Ты хочешь, чтобы я умолял?

      Эвелина медленно поднималась по ступенькам на крепостную стену, снова переживая о разговоре с Калленом. На этот раз она была готова переступить через свою гордость и сделать всё, чтобы вернуть его сердце. Она бы отдала ему свою девственность прямо у него на столе, если бы он попросил. Она была готова на всё.       Было поздно, и почти все в Скайхолде спали, кроме ночных патрулей. Эвелина знала, что Каллен часто работает допоздна, поэтому надеялась, что он ещё не спит. Она тихо постучала в дверь, вздохнув от облегчения и тревоги, когда он рявкнул и разрешил войти.       — Моя дверь всегда открыта, солдат. Ты прекрасно знаешь… О. Это ты.       Каллен смотрел в отчёт, пока выговаривал ей. Но когда он поднял глаза и увидел, что она не одна из его солдат, выражение его лица стало сдержанно-нейтральным.       — Да, это я. Ты получил моё письмо?       — Да, — коротко ответил он. Каллен выпрямился и скрестил руки на груди. Эвелина вздохнула. Она ничего другого и не ждала, ведь он явно не собирался облегчать ей задачу.       — Итак, что бы ты хотел услышать сначала? Извинение? Объяснение? Жалкую мольбу?       — Мольба звучит неплохо, — коротко сказал он, и уголок его рта слегка дёрнулся.       — Хочешь, чтобы я встала на колени? — спросила она немного дерзко, но затем её лицо раскраснелось, когда она увидела вспышку голода в его глазах.       — Да, — сказал он низким грубым голосом.       Эвелина пообещала себе, что переступит через свою гордость, лишь бы всё ему объяснить, поэтому, даже не подняв брови от удивления, она опустилась на колени и сплела пальцы перед собой.       — Каллен, сердце моё, я умоляю тебя выслушать меня, простить и дать мне второй шанс. Я сделаю всё ради этого, буду той женщиной, которую ты хочешь, и дам тебе всё, что пожелаешь. Я знаю, что причинила тебе боль и что я тебя не заслуживаю, но всё равно прошу тебя. Ты нужен мне, Каллен, и мне невыносима мысль о том, что я могу потерять тебя навсегда.       Каллен обошёл стол и прислонился к нему, положив руки на край. Он с серьёзным видом наблюдал, пока Эвелина умоляла его. Но когда она в мольбе покачала сцепленными пальцами, на его суровом лице появилась злая улыбка.       — Какая дурость… вставай, глупышка, и иди ко мне.       Почувствовав облегчение от его улыбки, Эвелина вскочила на ноги и подошла к нему, внезапно застеснявшись. Каллен не двинулся к ней, поэтому она остановилась перед ним и заправила прядь волос за ухо, робко улыбаясь.       — Жалкую мольбу можно вычеркнуть, — сухо сказал он. — Что насчёт объяснений?       Эвелина глубоко вздохнула. Она почувствовала, как румянец покрывает её щеки, ведь сейчас она должна рассказать ему, насколько была неопытна.       — Я чувствовала себя подавленной своими обязанностями Инквизитора. Это я уже говорила. Я, конечно, и сейчас подавлена, но это не то, что встало между нами.       Каллен приподнял бровь.       — И?       — Ах, ну… ты же помнишь, что я выросла в Церкви? Конечно, ты помнишь, мы же уже про это говорили. И ты был храмовником и поэтому знаешь, что служители Церкви не могут — то есть им нельзя — ну, не мне нельзя, больше нет, но я, конечно, никогда… Даже не знаю, с чего начать.       Она понимала, что слишком много болтает, а ничего существенного так и не сказала, но она так нервничала, что не могла замолчать.       — Эвелина, — прервал её Каллен. — Ты хочешь сказать, что ты девственница? Потому что я и сам догадался.       — Неужели это так очевидно? Неужели у меня всё настолько плохо? — У Эвелины скрутило живот. Она знала, что разочаровала его, а он был слишком благородным, чтобы признаться. Но после той боли, что она ему причинила, он мог высказать ей всё.       — Плохо? Нет! Мы же даже не попробовали практически ничего. Как бы я вообще… но нет, конечно, у тебя всё не плохо… и не будет, — Каллен смутился. — Почему ты так переживаешь из-за этого? Мы только целовались и немного трогали друг друга.       — В том-то и дело, — продолжила Эвелина, пока у неё не сдали нервы. — Я никогда не делала… ничего подобного. С мужчиной. Совсем. Ты первый, кто меня поцеловал и так ко мне прикоснулся. Создатель, ты даже первый мужчина, кто заигрывал со мной. Я не просто девственница. Я вообще неопытна в постели. У меня даже мало опыта в светских беседах в салоне. Или в саду. Или даже в бальном зале!       — Эвелина, — сказал Каллен с ноткой веселья в голосе.       — Прости, я отвлеклась, — она прижала холодные ладони к пылающим щекам, чувствуя себя дурочкой. Абсолютной дурочкой.       — Итак, у тебя совсем нет опыта, — суровость на лице сменилась разочарованием. — Я как-то давил на тебя? Я не хотел, чтобы ты думала, что мне нужно больше, чем ты можешь дать. Если бы ты сказала, то я бы дал тебе задавать темп.       — Нет, дело не в этом, совсем нет, — вздохнула Эвелина. — Просто… ты взрослый мужчина, Каллен, на десять лет старше меня и во многом опытнее, чем я. Ты заслуживаешь женщину, которая будет тебе под стать, которая сможет удовлетворить твои потребности. А не глупую церковную мышь, которая не знает, что делать и с чего начать.       — Так вот почему ты решила расстаться? Чтобы я мог найти более опытную женщину и затащить её в постель? — лицо Каллена снова стало жёстким, а брови нахмурились в гневе. Эвелина печально кивнула.       — Я изводила себя, переживала, что разочарую тебя, если всё-таки решусь лечь с тобой в постель. Я просто не могла смириться с мыслью о том, что не удовлетворю тебя или ты пожалеешь о том, что выбрал себе такую неопытную девушку, как я, — её голос немного дрогнул, и она уставилась вниз на свои ботинки.       — Ты думаешь, что я предпочёл бы женщину с опытом, — ответил Каллен с сарказмом в голосе. Он протянул руку и приподнял её подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. — Эвелина, глупо было изводить себя этими мыслями. Ты никогда бы не разочаровала меня. Тебе нужно было сказать, что ты чувствуешь, и я бы успокоил тебя по любому пункту. Я никогда не хотел спешить с нашими физическими отношениями быстрее, чем ты хочешь. Но если ты молчишь, как мне догадаться, где остановиться?       — Я не молчала! — возразила Эвелина. — Я просто подумала, что обычные люди делают нечто большее, чем просто поцелуи и прикосновения. Я не знала, что делать. Не хотела, чтобы ты знал, насколько я неопытна. Мне было слишком стыдно признаться. Особенно после экспедиций с Быком и Сэрой. Они постоянно говорят о сексе. Так легко, будто все им без остановки занимаются. Хотя я думаю, так и есть. Но я настолько отстала в этом вопросе, что я и половины шуток не понимаю, — она вздохнула, ненавидя свои глупые чувства. — Сэра что-то говорила Блэкволлу о персиках. Я не представляю, что она имеет в виду. Какое отношение к этому имеют персики?       Каллен усмехнулся.       — Не переживай за Сэру или её персики. И не переживай по поводу своего опыта. Все начинают одинаково. Все учатся.       Эвелина кивнула.       — Именно это заставило меня понять, что я совершила большую ошибку, порвав с тобой. Я подумала о том, как ты проявлял терпение и подбадривал меня во время наших уроков. Ты никогда не отчитывал меня за ошибки и всегда был готов показать, как правильно… держать меч, — она покраснела, и губы Каллена приподнялись в ухмылке, а в глазах загорелись искры. — Я поняла, что рассталась с тобой зря, и надо было просто попросить помощи. Если бы кто-нибудь мог… научить меня… ну, ты знаешь… быть раскрепощённой в постели, то я хочу, чтобы это был ты. Если ты готов терпеть меня.       Каллен сглотнул, а выражение лица стало трудно считать.       — Так вот почему ты попросила дать тебе ещё один шанс? Чтобы я научил тебя трахаться так же, как и научил драться?       Эвелина никогда не слышала, чтобы он говорил что-то более неприличное, чем «Дыхание Создателя». Это ввело её в ступор.       — Нет! Я попросила ещё один шанс, потому что люблю тебя, и ты мне нужен, — твёрдо сказала она. — Я прошу у тебя помощи с моей… проблемой, потому что я хочу, чтобы наши отношения развивались физически. Но я не знаю, как это сделать.       Каллен долго смотрел на неё с выражением недоверия, а затем покачал головой и засмеялся.       — Ты, возможно, самая большая идиотка в Тедасе, — сказал он, протянув руку к Эвелине и прижимая её к своей груди, — но ты моя идиотка, и я очень люблю тебя. И мы постараемся, чтобы у нас всё получилось.       Эвелина мягко прижалась к нему и обвила руками его талию.       — О, спасибо, Каллен! Прости, что я причинила тебе боль. Я знаю, что вела себя глупо, но я так нервничала и чувствовала себя такой никчёмной и…       — Но у меня есть одно условие, — перебил он, и сердце Эвелины тревожно забилось.       — Какое?       — Ты должна провести следующие пять ночей со мной, в моей спальне. Мы не будем ничего делать, если ты не захочешь. Но я хочу использовать это время, чтобы мы могли открыться друг другу. К тому же у нас нет другого свободного времени в нашем плотном графике. Ты согласна?       — Да, но в твоей спальне на крыше дыра, — сказала Эвелина, сморщив нос. — Может быть, лучше у меня?       — Нет, — решительно сказал Каллен. — Ты порвала со мной, и все в Скайхолде это знают. Я не хочу, чтоб кто-то видел, как я каждое утро крадусь из твоей комнаты, как твоя собачонка. Мне гордость не позволяет, — Каллен иронично улыбнулся, но Эвелина была уверена, что он непреклонен в данном вопросе. — Моя спальня. Пять ночей. С крышей придётся потерпеть. Мне, к слову, даже нравится — терпеть не могу спать, когда очень жарко.       — Как тебе может… Ладно, не бери в голову. Я согласна. Но если я буду до смерти замерзать, ты меня согреешь?       Каллен улыбнулся ей — его глаза были полны тепла.       — Конечно, — ответил он и наклонил голову, поцеловав её. Эвелина вздохнула с облегчением и приоткрыла губы, радуясь тому, что снова целует его.       Как всегда, его дерзкий голодный рот пробудил в ней волны желания и предвкушения. Эвелина поняла, что ей больше не надо бояться. Она доверяла Каллену и знала, что он научит её. Эта мысль так опьянила, что она немного увлеклась поцелуем. Она сильно посасывала его нижнюю губу и затем резко прикусила её.       — Ау! — сказал он со смехом, отстранившись и хлопнув её по попе. — Поосторожнее, Тревельян. Мы так далеко не продвинемся в наших уроках, если мне придётся накладывать швы на губу.       Эвелина покраснела и пробормотала извинения. Её живот сжался от восторга при мысли об уроках. Дыхание Создателя! Почему она не завела этот разговор пару недель назад? Она могла бы избавиться от волнений, а Каллен — от страданий, и они бы точно отлично провели время вместе. Но ничего. Ведь можно всё исправить.       Каллен, казалось, был того же мнения.       — Уже поздно. Беги к себе комнату и возьми всё, что нужно. Дверь я оставлю открытой.       Эвелина вернулась в свою комнату, положила в сумку самое необходимое и поспешила обратно в кабинет Каллена. Она чувствовала себя такой распутницей, крадясь в его кабинет посреди ночи! Если бы кто-нибудь её увидел, то явно бы понял, что они собираются там делать. Ну, может быть, не совсем именно это, но точно что-то неприличное. Эта идея её немного взволновала.       В кабинете Каллена было темно, но, к счастью, лестница была рядом с дверью, и Эвелина легко нашла её. Она взобралась по ступенькам, а когда встала на ноги, то тихо ахнула.       Каллен уже был в постели, растянувшись на животе и откинув одеяло в сторону. Он был полностью обнажён, и в ярком свете луны Эвелина увидела, как перекатываются мышцы на его спине, увидела его упругие круглые ягодицы, а также крепкие и, на её удивление, волосатые ноги. Он был прекрасен, и горячая вспышка желания пронзила низ живота, когда она подумала о том, что ляжет с ним в постель. Ей тоже нужно спать голой? Она взяла с собой ночную рубашку… но она не знала, чего хочет он. Знакомая тревога начала грызть её изнутри, пока она стояла в нерешительности, не зная, что ей следует надеть. Или не надеть. И когда она ляжет в постель, что ей делать или не делать.       — Ты идёшь спать? — спросил её Каллен хриплым ото сна голосом.       — Да, просто… ты хочешь, чтобы я разделась?       Каллен приоткрыл один глаз и слегка приподнял голову, посмотрев через плечо.       — Сними хотя бы ботинки, — пробормотал он. Эвелина засмеялась.       — Нет, в смысле, я принесла ночную рубашку. Но на тебе ничего нет. Мне тоже ничего не надевать?       Каллен улыбнулся и поправил подушку.       — Как хочешь, дорогая. Я так устал. Поэтому хоть я и голый, но всё, что я смогу тебе сегодня дать, — это соседа по койке.       — Оу, — Эвелина немного расстроилась. — Я думала, ты хочешь поговорить.       — Мы уже о многом поговорили, — проворчал Каллен. — Ложись в кровать, Эвелина, и спи.       Поразмыслив над компромиссом, Эвелина надела ночную рубашку, но без нижнего белья, осторожно легла в постель и устроилась рядом с Калленом, натянув на себя сброшенное им одеяло. Он перевернулся на бок, освободив ей немного места. Его кожа пылала, как от печки.       — У тебя жар? — спросила Эвелина, вздрогнув.       — Как обычно. Побочный эффект отказа от лириума, — его губы слегка зашевелились, а лицо выглядело уставшим.       — Спокойной ночи, Каллен. Я люблю тебя, — Эвелина повернулась и прижалась спиной к его груди, а Каллен скользнул рукой по её бедру и притянул ближе.       — Я тоже тебя люблю, — сонно пробормотал он, целуя её в плечо. — Спасибо, что ты снова рядом. Я так скучал по тебе.       Сердце Эвелины сжалось от волнения, когда она задалась вопросом, как она могла быть настолько глупой, чтобы расстаться с ним. В его объятиях она чувствовала себя, как в раю, — и не могла дождаться начала уроков.