Особенный контакт

…да, Джеймс часто гневался, кипел от злости и орал, как сумасшедший, на своих глупых увальней-пиратов. Да, часто мог вспылить, впасть в гнусное расположение духа и ругаться на всё и всех подряд. Кроме неё. С ней – никогда! С ней, с его крошкой, его милой девочкой, его маленькой красавицей леди Венди, он всегда бывал учтив и мил, окружал её добром и заботой с тех самых пор, как она осталась «служить сказительницей» на Весёлом Роджере под его началом. За эти несколько лет (неизвестно, сколько точно), такая ситуация, как сегодня, случилась впервые. Никогда раньше Джеймс (а он, кстати, всегда любезно просил называть его по имени, говорил, что мужское имя, произнесённое девичьим голосом, несёт в себе особую усладу для ушей) не возвращался в свои личные покои, где и жила маленькая леди Венди, с красными глазами, всегда успокаивался на палубе, дышал, курил, ещё дышал. Однако сегодня Пэн едва не довёл капитана до чистого бешенства, и тот буквально ворвался в каюту, напугал девочку, а когда она спросила, как прошла битва, да поинтересовалась, требуется ли капитану помощь в обработке ран, которую она частенько ему оказывала, Джеймс зашипел ядовитым змеем, и кровавое пламя преисподней разгорелось ещё сильнее. Тогда-то Венди и вспомнила, что знает один секретный способ… Джеймс стоял у стола, яростно царапал его крюком и скрежетал зубами, силясь прогнать наваждение, и Венди, лёгкая и грациозная, словно пёрышко, вспорхнула на столешницу, устраиваясь в опасной близости от разгневанного капитана. – Я знаю, как Вам успокоиться, Джеймс, - тихонько сказала маленькая леди и чуть не обалдела: то, что она сделала, подействовало мгновенно, Венди даже договорить не успела, капитан уставился на неё, уронив челюсть, и алые огоньки в его глазах сию секунду были смыты удивлённо-голубым оттенком привычных лепестков незабудок. Венди приглашающие разомкнула ножки. Крюк так и опешил. – Я знаю, что мужчине иногда нужен особенный контакт с женщиной, чтобы обуздать свою неуёмную энергию, - пояснила Венди голосом умницы в ответ на вылупленные глаза, – Вы, правда, похоже, уже успокоились? Как Вы себя чувствуете, Джеймс? Нужна Вам помощь, Вы ранены? Я подготовила бинты и… – Венди, Венди, погоди! - воскликнул капитан, а потом спешно собрал её розовенькие коленки, задорно торчащие из-под юбки, рукой и гладкой стороной крюка, – Что?! …ЧТО-О-О??! Он помотал головой, потом, наверное, подумал, что этого недостаточно, помотал активнее, сжал вендины ножки крепче, чтобы она не вздумала ещё раз их раздвигать. У Венди покраснели щёки. – Ты что мне сейчас предложила?! Ты… в своём уме… то есть… нет, нет, прости меня, малышка, я не ругаю… я… не понял, наверное? Ослышался? Ты предложила… Господь всемогущий! Что?! Как ты сказала..? – Особенный контакт, чтобы Вам стало спокойнее… - пробормотала Венди и отвела глаза. – Особенный контакт, - глупо повторил за ней Джеймс и рухнул в кресло, – Чтобы стало спокойнее. Венди осталась сидеть перед ним на столе, на всякий случай положила свою ладошку поверх красивой мужской кисти, это, она знала, тоже помогало капитану утихомирить нервы. – Венди, милая, - Джеймс вдохнул поглубже, чтобы звучать ровно, хотя ошеломление его не знало предела, – ты… э-э… хм. Он хотел спросить, понимает ли она, что именно предлагает, потом как-то сам догадался что, наверное, не понимает, и спросил по-другому: – Можешь рассказать, пожалуйста, где ты это слышала? Что такое «особенный контакт»..? - и, чтобы придать маленькой леди побольше уверенности, добавил, – Я просто не знаю. Поделишься? Хитрая манипуляция возымела свой эффект, Венди смущённо улыбнулась и всё тем же голосом умницы поведала капитану, приглаживая его пальцы: – Я от мамы знаю. Видела один раз, случайно, как папа трогал её… ну… там. И мама потом так и сказала мне: «Мужчине, чтобы обуздать его неуёмную энергию, требуется женщина и особенный с ней контакт. Тогда он успокаивается, делается счастливым, улыбчивым, легко черпает силы на новые подвиги и свершения». У Вас чрезвычайно много энергии, Джеймс, и Вы всё время совершаете подвиги… – Мудрая… твоя мама… - прокомментировал капитан и с глуповатым выражением лица почесал крюком затылок. Венди заулыбалась и придвинулась к нему поближе, так, чтобы быть ровно напротив. – Папа тоже кое-что сказал. Я спросила у него, может ли, например, Джон, потрогать, например, меня, когда у него не получается уснуть. Папа перепугался, зажал мне рот рукой, сказал никогда-никогда подобные мысли никому не выражать вслух, а потом научил, что женщина может дозволить сделать это только тому мужчине, с кем живёт. Но никак не брату, сыну или отцу. Вы не отец мне. И мы с Вами давно уже вместе живём. Я подумала, что вполне могу дозволить… я люблю, когда Вы спокойный и улыбчивый. И я никогда не видела Вас счастливым. Может, это подарит Вам немного счастья? Так-то Вы, Джеймс, столько всего мне дарите, а я, в общем, ничего не делаю взамен. Я бы хотела подарить Вам что-нибудь особенное, только у меня ничего нет. Джеймс на самом деле дарил Венди всё, что только мог: ухаживал за ней, одевал в самые лучшие и красивые наряды, покупал самые прекрасные ткани, если маленькая леди хотела сшить что-то сама, преподносил ей всевозможные украшения, парфюм, разные другие девчоночьи радости, не забывал про цветы и гостинцы, сладости и разные предметы декора. С первого же дня он поселил девочку у себя в спальне, царское своё ложе устроил в углу каюты под кариатидой, для Венди организовал кровать поменьше, объявив, что спальня будет считаться отныне её личным будуаром, куда он, мужчина, станет не вхож. Нельзя сказать, чтобы Джеймс вёл себя по отношению к Венди как претендующий на её сердце кавалер, о, нет, Венди ведь было всего двенадцать, когда она приняла решение занять сторону капитана Крюка, но и отеческими его чувства назвать язык не поворачивается. Скорее, он был Венди… другом? Покровителем. Защитником. В некотором роде восхищённым почитателем её юной красоты, но никаких лишних порывов в жизни себе не позволял, даже не думал об этом. Если брал маленькую леди на руки, то – как девочку, хотя она давно уже выросла. Если целовал ладонь, то – как джентльмен, ни разу не задержался губами дольше положенного. – Папа твой… тоже мудрый… - ответил Джеймс туманно, – Венди. Ты даришь! Даришь много особенного. Просто сама не знаешь об этом. Ты даришь мне возможность не оскотиниться, помнить, что я достойный человек, проявлять лучшие качества характера, какие у меня остались. Ты освещаешь мою каюту своим присутствием, хорошим настроением и цветущей своей жизнерадостностью. И ты… да, ты помогаешь мне входить в берега, когда я забываю о том, кто я. Я напугал тебя, наверное? Прости меня. Порой мне сложно себя контролировать. Ты ко мне очень терпима. Это тоже величавший подарок. – Но… Венди вся засветилась, захихикала, приятно польщённая этим небольшим монологом, а потом милейшим образом смутилась, запустила руки в волосы – всегда так делала, когда чувствовала себя неуверенно. Пальцы автоматически начали плести косу у левого плечика. Джеймс обожал наблюдать за этим процессом, даже всегда носил в потайном кармане жилета ленточку, которую как бы невзначай подавал милой леди, чтобы она повязала косу на бантик. – Это разве считается? - робко шепнула Венди, и косичка застыла, доплетённая до половины, – Вы ведь тоже делаете такое для меня, Джеймс. Даёте возможность ни о чём не заботиться, позволяете у себя жить, проявляете неслыханную щедрость и доброту. Джеймс ласково улыбнулся, на секунду тронул маленькую изящную кисть, чтобы оживить, и пальчики, собирающие пепельно-русые волны в скромную косу, снова завелись. Поправив настырную волосинку за другим ушком, ту, что так и стремилась ускользнуть из причёски, капитан достал из кармана ленточку, подал леди, и она украсила косичку привычным маленьким бантиком с длинными кончиками. Джеймс пригладил бороду. Посмотрел сначала на косу, потом – на сомкнутые коленки. Приметив направление его взгляда, Венди шутливо разомкнула их на секунду, но быстро свела обратно. – Венди. Давай я добавлю немного… информации… к тому, что тебе мама с папой рассказали? То, как они тебе это… объяснили… чистая правда. Мужчине… ну… да, прямо говоря, мужчине это очень нужно. Мужчина нуждается в женской… мягкости… нежности… и… чтобы освободиться…и успокоиться… ему требуется… э… соединиться с женщиной, нырнуть в неё так, чтобы она обняла своим… теплом… всё его мужское существ… о… о-ох, вот чёрт… Тут Джеймс прокашлялся, повернулся к Венди немного боком и закинул ногу на ногу, но маленькая леди с любопытством смотрела ему в лицо, так что ничего не заметила. – Так. Короче говоря, да, всё это правда, но самое главное, Венди, вот что: такое можно позволить не просто тому, с кем ты живёшь. Мало ли, с кем свела тебя судьба? Может, он пират, и намного старше тебя. Уже не так намного, конечно, как раньше… - Венди мило захихикала, символически поправила один отворот на капитанском камзоле, а Джеймс вдруг осёкся, – Э… нет, не следует мне так рассуждать. Намного старше тебя, намного! Такое следует позволять только тому, кто… нравится тебе. Привлекает тебя. Кого ты любишь. Любишь не как друга, а как… как… ну, вот, примерно как ты в Пэна была влюблена. Знаю-знаю, прости меня, моя крошка, ты ненавидишь эту тему… и, да-да, Пэн – мерзавец, ты в курсе, что я, как никто, разделяю твою точку зрения! Прости! Я просто не знаю, как ещё объяснить. А, ну и, пожалуй, надо ещё сказать, что это… желание… эта… нужда… присуща только взрослым мужчинам. Мальчикам она неизвестна. Мальчики не затевают из-за этого войны, не сходят с ума, не творят глупостей, в отличие от мужчин. Мерзавцы. Счастливцы. Капитан думал, что Венди спросит у него, как это, «соединиться», и уже подбирал в голове разные приемлемые варианты, чтобы объяснить, но Венди спросила: – А у Вас есть женщина, которую Вы привлекаете, Джеймс? Джеймс аж замешкался на мгновенье. – Нет, - честно сказал он. – Почему? Вы красивый и добрый. – Добрый, я? - капитан искренне расхохотался, и Венди тоже засеребрилась вместе с ним, – Добрый! Я..! Не более получаса назад я ввалился сюда, кипя от ярости и, видимо, так тебя испугал, что ты решила… предложить мне себя… чтобы я успокоился..! Добрый..! – Конечно, Вы добрый, - голос умницы был тут как тут, – просто Вас всё время провоцируют. Никто не знает, что Вы добрый, кроме меня, да?.. Я никому не скажу. Мне нравится, что Вас все боятся. Я не боюсь, но об этом тоже никому не скажу. Вы… Вы нравитесь мне. Не так как… он. Как-то… по-другому. Как бы… тихо. Равномерно. Вы не вызываете у меня… хм. Перепады настроения. Вы привлекаете меня. – Венди… Капитан с трудом сдержался, чтобы не уронить челюсть и не прочистить уши. Нет, конечно, он прекрасно понимал, что Венди лояльна к нему. Она не вела себя, как влюблённая девчушка, а была, как будто, любящей женщиной, принимающей и ласковой: спокойно сносила те перепады настроения, что частенько мучили его самого, зная, что к ней они отношения не имеют (а для подобного ведь нужна большая мудрость: не заводиться рядом с тем, кто раздражён), не учила его, как жить, не сыпала непрошеными советами, не осуждала. Принимала его подарки так, что хотелось дарить ещё, разговаривала всегда размеренно, ни разу не проявила себя, как многие молодые леди, – взбалмошно или истерично. Всячески давала понять – без претензий и ожиданий – что расположена к нему, но вслух об этом никогда не говорила. Это было с одной стороны. И с той же самой стороны сиял, как полуденное солнце над Весёлым Роджером, факт, что Венди была права: он, капитан Крюк, не отец ей. И он привлекает её. Он к ней добр. А другой стороны и не было. Да, он пират, ну и что? Он также джентльмен, чуткий и вежливый. Да, старше. Насколько? Уже не посчитать. Какое это вообще имеет значение? Она вполне взрослая… Все эти мысли пронеслись в голове быстрее шпаги, что свистела в воздухе, нанося меткие точечные уколы, Джеймс поморгал, потряс головой. В третий раз за вечер приклеился глазами к аппетитным вендиным коленкам, но отлипать на этот раз не стал. Одну пощекотал осторожным пальцем. – И… ты не испугаешься меня, если я скажу, что хотел бы… - он задумался, как бы корректнее изъявить маленькой леди своё желание, и сформулировал её же словами, – потрогать тебя… там? Венди так и просияла. – Нет!.. То есть… я не представляю себе, как это, чтобы кто-то до меня так дотронулся… но мне интересно. И у меня такое ощущение, что я это, как будто… ну… предвкушаю. Ещё сегодня утром Джеймс, когда шёл на очередную битву, и думать не думал про свою маленькую леди ничего подобного: пожелал ей хорошего дня, украсил её вазочку на тумбе рядом с зеркалом новым букетиком и, в общем, всё, просто ушёл без лишних мыслей, как обычно. А сейчас собирался тронуть кое-что сокровенное, девственно чистое, бесконечно заманчивое, и, более того, он об этом с Венди договорился. Красавица Венди одним лишь движением и за одну секунду беспечно перевернула их с капитаном привычные взаимодействия с ног на голову. Или, наоборот, с головы – на ноги. Не думать о ней в этом смысле Джеймс бы, наверное, уже никогда не смог. – Иди-ка сюда, куколка моя, - капитан подозвал её пальцем, и Венди охотно переместилась со столешницы к нему на колени. Джеймс бережно приобнял её рукой с крюком, устроил поудобнее, кисть положил на коленку. Он и раньше так делал, но – без мыслей. С мыслями же всё ощущалось совершенно по-другому. Венди вся трепетала. Да и Джеймс, в общем, тоже: он и не помнил уже, когда последний раз касался… женщины. А такой красивой, юной и целомудренной – и вовсе не знавал. – Есть ещё кое-что, что ты должна знать, - шепнул он ей и скользнул рукой выше к бедру, под юбку. Так капитан раньше никогда не делал. Ножки приветливо разомкнулись. – Ах!.. Что? – Что тебе этот… особенный контакт… должен нравиться. Доставлять удовольствие. Это очень важно. Если тебе это покажется неприятным, значит, я на самом деле не слишком привлекаю тебя. Это не страшно, ты можешь сказать об этом прямо, и я не стану предпринимать по отношению к тебе никаких таких действий, клянусь. Или… ещё, наверное, это может значить, что для такого… опыта… пока рановато. Пожалуйста, скажи мне, если тебе станет страшно или неприятно. – Мне нравится… - выдохнула Венди и задрожала, когда осторожная кисть под её юбочкой скромно коснулась рюшей на белье, но капитан это видел и сам. Зрелище было просто загляденье: у Венди пылали щёчки, чудное декольте её так и трепыхалось от ускоренного дыхания, пухленькие и бессовестно сладкие на вид губки приоткрылись, Джеймс поймал себя на мысли, что очень – очень – желал бы, чтобы эти губки однажды ласково его поцеловали. – Моя маленькая ласточка… - мужская рука остановилась в умопомрачительной близости от Венди, – О… мне нравится тоже… Трогать одну лишь стройную женскую ножку, приглаживать по внутренней стороне бедра и немного сжимать уже, если честно, было верхом наслаждения. Джеймс, достаточно сдержанный мужчина, способный, как он думал, не терять голову, – сдерживал себя, чтобы не скулить. Ему хотелось закрыть глаза, сдвинуть кромку белья и утонуть в собственных мечтах и фантазиях, но ещё более занимательно было наблюдать за Венди: она дышала ярко, улыбалась, выглядела немного шальной… Нарушить её приватность сразу же Джеймс себе не позволил, но продолжать терпеть был не в силах, деликатно накрыл её ладонью поверх белья. Замер так. – О!.. О… о… - вздохнула Венди и сжала ножки, неосознанно забирая мужскую кисть в тесный плен, – О!.. О… – Боже, - глухо выдохнул капитан, не в силах отвести от Венди глаз и не шевелясь, – Боже… Венди… моя девочка… горячая такая… чёрт… Держать Венди вот так, между ножек, ощущая подушечкой пальца, как она пульсирует, было невероятно. Восхитительно. Головокружительно. О! Да, этот совершенно особенный, фантастический и отчаянно желанный контакт дарил абсолютное счастье, маленький невинный контакт, стыдливо укрывшийся от живого прикосновения тонюсеньким батистом белья, контакт, с которым Джеймс тут же забыл обо всём на свете… – У Вас зрачки увеличились, - пролепетала Венди, тайком рассматривающая, как реагирует на происходящее капитан. – …и не только зрачки! - хохотнул он и попробовал неторопливо освободить руку, благословлённую прекраснейшим в мире прикосновением, из плена, – Зрачки, это меньшее из зол! Чёрт! Ох, ну всё, милая, отпусти меня, пожалуйста… не знаю, как с тебя, а с меня пока точно хватит… Ты хотела меня успокоить… но это… это, Венди… да, это успокаивает то, что ты думала, конечно… но возбуждает во мне… кое-что другое… сильно… чё-ё-ёрт… если тебе понравилось… мы это повторим… тебе понравилось, да..? Откровенно говоря, у Венди на лбу было написано, что она хотела бы повторить всё прямо сейчас, хотя капитан уже усадил её обратно на столешницу и лично расправил голубенькую юбчонку. Она кивнула: – Понравилось… очень… Джеймс ещё полюбовался её красненькими щёчками, а потом мягко и немного скомкано предложил: – Милая… могу я тебя попросить? Это… неэтично, конечно… я предпочитаю соблюдать с тобой правила этикета… но… э-э… можешь ты, пожалуйста, подать мне мой мундштук и сигары? Чтобы я… пф-ф, чёрт возьми. Чтобы я при тебе не вставал. Я покурю и остыну. Не хочу пугать тебя своим видом… раньше времени, ха!.. О-о-о, Господи, Венди Дарлинг. Что ты натворила… маленькая моя взрослая красавица-леди… Чё-ё-ёрт… Нет, дай-ка, сначала я тебя обниму… И он, вместо того, чтобы облокотить Венди на себя, сам приник к её плечику, потёрся усами (ещё одно новое прикосновение, которое тоже понравилось Венди), мимолётно чмокнул. Вдохновлённая этим сногсшибательным происшествием, Венди, будучи достаточно спокойной леди, не стала проявлять вполне ожидаемые от неё после подобного опыта нетерпение и импульсивность, вела себя, как всегда. Джеймс, в общем, тоже был с ней обычным Джеймсом, смотрел только по-другому, с несоизмеримо бóльшим обожанием, но, в целом, никаких лишних намёков себе не позволял, поэтому Венди, абсолютно доверяющая капитану во всех вопросах, сама спросила у него спустя несколько дней: – Джеймс, - дело происходило на квартердеке: сегодня был выходной, так что капитан, не предвидя никаких внезапных атак, увёл судно из нетландской бухты и уже второй раз огибал остров кольцом, совершая «прогулку» с маленькой леди, – Могу я спросить… насчёт того, что… – Можешь, - Джеймс лучезарно ей улыбнулся, – я удивлён, что ты не засыпала меня вопросами на следующий же день. Подготовил для тебя с десяток ответов, но ты, тактичная моя птичка, до сих пор ничего не спросила. – А какие, по-Вашему, вопросы я могла бы задать? - Венди тоже улыбнулась капитану, смущённо опустила глаза. – Хм! Тактичная моя… хитренькая… птичка… лисичка… хочешь предложить мне задать их за тебя, чтобы ты меньше краснела? - ласковый палец, украшенный парой золотых перстней, указал на вендину щёчку. – В общем, да, - Венди хихикнула, покраснела, и капитан заботливо заправил любимую волосинку ей за ухо. – Мне нравится, как ты краснеешь, куколка. И я теперь знаю, что ты умеешь не только чудно краснеть, а ещё чудно вздыхать. Да, я согласен… я задам несколько вопросов сам себе… а ты укажешь, с какими я угадал и на какие хочешь получить ответы, да? Всё, что говорил Джеймс, могло бы звучать крайне пошло, используй он определённые интонации, но в бархатном голосе капитана было столько доброты, что даже вендина мама не поругала бы его за все эти формулировки. – Да, - Венди кивнула, заулыбалась. – На мой взгляд, ты могла бы спросить меня, почему я отправил тебя за мундштуком, а не пошёл сам, могла бы спросить, почему в принципе мужчины, как я выразился, нуждаются в подобном… контакте. Есть ли за тем, что ты мне позволила, что-то большее, о, ты наверняка догадываешься, что есть… То, что я обозначил словом «соединиться»… Если великое благословение, которое я вдруг снискал от неизвестных мне богов, будет на моей стороне, ты спросишь, могу ли я в этом смысле сделать что-то для тебя… то есть, ты ведь сделала мне… подарок… доставила божественное удовольствие, разрешила дотронуться… до тебя… может, тебе было бы любопытно, могу ли я доставить удовольствие тебе… могу, наверное… если ты будешь говорить, как тебе нравится… хм, кажется, я перестал задавать вопросы и начал отвечать на те, на какие сам бы хотел? Ох, Венди. Ну, угадал я хоть с одним? Венди соображала слабовато, так как всё, что сказал Джеймс, вызвало у неё желание немедленно приласкаться к его горячей ладони ещё разок, но она собралась с мыслями и ответила внятно: – Угадали со всеми и ни с одним не угадали. – Как это? – Так, что, да, мне всё это интересно, и – нет, я просто не знала, что такое… ну… можно спрашивать. Вы расскажите мне, Джеймс? Я хочу знать больше… хочу знать всё… а спросить хотела вот что: этот… особенный контакт… он требуется мужчине… ну… э… когда? Как… часто..? Договаривая эту фразу уже шёпотом, Венди залилась вместо красной краски свекольной и, осознавая, что капитан прекрасно понимает: она спрашивает потому, что… хочет сама… маленькая леди спрятала лицо в ладошах. Джеймс добродушно рассмеялся, открыл вендины ручки, покачал головой с таким выражением лица, с каким можно было бы признаться в любви, кольнул самый кончик её вздёрнутого носика поцелуем (опять новое прикосновение – Венди стала вести учёт): – По-разному. Я жил без ласки много лет… но хотел каждый день. Ты ведь не про всех мужчин спрашиваешь, да, душа моя? Ты спрашиваешь про меня? Я бы хотел каждый день. Несколько раз в день. Думаю о тебе и о том, как попросить у тебя это… ещё раз… чтобы не напугать тебя и не произвести впечатление помешанного безумца… каждую минуту, честное слово. Ты бы мне разрешила? – Да… – Венди, дорогая, - капитан сел перед ней, взял её за руку и внимательно посмотрел прямо ей в глаза, – Ты уверена? То есть, я вижу, разумеется… что ты… расположена… но ты должна хотеть этого не для меня, а для себя. Если я прошу тогда, когда ты не в настроении, тебе следует мне отказать. – Я хочу сейчас, - беззвучно вымолвила Венди, – Я, по-моему, всё время в настроении… – Чёрт… ну… тогда… я не волен противиться… сейчас, точно? Вот прямо сейчас? – Да, да… – Чёрт! Стараясь не слишком спешить, Джеймс встал, предложил Венди кисть, в которую она сразу же вложила свои пальчики, повёл маленькую леди в каюту. По пути окликнул рулевого и взмахом головы велел ему занять пост. – А Вы мне расскажете, Джеймс… ответы на те вопросы, что Вы задали?.. И… я хочу спросить ещё… Вы сказали, что можете сделать что-то для меня… как это..? – О-о, моя девочка… расскажу, да… и покажу, охотно… но только не всё сразу!.. Не потому, что я хочу тебя подразнить… - улыбнулся ей Джеймс, приветливо сжимая её кисть своей, – А потому, что ты… Капитан умолк, пропустил леди в каюту, проводил по коридору, закрыл внутреннюю дверь на ключ, а потом тихо продолжил: – Потому, что ты невинна, мой ангел!.. Чистая и непорочная нежная моя розочка! И я не хочу тебя пугать, не хочу спешить… надо, чтобы ты привыкла… Он думал сказать «ко мне», но почему-то смолчал. Добавил вместо этого: – Чтобы поняла свои ощущения… так я считаю… Венди вся зарумянилась, ей понравилось то, что сказал капитан, понравилось, что в словах его сквозила самая искренняя забота, она, вроде бы, всегда присутствовала в его отношении к ней, но теперь к этой милой заботе примешалось что-то такое невыразимо трепетное, что Венди бы не взялась объяснять себе словами. Джеймс предложил ей сесть на софу, устроился рядом. – Хочешь, мы ещё поговорим? - деликатно уточнил он. Когда-то давно, когда Венди только-только приняла решение остаться под надёжным крылом капитана Крюка на Весёлом Роджере, Джеймс попросил её быть с ним честным в любых вопросах: сказал, что она может смело сообщать ему любые свои требования, выражать любые пожелания, делиться любыми мыслями, озвучивать любые просьбы. Пообещал никогда не спорить с ней и никогда не ругать её. Оба они за эти годы привыкли к такой модели взаимодействий, поэтому, наверное, тема, которая ранее никогда ими не затрагивалась, так легко вплеталась в разговор. И поэтому же Венди без лишних дум заявила: – Хочу говорить, обожаю с Вами разговаривать, но… давайте после..? Вы положите руку мне повыше колена..? Это так… так… ну… понравилось мне. Делайте так, пожалуйста, почаще. – Венди. Боги. Я… у меня нет слов. Да положу. Он собирался уже сделать это, но в последний момент остановился, и маленькая леди взглянула на него с вопросительной улыбкой. В голубых глазах блеснул хитрый огонёк. – Венди, дорогая… разреши, я тоже попрошу тебя кое-о-чём? Можешь, пожалуйста, сделать ножками… как ты делала… когда предлагала… Вопросительная улыбка сменилась на довольную: – Вот так? - и Венди разомкнула коленки. Капитан заскулил. – Чёрт… да… бо-о-о-оже… знаешь… - рука с перстнями легла на одно колено и нежно сжала его, Венди вздохнула, – если ты будешь делать так и в этот момент просить меня о чём угодно… я выполню любую твою просьбу, клянусь… о… этот твой маленький манёвр… ты вряд ли представляешь, какой великой силой он обладает… он способен с ума свести… гляди, как я разговорчив, унять себя не могу… о, Венди… это твоя абсолютная власть над… Он хотел сказать «над мужчиной». Сглотнул. Облизнулся. Сказал: – Надо мной. Ласковая рука заскользила вверх, Венди задержала дыхание, закусила губы. Пальцы потеребили кромку белья, коснулись внутренней стороны одного бедра, потом другого. – Останешься… так? - аккуратно попросил Венди капитан, намекая на то, чтобы она не сводила ноги, – Я тогда потрогаю тебя чуть-чуть… вот так… И он показал, как хочет сделать, оставил вдоль Венди нежнейшее прикосновение подушечкой пальца сквозь бельё, такое мимолётное, что маленькая леди вскрикнула от блаженства. Ножки её автоматически сомкнулись, но Джеймс вовремя убрал руку, улыбнулся. Венди потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. – Ещё..? - шёпотом предложил капитан, глаза его, прилипшие к румяным коленкам, так и горели. Вместо ответа Венди, чуть дыша и подглядывая за взглядом капитана, открылась навстречу. – Чёрт, - обронил он, – Да… да… о, моя… моя крошка… щедрая моя малышка… останься, останься так, пожалуйста… разреши тебя приласкать… Палец снова коснулся Венди едва ощутимо, но задержался теперь на самом чувствительном месте, немножко надавил. Венди всхлипнула, прогнулась, стараясь усилить это прикосновение. – Милая… Господи… Тебе хорошо?.. – Да… да… а Вам… Джеймс… У Джеймса весь мир сузился до ощущения горячей кожи сквозь тонкую ткань. Он бережно погладил Венди, совсем немножко и очень медленно, нарисовал несколько коротеньких линий, несколько миниатюрных кругов, вынуждая Венди стонать и закрывать глазки, и, спустя ещё некоторое время, ответил так: – Я счастлив… Ясная улыбка с зубками-жемчужинками украсила вендино личико, но реснички леди не распахнула, была не в силах. – Ах… - вымолвила она, – ах… ах… Джеймсу показалось, что его рука провела у Венди под юбкой целую вечность. Он неспешно перевёл её обратно на бедро. – Милая… милая… – М..? – Я, пожалуй, отвечу сейчас на один из тех вопросов… – М..! – Дорогая… о… ох, вот уж не думал, что буду объяснять тебе такое… объясняться перед тобой… я… в общем… ну… э… чёрт! Чёрт. Я… восхищён тобой. То, что ты великодушно мне дозволяешь… мне… нравится. Мужчина, когда ему нравится женщина… в особенно чувственные моменты, как сейчас… выглядит… по-другому. Не так, как ты привыкла. Ты, может, и видела уже такое… ты же с братьями жила… открой глазки, дорогая. Посмотри. Каким-то образом Венди сразу же догадалась, о чём именно говорит Джеймс и куда надо смотреть, хотя и не знала, что это значит и – для чего это. Она посмотрела. – Ах… - был её тихий возглас. – Я поэтому тебя в прошлый раз за сигарами отправил, сам не пошёл… не хотел тебя пугать, ха-х… – Вы не пугаете, - почти беззвучно пролепетала Венди. – Хорошо. Это… в общем, естественная реакция мужчины на женщину, которая его привлекает, да… – Мне нравится, - скромно сказала Венди и безо всякого стеснения, видимо, потому, что не знала, стыдно такое говорить или нет, пояснила: – Вы выглядите… грандиозно. Джеймс сначала вытаращил на Венди глаза, потом открыл рот, но сказать ничего не смог, так что просто прикрыл веки ладонью и ошеломлённо откинулся на спинку софы. Вид у него в таком положении стал ещё более величественным, Венди придвинулась к капитану поближе, мягко уложила голову ему на плечо, рука с крюком незамедлительно отправилась ей под спину, и капитан, шокированный, сказал просто: – Я пропал. Минут десять они сидели молча: Венди глядела, как он постепенно становится спокойным, Джеймс так и держал руку на лице, иногда вздыхал глубже обычного. Он вообще почти всегда теперь, когда Венди была поблизости, дышал глубже, чем раньше, как будто хотел забрать себе все нотки вендиного парфюма, запаха её волос, её кожи. Когда она следующим вечером перед сном села к нему на колено, чтобы он якобы помог ей разобраться с замочком от медальона (в подобных делах капитан был истинным мастером, всегда мог вскрыть крюком любую застёжку, не повредив её) и застенчиво убрала излюбленную косу вбок, Джеймс вместо того, чтобы сделать, как она просила, бережно обнял её под грудью (новое прикосновение!), подвинул к себе поближе, чтобы она могла облокотиться на него спинкой (новая позиция!), обозначил пальцами линию вдоль верхних позвонков (новая ласка!), а потом аккуратно коснулся этого же места носом и так и сказал: – Я перестал соображать, когда ты рядом, девочка… твой запах дурманит мне мозги, - и он обнюхал бархатистую кожу, мерно и глубоко вдыхая её аромат. – Ой… ой… - у Венди голова закружилась, когда она ощутила, как по шее скользит ручейком струйка горячего мужского дыхания и как приятно царапаются тщательно уложенные капитанские усы и борода. Венди уже была одета в миленькие пижамные штанишки и блузочку, Джеймс нырнул под неё, положил руку маленькой леди на живот, вызывая в нём восхитительный жар. Пальцы скользнули под резинку белья. – М..? - завибрировал баритоном у Венди под ухом вопросительный звук, и капитан замер, ожидая разрешения. – Ой… ах… о… да, пожалуйста… - Венди приглашающе откинулась Джеймсу на грудь и как-то по инерции обняла ту руку, что крепко удерживала её тело. – Ты не боишься так, мой ангел? Позволишь мне… - он тихонечко переместился ниже, – познать… этот… особенный контакт… с тобой… Я хотел бы… можно? Ласковая рука, что невесомо приглаживала животик под пупочком, игриво продемонстрировала двумя пальцами несколько шагов вниз. Венди протяжно вздохнула, захихикала, но, прежде чем она успела бы сказать, что, да, желает попробовать, как это, когда живьём, а не сквозь бельё, капитан вдруг сам резко охнул и несдержанно застонал. – Ч-что?!.. Что-о-о-о… о… о… Венди… ох… ой-ой-ой… Он был уже очень, очень близко, гладил её буквально на грани, Венди невнятно спросила его, что случилось, и Джеймс нервно хохотнул: – Гладенькая… ты… ни одной волосинки… всемогущий Господь… Венди… я такого ни разу и не видел даже… неужели… неужели… там… тоже такая..? – Такая… - застенчиво шепнула она, – Это… хорошо? Вам нравится, Дже… ? … ! … !!! … Ах!!! Ах!!! Ах!!! О!!! А!!! Это Джеймс, в общем, не утерпел и дотронулся до Венди по-настоящему. Как-то вторгаться не посмел, особенно гладить тоже не стал, просто мягко уложил пальцы вдоль нежных горячих складочек и закрыл глаза в упоении. – Я в раю… - восторженно пропел он. Он больше не двигался, остановился так, чтобы маленькая леди привыкла к нему, Венди вся растворилась в точке этого потрясающего ощущения, едва ли могла дышать. – Птичка моя… - ворковал Джеймс ей на ухо, щекоча усами, – ласковая девочка… такая красивая и нежная моя крошка… фарфоровая куколка… чудесная моя сказка, звёздочка… Как сквозь сон Венди краешком сознания уловила, что Джеймс не только шепчет ей всякие нежности, а ещё (о, боже, о боже!) деликатно смыкает губы у самого контура ушка. И эти лёгкие, как пёрышки, поцелуи отличались от тех, что Джеймс часто оставлял на тыльной стороне её ладони, принципиально. Венди показалось, что она тает в объятиях Джеймса, как карамелька во рту. – Джеймс… – М..? – Вы… целуете меня… – Целую… – Почему… – Почему..? Ох-ха-х… Венди… надо было спросить позволения, наверное..? Я… не подумал… не могу сейчас думать… я весь здесь… - он обозначил самую чувствительную точку на девичьем теле лёгким нажимом, и Венди наполнила каюту длинным сладострастным выдохом, – Ты всегда разрешала мне целовать твои ручки… почему бы мне не поцеловать ушко… – Это… отличается… – И..? Ты не против?.. Я бы… целовал… каждый миллиметр… и поцелую… если разрешишь… сладкая моя красавица… конфетка… медовая… бедовая… девочка… Венди так явственно подставлялась под поцелуи, что Джеймс не удержался и кольнул губами изгиб её плеча. Но не чмокнул, а – поцеловал, медленно, вдумчиво, наслаждаясь процессом. Поднялся к шее, к щеке, нарисовал поцелуями целую влажную линию, спустился обратно к плечику. – Вот так, например… - промурлыкал он, уже представляя, как однажды проведёт такую же линию языком или, ещё лучше, укусит этот манкий изгиб, – Я бы везде целовал… здесь тоже… Наблюдая за реакцией Венди на эти слова и ласки, Джеймс ещё раз показал пальцем, где это, «здесь». Венди вскрикнула, распахнула реснички, открыла губы в головокружительном «ах!», и капитан сжал её в объятии теснее, посмеялся. Убрал руку, поправил брючки и пижамную блузу, как было. – Прости, моя маленькая, - он потёрся о её ухо носом, покачал девицу у себя на коленях, – Это огромное искушение: предлагать тебе всякие… непристойности… и смотреть, как ты отреагируешь… прости, малышка. Без твоего разрешения я никогда к тебе не притронусь, обо всём буду спрашивать заранее… тебе сегодня… понравилось? – Да… да… я всё разрешаю… я доверяю Вам, Джеймс… мне нравится… а Вам… Вам… нравится..? Вам… хорошо? Становитесь Вы… ну… счастливым..? Не прилагая почти никаких усилий, Джеймс, точно пушинку, подхватил Венди в воздух и, смеясь, покружил её вокруг себя на руках. – О, Венди! Ты посмотри на меня! Я счастливый идиот. Боже! Ты ещё спрашиваешь… у меня же на лбу написано, что, да, я тобой восхищён! – Не на лбу, - захихикала Венди, и Джеймс поглядел на неё с обожанием и укором, – Вы сами говорили… насчёт восхищения… – Чертовка… непристойности не слишком-то смущают тебя, да?.. О-о-о, Венди. Да… ты права… но на лбу ведь тоже написано, ха-ха!.. – Тоже, - кивнула она, решив, что учёт разным новым взаимодействиям с капитаном можно больше не вести, закончив на этой самой воздушной карусели, их всё равно не счесть. Джеймс перестал кружиться, но Венди на ноги не поставил, взглянул на неё как-то лукаво: – Можно я отнесу миледи в её ложе? – Ну… - Венди вдруг покраснела, как будто ей в голову пришла какая-то ужасно смущающая мысль, но озвучивать её она не стала, – Да, можно… Не желая прерывать это райское удовольствие слишком быстро, Джеймс отправился в сторону комнатки, которая когда-то являлась его спальней, чрезвычайно медлительной поступью. Венди рассматривала золотой дублон в его ухе, никогда раньше не замечала, как соблазнительно он блестел, так же, как кудри, отражающие в своих завитушках тёплые блики от лампадок на стенах. – Вы вкусно пахнете, - прошептала вдруг маленькая леди и почувствовала, как Джеймс вздрогнул, когда её носик коснулся мочки его уха. – Новый парфюм… - ответил он, улыбаясь, – Я недавно им пользуюсь… – Я знаю, - носик повторил свой небольшой трюк, и капитан послушно вздрогнул ещё раз, – До этого у Вас был английский одеколон, такой, как будто, апельсиновый, тоже очень Вам подходил. Вы всегда выбираете приятные ароматы… не знаю, почему я Вам раньше не говорила, что мне нравится Ваш запах. – Апельсиновый, - ухмыльнулся Джеймс, легонько толкнул дверь в спальню-будуар ногой, замер в проёме, облокотившись на косяк и почти уложив леди на себя, – Венди. Ты делаешь мне комплимент? – Ну… да… я, кажется, раньше уже хвалила Ваш внешний вид, и Ваши украшения, и шляпы, и… – Раньше, - перебил её капитан, по-доброму хмыкнув, – Раньше и я целовал твои ручки, и это ничего не значило, да? А теперь… всё по-другому… да? – Ну… да… - скромно повторила Венди. – Венди, - тепло промурчал Джеймс, – Спасибо. Бережно уложив свою леди в постель, Джеймс придержал осторожно её подбородок, посмотрел на губы, чмокнул в нос. – О..! Медальон. Дай-ка… - капитан подцепил тонкую цепь, легко справился с замочком, якобы случайно касаясь вендиной шеи, и снял с неё украшение, позволяя подвесу проскользить вдоль ложбинки декольте, – Спокойной ночи, миледи, - был его вкрадчивый шёпот, – Мы увидимся завтра. Может, пройдёмся вместе куда-нибудь к замку или к водопадам… Он отложил медальон в ящичек тумбы, поднялся, посмотрел, стараясь нигде не задерживаться глазами, на прекрасную хрупкую красавицу, изящно растянувшуюся на одеяле, цыкнул сам себе, помотал головой и направился к выходу, незаметно улыбаясь в подкрученные усы. Тихий голосок окликнул его уже в самом проёме: – Джеймс..? – Моя дорогая? – Я… э… ну… хочу спросить… Показывая, что он весь внимание и обходительность, Джеймс вернулся к вендиной постели, сел на колени, чтобы не глядеть сверху. – Всё, что угодно, милая моя, - он предложил ей ладонь, чтобы ободрить, и Венди с удовольствием вложила в неё свою изящную ручку. – Скажите, Джеймс… взрослые… когда вместе живут, как мы с Вами… и когда… ну… привлекают друг друга… они… ну… вместе спят… – Та-а-ак… - сладко протянул капитан, изо всех сил стараясь не облизываться и удерживая брови на месте, чтобы они предательски не ползли вверх, – Да-а-а, всё верно… но… я не услышал вопроса… Ты хочешь спросить… можем ли мы с тобой… вместе уснуть..? – Мы ведь уже как-то засыпали вместе… - сказала Венди так, будто хотела оправдаться, – Вы помните? Первый раз, давно уже, я случайно уснула рядом с Вами, когда Вы были сильно ранены… боялась Вас оставлять… – Как я могу такое забыть… - тихо вставил капитан. – Второй наоборот, я тогда болела, и Вы несколько дней ночевали у меня, правда, Вы спали, сидя у меня в ногах… но… мы ведь были в одной постели, это же считается? Ещё разок Вы просили распутать колтун у Вас в волосах, и я так долго с ним возилась… – …что я не заметил, как в сон провалился… – …так боялась испортить Ваши прекрасные кудри… – …я тогда сказал, что твои коготки действуют лучше снотворного… – …Вы часа два у меня на коленях, как на подушке, пролежали… – …лучшие два часа в моей жизни… хотя, нет, пожалуй, уже не самые лучшие… – Потом была ещё история, когда… – Венди. Ты можешь спать здесь, – оборвал поток умильных воспоминаний капитан, указав прямиком на своё плечо. Венди зарделась. – Это место было создано для того, чтобы на нём устроилось маленькое женское ушко. Твоё ушко. Хочешь сегодня уснуть здесь? Сглотнув и залившись краской пуще прежнего, Венди застенчиво кивнула. – Если… Вас не затруднит… – Затруднит? Меня?! Боги, Венди! Я… буду испытывать другие затруднения..! Ха-ха!.. – Какие? – Я захочу тебя обнимать. Захочу подставить тебе бедро, чтобы ты перекинула через меня свою стройную ножку, устраиваясь поуютнее. Захочу целовать тебя. Захочу спеть тебе колыбельную. Захочу гладить твои волосы, гладить тебя. Захочу… захочу. И… ты же знаешь, у меня нет пижамы. Ты тысячу раз уже наблюдала меня в одних бриджах, но одно дело – обрабатывать мои раны, чтобы я не шлёпнулся в обморок от вида собственной крови… другое… уснуть рядом со мной, когда я обнажён по пояс… ты уснуть-то, вообще, сможешь? Я – вряд ли! Стыдливо нарумянившаяся Венди поулыбалась капитану, постреляла глазками и ответила так: – Я бы хотела попробовать. – В таком случае… - Джеймс сел на угол кровати и потеребил кукольную ножку, что торчала из-под одеяла, – Я буду рад предоставить тебе такую возможность… Ты приглашаешь меня к себе? Или желаешь расположиться у меня? – Не знаю… у Вас кровать больше… а у меня отдельная спальня… где Вам было бы удобнее? – Мне. Она ещё спрашивает, где было бы удобнее мне… Везде, где ты, неожиданное моё долгожданное счастье! - широко улыбнулся Джеймс, наклонился, благодарно обозначил поцелуем грациозную щиколотку, а затем принялся откручивать крюк, чтобы стащить с себя верхнюю одежду, – Давай сегодня я останусь у тебя? А утром ты расскажешь мне свои впечатления? Сияющая Венди радостно подвинулась ближе к стене, с пылающими щёчками следя за тем, как обнажается Джеймс и стараясь не вздыхать чересчур активно: – Да. Ладно… – Венди. Ты же разрешишь мне уложить тебя на моё плечо, правильно я понял? Разрешишь обнимать? Ласкаться… нежить..? – Я поэтому Вас и приглашаю… - она опустила реснички. – Но я обещал спрашивать разрешения, - хохотнул капитан и влез поглубже в одеяла, чтобы улечься рядом с трепетной маленькой леди. Он приветливо кивнул в сторону своего плеча, подмигнул, Венди подвинулась к нему, пощупала ямочку, которая, как сказал капитан, была предназначена для её ушка, тихонечко сообщила, что ей всё нравится, осторожно легла. Так получилось, что леди оказалась у Джеймса на левом плече, капитан поглядел на неё, подумал, а потом, хищно сверкнув глазами, по хозяйски взял Венди в охапку, укладывая её прямо на себя, подвинулся к стене сам и перекатил податливое женское тело на другую свою сторону. Так искалеченная рука осталась у Венди под спинкой, а другая, с кистью, незамедлительно отправилась приглаживать маленькую леди и рисовать разные длинные линии вдоль женственных изгибов. – Так лучше… - хотел усмехнуться капитан, но шёпот вышел не коварный, а влюблённый и ласковый. Как ни странно, Венди скоро уснула, предварительно пожелала капитану спокойной ночи, призналась, что взволнована и что будет не против, если Джеймс решит как-то особенно обнимать её или переворачивать, пока она будет спать. Джеймс, в итоге, не спал почти всю ночь: мог тоже бы уснуть быстро, наверное, но милая Венди во сне сама перекинула-таки через него ножку, угодила бедром в то место, которое контролю не поддавалось, неосознанно приласкалась к нему, а носиком зарылась в кудри, так что задремать возбуждённому и восхищённому тем, как стремительно развиваются события и какой оборот они принимают, капитану удалось только под утро. Конечно, ему приснилась Венди, сон Джеймс не запомнил, но в чувственности его сомневаться не приходилось, так как пробудился капитан, поглощённый всеобъемлющим желанием подарить маленькой леди весь земной шар. Венди ещё спала, лежала к нему спинкой, любовно обнимала его руку, капитан повторял контур её тела, испытывал особенное воодушевление по этому поводу, подумал, что, в общем, может позволить себе побыть немного эгоистичным и воспользоваться необдуманным предложением своей леди… Венди проснулась от ощущения, что все чувства, переполняющие её тело, вот-вот взорвутся. Она резко вдохнула, несдержанно ахнула, едва ли не закричала: Джеймс, весьма настойчиво упирающийся ей в ягодицу, стянул её животик тугим кольцом-объятием, крепко удерживая разгорячённое добела тело, губы смыкал где-то у макушки, вторую руку запустил промеж бёдер, и пальцы его… скользили… так сильно, как если бы… – Что… что… - Венди должна была бы испугаться, но ей было так невыносимо хорошо, что она застонала, – что… о боже… о… – Доброе утро, малышка… - проворковал над макушкой бархатный голос с хрипотцой. С трудом осознавая, что Джеймс лежит не сбоку от неё, а – под ней, прижимая её спинкой к себе, Венди всхлипнула в качестве приветствия, потом поняла, что вцепилась, как сумасшедшая, в ту руку, что её держала, ослабила хват. Капитан, который сам почти сходил с ума, быстро сориентировался, подхватил Венди ещё крепче, сел, облокачиваясь на подушки, и Венди оказалась в тесном плену его руки и ног. Она по инерции откинула голову ему на плечо, выгнулась, стало ещё приятнее и как-то совсем скользко, умелые пальцы порхали вдоль неё, ныряли в складочки, влажно танцевали вокруг… Джеймс ритмично вжимался теперь ей в поясницу, дышал прерывисто… – Джеймс… Джеймс… что… происходит… что… со мной… - с трудом формулируя слова, прохныкала Венди, и Джеймс догадался, что она хочет спросить, почему ей так… мокро. – Это… чтобы я… мог с тобой… познакомиться… вот так… Один палец с великой осторожностью скользнул ниже, глубже, и Венди почувствовала, как Джеймс, затаив дыхание, немного нарушил границы её тела. – Ой… ой… – Привет… - вздохнул он блаженно, – Венди… о… Венди… тебе… не больно..? – Нет… нет… мне… о… ах… я… что… Джеймс, Джеймс… – Малышка… чёрт… - угадать по интонации приближение развязки было совсем не сложно, так как Венди дышала, словно сама искренность, испытывая подобное впервые в жизни, – чёрт… чёрт… Откровенно говоря, Джеймс и сам мог бы сорваться с края хоть прямо сейчас, и уже скорее терпел, чем стремился, но всё его внимание было в эту секунду сосредоточено на пташке-Венди. Довести её до исступления… что могло быть слаще? Он ускорился, сказал ей что-то глупое и милое, ускорился ещё, чуть не лишился чувств, ощущая, как сильно течёт и извивается красавица Венди, она уже кричала, не сдерживаясь, отчаянно хватала воздух ртом, чтобы не задохнуться, опять впивалась в Джеймсу в руку… – Ах..! АХ!!! АХ!!! ДЖЕЙМС!!! ДЖЕ-Е-Е-ЕЙМС!!! А… а… а… а… Волна нахлынула, накрыла её, в глазах потемнело, пошли цветные круги, Венди вся сжалась в фантастической конвульсии, даже как-то зарычала. Джеймс подумал, что в жизни не слышал ничего лучше. Он ещё помучил свою сумасбродную леди, подразнил, покачал на волнах, окуная её в изумительную негу, а затем безмолвно предложил устроиться на нём боком, поджав ножки, и обнял, когда она, уставшая, примостила ушко у него на груди и там же сложила ручки, восстанавливая дыхание. – Джеймс… что… чёрт… что это было… это… это… чёрт… я что-то неправильно поняла..? Я думала… то есть… чёрт, Джеймс, простите, я несвязно немного говорю… я ничего такого не знала… не слышала про такое… думала, особенный контакт нужен Вам… но… мне он нужен тоже, я хочу ещё… я что-то такое испытала… чудесное… Дикое вожделение заставляло Джеймса закусывать губы, но он всё равно засмеялся, услышав этот сбивчивый комментарий, и даже нашёл в себе силы отшутиться: – Про такое мама тебе не говорила, да, моя бестия? – Не говорила… Всё ещё сильно возбуждённая, Венди томно приластилась к капитану так, как она думала, ему было наиболее приятно, вынуждая его глотать стоны. – Венди… не надо… ты… м-м-м-меня мучаешь. Я… на грани… Говорил, что м-м-много лет жил без ласки… Очень… готов… тоже… «испытать чудесное», ха-х…! Ах! Венди! Ну! - честно заскулил он, когда девица умышленно прижалась к нему попкой посильнее, – Прекрати!.. Или отпусти м-м-м-меня… уединиться… или… – Но это же и есть то, что Вам на самом деле нужно? - перебила его Венди, продолжая ласкаться к капитану с шальной горячностью, – Да, Джеймс, да? Я хочу… чтобы Вы… не были один… хочу… чтобы когда со мной… – Венди-и-и-и… - прохрипел Джеймс, – Венди-и-и… ты не понимаешь… у меня… по-другому… Он ещё как-то пытался себя унять, но Венди была явно настроена на то, чтобы подарить капитану высшее наслаждение. Как именно это сделать, она не знала, решила действовать, исходя из предположения, что то, что нравится ей, должно понравиться и ему. Трогать его сейчас было невозможно: капитан захватил обе её руки в стальной плен, но кисть его заманчиво красовалась прямо у девицы перед носом, и Венди, недолго думая, начала целовать её так же, как Джеймс исцеловывал её плечико, медленно и влажно, попеременно выгибаясь в точку напряжённого соприкосновения. Капитан решил, что сдаётся. Терпеть был больше не волен. Как-то само собой получилось, что один поцелуй угодил в подушечку пальца, Венди открыла рот, чтобы вдохнуть, палец случайно оттянул нижнюю губу, девчонка с удовольствием сама его облизала… – ДЬЯВОЛ, ДЬЯВОЛ!!! А-А-А-АРГХ!!! А!!! А!!! М!!! У-У-У-У-М-МФ… М-МФ! М-МФ!!! М-МФ-Ф-Ф!!! М-мф… м-мф… м-мф… м-м-м-мф!.. Д-да… да… о… д-дьяво-о-о-ол… да-а-а… твою мать… Все эти восклицания Джеймс пропел на потрясающе высоких нотах, Венди и не подозревала, что он на такие способен. Палец, что очутился в девичьем ротике, был снова обласкан, Венди показалось, будто это делало те ощущения, что испытывал капитан, ещё более острыми и продолжительными, она чувствовала, что Джеймс там, внизу, пульсирует, как бешеный, и что ему теперь тоже мокро, сама она опять горела и, кажется, стонала с ним в одной тональности. Некоторое время Джеймс ещё резко вздрагивал, испуская какие-то изумительные всхлипы, потом очень медленно расслабился, обмяк, задышал ровно и… рассмеялся. – Венди… ох… маленькая моя красавица… зачем… я мог потерпеть… это, знаешь ли, позорно для взрослого мужчины, испытать подобное и не удосужиться предварительно снять штаны… Бо-о-оже… Крошка моя, моя девочка… о… Спасибо, спасибо… Что-то такое было в его голосе, что-то… что Венди чуть ли не вскочила, чтобы взглянуть Джеймсу в лицо. Она смело села прямо перед ним, упираясь ладошками во вздымающуюся мужскую грудь, вгляделась… капитан был, очевидно не в силах ни удивляться, ни как то реагировать на резкие движения, просто лежал, расслабленный, прикрыв веки наполовину. – О, Джеймс… - Венди нежно взяла в руки его лицо, – Джеймс… Вы… о! Вы спокойный, улыбчивый и счастливый! Глуповато моргнув на Венди пару раз своими непростительно длинными ресницами, капитан ещё раз засмеялся, сгрёб девчонку в охапку и по-хозяйски кинул её на себя, с довольным мычанием подставляя плечо под её ухо. – Что, сошлось всё в твоей головушке, да, маленькая озорница? - хохотнул он, – Да… твоя заслуга… Как думаешь, потерпишь ты меня – такого, скажем, ещё полчасика? Я вздремну, обнимая тебя, моё счастье… Пни меня, если надоест, я отпущу… И Джеймс, распоряжаясь маленькой леди, как собственной подушкой, уложил её от себя сбоку, не распуская объятий, сам перекинул ногу через райски мягкую попку, свалявшуюся со сна бороду устроил в русой макушке, и Венди решила, что это – лучшее утро во всей её жизни. Капитан утонул в вязкой дрёме, ощущая, как ласковые девичьи губы оставляют у него на груди крошечные поцелуи. Венди так и не пнула его, заснула тоже. Встрепенулась ото сна, когда поняла, что сюжет, в котором она растянулась на капитане Крюке, точно на софе, бесстыже обняв его ногами, и в котором мужская рука щекочет и игриво теребит её попку, нагло нырнув прямиком в бельё, ей не снится. – О, Джеймс… - замурлыкала она, кокетливо приподняла бёдра, чтобы попка была повыше, но сильная рука предупредительно опустила её вниз, – Ах… Джеймс… доброе утро… – Доброе, - сонно подтвердил капитан и поцеловал макушку, на которой столь сладко дремал, умаянный блаженством, – как настроение у моей маленькой леди? Как… впечатления… – Я хочу ещё, - честно ответила Венди. – Ох… Милая… милая моя, золотая… о!.. Я к твоим услугам!.. Однако, пожалуй, для начала следует принять ванну, ха-х… и позавтракать, да? Ты проголодалась? Ответом капитану послужило обиженное урчание в животе. – Я тоже, - улыбнулся он, – Итак… разреши-ка мне… сладенькая… Глубоко зевнув и потянувшись, Джеймс сел, хрустнул шеей, размял спину. Посмотрел на свои бриджи. Хмыкнул. – И мне ведь даже не стыдно!.. Я готов ползать перед тобой на коленях, дорогая, чтобы ты разрешила мне почаще прижиматься к тебе и делать так!.. Мда. – Мне понравилось, как это у Вас… - Венди тоже села, но примостилась чуть позади капитана, обняла его упругую талию, голову положила ему на лопатку так, чтобы нюхать кудри, – Делайте так, сколько хотите, Джеймс… сколько Вам нужно… Джеймс сдержал смешок, перехватил вендину ручку, поцеловал каждый пальчик по очереди. – Ты меня разбалуешь, - умильно фыркнул он и шутливо лизнул одну подушечку. – Ой! - вскрикнула Венди, убеждаясь в том, что, да, такое прикосновение несёт в себе сумасшедшее удовольствие и решая, что в следующий раз сделает это с бóльшей смелостью. – Я освежусь с твоего позволения… и принесу завтрак. Есть у миледи какие-нибудь особенные пожелания? Вообще, Джеймс частенько, даже не частенько, а почти всегда спрашивал у Венди, имеет ли она предпочтения насчёт еды, всегда умудрялся доставать для неё то, что ей возжелалось, даже если маленькая леди в шутку выдавала ему какой-нибудь нереальный заказ вроде сока из сухофруктов (в тот раз он, коварно сверкая незабудками глаз, предложил ей глотнуть сухого вина, счёл её достаточно взрослой, и Венди, хохоча, выпила почти половину его кубка – настой на виноградном жмыхе можно же считать сухофруктовым соком, правда, слегка забродившим?). Знал её вкусы, старался угождать радовать её разными угощениями. – Я хочу съесть Вас, Джеймс, - зазвенела смешинка у него за спиной, – это нормально? – Ха-х! Да, наверное..! Я хочу съесть тебя! А перейти со мной на «ты» тебе ещё не хочется, а? – Вроде как не «Вы, Джеймс», а «ты, Джеймс»..? – Вроде как «ты, старый похотливый сластолюбец…» Венди так и затряслась от хохота, капитан тоже глухо засмеялся. – Нет, Джеймс, - утирая слёзы, ответила она сквозь смех, – Так – не хочется! Никак не устояв, позволяя себе побыть разбалованным, Джеймс отклонился назад, как бы падая в одеяла, и хихикающая Венди оказалась плотно прижата к постели его спиной. Капитан перевернулся, удерживая смеющуюся девчонку в лежачем положении одной рукой, угрожающе-мило навис над ней. Посмотрел на губы. Чмокнул в щёку. – Валяйся, моя конфетка, отдыхай. Я скоро вернусь. В невероятной неге и ощущении всеобъемлющей теплоты Венди с охотой последовала совету Джеймса и провалялась в кровати, пока он принимал ванну, гонял старика Сми – первого помощника и боцмана, за завтраком и выдавал разные поручения, чуть ли не до полудня. Джеймс заглянул к ней сразу же, как только освободился, сначала постучал, подсмотрел в щёлочку, когда в ответ на стук раздалось позитивное «угу», а потом вошёл, сообщил, что миледи ожидает свежая вода в ванне, изысканный завтрак, весь мир и – он, Крюк, её покорный слуга. Он весь день носил Венди на руках, читал ей романы, исполнял милые этюды на клавесине, сводил её на прогулку к водопадам, нарвал ей там букет цветов, а когда Венди спросила, как же Пэн и война по расписанию, Джеймс лукаво подмигнул ей, отвечая на вопрос вопросом: – Какой Пэн? - а потом пояснил, что отменил войну, опять объявил субботу и завтра планирует сделать так же. Венди была от капитана Крюка в абсолютном восторге. – Джеймс… - уже в каюте подошла она к нему, теребя юбочку. Капитан сидел после ужина с книгой на диване, тайком следил, как маленькая леди занималась своими девчоночьими делами: причёсывала волосы, наносила на ручки какой-то крем. – Вы такой… другой. То есть… Вы всегда были ко мне добры, всегда заботились, проявляли такт и бережное отношение, считались с любыми моими просьбами и капризами… но… – Но..? - чёрные усы, обычно подкрученные в пару завитушек, а сегодня – причёсанные, однако по-хулигански оставленные, как есть, без укладки, растянулись в улыбке. – Но теперь я себя от этого совсем по-другому чувствую. Вы, как будто, наполняете всё новым смыслом. – Это так, - любимая волосинка была заправлена за ухо, и Джеймс уже приготовился выдавать Венди ленточку, угадывал по её взгляду, что она сейчас начнёт плести свою косу у левого плечика. Вызывая у капитана неумолимое желание расцеловать её, Венди задумчиво закопалась пальцами в волосы. Косичка пепельно русого цвета заплелась быстрее обычного. – Держи, моя сладкая, - Джеймс извлёк ленту из внутреннего кармана, подал Венди, и чудный бантик занял своё привычное место. – Это потому… что мы стали… ближе? Изящные девичьи ручки снова взялись за юбку, и Венди со скромной улыбкой немного приподняла её подол, чтобы продемонстрировать капитану коленки и – чулочки на подтяжках. Книга была срочно отложена куда подальше, Джеймс подозвал Венди пальцем к себе, она шагнула, и капитан, весьма фривольно расставив ноги, чтобы леди могла подойти вплотную, ласково придержал девицу у бедра, погладил, поиграл с тесьмой на краешке чулка. – Не совсем. То есть, да, это явилось… первопричиной… но, знаешь, такая… близость… она не всегда несёт с собой… э… хм. В общем, взрослые, Венди, иногда занимаются этим просто ради удовлетворения своих потребностей… без… ну… хм. – Без… чувств? – Без чувств. Как-то ещё Джеймс свою мысль пояснять на всякий случай не стал, наблюдал за Венди, умилялся тому, как она явно испытывает желание задавать вопросы и не решается. Но, в основном, смотрел больше на её губы. – Венди, - он бережно сжал кисть у бедра несколько раз, и девица приоткрыла ротик от удовольствия и волнения, – я хочу сделать кое-что. Но не уверен, захочешь ли ты этого от меня… ты говорила, я тебя привлекаю… ты привлекаешь меня тоже, и я имею ввиду сейчас не только свои… потребности. То, что я хочу… это… необязательно для того, чтобы получать удовольствие от… близкого общения… друг с другом. И я, в общем, уже более, чем счастлив… Но… – Но..? - повторила Венди его интонацию почти сухим от волнения голоском. – Но. Я бы хотел тебя поцеловать. По-настоящему. Я уже целовал тебя… много… хотел, чтобы тебе было приятно, выражал восторг и обожание… и буду продолжать целовать так потому, что уже знаю, тебе это нравится… доставляет удовольствие… Но тот поцелуй, о котором я говорю сейчас, он… кроме восторга и обожания выражает ещё и другое чувство. Новый смысл. Ты однажды дарила такой поцелуй, поэтому прекрасно понимаешь, о чём я. Как ты думаешь, Венди… хотела бы ты такой поцелуй… от меня? Клянусь тебе, что не обижусь, если нет, я уже наслаждаюсь этой жизнью так, как никогда, благодаря тебе, и не стану обременять тебя ненужными… – Хотела бы. Джеймс осёкся, не договорил, предполагал, что маленькой леди потребуется время, чтобы решиться, если она вообще этого захочет, на подобный шаг… Не ожидал, что Венди вот так легко согласится. Если только она сама, когда говорила, что он ей нравится, не имела ввиду… но… она же сказала тогда, что он, Крюк, не вызывает у неё тех же чувств… Капитан внимательно посмотрел ей в глаза. – Вы же хотите сказать, что любите меня, да, Джеймс? - предложила она с такой лёгкостью, как будто спрашивала что-то о погоде, – Вы это имеете ввиду? Я Вас люблю. И давно уже, вообще-то. И Вы меня тоже любите давно, просто, наверное, не думали об этом так? Я раньше считала, что любить кого-то – это обязательно страдать от невыраженных и неразделённых чувств, но я ошибалась, глупенькая была. С Вами я поняла, что любить можно спокойно, тихо, с уважением, без лишней импульсивности. Можно выражать чувства с помощью заботы, нежных прикосновений, добрых слов и поддержки. Вы ведь так и делаете. И я так делаю. Мы друг друга любим. Выражаем и разделяем. Честно говоря, я думала, Вы знаете… Венди милейшим образом засмеялась, наклонилась к Джеймсу, который глядел на неё, открыв рот в изумлении, и ласково поцеловала его в губы. Будь Джеймс обычным английским джентльменом, он бы так и остался сидеть, поражённый до глубины души, но Джеймс был ещё и пиратским капитаном, так что он поймал Венди за подбородок, не позволяя ей от себя отдалиться, правда, прикосновением к женственному и соблазнительному бедру пришлось для этого пожертвовать. Усы снова растянулись в улыбке, на этот раз широкой, воодушевлённой. – Я думал, что взрослый – я… - прошептал Джеймс, касаясь губами карамельных вендиных уст, – Но я каждый день учусь у тебя мудрости, моя… любимая… девочка… да? Моя любимая девочка?.. Так буду называть..? – Так… – О… а ты… будешь тоже называть меня любимым… любимым… кем? Любимым… пиратом? Капитаном? – Мужчиной… человеком… - приласкалась Венди к колючим усам. – Мужчиной… человеком… - шёлково вторил ей капитан, – да… да… Тем не менее, моя конфетка… я всё ещё тоже могу тебя многому научить… иди-ка сюда… Кисть с золотыми перстнями скользнула к трепетной девичьей шее, крюк осторожно придержал косичку. Губы сомкнулись и разомкнулись, медленно вторглись поглубже, Джеймс неторопливо попробовал этот божественный поцелуй на вкус. – А… ах… м… м… - Венди облокотилась капитану на плечи, тоже нырнула одной рукой сначала к шее, а затем – в кудри. – Давай с коготками, - подсказал ей Джеймс и сладко зарычал, когда Венди почесала его у затылка, – Чёрт… – Джеймс… ах… Джеймс… о… Джеймс… м… Джеймс… – М..? - он не сразу понял, что Венди хочет что-то спросить, был занят обузданием собственных эмоций и порыва искусать конфетно-сахарную леди. – А можно… целоваться… и делать… как Вы утром делали… – Я так и хотел, - промурлыкал капитан. Рука его отправилась Венди под юбку, задела по пути остренькую грудь, просматривающуюся сквозь блузочку, это вынудило Венди сжать коленки и застонать. Лезвие крюка тоже отправилось к женскому белью. – Я тебя… раздену..? - Джеймс чуть не забыл, что обещал на всё спрашивать разрешения. – Ну… да… - Венди зарделась, и панталончики мучительно медленно заскользили вниз по её ножкам. Ощущение собственной наготы, хоть и прикрытой юбочкой, чуть не отправило Венди на тот свет, она вскрикнула, ахнула в поцелуй, капитан, не сдержавшись, прикусил одну её губу, а своей рукой, желая подразнить девчонку, накрыл обнажённую попку. – Ой… м… м… - последовали новые вздохи. Кругленькая мягкая попка покрылась мурашками, Джеймс погладил её, нежно потрепал за щёчки, погладил ещё, немного сжал. Возбудился, как сумасшедший, при мысли, чтó он мог бы с этой самой попкой сделать. Кроме того, чтобы исцеловать её или искусать, её можно было бы, к примеру, отшлёпать. Например, тогда, когда Венди будет однажды стоять перед ним в кровати на коленях… Или когда он облокотит её на стол… на фальшборт… вожмёт стену… Можно было бы держаться за неё, когда Венди будет скакать на нём верхом… и пощекотать её так, что это вызовет у девчонки алого цвета стыд и возмущение… – Чёрт, Венди, чёрт… иди ко мне быстрее… Он расставил ноги ещё шире, потянул Венди, думая усадить её к себе спиной, но маленькая леди вдруг заупрямилась, и Джеймс сразу же убрал от неё руки, поднял их в знак мирных намерений и контроля над ситуацией. – Прости… пугаю тебя? – Нет, нет, - она мило замотала головой, а потом сама потянула его за руку, желая, видимо, чтобы капитан встал, мимолётно глянула на его целеустремлённое и величественное состояние, томно вздохнула, – Вы, может… тоже хотите… раздеться… Джеймс коварно облизнулся. – Вот как, - был его бархатный смешок, – Да, Венди, хочу. А ты хочешь, чтобы я разделся? Хочешь, чтобы раздел тебя..? Совсем раздел. Снял бы с тебя блузочку… Чёрт, эти твои сосочки, они так и умоляют меня кусать их и целовать по очереди, ты знаешь? М-м… разрешишь мне? У Венди закружилась голова, она вспомнила, что капитан уже предлагал ей поцелуи… в некоторых других чувствительных местах… ноги подкосились, в глазах поплыло, Джеймс успел вовремя подхватить маленькую леди за талию. – Разреши-и-и-ишь… - с лукавой улыбкой ответил он сам себе, и Венди кивнула в предвкушении. Без особенных церемоний Джеймс обвил тонкие вендины ручки вокруг своей шеи, сам подцепил её под талию, поднял, будто она вообще ничего не весила, прошёлся до своей несоразмерно огромной царской постели. Венди уже несколько раз ночевала в ней, а также любила устроиться там среди подушек днём, сидя по-восточному с какой-нибудь книгой или лёжа звездой, пока Джеймс капитанствовал на шканцах. Догадка о том, что капитан её любит, впервые здесь её и посетила: это был один из так называемых субботних вечеров, Венди было лет тринадцать или четырнадцать, она увлекалась тогда вышиванием и расшивала нагрудный платок для капитана, окаймила его изящным золотым кружевом, успела вывести нитками изящные бордовые J и B в уголке, на H задремала, а проснулась – под одеялом, с головой, уложенной на самую мягкую подушку, и с волосами, бережно расправленными сбоку, чтобы не помялись во сне. Джеймс сидел рядом в большом кресле-троне, крутил в руке пяльцы, смотрел, улыбаясь, то на искусную вышивку, то на дремлющую милашку-девочку. Венди помнила эту секунду, как сейчас, и мысль такую приятную, что во всём теле распустилось удивительное тепло: Он меня любит, – догадалась Венди, а когда капитан сказал ей «привет, моя маленькая красавица-рукодельница», заметив, что она проснулась, девочка подумала, – И я тоже его люблю. – Я начну? - Джеймс прикусил щёку изнутри, чтобы не сильно широко улыбаться, перспектива раздеть Венди переполняла его сумасшедшим воодушевлением. Капитан сел на постель, устроил маленькую леди на себе верхом так, чтобы она обнимала его талию ножками, Венди покраснела: белья-то на ней уже не было, оно осталось лежать там, у софы… Джеймс, однако, не стал сразу же задирать её юбку, хотел от души насладиться милым девичьим смущением и растянуть удовольствие, расстегнул лишь пару пуговок блузки для начала. Обозначил нежную кожу в зоне декольте прикосновением, от которого Венди захотелось сжать ножки и напрячь бёдра, потом расстегнул ещё пару пуговок, и – последнюю пару. – Итак… разверну тебя, да, неземной мой божественный подарочек? Сниму блузочку? Поцелую, как говорил? Укушу..? – Джеймс… да, да… я… я всё хочу… но стесняюсь, когда Вы проговариваете… – Хочешь, не буду проговаривать? Буду… намекать… – Нет, нет..! Проговаривайте, пожалуйста!.. Мне, по-моему, нравится стесняться Вас… Нет, я и не стесняюсь, наверное, не хочу прятаться, хочу, чтобы Вы меня разглядывали, у Вас глаза делаются такими… пьяными… но я испытываю чувство… как будто, стыда… И оно… отзывается у меня… там… и мне нравится… – Венди-и-и-и… - вожделенно зарычал на неё капитан, открывая блузу и неспешно спуская её с изящных плеч, – ты подарочек точно… о… чёрт возьми, это ж надо… такая ты… такая… идеальная! И досталась мне… моё счастье… Добрых минут десять Джеймс просто глазел на прекрасную вздёрнутую грудь и осыпал её разными комплиментами, гладил и пощипывал за самые очевидные места, и Венди впивалась ноготками ему в колени от удовольствия. Предложив девице отклониться назад, капитан поддержал её, как куколку, под спину, и стал покрывать обнажённое декольте поцелуями. Когда укусил, был вознаграждён длинным вздохом и тем, что руки, терзающие его, вцепились в кудри. Пока леди крепко обнимала бёдрами его талию, Джеймс прижал Венди к себе и повалил её на спину, стараясь устроиться в кровати поглубже. – Хочу разворачивать мой подарочек дальше, - прохрипел он, на мгновенье накрывая ладонью самое горячее и удивительное место, скрытое под струящейся тканью, – Если… сниму с тебя юбку, сладкая моя… это… будет… не слишком? Я могу просто… сделать так… Он осторожно подцепил подол крюком и чуть-чуть приподнял его. Венди, трепеща с головы до ног, шёпотом ответила, что не против, если Джеймс лишит её этой последней иллюзии приличия. – Однако голосок у тебя дрожит, моя маленькая, - усмехнулся капитан с обожанием, – Давай-ка я пока оставлю на тебе этот милый лоскуток… к тому же… о-о-ох… Это он заглянул под юбочку и сразу же понял, что, да, не следует пока полностью обнажать малышку Венди, ибо её вид, гладенький и юный, может очень быстро довести его до потери рассудка. – Но чуть-чуть я посмотрю, - заворожённо шепнул Джеймс сам себе, – недолго… Венди… чёрт! Давай, сделай ножками этот свой трюк, который заставляет меня… заставляет… Договорить он не успел, Венди, сгорая от стыда, раздвинула бёдра, предлагая капитану увидеть её во всей красе, и он оцепенел, словно заколдованный, открыв рот на полуслове. Даже сам придержал себя между ног, бриджи натянулись до предела, одна кнопка расстегнулась. Венди тем временем протянула ручки к крюку, что зацепил подол, сняла с него ткань, положила её себе на животик, чтобы не прятаться от капитана, снова взялась за опасное лезвие, щёлкнула им, открутила, отложила в сторону. Почувствовала, что не просто хочет, чтобы Джеймс тоже разделся, а желает помочь ему это сделать или вообще раздеть его самостоятельно. Развязала ленту на своей юбке. – Вы можете её с меня снять… - она постаралась звучать более уверенно, – я дрожу не потому, что боюсь… я хочу… мне нравится… Там пара крючков ещё на поясе… Вы расстегнёте их?.. Я тогда сяду, и Вы будете продолжать на меня смотреть… Вряд ли Джеймс осознавал, что говорит ему маленькая леди, все его мысли были у неё между ножек, там, где блестели от возбуждения гладенькие невинные складочки, но просьбу насчёт крючков он уловил, нашарил их, не отвлекаясь глазами от волшебного лона, медленно убрал раскрывшуюся юбку в сторону. Венди села так же, как капитан, поджав ножки, но не собирая их. – Я хочу сама раздеть Вас, - скромно пояснила она, спустив камзол и жилет с широких мужественных плеч, развязав шнуровку ворота, и Джеймс, как под гипнозом, поднял руки, чтобы Венди стянула с него рубаху, – и… ну… хочу тоже на Вас посмотреть… я ведь никогда не видела… то есть, видела когда-то… но… не в этом состоянии… можно мне посмотреть? Потрогать? Вам же это будет так же приятно, как мне? – Венди… - отвечал Джеймс, вылезая из портупеи, удерживающей на руке гильзу для крюка, закусывая губы и улыбаясь, – Венди-и-и… о… да, пожалуйста… не сдерживай себя… делай… что хочешь… – Тогда я… ну… - Венди расстегнула вторую кнопку на бриджах, – э… освобожу… Вас? Вам, похоже, тесновато… В жизни бы Джеймс не подумал, что будет однажды испытывать до умопомрачения дикое вожделение и, одновременно, желание смеяться, но вот он был, тут как тут, с роскошной запредельной эрекцией и – бархатными усмешками, глухо срывающимися с губ. – Тесно так, - хохотнул он и, решив, что приличия ни к чему, сказал прямо, – что я сейчас кончу!.. Венди, естественно, такого слова никогда не слышала, но прекрасно поняла, что оно означает, и чуть сама не сорвалась с края от желания посмотреть, как это случится. – Ой… - вздохнула она, тронув Джеймса сквозь ткань, – ой… ах… Джеймс встал, поскорее стряхнул с себя сапоги и чуть ли не выпрыгнул из бриджей и белья, чтобы быстрей предоставить девице возможность успеть изучить его хоть немного до того, как он взорвётся от восторга. – Ого… - она вздохнула ещё глубже, взяла его в руки, хотя, если честно, безумно хотела трогать сама себя, глядя на него, просто не знала, можно так, или нет, – ого… ого… Джеймс… – Давай, давай, крошка… м-м-м… - он перехватил её кисть и показал, как надо, – Вот так… да… да… о… о… о..! М! М-м!!! М-м-м!!! Чёрт!!! Чёрт, да!!! А-аргх!!! !!! !!! … … Он, как будто, увеличился ещё, Венди открыла рот от изумления, наслаждения и ощущения, как там у неё всё горит и скользит, Джеймс устремился к ней рукой, утонул в прозрачном женском вожделении, глухо закричал и брызнул ей на живот. И долго ещё вздрагивал у Венди в руках, вызывая у неё желание делать с ним так каждый день с утра до вечера. Сама Венди тоже уже почти кричала, Джеймс ласкал её, то даря сумасшедшие электрические импульсы, то аккуратно ныряя пальцем куда-то внутрь, в голове вдруг возникла яркой вспышкой одна фантастическая догадка, Венди ахнула, страстно чертыхнулась, выгнулась и тоже улетела в мир пульсирующих взрослых удовольствий. – Джеймс… Джеймс… Джеймс… Джеймс… - щебетала она, пребывая где-то далеко вне себя, – Джеймс… Джеймс… – Ла-а-а-асточка моя-я-я-я… бо-о-о-оже, как я раньше без этого жи-и-и-ил… - и Джеймс, прекрасно понимая, что недолго будет находиться в «счастливом и улыбчивом» состоянии, и что успокаиваться заново ему потребуется очень скоро, решил воспользоваться моментом, пока неконтролируемое желание близости не сильно дурманило ему голову, и подарить Венди такую свою искреннюю преданность и благодарность, какая ей и не снилась. Он склонился над ней, раздвинул её бёдра, ещё поиграл с ней пальцами вдоль, глядя вблизи на то, как чудно они скользят, а потом поцеловал, и сделал это так чувственно, что Венди вытаращила глаза, вцепилась ему в кудри и громко закричала. – А-А-А-АХ!!! Что… ах!!! Джеймс!!! ДЖЕЙМС, ДЖЕЙМС!!! Джеймс никогда такого раньше не делал, не то, чтобы имел принципы, просто не доводилось. Думал, пока страдал на острове от одиночества, что попробовал бы с удовольствием, но никогда не представлял себе, что этот процесс окажется столь сладким и заведёт его с пол-оборота. Юность маленькой леди Венди, её бархатная нежность, гладкость и мягкость заворожили его, завладели всеми мыслями, он утонул в них, увяз, опять раскалился и был возбуждён, представлял себе всякое, рычал оттого, как девчонка тянула его за волосы, это тоже нравилось ему, возбуждало сильнее… – Джеймс… !!! Джеймс… !!! – Да-а-а, - он окатил её горячим дыханием, и Венди вся изогнулась, – моя… сладкая… – ДЖЕЙМС!!! Развязка настигла её неожиданно, внутри всё сжалось, а потом распустилось яркими красками, расширилось, выходя далеко за границы тела, и укачало Венди на сладострастных волнах. Джеймс смотрел на неё, как на чудо света. – Люблю тебя, с ума схожу, - посмеялся он над Венди, когда она устало застонала и накрыла лицо подушкой со словами «я больше не могу, но хочу ещё», – Почему ты мне раньше не сказала, что я люблю тебя? Ох, Венди… я бы… я бы… – Что? - вздохнула подушка хихикающим вендиным голоском, – Делали бы всё то же самое..? – Ха-х… ну… да… Чмокнув её в самое сладкое и красивое место ещё раз («Ах!!!» - было страстное восклицание), капитан задумал улечься рядом со своей маленькой возлюбленной, но Венди не пустила его, обняла, направила, и он в итоге чуть ли не рухнул прямо на неё, утыкаясь лицом в подушку. – Ой… и Вы тоже ещё хотите, да?.. - чудный девчоночий носик вылез-таки из мягкого плена, – И можете… ещё… – Хочу всегда… - зарычал Джеймс и многообещающе оскалился, – могу… подряд… – Джеймс… - Венди хотела дотянуться до него рукой, уже успела решить, что трогать его, когда он такой, было потрясающе приятным занятием, но не достала, так что приласкалась ножками, – А с Вами так… происходит… чтобы… ну… Вы такой… твёрдый… чтобы… э… чтобы… чтобы Вы… чтобы я… Было несложно догадаться, о чём именно спрашивает Венди, Джеймс с самого начала уже подготовил в своей голове для неё несколько вариантов ответа: поромантичнее, потактичнее и пострастнее, предполагал, что выберет, в зависимости от ситуации, но ситуация привела его к тому, что он просто отстранился от Венди, убрал подушку, подавил срочное желание расцеловать пунцовые щёчки и, самозабвенно любуясь невинной девочкой, пощекотал её там, где ей больше всего нравилось. – Чтобы мы могли делать так, - и он показал, как. – Ой… ох… ах… Сама мысль о том, чтобы принять Джеймса в своё лоно и обнять там всю его величественную мужественность чуть не лишила Венди чувств. Она задохнулась от наслаждения, приглашающе разомкнула ножки шире, предполагая, что капитан захочет немедленно опробовать это с ней, но Джеймс только приласкал её ещё чуть-чуть и убрал палец. – О, Джеймс, Джеймс… пожалуйста… - взмолилась Венди и сама вернула к себе его руку, – пожалуйста… сделайте так ещё… сделайте, как мы хотим… – Мы хотим, - подразнил её капитан, с трудом удерживая себя на связи с реальностью, – Мы хотим..! Ох! Я… хочу, да… и сделаю, да… и ты… я вижу, что ты тоже хочешь… но… – Но? – Тебе будет больно, моя крошка. Ты девственно чиста, целомудренный мой ангелочек… о… я намерен лишить тебя невинности… но не хочу тебя сильно ранить. Не уверен, что ты готова… – Джеймс, Джеймс… - извивалась Венди, стараясь украсть себе побольше ласки, что дарила его рука, – Джеймс… а как понять, что я готова? Едва ли в силах удерживать пульсирующую нужду как следует взять раскрасневшуюся девицу сейчас же, капитан навис над ней, собственными ногами раздвинул её бёдра совсем широко, подарил ей до безумия яркий интимный контакт, и честно прохрипел: – Я не знаю… вообще-то, ты выглядишь так, как будто давно готова!.. Используя, наконец, возможность дотянуться до него рукой, Венди смело взяла его, и Джеймс заскулил. – Это всегда будет больно? – Нет… только поначалу… потом… это рай… я сделаю всё, чтобы для тебя это был рай… Буду действовать, как тебе понравится… Буду… – А Вам как нравится? – Как сейчас… - скользнул Джеймс вдоль Венди, глотая блаженные всхлипы, – и всё, что было до этого… всё, что после… чёрт… всё нравится… всё хочу… – Давайте попробуем… Венди обняла его, потянула к себе, но Джеймс не поддался, пристально посмотрел ей в лицо. – Венди… – Я… ну… я скажу, если будет очень больно, да? И Вы тогда… ну… прекратите… так можно? – Так… нужно… – Хорошо… если не получится, я Вас как-нибудь по-другому приласкаю… или поцелую… я же могу тоже целовать Вас… ну… везде..? Я бы хотела… – Венди, Венди… !!! … Всё, всё, боже, замолчи, прекрати!!! Да, Венди, да!!! Чёрт!!! Всё можно…!!! Если ты… сделаешь для меня… ЭТО… я… я… чёрт, чёрт!!! Сам не свой, капитан, глядя на пухленькие женские губы, был вынужден резко перехватить себя так, чтобы не залить милую Венди ещё раз от одной только идеи, что он мог бы сделать это у неё в ротике. Одна сочная капля сорвалась-таки, упала на нежный животик, стекла по нему ниже, в другие губы, и Венди размазала её там, вздрагивая от удовольствия. – Мне нравится, когда Вы такой… нравится, что у Вас это так… ну… так… так… Вы это сделаете, когда будете внутри меня, да? – Венди… чёрт, вот же чёрт, дьявол… - будь у Джеймса вторая рука, он бы стопроцентно зажал ею этот самый ротик, высказывавший такие вопросы и мысли, – Венди-и-и-и… Но у капитана имелась в распоряжении только одна рука. Он воспользовался ей, чтобы подстроиться под жаждущее ласки грациозное тело и направить себя. Венди была умопомрачительно скользкой и горячей, сдавалась легко, не сопротивлялась. – Вот так будет, - Джеймс осторожно надавил на неё и замедлился, ожидая реакции, – Очень больно? – Ой… ой… такой… большой… Вы, Джеймс… нет… не очень… больно, но терпимо… ой… ой!… – М-м-м-малышка… а… так? - он надавил ещё. – Ой..! Ой! Так… больнее… но… мне нравится… это ведь Вы… я думаю о том, что это Вы… и мне нравится… и я люблю Вас… – Дьявол, дьявол… - захныкал Джеймс, – И я… люблю тебя… творю с тобой… немыслимое… с тобой..! С моей крошкой..! Дьявол! Так… терпимо? – Ай! Да… кажется… ай… подождите немного… Но Джеймс и не шевелился больше, очень готов был уже завершить процесс, едва начав, прокомментировал только, что в ширину это всё, дальше только в длину, и должно быть намного легче. Венди, он чувствовал, пульсировала и текла ему навстречу, а, может, это он сам уже делал её ещё более мокрой, не разобраться. Эмоции и ощущения зашкаливали. Капитан сам не понял, в какой момент милая Венди, которая только что превратилась из его девочки в его женщину, обняла его и пригласила войти поглубже, медленно, жарко, до самого конца. – Всё, не могу больше… - Джеймс хотел отпрянуть, однако проворное объятие не позволило ему этого сделать, – Венди… Венди… нет сил терпеть!!! Ах, ах!!! Аргх!!! Ох!!! Твою мать… ОХ!!! МАЛЫШКА, МАЛЫШКА!!! ДЕ-Е-Е-ЕВОЧКА-А-А-А..!!! Венди не знала, почему в самый пиковый миг наслаждения Джеймс хотел разъединиться с ней, но ей так бесконечно хотелось почувствовать, как он будет самым восхитительным образом изливать из себя всё своё удовольствие внутри неё, что она крепко сцепила его руками и ногами, и капитан, в общем, в какой-то момент перестал сопротивляться. Он глухо застонал, вжал девчонку в кровать, сам запустил руки ей под талию, чтобы прижаться крепче и согрешить с ней на пределе собственных возможностей, и – сделал это. Мощно, эффектно и дико. Был уверен, что умер и воскрес. А когда Венди, сама чуть не умирая от переизбытка эмоций, попросила его не уходить, и остаться с ней в слиянии подольше, то точно удостоверился в мысли, что испустил дух. – Боже правый, - выдохнул он не менее получаса спустя, когда встрепенулся от вязкой дрёмы и вспомнил, как это – говорить, – Боже правый. У Крюка есть женщина. И он ей овладел. И он влюблён в неё! И это Венди. Милая… посмотри, пожалуйста, я не в бреду? Не фантазирую? Может, я умер? Ты как себя чувствуешь? Я больше не трону тебя, пока ты не заживёшь!.. Тебе было хорошо? Ну, хоть немного? Чёрт! Хочешь принять ванну? Может, принести тебе воды? Или, может, хочешь побыть одна? Я отнесу тебя к тебе… – Джеймс, Джеймс, - рассмеялась Венди, счастливая, – ой, ох! Ха-ха! Джеймс! Ой… фух!.. Ох. Я влюблена в Вас тоже! Да… надо было мне раньше Вам сказать… Мне… ну, больно немного, в общем, но и хорошо тоже, как никогда! И мне нравится это… ощущение… после Вас… Так горячо… – Венди. Чёрт, да… для меня это вообще лучшее, что я способен испытать, в принципе… Но это… может иметь последствия… То есть, я никогда, никогда в жизни не откажусь от малыша, я ведь люблю детей, всегда любил, ты не поверишь мне, наверное, но я когда-то даже мечтал быть главой семьи, однако разделить это счастье с тобой здесь… это… опасно. Я бы не хотел подвергать опасности тебя и то, что ты можешь однажды мне подарить. С другой стороны я ни разу за все эти годы не видел на острове ни одной беременной женщины… – Джеймс. Что? Погодите, Вы хотите сказать, что я… я… я могу стать мамой? Настоящей мамой? – Конечно, милая моя, ты же настоящая женщина… а я мужчина, тоже настоящий. Мы с тобой вместе можем… создать… нового человека. Наверное. Не уверен, что это возможно на проклятом острове, но вероятность, я полагаю, есть. – Джеймс… Приподнявшись на локтях, Венди хотела сесть, но внутри как-то потянуло, и она, ойкнув, улеглась обратно. – Чёрт, крошка… я чувствую себя варваром! Прости… – Ой. У меня кровь. Так должно быть? – Да. Не бойся. Глупая природа… сочинила для вас, нежных созданий, всяческие мучения… давай-ка я тебе принесу твою ночнушку и влажное полотенце. Чёрт! Уже и рассвет занимается. Мда… должен сказать, что это была лучшая ночь в моей жизни… С любовью расправив вендины русые волосы, давно выбившиеся из косы, по подушке, Джеймс поцеловал её носик, ещё разок сказал ей, что любит, встал, надел бельё, чтобы не смущать маленькую леди своим обнажённым (и роскошным) видом, принёс также и пару кубков свежей воды. Кубки установил на книжный столик рядом со своим царским ложем, сам освежил стройные женские ножки мокрым уголком полотенца, стёр с них и с божественно красивого животика последствия своих восхищения, любви и несдержанности. Венди хихикала потому, что Джеймс целовал каждый следующий миллиметр омытой кожи и щекотал усами, стараясь отвлечь милую леди от болевых ощущений. Потом он попросил её поднять ручки, надел на Венди ночную сорочку, завязал бантик у воротника лихо используя пальцы и – зубы, а Венди почёсывала его за ушами и закапывалась коготками поглубже в кудри. – Вы теперь всегда будете со мной таким, Джеймс? Вы таким и были, я говорила, но эта Ваша другая забота… близкая… интимная… очень мне нравится. Я тоже буду с Вами такой. Буду засыпать у Вас на плече, но и своё плечо буду Вам подставлять. Вы когда задремали на мне… вот, только что, после того, как я… как это называется правильно? Стала Вашей? Я и была всегда Вашей, но, в общем, да, когда Вы уснули после того, как я стала Вашей, Вы меня так обнимали во сне… так обнимали… Меня так никто не обнимал. Даже Вы. Венди взяла со столика кубок, сделала пару глотков предложила Джеймсу, но он с тёплой улыбкой помотал головой: – «Даже ты», - предложил он и Венди, как ни странно, сразу его поняла. – Даже ты, - повторила она, смакуя обращение на вкус, и, хитренько сверкнув глазами, добавила, – ты… сластолюбец…