Милая Фурина

Богиня справедливости лениво разлепила глаза, отворачиваясь от света солнца через витражное стекло окна: её сонный взгляд встретился прямо со спиной Главного Судьи, сидящего на краю кровати и тщательно поправляющего рукава своей рубашки: услышав шорох, он развернулся к ней вполоборота и бросил сухо: -Вы проснулись, — как бы констатируя факт. Сначала Сутин не понимала абсолютно ничего: что она делает фактически на одной кровати с Нёвилеттом, а главное — почему она лежит без одежды, прикрывая небольшую бледную грудь белым одеялом: она лишь сонно потёрла глаза одной рукой, а второй держа спасительное одеяло, чтобы не падало — не то, чтобы она стеснялась: просто в комнате было прохладно. Наконец Фокалорс, сладко зевая и продолжая отчаянно тереть заспанный глаз, осведомилась так спокойно, будто спрашивала о погоде: -Нёви, а что, собственно, я тут забыла? С тобой. — добавила она, тут же дополнив с ударением: -Без одежды. Ответ был известен и понятен девушке: архонт и так знала, что случилось — она помнила всё: все вздохи, изгибы тела, витающую во всей комнате страсть под покровом ночи, однако…ей хотелось, чтобы Нёви вспомнил это — вспомнил и показал ей свою реакцию: чрезвычайно интересно — что же он почувствует? Нёвилетт, сидя также в полуоборота, снова задумчиво потёр рукав и после недолгой паузы наконец сухо выдал, смотря куда-то перед собой: -Довольно неостроумно, госпожа Фурина. -Нет-нет, я правда очень хочу знать, Нёви! — заискивающе уверила его Фокалорс, ловко подползая к краю кровати и совсем забывая про одеяло, что держало скрытой её грудь; она обняла Нёвилетта за плечи сзади и повисла на нём, с улыбкой шумно выдыхая в его длинные волосы: судья, почувствовав спиной тёплое тело архонта, чуть отодвинулся, но крепкие руки Сутин сцепили вокруг его шеи плотный замок, образуя преграду мужчине. -Ну скажи, милый мой Нёви! — капризно протянула Фокалорс, словно ребёнок, канючащий ответа на свой вопрос у взрослых и прижалась ближе к судье: своей грудью она могла почувствовать, как под рубашкой вздымается от дыхания спина мужчины. Вновь помолчав, Нёвилетт наконец выдохнул — будто бы устало, а Сутин тут же жадно обратилась в слух. -Мы с Вами провели ночь вместе, госпожа Фурина. — сухо проговорил он, вновь упрямо устремляя безучастный взгляд в стену напротив; Фокалорс напустила удивления в свой голос, и, будто слыша об этом в первый раз, спросила, наклоняя голову к заострённому уху мужчины: -Как же так вышло, господин Верховный судья? Неужели Вас, такого неподкупного, удалось подкупить? Сутин дразнилась: её целью было лишь вывести на лицо судьи хоть какую-то эмоцию: будь то раздражение, страх, гнев — да хоть радость: сидит, как всегда с кислой миной, будто в зале суда на процессе! Нёвилетт, выпрямляясь и явно собираясь идти, ответил на вопрос архонта, но так же официально и пресно, будто он действительно восседает сейчас на своём кресле в зале и ведёт судебный процесс: -Вы сами этого захотели от меня, госпожа Ф… -Фурина? Хватит, Нёвилетт! — вдруг прервала его архонт нетерпеливо, -Хватит уже этой официальности! Я просто хочу, чтобы ты уже снял с себя свою маску, демонстрирующую безразличную, скучную и кислую мину, и показал свои эмоции мне! Нёвилетт не сдвинулся с места: он также сидел, развернувшись спиной к своему архонту; Фокалорс чуть разочаровано отодвинулась от него, понимая, что тратить время с целью вывести его на эмоции — себе дороже, как внезапно судья развернулся к ней: губы Нёвилетта так неожиданно накрыли губы Сутин, что та даже не сразу поняла, что произошло, однако мужчина совсем не стал медлить: поцелуй, сначала лёгкий и нежный, стал стремительно перерастать в страстный и полный уверенности; пальцы мужчины впились в обнажённые плечи архонта, властно сжимая бледную кожу, а рот Нёвилетта жадно раздвинул губы Фокалорс, сразу проникая языком внутрь, в горячую полость девушки, и переплёл их языки в жарком порыве. Руки судьи повелительно надавили на узкие плечи архонта, заваливая Сутин обратно на постель: нависнув над девушкой, мужчина быстро скользнул одной из своих рук к оголённой груди Фокалорс: довольная архонт податливо простонала ему в губы. Лишь на секунду оторвавшись, судья выдохнул, склонившись к уху Сутин: -Достаточно эмоций, милая Фурина? — и, не дожидаясь ответа, вновь примкнул к её губам, немедленно сминая их под свои. Пальцы мужчины крепко сжались на бледной груди девушки, вырывая из уст той сдавленный полустон, тут же подавляемый губами судьи; Нёвилетт, кажется, даже не думал останавливаться: его рука пошла ниже, к животу архонта — ладонь мужчины прошлась по бледной коже, на удивление мягко поглаживая плоский животик девушки: та никак не сопротивлялась — лишь извивалась, чувствуя, как в низу живота собирается тесный, горячий и сладко тянущий комок, а дыхание спирает и прерывается от бурных ласк судьи; Сутин уже поджала ноги в коленях в предвкушении: она будто уже ощущала, как властная «рука правосудия» проберётся ниже, к самому сокровенному месту, заставит её извиваться, сжимать простыни руками и молить о продолжении в сладком экстазе, а после… Фокалорс издала громкий предвкушающий стон, тут же поглощённый губами Нёвилетта. Продолжение не заставило себя ждать: их губы наконец отнялись друг от друга — судья опалил тяжёлым, сбившимся дыханием полуоткрытый рот девушки и припал губами к бледной коже шеи, в то время как его рука наконец скользнула к лобку девушки — архонт была оголена после прошлой ночи, потому судье не понадобилось тратить лишнее время на раздевание Сутин; пальцы судьи ловко пробрались ниже, прямо к складке половых губ: они уже повлажнели от требовательных и жарких ласк. Два пальца мужчины без труда раздвинули собой нижние губы Фокалорс и с тихим, пошлым звуком скользнули меж них, массируя девушку внизу. Сутин вновь сильно выгнулась в спине с громким ахом, а судья всё продолжал: неумолимо ускоряя темп, он всё чаще задевал клитор девушки, что будто вызывало электрический ток внутри неё; грань была совсем близка — Фокалорс выгибалась и стонала так, будто всю жизнь копила в себе эти стоны и сейчас они все выходят из неё сразу, одним разом: одна секунда — и её ноги будто стянула судорога; тело буквально на мгновение пронизала молния: архонт, будто забывшись на секунду, громко ахнула, сжимая простыню в своей руке: -Нёвилетт! — и спустя миг тело уже отказывалось слушаться и Сутин без сил свалилась на смятую кровать, прямо под нежные, будто успокаивающие поцелуи Нёвилетта, нависшего над ней на руках — они медленно, но беспорядочно оставались то на её шее, то на скулах, то на губах. Лишь сквозь негу собственного удовольствия Фокалорс услышала, как с тихим шорохом спускаются штаны Нёвилетта его руками: девушка кинула мутноватый взгляд на мужчину, выжидающе стоящего на коленях перед ней и величественно кивнула, прежде чем снова упасть на простыню в ожидании новой волны страсти: -В награду за твою работу, Нёви, разрешаю тебе сделать то, что ты так хочешь. Слово архонта должно быть законом для тебя, так что приступай! — добавила она, с хитрой улыбкой прикусывая губу — дважды повторять не пришлось: вслед за штанами судьи отправилось и бельё. Руки Нёвилетта легли на колени девушки и властно согнули их, раздвигая пошире; мужчина наклонился поближе к томительно ожидающей его действий Сутин и, слегка надавив головкой на вход во влагалище девушки, медленно вошёл внутрь Фокалорс, тут же наблюдая за её реакцией. Издав тихий, протяжный стон, богиня справедливости закинула руки за шею судьи: тёплое тело мужчины было так близко, что ближе уже и быть не могло — он буквально был внутри девушки. Ещё один толчок — несильный, чтобы архонт могла привыкнуть, затем посильнее, затем уверенне: судья постепенно нарастил темп, в один из удобных моментов заводя руки за спину Сутин и прижимая её к себе всем телом: девушка обхватила широкую спину судьи руками, сжимая в бессильном экстазе горячую кожу, двигающуюся в такт движениям бёдер Нёвилетта. …Лишь через время спальня стихла. Оба любовника лежали на отдельных сторонах кровати — Нёвилетт на одной, Фокалорс — на другой, даже несмотря на то, что какие-то минуты назад они сливались в последнем нежном поцелуе «на прощание» и прижимались телами так близко, как только было позволено их физическим строением; Нёвилетт сразу хотел вновь одеваться и уходить, но лишь какое-то чудо вновь удержало его — видимо, Сутин вложила правильное количество жалостливости в просьбу: теперь он лежал на другой стороне кровати и смотрел в потолок, сложив руки на груди. -Нёви. — вдруг прервала тишину Фокалорс: мужчина повернул голову к ней. -Ты действительно любишь меня? — вкрадчиво спросила Сутин, с хитрой улыбкой подползая прямо к Нёвилетту: мужчине было некуда деваться. -Как судью, госпожа — нет. Никогда не было и симпатии. — вынес он сухой вердикт после недолгого молчания, но тут же также серьёзно добавил, взглянув в удивлённое лицо девушки: -Но как девушка…как девушка, моя милая Фурина, Вы мне, пожалуй, очень даже симпатичны. -Вот и хорошо! — расцвела Сутин, по-хозяйски укладываясь на груди мужчины, под тяжёлый вздох судьи ещё больше сминая его рубашку, и, закладывая руки под голову, добавила: -А то я после твоих первых слов подумала, что сегодня придётся тебя казнить!