Особая честь

      Похоже, что за ночь голова Драко срослась с подушкой. Иного объяснения, почему она такая ватная — нет. Щурясь на розовый свет солнца, юноша огляделся в чужой комнате с чужой кровати.        Он поцеловался с Темным Лордом.        Драко со шлепком закрыл лицо руками. Ну зачем? Ну почему? Почему нельзя вначале подумать, а потом сделать? Когда он уже перестанет кидаться на каждый сиюминутный порыв, как сова на лакомство? Это никогда не заканчивается хорошо!        Как ему теперь вести себя с Лордом? Меняет ли что-то ночной поцелуй в отношениях или все остается по-прежнему? А если да, то как Драко сможет уложить в голове, что человек, с которым он целуется по ночам, днем обращается к нему в приказном порядке?        Легко сказать: личное остается личным, рабочее — рабочим. Попробуй загнать в эти рамки чувства. Теперь Драко станет очень обидно, если Лорд вдруг рявкнет ему, как Люциусу: выполняй. Наверное, существуют люди, которые и не так умеют извращаться, но Драко даже представить не может, чтобы им помыкал человек, которому он открылся.        Юноша понял, что опять накручивает, и надавил пальцами на глазницы. Лучше бы о масонском ордене или своем безродном будущем, или о рваной душе подумал, честное слово!        Дверь открылась, и по полу зашелестела мантия. Широкий и плавный шаг принадлежал Темному Лорду. Драко предпочел бы увидеть Хвоста. Но каким бы непреодолимым не было желание изобразить хорячий брык, юноша поборол его: не хотелось снова нарваться на шуточки про семейство куньих. Он мужественно отлепил руки от лица и посмотрел в лицо своему стыду.       Лорд уже был собран: он накинул мантию поверх черной рубашки и джинсов, которые Драко, признаться, не думал однажды увидеть на нем. Мужчина сел на край кровати и, прикоснувшись к щеке юноши, большим пальцем провел дугу под его глазом.        — Не вынуждай меня контролировать твой режим. — Сказал он.        Драко захотелось провалиться сквозь землю. То есть это ощущение, словно лицо увеличилось втрое, не обманывает, и веки взаправду отвисли до щек? Мило.        — На новом месте всегда так. — Хрипло пробормотал Драко.       — Иди, приведи себя в порядок. Мы уходим сразу после завтрака.       Драко снова пришлось забыть об уединении: избалованная змея словно только и ждала следующего купания со своей живой игрушкой. Даже будучи ловцом, Драко не углядел из какого угла она сиганула за ним! А заметив, молча вознегодовал: кто потом останется виноватым за то, что прособирался кучу времени? Драко останется виноватым.        Лорд зашипел им вслед так строго, что страшно. Похоже, он запретил Нагайне тормозить Драко: она так и осталась за бортом ванны взамен туалетного коврика. Плескаясь под контрастным душем, юноша честно боролся с соблазном высунуть язык, но не победил. Нагайна в ответ многообещающе щелкнула клыками. Мол: посмотрим, кто посмеется последним.        Первое утро в штабе Темного Лорда началось хорошо.        Когда Драко вернулся в комнату, Неназываемый поднялся из-за стола и раскрыл руки для объятий.        Целоваться с ним и ночью-то было неловко, а при свете солнца щеки припекало вдвойне теплее. Но юноша запретил себе мяться, как Лонгботтом перед Северусом, и нырнул в кольцо теплых рук. Вначале он не знал куда деть собственные болтающиеся вдоль туловища ветки. Но Лорд крепко, до хрипа, прижал его к себе за талию. Драко прогнулся в пояснице и вытянулся на носочках, а его ладони сами нашли идеальное место на плечах Темного Лорда. Правая ближе к затылку, а левая над ключицей.       Лицо Неназываемого снова стало как ночью — хитрым и довольным. И он велел:        — Поцелуй меня.       Отчего-то в эту секунду властный голос не показался обидным или уничижительным. Юноша подался к губам Лорда, как под Империусом. Но шумящая легкость в голове, волнение тела и острый восторг пополам со смущением были в стократ сильнее искусственной эйфории проклятия.       Драко прикоснулся к горячим и сухим губам Лорда, склонил голову набок и скользнул языком в его рот. Юноша старался один в один повторять все, что Неназываемый вытворял с ним самим прошлой ночью. Он знал, что откровенно подражает, оттого чуть не аппарировал с места, когда Лорд хмыкнул прямо в поцелуй. Будто просто не сдержался.       Юноша рванул удрать от насмешки в неизвестном направлении! Но мужчина оказался сильнее и легко удержал его за талию. Он прижался ртом к сжатым губам Драко, и тот запыхтел от натуги, пытаясь вывернуться и ускользнуть.       Лорд зашептал ему на ухо:       — Все, все. Тихо. Я не смеялся над тобой. Я просто доволен. Ты такой старательный. Хороший.       Он схватил юношу за ягодицу и, сжав, потащил на себя и вверх.       — Ты даже не представляешь, как это возбуждает.       Драко притих в крепких руках — не то от похвалы, не то потому, что несдержанность мужчины океанской волной накрыла и его. Лорд сжимал его до хруста ребер, шумно и щекотно дышал на ухо. Трогал и щупал, словно хотел всего разом: тянул волосы на затылке, мял ягодицы, гладил пресс и грудь. Даже за руку перехватил и переплел пальцы.       Лорд замер резко, как оглушенный проклятием. А потом он обхватил ладонями горячие щеки Драко и прорычал ему прямо в губы:       — Мы сейчас никуда не уйдем.       Только тогда Драко осознал себя прижимающимся к возбужденному мужчине. Его халат оказался задран и перекошен, ворот съехал с плеч. Юноша отвернулся от следующего поцелуя и попросил:       — Можно мы не будем ничего делать? — Он придержал жалкое: пожалуйста, при себе.       В ответ Лорд стиснул его поперек груди до удушья, а потом отпустил и отступил с поднятыми руками.       — Садись за стол. — На резком и решительном выдохе велел он.        После скомканного и молчаливого завтрака они занялись сборами. Неназываемый скрылся в кабинете, а Драко — в гардеробной. Юноша выбрал простую одежду в тон спутнику: брюки с высокой посадкой, свободную рубашку, да замшевые туфли. Он как раз расположился на пуфе, чтобы обуться, когда вошел Темный Лорд.        Мужчина надел высокие ботинки, в которые заправил джинсы, а потом встал перед зеркалом, направил на себя волшебную палочку. И надругался над классикой.       Черная рубашка, кропотливым трудом портных подогнанная по фигуре, растянулась в толстовку с капюшоном и карманами на животе. Решительным пасом Неназываемый обкорнал мантию до бедра, а ее роскошный шелк превратил в дешевую имитацию кожи. Джинсы пострадали только от вида бижутерной цепочки, звонко свесившейся на бедро.        Изуродовав себя, Неназываемый обернулся к Драко с палочкой наготове и сказал:       — Твоя очередь.        Юноша не придумал, как отвертеться, и в результате завис у зеркала, не находя эпитетов, чтобы обозвать этого чужака напротив. Он был таким нелепым! Из-за черной шапки голова стала похожа на яйцо с челкой. А бесформенный спортивный костюм мышиного цвета враз сожрал годы квиддичных тренировок. Драко сунул руки в карманы штанов и растопырил их в стороны. В это трико влезли бы Крэбб с Гойлом: один в левую штанину, второй в правую. Но хотя бы убогие кроссовки были удобными.         — Все, налюбовался? — С сарказмом спросил Лорд и подтолкнул юношу в спину: — Идем.        Они аппарировали из Белой Комнаты. Уже исходя из их внешнего вида, Драко понял, что по ту сторону ничего хорошего не увидит.        Они вышли из аппарации на асфальтовой площадке у реки под мостом, разрисованной яркими и хаотичными символами-надписями. У несущих столбов в почерневших от копоти бочках горели унылые костры. На том, что ближе к линии берега, скелет-женщина с фингалом на половину лица жарила сосиску, нанизанную на ветку. Отчего-то ей это казалось забавным: качая облысевшей головой, она хихикала и бормотала что-то совсем неразборчивое алыми губами.         У яркой стены взрослый мужчина играл в снежного ангела. Он не смеялся, но блаженная улыбка не сходила с иссиня-серого лица, на котором губы казались свежей раной — такими яркими они были.        Еще двое сидели, облокотившись на опоры-столбы и свесив безвольные руки вдоль туловищ. Драко напрягся, вначале подумав, а не мертвы ли они. Но потом разглядел, как поднимаются и опускаются их грудные клетки.       Сверху очередью пронеслось урчание. Вшух. Вшух. Вшух. Драко живо вспомнил звук привокзальной площади и, приникнув к руке Лорда, прошептал:       — Они же маглы! А как же Статут?        — Они сквибы. Не смогли прижиться ни в одном из миров. И вот он результат. А если и забрел какой-нибудь один магл, то переживать все равно не о чем: уверяю, он видел больше волшебства, чем мы с тобой. — Лорд цокнул языком и проворчал: — А мы с тобой проспали.        Юноша приподнял бровь, и Неназываемый пояснил:        — Поздним утром они обычно еще отходят с ночи. Так что до обеда реально застать кого-нибудь во вменяемом состоянии. Потом все. Эти вот безнадежны.       Махнув рукой на Снежного Ангела и женщину с сосиской, Неназываемый направился к темнокожему мужчине у столба в почти такой же куртке, что была на нем самом, но полинявшей на швах и сгибах.       — А этот вроде уже отходит. В худшем случае подождем час-два, пока оклемается.        Драко открыл и закрыл рот. Но так и не нашел, что сказать. В голове крутился только один насущный вопрос: почему Темный Лорд знает режим дня английских наркоманов? Но спрашивать об этом в лоб показалось бестактным: мало ли что.        — Может, подлечить? — Драко наконец придумал, как поддержать диалог.        Лорд пнул мужчину в голень, и тот дернул ногой.         — Могу сделать хуже. — Ответил Неназываемый. — Северуса бы сюда.       Мужик поднял шаткую голову и трудно сфокусировал взгляд на Темном Лорде. Он пялился минут пять! Драко весь изнемог стоять на месте. Наконец наркоман сумел сосредоточиться на винных глазах с вытянутым зрачком, и тогда челюсть на его безразличном лице карикатурно отвисла. Мужик воскликнул:       — Эй! Ты похож на того парня, которого хоронили всем маг. миром не так давно! — Говорил наркоман протяжно, коверкая гласные и путая местами буквы. — Ну того! Безымянный который! Пипец каким знаменитым был, скажу тебе! Салюты до утра грохотали! А я его лично знал, за руку здоровался, представляешь?        Мужик едва прямо сидел, но гордо приосанился, будто выпячивал невидимые награды на засаленной футболке.        — Надо же, как тесен мир. — Сухо ответил Лорд. — Безымянный был мне названным братом. В одной школе учились.        Драко ощутил себя зрителем какого-то абсурдного представления.       — Правда?! — Воскликнул наркоман.        Лорд с честным видом кивнул, и тогда мужик решил, что собеседник достоин чести. Он поднялся с помощью стены, без которой ничего бы не вышло, и распахнул горячие объятия.        Неназываемый отчего-то не спешил падать ему на грудь, а его взгляд потяжелел. Каким бы невменяемым не был наркоман, он проникся и ограничился несколькими хлопками по плечу Темного Лорда. Тогда-то Драко и подумал, что может в такой жизни и есть свои плюсы. Любого другого Неназываемый уже бы наградил Авадой Кедаврой. А этот — какой с него спрос?        — Названный брат Безымянного — мой брат! — Заявил наркоман.        Лорд натянул на лицо улыбку и спросил:       — Как зовут тебя, брат?        — Николас Тайлор. Третий. — Мужик клюнул носом. — Но ты можешь звать меня Ником!       — Послушай, Ник, я ищу своего старого друга. Сайрона. Ты знаешь, где он?        Наркоман, как со сна, моргнул и тревожным шепотом спросил:        — Ты из Аврората?        Неназываемый оскорбленно приложил к груди руку и заверил:       — Аврорат — мой заклятый враг. — А потом он настойчиво подсказал: — А враг моего врага…        Наркоман восторженно подхватил:       — Мой враг!        Драко зажмурился. Это какой-то сюр, честно.       Терпения у Неназываемого оказалось побольше, чем у большинства профессоров Хогвартса. Тот же Северус уже разъяренно метался бы из стороны в сторону. Лорд же только шумно втянул воздух носом и поправил:        — Друг. А так как я привык не обделять своих друзей….        Ну, разумеется. Там, где не дотягивает обаяние, в дело вступает старый добрый подкуп. Лорд жестом фокусника достал из воздуха стеклянный фиал. Драко узнал наркотик по ярко-красному цвету порошка с белыми вкраплениями. Как он только сразу не понял, что сквибы обдолбаны Последним Поцелуем? Губы ведь алые-алые, словно все четверо крови нахлебались.         Лицо наркомана стало счастливым. Он будто не отраву из хребта пурпурной жабы, перетертую с ядовитой тентакулой, увидел. А снова стал маленьким мальчиком перед рождественской елкой с подарками.        Мужчина потянулся к флакону. Лорд сжал кулак, а потом раскрыл пустую ладонь.       — Сайрон. — Твердо напомнил он. — Приведи меня к нему и получишь весь фиал.        — Врешь! — Восхитился наркоман. — Мне этого на месяц хватит! Ты мог бы разбогатеть, брат, но отдашь все мне?!        Драко крепко стиснул челюсти. Не хватит его на месяц: просто не доживет до дна флакона.        Пару лет назад по США прокатилась настоящая эпидемия смертей от Последнего Поцелуя. Люциусу с Нарциссой прилетела похоронная сова от дальних родственников по линии Малфоев: младший сын семьи стал жертвой отравы.        По возвращении родители начали обращаться с Драко странно-осторожно. Порой мальчик чувствовал себя смертельно-больным. Казалось, они боялись, что от любого неосторожного слова-жеста-взгляда Драко рассыплется прямо у них на глазах.       Спустя время Люциус вызвал его на разговор. Он был выпившим: в кабинете витал запах виски и удушливых сигар. Отец долго молчал, разглядывая сына, а потом вдруг попросил поклясться, что если однажды Драко захочет попробовать что-то запрещенное в кругу друзей или и вовсе назло родителям, то это будет что угодно, только не Последний Поцелуй.        Драко пообещал и ему, и себе, что никогда не прикоснется ни к чему серьезнее алкоголя. Оно не стоит страха и боли в родительских глазах.       — Я всегда держу слово. — Заверил Темный Лорд. — И так, где скрывается Сайрон?       — Да он носа не высовывает из укрытия в Девоншире. — Ник пожал плечами. Прозвучало так, словно об этом все знают. — В последнее время Авроры как с ума посходили! Я пережил уже три облавы! Представляешь, брат?! Вламываются, как к себе домой! Руки заламывают, бьют! Говорят, что-то происходит там, в Министерстве.        — Девоншир? — Переспросил Лорд. — Это то убежище, которое на озере?        Ник качнул головой:       — То пару лет назад сожгло двадцать наших. Туда еще лет десять лучше никому не соваться. А это новое. Оно на болотах.        Юноша приподнял брови: в смысле, они сами подожгли убежище и угорели? Это Ник имеет в виду? И почему только Драко выглядит удивленным?        Лорд цокнул языком и спросил:       — Ты был в этом новом убежище?        — Обижаешь, брат! Я с мистером Сайроном на короткой ноге! — Ник потер указательные пальцы друг о друга.        — А мне повезло, что ты серьезный парень, Ник! Но тебя кто-нибудь когда-нибудь аппарировал?       Улыбка на лице Ника увяла, и он ответил:       — Моя мама аппарировала со мной, когда я был маленьким.        — А сейчас ты как себя чувствуешь? Сможешь пережить аппарацию? — С сомнением уточнил Лорд.        — Шутишь? — Воскликнул Ник, мгновенно позабыв обо всех печалях. — Ради лучшего месяца в жизни я выдержу все!       Лорд усмехнулся.        — А ты герой!        — Герой. — Качнувшись, польщенно согласился наркоман.        Лорд велел ему:       — Вспоминай, герой, где находится убежище!       А сам пристально вгляделся ему в глаза. Ник охнул и начал оседать, но Лорд успел и схватил его за голову. Наркоман повис в его руках с гримасой мученика. Неназываемый и сам нахмурился, а его лицо побледнело.        — Ник, расслабься. — Прошипел Лорд. — Тебе нужно просто сосредоточиться на убежище.        Драко попытался, но не смог представить, сквозь какие глюки ему приходится прорываться. Жуть, наверное, самая настоящая. Но, наблюдая за всей этой сценкой, юноша, наконец, понял, чего это Темный Лорд стал таким добрым и терпеливым. Если наркоман добровольно с трудом собирал мысли в кучу, чтобы их могли прочесть, то любое грубое вмешательство превратило бы его мозг в желе окончательно.        Спустя полминуты уговоров, успокоений и подсказок Неназываемый разжал руки, позволив Николасу мешком рухнуть на землю, и удовлетворенно кивнул.       На первый взгляд болото оказалось скорее озером, заросшим торфяными кочками и травяными островками, нежели дремучей трясиной. Под ногами стелился не газон, а мох, но яркий и сочный, как луговая зелень. Но очень быстро Драко понял, насколько коварно болото. Земля проминалась даже под его весом, и вокруг кроссовок собиралась влага. Лорд же с повисшим на плече Николасом так и вовсе проваливался массивными подошвами по самые носы ботинок.        Наркоману аппарация далась сложно. Драко не видел точно, когда он потерял сознание, но подозревал, что это случилось прямо в прыжке. Что значит: на Лорда легла лишняя нагрузка. Драко присмотрелся к Лорду. Мужчина проверил пульс Николаса и позволил ему рухнуть на землю. Затем с громким чавкающим звуком отлепил ботинки от торфа и потряс ими из стороны в сторону, скидывая грязь. Он выглядел и вел себя как обычно. Но тревога Драко отказалась униматься.       Должно быть, Неназываемый ощутил пристальное внимание. Он обернулся и приподнял брови:        — Если ты хочешь получить внимание, то сейчас не самое подходящее время и место. — Предупредил он, но, вопреки собственным словам, подошел ближе и взял Драко за руку.        Юноше показалось дурным знаком то, что Лорд перестал читать его мысли.        — Тогда что беспокоит тебя?        Драко стало неловко озвучивать переживания: Лорд знает о магии в разы больше него. Он должен понимать, что колдует и насколько это опасно.       Но потом юноша вспомнил, как мистер Паркинсон в тридцать девять годиков на спор аппарировал внутрь дуба, что до того дня рос на заднем дворе Малфой-мэнора. Пока Леди Гойл и Люциус послойно снимали древесину, чтобы добраться до замурованного волшебника, Леди Паркинсон наворачивала круги и свирепствовала: «Знал же, что нельзя! Любой ребенок знает, что нельзя аппарировать в стену, в дерево, в скалу и в землю. Но нет же! Какое нам дело до глупых правил!».       Не то чтобы у Темного Лорда было много общего с мистером Паркинсон. Но ведь не зря говорят, что пожилой волшебник — это ребенок с седыми висками.        — Я не понимаю, как Вам удается аппарировать между странами. — Сказал Драко. — Но после этого Вы почти без передышки аппарировали снова. С двумя пассажирами. Нельзя так напрягать магическое естество. Это опасно.        Драко насквозь продуло не ветром, а ощущением, словно Лорд видит каждую его мысль и эмоцию. Осознает их раньше него, и понимает лучше, чем он сам.        Неназываемый улыбнулся — скупо, но Драко показалось, что искренне.        — Я должен извиниться за то, что заставил тебя переживать. — Сказал он. — Заверяю, что ничем не рискую: я не аппарирую из Англии в США и обратно только за счет собственной магии. Это вообще скорее уловка, доступная только мне.        Лорд подмигнул, что значило — секрет раскрыт не будет. И, обернувшись к Николасу, пихнул его ногой в бок. В ответ на протяжный стон Неназываемый с издевкой протянул:       — Пора просыпаться, брат.        Очнувшись, Николас тяжело разлепил веки и проскрипел:       — Брат, думаю, я заслужил свой месяц.        Лорд кивнул и вытащил из кармана флакон, а Драко отвернулся. Он считал, что есть обещания, которые лучше не выполнять. За его спиной Неназываемый еще напомнил, что Николас обещал привести их к Сайрону. Наркоман заверил, что все будет, и зашел в воду.       — Он все равно найдет дозу.        Юноша вздрогнул: за плеском он не расслышал, как подошел Лорд.       — Или умрет, потому что не нашел. — Продолжил Неназываемый. — Жизнь этого человека уже закончена.         Драко обернулся. Николас бродил по колено в воде вокруг сухонького деревца, на самой толстой ветви которого висело ржавое корыто — не то таз, не то кастрюля доисторической эпохи. Наркоман что-то искал: то и дело нагибался, присматривался к мутному дну или и вовсе щупал его руками.        Николас был еще жив.         — Последний Поцелуй так назван, потому что он последний с первой дозы. — Сказал Лорд.       — Ник мог бы обратиться в Святое Мунго. Там бы что-нибудь сделали. Это лучше, чем так.        — Ему плевать. — Равнодушно сказал Неназываемый. — Просто иногда у людей не хватает смелости удавиться, и они находят альтернативу. Как-то так это и выглядит. Привыкай.        Ник наконец нащупал, что искал. С воплем: «эврика, брат!» — он выудил железную трубу. Не озаботившись стряхнуть тину, что было сил размахнулся и обрушил ее на ржавое корыто, забрызгав все вокруг. Резкий металлический звук накрыл болото. Эхо удара покатилось вдаль, и спугнуло птиц из зарослей кустарника. Но больше ничего не произошло.        — Это точно сработает? — Уныло спросил Драко, подумав было, а не пали ли они с Лордом жертвой воспаленного воображения Ника?        Неназываемый пожал плечами.        Ник ударил снова. А спустя полминуты еще раз. Тогда-то в метрах ста от них прямо из воздуха вывалился невысокий мужчина лет шестидесяти с роскошными белыми усами. Он начал вопить еще издалека:       — Чего расшумелся, кретин? — Даже раздражение не смогло скрыть въевшиеся в голос ушлые интонации, свойственный мошенникам и Люциусу Малфою, когда он в три дорого толкает кому-нибудь совершенную пустышку. — И кого притащил? Клянусь, если это авроры, я с тебя…!       Он мотнул подбородком в сторону Неназываемого и Драко. Тут же запнулся, замер и подслеповато сощурился. Момент узнавания пропустить было невозможно: рот округлился, а зеленые глаза влажно заблестели. Мужчина словно собрался заплакать. Уронив руки вдоль туловища, он низко опустил голову и безэмоционально прохрипел:       — Вы все же выжили, Милорд.       — Здравствуй, Сайрон. — Приветствовал Лорд отстраненным тоном. — Я пришел за услугой.       Сайрон широким жестом указал на пустырь за спиной.       — Всем, чем смогу, Милорд.       Сайрон достал сломанные часы без циферблата. Видимый внутренний механизм не двигался, и одна единственная резная стрелка тоже стояла на месте. Мужчина проколол палец об ее острый, загнутый кверху кончик и с сомнением взглянул на Неназываемого.        — Милорд, прошу простить, но каждый, кто войдет…        — Я помню условия ритуала. — Сухо прервал его Лорд и уколол свой палец.       Драко подумал о том, сколько волшебников и волшебниц отдали бы все, что угодно за одну лишь эту алую каплю, что сорвалась вниз на шестеренки и просочилась между ними.        Сайрон посмотрел на Драко, и юноша нехотя подчинился. Только потому, что рядом был Темный Лорд, и он выполнил это условие. Но по-хорошему отдавать кровь для неизвестного артефакта — это идиотизм. После того, как Ник с детским энтузиазмом приобщился к ритуалу, Сайрон начал крутить заводную головку. Шестеренки тихо заскрипели, стрелка начала вращаться назад.        Драко любопытно огляделся, подумав было, что часы Сайрона — это аналог маховика времени. Но ничего вокруг не менялось.       Настроив время, мужчина важно сложил руки поверх солидного животика и с хозяйским видом направился по маршруту, понятному лишь ему одному: сто метров прямо, потом направо и еще несколько десятков метров вперед, но по широкой дуге.        Перед раскидистым кустарником Сайрон остановился и сказал:       — Господа, ступеньки. Две штуки.        После чего уверенно пошагал по воздуху вверх. Николас ухитрился зацепиться носком кроссовка и едва не растянулся на лестнице. Драко просто порадовался тому, что сам не оказался на его месте. Когда невидимая лестница закончилась, Сайрон взялся за воображаемую ручку и потянул. Раздался глухой скрип петель, но убежище так и осталось насквозь невидимым.        — Осторожно, господа, порожек.       Демонстративно-высоко задрав ногу, Сайрон широко шагнул вперед и исчез. Ощущая себя последним кретином, Драко последовал примеру Лорда и внял предупреждению.        Он вошел в гулкий холл круглой формы со стеклянным куполообразным потолком, до той степени грязным и заросшим мхом, что солнечный свет едва пробивался во внутрь. Сайрон хозяйским жестом указал на полукруглую лестницу с битыми ступеньками.        — Прошу! Простите за беспорядок, Милорд. Знал бы о Вашем прибытии, выставил бы этих дармоедов.        Он имел в виду притихших людей, типичных обывателей Лютного переулка: замызганные воры, да попрошайки со шрамами на лицах и цепкими взглядами. Они ютились на нескольких старинных диванах и креслах с фигурными спинками. Напротив горел камин.        До прихода гостей здесь, должно быть, во всю шла вечеринка. Хотелось чихнуть от травяного запаха курительных порошков. На столе, балансирующем на трех ножках и полене, стояли бутылки и скупая рыбная закуска. На нескольких лицах бродили алые улыбки.        «Дармоеды» повскакивали с мест, а кого не удержали ноги — сполз на пол на одно колено. Но каждый выглядел растерянно-опасным: когда человек и сам не знает, что от него можно ожидать.        Неназываемый остановился перед ними.        Мужик со шрамом через правый глаз и растрепанной гривой, кое-как прибранной мелкими косичками, воскликнул:       — Это правда! А я говорил — правда!       Прикрыв рот руками, он отвернулся, пригнувшись. Жилистые плечи затряслись от рыданий, и Драко смущенно отвел взгляд. Он не привык к публичному проявлению таких живых эмоций.        Слова мужчины привели в чувство всех остальных и запустил цепную реакцию. Люди с улыбками и возгласами обступили Лорда. И в их радости Драко, как не искал, не находил ни грамма фальши. Такие особо притворяться-то и не научены.       — С возвращением Вас, Милорд! — Вразнобой приветствовала толпа.         — Наконец-то хоть что-то поменяется в этом болоте!        — А если не зацветет — сожжем его Адским Пламенем!        Люди подхватили: «Сожжем если не зацветет!», — и оттеснили Лорда к камину. Ник последовал за процессией с хвастливыми криками, что обнимался с самим Безымянным!       Драко так и остался топтаться на входе: он растерялся в окружении крикливых нищих людей. Но долго болтаться без веселья ему не позволила женщина со страшным белым глазом и отнюдь не женской хваткой. Она выскочила из хаоса, вонзила пальцы ему в плечо и закричала:        — Лорд вернулся! Празднуют все!       Драко возражал и упирался, но женщина уволокла его в самое сердце толкучки. Где-то по пути, в неясный момент, ему в руки вставили бутылку с вишневой настойкой. Покладисто обняв ее, юноша направился на капюшон Неназываемого, как на маяк. Локтями особо не размахивал, положившись на юркость ловца: очень уж суровые лица были у здешних господ.          Лорд поднял бутылку, толпа стихла, и тогда он произнес сильным громким голосом:       — Я вижу в местоположении этого убежища горький знак. Посмотрите, как мы вынуждены жить. Во что превратилась твердая плодородная почва под нашими ногами. Болотная трясина, куда не глянь. В такую не посеешь семена на будущее — сгниют. На такой не заложишь фундамент для дома — сгниет. Здесь даже близких не схоронишь: вода поднимет их тела, и падальщики осквернят их.        Драко покоробило раболепие на лицах вокруг: люди ловили каждое слово с тем же ликованием и жаждой, и обожанием, с какими Николас тянулся за новой дозой.         — И сегодня здесь собрались те, кто отказывается и дальше возиться в трясине! — Неназываемый махнул рукой с бутылкой на толпу перед ним. — Сквибы. Мои жалкие воры, убийцы, наркоманы и проститутки. И родовая аристократия.        Он указал в сторону Драко, и люди расступились. По толпе прокатился недовольный шепот. Оказавшись в эпицентре негативного внимания, юноша растерялся и окаменел. Он понадеялся, что воспитание Люциуса Малфоя не позволило ему выглядеть таким же жалким, каким был Поттер на церемонии открытия Турнира Трех Волшебников. Хорошо. В этой фигне правда мало приятного.        Рука Лорда осталась протянутой. Чтобы не поставить его в неловкую ситуацию, юноша согнул непослушные колени и прошел мимо рослых мужиков и огрубевших женщин. А они пялились. Нарочно заглядывали в глаза и скалились.       — Рад представить вам будущее родовой аристократии и по совместительству моего помощника. Драко Малфоя.       Никто не посмел возразить. Гробовая тишина и была несогласием. Лорд продолжил:        — Я не позволю социальной разнице снова встать между моими людьми. Здесь и сейчас важно каждому осознать простую истину: мы все увязли в одном болоте. И выбраться из него сможем только вместе.        Сквибы не передумали. Но кто-то кивнул, задумавшись, кто-то заозирался по-сторонам, сверяясь с реакцией остальных. Лорд не переубедил их, но ему удалось сбить самый острый пик недовольства.       — Рода пытаются вышвырнуть из общества. Запретить их образ мыслей, жизни, их магию. Их суть. — Продолжил Неназываемый. — А сквибам с самого начала даже не попытались дать шанс на достойную жизнь в мире, которому они принадлежат и который принадлежит им по праву их рождения.        Сквибы согласно загудели.       Драко оглох, но не от шума. Неназываемый напомнил ему Дамблдора на прощальной церемонии этого года. Та же игра на эмоциях. Старик запугивал школьников Темным Лордом, а Темный Лорд вот давит на нищих и отверженных тем, что они нищие и отверженные. Накачивает толпу злостью, как Николаса наркотой.       — Но мы больше не будем молча позволять делать вид, что нас не существует! Мы есть. Нас много. И когда заговорит каждый, это болото оглохнет! И клянусь, если и тогда оно не зацветет, я стану тем, кто первым поднимет факел!        Взамен обещанного факела Лорд поднял бутылку в воздух, словно чокнулся со всеми людьми разом.        — Сожжем, если не зацветет! — Громко закончил он и отпил из горла несколько больших глотков.        Толпа взбесилась. Люди хлынули к Темному Лорду, аплодируя и скандируя лозунг с новыми силами. Драко забеспокоился, что Неназываемого растащат на сувениры. Эта пьяная восторгом толпа показалась опаснее любого монстра.       — Празднуйте сейчас, копите силы и набирайтесь терпения! — Лорд наколдовал Сонорус, иначе его никто и не услышал бы. — Нас ждет сложный и долгий путь, но мы пройдем его. Потому что идти нам больше некуда.        Люди не захотели отпускать Темного Лорда сразу, и он остался в сердце ураганного веселья еще на «немного». Оказалось, что он не прочь выпить на брудершафт с проституткой. Драко честно впечатлился такой близостью к народу, но очередь желающих разделить с Лордом рюмочку-другую напугала его куда больше. Они же сейчас напоят Неназываемого до потери сознания. Плевать уже на поместье Поттеров! Как он потом аппарирует в штаб?       Драко зря переживал. Внешне Лорд казался расслабленным и увлеченным весельем. Но взамен того, чтобы выпить с бородачом, он выловил из толпы фигуристую девушку и с джентльменской ужимкой переплел ее локоток с рукой мужчины. Тогда-то Драко и понял, что Лорд ни на секунду не позволял себе расслабиться и потерять контроль над толпой. Бородатый впечатлился вырезом платья, девушка засмущалась, а народ вокруг пошло загудел.        Лорд оказался прекрасной свахой: парочка засосалась.        А сам Неназываемый, пользуясь моментом, подхватил Драко под локоть и увел из толпы. Им попалось несколько сквибов, не купившихся на манипуляцию самыми первобытными из инстинктов. Они хотели еще побыть в присутствии лидера. Им не хватило бы и нескольких суток. Но без поддержки большинства люди кивали, благодарили магию за то, что Лорд жив, и сторонились с его пути.       Драко с трудом донес накопленное недоумение до лестницы, а там уже зашептал:       — Я думал, что в прошлой войне одной из целью было очищение волшебного мира от сквибов!       — Куда я их дену? — Сухо спросил Лорд. — Сквиб может родиться и у тебя, и у меня. Как сам запоешь, если вдруг окажешься перед дилеммой: какой-то там эфемерный лучший мир или твой собственный ребенок? И не мотай башкой. Кровные ритуалы могут снизить шанс рождения сквиба в семье, но даже они не дают стопроцентной гарантии. Генетическая лотерея беспощадна.       — Я не то имел в виду! — Драко поднял ладони. — Просто в первый раз слышу, что сквибы поддерживают Вас! Мне всегда казалось наоборот.       Лорд зло рассмеялся.       — А это оттого, что действующая власть не может допустить, чтобы сквибы воевали на моей стороне. Но чтобы переманить их, пришлось бы переписать законодательство. Это никому не нужно. Поэтому официальные СМИ просто молчат в нужных местах. Вскоре ты поймешь, что это их обычная стратегия против меня.        — Но чем сквибы так опасны? — Спросил Драко. — Они же просто сквибы.       Лорд с улыбкой кивнул:       — Но ведь я — маньяк, помешанный на очищении магического мира от скверны. Разве ты забыл?        Драко запнулся.       — Проблема для наших властей в том, что ты далеко не единственный, кто подспудно решил, что сквибы — одна из моих целей. Это просто издержки лицемерия, в котором погрязла Великобритания. Да и не только она. С одной стороны, мы все живем в очень добром и понимающем мире. Здесь никого не убивают и никому не желают зла. Но реальность такова, что даже самые порядочные волшебники считают сквибов отбросами общества.       Голос Лорда стал ядовитым от иронии.        — Так и получилось, что пока мои люди метались по свалкам и притонам и агитировали сквибов поддержать нас, порядочные граждане сами себе придумали, что я вырежу всех несчастных сквибов, как гнилую гангрену, как только доберусь до власти. Министерство тогда поздно спохватилось. И потом им только и осталось, что подыгрывать этому заблуждению. А теперь представь, каково было бы всеобщее удивление, если бы вдруг выяснилось, что гнилая гангрена воюет на моей стороне. Это слишком большой разрыв между ожиданием и реальностью. Одна эта правда способна вот так, — он щелкнул пальцами, — в момент развенчать всю страшную сказочку о Темном Лорде, которую слагали десятилетиями.        — Но тогда Вам стоит быть осторожнее с маргиналами. — Ляпнул Драко.        Встретившись с алым взглядом, юноша втянул голову в плечи, а его глаза против воли широко распахнулись. Он оборзел. Даже сам Драко почувствовал, как сильно он расслабился и оборзел!       Лорд хмыкнул. Ладно, хоть находит некоторые выходки Драко забавными.        — Ты продолжай. Не стесняйся.        Когда-нибудь Драко научится держать язык за зубами, и его жизнь станет очень приятной.       — Да, они сквибы. — Пробормотал он. — Да, это странно, что они на вашей стороне. И я уверен, что не все сквибы, поддерживающие Вас, преступники. Но пока есть эти двадцать, СМИ просто напишут: преступники поддерживают Темного Лорда ради убийств и грабежа. И половина вау-эффекта улетучится.       Взгляд Темного Лорда смягчился от довольства юношей. И Драко расслабился.        — Это одна из причин, почему я подыгрываю всеобщему заблуждению вместе с властями. И нет, ты не угадал: почти все мои сквибы — преступники. Энергия что-то менять осталась только у маргиналов. Спившиеся бродяги не свергают действующие режимы, увы. А все сквибы, которые живут нормальной жизнью, живут ее в мире маглов. Я вел переговоры, но там все глухо. В большинстве своем они полны презрения к волшебникам и не хотят иметь ничего общего с нашим миром. Представляешь, одна девчонка лет шести заявила мне в лицо, что я ее разочаровал. Ей было приятно думать, что Темный Лорд — это кара господня, посланная волшебникам за все, что ей и ее родителям пришлось из-за них пережить.       Лорд безрадостно усмехнулся, но, мотнув головой, закончил уже бодро:       — Но я думаю, часть эмигрантов вернется, как только здесь будут созданы условия для них. А через полвека, может, век, потомки оставшихся тоже дадут нам шанс.       Юноша хмуро подумал о том, что звучит все это, конечно, красиво и справедливо. Правда, у Драко нет проблем со сквибами! Если они хотят хорошо жить, то имеют на это полное право. Но! Каким образом Лорд собрался обустраивать жизнь существ в мире, в котором они не могут конкурировать на рынке труда? Вероятно, речь идет о льготах, дополнительном образовании, каких-нибудь рабочих местах по квотам только для сквибов. И, разумеется, о денежных компенсациях за все века, которые их предкам пришлось провести на помойках. А оплатит все это добро государство. С налогов. А платить эти налоги будет Драко.       Юноша прокашлялся и осторожно уточнил:       — А зачем они здесь?       — Ты же знаешь, кто такие сквибы?       Юноша поджал губы, но потом ответил:       — Они метисы. Помесь волшебников и маглов.       — К сожалению, наши предки поздно поняли, что за спаривание с другим биологическим видом природа чаще карает, чем одаривает лучшими качествами. — Продолжил Темный Лорд. — Чистой волшебной крови в современном мире не существует по определению. Обилие мертвых ветвей на родовых древах всех чистокровных родов — тому подтверждение.        Драко удрученно опустил голову. Это было правдой. На гобелене Малфоев тоже были сухие побеги, которым оказалось не суждено распуститься буйной зеленью. И с этим ничего нельзя поделать.       — На этом моменте обычно мнения расходятся. Некоторые люди считают, что раз сквибы — это неудачное потомство, то его необходимо купировать. Либо ссылать в мир маглов, либо запрещать им размножаться.       Драко дернул бровью и проворчал:       — Они просто тупые, да? Каким образом это решает проблему? Сквибы то все равно будут продолжать рождаться!        — Умница.       Лорд погладил Драко по спине, а потом больно щелкнул по уху.       — Но ты упускаешь сейчас самую важную вещь. Волшебный мир удручающе немногочисленный. А в крови сквибов все еще продолжает жить магия. Если не позволить ей исчезнуть окончательно, однажды она возьмет свое и победит в этой проклятой лотерее. И тогда сухое древо даст молодые побеги. Сквибы — никакой не тупиковый вид. Я отношусь к ним как к накопительному счету в банке, в который необходимо вкладывать деньги сейчас, чтобы потом получить прибыль.       Драко поднял взгляд на профиль Темного Лорда. Юноша впервые ощутил по отношению к нему то, ради чего, может быть, мог бы дать однажды настоящую клятву верности.        Это была надежда.        Она же принесла ему облегчение: в этом светлом, окрыляющем чувстве юноша обнаружил и фундаментальную разницу между Дамблдором и Темным Лордом. Они оба манипулировали. Но старик парализовывал школьников чувством страха перед абсолютным злом в лице Темного Лорда. Лорд же злил своих людей, потому что видел в злости движущую силу.       И хорошо. Возможно, налоги — это не такая уж и высокая цена за будущее.