Я никогда тебя не...

      — Что из фразы «отойди от него» ты не понял? — слышались угрозы в моей голове. Голос Тайлера. Мне казалось, это был он, но уши закладывало.       Я стояла в каком-то подвале и не могла двигаться, словно меня заколдовали. Будто я была совершенно парализована.       — С тобой всë в порядке? Уэнсдей, — спросил он вновь, и его слова громким эхом в голове заставили меня открыть глаза.       Тело прошибло гнетущим страхом, я тут же встала с кровати и помчалась в детскую. Как чертов параноик. Эрик мирно сопел в своей люльке. Я прошла на кухню, попила воды и вернулась в комнату к Тайлеру. Он повернулся и прижал меня к себе, такой сонный и безмятежный, что я впервые ему завидовала. Как же ему повезло не нервничать настолько сильно, что не можешь спать.       — Уэнс… Ты чего? Ты вся как струна, — сказал он шепотом, гладя меня. — Расслабься.       — Я не могу. Вообще не могу. Мне плохо, Тайлер. Мне снятся кошмары, давай положим его рядом, хотя бы притащим сюда его кроватку, — прогундела я, вцепившись в его руку.       — Хорошо, завтра я перетащу. Он сейчас крепко спит, не стоит его будить, — сказал он, успокаивая меня. — Иди сюда… Всё будет хорошо. Его никто не отнимет.       — Я всё время думаю о словах Джеймса… Я не могу спать из-за того видения. Мне кажется эта тварь придет за ним, — нервничала я, пока его теплые ладони гладили меня.       — Успокойся… Я здесь. Я с вами и защищу вас. Ценой своей жизни, — обещал он мне, делая массаж плеч. И я непроизвольно отклячила к нему свою задницу, сама не зная зачем. Ведь у меня ещё шла кровь, и я была совершенно не готова. Даже не думала об этом. Но тут же ощутила его стояк своей пятой точкой.       — Уэнс, не надо так делать. Мне еще пару месяцев придется терпеть. А я уже схожу с ума, когда касаюсь тебя. Особенно, когда ты прижимаешься ко мне после кошмаров, — сказал он, остраняясь от меня, и тут я словно словила «эврику».       — Может это хорошая идея? Может я хоть немного успокоюсь и расслаблюсь, — потянулась я к его домашним штанам, но он перехватил мои руки.       — Ты чего там удумала?! — возмутился он, с укором глядя на меня.       Я замерла от его такой реакции, и не знала, что сказать, просто некоторое время хлопала глазами.       — Хочу просто поцеловать его. Отвлечься, — сказала я почти жалобно.       — Нет, Уэнс, не надо, — убрал он мои руки снова. Он выглядел как-то холодно и отстраненно.       — Ты всё ещё злишься на меня из-за того звонка? — спросила я, нахмурив брови.       — Злюсь, но дело не в этом, — весьма неоднозначно озвучил он, заставив меня нервничать.       — У тебя что, кто-то появился? — подступил ком к моему горлу, а глаза неприятно защипало.       — Ты сошла с ума? Я, блин, лежу со стояком и боюсь тебя касаться. Я просто не хочу осложнений. Вдруг из-за этого тебе станет больно. Напрасное перевозбуждение тоже не проходит бесследно. Я понимаю, что ты только родила, кормишь грудью. Я боюсь за тебя. Моему ребенку в первую очередь нужна мама, — резко сказал он, вызвав во мне секундный паралич, но я тут же стянула с него штаны, в наглую целуя его шикарный торс и двигаясь ниже. Блядь, какое же у него всë-таки шикарное тело. Мысли об этом полностью отключали мой разум.       — Уэнс, твою мать! — запрокинул он голову, а я уже погрузила его в свой рот. Столь глубоко, что он касался моей глотки. Так было лучше. Я действительно отвлекалась от кошмаров. Возбуждение работало, как по щелчку пальца. Оставалось устать так, чтобы отключиться по-настоящему.       — Бляяяядь, — только и слышала я из уст Тайлера, пока он тяжело дышал и раздувал свои ноздри от моих движений. — Уэнсдей… Я точно сделаю с тобой такое, что ты…       — Заткнись, Галпин, — провела я языком по его нежной головке и начала водить по члену ладонью, вылизывая его всего до самого основания. Всё его тело дрожало. Он явно не ожидал этого. Но я не могла оставить своего любимого парня без дозы наслаждения. Однако я хотела сделать это по своим правилам. Я дразнила его снова и снова, и не давала ему кончить, пока он силой не сделал это, обхватив мою ладонь своей и придерживая второй рукой мою голову. Когда он делал так, я текла еще сильнее. Матка сокращалась от сильного возбуждения, и это было болезненно.       — Ты бы прав, — тяжело выдохнула я, ощутив между ног спазмы. — Я перевозбудилась.       — Теперь я буду чувствовать себя виноватым, — вытерся он своей футболкой и положил ладонь на мой живот. — Болит?       — Не то, чтобы сильно, но я хотя бы думаю о боли и о твоем члене, а не о видениях, — ответила я честно.       — Любимая. Пойми, что для меня нет ничего и никого дороже вас. Поэтому я сделаю для вас всё. Родители уже спят, был сложный день, но самый запоминающийся для нас… Закрывай свои выразительные глазки и ложись спать тоже, — поцеловал он меня в лоб. — И спасибо тебе, что сделала это… Я думал об этом все эти дни. Правда. Не то, чтобы хотел приставать и всё такое, но когда ты лежишь рядом, сдержаться очень тяжело, — промолвил он, немного отодвигаясь на свою сторону кровати.       — Так ты поэтому всё время жмешься от меня к стенке? — улыбнулась я, глядя на то, как незаметно он сваливает в бок.       — Я не жмусь, а стараюсь избежать лишних трений. Уснуть со стояком невозможно. Пожалей меня, — состроил он жалобное лицо.       — Кто бы пожалел меня, Галпин. У меня бессонница четвертые сутки. Я мечтаю отрубиться, но не могу. Может, ты просто передавишь мне сонную артерию? — спросила я, делая вид, что стреляю пальцем в висок.       — Не смешно, — ответил он, и Эрик громко заплакал, так, что я вздрогнула и дернулась, но Тайлер придержал меня рукой, направившись к нему сам.       — У меня полная грудь. Принеси его сюда, я покормлю, — попросила я его, когда он уходил.       — Хорошо, сейчас, — согласился он, поторапливаясь. Самым ужасным было как раз то, что грудь болела и когда Эрик её брал, и когда наоборот. Она переполнялась и жутко ныла. Я никогда бы не подумала, что женщины терпят такое. А в свои неполные семнадцать… Я и не хотела об этом думать. Конечно, мне повезло, что со мной был именно Тайлер. В свои почти девятнадцать лет он отличался какой-то неестественной мудростью, и я понимала, что дело в его семье, а точнее, в её отсутствии. Его тяжелая судьба заставила его абстрагироваться и вместо того, чтобы поступить, как многие другие, то есть стать бездельником и лоботрясом, он нашел в себе силы быть полной противоположностью. Сейчас, когда он держал нашего сына на руках и принес мне его, я смотрела на них обоих ужасно слезливым и до жути жалостливым взглядом. Я была влюблена и в своего будущего мужа, и в его копию. Для меня всё это было абсолютно дико. Но он помогал мне принять это. Через полчаса Эрик снова уснул и Тайлер унес его обратно, накрыв детским, вязаным одеялом.       — Всё… Любимая. Спи, — сказал он, закрывая глаза, а время на часах уже перевалило за три.       — Тайлер… — промолвила я в ночи.       — М? — спросил он уже сквозь сон.       — Я рада, что тогда не сделала аборт, — сказала я, услышав звук его улыбки. Это всегда был прекрасный и самый любимый мой звук.       Я, наконец, почувствовала, как мои веки тяжелеют и я засыпаю, касаясь Тайлера правой ногой, чтобы ощущать, что я не одна. Это тепло его тела отныне было мне необходимо.       Через два часа я проснулась снова от парализующего страха, словно кто-то стоит надо мной и смотрит, а я не могу пошевелиться. Я пролежала в таком состоянии около десяти минут, и только потом ощутила свои ноги. Я думала,что это обычный сонный паралич. Как только я смогла на них опереться, я пошла в комнату Эрика, ощущая панику буквально повсюду. И вот мой кошмар, наконец, стал явью. Я оцепенела в дверях детской, пока кто-то держал моего сына на руках. По телу пробежал липкий, неконтролируемый страх. Я хотела закричать Тайлера, но не могла. Это была не то магия, не то самовнушение. Прошла секунда, и меня отключило прямо там. Я рухнула на деревянный пол, зацепив рукой детский проектор...