Север

      Так тянется день за днем: в съеденных ягодах теряется усталость от вечных разговоров с наследником, ночи проходят в тепле и спокойствии с окрепшей с каждым днем все больше Арной, а на душе становится непривычно тихо. Нет ни жара простуды, ни груза сомнений. Должно быть, так и должна выглядеть хорошая жизнь простого северянина: без лишней роскоши, без мечт о большем, но с большим домом, полным памятью предков. Старые Боги вряд ли слышат его ужасные попытки в чистое произношение перед сном, но луна, кажется, светит с каждой ночью все ярче, как будто намеренно стирая с картины снегов и метель, и облака.       Она слышит его каждый день. Совсем непохожая на солнце, ее южная сестра всегда требовала много сил, иногда намеренно пуская лучи по старым книгам на листы с попытками вывести собственное имя или снова по лицу Тецуро, устало улегшегося на стол библиотеки.       И он тоже слышит… нет, больше. Слушает, терпеливо поправляя раз за разом, почти по-детски заучивая стишки и раз за разом повторяя северные законы.       Все еще неписанные. Держащиеся на одной лишь силе слова. Эту магию Кей все еще не может понять.       — Послания гласят, что все племена справились с отправлением к Старым Богам всех душ. Мы можем наконец провести свадьбу, — голос королевы на одном из ужинов звучит все с той же нотой усмешки, что и раньше, Цукишима даже не сразу понимает сказанное, только по инерции продолжает мешать рагу. Да, племена, свадьба, скоро…

Стоп.

      — Свадьба? Удивительно, как в череде учебы и тепла он совсем забыл об истинной причине остаться на Севере. Местная магия, должно быть, проникла внутрь, задушила инстинкты и не оставила ничего кроме детского желания к познанию и клятве справиться.       — Да. За три дня все племена смогут добраться до столицы, а значит стоит позаботиться о-       — Может мы можем выждать еще пару дней? Старые боги не могут принять брак без огня, а цепь еще не готова.       На лице будущего мужа нескрываемое волнение, перекрывающее уже совсем привычные шрамы. Боится? Оказывается, чтобы поставить в тупик сильного война достаточно дать срок до свадьбы? На губы лезет южная усмешка. Все же даже северные люди слабы.       — Тецуро, — Цукишима уже привык читать полный чувствами голос королевы. В этот раз в нем полно нежности. Самой чистой родительской любви. Той любви, которая ему самому недоступна. — Я верю, что предки одобрят ваш союз, а эта шуба мне давит слишком сильно.       Повисает совсем непривычное за последнее время молчание, которое морознее любого утра, любого камня, хранящего память времени. От этого становится еще хуже, живот сводит в узел, а рагу норовит вывалиться из горла обратно в тарелку бесформенной жижей.       — Не волнуйтесь об этом. Вам больше не придется нести это бремя. Мы справимся, — собственный голос звучит твердо, как будто у него самого в руках не простая ложка, а не меньше, чем меч и большая уверенность в своих силах. Как будто «мы» уже не пустое слово, и его слова правда значимы. Кажется, северная магия уже бежит по его венам беспрепятственно, и частое биение сердца не простая случайность.       Во взгляде будущего мужа с другой стороны стола не то восхищение, не то смущение, он все еще не самый лучший в чтении эмоций, но точно не равнодушие.       А королева, кажется, давит улыбку новой ложкой еды.       — Я вижу, что у вас уже есть то, что нужно, Тецуро.       Что она имеет в виду?       — Отец был бы рад такому исходу, — она отпускает совсем тихо, но на лице Куроо вмиг расцветает подснежником новая улыбка. Не усталая, как бывало в их библиотеке, не яркая, которой поощрялись дети на костре легенд. Совсем мелкая, больше похожая на огонек свечи над новой книгой и не дающая чего-то большего, чем света.       — Мы будем рады принять племена. Отправь ответные письма вожакам.       А порой большего и не нужно. Только после возвращения в библиотеку и вновь соединяющую их теплым светом свечу хватает смелости узнать о самой непонятной части разговора.       — Что имела королева под «тем, что нужно?», — и вновь на губах расплывается улыбка, но в этот раз едкая, больше похожа на лисью, идентичную материнской. Тецуро и правда очень похож с ней.       — На Севере брак не может быть заключен просто так. Это ритуал, требующий главного — любви.       — Вы правда думаете, что можно влюбиться за три дня?       — А ты не веришь в это?       — Не верю в любовь в принципе. Для меня это не больше, чем привязанность-       — Но Север уже влюбил тебя в себя, верно? — и тут Кей позорно замолкает, уже по привычке путаясь в рукавах шубы. Не признать это значит быть полным идиотом, который старается снова сбежать от реальности.       Теперь это запрещено. Третье правило языка уже вросло в душу и останется там навсегда.       — А вы сами?       — Ты похож на солнце, а оно, оказывается, мне так же по душе, как и лунный свет. Оно не только убийственно, но и прекрасно.       Куроо снова говорит по-северному, как будто закрывая разговор новым потоком слов. Но в сердце Кея непривычно теплее.

      Он — солнце.