Я никогда тебя не...

      Открыв глаза в каком-то подвале, я вдруг осознала свой самый сильный страх. Он был не в эмоциях, он был не в моей смерти, он был в том, что с моим ребенком что-то случится. Я уже видела это. Но именно сейчас я понимала, что всё происходит реально.       — Не трогай его, — говорила я в своей голове, но не могла произнести. Не могла двигаться. Просто была словно в невесомости и вдруг услышала женский голос в кромешной темноте…

***

      Я проснулся с головной болью от назойливых звонков на телефон. Взяв трубку, я даже не обратил внимания на номер.       — Какого хрена, Галпин?! Ты спишь что ли? — прозвучал знакомый, ненавистный мне голос.       — Что тебе нужно?! — спросил я сразу же, держась за пульсирующий висок.       — Где Уэнсдей? Она не берет трубку, — заявил голос Джеймса, заставив меня оглядеться.       — Была здесь… Ночью. Сейчас, — дернулся я с места и зашел в детскую. На полу лежал проектор. Но в кроватке не было малыша. И самой Уэнсдей тоже нигде не было.       — Черт. Твою мать, — кинулся я в гостиную. Мортиша и Гомес спали, как убитые. Я пытался их разбудить, и понял, что нас будто чем-то опоили. Потому что, если я смог проснуться, то они были совсем слабыми.       — Я проснулся с головной болью. Уэнс и Эрика нигде нет. Что ты знаешь?! — вцепился я в трубку. Теперь он был единственным моим шансом чтобы понять, что происходит.       — В зеркало посмотри. Склеры красные? — спросил он сразу же.       — Да, — отодвинул я вниз веко.       — Сонная пыль. Скорее всего она. Я сейчас приеду, — добавил он на последок.       — Нет, я должен ехать, я не буду сидеть сложа руки и ждать тебя, — психанул я, пытаясь закончить разговор.       — Да, и куда ты поедешь?! Ты ведь не знаешь, где они. Дождись меня, я говорю тебе. Послушай хоть раз, Тайлер! Это, блин, не шутки, — прервал он меня со психозом.       — Откуда ты знал, что они пропали? — задал я вопрос, потому что, нахрен, не доверял ему.       — Я видел это. Много раз. Чувствовал. Кроме того. У меня есть еще одно очень плохое предчувствие. Но мне нужно убедиться. Дождись меня, — вынудил он меня, и я молча завершил звонок.       Кое-как разбудив Гомеса, мы с ним пытались привести в чувства Мортишу. Рассуждали вслух, где могут быть Уэнсдей и Эрик. И почему они пропали именно вдвоем. Если им нужен маг, то зачем понадобилась Уэнсдей?       Джеймс приехал только через час, и за это время я уже успел поседеть от нервов. Всё было бы куда проще, если бы я был не чертовым хайдом, а таким же магом как мой сын.       — Смотри… Между ними связь. Мать и ребенок-маг представляют собой большую ценность, чем просто ребенок. Поэтому их забрали вместе. Что касается того, кто это сделал… У меня одна единственная мысль. Но тебе не понравится, — сказал он, раскрывая карту. — Дай какую-нибудь её вещь.       — Какая, нахрен, разница, понравится мне или нет?! Ищи их, — настоял я в грубой манере и быстро схватил с тумбы ее любимую книгу.       — Возьми, — протянул я ему её, и после десяти минут стараний, он весь сморщился как сухой урюк, не в состоянии закончить начатое.       — Я лишь однажды сталкивался с такой магией. Она блокирует поиск, — сказал он, размышляя. — Давай ладонь. Поможет только кровь. Я протянул ему руку, он порезал её и капли начали стекаться в одну, показывая нам нужное направление на карте. Это была чистая магия, я никогда такого прежде не видел.       — С ума сойти, — сказал я, наблюдая за тем, как кровь останавливается не так далеко от того места, где мы находимся. Около часа езды отсюда.       — Что это? Река Браунс? — спросил я, глядя на карту. — Там вроде ничего нет.       — Там есть старые постройки. Вроде заброшенного поселения. Помнишь, ведьмин квартал, в который мы ездили? — спросил он, и я кивнул. — Из той же оперы.       — Ладно, поехали, расскажешь по дороге. Гомес, останьтесь, пожалуйста, с Мортишей. Вам опасно куда-то ехать в таком состоянии, — настоял я, глядя на её отца.       — Только, если обещаешь вернуть нашу девочку и внука целыми и невредимыми, — промолвил Гомес обеспокоенным, но при этом ровным тоном. Я ощущал с его стороны невероятное доверие.       — Обещаю. Иначе я и сам не вернусь, — протянул я ему руку. У меня было четкое ощущение, что Джеймс знал, кто их забрал или догадывался. И не спроста.       Сначала мы ехали в машине и молчали, пока я, наконец, не разбавил тишину своим вопросом.       — Ты сказал… Видел такую магию лишь раз, — упомянул я, взглянув на него, и он посмотрел на меня в ответ.       — Моя родная мать… Я помню это от неё, мне было десять… Рейчел была неадекватной… Точнее, она думала, что чуть ли не все должны уметь колдовать с рождения. Она просто помешалась на этом, — рассказывал он, и я видел, насколько ему неприятно это вспоминать. Тут мы с ним были похожи, у нас не было счастливого детства.       — Ты думаешь, это Рейчел забрала их?! Как она вообще узнала? — спросил я, нахмурив брови.       — Почувствовала через меня. Магия так и работает. Когда один член семьи находится рядом со скоплением сил, другие это чувствуют. Я ставил блок, но она полнокровный маг. Она сильнее меня, — объяснил он, заворачивая к реке. — Почти приехали.       — Если она сильнее… Как мы победим? — спросил я, приподняв брови. — Как убить мага?       — У нас с тобой два Хайда. Мы справимся, остановим её. Но нужно будет разделиться, — предупредил он меня заранее. Мы с ним договорились, что он выйдет к ней первый и попробует решить всё разговором, а я в этот момент постараюсь незаметно вытащить их оттуда. Дом, который мы нашли и вправду был какой-то мутный. И раз Уэнсдей ничего не говорила про смерти, был шанс расправиться с этой ведьмой и выбраться оттуда живыми. Я пробрался в дом через черный ход, а Джеймс зашел спереди. Мы с ним предполагали, что они где-то внизу, но в доме не оказалось подполья.       — Какого черта? — спросил я озадаченный. — Это точно был какой-то подвал или типа того.       — Может… Это где-то рядом, — предположил он, направившись к двери.       Мы хотели выйти из дома, но не получалось. Он нагнулся возле входа и провёл по полу рукой.       — Это ловушка, — стер он с пальцев какой-то порошок.       — Здравствуй, Джеймс… — улыбнулась какая-то неприятная женщина на улице.       — Рейчел, — смотрел он на неё испепеляющим взглядом. — Никак не смиришься со своей никчемностью…       — Кто бы говорил, сынок, — растянула она губы. — Скоро всё изменится.       — Где моя семья? — сквозь зубы промолвил я, глядя на неё убийственным взглядом. Мне хотелось оторвать её чертову башку.       — А я погляжу, ты привел подмогу, — взглянула она на меня, ухмыльнувшись. — Вы умрете здесь. В этом доме.       — Я в тебе не сомневался, мамочка, — ответил он с сарказмом, от чего она только сильнее злилась.       — Из-за тебя умерла моя девочка… Моя Лейси. Я никогда не прощу тебя, Джеймс. Сегодня всё и закончится, — ответила она, смахнув скупую слезу со щеки и одним взмахом руки закрыла все окна и двери в доме.       — Что происходит?! — спросил я в неведении.       — Пытается убить нас, ты не слышал? — повторил он, стараясь что-то искать на полу.       — И? Ты ничего не сделаешь? Как она нас убьет? — только спросил я, и вдруг увидел, как дом вспыхнул за секунду, словно чертова спичка. Джеймс сразу демонстративно рассмеялся, но мне было вообще не до смеха.       — Чертова сука не могла придумать что-то пооригинальнее?! — вскрикнул он, всё ещё рыская по полу.       — Что ты ищешь? — спросил я, бродя за ним.       — Сейчас, погоди. Ищу обрыв. Она как-то вышла, а такой мощный круг можно сделать только будучи в нем, — ответил он, и мы вместе начали искать.       — Здесь, сюда, — махнул я рукой, увидев проблеск. Он коснулся пола рукой и в этот самый отрезок начала проникать какая-то субстанция.       — Это магия?       — Да, внутри я бессилен, — ответил он, и мы с ним начали закашливаться от дыма. — Терпи. Держись.       Я побежал на кухню, схватил какие-то полотенца, намочил их, чтобы мы хотя бы могли дышать через них. И когда им было получено нужное количество сил, он, наконец, смог распахнуть двери и окна. Магический круг разрушился, и мы буквально выползли на улицу, задыхаясь и кашляя.       — Порядок? — протянул я ему руку и помог встать. Он искал свою мать глазами, но вокруг никого не было. Видимо, она была почти уверена, что мы умрем там.       — Она здесь. Я её чувствую, — прозвучал его голос, и ладонь коснулась сухой травы. — Под землей… Точно… Под землей. Ищи дверь.       Мы оба начали елозить руками по песку и траве, и в двадцати метрах я, наконец, наткнулся на плотную поверхность.       — Джеймс! Вот она, — вскрикнул я, и он одним рывком распахнул эту дверь, выдрав её из земли. Мы с ним направились вниз. Там пахло сыростью. Грязью. Было очень темно и жутко.       Я нашел эту белобрысую мразь буквально сразу. Но она висела в воздухе с закатанными глазами и не реагировала ни на слова, ни на движения.       — Что это, Джеймс?! Что с ней, нахер, такое?! — спросил я, глядя на него.       — Транс. Она вызвала кого-то. Сука!!! — крикнул он, схватив её за руку. — Вызвала жнеца. Хочет просить силы за жертвоприношение. — Куда ты?!       Он крикнул это мне в спину, когда я уже побежал искать Уэнсдей и Эрика со скоростью света. Я не мог больше оставаться там в неведении. Этот подвал был длинным. Я бежал, а ему словно не было конца. И вот, наконец, я наткнулся на оцепеневшую от страха или чего-то другого Уэнс, а чуть дальше стоял и какой-то ублюдок в черном, длинном балахоне с огромной косой, держа на руках моего сына.       — Отойди от него, — сказал я, ощущая, как из моих пальцев лезут когти. Это существо даже не взглянуло на меня. Никак не отреагировало. Эрик истошно плакал у него на руках, чуть ли не хрипя во всё горло.       — Что из фразы «Отойди от него» ты не понял? — спросил я, чувствуя, что сейчас брошусь на него, но я боялся это делать, пока малыш был у него на руках. — С тобой всё в порядке, Уэнсдей? — посмотрел я на её замершее лицо, она совсем ни на что не реагировала.       — Уже поздно… — хрипом прошипел он, повернувшись ко мне. У него не было лица. Лишь глаза, что светились яркими огнями. Это действительно был жнец, как я понял. Самый, сука, настоящий.       — Положи моего ребенка. И мы поговорим. Что ты хочешь взамен? Только не трогай их двоих, — поднял я руки вверх, вызвав у него смех. От него пахло смрадом, как от истинной смерти.       — Думаешь, ты нужен мне? Хайд против такого дара? — спросил он риторически, при этом всем видом показывая, что у меня нет выбора.       — Тогда я убью тебя, — сказал я абсолютно искренне, хоть и довольно самонадеянно.       — Глупый мальчишка. Меня нельзя убить, я уже мертв, — ответил он, поднося свою руку к лицу моего ребенка, и я увидел, как он начинает вытягивать из него жизнь. Трансформация началась за секунду, я забыл как дышать от страха, и хорошо, что Хайд в мгновение перенял контроль на себя. Защита потомства была для него столь же важна как собственная жизнь. Симбиоз со мной. Я силой оттолкнул жнеца в сторону, в самый последний момент остановив Эрика от падения. Мы начали драться. И я понимал, что мне не победить, потому что невозможно убить то, что уже мертво, но готов был положить свою жизнь, лишь бы оттянуть это мгновение. Уэнсдей до сих пор не могла шевелиться, я видел это краем глаза. Эрик всё ещё плакал. В момент, когда я вновь прикрыл его своим телом, я ощутил три жестких удара его острой косой мне по спине. Я загнулся от режущей боли и зажмурился, а он замахнулся своим остриём над моей головой. Все мы замерли. В этот самый момент я мысленно со всеми попрощался. С любимым, едва родившимся сыном. С моей ненаглядной Уэнсдей. Я поник в ожидании последнего удара, что отсечет хайду голову. Но он вдруг исчез. Растворился в воздухе, словно его и не было. Уэнсдей рухнула на землю. Я превратился обратно и быстро схватил Эрика, прижав к себе стальной хваткой.       — Тише… Тише… Малыш, я рядом. Уэнсдей… Всё нормально? — спросил я её, поворачивая к ней голову.       — Да, да… Не чувствую ног пока… Как Эрик? — шмыгала она носом, и я подполз к ней прямо с ним на руках. Мы просидели так около десяти минут, рыдая и прижимаясь друг к другу, пока я не ухвалил их обоих на руки и не потащил оттуда прочь. И уже на выходе я увидел Джеймса, который громко плакал, держа на руках свою мать с перерезанным горлом.       Так я понял, что произошло. Она его вызвала, и чтобы оборвать связь со жнецом, нужно было убить её. Что он и сделал ради нас. Пусть я его ненавидел, но был по гроб жизни благодарен за этот поступок. Я даже не знал, что ему сказать. Уэнсдей тоже совершенно сразу всё поняла. Она подошла к нему и коснулась его плеча, как только я опустил её на ослабшие ноги.       — Всё будет хорошо… Спасибо тебе… Огромное, — обняла она его, и он прижался к ней как маленький ребенок. Это был его выбор, и пусть он был правильный, но он не обязан был брать на себя такое. Наверное, в этот самый момент происходило их с ним прощание. Мать и сын, которые никогда не были любимы друг другом. И мне было жаль его. Я не знал, как именно умерла моя мать. А он убил свою. Ради Уэнсдей и нашего сына...