме ромба и почти белые зрачки той же формы, но с заострёнными краями, что начинали медленно тускнеть, принимая более тёмный оттенок. И какой-то момент просто остались светло-серыми. – Это, – он указал на свои глаза, – признак того, что я очень голоден. И у меня закончилась кровь. Этого пузырька надолго не хватит. Знаешь, почему вдруг всё так? – И начал подходить. Честно? Это выглядело жутко. Нахмуренный взгляд и медленное приближение пугали. Он зол? Или слишком, как сказал, голоден? Он убьёт её? Нет! Нет-нет-нет. Что угодно, но только не это. Исключено. Он не может. Но всё равно страшновато. И невольно девушка вжалась в стену за спиной. Вдруг ситуация в её комнате повторилась – вновь руки по бокам от её ног, вновь лица слишком близко. Коленями парень становится на матрас. И лишь взгляд заставлял замереть, не давая возможности посмотреть куда либо, кроме этих странных глаз. – Потому что ты была права, – протяжно шепчет он, встречая непонимающий взгляд подруги. – Ты, чёрт возьми, не ошиблась, когда назвала меня инкубом. – Что?! – лишь сильнее прижимаясь к стене, выкрикивает она. Теперь ситуация действительно пугала. – Я – инкуб. Лиарианский инкуб, который вынужден подпитываться либо кровью, либо чужим теплом, – его рука ложится на открытый живот контрабандистки, медленно водя то вверх, то в бок. – Я не рассказывал об этом, ибо меня тут же продали бы ныряльщикам по частям, судя по реакции группы во время нашей первой встречи. Или, чего хуже, нашёлся бы какой-то осведомлённый, который отвёл бы на костёр в один мирок за большую плату от местных. Но... Я могу доверять тебе, – пока инкуб шептал, его холодная ладонь легла на чужую талию, прижимая ближе к себе главу группы, – ведь так? – ...Да, – спустя время со вздохом слышится от Ашры, что прикрыла глаза на секунду-другую. – Что ты имел ввиду под «чужим теплом»? – И всё таки, стоит уточнить. Про подвиды инкубов слыхать ранее не приходилось. – То и имел, – отвечает демон, вдруг утыкаясь носом в шею и обхватывая талию уже обоими руками. – Физический контакт. В любом виде. Но чем ближе и интимнее связь – тем больше подпитки я получаю, – объяснял он, лишь сильнее сжимая подругу в объятиях и обжигая её шею своим дыханием. – Ты очень тёплая. А она обнимает в ответ. И так длится несколько секунд перед резкой болью в плече. Тихое «Прости» послышалось от согильдийца, что вонзил острые клыки в смуглую кожу. А контрабандистка лишь дёргается и сжимает русые волосы и собственные зубы. Больно, но ей не привыкать. Чувствуется, с каким упоением товарищ испивает, смакует её кровь и это почему-то...приятно? Приятно, что впервые за долгое время он наслаждается именно её кровью – растягивает момент, пытаясь прочувствовать каждую каплю, а не залпом, да поскорее, как ту, из склянки. Наверное, это ненормально... Но осудить ведь некому? Из глотки вырывается еле слышный, приглушённый стон. И парень замирает. Блаженный трепет табуном мурашек пронёсся по телам, что заметили друг у друга оба. Несколько секунд и юноша отстраняется от чужого плеча, оценивая нанесённый ущерб, после чего принимается вылизывать оставленную им же рану. Горячий, в отличии от остального тела язык медленно проходится по укушенному месту, а губы припадают к ранению, тем самым вырывая ещё один невольный стон. Лололошка на пару секунд прерывается и поднимает взгляд, видя, как глава его группы прикрыла рот ладонью, что ранее лежала на его голове. Но пока ничего с этим не делает – продолжает своё дело. И уже вскоре на месте четырёх кровоточащих глухих отверстий виднеются четыре следа, шрама. Он вновь поднял голову. Глаза Ашры были направлены на него, рот всё так же прикрыт. Слизав оставшуюся кровь со своих губ, что вызвало новую волну мурашек по телу контрабандистки, инкуб прижался ими к чужой ладони, параллельно с этим потираясь носом об нос. Зрачки расширились, став полностью чёрными, а углы разгладились, придавая форме вид кошачьего овала. Насытился. Но такое напрягающее чувство желания большего... Ещё и ещё. Как ребёнок, желающий съесть ещё одну шоколадную конфету. Как пьяница, желающий выпить ещё одну рюмку спиртного. И этому чувству он сейчас не в силах сопротивляться. Зубы смыкаются на чужих пальцах, слегка закусывая их и оттягивая в сторону. А после ещё двух секунд зрительного контакта – впиваются уже в губы. Демон их слегка прикусывает, пока его ладонь заползает на затылок "подруги", не позволяя ей ни соприкасаться с твёрдой стеной, ни отстраниться вовсе. А девушка лишь обхватывает руками шею парня. Что-то заставляло таки отвечать на поцелуй. Чары его или причина тому совсем иная? Понять было сложно, когда в комнате становится невыносимо жарко, что заставляет прижиматься к извечно холодному телу. Когда страсть бушует и нездоровое удовольствие пульсирует в голове. Когда этот мальчишка так напирает, заставляя подчиниться своим действиям. Будь перед ней кто-либо другой – Ашра бы уже давно с силой дала в нос и поспешила бы ретироваться, а потом и вовсе не пересекаться веков так...да никогда. А про подчинение кому-то и речи не идёт. Выполнение приказов высокопоставленных личностей в её сфере деятельности? Это само собой разумеющееся. Но в таком плане – ни в жизнь. ...По крайней мере, так думалось. Но, как оказалось, бывает приятно, когда кто-то...когда он берёт желаемое силой. И когда это желаемое – она. Поэтому, не оказывая никакого сопротивления, контрабандистка приоткрывает рот, позволяя согильдийцу творить, что вздумается. А он лишь с утробным рыком углубляет поцелуй. На его языке всё ещё присутствует солоноватый для неё и сладковатый для него привкус крови, который, почему-то, лишь сильнее заводит, заставляя пытаться прочувствовать каждый миг. Холодная рука поднялась выше по талии, заползая под чёрную облегающую футболку. Со вздохом тело выгнулось навстречу. И тут же с шумным выдохом поцелуй прерывается. Теперь глаза напротив будто сверкали голубыми радужками, а зрачок начинал отдавать синевой. Пальцы уцепились за край одежды. – Позволишь? – томно шепчет инкуб чуть-ли не на ухо, что заставляет сердце сначала пропустить удар-другой, а потом забиться быстрее. И нет возможности сказать хоть что-то. Поэтому лишь кивок следует. И довольная ухмылка нечисти ей ответ, что стягивает футболку с теперь уже голого торса. Губами тут же припадает к шее, слабо покусывая, а ладони медленно оглаживают бока, рёбра... Большие пальцы ложатся на грудь, сначала поглаживая, потом сжимая, раз за разом вызывая тихие вздохи. Протяжный стон. Смуглые руки цепляются за толстовку на чужих плечах, крепко сжимая. Клыки вновь вонзились в кожу, на шее, а грудь юноша слегка болезненно сжал. Боль тёплыми струями растекалась по телу. А, нет. Тёплая дорожка крови действительно стекает по шее и оказывается медленно слизанной влажным языком, что позже вновь заставляет новую рану затянутся. Надо будет потом спросить, какого хрена это так работает... А холодные губы в то время уже спускаются под ключицы. Толстовка уже откровенно мешает и игнорировать её присутствие всё сложнее, поэтому, оторвавшись от желаемого тела, Лололошка быстро стягивает с себя такой излюбленный, но такой ненужный сейчас элементы одежды вместе с извечным шарфом, что тоже очень неудобно болтыхался на шее. Взору карих глаз открывается укрытое шрамами тело. Да, Ашре приходилось наблюдать подобное не раз – не единожды доводилось затягивать бинты на товарищах из гильдии. Естественно, у всех были шрамы. У неё тоже. Но в таком количестве... Такого видеть ещё не приходилось. Следов на коже слишком много. Это даже пугало. Этому парню столько всего пережить пришлось... Пожалуй, контрабандистка не ошиблась, когда подумала, что он мог бы легко со всей их группой расправиться. Как минимум – взять на износ. Он то живучий ещё, самой приходилось не раз убеждаться в этом. И сейчас это тело вновь прижимается к главе своей группы, теперь уже нежно целуя. От столь резкой смены настроя девушка на несколько секунд замерла. Голова работать не хотела, поэтому понадобилось время, чтобы осознать происходящее. И как только это произошло – то тут же послышалось тихое рычание и её опрокидывают на кровать, нависая сверху. Запястья прижаты к кровати, шея искусана, ноги в напряжении сведены вместе. Волной накатившее чувство уже в полной мере можно назвать возбуждением. И горячий язык, сначала на горле, потом на груди, лишь подливал масла в огонь. Поцелуи, покусывания... Всё это не давало сдержать голос, раз за разом заставляя тихо скулить и вздыхать. Но стоило демону прикусить чуть сильнее, как сдавленный стон сорвался с уст охотницы. Рука самовольно дёрнулась, намереваясь прикрыть рот, но цепкие пальцы на ней не дали этого сделать. Вдруг перед глазами оказалось лицо Лололошки. – Я хочу слышать тебя, – шепчет он в самые губы. – Не сдерживайся, – то ли просит, то ли приказывает инкуб. Его губы мимолётно прикасаются к чужим, после чего перемещаются на щеку, висок... И язык проходится по мочке уха, которую сразу же после этого слегка прикусывают. А от контрабандистки слышится мычание. Хватка на её запястьях пропадает – ладони парня спускаются к ключицам, по груди и к талии. Руки девушки же легли на плечи юноши, слегка сжав их и прижимая ближе к себе. И лишь довольная ухмылка проскочила на его лице перед новым поцелуем. Пальцы медленно оглаживали живот и бока, проскальзывали под рёбрами и иногда заползали на спину. Еле ощущаемые прикосновения щекотали и взбудораживали, одновременно с тем заставляя желать прочувствовать эту нечеловеческую прохладу и выгибаться на встречу. Вдруг ладонь скользнула ниже, зацепившись ногтями за резинку штанов. Поцелуй был прерван, а на Ашру смотрели два глаза, чьи радужки в наступающей вечерней тьме теперь действительно искрились, а зрачки уж точно были цвета океанской глубины – тёмно-синими. Немой вопрос был в их слегка обеспокоенном взгляде. И демон получил разрешение на продолжение. Контрабандистка просто не могла позволить всему этому закончиться в такой момент, когда они оба уже перевозбуждены. Хоть и было волнительно. Хоть и было страшно. А пальцы инкуба ловко стянули последние элементы одежды, откладывая в сторону к остальной куче. Глава группы перед ним теперь была полностью обнажена. Были видны все шрамы, все изгибы тела. Была видна и душа. Не скрытая за какой-либо маской, как иногда бывало прежде, несмотря на нынешнюю искренность в эмоциях. Смущение, возбуждение, страх и предвкушение. Всё видно. Такая беззащитная. Такая желанная. Спустя несколько секунд бесстыдного разглядывания и вождения руками по сжатым то ли в попытке прикрыться, то ли от сильного возбуждения бёдрам, парень вновь стрельнул взглядом на "подругу". – Ашра, – шепчет он, проводя ладонью по её паху, вызывая вздрагивание и от тона голоса, и от действий, – раздвинь-ка ножки, – в несвойственной ему манере говорит Лололошка. А та повинуется, сквозь смущение выполняя просьбу и слегка сгибая ноги в коленях, отворачивая голову и зажмурившись. Инкуб же, хищно улыбнувшись, пальцами переползает на внутреннюю сторону бёдер, чуть позже приближаясь к самому интимному месту. То оглаживает вокруг, то водит по нему, еле касаясь. И через несколько минут он чуть отсаживается, наклоняясь к паху девушки. И ждёт. Смотрит и ждёт, пока она глянет вниз. Она же лежит, ещё пару секунд молча задаваясь вопросом, почему...партнёр вдруг остановился, после чего почувствовала его дыхание. Это заставило открыть глаза и тут же прикрыть их обратно. Но не отрывать взор от этой картины. Вновь очи улёгшегося на кровать демона приковали взгляд к себе, заставляя смотреть на эту довольную ухмылку. Наблюдать, как нечисть приоткрывает рот и медленно проходится языком меж её ног, что заставляет протяжно простонать и еле как сдержать движение навстречу. Колени невольно соединяются, зажимая голову любовника ляжками. А он лишь пускает вибрацию по своим губам, вызывая ещё один стон и дрожь по всему телу. Ногти несильно впиваются в ноги, вновь разводя их в стороны, а потом пальцы раздвигают половые губы, к которым тут же прислоняется язык. То обхватывает губами, то совершает круговые движения, то возвратно-поступательные... А подушечками пальцев нажимает и поглаживает ниже. Слушая уже относительно громкие стоны и чувствуя, как сжимают его волосы, юноша заходит дальше, вводя фалангу одного пальца в главу своей группы. Лишь одну, а потом ещё. Сверху слышится очередной протяжный, шумный вздох. Не больно, нет – слишком мокро, чтобы возникли проблемы. Но...так необычно. Впервые ощущаются хоть какие-то ласки. Уж тем более такие...интимные, выворачивающие наизнанку. Запрокидывая голову, контрабандистка протяжно стонет, одновременно ощущая поглаживания по бедру и толчки уже двух пальцев и языка. Еле как удавалось сдерживать желание свести ноги от чуть ли не болезненного, но приятного напряжения. Оргазм начинал подступать и казалось, что ещё минута максимум – и всё. Но вдруг всё прекращается. Отдышавшись и переводя взгляд снова на Лололошку, Ашра замечает, что он поднялся. Его ладони оглаживали её бёдра ближе к паху, но теперь не ласкали так, как минуту назад. На его лице была хитрая ухмылка. Напряжение так и застыло внизу живота, заставляя промычать и поёрзать на месте, тем самым вызывая у "друга" ещё более широкую улыбку. – Хочешь продолжить? – издевательски шепчет он, надавливая пальцами на пах и спускаясь ниже, но тут же убирая руку, заставляя закусить губу и кивнуть. Дразнит... – Тогда скажи это, – довольно протягивает демон. – Скажи, чего ты хочешь. Моли... Он наклоняется и, не отрывая взгляда от карих глаз, целует в живот. Хочет видеть больше смущения на лице дерзкой подруги. Хочет слышать мольбы от гордой предводительницы одной из успешнейших групп контрабандистов. Хочет знать, что сильнее – эмоции или желание. И не остаётся иного варианта, кроме как выполнить требования инкуба. – Лололошка... – спустя несколько секунд слышится от девушки. – Пожалуйста, продолжи... – Но тот лишь поднимается в прежнее положение, смотря на неё сверху вниз. Сверкающие очи продолжают выжидающе прожигать взглядом. Этого мало. Ему нужна конкретика. – Ло, прошу...в-войди...в меня... – Еле как произносит она, сквозь закрытые глаза чувствуя, как парень шире ухмыляется. Слышится шуршания одежды. Но всё ещё никаких прикосновений. – Трахни, молю! – Вдруг срывается с её уст, что удивляет обоих. Да уж, кто бы подумал, что однажды такие слова донесутся от Ашры. Да ещё и кому будут адресованы – треклятому инкубу! Но...это другое. Точно другое. – Хо-хо, какие словечки, – удивлённо вскидывает брови юноша, проводя ладонью по внутренней стороне чужого бедра и подсаживаясь ближе. – Неожиданно. Но так даже лучше... Значит, я вхожу? – В промежность утыкается не малых размеров орган. – Да, пожалуйста, не тяни... – шепчет контрабандистка, ёрзая на месте от нетерпения. Вот она – точка невозврата. Она теперь точно пересечена, даже если и казалось, что это произошло ещё несколько минут назад. Больше никаких уточняющих вопросов и сомнений. Лишь действия. Вдох, выдох. Первый толчок. Медленный, аккуратный, который вгоняет внутрь лишь головку члена. Тяжёлый вздох со стороны обоих. Несколько секунд – и парень продолжает движения, постепенно входя полностью, а потом давая время привыкнуть и прочувствовать. Стенки влагалища нежно обхватывают инородный, слегка пульсирующий объект, сжимая его и расширяясь под его воздействием. Девушку это заставило простонать. А её согильдийца – передёрнуться. Неожиданно для обоих всё его тело вздрогнуло, ощутив, будто электрический разряд пробежался по венам, после чего тёплые струи крови начали стекать по иссохшим за короткий миг артериям. Сам демон с громким, хриплым выдохом наклонился, утыкаясь носом в ключицу главы своей группы, слегка кусая. Такая реакция была непонятна ей. Как и причина. Но Лололошка заговорил раньше, чем она спросила: – Значит, ты всё таки девственница... А я то думал, кажется мне или твоя кровь действительно сладостью отдаёт... – шепчет он, между слов целуя и покусывая шею "подруги". И не давая времени не то, чтобы ответить – понять суть сказанного, контрабандист поддаётся назад и вновь толкается, получая ещё один стон прямо на ухо. А потом ещё. И ещё. Так длится ровно до того момента, пока от Ашры на слышится тихое «Быстрее...». Больше ни о каком контроле речи не шло. Подняв торс и крепче ухватившись за девичьи бёдра, юноша стал двигаться интенсивнее, всё набирая скорость и силу толчков. Заставлять тело под собой раз за разом подниматься вверх по кровати, сжимая пальцами то простыню, то подушку, то чужие плечи. Вырывать из столь же юного тела всё более громкие и блаженные стоны. А контрабандистка и не в силах совладать с собственными чувствами. Каждое движение внутри ощущается новой волной, запускаемой по всему телу вплоть до головы, откуда выходит очередным чуть ли не вскриком. Согнутые в коленях ноги дрожат, не в силах даже рефлекторно зажать инкуба между собой. Зато раздвинуться, как можно шире – о, да. Тело пылало. Внутри и снаружи. Было жарко. И чужой холод не спасал, казался столь далёким, что и не стоит надеяться на его помощь. Голова тяжелела ежесекундно, посему давно была откинута назад, полностью открывая шею уже полюбившимся острым зубам, которые время от времени прикусывали, а потом по тем же местам проходился язык, что ещё больше разжигало невидимое пламя. Думать было невозможно. Но оно и не требовалось. Достаточно было чувствовать всё более грубые и быстрые толчки в себе; слышать тяжёлое дыхание демона, что явно наслаждался процессом не меньше; ощущать пристальный взгляд его глаз, который пытается уловить каждое движение, каждую эмоцию столь желанного человека. А это всё продолжается и продолжается. Сколько времени прошло? Полчаса? Больше? Выдержка у подобных тварей, конечно, что надо. И как же повезло, что именно такому в руки довелось попасться. Тому, кто будет трахать так, будто это последнее возможное действие перед смертью. Тому, кто так внимателен к чужому комфорту и даже в самый последний момент готов оборвать всё, стоит лишь сказать «нет». Тому, кто ещё не раз теперь будет подсовывать голову под руку и лезть с объятиями в любой достаточно удобный для этого момент. – Я скоро закончу, – вдруг слышится от юноши, чьи слова чуть ли не теряются среди вздохов и стонов. А его будто бы игнорируют. Или не слышат. Или не хотят слышать. Поэтому ответом был лишь очередной сладостный стон. И пусть. Больше не отвлекаясь на слова, парень не жалел ни сил, ни времени, больше не растягивая столь изумительные минуты. Выходя чуть-ли не полностью и резко вновь вбиваясь до конца, в какой-то момент он ощущает, как внутри девушки всё сжимается, а сама она протяжно и громко стонет. А вскоре и сам Лололошка выходит, с хрипом кончая на простынь и тут же одним движением пальцев заставляя субстанцию пропасть.***
Несколько секунд демон смотрит на лежащую без сил "подругу", которая, тяжело дыша, будто бы всё ещё не осознавала, что всё закончилось. Для первого раза это действительно было долго, да и, чего уж, по сравнению с человеческими мужчинами – это вообще что-то невообразимое. Конечно, девочка выдохлась. И, возможно, сорвала голос. Мельком поцеловав её в нос, контрабандист поднимается с кровати и подходит к сундукам, вскоре извлекая из одного склянку с водой. Садясь обратно на кровать, он молча протягивает ёмкость главе своей группы, которая, приподнявшись на локтях, залпом выпивает всё и вновь падает головой на кровать. Отложив пузырёк в сторону, инкуб ложится рядом, обнимая её за талию и прижимаясь щекой к плечу. Ашра же кладёт руку на мягкие волосы товарища и прикрывает глаза. Фантомные ощущения чужого органа внутри себя контрастировали с уже ставшим непривычным чувством пустоты там же. И это натолкнуло на одну не очень приятную мысль... – Подожди! – спустя пару минут молчания испуганно выкрикивает она, чуть ли не подрываясь с кровати, что не даёт сделать рука под рёбрами. – Мы...мы забыли про контрацепцию! – Чш, не переживай, – будто кот мурлычет дьяволёнок, укладывая её назад на подушку. – От лиарианского инкуба залететь так просто нельзя, а болячек ты и подавно не подхватишь. – Хорошо... – контрабандистка успокаивается, предпочитая верить согильдийцу. Но тишина слишком долго не продлилась. – А как ты понял, что...ну... – Правда, задавать следующий вопрос было...неловко. Очень. – Что я у тебя первый? – тактично уточнил парень, получая кивок. – Так, что ни один инкуб не может своей магией соблазнить девственницу. А в этих делах очень важно обоюдное согласие, иначе...толку будет мало. Поэтому и ни один демон не перепутает, как говорится, чистое тело с грешным, даже самый молодой, без какого либо опыта. Такая услада ни с чем не сравнится. Это касается и крови. Она у тебя такая вкусная, сладкая... – последние слова он шепчет, проводя носом по шее и слегка прикусывая плечо. – Вот оно как, – вздрогнув, будто бы невозмутимо отвечает Ашра, на деле густо краснея от таких подробностей, откровений и действий. Масла в огонь подливают ещё и воспоминания происходящего парой минут ранее. Сияющие возбуждением глаза, холодные руки на своём теле, горячий шёпот на ухо... Ох... – Неужели ты снова возбудилась? – прежний настрой возвращается к демону, чьи пальцы спускаются вниз по чужому животу. И такое его вид может учуять? – Тогда что насчёт второго раунда?