Дракон: Отголоски прошлого

      Через день Родион не находит приятеля в классе перед уроками. Почувствовав, как кольнуло внутри нехорошее предчувствие, он выбегает во двор. Ноги сами приносят к заросшему нестрижеными кустами дальнему углу за складом с лыжами. Ещё на подлёте взгляд находит знакомую разноцветную фигурку, сидящую на земле, уткнувшись лбом в колени. Услышав, что кто-то приближается, Серёжка вскидывается, но при виде Искры выдыхает и снова падает головой на колени. Мальчишка опускается рядом с ним и мрачно спрашивает:       — Вернулись?       Сергей угрюмо угукает. Род осторожно закатывает его рукава — на предплечьях десять покрытых засохшей кровью следов от ногтей.       — Давай обработаю.       — Да пофиг. — вяло отмахивается тот, но продезинфицировать царапины позволяет — Главное, что не узнали, с кем, где и зачем я шарахался.       Когда Родион убирает антисептик и заклеивает пластырем глубокие ранки, его приятель сразу опускает рукава обратно. Заметив, как он поморщился от неосторожного движения, Род взволнованно хмурится:       — Живот болит?       — Неа. — вяло мотает головой Серг.       А потом поднимает глаза, заглядывая в полное сомнения лицо напротив, и просит:       — Ты только леди нашей об этой всей херне не рассказывай.       — Хорошо. — обещает Искра с обнадёживающей улыбкой.       И осторожно притягивает растрёпанную голову к своему плечу, ероша тёмные волосы, а свободную ладонь мягко кладёт Сергею на живот. Мальчишка что-то недовольно бормочет, но уже в следующее мгновение замирает, тяжело сглотнув, и накрывает её своей. Затем и вовсе позволяет себе обмякнуть в тёплых объятиях, по-собачьи зарываясь носом в выемку над тонкой ключицей.       Сразу после уроков ребята заходят за девушкой, и трио отправляется запомнившейся дорогой. Серёжка всё так же следит за курсом, только шагает немного медленне обычного. Искра то и дело тревожно поглядывает на него, но удостоверившись, что тот почти в порядке, понемногу забывается, и его взгляд устремляется сквозь пространство, а на губах расцветает мечтательная улыбка. Тери то ковыряет взглядом землю, натягивая на лицо капюшон, то внезапно цветуще улыбается на несколько секунд. На последнем отрезке пути она начинает осматриваться. Днём эти улицы пугающими не выглядят, даже напротив: облитые полупрозрачным потоком света и укрытые тишиной, они дарят умиротворение. Тем резче выделяется мёртвый особняк. При виде него девушка ёжится и ощупывает баллончик в скрытом кармане. Род, ещё раз убедившись в том, что окрестности пусты, первым взбегает на крыльцо и шагает внутрь. За ним входит Сергей и после недолгого промедления Тереза.       — Предлагаю первым делом проверить нашу теорию о потайных ходах. — произносит мальчишка, разворачиваясь к остальным.       — Давай. — Серёжка включает фонарик — Тереза?       Девушка с робким любопытством оглядывает холл, держась внутри дорожки света из распахнутой двери. Оклик заставляет её слегка вздрогнуть.       — А, да… Идёмте. Где библиотека?       Сергей ступает на лестницу:       — Наверху.       Густой сумрак верхних ступеней разбавляет золотистый луч его карманного фонарика Искры. Тери тоже включает фонарик на своей раскладушке. Род берёт её за руку, и они направляются следом вдоль фигурных перил. Медовые волосы, разлетевшиеся по плечам чуть только их освободили от резинки, колышутся от учащённого дыхания девушки. Она крепче сжимает ладонь мальчишки, и он мягко переплетает их пальцы. Идти дальше Тери становится спокойнее. А при виде высящихся до потолка стеллажей отступают последние крупицы страха. Тереза восхищённо выдыхает. Родион понимающе улыбается. По пути к разломанной дверце оба рассматривают припорошенные пылью корешки внушительных томов, останавливаясь рядом и направляя на них свет. На одном девушка особенно задерживается взглядом.       — Не знаешь, что это за язык? — тихо спрашивает она.       Род качает головой.       — Нет… Но если судить по виду букв, получается какая-то смесь славянского и латинского, так что может что-то вроде польского или румынского.       Серг останавливается у провала в досках:       — Я так понимаю, кто-то лезет внутрь, а кто-то двигается параллельно ему снаружи.       — Мы с тобой можем залезть. — отзывается Искра, с энтузиазмом всматриваясь в черноту.       Однако Тери виновато прерывает его:       — Я не могу ручаться за себя.       — Ну что ж. — подросток смеривает взглядом немного сникшего приятеля, затем вновь устремляет взгляд в неизвестность прохода — Тогда пойду один.       И прежде чем Серг успевает возмутиться, хватается за наименее острые обломки, зажимая в зубах свой источник света. Поднимается на руках и, балансируя, просачивается внутрь. Обернувшись, добавляет:       — Переходите в соседнюю комнату по этой стороне коридора. Я буду вам стучать.       Серёжка кричит:       — Эй, не честно! — но эта шкода уже скрывается из виду — Вот зараза! Я тебе ещё припомню это!       Скользя вокруг прозрачным пятном света, Искра крадётся вперёд, пытаясь в уме прикинуть расстояние до следующего помещения. Даётся это не так уж легко: медленные текучие шаги как бы скрадывают расстояние — не поймёшь, метр оставил позади или десять. Мальчишка то и дело всматривается во внутреннюю стену, силясь различить под тусклым лучом тонкие контуры скрытой двери. Переход вентилируется через щели, но воздух всё равно немного спёртый. От лёгкой духоты и возбуждения снова начинает кружиться голова. Разорвавший тишину звук двойного удара в первый миг оглушает. На мгновение безмолвие накатывает вновь. Вдруг по ту сторону раздаётся ответный стук. А за ним — голос. Род прижимается ухом к стене.       — …ышишь меня? — обиженно кричит знакомый голос — Зараза нечестная?! Приём!       — Приём! — откликается Родион, старясь не слишком тревожить тихое жутковатое эхо — Двигайтесь до конца коридора. Перестукиваемся в каждой комнате.       — Понял. — угрюмо фыркают с другой стороны — Надеюсь, ты там оглохнешь!       Искра на это лишь усмехается и показывает стене самый кончик языка.       — Постой! — спешно окликает исследователя Тереза — Какой этот коридор внутри?       — Пыль ковром лежит. На стенах видно каменную кладку, как снаружи. — он проскальзывает фонариком по потолку, любуясь игрой света на прозрачных нитях — Паутины много. Чувствую себя героем романа про средневековые замки-крепости, но каких-нибудь сюрпризов я пока не заметил. Если обнаружу, дам знать.       Двинувшись дальше, Родион находит способ не теряться в пространстве: вспоминает, сколько окон было в каждой комнате и считает, сколько раз пришлось проползать на четвереньках под резко снизившимся сводом. Контрольные перестуки идут без перебоев. Он уже обходит почти весь этаж, когда теряющийся впереди свет упирается в преграду. Мальчишка перестаёт дышать, шарахнувшись к стене. Сердечный набат отдаётся в ушах, свободная рука сжимается на перцовом баллончике. Пару секунд спустя мозг начинает снова работать. Тогда Род осознаёт, во-первых, что выключил фонарик, во-вторых, что не слышно ни приближающихся шагов, ни чужого дыхания.       «Так!» — принимается мысленно рассуждать Искра, стараясь игнорировать усилившееся головокружение — «Я шёл к этому месту по прямому пустому коридору с источником света в руках, значит… Значит, если там кто-то есть, он меня бы уже давно заметил». Исследователь слегка встряхивает головой: на фоне слышится какой-то шум. И вновь концентрируется на умозаключениях: «Да и каким образом здесь мог оказаться человек, если дом явно заброшен, а все входы сюда были заперты?» Подросток расправляет плечи, но тотчас хмурится. «С другой стороны, у него мог быть ключ или он мог прийти уже после того как мы пробили себе лазейку», — Родион прикусывает губу — «Так, ладно. Пора уже узнать наверняка, не торчать же тут до старости, теряясь в догадках».       Выдохнув словно перед прыжком в воду, Родион включает фонарик. Держа баллончик наготове, он делает несколько шагов дальше по проходу. Тело подрагивает от напряжения. Сук откуда-то извне нарастает вместе с головокружением, к ним присоединяются гул снаружи и боль в висках, что-то вибрирует в кармане, но мальчишка не обращает внимания. Сглотнув, он присматривается к тени: очертание прямой палки с неровной поверхностью, от которой под прямым углом отходят другие, немного тоньше. Род прикладывается лбом о ладонь. С губ слетает тихий смех.       — Ашш! — Серёга отдёргивает неудачно прошкрябавшую по стене ладонь.       Девушка нервно кусает губы:       — А что если ему стало плохо? Эти двери не один десяток лет были наглухо закрыты — там наверняка затхлый воздух.       — Так! — мальчишка решительно разворачивается к выходу — Ты как хочешь, а я лезу за Искрой.       Тери оглядывает комнату, полутёмную и заброшенную, будто в фильмах ужасов, задерживается взглядом на стене, за которой, быть может, приятель уже лежит без сознания, и быстрым шагом догоняет спутника:       — Я с тобой.       Между тем преграда наконец попадает в поле более-менее ощутимого света — лестница. Взгляд Искры загорается. Направленный на потолок луч высвечивает лаз. Восхищённо выдохнув, исследователь вмиг оказывается у стены и с силой бьёт по ней кулаком:       — Лаз!       Тереза вздрагивает и нерешительно застывает на мете.       — Сергей? Ты слышал?       — Что? — нервно спрашивает тот.       — Удар и, кажется, голос.       Подросток подбегает к стене — стук повторяется.       — Приём, приём, вы там? — возбуждённо повторяет Искра.       — Чуть не ушли, черти тебя дери! — огрызается Серг, облегчённо выдыхая — Что у тебя?       — Лаз на чердак!       Оставшиеся по другую сторону в унисон восклицают:       — Ух ты! — Тери.       — Ни фига себе! — Серёжка.       Род улыбается:       — Я поднимаюсь.       — Я тоже! — безапелляционно заявляет Серг.       Через несколько минут у лестницы стоят уже все трое. Родион пробует покачать её — вроде устойчивая. Тереза приглядывается к изъеденным временем и сыростью ступеням.       — Конструкция выглядит ветхой. Вы уверены, что ничего не обломится под ногой? Может, лучше зайдём обычным путём?       — Не на сто процентов, но мы же будем страховать друг друга. — пожимает плечами Искра — Тем более, помещение, куда ведёт эта лестница, может быть отгорожено от общего чердака.       — Да, я тоже здесь хочу. — поддерживает его Серёжка.       Твёрдо решив на сей раз не щёлкать клювом, он запрыгивает на первую ступеньку. Род разворачивается к напарнику и, пока тот карабкается, держит руки готовыми к его поимке. Несколько секунд спустя подросток уже высовывается из лаза. Махнув ему, Родион оборачивается к Тери:       — Если опасаешься, я могу просто подсадить тебя.       — Будь добр.       Он приседает на корточки, давая ей возможность влезть к нему на плечи, а затем медленно поднимается. Сергей хватает девушку за руки и почти втаскивает к себе. Искра поднимается спокойно, придерживаясь за продольные палки. Чуть выше середины одна из ступеней неожиданно слетает — мальчишка еле успевает уцепиться за край лаза, однако, подтянувшись на руках, добирается до верха словно ничего не произошло.       — Ты в порядке? — взволнованно спрашивает Тереза.       — В полном. — с тёплой улыбкой заверяет её Род.       Поднявшись на ноги, он обходит помещение. А тут есть на что полюбоваться: начерченные от руки карты звёздного неба на стенах, заставленный книгами по астрономии и астрологии на пяти языках стеллаж, настоящий чёрный телескоп перед круглым окошком.       — Комнатка маловата, чтобы быть всем чердаком. — придирчиво замечает Серг.       — Нам не помешает проверить стены на предмет неприметных дверей. — кивает Родион.       Через несколько минут тщательного осмотра девушка негромко зовёт:       — Ребята, я нашла.       Подойдя, подростки видят ставшие узнаваемыми ниточки щелей. Серёжка посильнее толкает дверь — заперто.       — Может и эту дверь выломаем? — он разминает руки, оглядываясь в поисках тарана.       — Мне бы этого не хотелось. — осторожно возражает Тери — Здесь не найдётся ничего достаточно крепкого, а каждый предмет — историческая ценность. Нам не следовало бы понапрасну что-то портить.       Девушка сохраняет нейтральное выражение лица, но Род замечает, как она понемногу подбирается.       — Ты права, лучше поискать другой вход туда. А пока изучим-ка тут всё подетальнее. — он с улыбкой ныряет под стол.       — Ну орк. — Серёжка отступает от двери к телескопу, на его губы вдруг прыгает улыбка — А что, так даже круче.       Расслабившаяся Тери принимается за изучение стеллажа. Несколько минут проходит в тихом шуршании и редких пощёлкиваниях. Родион появляется из-под стола, во взгляде нотки разочарования.       — Пусто…       — А ты не заглядывал в ящики? — Тереза ненадолго отрывается от своего занятия и оборачивается к нему — Комната ведь уже скрыта, значит можно быть менее осторожными.       — Логично. — подросток приседает на колено перед ящиками стола.       Он по очереди пробует каждый — все заперты. Присматривается: замочные скважины оформлены одинаково, однако, если обратить внимание на очертание отверстий для ключа, станет ясно, что оно ни разу не повторяется. Просканировав задумчивым взглядом помещение, Родион начинает со шкатулок на столе. Только не успевает он извлечь содержимое первой, как раздаётся голос Серёги:       — Ребят, идите сюда.       — Мне кажется, — продолжает он, дождавшись соучастников — что тут должна быть какая-то замаскированная фигня, но я чего-то не догоняю.       Искра и Тери склоняются над телескопом. Сергей поворачивает к ним объектив.       — Видите? Вам не кажется, что стенки какие-то подозрительно толстые?       — Кажется. — подтверждает девушка — Что ты успел сделать?       — Ну, первым делом я повернул покрашенное в другой цвет кольцо. Подумал, что раз оно как бы наложено на трубку, то есть приделано отдельно, оно по идее и должно быть чем-то типа крышки. Другую часть корпуса тоже попробовал в нескольких местах покрутить, но ничего не сдвинулось. Тогда я прощупал эту трубку, попытался нажать на стекло.       Родион, поразмыслив немного, включает на телефоне камеру и, доведя увеличение до максимального, начинает осматривать телескопическую трубу, пока остальные подсвечивают нужный участок. В конце концов его взгляд останавливается на микроскопической дырочке рядом с синим кольцом, окружающим линзу. Она глубже прочих повреждений и подозрительно ровная.       — Замок? Но как его открыть? — недоумевает Тереза.       Пауза на несколько секунд…       — Игла в кармане! — хором выпаливают мальчишки.       Серг тут же ныряет в лаз. Когда он, сжимающий в пальцах заржавевшую иголку, появляется снова, Род успевает рассказать девушке об их находке. Едва затупившееся острие с силой упирается в дно отверстия, и мансарду заполняет скрежет. Серёжка резко дёргает кольцо на себя — то, хрястнув будто сломанная кость напоследок, срывается с трубы. Тери осторожно наклоняет телескоп. Внутри слышится еле различимый шорох, а затем на пол перед исследователями приземлятся свёрнутая в трубу пожелтевшая плотная бумага. Искра с трепетом разворачивает её — карта. Причём земли. А на ней пометы: слова и фразы мелким каллиграфическим почерком и знаки в виде контуров капель. Тереза силится прочесть надписи, однако вскоре устало опускает карту.       — Либо я чего-то не понимаю, либо эти слова мне неизвестны.       Подростки заглядывают ей через плечо. Серёжка непонимающе сводит брови.       — Возможно, это какие-нибудь названия. — предполагает Искра — Сфотографируем их и по возвращении поищем информацию.       — Разве что. — замолкнув на пару секунд, девушка всматривается в каплевидные обозначения — Давайте тогда подумаем, какой смысл несут эти символы. Похоже, они расставлены вне зависимости от надписей.       — Как и от населённых пунктов с природными объектами. — присоединяется к рассуждению Род — Карта надёжно спрятана, а хозяева дома, как мы полагаем, имели отношение к сверхъестественному, следовательно, здесь могут быть отмечены, к примеру, связанные с магией места.       — Или места, где можно собраться с единомышленниками, если они состояли в чём-то типа клуба по интересам. — добавляет Серг.       — И одно из них совсем рядом! — Родион, возбуждённо сверкнув глазами, указывает на точку на расстоянии какого-то квартала от особняка.       Тереза пристально всматривается в чернильные штрихи.       — Если не ошибаюсь, там расположена часовенка, построенная ещё в Петровскую Эпоху.       Сверка с картами гугла подтверждает предположение.       — Значит она наш следующий пункт назначения. — ухмыляется Серёжка — У вас что-то есть?       — Я пока что не обнаружила ничего необычного.       — Я тоже ещё в процессе.       Девушка протирает руки влажной салфеткой, сушит их, помахав с минуту кистями, и берётся за прощупывание настенных карт. Её пальцы бережно прикасаются к истончившейся бумаге, стараясь не пересекать чёрных росчерков. Род возвращается к шкатулкам на столе. В них обнаруживается по одному ключу. Они подходят к средним ящикам. Половина пространства в каждом свободна — не исключено, что часть вещей забрали перед побегом. Оставлены принадлежности для письма и черчения, на вид вполне заурядные. И тем сильнее притягивает внимание небольшой плоский предмет овальной формы, что заботливо прикрыт от пыли потёршимся лоскутом. Когда Искра стягивает ткань, взгляду открывается выполненное в тёмных тонах изображение подземелья. На фоне раздаются какие-то звуки, но увлечённый исследователь пропускает их мимо ушей.       От неверного красноватого мерцания на своде подземелья колеблются причудливые тени: одна напоминает не то утёс, не то шлем, другая похожа на летучую мышь, а быть может, на дракона, третья обретает черты призрака и в то же время ратника в длинной кольчуге… А отбрасывают их неясные длинноволосые силуэты в чёрных одеждах до пола. У каждого на груди отблеск кристально-серебристого, словно звёздного, света. За этим загадочным собранием из укромной ниши в стене следят мудрые глаза Семистрельной Богоматери. Блики единственной курящейся лампады придают свечение её нимбу. На картину ложатся чьи-то тени. Родион продолжает вглядываться. Если увеличить один из силуэтов через камеру в телефоне, можно со всей ясностью рассмотреть на его гладких музыкальных пальцах следы чернил. Он держит рукописную книгу в старинном переплёте. Только в запечатлённый миг взгляд его скользнул над текстом туда же, куда устремились взоры всех остальных. Наведя камеру на приковавшее внимание собравшихся место, Искра начинает различать в том углу облачённую в костюм для верховой езды и угольную бархатную маску во всё лицо фигуру. Капюшон недлинного свободного плаща надёжно скрывает волосы. У пояса заметны очертания оружия. А по груди растекается тёмно-гранатовое пятно.       — Монахи? Что это они делают? — доносится откуда-то из-за плеча, возвращая в реальность.       — Меня эта картина наводит на мысль о теневом сообществе среди священников. — отзывается Род спустя несколько секунд.       — Ребята, кто-нибудь из вас разбирается в религии? — Тери озадаченно всматривается в полотно — Нам бы для начала разобраться, кто здесь изображён: католики, протестанты или православные.       Серёжка растерянно смотрит на соучастника. Родион окидывает каждую деталь цепким взглядом и резюмирует:       — Будь на картине протестанты, они не носили бы крестов. А икона, как я понимаю, написана в обратной перспективе. Такой стиль использовался в православном каноне.       — Какой-какой перспективе? — недоумённо переспрашивает подросток.       — Обратной. Это когда предметы увеличиваются по мере удаления: как будто не ты смотришь, а за тобой сверху наблюдают. Однако, меня больше интересует человек в маске.       — Где? — прищуривается Сергей.       Искра подсвечивает привлёкшего его персонажа фонариком, чтобы пониже склонившимся над экраном смартфона соучастникам стало легче рассмотреть. И задаёт волнующий вопрос:       — Мне одному кажется, что у него кровь идёт?       — Ага, под правой ключицей. — кивает Серг.       — Я тоже её вижу. — подтверждает Тери — Он производит впечатление военного.       — И на ногах держится твёрдо, невзирая на количество крови: либо художник приукрасил, либо стойкости ему не занимать. — продолжает Родион.       — Супер, это надо забрать в наш тайник. — решает Серёжка — Кстати я уже присмотрел замок.       — Это замечательно. — светло улыбается Род — Нам на него скинуться? У меня появилось немного денег.       — Я бы не отказался.       — Хорошо, уж треть суммы я найду. — кивает Тереза.       Искра берёт находку в руки:       — Я пока верну полотно на место: вдруг оно пострадает во время наших похождений.       — Окей. Вы всё обшарили?       — Мне осталось проверить, нет ли чего за последней картой.       — А мне добраться до содержимого верхнего и нижнего ящиков.       — Я всё, так что давай помогу. Где по-твоему могут быть оставшиеся ключи?       — На полках, за книгами, допустим. Или… — мальчишка ещё раз обводит предметы на столе изучающим взглядом, а затем, игриво блеснув глазами, подхватывает увесистую чернильницу в виде бараньего черепа — Осмотрю её на предмет тайника.       — Осматривай тогда, а я займусь стеллажом.       Чувствительные пальцы прощупывают помутневший тёмно-серебристый металл. Глаз подмечает слишком толстое и широкое дно. «В первую очередь лучше поискать механизм там, где его невозможно активировать случайно: пусть подопытный экземпляр и расположился в выручай-комнате, осторожность не помешает. К тому же, ещё не факт, что определили его сюда изначально», — рассуждает в мыслях Искра. Спустя минуту длинный ноготь чуть глубже обычного проваливается в желобок между кольцами на внутренней стороне рога. Приглядевшись в свете фонарика, Род убеждается в своей догадке. Он надавливает на прилегающий к щели край кольца — внутри что-то задушено скрежещет, клацает, и дно на миллиметр отходит. Крышка оказывается немного загнутой по краям. Благодаря такой конструкции стенки наползали на неё, скрывая границу. Механизм заедает, так что взломщику приходится выковыривать дно иглой. Когда он добирается-таки до ключика, Сергей уже возвращается со своим уловом. Оба ящика оказываются пусты. Серёжка раздосадовано хмыкает.       — Наверное, их содержимое покинуло особняк вместе с хозяевами. — предполагает Тери.       — Вероятно. — Родион в последний раз осматривает обсерваторию — Теперь стоит поискать путь в соседнее помещение.       Серёжка на спуске едва не наворачивается, когда непроизвольно отпускает опорную руку, почувствовав, что занозил её. Девушка виснет на напрягшихся под её весом руках Рода, Сергей принимает её на плечи. Заметив, что подросток морщится, безуспешно пытаясь отросшими неровными ногтями подцепить больше чем наполовину вошедшую в кожу щепку, она деликатно останавливает его:       — Ты можешь занести инфекцию — позволь мне.       Тереза извлекает из висящей у неё через плечо аккуратной сумочки косметичку и, примерившись, не спеша вытягивает занозу щипчиками для бровей. Искра окликает соучастников сверху:       — Отставьте-ка, пожалуйста, лестницу и отступите немного.       Девушка смеривает его растерянным взглядом, а Серёжка сразу же выполняет просьбу. Усмехнувшись, подросток повисает на краю лаза. И разжимает хватку, молниеносно группируясь.       — Ты не ушибся? — обеспокоенно хмурится Тереза.       — Непредвиденное падение с дерева имело куда более серьёзные последствия. — обтерев руки протянутой салфеткой, Род легонько сжимает плечо Тери — Не волнуйся за меня.       Лаз в соседнее помещение находят, стоит только дойти до конца стены. Руки от усеивающих лестницу заноз приходится прятать в рукава. Зато на сей раз ступени под ногами не проламываются. Наверху черным-черно, окон нет. В кое-как справляющемся с напором мрака мерцании фонариков исследователи осматривают небольшую комнату, точнее, лабораторию. Шкаф до верху уставлен запылившимися колбами, пробирками и баночками с неведомым содержимым. На них красуются полустёртые надписи. На столе у стены стоит в ряд чвосемь горелок. Напротив несколько полок с книгами и тетрадями. На боковой стене висит потускневшая таблица Менделеева в первоначальном варианте. В книгах Искра находит рассыпающиеся от прикосновения засушенные травы и цветы.       — Кто-то разбирается в ботанике? Я и пятой части опознать не могу.       Серёжка качает головой, девушка с сомнением просматривает растения.       — Сейчас я едва ли скажу больше твоего, но могу сфотографировать и поискать в интернете.       Сергей возвращается к пролистыванию записей. Сперва он спокоен, но, когда берётся за очередную тетрадь, глаза округляются.       — Посмотрите-ка. — зовёт соучастников мальчишка — В других тетрадях я может и не понимал подписей, но формулы в основном были как в учебниках химии, и их было много. А здесь, мало того что девяносто процентов занимает текст, так он вдобавок даже не петровской азбукой написан. Это тупо непонятная херня!       — Старославянский. — уточняет заглянувший через плечо Родион.       Тери присоединяется к разговору:       — У меня есть два объяснения. Первое: текст переписан из древнего источника без изменений — допустим, боялись допустить неточность при переводе. Второе: перед нами заговоры или заклинания, которые необходимо зачитывать по-старославянски. Как-то, что ты, Родион, использовал для ритуала.       Лаборатория вскоре подкидывает новые сюрпризы: снимая с полки очередную стопку книг, Серг замечает среди них лунный календарь. Часть чисел и фаз в нём аккуратно подчёркнута или обведена. А девушка находит за рядами обыкновенной химической утвари с десяток флаконов. Они совершенно разные: вместительные и миниатюрные, из гранёного хрусталя, прозрачного стекла, поделочного или полудрагоценного камня и резного дерева, ни форма, ни цвет, ни узоры ни разу не повторяются. Однако на всех есть знаки, совпадающие с некоторыми символами из тетради. Славянскими рунами, как подтверждает Гугл.       — Значит, всё-таки алхимия. — присвистывает Род.       — Ага. Тем более, что эта книжка, — Серёжка демонстрирует спутникам том, вынутый из обложки учебника по химии — судя по всему, оккультная или что-то типа того. Она на каком-то иностранном, так что текста я не понял, только вот иллюстрации там — хоть сейчас в Гарри Поттерский учебник по зельеварению.       — Сфотографируй несколько: вдруг сможем извлечь из них полезную информацию. — советует Искра, глянув на изображение проткнутого голубиным пером четырёхлистного клевера.       — Секунду. — шелест страниц, ослепляющие на миг вспышки — Можем выдвигаться?       — Да, мы закончили.       Больше тайных комнат, да и вообще чего-нибудь интересного на чердаке не отыскивается. Лишь строительный мусор на общедоступной его части. Троица спускается в подвал. Низкая дверца выводит ребят в без остатка затопленное мраком и безмолвием пространство. Пол там отсыревший, повсеместно окрашенный плесенью. На простирающемся в нескольких сантиметрах от голов потолке опасно прогибается иссохшая штукатурка. Слабые лучи фонариков не достают до стен. Поёжившись, Тери ощупью находит плечо Рода.       — Здесь нам не следует расходиться. — шепчет она — А то можем с лёгкостью потерять друг друга.       Мальчишка накрывает её ладонь своей и невесомо сжимает.       — Окей. — Сергей, также не решаясь говорить в полный голос, нащупывает спутников.       — Тогда вместе движемся вдоль стен и планомерно просвечиваем их. — командует Родион, свободной рукой незаметно массируя висок, чтобы унять вновь пошедшую кругом голову.       Ближе к концу осмотра золотистые и голубоватые лучи выхватывают на одной из стен вертикальную щель в полный человеческий рост. Не сговариваясь, все трое прощупывают пятнышками света контур двери. Серг быстрым движением тычется в неё ладонью — подвывание проржавевших петель заставляет незваных гостей затаить дыхание. В следующее мгновение перед ними предстаёт мазутовый провал подземного коридора. Девушка вздрагивает, но продолжает всматриваться туда словно зачарованная. Искра на мгновение сжимает её руку крепче. Потом, сглотнув, делает решительный шаг через высокий порог и планомерно обводит фонариком окружающее пространство. Серёжка просовывается следом, силясь разглядеть слабо проступающие в бело-голубом мерцании очертания:       — Не томи давай! Чего там?       — Плотно утоптанный земляной пол, неровные стены, достаточно высокий за счёт конструкции с укреплением свод… Хм, тут развилка: от основного прохода ответвляется боковой, резко уходящий влево. Похоже, нам надо вернуться с немереным количеством пряжи и посвятить изучению подземных ходов целый визит, а возможно, и не один. — на губах мальчишки распускается шальная улыбка.       Распылённый поток неверного света оглаживает уходящие ввысь каменистые стены. Неожиданно Род как будто телепортируется к одной из них и, чуть ли не вжимая в породу источник света, лихорадочно обводит знакомый контур:       — Дверь!       Это восклицание застаёт Терезу всем корпусом подавшейся в туннель, а Серга дышащим соучастнику в висок.       — Типа в дом? — брови Серёжки выгибается — Но мы же ни до чего не достучались на первом!       — А мебель отодвигали? — интересуется Тери, слегка нахмурившись.       — Отодвигать-то отодвигали, — задумчиво катает на языке Родион — да только… Так, под каким помещением мы находимся? Под кухней?       — Типа того. — припоминает Сергей.       — Мне тоже так кажется. — соглашается девушка.       Мальчишка победно ухмыляется:       — А ведь широкий дымоход мы при всём желании сдвинуть не смогли бы. Я думаю, за ним устроен спуск к этому месту, а в ходах на втором этаже есть ведущий в него люк. Пол мы особо не просматривали, вот и не заметили ничего под слоем пыли.       — Бежим найдём!       Трио срывается с места вслед за Серёжкой, и несколько минут спустя уже сидит на корточках перед раскопанным люком, запертым на канувший в лету ключ.       — Но если беглецы ушли этим путём, — озадаченно рассуждает Тереза — почему дверь, ведущая в лабиринт из подвала осталась открытой? Ведь все остальные заперты, да и спешка здесь не оправдание: пара оборотов ключа стоит лишней преграды, оставленной преследователям. К тому же, хозяева не могли не понимать, что шум погони привлечёт внимание. А открытую дверь не обнаружили после их исчезновения явно при немалой доле удачи. Хозяевам не было смысла лишний раз рисковать своей тайной.       — Мне лично приходит на ум разве что чей-нибудь визит уже после побега. — откликается Родион после нескольких секунд раздумий.       — Например, их товарищи-маги или просто посвящённые, которые им помогали. Они могли и оставить дверь, раз левые ребята здесь уже всё осмотрели и вряд ли вернутся. — предполагает Сергей.       — Пожалуй, это вполне вероятно. — соглашается девушка, как вдруг спохватывается, случайно зацепившись глазами за наручные часы — Надо же, с какой быстротой время пролетело.       — Да уж. — вздыхает Искра — Тогда забираем картину и обратно в бренный мир?       — Угу. — морщится Серёжка.