Я никогда тебя не...

      Я получил от неё сообщение и понял, что мы с Синклер влипли. Вряд ли она бы спокойно к этому отнеслась. Внезапно в дверь раздался мощный стук. Я напрягся. Думал, что это она, но ко мне в комнату в истерике забежала Энид с видом тревожного суриката.       — Господи, закрой её! Пожалуйста, не открывай, что бы ни случилось! — завопила она, усевшись за кондырь кровати.       — Ты с ума сошла? Вылезай, — сказал я, покачав головой и схватив еë за локоть. — Что у вас случилось?       — Она меня убьет, — проскулила Энид. — Обо всем догадалась.       — А я говорил, — сказал я, собирая вещи. — Ты не слушала.       — Что ты делаешь? — спросила она.       — Пойду плавать. Записался с сиренами. Она меня там точно не найдет. Проживу ещё хотя бы два часа, а тебе желаю удачи, — улыбнулся я, пытаясь ещё сильнее её напугать, и она состроила печальную гримасу.       — Да я шучу, Энид, она ничего тебе не сделает. Вы ведь подруги, — сказал я, уходя. — Можешь посидеть здесь. Но рано или поздно придется выйти.       Я направился в бассейн. Вода отвлекала и успокаивала. Я плавал не так хорошо, как они, но всё же достаточно неплохо. Думал, что Уэнсдей захочет поговорить, но когда вернулся в комнату ни её, ни Энид не было. Я написал ей сообщение после тех угроз, но она не отреагировала.       Ночь мы провели раздельно. А ранним утром встретились на лекциях.       — Привет, — сказал я, сразу как увидел её, — Слушай… Я сожалею, что так случилось. Не хотел и не думал расстраивать тебя. Но Энид ни в чем не виновата, я сам полез к ней с расспросами.       — Галпин, я знаю, что ты добрый парень. Но я в курсе, на что способна наша сваха, поэтому я даже не думаю, а знаю, что это её идея. Уверена на все двести процентов из ста, — ответила она, уставившись в учебник.       — И что ты теперь не будешь с ней общаться? Это глупо, — сказал я, закрыв его перед её лицом.       — А это не тебе решать. Это мои личные границы. И только я могу их нарушать, — отчеканила она, отвернувшись.       — Мы пришли к тому, с чего начали… Господи, — закатил я глаза, оперевшись на стену. — Ты придешь сегодня?       — Да… Но мне нужно сказать тебе кое-что, — промолвила она писклявым тоном, и тут к нам подошёл в упор этот придурок Джеймс.       — Уже сказала ему? — улыбнулся он во все тридцать два зуба. До чего же мерзкий гаденыш.       — Сказала, что? — напрягся я, бегая глазами от него до неё.       — Упсссс, неловко вышло, — отошёл он в сторону с видом довольного кота.       — Что это было? О чем он? — спросил я, прожигая её взглядом.       — Нас наказали и сказали волонтёрить вместе в антикварной лавке с 10 до 12, — ответила она, и кажется, я перестал моргать. Стоял как вкопанный и даже не понимал, что она говорит.       — Тайлер, мы отработаем наказание и всё. Это быстро закончится, — слышал я тонкий голос и мечтал свернуть им обоим шею.       — Ладно, — выдавил я почти безэмоционально.       Просто пытался пересилить себя чтобы не устраивать истерик. А на деле внутри меня был ураган. Она смотрела на меня своими огромными глазами, а этот ублюдок ухмылялся со стороны. Я бы мог втоптать его в пол. Только чего бы я этим добился? Чтобы меня заперли здесь навсегда за невозможностью выйти и даже не знать, чем они там занимаются.       — Тайлер, я правда здесь не причём. Это не моё желание, так получилось, — оправдывалась она, опустив глаза.       — Я понял, — сказал я излишне сухо.       Пришел преподаватель и мы зашли в кабинет. Значит, после этой пары они уже должны были направиться туда. И как мне было пересилить себя? Я всю дорогу смотрел на него. И когда урок закончился, я встретил его на выходе, прижав за грудки к стене.       — Имей в виду тронешь её. Коснешься. И я вывихну каждый сустав на твоем теле, — сказал я, не отводя взгляд, и почувствовал, как Уэнс утаскивает меня от него за руку. Что-то в нём казалось мне странным. Словно мой монстр чувствовал какую-то угрозу. Но может это была просто сумасшедшая ревность? Раньше я такого не испытывал.       — Прекрати, — сказала она возмущенно, когда мы остановились чуть в стороне.       — А что ты мне предлагаешь? Естественно я в бешенстве. Я его предупредил, надеюсь, он не камикадзе, — сказал я со злостью в голосе. Хотя на деле понимал, что его способность могла дать достойное сопротивление, если бы мы начали мериться ими.       — А я надеюсь, что вы не животные и можете держать себя в руках. Это неправильно, у нас с ним ничего нет, — ответила она, коснувшись моего лица рукой. Настолько интимно, что я перестал дышать. Но как только услышала чьи-то шаги тут же убрала её.       Я смотрел на неё с печалью. Мне так хотелось, чтобы она сказала ему, что она со мной. Что она влюблена в меня и никогда не посмотрит в его сторону. Но это точно было не про Уэнсдей Аддамс. Да я и в целом не знал, что она ко мне чувствует.       — Ладно, пошли, мне уже реально пора бежать в эту дурацкую лавку. От судьбы не уйдешь, — сказала она напряжённым голосом.       — Как мило. Ты считаешь его своей судьбой, — развернулся я, уходя и она пошла за мной.       — Я так не говорила. Мне просто нужно отработать наказание. Я имела в виду это, — шла она за мной и уже в конце коридора я остановился.       — Обещай держаться от него на расстоянии, — сказал я, глядя в её глаза. — И рассказывать мне всё.       — Обещаю, Галпин, — чмокнула она меня в щеку и направилась вниз. А мне оставалось только предполагать, что этот гондон выкинет снова. И ещё думать о том, что я медленно и верно превращаюсь в гребанного куколда Ксавье.       У нас был английский, и как раз в это самое время на мой телефон раздался звонок от Глории. Ни раньше, ни позже.       Она сказала, что надо встретиться и передать мне вещи. У меня в комнате всё ещё оставались её наушники и кофта, и я подумал, что их действительно нужно вернуть ей раз уж между нами всё кончено. Я и сам хотел вернуть назад свою флэшку и книги.       Я сказал, что принесу это во Флюгер вечером, чтобы встретиться на нейтральной территории подальше от любопытных глаз и ждал Уэнсдей как сумасшедший к 12:30. Естественно, они опоздали. И даже на урок заявились вместе. Словно гребанная влюблённая парочка. Это уже начинало порядком меня раздражать. И мне казалось, со стороны я выгляжу как псих. Она села рядом, но я даже не взглянул на неё. Пока не ощутил её ладонь у себя на ноге.       — Всё в порядке? Нас задержали. Нужно было перетащить кое-что, — сказала она, будто оправдываясь.       — Звучит, как оправдание, — сказал я, взглянув на неё. — А этот мудак чего такой довольный? Лыбится на тебя так, что мне хочется вынести ему челюсть.       — Я не знаю. Он всегда такой, — сообщила она с напряженным видом. Гладила меня по ноге словно пыталась переключить тему.       — Пошли в комнату, — резко схватил я её за ногу под столом. Потому что меня всего, нахрен, выворачивало от ревности. Мне срочно нужно было ощутить её. Заявить на неё права. Показать ей, что она моя. У меня вообще рвало крышу от этого гребанного чувства. И я готов был сделать это с ней здесь и сейчас, у всех на виду. Особенно чтобы видел этот мудак.       — Сейчас? Я не могу пропускать, — сказала она шепотом, зыркнув на меня жестоким взглядом.       — Да мне плевать, Аддамс. Или ты сейчас поднимешь свою задницу, или я… — не успел я договорить, как она подняла руку.       — Можно выйти? — спросила она преподавателя настойчивым голосом.       — Эм, да, можете выйти, — ответил мистер Абрамс.       — Так вот что я говорил про разбор этого текста, — остановился он, глядя на меня. Я тоже поднял руку. — Что?       — Мне тоже нужно выйти, — сказал я, покраснев. Я прямо чувствовал, что кровь прилила к щекам.       — Да что же такое, идите, Тайлер, — психанул он, уставившись на меня с осуждением, и я выскочил следом за ней, лишь успев заметить, как Джеймс пялится на нас. Он явно злился. Или даже больше.       Я схватил её за запястье в коридоре и потащил в сторону её комнаты.       — Почему не в мужское крыло? — спросила она удивленно.       — А что тебя смущает? Синклер на лекции, я хочу тебя на твоей территории, — заявил я, проталкивая её внутрь её комнаты.       Сука, как же я бесился. Я шёл на неё как хищник на добычу. Ненавидел ревновать. Ощущать себя безропотным щенком на её поводке.       — Не смотри на меня так, — ответила она, двигаясь задним шагом в сторону своей кровати.       — Как? — спросил я в ответ, пока загонял её в угол.       — Как когда-то в лесу, — ответила она, и я опешил, остановившись.       — Ты же понимаешь, что я не сделаю тебе больно? Я вообще не хотел этого. Это были желания Гейтс, — сказал я, уставившись на неё.       — Откуда мне это знать? Ты ведь не говорил. Я вообще не знаю ничего о том, что произошло между вами, — сказала она, вжимаясь в стену.       Я подошёл и принялся разминать её плечи. Аккуратно. Нежно. Но при этом расстегивая её рубашку.       — То, что произошло не имеет ничего общего с моими к тебе чувствами. Это был лишь препарат. Меня заставили это делать, — сказал я, распахнув её перед собой, пока она дышала как паровоз. Очень громко и часто. Но самое главное, всё её тело было напряжено. В мурашках. Она непроизвольно вздрагивала от каждого касания моих пальцев. Ребра. Эти красивые ребра, которые хотелось тактильно пересчитать. Одно за другим. Под её мраморной, идеальной кожей.       — Почему ты мне сразу ничего не рассказал? Почему врал? — спросила она прерывистым голосом, пока я расстегивал её лиф.       — Потому что не мог. Это и была моя цель. Ты была моей целью, — сказал я, упав перед ней на колени.       Мои руки тут же содрали с неё юбку и остальное, чтобы оставить её совершенно голой перед собой.       — Скажи мне… между вами ведь ничего нет. Скажи мне, иначе я просто сойду с ума от этого ощущения, — стоял я на коленях и целовал низ её живота.       — Конечно нет, Тайлер. Что за бред, — сказала она, глядя на меня и зарылась руками в мои волосы. И я понимал, что если он хоть попытается влезть между нами, я его расчленю. Раздеру на куски. И мне похрен, даже если придется звать хайда. Мой язык впился в неё, заставив всхлипывать. Она поднялась на носочки и запрокинула голову назад, громко постанывая. Мне хотелось её сожрать. Настолько она была вкусной, нежной, эстетически прекрасной. Вызывающей одни только желания во мне. То, чего я раньше не испытывал. Будто она показывала мне все самые грязные, тёмные пороки моей души.       Мне уже давно не было так хреново. Я ощущал, что мы с ней отдаляемся из-за него. И не понимал, как это возможно.       Я поднялся вверх, целуя ее шею и сходя с ума. Меня колотило внутри. И я не мог спрятать это в себе. Слишком очевидно и явно это было. Как будто моё защитное покрытие стерлось.       — Уэнс, я не могу. Не могу, — сказал я, закрыв перед ней глаза. — Хочу убить его.       — Так. Стоп, — вылупилась она на меня, полностью раздетая. — Что?!       Видимо, сейчас она и была совершенно уязвима передо мной. Абсолютно и беспрекословно.       — Не понимаю, что со мной происходит… думаю лишь о том, чтобы убить его. Черт. Прости меня. Прости, прости, — говорил я без остановки. Наверное, я выглядел как безумец. Но такова была моя к ней тяга. Неконтролируемая, жестокая, животная. Заставляющая меня страдать.       — Тайлер, что происходит? — спросила она так громко дыша, что я слышал её сердце.       Я дышал, как сумасшедший, и она обняла меня. Вжалась в меня, как будто я тоже был её смыслом.       — Я и сам не знаю… Точнее… Кажется, я люблю тебя, — сказал я спонтанно, взяв её за ямочку на подбородке. Это шло изнутри меня. Я так чувствовал. И хотел, чтобы она знала. Но в ту же секунду пожалел об этом. И зачем я только это ляпнул… Я не видел такого страха на лице за весь период знакомства. Даже тогда, когда чуть не убил её. Но должен же был я хоть что-то до неё донести? Она стояла как завороженная и будто боялась даже дышать. Но смотрела на меня иначе. Будто прямиком в мою душу. Теперь нужно было отвлечь её, иначе она бы, наверное, убежала. Я продолжил целовать её, притянув к себе за талию. Но она теперь выглядела совершенно иначе. Напряженная, испуганная и задумчивая. Будто между нашими телами образовалась пропасть.       — Уэнсдей, мне не нужны ответные признания. Я просто поделился, — сказал я, обхватив ладонью её шею. — Ты же понимаешь, что я должен был сказать. Ведь чувствую к тебе не только это.       Я обхватил её запястье и положил её руку к себе на член, чтобы она ощутила моё возбуждение. Даже одно её касание будило во мне зверя. Все мои мысли были о том, чтоб отыметь её.       Она молча двигала своей рукой, но я знал, что она тоже чувствует ко мне большее. Просто боится говорить об этом. Опасается этого нестабильного чувства. Я сволок её голое тело на руки, уложив на лопатки на её кровати. Она сразу же стащила с меня футболку. И я смотрел в эти чёрные, невероятно глубокие глаза с пронизывающим до костей взглядом, словно погружающие тебя во тьму. Чёрт. Да она была как сам Ад. Затягивала так сильно, что было невозможно сопротивляться. Мне казалось, что даже если мы с ней будем вместе десятки лет, я никогда не услышу от неё этих слов. Ведь её нужно было читать. Её истинные мысли и чувства всегда шли в разрез в тем, что она говорила. Я молча достал презерватив. Аккуратно отвёл её ноги в сторону, склонившись над ней. Коснулся её рукой. Такую мокрую и невинную передо мной. И каково было чувствовать, что она только моя. Ни один другой парень её не трогал. Кажется, мы с ней оба воспринимали это как что-то естественное. Она была создана для меня вопреки тому, что я её не заслуживал.       Этот секс отличался. Потому что, кажется, это была любовь. Этот её взгляд. В первую секунду она была похожа на загнанного в угол оленёнка. Но если только присмотреться. Если присмотреться, в ней можно было увидеть чертову преисподнюю. Огненную колесницу Дьявола, его демонов и синее пламя, что их окружало. Моя. Бесконечно, мать вашу, моя. С этими мыслями я уже не ведал, что творю. Сам не понял, как она оказалась уже спиной ко мне, я с дурью натягивал её косы на кулак, и впечатывал её в кровать, которая издавала жалобные скрипы на всё женское общежитие. Но нам было насрать. Это ей нравилось. Вот это. Не нежность, хотя в этом тоже была своя прелесть. А именно вот такой грубый секс, от которого потом могли болеть ноги. Она всегда так изгибалась подо мной, что я невольно сомневался в её непорочности. Столь похотливая и дикая. Полная страсти. Ни к нему. Ко мне. Со мной. Подо мной.       Блядь, это сводило с ума за считанные секунды. Я уже боялся думать, как быстро я могу с ней кончить. Потому что понимал, что она способна довести меня до этого едва я коснусь её. Такая, блядь, красивая. Просто до каких-то несуществующих пределов. Я прижал её лицо к подушке, и просто любовался её задницей. Трахал её как в последний раз, пока она скулила подо мной. И уже не думал о том придурке. Только о нас.       Мне было слишком хорошо с ней, чтобы тратить своё внимание на что-то другое.       И, наконец, обмякши, мы расселись по разным сторонам кровати, будто это не мы только что не могли разлепиться. Оба абсолютно взъерошенные, но счастливые.       — Ты как-то по-дьявольски прекрасна, — сказал я, запыхавшись.       — Это приятно, — ответила она, закрываясь от меня покрывалом.       — Надеешься спрятаться? — спросил я, ухмыльнувшись.       — Да, что-то вроде того, — заявила она, задумавшись.       — Может, мы не пойдем сегодня на лекции? Проведем весь день вместе… — спросил я в надежде на положительный ответ, но она была категорична.       — Галпин, я и так нарушила свои правила. Я не пропускаю. Знания — это сила. Нужно учиться. А ночь создана для другого, — ответила она, распуская растрепанные косы.       — Ладно, — согласился я. — Значит, ночью ты будешь со мной.       Она ступила голыми, изящными ступнями на пол и принялась надевать школьную форму. Внезапно из её кармана что-то выпало, и я поднял это. Зажигалка.       — Ты ведь не куришь, да? — спросил я, уставившись на неё с улыбкой. Я просто шутил, но она вдруг изменилась в лице.       Её глаза тут же заметались в панике. И что-то подсказывало мне, что не спроста.       — Уэнс, что это? — я прочитал текст, выгравированный на ней.       — Просто зажигалка, ничего такого, — сухо ответила она, надеясь что-то от меня скрыть.       — Я зверь, Уэнсдей Аддамс. И я чую, когда ты лжешь. Что это за зажигалка и откуда у тебя она? — спросил я в лоб.       — Это подарок Джеймса, — сказала она писклявым тоном, и я представил, как отрываю ему голову. Или им обоим. Я ещё не понял. Пытался осознать, что это вообще такое было.       В горле сидел болезненный ком. Какого хрена она принимала от него подарки? Мне было даже нечего сказать. Я так злился, что готов был её придушить. Она боялась начать оправдываться или и вовсе не собиралась. Я просто посмотрел на неё как на чудовище, молча оделся, пока она сидела с видом мертвеца и наблюдала за мной, и вышел оттуда, не проронив при этом ни слова. Я так сожалел, что сказал ей, что люблю её...Это был момент моего проигрыша.